Куда исчезают города? Кукла Палача

Никита Босых, 2023

В этом мире почти у каждого есть свой демон. Здешняя тьма жива и опасна. Подобно злобному, вечно голодному, туману она растянулась между городами. Именно во тьме подобрали главного героя, и зло успело оставить свой отпечаток на душе. Парень медленно превращался в демона. Он усердно искал лекарство от собственной одержимости, даже собрал отряд, однако… У «друзей» были свои интересы. Проклятый охотник на демонов искал исцеления. Существа с четырьмя личностями хотело каждому своё тело. Даже ворон-оборотень стремился выслужиться перед хозяином. Они не смогли помешать превращению парня в воплощение зла. Однако есть колдун, который по слухам умеет разделять людей и мрак. На поиски чародея они отправятся все вместе.Эта история о прощении и принятии самого себя со всеми тёмными уголками души. О том, как делать правильный выбор и что бывает, если ошибаешься.

Глава 3 Битва на пепелище

— Что ты бормочешь? — воин с прищуром посмотрел на истекающий кровью кусок плоти. Над бровью и под глазом здоровяка смокнулась татуировка лезвий. — Где мои деньги говорящая отбивная?

— День-ги — манерно повторил Палач, материализуя в правой заветный мешочек с монетами. — Подавись своим золотом!

Демон прыгнул, оттолкнувшись сразу четырьмя конечностями. За каждым движением тянулась чёрная дымка, словно тело горело изнутри. Страж удивлённо разинул рот и получил кошельком в глотку.

Воин закашлялся, согнувшись пополам. Палач цепко сжал верх оконной рамы, и ногами выбил противника. Визжащий здоровяк полетел вниз. Демон выгнул спину по-кошачьи чтобы броситься на остальных. Наступление остановила острая боль. Руки разжали раму, швыряя Палача на холодный пол. Демон неуклюже оттолкнулся от ближайшего стула, стараясь выпрямиться. Правая половина тела онемела, заставив высокомерного властелина кататься подобно сломанной кукле.

«Нельзя безнаказанно делать гимнастические упражнения на пороге смерти», — напомнило жжение в суставах.

— Плоть затаскали до дыр, — с недовольством буркнул Палач, подползая к окну. Тот, кто обзывал других червями, теперь сам полз, как насекомое и едва достал подоконник. Поднявшись на здоровой ноге, демон приметил залётного стража. Вояка повис на балке и жалобно скулил, трепыхаясь над голодными пиявками. Товарищи с боем расчищали место падения для друга.

— Успею за штопаться пока этот мешок с костями окончательно не порвался! — Палач вывернул демоническую чёрную голову силясь осмотреть увечья. Настоящая голова Юга осталась болтаться, словно тыква у пугала. — Хорошо же меня покромсали. Лишние руки не помешают. Ну-ка! Вылезайте!

Из лопаток, словно обугленные лапы богомола, прорезались щербатые пятипалые отростки. Правый лёгким движением отделил мизинец от левого и скатал из него длинную тонкую иглу. Левый отросток ухватил один из целых кровеносных сосудов и продел через ушко иголки вместо нити. Игла нетерпеливо вздрогнула. Даже крохотной частичке демона нравилось причинять боль. Палач знал, что каждый стежок для человека сродни удару копья и невольно скалился от удовольствия.

За десяток умелых сшивательных движений раны закрылись. Хорошее дело, но Юг не мог улыбаться. Лицо превратилось в восковую маску с глазами навыкате и перекошенным ртом. Палач ненароком, защемил лицевой нерв.

— Осталось решить вопрос с жижей, которая по понятным причинам утекла от старого владельца, — демон небрежно оглядел комнату, заляпанную кровью. — Я бы тоже убежал от задохлика. Палач взял иглу и дунул в нее, превращая в длинную трубочку. Чёрные отростки бесцеремонно воткнули трубку в лодыжку так, чтобы кончик касался пола.

— Кровь! — демон пристально вгляделся в ближайшее красное пятно. — Эй, жижа возвращайся в тело, пока не высохла!

По красным лужам пробежала рябь. Ещё тёплая багряница покрылась множеством пузырьков-мурашек, но не сдвинулась. Палач по зверину оскалился и зашипел. Разлитые красные капли подпрыгнули и поспешили к венам. Тело медленно налилось румянцем, а руки снова могли сжать кулаки. Демон удовлетворённо хмыкнул, вдыхая уличный смрад. Глаза с презрением следили за стражей. Если оглоеды будут лениво махать клинками, придётся вмешаться. Рубаки понадобятся наверху. Но служивые отбили беззубого товарища благодаря крайне бездарным атакам пиявок. Твари не просто промахивались, а частенько замирали, подставляясь под клинки. Некоторые пиявки обессиленно бились лбами о соседней. Значит, у хозяйки есть более важные дела, чем управлять слугами. Кучка ратников переводила дыхание на безопасном расстоянии, а монстры бесцельно слонялись, изредка кусая сородичей.

— Ещо поквитаемся! — обижено крикнул татуированный стражник, разминая рот после съеденного кошелька. — Пошли парни, отыграем потерянные деньги в кабаке. Пусть побитую чернь другие спасают. Мы ничего не видели. Заодно поспрашиваем, кто столбы ворует, может награда перепадёт.

— Тут люди гибнуть, а ты о столбах думаешь! — выпалил Юг, но сиплый голос застыл внутри чуждого горла. Стражники натужено ухмыльнулись, тому, кто бросил их на растерзание камням. Под тяжёлым взглядом начальника служивые покорно поплелись следом. Югу хотелось скакать от радости, однако согнутые руки упёрлись в гладкую преграду. Похоже душу заперли внутри узилища не больше кулака. Да и сам Юг был крохотной копией себя, только не видел ни рук, ни ног, зато все ощущал.

— Не мечтай выбраться! — самодовольно приструнил демон, жестом указывая «к ноге». Порыв ветра вдавил так, что Юг порадовался отсутствию позвоночника. — Слышал, выражение не носи в душе камни? А если слышал почему копил обиды? Камень, железный ящик, как хочешь называй новое жилище! Главное — материал, из которого оно сделано. Стены выложены затвердевшей болью, пол устлан разочарованием! Бедный маленький оборванец. Никто его не любит, никто не приласкает. Все только шпыняют, правда? Ты всю жизнь усердно мастерил темницу, теперь наслаждайся постройкой.

Слова ранили лучше кинжала. Неужели его порежут, будто тушу в узкой скотобойне? Напрасно Югу подумать о плохом и достаточно конкретном событии. Во мгле сверкнули кинжалы без ручек.

— Забыл сказать. Стены тюрьмы укреплены кошмарами, — напоследок шепнул Палач. — Да! Да! Подумал — получил — непреложный закон сна! Вот-вот твоя тщедушная душонка разорвёт сама себя. Вместо крови вытечет человечность, капля за каплей.

— Нельзя думать о зле! Хватит! — натужено шипел Юг, когда вокруг удвоились острые предметы. — Бесполезно, не могу перестать прогнозировать боль.

Не прошло и минуты, как повсюду роились материализованные мысли в виде щербатых лезвий. Юг задержал дыхание, опасаясь наколоться. Палач кашлянул, и осколки пронзили узника. Железный ящик, как оголённый нерв, дрогнул от лёгкого сокращения мышц. Судя по самодовольной ухмылке, демон знал, как работает западня. Палач притопнул, а под ногти Юга вошли еще десять лезвий. Сознание погасло от шока. Теперь Юг слышал только мысли Палача.

— Пора перейти на новый уровень, — Палач перевёл взгляд на этаж повыше. Туда, где недавно сверкали голубые вспышки. На лестнице слышался глухой стук. — Маги перешли врукопашную?

Стороны на пределе, если повезет я смогу добить слабака, а тело заберу. К слову, о сторонах, прежде чем лезть в логово льва стоит узнать размер клыков. Начнём с незнакомца, который кидался облаками. Откуда ты пришёл? Палач задумчиво потупился и заметил чужой кровавый след на подоконнике. Только эта кровь не подчинилась приказу вернуться в тело. Наверняка здесь ранили мага, если страж-верхолаз не успел наследить.

— Покажи, дела хозяина! — властно потребовал Палач. В ответ высохшая лужа размякла и едва заметно перетекла в красную фигу. Только демон подобрал колкие фразы для убедительно тирады, как лужа опять высохла.

— Не хочешь показывать, прошлое сам посмотрю! — буркнул демон, соскоблил кровь и посыпал на глаза. Палач моргнул, потом еще и сухая кровь собралась в упругое покрывало поверх зрачка.

— Не стоит меня слепить! — сжав зубы, выдавил Палач. — Лучше расскажи о своем повелителе. Давай вспомним, как вы были вместе, а я помогу пережить хорошие минуты.

Плотное багровое покрывало обдало белки приятной теплотой. Кровь согласилась, а Палач выдохнул. Первая ловушка. Наглец хотел повредить зрение любому, кто рискнёт изучать кровь. Что ж похвально. Надо быть осторожным, когда увижу прошлое. Кто знает, какие там сюрпризы. Тем временем красная завеса на глазах прояснилась, превратившись в прозрачную мембрану. Толстое стекло соединилось на переносице подобно очкам.

— Как же разглядеть прошлое без очков? — саркастически уточнил демон, максимально напрягая глаза. — Открой свою память, собери из кусочков крови, что сумеешь припомнить.

