Залесский зверь

Никита Владимирович Лебедь, 2021

Ранним утром густой туман окутывает окрестности белорусской деревушки, где планируется строительство аккумуляторного завода. Когда мгла отступает, местные находят разорванное тело девушки. Милиционер и журналистка пытаются выяснить, что за зверь нанес столь ужасные увечья. В деревню также приезжает московский юрист, который представляет интересы компании, отвечающей за строительство завода. Между героями нарастают разногласия, а тем временем густой туман вновь окутывает окрестности деревушки. Залесский зверь снова выходит на охоту, и новые смерти не заставят себя ждать…

ЧАСТЬ II. ОХОТА

Глава 6

1

— А, Виктория, проходите! — произнес Борис Иванович. Инженер стоял возле стола и что-то показывал на чертежах парню, который находился рядом. — Виктория, это Андрей. Андрей, это Виктория. Молодые люди, в какой-то степени вы коллеги. — Улыбнувшись, добавил инженер.

Андрей в знак приветствия улыбнулся Вике. Журналистка в ответ слегка склонила голову и протянула блогеру руку.

Виктория давно познакомилась с инженером. Сегодня она хотела задать Борису Ивановичу несколько вопросов насчет погибшей, однако оказалась в недоумении, будучи представленной своему якобы коллеге. Они созвонились с инженером с утра, и тот попросил Журавлеву заскочить к нему в районе часа и сказал, что представит ее своему новому сотруднику.

— Я учусь на третьем курсе радиофизического факультета, и завод, который скоро будет здесь построен, может стать моим будущим местом работы, — произнес Андрей. — В данный момент о Залесье ходит немало слухов. Некоторые местные находятся чуть ли не в панике. Говорят, что здесь зверствует какое-то таинственное существо, которое сперва всех пугало, а затем разорвало на куски несчастную девушку.

Андрей замолчал. Вика какое-то время подождала, а после, выразительно посмотрев блогеру в глаза, спросила:

— И ваша роль…?

— Моя роль заключается в том, чтобы не позволить панике и суеверным взглядам взять верх над здравомыслием. И уж тем более — не позволить творящейся здесь чертовщине отбить желание моим сокурсникам тут работать.

— Стало быть… — Вика сделала паузу, подбирая слова, — вы что-то вроде нового рупора пропаганды о том, что завод станет избавлением от всех наших бед? — Немного ехидно добавила она, но затем смутилась, подумав о судьбе предшественницы блогера. Журналистке стало стыдно за свои слова, и она слегка покраснела.

— Ни в коем случае я не собираюсь рассказывать однокурсникам, что распред — это круто. Тем более кому, как не вам, знать, каково это. Всё, что волнует меня, — это развеять миф о загадочном Звере.

— Вот как? И что же вы собираетесь делать, Андрей? — саркастически спросила Вика. Развеять миф? Конечно, на сто процентов никто не знает, кто или что убило Марию, но это нечто уже точно не является мифом. Слепая самонадеянность в собственной правоте очень сильно раздражала Вику в людях.

— Я буду записывать ролики для своего ютуб-канала.

— Нетипично, — наигранно произнесла Вика.

Андрей немного смутился, но продолжил:

— Если здесь действительно что-либо рыщет по округе, то рано или поздно оно обязательно попадет в объектив моих камер. А если же нет — то своим отсутствием развеет пустые россказни.

— И когда же вы приступите к работе?

— Строго говоря, уже приступил. Прошлую ночь я провел на парковке, где погибла девушка, и снимал окружающую среду.

— Неплохо, — с нотками иронии произнесла Вика. — Удалось что-нибудь или кого-нибудь запечатлеть?

— Пока сказать не могу. Материала получилось много, и я еще не успел целиком его отсмотреть.

Вика повернулась к инженеру и обратилась к нему устало и с сочувствием:

— Борис Иванович, я понимаю, что вам уже, наверное, надоели эти вопросы, и всё же погибла девушка, которая была едва ли не вашей прямой подчиненной. Вы могли бы как-то прокомментировать ее смерть? — Мысленно Вика укорила себя за то, что так бестактно задала подобный вопрос. — Это для газеты, — добавила журналистка, словно предупреждая инженера.

— Это ужасно, — печально произнес Токарев. — Если за этим стоит какой-то дикий зверь, волк или собака, то я хочу, чтобы эту тварь поскорее выследили и пристрелили. А если же это случилось по вине человека, то я надеюсь, что он понесет заслуженное наказание по всей строгости закона!

2

Столовая находилась в двухэтажном здании. В обеденном зале, где собирался перекусить Константин, стояло немало столов, и помещение могло вместить несколько десятков человек. С подносом в руках юрист задумался, какой бы из свободных столов занять. Но тут его взгляд остановился на человеке, в котором он моментально узнал Владислава Белозерова. Ольга говорила, что доверяет хозяину фермы и что он может оказаться полезным в этом деле. Константин направился к столу фермера и, подойдя, спросил:

— Владислав Белозеров?

Мужчина не спеша поднял взгляд на юриста и молча кивнул. Костя продолжил:

— Меня зовут Константин Воронов, и я представляю интересы вашей давней подруги, Ольги Лисицыной. Вы позволите составить вам компанию и задать несколько вопросов?

Мгновение Владислав изучал юриста взглядом, а затем вновь молча кивнул и рукой указал на свободный стул напротив себя.

Константин поставил поднос и сел за стол. Какое-то время он думал, про что спросить сперва, и в итоге решил начать с банальностей:

— Ольга сказала, что вы знакомы довольно давно и что всё хорошее, что есть в Залесье, целиком и полностью ваша заслуга.

— Я не люблю сам себя хвалить и брать на себя большую ответственность. Да и так ли уж много у нас есть? Да, по моей инициативе здесь была основана экологическая ферма. И на мой взгляд — это единственное и главное местное достояние. Собственно, мне этого и достаточно. Хочется верить, что и моим работникам тоже.

— Я не хочу трогать всю эту ситуацию со строительством завода, но всё-таки не могу не спросить. Как так получилось, что овощи и фрукты вы решили сажать там, где правительство захотело построить аккумуляторный завод?

— Это место в какой-то степени досталось мне в наследство от покойных родителей. Первоначально это была простая дача с небольшим земельным участком. Я долго скитался по миру, но когда наконец решил где-то осесть, то другого дома для себя и не искал. На заработанные деньги, в том числе постепенно и здесь, я существенно реконструировал… жилище и расширил землю до посева. То, что вы видите сегодня, — это результат кропотливой, многолетней работы. Поэтому насчет аккумуляторного завода я задаюсь тем же вопросом: почему именно мой родной край? Почему моя ферма? Да, буквально на мою территорию они не претендуют, но приведенный в эксплуатацию завод загрязнит и землю, и воздух, и даже, боюсь, местную речку.

— Понимаю, — сдержанно, но всё же с ноткой сочувствия произнес Константин. — Позвольте задать вам несколько вопросов насчет Ольги. Как давно она содержит псарню и зачем ей столько немецких овчарок?

— Мы с Ольгой знакомы давным-давно, еще с самой юности. И хочу сказать, что животные всегда ее слушались. Она умела находить с ними общий язык и в какой-то момент решила заняться ими профессионально. Ее привлекла работа именно с собаками, как с самыми послушными. Ольга хорошо следит за ними, дрессирует их и в конечном счете продает.

— А почему именно овчарки?

— Часть из этих собак забирают кинологи на военную службу. Еще часть из них достается цирку. В юности Ольга очень любила сериал «Комиссар Рекс». Она прямо мечтала о собственном таком помощнике. И с годами превзошла себя: она сама стала воспитывать таких «рексов».

— А как вы думаете… чисто гипотетически Ольга могла бы использовать собак во вред окружающим?

— Странный вопрос, учитывая, что вы уже поняли, что мы с ней знакомы едва ли не с самого детства. И вы понимаете, что не получите от меня дискредитирующей ее информации.

— Понимаю. Но, впрочем, я не представляю следственный комитет. Однако милиция будет искать крайних, если не выследит никакого зверя. И в такой ситуации мне будет непросто защищать Ольгу, если я не буду владеть информацией, которая может быть использована против нее.

Владислав промолчал. Было неясно: обдумывает он ответ, что-то вспоминает или дает понять, что ему нечего ответить.

Тогда Костя зашел с другой стороны:

— А с текущей партией… Этими восьмью собаками… что Ольга намерена делать? Как я понял, они уже взрослые и, наверное, поздно приучать их к чему-то еще.

— Точно не знаю, однако приучать их ни к чему не нужно. Как я и сказал, они уже многому обучены. Думаю, что двух-трёх собак Ольга продаст кинологам, нескольких — цирку или гражданским, а парочку оставит себе. А затем постепенно будет набирать новых. Обычно она всегда держит девять собак.

Костя пережевывал кусочек котлеты. Голова сильно гудела. Несмотря на то, что он сидел здесь в столовой и беседовал с Владиславом, все его мысли витали вдалеке отсюда и были посвящены Анастасии.

— Вы сказали девять собак? — неуверенно спросил Константин, даже не понимая, почему он зацепился за эту цифру.

— Да, у нее всегда девять собак, не считая тех промежутков времени, когда она продает всю или почти всю партию. Я практически наверняка в этом уверен, так как это ее любимое число.

3

Костя закрыл за собой дверь кабинета следователя и, присев на стул, положил на стол сумку с документами — скорее для вида, нежели для дела. Юрист представился и протянул следователю руку. Костя подумал, что офицер довольно молод.