Мембрану рассекли багровые трещины, через них, как по трубам глаза наполнили чёрные точки. Подсохшая кровь с трудом доставала воспоминания из живых клеток. Тусклые серые комочки, едва заметно сверкали красной сердцевиной. Серые частицы несли обрывки воспоминаний, но, когда комочки соединялись, красный свет гас, а частицы обессиленно падали.

— Вспоминай! Ну же! — рычал Палач, осознавая щекотливое положение. Он стоит посреди разрушенной комнаты, размахивая руками. На глазах мембрана с песком внутри. Такие песочные очки бывают у всех, кто изучает прошлое. Демон беззащитен как дитя, а новой информации о враге нет. Надо покончить с кровью поскорее.

— Два часа! «Мне нужно только два часа», — умоляюще прошептал демон. — Вспомни, что было недавно. Песочные часы на зрачке сделали оборот. И из серо-красного песка внутри начали складываться угрюмые дома и безликих людей.

Под ложечкой предупредительно засосало. Стараясь проследить поворот, шея опасно вывернулась. Еще чуть-чуть и суставы сломаются. Незримая сила украдкой помогала шее переломиться. Вторая ловушка, ну уж нет! Демон вовремя схватил голову и остановил хруст позвонков.

— Владелец багряного следа посильнее смертных! — мысленно отметил Палач. — Два часа два оборота, нужно быть гото…

Песочные часы повернулись, опять прерывая мысли. Наконец серо-красные кусочки соткали реальность. Демону открылась знакомая площадь в чёрно-белом цвете с алым оттенком.

Картинка максимально размыта. Тусклые фигуры без лиц, дома — серые пятна с точками окнами, а вместо звука глухое шипение.

— Еще, покажи еще! — наседал Палач, в ответ изображение еще больше расплылось. — Ладно, ладно и так сойдёт.

Демон быстро пошёл на попятную, большего из остатков крови не выжить. Что же можно увидеть с высоты птичьего полёта? Площадь забита монетами, так что брусчатку не разглядеть. Обезумевшие люди с жадностью набивают карманы. Все толкаются, как свиньи у кормушки. Пиявки свернулись рядом и ждут сигнала атаки.

— Неужели я подобрал кровь горожанина? — Палач досадливо скрипнул зубами. Хозяин памяти сам подсказал ответ. Незримая рука обвела красным грифелем фигуру в тени здания. Одежда спрятана серой дымкой, вместо лица белый холст с точками-глазами и палочкой-носом. Незнакомец безмолвно взирал на праздник жадности. К чужаку периодически отскакивали медяки, но герой даже не опускал глаз. Палач послал мысленный импульс, надеясь разглядеть пришельца. Однако мысль потухла словно головня, которую затушил встречный ветер. Слишком мало крови на подоконнике для полноценного изучения врага.

— Ла-а-а-а-дно, — задумался Палач, нехотя проглатывая поражение — Что-то ты должен чувствовать. Эмоции в жилах не утаишь. Поделись болью человек!

И тут демона накрыла самая сильная эмоция хозяина крови, чувство, которое превосходило жадность горожан — презрение. Презрение к деньгам, отвращение к уличной грызне, и жажда положить конец безумию.

Пиявки напрасно ждали, когда чужеземец покинет укрытие за горстку монет. Из левого окна таверны скрепя зубами наблюдала хозяйка постоялого двора. Гусиные перья уже скрыли добрую половину лица, но женщина не пыталась врачевать раны. Вот-вот враг выдаст себя, и она прихлопнет супостата. Наконец колдунья что есть силы, сжала кулак и ощупала руки. Её некогда молодая кожа стала склизкой и почернела, как шкура призванных пиявок.

Ведьма что-то недовольно пробубнила и хлопнула ставнями. Пиявки приняли «бубнёж» за приказ и разразились свистом. Монстры атаковали людей, а чужак шагнул из тени. Хозяин крови заметил, что женская тень падает на соседнее окно, и поднял руки, широкие, как стволы деревьев.

— Святые макаронины, он меня, как тростинку переломит! — сглотнул Палач, оценивая габариты агрессора. — Значит ближний бой не вариант.

Из-за запястий чужестранца вырвались две чёрные линии. Обладатель крови максимально скрыл тип оружия. Жирные полосы с обводкой красных искр большего не увидеть. Но Палач может разглядеть пламя под любой маской. Всё-таки демонам не понаслышке знаком огонь.

— Огнеметы! — от одного слова лоб покрылся испариной, а зубы отбили дробь. — Он один из мехогаров, — колдунов-механиков.

Чужак ударил наверняка, с первого раза заварив окно струей пламени. Ответом из соседнего проёма послужил вылетевший половник. Черпак испускал голубоватое сияние и через мгновенье распался на молнии. Разряды угоди в толпу, покосив зазевавшихся граждан. Сердце Палача защемила чужая острая боль, хозяин крови от души жалел тех, кому достался лишний ожог.

Не дождавшись порции чар, мехогар принялся пламенем запечатывать окна. Удар еще удар. Он бил на опережение, не давая ведьме даже подойти к раскалённому подоконнику. Наконец осталось последний проём. Мехогар подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть волшебницу. В окне появилась растрёпанная баба с дымящимися волосами. Кожу испачкала копоть, румяны заменила сажа. А глаза сверкали, как раздутые угли. Колдунья вцепилась в стену до хруста пальцев. С ладони живо спрыгнули электрические пауки и раздвинули камни.

— Поглядим, как ты теперь спасёшь жадных горожан! — взревела баба, безумно хохоча. Рука аккуратно вошла в полость меж камней, а электрические пауки оживили валуны. Секунду трактирщица разминала мышцы, а вместе с мышцами ходили ходуном стены. Колдунья слилась с таверной, так что пальцы-валуны шевелились на другом конце улицы. Длинная каменная рука нащупали одну из опор здания. Рывок! И на агрессора полетела вырванная балка.

Чужеземец ждал удара с обречённым спокойствием. Балка всё приближалась, а мехогар только наводил огнемёты, подкручивая что-то за пазухой. Видимо настраивал мощность, чтобы не зацепить жителей.

— Если он увернётся балка серпом пройдётся по головам! — Палач с довольством потирал руки. — Предчувствую горы трупов.

Понимая дилемму мехогар, прыгнул на балку чтобы оказаться сверху, прежде чем кто-то пострадает. Он прицелился и ровной струей огня отсёк руку волшебнице. Глаза женщины округлились, она отскочила и побежала вверх по лестнице. Балка упала вместе с отсеченной рукой. Чужак уверенной поступью сократил дистанцию. Он замер, на подоконнике заметив, что за окном преломляется свет. Толстые пальцы ощупали прозрачную мембрану, натянутую меж створок.

— Вот почему карга, удивилась огненному залпу, — Палач понимающе кивнул. — Каждое окно защищал магический барьер. — Поджигатель выбивал рамы, а ведьма ткала защиту. Оба мага оценивали силу друг друга. Видать на последнее окно ушла львиная доля чародейства. Ведьма думала, что огнеметы не могут бить сильнее. Она потратила энергии ровно столько, сколько нужно для защиты. Чужак догадался и верно настроил оружие, — сократил дальность, нарастил убойность.

Мехогар точным ударом сломал остатки барьера. Тучный волшебник замялся, глядя на оторванную руку. Внутри стены к ней еще тянулись сотни нитей, сотканных электрическими пауками. Стоило мехогару тронуть паутину, как боковая кладка вздрогнула. Чужак взглянул нарисованными глазам — точками прямо на Палача.

— Здравствуй демон! — пробасил мехогар голосом, похожим на гул из пещеры. — Хороша битва?

Глаза-точки расширились до размера людских. На лице выступили густые сдвинутые брови. Только рот не появлялся, и вместо носа красовалась символичная палочка. Палач настолько опешил, что принялся жевать указательный палец.

— Поднимайся! Мы сразимся за измученную душу твоего хозяина! — Палач вжался в угол. — Не дай бог, он заперт где-нибудь внутри тела и страдает. Я тебе такой горячий приём устрою, внуки не забудут.

Демон сглотнул. Мехогар, будто пыльный плащ, снял часть маскировки. Показалась косматая ладонь, усыпанная шрамами. Большой палец пронзил указательный. На подоконник полетели багряные сгустки.

— Тебе двух капель хватит! — рыкнул мехогар. Он поймал лишнюю кровь задолго до падения. — Не вздумай бежать. Колдунья — барейка. Если слышишь меня, значит, стоишь внутри звена. Уйдёшь первым и сгинешь. Жду наверху! — он достал из-за спины витой жезл. — Подготовься.

Видение погасло, а демон еще долго унимал стучащие колени.

— П-п-п-подготовься? «Легко сказать», — промямлил Палач, настороженно высовываясь из окна. Демон придирчиво осмотрел разбросанные останки внизу. Таверну опоясал овал из мертвецов. Что с того? С каких пор овалы…

Сердце пропустило удар. Чудилось, будто между сплетения рук валялся Юг. Это шутки страха или предупреждение? Спустя бесконечное мгновенье призрак собственного тела растворился в грязи. Кап-кап. Со лба лил холодный пот. Рот бессильно хватал воздух. «Надо скинуть наваждение, иначе…»

— Я дитя мрака! — Палач гулким ударом в грудь стремился прогнать безнадёгу — Я заставлял рыдать жён величайших воинов! Что мне парочка уставших магов? Кроме того, — раненные под окном хрипло стонали, — здесь есть всё, чтобы дать бой наглецу.