— Да-да, я наслышан о вас, Константин Воронов, — милиционер, всматриваясь в свои бумаги, не стал жать руку, однако представился: — Старший лейтенант Дмитрий Соколов. Что вас привело?

— Касательно Ольги Лисицыной: вы не могли бы объяснить, на каком основании она стала объектом подозрений милиции?

— Ну, во-первых, что бы ни сказала вам она сама либо кто-то еще, этой даме пока никаких обвинений предъявлено не было. Однако она попала под подозрение просто потому, что больше некому.

— Вам не кажется это притянутым за уши?

Милиционер презрительно посмотрел на Костю, будто сверля его взглядом насквозь. Дмитрий немного был в курсе ситуации с жильем в Энске и недоумевал, как вся административная и судебная система может работать против простых людей, которые могут остаться без крова. Не понимал он, и каким ужасным человеком надо быть, чтобы отстаивать интересы компании, которая в ответе за выгнанных на улицу людей и пожар, забравший в некотором смысле две жизни. Зато он знал, что эта самая компания хочет построить завод в его родном райцентре. А еще он знал, что перед ним сейчас сидит защитник интересов этой самой компании.

Впрочем, невзлюбил он адвоката и по другой причине. Делами ПСО «Надежность и комфорт» уже какое-то время занимался московский следователь Александр Громов. Дмитрий понимал, что всё это была показуха. В ситуации, когда на постсоветском пространстве к силовым структурам поднималось недоверие, капитан Громов случайно стал чем-то вроде народного героя, который бросил вызов коррупции и получил поддержку парочки политиков-популистов. Власти хотели отвлечь внимание людей и освещали эту историю по федеральным каналам. Молодой белорусский милиционер обратил внимание на инициативу Громова и проникся к нему уважением. А коль Константин Воронов, защищая интересы ПСО «Надежность и комфорт», стал оппонентом капитана Громова, то от Дмитрия он получил еще порцию презрения.

— Итак, Константин, объясняю на пальцах. Девушку, судя по ранам, растерзал дикий зверь. По большому счету вариантов не так уж и много. Это могут быть волки, которые в этих лесах, конечно, водятся, но на местных, да к тому же с такой жестокостью, они не нападали. Второй вариант — собаки. Есть ли в округе дикие псины, которые могли ни с того ни с сего напасть на девушку? Безусловно. Были ли прецеденты? Нет. Ближайшее место, где полно собак — это псарня Лисицыной. Лисицына, в свою очередь, — единственный человек, который отвечает за этих собак. А следовательно, она — наша единственная подозреваемая.

Константин задумался, вертя в руках ручку. Голова гудела, перед глазами плясали черные точки и фрагменты вчерашнего разговора с Настей. Адвокат попытался сконцентрироваться на деле. Он прокрутил в голове статьи из белорусского законодательства, с которыми вскользь ознакомился накануне, а затем максимально осторожно сформулировал следующий вопрос:

— А если выяснится, что какая-нибудь из собак Ольги действительно загрызла ту девушку, то что вы будете делать?

— В таком случае гражданка Лисицына ответит перед законом.

— А, если, предположим, одна из ее собак одичала и ушла из-под контроля? Подцепила бешенство, например. Разве в таком случае, Ольга тоже будет за нее отвечать?

— По нашей просьбе ветеринар проверил всех собак. Если среди них нашлась бы бешеная — это тоже было бы ответственностью хозяйки. Чуть меньшей, правда.

В нотках голоса милиционера Константин чувствовал раздражение. Адвоката преследовало ощущение, что этот человек хочет посадить кого-нибудь просто из принципа. Однако Костя понимал, что сейчас дальнейший разговор ни к чему не приведет. Он убрал документы в сумку и, уже направляясь к выходу, кинул последнюю фразу милиционеру:

— У меня будет одна просьба: впредь общайтесь с моей подзащитной исключительно в моем присутствии.

Милиционер промолчал. Костя хотел уже было закрыть за собой дверь, но на мгновение остановился, когда услышал вопрос следователя:

— Одного не могу понять: на кой ляд вам вообще понадобилось сюда приезжать?

Глава 7

1

Один из нюансов работы, который быстро усвоил Дима за свою короткую карьеру, заключался в том, что самостоятельная точка зрения — это лишняя и ненужная сложность в жизни милиционера. По возможности он опирался на рекомендации прямого руководства, коллег и своего отца.

Николай Александрович предупредил сына, что если ему доведется побеседовать с одной новенькой журналисткой из «Залесской правды», то нужно быть готовым к некорректным и провокационным вопросам. «Эти журналисты только отвлекают от работы. Додумывают факты да украшают всё своими настроениями. Дай им только шанс — в мгновение ока разрушат то, что мы двадцать три года строили. Сами, без них во всем разберемся».

Председатель попросил Диму, с одной стороны, аккуратнее общаться с журналисткой, а с другой — дать ей пару советов. Впрочем, Диме и не надо было ничего объяснять: он и сам не очень любил представителей прессы. Ведь они отвлекали от работы, крутились под носом, когда не нужно, и требовали фактов, когда их еще не было.

В дверь кто-то постучал, и вскоре на пороге показалась девушка с каштановыми волосами, в брюках и кожаной куртке.

— Добрый день, меня зовут Виктория. Я журналистка из «Залесской правды».

— Да-да, я помнил о вашем визите, — как можно дружелюбнее отозвался Дима. — Присаживайтесь, — добавил он, указав на стул напротив себя.

Вика достала из сумки блокнот, и Дима поневоле провел параллель с юристом. Тот демонстративно вынул целую папку с документами, но не спешил ими воспользоваться. У журналистки же были с собой небольшой блокнот и ручка, которая сразу побежала по бумаге, хотя Дима не успел еще ничего рассказать.

— Слушаю вас предельно внимательно, — произнес милиционер.

— «Залесская правда» освещает смерть Марии Ромашкиной, но мы всё еще не услышали вашей официальной позиции. Буду очень благодарна, если вы поделитесь информацией по ходу следствия: результатами экспертизы и подозрениями по делу.

Дима задумался, вертя пальцами ручку. Его лицо должно было выражать серьезность и сосредоточенность: мол, работа кипит, данных уже много, но мы не знаем, чем именно с вами поделиться. Но ведь всё было наоборот: информации совсем немного и у него полностью связаны руки. Дима не мог предъявить серьезные обвинения хозяйке псарни, и, как следствие, не мог и арестовать ее. Молодой милиционер не знал, что сказать журналистке и очень надеялся, что взгляд несильно его выдает.

— Несмотря на то, что мы уже проделали большую работу, информации пока немного. Совершенно точно можно сказать, что девушку либо растерзал дикий зверь, либо одичавшая собака. Что бы это ни было, у нас есть определенные подозрения, где искать этого зверя. Ситуация под контролем и жителям Залесья не о чем беспокоиться.

— Прошу меня простить, но вы говорите о том, что было известно еще вчера утром, — произнесла Вика, стараясь сделать тон предельно вежливым. Учитывая то, что «Залесскую правду» курировал отец человека, перед которым она сейчас сидела, в газете в любом случае всё будет опубликовано лишь после одобрения Соколова старшего. А значит, каких-то откровений об этом деле, если они вдруг всплывут, там не будет. Но во-первых, коллеги Вики из других изданий и просто ее друзья неустанно спрашивали, что же произошло в Залесье? А во-вторых, она сама хотела докопаться до правды и не любила оставаться в неведении. Поэтому прикрыться «Залесской правдой» в такой ситуации было очень кстати. — Материал должен быть подготовлен уже сегодня. Неужели вам больше нечего добавить?

«Начинается», — подумал про себя Дима. С одной стороны, он прикинул, что девушку можно понять: в конце концов, она просто делает свою работу. С другой — ему сильно не нравилось, что и в без того непростой ситуации он должен еще и отчитываться перед какой-то журналисткой.

— Очень многое сейчас у нас строится на, скажем так, косвенной информации, а также теориях и гипотезах, разглашая которые, вы нанесете людям больше вреда, чем пользы.

Всегда, когда нужно было пересекаться с правоохранительными органами, в памяти Вики всплывали события с площади Независимости, произошедшие в декабре две тысячи десятого. Одной знакомой Вики, которая до места событий даже не добралась, нанесли удар по ноге, сломав кость. Этот эпизод носил личный характер и навсегда отложился в подсознании журналистки, так как она была знакома с пострадавшей. К тому же тогда Вика была еще школьницей, и ее взгляды на взаимоотношение общества и государства только-только формировались.

Но весной произошел и другой случай, который Вика наблюдала в автобусе, где оказалась, будучи задержанной вместе со своей университетской подругой. Сейчас журналистка старалась не думать об этом эпизоде.

Виктория обостренно воспринимала необоснованное насилие со стороны силовиков по отношению к мирным гражданам. Поэтому порой в ситуациях, когда безопаснее было бы промолчать, она не могла совладать со своими эмоциями. Не исключено, что и это сыграло определенную роль в ее увлекательном распределении в глубинку на мизерную зарплату.

Вика оторвала взгляд от блокнота и, приложив ручку к подбородку, проницательно посмотрела на молодого офицера.

— Простите меня, товарищ милиционер, но давайте вы будете делать свою работу — разыскивать виновных и подозреваемых, а я свою — рассказывать людям, что происходит и что при этом делает милиция. Хотя бы, чтобы они знали, что их жизням может угрожать опасность.