Палач облизнулся. Раненные под окнами молят о помощи, но на самом деле это они помогут тёмной силе. Организм ответил колющей болью в боку.

— Эй мальчик! Показать откуда я беру силы? Взирай! — Палач упорно делал вид, что все контролирует. Ноздри «небрежно» втянули трупный смрад. Потребовалась масса усилий чтобы не скривиться. Он ждал бодрящего прилива сил, когда угли-глаза привычно вспыхнут от удовольствия. Однако демон оставался узником тела, у которого были весьма человеческие реакции. Вместо наглой улыбки превосходства губы предательски задрожали. Остатки души по привычке жалели раненых. Голова загудела. Желудку не терпелось похвастаться содержимым. С первым же вдохом из пересохшего рта хлынул поток. Вместо рвоты на руки посыпалась чёрная крошка. Палач был готов и успел поставить фильтр в гортани. Он потянулся за вожделенными крупинками краденых эмоций, однако… Пальцы скорее пропускали магический порошок, чем могли удержать. Хорошо хоть улова хватило на чернильную нить. «Этого мало». Палач поедал глазами искорёженные трупы. Чем страшнее раны попадались взору, тем больше ниток оседало на пальцах. Окно стало центром плотной паутины. Внизу — тела, вверху — Палач. Межу ними дорожки из ниток. Но остатки души хозяина не собирались безропотно терпеть садизм. Душа запустила ответную реакцию. Ногти скребли подоконник, так что на пальцах выступила кровь. Вдобавок бешено колотилось сердце. «Концерту» органов вторил зубной скрежет. Казалось, организм пытается стереть себе же зубы. Гора трупов в купе с грядущей битвой грозила стать не подъёмным грузом для нервной системы.

— Он ушёл! Спокойно! — прикрикнул Палач, глядя на бледное отражение. Взгляд остался безнадёжно потерянным. Мышцы сводило, а мочевой пузырь, наоборот, поддавливал.

— Хрен с тобой трус! — буркнул Палач. Неверная рука в последний раз сжала пучок ниток. — Забирай мешок с костями.

Юга будто камень бросили в пучину эмоций. Леденящий страх, гнетущая безнадёга, а также множество плохих прогнозов. Печальный багаж, который оставил демон. Эмоций уносили подобно водопаду. Понятно почему Палач дал дёру. Эгоистичный дух привык впитывать боль, но не умел ее терпеть. А вот Юг привык к пустоте внутри. Издержки одержимости. Он зажмурился и подался чувствам. Хотя в носу щипало, а уголки губ опустились, было приятно. Юг любил жалеть себя. Глубокий вдо-о-оох. «Ну, вроде полегчало».

В стеклянных глазах зарделась тёплая искра. Юг снова видел, снова дышал. «Интересно, чем в организме можно управлять после нервного срыва?» Тяжёлая голова не отреагировала на приказ подвинуться. Коленки после попытки контроля, подогнулись. На счастье, зачесался нос. Тело согласилось одолжить верхние конечности. Юг дёрнулся, но нити на запястьях сдержали порыв. Руки крепко «пришили» к стене. «Надо бы поискать способ выбраться». Глаза согласились фокусироваться. Реальность до усталого мозга доходила кусками. Первым явился Палач. Он сидел в тёмном углу, окутанный голубой дымкой. Скрип-скрипт. Густая тень с красными глазами качалась на кресле-качалке. Железные перчатки держали длинные спицы, меж которых вилась чернильная пряжа. Частенько спицы соскальзывали на кованные манжеты. От чего темный угол озарялся искрами. Благодаря вспышкам угадывался клыкастый рот. Демон что-то напевал и стоило больших трудов растормошить уши.

— Раз голова, два голова,

— Висела слетела еще одна!

— Раз голова два голова,

— Не стой у добычи Палача.

Гадёныш мурлыкал в своё удовольствие. Работа у демона-вязальщика спорилась. Комнату завалили полосы чернильной пряжи. Дорожки колдовских пут лежали кольцами будто змеи. А вместо голов на конце змей красовалась боевая амуниция. Одна «голова» — это ореховидный шлем с вмятиной на затылке. Другая — свёрнутый воротник из подранной кольчуги. «Где-то Юг уже видел подобную защиту. Точно! На мертвецах перед таверной». У ног свалены в кучу нагрудные пластины. Листы, заляпанные мозгами прошлого владельца. Неужели Палач хочет сшить доспехи из хлама под окнами?

— Что хуже мародёрствовать или бабьей вышивкой увлекаться? — хохотнул Юг. Голова двинулась с болезненным щелчком.

— Надо будет и рот зашью! — припугнул демон. — Должно же быть у палача дело в свободное время. Устаешь нести справедливость на лезвии топора. Тьфу. Балладу прервал. Итак…

— Раз голова, два голова,

— Глупо прожил, себя лишь любил.

— Раз голова, два голова,

— Что заслужил, то получил.

В конце куплета вмятина на ореховидном шлеме разгладилась.

— Добрая песня и доспехи скрепит! — демон припомнил кабацкую присказку. Юг всегда думал, что в ней говорилось о боевом духе. Но все лучше, чем нацепить хлам без надежды на победу. Шлем проваливается вмятиной ещё глубже.

— Не вздумай ржать гнида! — рыкнул Палач, видя ехидную ухмылку хозяина. — Знаешь, как говорят, на человеке смотрится лучше, чем на вешалке. Примерь-ка.

Плетеные змеи на перегонки поспешили к связанной жертве. Юга одевали и били одновременно. Наконец мышцы просели под весом железного костюма. Душу сдавило чужое негодование. Бывшие владельцы доспехов приняли Юга за вора. Конечно. Именно Юг одел чужую броню. Голоса мертвецов звучали всё громче. Они проклинали, угрожали. Тело, как гигантская ракушка, наполнилась звукам. Ропот сковал душу, а тело заперли доспехи.

— Так его! Держи вора! — хохотал Палач, будто мальчишка, который пришёл бить хулигана со старшаками. — Я сейчас разберусь, где, что и мигом верну защиту до последней заклёпки.

Тяжёлая правая первой поддалась чужой воли. Демон изо всех сил сжал пряжки на поясе.

— Хватит с меня волнений! — Палач сжал пряжку на поясе с выпуклым черепом. Вместо глазных яблок у черепушки выкатились клубки ниток. Путы закрутились, накидывая на прочих обитателей тела узду. Когда нити остановились доспех обрел гибкость. А Юга зашвырнули куда-то вглубь тела. В ушах звучала убаюкивающая мелодия: «Раз голова, два голова». Наверняка эта же песня сдерживала недовольство прошлых хозяев доспеха.

Демон брезгливо глянул на свежескованную защиту. Руки и ноги перемотали грязные рубашки, еще пахнущие потом убитых. Поверх мятой ткани вилась тонкая ржавая кольчуга. На каждую конечность хватит одного рубящего удара. Рука у мехогара тяжёлая. Единственное, что внушало оптимизм — железные перчатки из сломанного оружия с острыми пальцами.

— Вы люди, мучаете друг друга, убиваете за жалкий металл. Даёте демонам столько простора, что даже ленивый дух соберет броню из боли, которую вы причинили. Кстати, ты заметил, что шлемов в защите столько же, сколько слов «голова» в куплете? Чем крепче связь брони с балладой, тем она мощнее. Так что не бурчи там. Или нас обоих зарубят.

Юг крикнул во всё горло. Треклятая песня, звучащая отовсюду, перекрикивала любой ответ. «Раз голова, два голова».

Демон удовлетворённо хмыкнул.

— Пора укоротить мехогара на голову! — Палач потянул за деревянную ручку, торчащую из спутанных ниток. На плечо лёг двуручный топор.

Коридор потревожило зычное причмокивание. Кто-то или что-то усердно работало жвалами. Палач нервно сглотнул. Ух, как чавкает прожорливый. К столовой возне добавились крики, причём не вопли боли, а шум задора. Будто наверху смотрят денежные бои. Ноги звучно скользнули по кровоподтёкам. Ровные багровые полосы вели вперед. Поодаль стены изрезаны глубокими бороздами, то ли от когтей, то ли от плуга. Палач неосознанно вздрогнул. Следы «плуга» мешались с круглыми вмятинами. Углубления напоминали…

— Отпечатки, — упавшим голосом шепнул Палач, рассматривая свою трясущуюся руку. Жертва до последнего цеплялась за жизнь. Худые пальцы так и остались у косяка. Демон хотел играючи перепрыгнуть останки. Однако лодыжки налились свинцом. Поношенная броня не хотела идти к тому, кто сломает ее окончательно.

Проклятье! Споткнулся. «Надо укрепить связь доспехов и песни, пока не полезли новые чувства».

Под пяткой перекатился пыльный кусок плоти. Бледное мясо напоминало вяленую рыбу, профессионально прокопчённую поваром. Приступ жалости пробудил Юга.

«Печально кончили постояльцы, — Юг послал мысленное предупреждение демону. — Осторожно. Из гостей выпили жизнь, когда хозяйке трактира потребовалась сила».

Глаза сами увлажнились.

— Нечего мне сопли навязывать! — рыкнул Палач, смахивая слезу с такой силой, что над щекой остался порез. «Нельзя откладывать укрепление связи. Осталась строчка куплета, которую я не исполнил».

Слегка пошатываясь, демон подобрал скользкую швабру. Жаль мыльная палка мало кого приведёт в трепет. Железные перчатки аккуратно отделили тряпку, и зажали навершие. Под пальцами зарделся оранжевый свет. Будто раздули крохотную кузницу на ладони. Когда Палач убрал руку, на конце красовался воронёный наконечник. Когти подогнали древко, и получилось сносное копьё с гранёным лезвием. Хотя Юг назвал бы его длинный спицей. Металл сверкал будто факел.

Демон ощутил приятный холодок от ног. Наколенник показал дыру по размеру наконечника.

— Эй доспехи! Дырка на видном месте достаточная глупость? Теперь подходит словам из куплета «глупо прожил»? Будете слушаться! — демон раздражённо пнул истерзанный труп. «Помогло». Ни следа людской жалости. Шаг вернул лёгкость. Сердце спокойно разгоняло кровь, хотя поблизости таился противник. Если Палач хочет пережить ночь, придётся драться.

— Когти прочь от моей добычи! — зарычал демон, замахиваясь копьём. Прыжок вышел корявым. Древко больно садануло шлем. Но вместо глухого удара — тишина. Просторная комната, словно ненасытная бездна поглотила внешний шум.

«Где же копошение? Неужели агрессор хотел разжечь любопытство и выпускал лишь нужный шум? Ещё одна ловушка. Хитро. Хочешь быть найденным? — добавь громкого скрежета или криков. Нужно спрятаться? — выключи звуки, тогда гости пройдут мимо бесшумной комнаты — решат, что пустая».

Но помещение переполняла жизнь. Жизнь, которая стремилась вырваться, раз и навсегда заключить смерть в тёплые объятья. Посреди переломанной мебели сцепились двое. Обычно костлявая, но в нашем случае вполне упитанная смерть предстала коренастым бугаем. Его одежду скрывала плотная завеса пыли. Воин двигался так стремительно, что слился в серое пятно. Мощные руки, широкие плечи, Палач не хотел признавать, но фигура выдавала хозяина огнеметов. Тот самый мехогар в чёрной шкуре. Кто же второй «защитники жизни»? Среди клубов пыли вырисовывалось неуклюжее сплетение мышцы. Казалось, могучий воин дерется с не менее могучим дубом. Вскоре мехогар ударами посоха разогнал пыль, «показывая» соперника.

Первыми сверкнули золотые монеты, заменившие шкуру существа. Воздух рассекли толстые лапы из сплетения человеческих рук. Удивительно, как тварь передвигалась, с таким-то грузом драгоценностей. Широкая спина едва гнулась, а рога опасно торчали из бычьей морды. Вместо лба впритирку устроились лысые головы. Лица часто кривились от ударов жезлом. Однако, судя по движению губ, пленники всей душой «болели» за своего монстра. Те самые вышибалы, которые прислуживали трактирщице, продолжили дружно исполнять последний указ. Их тела срослись, породив гибрид быка и человека. Сплетенные ноги вышибал безвольно свисали, позволяя бычьему телу держаться на монолитных копытах. Общее тело заменила дородная туша, с людскими костями по бокам. Два торса дали монстру естественную защиту — кирасу из рёбер. Тварь неуклюже махала передними лапами, стремясь решить дело одним ударом. Грубые копыта на конце играючи проломят любую преграду.

Мехогар держался уверенно. Он искусно бил в стыки золотых чешуек. Когда сплетённые руки мелькали слишком близко, боец круговым движением палки поднимал пыль. Бык беспомощно мычал в глухом облаке.

— Эй, уродец помочь? — запальчиво осведомился демон, привлекая монстра зычным свистом. Но голос исчез вместе с прочими звуками. Словно некто протянул границу тишины, за порогом. А парочка увлеченно сражалась, точнее мехогар продолжал выколачивать дурь из кучи мышц. Он даже не оглянулся на гостя.

Уклонившись от пары незамысловатых атак, мехогар обломал рога существу. Монстр взвыл, пропуская финальный тычок. Подкрученный шест, словно раскалённый нож, вошёл меж глаз твари. Жезл упёрся в нечто твёрдое. Даже под пологие маскировки угадывалась торжествующая улыбка бойца. Руки отточенным движением повернули шест до щелчка. К-р-р-рац звук, прорвал завесу молчания. Демон поморщился. Шум походил на работу плотника, когда тот хватает ржавый гвоздь и силиться вырвать. Ноги инстинктивно дёрнулись. «Вот он шанс — подумал Палач». Единственное оружие врага застряло меж глаз чудища. Горящее копьё само соскочило с руки, устремившись к агрессору. Демон побежал за собственным снарядом, надеясь, если промажет достать вблизи.

— Наконец пожаловал! — Палача встретил скрипучий рассудительный бас в голове. — Я устал выбивать звуки из чудища и ждать, когда ты одолеешь ступени. Дешёвая броня, а копьё, похоже, из швабры делал. Не старайся меня разглядеть. Тебе повезло ослабить «размывающие» чары. Но снять их можно только изнутри.

Время застыло. Вот-вот демон должен был раскроить висок супостата, а вместо упоения битвой — беседа. Незнакомец до сих пор не повернулся в его сторону. А диалог внутри не замолкал.

— Жаль задание руки вяжет, а так бы на площади тебя прихлопнул.

Демон шевелил челюстью чтобы ответить, но губы слиплись даже, грудь застыла на вдохе. В искривлённом времени мог говорить только мехогар.

— Думаешь свету нечем ответить на вашу тёмную погань? — чужак наконец повернулся. Из-за маскировки выступил кожаный капюшон. Блеснул хищный оскал молочно-белых зубов. Глаза еще скрывали чары, но Палач каждой клеточкой ощутил тяжёлый взгляд. Пробрало до мурашек. Агрессор смотрел на одержимого, как волк на курицу. — Борись, если сможешь, мрачник!

Время ускорилось, причём картинки мелькали с удвоенной быстротой, словно реальность нагоняла запоздалый ход. Мехогар перехватил копьё на подлёте и ударил Палача другим концом его же оружия. Демон отшатнулся, точнее, хотел отшатнуться. Ускоренное время снова спутало карты и тело пытаясь уйти в бок, закружилось волчком. В итоге демон здорово, швырнул себя об пол, хотя рассчитывал просто поменять стойку.

Палач поднял затуманенный взгляд. Голова звенела будто колокол. Демон с трудом разглядел, как враг вынул край жезла из обмякшей морды другой твари. Клыкастое существо рухнуло, объятое золотистым дымом. На конце палки трепыхался белый рогатый малыш. Миниатюрное тело из тонких молний стянули крохотные узелки-бабочки, укреплённые на хлипких суставах. Голова напоминала набухший бутон с лепестками-рогами. Заряды в панике пульсировали, предчувствуя конец.

Воин сделал незнакомый жест над павшим монстром. Он отточенным движением рук нарисовал пару перекрещенных линий, хлопнул кулаком плечо и склонился. Во время странного ритуала кроху поглотили угловатые символы посоха. Палач лежал достаточно близко, чтобы разглядеть жезл, но слишком далеко для ответного удара.

— Второй пошёл! — на распев декламировал мехогар. Ноты приобрели стальной оттенок. Скрипучий бас сменили громогласные трубы. — Дерись!

Чужак за пару шагов навис над жертвой и пинком поддел Палача. Неведомая сила поставила демона на ноги, будто манекен на ристалище. Лицо раскраснелось, ноздри храпели. Он не кукла! Юг кукла! Он хозяин!

— Не нравится, когда дёргают за ниточки? — холодно просипел враг, наставляя посох на открытую грудь. А юнцу каково?

— Ненавижу! — взревел демон, одной рукой отводя жезл, а второй подхватывая топор. Лезвие устремилось к горлу. Враг едва заметно отклонился, позволяя демону уйти вслед за широким ударом. Топор упал вниз, а сверху надавил локоть мехогара. Любому живому стоило вскрикнуть. Но демон только досадливо хмыкнул, слыша хруст собственных суставов. Топор остался торчать в половице. Свободный кулак полетел в голову мехогара. Враг отбил перчатку так, что рука застыла внутри доспеха без шансов даже пальцы согнуть.

Следом посох, как консервный нож, сорвал наплечники. Гранённый наконечник палки работал не хуже бронебойного копья. Палач вертелся, будто угорь на берегу. Сразу несколько выпадов прошли даром. Враг задорно притопнул и удвоил лавину ударов. Палач, мокрый с головы до ног, на скоро выставлял блоки. Часть выпадов приняла броня, но супостат наращивал темп. Жезл пронзал бока, перебирал позвоночник, враг буквально обстукивал тело, как бондарь новенькую бочку.

«Он ищет Юга! — догадался Палач, руками задержав посох. — Узник почувствует удары, и отзовётся изнутри. Что ж главное не подставляться правым бо…» Мысли прогнал предательский выпад. Демон ощутил, как суставы нехотя покидают насиженные места. Мехогар рванул посох потащив тело, как набитую куклу. Пальцы нехотя разжались. Остаться без рук не лучшая перспектива. Враг скользнул за спину и так огрел хребет, что реальность зажглась звёздами.