Дима вспыхнул. Он подумал, что уже можно начинать аккуратно и сдержанно хамить. Тем не менее он постарался взять себя в руки.

— Мне показалось, или только что вы сами начали меня учить, как мне делать мою работу?

— Окей, начнем сначала, — ответила Вика. — Я не собираюсь вас ничему учить и прошу того же по отношению ко мне. И, пожалуйста, если вам есть, что добавить, то я умоляю вас, поделитесь хоть чем-нибудь. Ведь полное молчание с вашей стороны в глазах людей будет признаком вашего бездействия.

Дима выдохнул и разозлился еще сильнее. Он почувствовал, что журналистка берет его на крючок. Он задумался и попробовал с ней договориться.

— Хорошо, Виктория. Я поделюсь, чем владею, но, пожалуйста, постарайтесь как можно осторожнее преподнести эту информацию.

Вика молчала, с надеждой глядя на милиционера. Дима продолжил:

— Итак, анализ крови показал, что Мария накануне принимала алкоголь. Сейчас сложно сказать, насколько опьяневшей она была. Но как она собиралась вести машину — не понятно. Момент второй: к парковке она шла от своего любовника, ну или выразимся приличнее — молодого человека. Я осмотрел его квартиру и взял показания. В данный момент он фигурирует в деле как свидетель, так как он последний, кто видел ее живой. Не считая, конечно, убийцы, если вдруг таковой имеется.

— Вы считаете, что это всё же могло быть убийством?

— Повреждения от укусов, а летальным стало одно из них, конечно, свидетельствуют не об этом…

— Но вы всё же допускаете, что ее мог убить человек и… эммм… замаскировать останки подобным образом?

Дима пожалел о сказанном и начал злиться, в том числе и на себя. Версию о том, что на девушку умышленно могли натравить пса, следует держать подальше от прессы. Милиционеру вновь показалось, что журналистка пытается быть умнее его и берет на себя инициативу.

— Кажется, мы договорились, что не будем давать друг другу рекомендаций.

— Я согласна. Простите, что перебила.

Слегка смутившись, Дмитрий продолжил:

— Останки покойной показывают, что она была жестоко растерзана. Пока что продолжается экспертиза, но по характерам повреждений мы считаем, что ее загрыз какой-то дикий или одичавший зверь. Скорее всего, стая бешеных собак или волков на нее не нападала.

— Ваша главная подозреваемая — Ольга Лисицына, хозяйка псарни?

— Верно. Но мы не спешим с обвинением. Будь то халатное отношение к содержанию собак либо непреднамеренное или даже умышленное убийство, например, если она натравила по той или иной причине псов, мы должны… хммм… найти соответствующие доказательства.

— А как вы думаете, у Ольги мог быть мотив?

— Сказать по правде, я продолжаю ломать голову над этим вопросом и однозначного ответа у меня пока нет.

Вика смутилась:

— То есть ваша единственная подозреваемая и вовсе не подозреваемая? — улыбаясь, произнесла она с нотками иронии в голосе.

— Я смотрю, вы еще даже не написали статью, а уже даете свои заумные оценки, — ответил Дима, откинувшись на стуле и сложив локти на груди. — Что же, это в духе независимых журналистов.

— Возможно, у нас бы в целом лучше складывался бы диалог, если бы вы были более дружелюбны и открыты и не занимали бы всегда сторону своего руководства.

— Смелое замечание. Видимо, даже своим текущим положением вы не особо дорожите.

— Так может, мне и терять особо нечего? Зато за вас я спокойна: кажется, работа в деревне — это как раз то, что соответствует вашим навыкам. И да, я польщена, что вы уделили внимание моей биографии. Парни в форме часто ко мне неравнодушны, — добавила Вика, улыбнувшись.

Дима вскипел. Этот разговор затянулся, и офицер не стал себя сдерживать.

— Можете быть уверены: в случае с этим расследованием поиск виновных не заставит себя ждать, и они будут наказаны. О чем писать сейчас — решать сугубо вам самой. Однако я думаю, вы прекрасно знаете по опыту своих коллег: упомяните меня или моих сослуживцев в контексте, который нам не понравится, и мы проведем первое в истории Залесья судебное дело с нашей районной газетой. А теперь покиньте кабинет и не отвлекайте меня от работы.

Вика молча встала со стула и, убрав блокнот в сумку, стремительно вышла в коридор. Затем, не сбавляя скорости, она направилась к выходу и покинула отделение милиции.

2

Возвращаясь в свое жилище из здания РОВД, Костя решил сменить маршрут и пройтись вдоль речки, чтобы проветриться и собраться с мыслями. В этом месте река протекала параллельно Подлесью-1, восточнее от деревушки и дороги, которая вела к мастерской.

У юриста кружилась и болела голова, виски неприятно пульсировали. В ушах раздавался навязчивый раздражающий звон, словно от ультразвука, который мешал сконцентрироваться на деле и привести мысли в порядок.

Костя подумал о Насте, вспоминая счастливое прошлое, и о том, как у них в итоге всё сложилось. А вернее — не сложилось.

Почему она приехала, когда уже было известно о смерти девушки? Ее муж, крутой полицейский, вот так взял и отпустил ее одну? Они поссорились или она уехала тайком? Подсознание Кости помнило, что в хорошую погоду Настя любила читать и работать на берегу. И всё же юрист смутился, когда увидел ее.

Она расположилась у старой ивы на берегу реки, боком к воде. Настя сидела прямо, выпрямив свою стройную осанку и опустив руки на клавиатуру ноутбука. Справа от нее лежала какая-то толстенная книга, в которую она время от времени заглядывала. На ее ногах были надеты оливковые карго с коричневым ремнем и белые кроссовки. На теле — майка с длинными рукавами, опоясанная темной курткой, завязанной на талии. Настя обладала исключительным чувством стиля и выглядела элегантно, даже когда одевалась просто и практично.

Она медленно перелистывала страницы книги, время от времени изящно постукивая пальцами по клавиатуре. Костя узнал ее издали. Настя сидела прямо по ходу его маршрута и работала, не отвлекаясь. Но в голове у юриста проскользнула мысль, что она могла бы сидеть лицом к воде, и тогда вероятность того, что их взгляды не встретятся, была бы значительно выше.

Когда Костя подошел уже совсем близко, Настя подняла голову и улыбнулась. Обычно, когда она отвлекалась на него во время учебы или работы, ее улыбка была уставшей и измученной. Но сейчас она улыбнулась нежно и воодушевленно. Костя разбирался в ее взглядах и улыбках. А потому смутился.

— Работа на свежем воздухе? — спросил он, улыбнувшись ей в ответ. — Как в старые добрые времена…

— Ну, согласись, природа, пейзажи и погода здесь к этому располагают… — ответила Настя слегка дрожащим голосом, но по-прежнему улыбаясь.

— Ага, особенно если учесть растерзанную девушку и какого-то зверя-людоеда…

— Константин Воронов испугался таинственного зверя? — игриво спросила Настя всё еще дрожащим голосом и проницательно посмотрела на юриста.

Костя подошел и несмотря на то, что был в брюках, присел на траву лицом к реке, в метрах трех от Насти. Своеобразной границей между ними стал ноут.

Юрист осторожно посмотрел на нее, и их глаза встретились. Оба улыбнулись. Затем Настя ласково усмехнулась, и они оба опустили глаза.

Костя ощутил волнение. Он заколебался и начал с банальностей.

— Как вообще поживаешь? С чего вдруг здесь очутилась? — Его голос тоже задрожал.

— Скажем так, пытаюсь совместить приятное с полезным. С одной стороны пишу работу, — Настя указала пальцем на книгу, — с другой — хочу отдохнуть от городской суеты. Думаю, ты понимаешь.

— Полагаю, в твоем случае городская суета имеет весьма конкретное воплощение. — Уверенно и немного обозленно произнес юрист.

Улыбка сползла с лица Насти.

— Как дела у великого сыщика Александра Громова? — добавил Константин.

— Последнее время у него было очень много работы. — Грустно произнесла Настя, опустив глаза. — Когда начались распри с ПСО «Надежность и комфорт»… он совсем расклеился.

Костя широко улыбнулся. Возможность надолго испортить настроение человеку, к которому ушла твоя возлюбленная, — еще один приятный бонус в работе на Валерия Аркадьевича Коршунова.

— Вот как? Он явно не умеет проигрывать, — сказал Костя.

— Смотря в какую конкретно игру вы решили сыграть, — рассерженно ответила Настя и захлопнула книгу.

Константин подумал, что сейчас она встанет и уйдет. Но Настя продолжала сидеть на траве, ожидая ответа. Мыслительные процессы ускорились. Костя подумал, что после закрытия первого дела Александр пошел ко дну. Этот человек не привык проигрывать и, вероятно, остро отреагировал на поражение. Особенно если учесть, что Валерий Коршунов и вся его компания были под пристальным прицелом полицейского.

— Стало быть, переживая кризис после проигранного дела, идеальный супруг резко упал в цене? И ты оставила его, решив немного отвлечься. — Костя говорил с упреком, глядя на Настю.

— Я небезгрешна. Каюсь. Но не перед тобой. Не тебе меня судить, Костя.

— Конечно, не мне. Но может быть, тогда твоему отцу? Старик в одно мгновение разрушил мою жизнь, настроив против меня всех, кто мне был дорог, а затем закрыл передо мной все двери.

Из левого глаза Насти медленно покатилась слеза.