Казалось, демон находился на тонущем корабле. Посудина под названием организм камнем шла ко дну в океане боли. А Палач метался от одного орудия к другому стараясь напоследок дать залп из всех орудий. Оборонительный арсенал в самый ответственный момент отказалась слушать узурпатора. «Наверное, удары перевали песнь «Раз голова». На эмоциях кулаки били в молоко, ноги распинывали воздух. Ко всему прочему демона начало качать от хлёсткой затрещины в спину, а теперь… Тянущая боль говорила о новой «пробоине» в брюхе корабля. Живот упёр витой жезл. Агрессор рванул вперед без разбега. Из одержимого вышел отличный живой таран. Тело на всех парах полетело к стене. Шмяк. От удара доспех разошёлся паутиной трещин. На облупившейся стене остался чёрный отпечаток размазанного мрачника. Судя по количеству синяков, его бил добрый десяток молодчиков. Палач прозевал куда больше одного тычка, но заметил это с большим опозданием. Мехогар привычно ощерил зубы. Он подкрученным ударом саданул по правой почке. Бок ответил вздутием. Опухоль с кулак выдала угловатый камень. Враг прицелился, надеясь хирургическим ударом вскрыть темницу. Но Палач из последних сил локтем вдавил красную шишку. Тело вздрогнуло от хлюпающего звука. Пол окропила свежая кровь. Удивительно, но ни один выпад чужака, ни выдавил и капли багряницы из невинного тела.

— Хрена лысого ты выпустишь щенка из конуры! — Палач нагло выставил кривые зубы, за которыми, как за забором обиженно скулил заключённый. Палач, как заправский атлет напряг мышцы, чтобы темница подступила к горлу. Демон издевательски катал языком металлическую «конфету» с душой господина.

— Мать не учила не брать в рот гадости! — мехогар направил конец палки чтобы «подправить» наглую улыбку. Демон ожидаемо проглотил темницу и сам же скривился от боли.

— Только что камень с душой продырявил печень. Теперь снаряд курсирует по телу, а душа так сильно барахтается, что юнец сам свой же органы изрежет изнутри.

— Вы умрете вместе! — сквозь зубы прошипел воин. — На вид мальчугану нет и двадцати. Неужели так гадко скоротать в тёплом теле очередную зиму?

— Нет и двадцати? — демон захлебнулся хохотом, прерываясь на кровавый кашель. — Этот червяк старше самых древних городов. Да что ты зна…

Гневную тираду прервал увесистый кулак. Он неотвратимо рассекал воздух. Если очевидный выпад Палач еще мог парировать, то свет на конце кулака слепил, мешая блокировать. На пути к говорливому рту яркий сгусток опасно полыхнул. Перед ударом светоч даже выжег часть маскировочной пелены. Взгляду открылась рука, обмотанная толстыми нитками. Провода? Просаленные трубы на конце, едва сдерживали оранжевое пламя.

«Кажется это ручной огнемет. Заряженный!» — только и успел подумать демон. Хлёсткий удар светом безжалостно усадил на пятую точку. Повалив жертву, свет заполз в дуло будто белая змея в нору. Горячие стальные костяшки угрожающе шипели от крови одержимого мальчика. Цепкие пальцы разорвали демонический нагрудник, словно труху. На безволосой груди Юга гордо красовался ожог из пары соединённых планет.

— М-м-м. Затмение души! — задумчиво просипел агрессор, разглядывая рану, где чёрное солнце поглотило светлого конкурента. — Вынудил мальца на сделку.

— Мой договор мой правила! — хрипел Палач, видя, как жезл сверлит пуп. — Негоже в чужие дела грязным рылом лазить.

— Чужие? — презрительно фыркнул мехогар, поднимая подбородок врага концом палки. — Учить вздумал наследника Отца проклятий? Любой договор с демоном — проклятье. Ты осквернил душу без воли Отца и будешь наказан.

Глаза из-под кожаного капюшона сверкнули подобно двум серебристым планетам. Дымящиеся пальцы с нарочитой лёгкостью подняли за шею. Маскировочная пелена, скрывающая одежду, истончалась всё больше.

Палач мельком глянул на доспехи. Придирчивый взор искал уязвимость, но колдовская защита заставила замереть от восхищения. Сама ночь соткала броню, украшенную звёздами-заклёпками. Под неказистой шкурой жила миниатюрная солнечная система. Где-то у плеч блестели созвездия, да еще в таком количестве, что голова кружилась. Звёзды, словно кольчужные кольца, перекатывались на объёмных мускулах. Вместо нагрудника вращался млечный путь, распуская синеватые облака поверх клубящейся мглы. Мрачник буквально таял от восторга. Сползая под ноги хозяину, он продолжал любоваться.

— Нашёл! — сосредоточенно проговорил мехогар, проведя набалдашником, по опухшим ранам. Угловатое древко утвердительно дрогнуло, упираясь в печень.

— Конечно! Твой подопечный у тебя буквально в печенках сидит! — агрессор ухмыльнулся, видя отсутствующий взгляд демона. Палач хранил зачарованное молчание. Он медленно вращал головой повторяя кружение млечного пути. В красных глазах отражалась только чужая вселенная.

— Эй, друг! — агрессор крикнул в ожог, как в рупор. Обгорелая рана вздрогнула, натягивая кожу. — Ты живой там?

Слова проскочили, словно письма без адреса. Израненная душа подняла голову, или думала, что подняла. Дышалось чересчур свободно. Исчезла железная хватка демонической воли. Палач звал хозяина дерьмом или грязью на сапогах. Друг звучало неожиданно, почти оскорбительно.

— Отзовись родной, я прицелюсь точнее. Ну же! Иначе промахнусь.

Дрожать — единственное на что хватило сил у измождённого Юга. Те короткие фразы, ради которых Палач будил Юга в конец лишили сил. Тюрьму наполняли острые осколки лезвий. Душа сжалась до размеров песчинки и старательно скрывала своё присутствие. Обидные слова, принявшие вид треугольных осколков, всё еще парили вокруг. Они вдумчиво надзирали за жертвой, ища удобного случая уколоть. Если стражи атакуют вместе это расшатает укрытие. Мехогар заметит движение и тогда… Нужно правильно с мотивировать кровожадных надзирателей. Душа открылась, как открывается один любящий человек другому. Как открывается мать новорождённому ребенку. Душа перестала уменьшаться и растеклась по всей темнице. Треугольные кинжалы набросились, как стая падальщиков. Обиды вонзались и вместо крови душу испачкали чёрные пятна ненависти. Остатки разума захлестнула волна злобы, превращая одинокого мальчика в рубаку, жадного до резни. Тюрьма дрожала от избытка эмоций. Мысли о любви распадались будто комки сахара в пучине страданий. Сколько он еще протянет добряком?

Нужно вспомнить, что-то светлое пока мехогар не завершит освобождение. Иначе придушу спасителя. Атлас — глава караванщиков! Конечно же! Он с первого дня хлопотал чтобы по быстрее освободить Юга. Он пел по ночам, чтобы мальчик не боялся замкнутого пространства. Тем временем посох легко вошёл в изношенную плоть.

— Шаранея! — взревел мехогар, выпуская из жезла волну силы. Мышцы сжались от раскатистого шума. Звук повторял пушечный выстрел. Вихревые потоки прошили тело, и подхватили темничный камень.

— Атлас! — заорал Юг уже собственным голосом. Железный камень звонко разбился о рёбра. Глазам вернулся гостеприимный человеческий блеск. Движения приобрели прежнюю людскую мягкость. Юг открыл рот для благодарности, но мехогар покачал головой.

— Ты живой труп, — мехогар подкручивал посох, оставив наконечник в животе. Перчатки слиплись от багряной жижи, но боли не было. — Мрачник далеко не высший демон, но вполне может испортить одну молодую судьбу.

— Мрачник… — с трудом владея челюстью, повторил Юг. — Разновидность Палача. Но откуда ты…

— Готовься! — оборвал мехогар. — Иначе не протянешь и пяти минут. Юг ощутил, как наконечник жезла раздваивается на множество веточек и бережно оплетает органы. — Шаранея!

Уши заложило от резкого пушечного выстрела. Звук прошёл от пяток до макушки. Воздушные потоки подняли и крепко окутали невидимым одеялом. По мышцам разлилось приятно тепло какое бывает утром после пробуждения в мягкой постели. Край посоха осторожно вышел из живота отверстие мгновенно затянулось.

— Что ты сделал? — Юг обшарил взглядом расслабленные мышцы. Ничего не болело. Рубцы с шипеньем закрывались, а синяки разглаживались. Даже крысиные клыки втянулись. Неведомая сила обнимает его, по-отцовски. Хотя сирота никогда не знал семьи. Это доброе могущество, этот терпеливый любящий взгляд. — Шаранея?

Даже мысленно произнеся это слово, разум захлестнула радость. Тёплый воздух бережно опустил обновлённое тело. Исчезли не только застарелые раны, но и ожог от демонического договора. Ещё никогда Юг не чувствовал себя настолько живым.

Тёмные доспехи растворились, как сгусток грязи под бодрящими струями воды. Юг стоял практически голый, но вместо одежды его покрывала любовь.

— Теперь разберемся с мрачником! — уверенно продолжил мехогар, максимально смягчая бас. Он бережно положил остывшую перчатку на розоватое плечо. — Приготовься. Дух попытается вернуть контроль.

Брови Юга поползли на лоб. Неужели спаситель и это может?

Символы, соскочили с посоха. Таинственная вереница угловатых букв паутиной оплела лицо. Ощущение, что кожу опустили в ледяную ванну. Зябко, конечно, но терпимо. Вот только кот-то неустанно горланит вдали. И портит удовольствие.

— Не-е-е-е-т! ПУСТИ! — верещал Палач, задыхаясь от боли. Тело мрачника больше напоминало послеобеденные газы, чем демоническое облако. Запах был соответствующий.

— Бежим повелитель! — пищал «газовый» Палач, бессильно молотя воздух когтистыми лапами. Крик усилился, когда на одну лапу стало меньше. Отростки сыпались под давлением прожорливых знаков.

Юга настолько ослепила эйфория, что разум забыл считывать звуки из комнаты. Он даже не услышал, как стена таверны вывернулась. Цельная каменная кладка выпустила изящную женскую фигуру. Незнакомка вприпрыжку, почти не касаясь, пола, миновала освещённые участки комнаты. За спиной освободителя нависла нехорошая тень. Солнечный луч облизнул связку ключей на тканном поясе.

— Симпатичное видение, — подумалось Югу. — Давно мне не мерещились эротичные девы, выходящие из потайных ходов.

Незнакома шагнула ближе, сохраняя инкогнито. Единственное, что заметил Юг — культю вместо руки. Очарование слишком поздно сменилось дрожью в голосе.

— Обернись! Обернись! — выпучив глаза, завопил Юг, старательно указывая за спину благодетеля. — Сзади! Барейка!

— Грошовый трюк демон! — отмахнулся мехогар, крепче сжимая плечо. — Прошлый мрачник хотя бы натравил одержимых кур, а тут ребячество.

Перед глазами мехогара с черепашьей скоростью пролетел пудовый железный ключ. Время вокруг стало вязким будто манная каша. Звёзды на плечах посыпались, млечный путь утроил скорость вращения. Доспех делал всё лишь бы притормозить атаку. Ключ заискрил от попавшего заряда. Фигура из-за спины метнула молнию прямиком в железку. Разряд раздвоился, отталкивая союзников. Юга прижала к стене и потащила трескучая энергия. Молния, словно ветка заснеженного древа, швырнула Юга на другой конец комнаты. Мехогара отбросило в противоположном направлении. Магия заперла опасного противника на узком «островке» между гор мусора.

— Как тебе мой р-р-р-азраяд мешок гари? — улыбку трактирщицы озарил свет из множества потолочных дыр. — Хочешь добавки?

Колдунья вздрогнула от продолговатых молний, облизнувших плечи. И не дожидаясь ответа, барейка метнула ключ, привычно поражая его молнией из руки. Разряд вышел белым, как снег. Молния распалась на сотню щупальцев и разом накрыла мехогара. Мехогар отбил жезлом две самые толстые щупальца, которые пытались взять в клешни. Но молнии сомкнулись подобно пальцам, заключая жертву в электрический кулак. Послышался истошный крик, сдобренный треском брони.

— Меня здорово подзарядили пиявки на улице! — брейка с трудом держала клубок щупальцев на тонкой молнии с ключом в центре. — Даже от раненных есть толк.

Тучная трактирщица знатно похудела за время магических боев. Вместо жира обвисла растянутая кожа. Кажется, часть магии колдунья намеренно превратила в лишний вес. Юг заполз под кучу мусора чтобы лучше разглядеть «нового» противника. Конечно, юнец искал способ, освободить друга. Хотелось отплатить за исцеление. Но грудь ещё дымилась от молнии, а тело едва слушалось. Наверное, воин поделился защитной силой, прежде чем его отбросило. Нужно перевести дух. А пока можно изучить врага.

Что это за человек управляющий стихией и человек ли? Лицо, распухшее от жира, как от пчелиных укусов, сложилось правильными чертами. Даром что на правой половине застыла жёваная кожа. Глаз и щёку свела постоянная судорога. Видимо девушка не оправилась от разряда, и неудачная молния осталась внутри. Молодую атлетичную фигуру украшали мышцы, словно броня. Женственная рука властным движением приказала магии сжать «кулак» с мехогаром внутри. Треск усилился, повторяя шум наэлектризованных дождевых капель. Казалось, мехогара бомбардирует стая крошечных молний. Но кулак отказывался сжиматься. Сила упёрлась во что-то твёрдое. Из-за сплетенных пальцев подобно каплям крови начали падать чёрные огарки. Магии больно. По вспотевшему телу барейки пошли новые змеевидные молнии. Сила отказалась идти в «кулак» обожгла хозяйку.

Первыми почернели обвязки с цепочками в изобилии, украшавшие запястье. Следом лопнула кожа, усыпанная металлическими вставками. Нутро подсказывало, что железки не просто дань моде. Юг не знал, зачем пихать метал под кожу и взгляд как-то сам перешёл на упругую грудь. Острые сосцы помимо ткани закрывало массивное ожерелье из прямоугольных брусков. В центре колье гнездился черный камень с зеленым зрачком. Глаз в камне затянула белая пелена, как бывает у слепых. Однако артефакт продолжал испускать свет. Каждый отблеск впитывала бледная кожа, возвращая розоватые оттенки. Издали казалось, у барейки два сердца второе бьётся внутри ожерелья.

— Каменюка в бусах, то самое сердце ловушки с небесного механизма, — Юг шлёпнул себя по лбу. Барейка использует энергию ловушки против создателя. Выходит, у самой силёнок маловато. Если я сниму бусы наверняка волшебная дева сдуется в одночасье. Юг вымерял каждый шаг, пройдя на цыпочках до удобного места. Осталось выбрать угол атаки. Эх, как же она красива, аж душу щемит. Эти плечи с защитой…

Ниже шеи у барейки устроились два черепашьих панциря скреплённые ремнями. Меж перевязью продеты увесистые, выпуклые кольца больше напоминающие обручи. Где кончалась броня, расцветали замысловатые татуировки. По нательному рисунку рассеянная толпа шла, в рукопашную на плотный строй, оружных рыцарей. Стороны застыли в решающем броске, но бой прервала жирная чёрная молния. Сюжет полотна обхватывал спину и спускался к соблазнительным бёдрам. Чресла небрежно прикрывала меховая накидка, увенчанная тканым поясом и ключами.

— Ух, я бы по открывал её задвижки, — невольно восторгался Юг. — Не похоже, что это ключи от пояса верности. Распалённый взгляд пошёл к стройным ногам оправдывая бесстыдство стратегическим интересом. Татуировка вилась до самых пяток, оплетая ноги, как лианы. Детали рисунка у щиколотки скрывали высокие кожаные сапоги.

— Обожаю, когда ты пялишься на женские прелести, пока друзей убивают! — как ни в чём не бывало, шепнул Палач, стыдливо пряча за спину раненную руку. — Интересно мехогар внутри энергетического кулака уже спекся или будет шанс дать ему по шее для удовольствия.

— Тсс, — шикнул Юг, перебирая пальцами, к которым вернулась чувствительность. Он подобрался к барейке со стороны обрубленной руки. Чародейка сосредоточенно смотрела на молнии, бормоча под нос то ли угрозы, то ли уговоры. На мгновенье Югу показалось, колдунья слишком увлеклась ворожбой. И Юг прыгнул, мимоходом разглядывая аппетитные формы. Сорвать бы с нее лишние вещи…

По Югу пробежал ответный взгляд полный брезгливости. Уголки пухлых губ барейки едва дёрнулись вверх. Барейка одним кивком сложила из молний новую руку. Белые змеи перестали жалить хозяйку и сплелись в новую конечность.

— Я уж думала, ты не решишься, первым подойти к девушке маленький любитель подглядывать, — фыркнула барейка, хватая Юга за открытое горло. — Нас сызмальства учат чувствовать притяжение мужчин. Искру, которая проскальзывает в мужских глазах, когда они смотрят на обнажённое тело. На ней я тебя и поджарю извращенец.

Юг невольно прослезился. Мёртвая хватка буквально выдавливала все соки. К горлу подступил комок. Магическая рука как-то опасно нагревалась.

— Надо бы что-то сде… — пробился беспокойный голос разума. Мысли прогнал разряд. Белый поток молнии, хлынул, пробивая тонкую пластину плоти на новой электрической ладони. Юг мысленно выставлял преграды, но разрушительной мощи вторили разбуженные гормоны. Энергия превратила похоть в дрова. Так, что Юга жгло не только снаружи, но и внутри. В какой-то момент чувства иссякли, оставляя лишь беспомощную голову. Мозг запоздало осознал, конец. Так бывает с умелыми палачами. Голова еще моргает, а тело уже холодеет. Взгляд затянула молочная пелена. Волосы взвились, перекликаясь ниточками молний. Тело безжизненно обмякло, выпустив последний выдох. Молния пробила, оставив на груди дыру.

— Упс, кажется, пережарила! — с нарочитой досадой усмехнулась барейка. — В таверне такое сплошь и рядом. Дева отвела глаза, однако…

— Как комариный укус, — откашлялся Юг, не чувствуя даже дуновения ветра из-за выжженной кожи. — Меня пьянчуги сильнее колотили.