— Костя, я видела материалы дела. Я думаю, что всё руководство компании в ответе за пожар того дома и состояние прочих домов, куда переселяли людей. Твои боссы вышли сухими из воды благодаря дьявольской удаче и мальчишке, который мстил за некогда отобранную игрушку. — Второй ее глаз тоже увлажнился.

— С каких пор дизайнер и специалист по славянской мифологии стала криминальным, судебным и архитектурным экспертом? — спросил Костя с долей издевки.

— С тех пор, как прямо перед ее лицом закрыли дело, вокруг которого мог закрутиться крупнейший коррупционный скандал. — Пара слез с ее прекрасных глаз упала на обложку книги.

— Спустя столько времени ты заговорила со мной, только чтобы разрыдаться?

— Во-первых, я не рыдаю, — ответила Настя проведя ладонью по лицу. — А во-вторых… всё это между нами превратилось в невероятно мерзкую историю. Я чувствую себя виноватой.

— Из-за того, что приехала без мужа или из-за того, что неудачно вышла замуж? — Костя ехидно улыбнулся.

Настины глаза опять увлажнились.

— Виноватой в том, что погибли невинные люди, а также в том, во что превратился человек, которого я когда-то любила.

3

04.09.2017, понедельник

Подлесье-1, 20:13

Темнело. Вика устало плелась домой, когда ее окликнул Андрей и попросил о встрече с Владиславом. Журналистка посмотрела на часы, дав понять, что уже поздновато. Но в то же время она взбодрилась, подумав, что неплохо провести вечер в интересной компании, возможно, получив еще немного информации.

Вика попросила блогера подождать внизу, а сама зашла в дом, чтобы умыться и позвонить Владиславу, дабы вежливо узнать, не желает ли он принять гостей. Журавлева поздоровалась с хозяйкой, а затем поднялась наверх и постучала в дверь напротив, желая повидаться со своей новой соседкой. Заперто. Тогда Вика зашла к себе и позвонила Владиславу Анатольевичу. Тот сказал, что как раз собирался поужинать и с радостью примет гостей.

С учетом своего финансового положения Журавлева очень обрадовалась халявному ужину, практически не чувствуя неловкости за то, что едва ли не напросилась на него. Она умылась, привела себя в порядок и спустилась к Андрею.

— Давно вы здесь? — спросил блогер, когда молодые люди шли в сторону коттеджа Владислава Белозерова.

— Не очень.

— Знали погибшую?

— Немного — пару раз общались.

— А вы можете озвучить какую-нибудь вразумительную версию произошедшего? Ведь если это был дикий зверь или бешеный пес, его, вероятно, уже выследили бы.

— Я бы предпочла не делать поспешных выводов. За последний месяц я успела опросить большинство местных жителей и написала по их рассказам несколько материалов. Пообщалась с милицией. Никто наверняка не знает, что здесь творится. И, если честно, я начинаю бояться версий, которые могут всплыть позже.

— Ну поверьте, если это якобы что-то сверхъестественное, то очень скоро мы докажем обратное. Ведь ничего сверхъестественного априори не существует. Иногда человеческий мозг из-за отсутствия информации додумывает и домысливает какие-то факты. И поэтому простые вещи принимают устрашающую форму.

Нельзя сказать, что Вика была особенно суеверной, но и убежденной рационалисткой она тоже не являлась. Она чувствовала тревогу и усталость. Ее утомили слухи и домыслы о загадочном звере, все интриги вокруг этой ужасной смерти и люди, с которыми ей здесь приходится работать. Скучная отработка по распределению в каком-то захолустье становится слишком насыщенной. Слова блогера ее немного успокоили.

— А я правильно понимаю, Андрей, что вы у нас охотник за приведениями? — спросила, Вика, желая сменить тему разговора. — А вам не кажется, что одной камеры для такого случая будет маловато? — ехидно добавила она.

— Ну как раз таки для охоты на приведений больше ничего и не надо.

— Это потому, что они не имеют физической оболочки и их нельзя ни увидеть, ни поймать?

— Нет, это потому, что они в принципе не существуют!

Молодые люди весело рассмеялись.

— И давно вы этим занимаетесь?

— Не очень. Но это действительно мое хобби.

— Серьезно? А на звонке и будильнике стоит тема из «Ghostbusters»?

— Нет, — улыбнувшись, ответил блогер. — Просто мне нравится разоблачать мифы. Теории заговора и антинаучный подход в изучении различных феноменов приводят к тому, что люди начинают верить во всякие невероятные вещи. Я вдохновился другими такими «охотниками за привидениями», и сам решил этим заняться. Поэтому в свободное от учебы время я лажу по всяким таинственным местам, где люди якобы видели что-то странное и непонятное, и снимаю на камеру то, что там нахожу. Иногда я провожу стримы, чтобы зрители видели, как я забираюсь куда-то в реальном времени, ну и чтобы боялись вместе со мной!