Барейка оторопела на пару секунд. Челюсть отвисла, вываливая скомканный язык.

— Новое Звено! — боясь спугнуть мысль, шепнула она. В робких словах ощущалась смесь леденящего ужаса и детского восторга. Рука-молния дрогнула и разжалась. Барейка уронила жертву, словно горячую сковороду. Здоровая рука прервала чары, оставляя мехогара внутри шаровой молнии. Ключ-проводник вместе с остатками разрядов перебрался наверх энергетического шара. Вокруг ключа электроды сложили тяжёлый амбарный замок, запечатав врага. Барейка довольно глянула на шаровую молнию и развернулась к Югу. Дрожащие пальцы медленно приблизились к смоляным губам мальчика.

— Не тревожься, — прошептала колдунья, неосознанно аплодируя. — Я особенную пароду издали вижу. Посмотри, какие у тебя замысловатые камни вместо суставов. Булыжники впитали разряд, как губки и защитили от мгновенной смерти.

Юг отполз, лихорадочно осматривая горелые мышцы. Под ребром сверкал круглый оранжевый светоч. Тёмные стыки костей призывно ныли, прозрачно намекая на другие следы механизма. Тусклые точки, пульсировали на плече, колене и даже над сердцем. Казалось, часть огней сэкономили силы. Угроза смерти запустила меньше половины от защиты. Точки сокращались подобно островкам мглы на смоляной коже. Юг из любопытства продавил пальцем упругий комок. Не больно, будто мяч тронул. Единственное, что уяснил, организм не собирался дохнуть. Напротив, каждый вздох давался легче предыдущего.

Юг пятился, украдкой ощупывая пол. Камень по тяжелее должен подправить блаженную улыбку на женском лице. Но руки ощутили только деревяшки да валуны, слишком больших чтобы спрятать за спиной. Затылок упёрся в очередную гору мусора. Барейка приближалась, задумчиво кривя губы. Её голос всё еще дрожал, а лицо то хмурилось, то расцветало. Казалось, она не могла решить какую роль сыграть, роковой красотки или доброй мамы. Наконец от тела Юга откололся шматок обгоревшей плоти. Обугленная кожа отваливалась кусками, как старая штукатурка. За ожогом показалась обновлённая розовая, плоть. Барейка шумно выдохнула, на лице так и читалось: «хорошо, что ты не умер раньше времени».

— Седив будет рад тебя видеть! — женщина раскинула руки, ожидая, что Юг по только ей понятной причине, кинется в объятья. Желудок парня издал жалобный скрип. — Новые Звенья живут, как короли они едят, что пожелают и пользуются божественным авторитетом.

Юг сильнее вжался в мусор, закрыв впалый живот.

— Меня за кусок хлеба не купишь! — огрызнулся Юг, выставляя кулак.

— Тогда может быть! — барейка подвинула ожерелье, чтобы показать острые соски. — Может быть, ты захочешь узнать, что только лучшие девы ублажают Новых Звеньев. Если окажешь мне такую честь, мы разделим сладкое ложе. Рука сжала правую грудь так, что на соске сверкнул заряд. Барейка скрипнула зубами от боли, но сохранила улыбку. — Я твоя повелитель.

В мозгу что-то щёлкнуло. Юг, как заворожённый потянулся к бывшему врагу.

Раздался грубый треск, завершенный щелчком. Словно ржавый замок ковыряли и наконец, вскрыли стамеской. Затворные механизмы взвизгнули, на низких частотах, как побитые щенки. Но глухой пинок, заткнул обиженную свору. Барейка повернулась, осознавая, что напрасно пощадила мехогара. Всё что колдунья успела уловить боковым зрением — огненная стена, отсекающая Юга от ее цепких пальцев. Ещё миг и колдунья лишилась бы второй руки.

— Как сказал один знакомый демон: «хрена лысого» ты заберешь мальчишку в Узилище Молний! — браво выкрикнул мехогар, направляя пламя. Огненная стена обогнула Юга и сомкнулась кольцом. Юг остался внутри пылающей башни без дверей или окон.

Раздосадованной барейке только и осталось проучить обидчика. Наглец примостился рядом с развороченной шаровой молнией. Круглая электрическая тюрьма напоминал разбитое яйцо. А выбитая скорлупа, послужила дверью. Рваный кусок обшивки со следом подошвы небрежно валялся рядом.

— Мёртвая хватка не к лицу живому, — сквозь зубы процедила барейка. — Можешь удержать жезл, хорошо. А жизнь удержишь?

Колдунья увидела за спиной ловкача посох, пронзивший магический замок. Палка, словно кость в горле мешала молниям, сжать челюсти.

— Пылаю от любопытства! — съязвил мехогар, продолжая стеной огня защищать союзника. — Опробуем боевой режим?

Мехогар отточенным движением ухватил млечный путь на груди. Звёзды задрожали, пытаясь вырваться из доспехов, как испуганный рой светлячков.

— Искра жизни — пламя жизни. Возгорись! — взревел мехогар и повернул галактику, словно круглый рычаг. Звёзды, космическая пыль, даже мрак вспыхнули, лучше сухой ветоши. Тучную фигуру заботливо оплели лепестки огня. Остались только серебряные глаза, взирающие сквозь жар.

— Вот почему магия отказывалась нападать, — разинув рот, шепнула барейка. — Ей было больно атаковать живое пламя.

Чародейка вскинула сразу три ключа, заставляя руку-молнию, нырнула в проводники, как в кастет. Кулак вырос до размеров шкафа и полетел к врагу. Острые зубья ключей ощерились словно копья.

— Усиливаешь разряд за счёт проводников! — мехогар презрительно плюнул огненной струей. — Старый трюк. Не шибко полезный.

Он ответил незамысловатым залпом из правого огнемёта.

Оранжевый поток столкнулся с электрическим кулаком, поглощая встречный урон. Мехогар вывернул запястье, чтобы по огненному морю пошли волны. Одна за другой они накатывали на притормозивший кулак, как на гигантский оранжевый айсберг. Наконец всполох пламени отхватил часть ледника. Три пальца барейки унесла подоспевшая волна.

— Теперь у тебя только две пики! — самодовольно крикнул мехогар, намекая на то, что пламя отхватило палец вместе с раскалённым ключом. Кулак отступил, а лицо колдуньи подточила боль.

— Благодар-р-р-рствую! — сквозь судороги шипела барейка. Пот заливал лицо так, что сложно было связать пару слов. Однако колдунья продолжала: — Самой жалко оторвать палец. А теперь… Ты же знаешь ключ всегда стремиться к замку. Они одно целое. Изящное женское лицо скривила надменная гримаса. — Кто встанет между ключом и замком — пожалеет. Ключик! Домой! — барейка присвистнула. И из огненной реки вынырнул покорёженный ключ. Железка разрезала волны словно пиратский корабль. Вместо команды, судно направлял оторванный палец-молния. Он сложился в белого человечка с игрушечным штурвалом.

— Странно, что ты вообще можешь управлять пальцами, которые я отрубил! — выругался мехогар, надеясь заболтать волшебницу.

— Это не обычный палец, — зарумянилась барейка, ощущая превосходство. — Он малая молния. Мы же можем приказывать небесным змеям кого жалить? Можем! Почему тебя смущает, что я в силах повелевать отсеченным пальцем. Ведь он такая же молния. Отвлечь меня вздумал паскуда.

Разговор принёс плоды. Железная лодка ощутимо увязла в горячих водах. Но стоило последнему звуку умолкнуть, и корабль не разбирая дороги, полетел вперед. Ведь самый короткий путь к замку сквозь мехогара. Ноги жертвы подобно колоннам упёрли пол. Может отойти? Нет! Один лишний шаг и огнемёт начинал вихлять, а опасный кулак продвигался. Атакующие молнии сдерживало только направленное пламя.

— Замок сломан дурёха! — в отчаянии крикнул мехогар, стараясь образумить железку. Но упорный кораблик только набирал ход.

— Задержи кулак еще и лодочка вспорет живот! — наседала барейка. — Или потопи судно, тогда я прихлопну тебя, как кухонного таракана.

Горло зудело неприятной перхотой. Воин принюхался, ища причину недомоганья. Оказалось, комнату, медленно заполнял густой смог. Электрический кулак горел плохо, оставляя едкий след дыма. Вскоре придётся разжать магический клинч, иначе мехогар попросту задохнётся. Клубы серого дыма почти скрыли барейку.

— Я, конечно, всё понимаю великий выжигатель, вы заняты, — из соседнего скопления дыма раздался заискивающий голос. Мехогар подумал, что надышался и не сразу разобрал вкрадчивую речь Палача. Демон говорил с максимальным уважением, на которое способно дитя мрака.

— Мы с Югом задыхаемся внутри огненной башни. Воздух почти выгорел. Так что, если вы намерены спасать недостойного щенка и харизматичного демона сейчас самое время. Иначе ваши надежды побыть героем рухнут вместе с господином.

— Рухнут, — задумчиво повторил мехогар, глядя на оранжевый столб, размытый серым маревом. — А это выход!

Железная лодка уже подплыла к подбородку, когда воин что-то нажал на левой ладони. Пламя у основания огненного столба подогнулось, когда десяток огненных брёвен исчезло из фундамента.