— Да вы определенно новый голос в белорусской блого-сфере, улыбаясь, — сказала Вика. — И много у вас подписчиков?

— Без учета моих однокурсников… — Андрей начал загибать пальцы на руках, считая про себя. — Около десяти!

— Впечатляет! Уже можно подумать о рекламе! — наигранно произнесла Вика. — И сколько вы таких роликов уже наснимали?

— Текущий будет пятым.

— А вас не смущает, что это танцы на костях?

— Я об этом уже подумал. Мне кажется, что куда большим оскорблением для погибшей и ее родных будут сплетни о том, что Марию загрыз какой-то таинственный дьявольский монстр.

Вскоре они уже оказались на крыльце дома Белозерова. Молодые люди постучали, и хозяин открыл им дверь. Представившись, мужчины пожали руки.

Втроем они прошли в столовую, и Владислав предложил им сесть за богато накрытый стол, что Вика с Андреем с удовольствием и сделали. Глаза Журавлевой стали разбегаться, желудок заурчал, и она жадно склонилась над тарелкой с жареной картошкой и куриной ножкой.

Какое-то время в комнате царила тишина, прерываемая аккуратным чавканьем и лязгом посуды. Затем Владислав спросил:

— Итак, Андрей, чем могу быть полезен?

— Я уже немного в курсе того, чем вы тут занимаетесь. Хотел задать вам пару вопросов для моего канала на YouTube.

Владислав улыбнулся.

— Я не представляю официальное СМИ, и видео с моего канала смотрит не так уж и много человек, — продолжил Андрей. — Но я всё же хотел бы осветить происходящие здесь события.

Вика прожевала пищу и произнесла:

— Он охотник за привидениями.

— Это как?

— Я хожу по всяким заброшенным местам и снимаю там стримы.

— Переведите, — сказал Владислав, посмотрев на Вику.

Какое-то мгновение мужчинам пришлось подождать, пока Вика снова пережует пищу. Справившись с этой задачей, Журавлева произнесла:

— Снимает прямые трансляции для канала на YouTube. YouTube — это…

— Спасибо, что такое YouTube, я знаю, — ответил Владислав, улыбнувшись. — А откуда же вы приехали?

— Из столицы. Я учусь на радиофизическом факультете, и может так получиться, что буду работать здесь, когда построят аккумуляторный завод.

— Значит, вы инженер?

— Да. А Токарев Борис Иванович — мой университетский преподаватель. Я уже даже успел защитить курсовую под его руководством.

— И много на вашем факультете таких энтузиастов?

— Немало. Этот проект изначально находится под пристальным вниманием нашего факультета, что неудивительно, раз там преподает его автор. Поэтому многие уже горят желанием здесь работать.

— Многие — это сколько?

— Десятки. Возможно, будут и другие желающие: с прочих факультетов и специальностей.

— Так много молодых людей воспринимает этот проект всерьез?

— Ну ведь председатель намерен существенно расширить районный центр за счет этого завода. Привлечь сюда рабочий капитал, инвестиции, отстроить инфраструктуру.

— Стало быть, у нас на повестке дня градообразующее предприятие?

— Что-то типа того.

— Андрей, а что вы думаете о Чернобыле?

— Я думаю, что это большая трагедия и огромный удар по имиджу отечественной ядерной науки. Но полагаю, нам пора двигаться дальше. Мы живем во время бурного развития и нельзя думать только о плохом, опираясь на прошлый опыт. Нужно расти, развиваться и поднимать, наконец, экономику страны.

— Вот как? — произнес Владислав. — А вы не думали об обратной стороне медали? О том, что за неудачи приходится довольно дорого расплачиваться?

— Я уверен, что здесь будет работать компетентная команда, которая не допустит никаких нарушений по экологическим и прочим требованиям. Также мне хочется верить, что в последствии к проекту будут привлечены опытные специалисты и наши лучшие молодые умы. Да и в конечном счете мы не атомный реактор ведь здесь строим.

— Верно. Однако есть два слабых места в этой истории. Во-первых, за проектом стоит ПСО «Надежность и комфорт» — организация отнюдь не с кристально чистым прошлым. Погуглите на досуге их делишки там у себя, в Энске. А во-вторых, завод будет производить свинцово-кислотные батареи. Процесс их создания сопряжен с выбросом отходов, загрязняющих почву и воздух. Ситуация усугубляется тем, что обе стороны будут стремиться сэкономить на производстве. Мы — просто потому, что у нас нет денег. ПСО — потому, что они, как обычно, попытаются потратить как можно меньше. Не буду скрывать: я в том числе переживаю и за свою ферму, пригодность и эффективность которой окажутся под большим вопросом. Однако и другим местным станет очень нелегко. Здешний свежий воздух, которым все привыкли дышать, будет испорчен и отравлен.

Конец ознакомительного фрагмента.