— Ты чё делаешь? — завопила барейка, поднимая ошарашенный взгляд на кренящийся столб огня. — Как же мальчишка?

— Захочет, переживёт! — отмахнулся воин, наклоняя левую руку. Горящая верхотура нехотя изогнулась, следуя за ладонью повелителя. Воин резко махнул рукой, и башня со свистом громыхнула об пол. Раздался звучный хлопок. Казалось огненный столб, раздавил что-то жидкое. Дым наполнили горькие испарения. Глаза щепало, а ноздри разодрал тошнотворный запах гнили.

— Я слыхал, когда барейцы умирают всё нутро, вылезает, — мехогар согнул руки, и огнеметы вобрали красные щупальца. — Видать, ты изнутри была той еще гадиной.

Воин с торжеством наступил на обугленный ключ-лодку. Палец-молния извивался, как рыба, выброшенная из проруби. Обрубок испускал едва заметное голубоватое сияния и почти слился с полом.

— Живучая лучеголовая совсем, как тараканы на грязной кухне! — гаркнул мехогар, вынимая посох из бледного электрического шара. Дым чересчур быстро сомкнулся плотной стеной. Даже собственный доспех не разглядеть.

— Не уйдёшь! — пробасил мехогар, силясь прожечь завесу испытующим взглядом. — Ты уже натравила на меня своё чучело с золотой чешуей. Теперь лучеголем часть посоха. Я не дам тебе снова зарядиться.

Вместо тишины комнату наполнило синхронное копошение: сломанные камни перекатывались, фальшиво подсказывая, где хозяйка. Им вторили вырванные доски заунывно поскрипывая. Разрушенная таверна до последнего служила госпоже.

— В таком хаосе даже зверю не услышать добычу, — мехогар скрипнул зубами от досады. — Обыграла!

Зато среди гвалта всё четче различались всхлипы напополам с руганью. Мехогар оточенным движением повернул млечный путь на груди. Доспехи вспыхнули после томительной паузы. П-ш-ш! Пламя резко погасло!

— Ну же родимые! Топлива должно хватить! — мехогар стукнул по звезде над плечом, возвращая образ огненного человека. Осталось идти на голос и надеется, что враг неподалёку. Посреди тлеющих обломков башни распростёрся Юг. Мальчик, как клещ вцепился в пояс барейки. Глаза щипало от слёз, руки бережно гладили понурые плечи. Парень, прокопчённый будто куропатка, забытая на огне, сам едва дышал. Зато пытался ослабить доспехи, чтобы облегчить боль незнакомке. Кольцо на груди прожарилось и никак не хотело отделяться.

— Пойдём отсюда, всё кончено, — шипел Палач, оттягивая за шкирку подопечного. — Ты не умеешь воскрешать мёртвых, вроде бы. Случая, конечно, не было, но я уверен…

— Гляди! Дева еще тёплая! — прервал Юг, дёргая ремни на амуниции.

— Конечно тёплая, её заживо поджарили тупая ты деревенщина. А не поторопимся, нас любитель по горячее тоже подогреет до хрустящей корочки. О! Здравствуйте великий выжигатель!

— Отошли от нее, оба! — огненный силуэт шагнул из дыма наведя посох. Мехогар грубо отодвинул парня концом пакли, разглядывая поверженного врага. — У ожерелья светиться бруски. Барейка жива.

Услышав новость, влюблённый бросился к женщине и грудью закрыл бывшего противника. В глазах Юга блестел коварный огонёк: «спасал меня, спасёшь обоих».

— Не торопись отдавать жизнь за шапочное знакомство, — унимая ярость, толковал союзник. — Ты для нее расходный материал. Вспомни хлопок перед падением горящего столба. Это лопнула шаровая молния. Такая же в которой пыталась запереть меня. Теперь барейка создала укрытие себе.

— Но, но… там было всего пару секунд! — протестовал Юг, не понимая, к чему ведут намёки.

— Волшебница за миг до гибели разгрызла камень на груди и разом выпустила уйму энергии. Такое количество силы, словно глина для умелого мага. Жаль, времени не хватило. Чувствуешь горький запах? Барейка не успевала быть аккуратной. Она соткала шар, грубо отбрасывая лишнюю магию. Камень кровоточил и страдал, но ей плевать. И магия решилась отомстить. Взгляни, чародейка пострадала больше от собственной ворожбы, чем от огня.

— Точно-точно у оборванки только волосы, да спина подгорели! — вмешался Палач, приподнимая раненную, как кусок колбасы. — Зато одёжа заляпана какой-то чёрно-зеленой дрянью. По цвету сродни плавленому камню. Кстати, булыжник тю-тю из ожерелья.

Юг потупился. Львиную долю точёной фигуры покрыла пузырящаяся жижа. Цвет состава повторял оттенки пропавшей безделушки из ожерелья. Вязкая каша разъедала плоть, словно ржавчина. От уголков губ шли влажные чёрно-серые дорожки, разбавленные кровью. Ведьма действительно «разгрызла» бусы.

— Подумай! Ради этой драгоценности магичка превратила двух братьев в многорукое чудище. Заменила их души послушной молнией. Перекосила добрую половину горожан. А когда поняла, что выхода нет, раскусила камень, как орех лишь бы спасти свою шкуру. Тебя используют и вышвырнут, как сломанную игрушку. Не глупи. Дай завершить дело.

— Пошли ну-же! — понизив тон, шептал Палач, отводя хозяина на безопасное расстояние — Я хочу, как лучше.

— Как лучше? — откашлялась барейка, сплёвывая остатки булыжника. Она с трудом подняла голову. — А когда ты напоил хозяина в кабаке и проклял золото, которым тот оплатил комнату, тоже хотел помочь?

Юг стряхнул когтистую лапу и обиженно посмотрел на Палача. Невозмутимый демон даже бровью не повёл. У него попросту не было бровей. Ощутив разочарованный взгляд, мрачник когтем нарисовал опущенные губы. Маску сожаления подсвечивали ярко красные глаза. Угольки на сером лице пылали ненавистью. Единственное, о чём жалел дух, то, что хозяин уцелел.

— Я не могла взять проклятое золото! — барейка поднялась на локтях, из последних сил наполняя голос сожалением. — Иначе люди начнут шептаться, скажут, я монеты не различаю. Наш небольшой спектакль под окнами таверны единственный способ мне сохранить имя, а тебе оплатить долг.

— Она тянет время! Не слушай! — крикнул мехогар, жезлом придержав союзника.

— Нелюдями слово не давали! — огрызнулась барейка. — Ловушки ставишь, как мехогар, огнём правишь, как пепельник. Я дитя молнии, а ты, чьих будешь?

Воина будто пронзило стрелой. Он открыл рот, но не смог найти аргументов. Колдунья не унималась:

— Дай руку. Седив умнее сотни мудрецов, он поможет изгнать демона! — барейка потянулась к парню. Влюблённый наклонился к даме. Воздух между парочкой наэлектризовался, как перед грозой.

— Ядрёны помидоры, опять лишние жертвы! — воин огрел Юга посохом, так что тот шлёпнулся на спину рядом с возлюбленной. — Без добычи не уйду, даже если ваши тела срастутся от жара!

Мехогар навёл огнеметы на ошалелую парочку.

— Разделяю вашу досаду, владыка, — затараторил Палач, нервно разминая когти. — Но как же я? Вы всю живность перебили мне даже вселиться не в кого. Придёт Соночей, тогда…

— Хватайся щенок! — взревела барейка, подставив запястье.

Юг извернулся, выбрасывая руку вперед. Мозолистые пальцы коснулись сбитых женских ногтей. Бум! Тррум! — воздух взрывался сотнями крохотных пузырьков. Между рук «влюблённых» струились воздушные потоки.

— Она сейчас прыгнет! — предупредил зычный голос, откуда-то сверху.

— Держи головешку, иначе он всё испоганит! — сипел уверенный бас.

Мехогар поднял недовольный взгляд. Руку уже обмотал хлыст, с синим камнем на конце. Второй, третий. Из дырявой кровли, словно тёмная паутина тянулись витые дорожки упругой чёрной ткани. Воин пытался разглядеть нападавших, но узы кончались у плотной каменной кладки. Казалось само здание, протянуло тонкие пальцы и теперь защищает хозяйку.

— Пламя всегда найдёт ветошь! — угрожающе крикнул мехогар и отжал рычаги над ладонью. Огнеметы скрипнули, запуская по кнутам горячие оранжевые струи. Однако жар не сделал и двух шагов. Ощутив, что атмосфера накаляется, кнуты выдвинули шипы. Стоил жару дойти до колючек и тепло впитал нарост, выпуская струю пара. Мехогар озадаченно хлопал глазами. Подожжённые кнуты остыли, будто макаронины на ветру. Остался только пар.

— Я слышал о розах, гасящих искры, но сделать оружие из цветка… — мехогар бубнил, пока веревки захватывали тело. Некоторые путы шли из пола подобно корням, другие росли из стен. За считанные мгновенья кнутов стало так много, что узы почти скрыли доспех. Веревки натянулись, вгоняя шипы под огненную броню.

— Не шагу дальше волшебник! — предупредил раскатистый голос с крыши. — Одно лишнее заклятье и будет маг на приготовленный на пару.

Странно, но Югу казалось, что за пылающей маской воин улыбается. Кнуты рывком бросили союзника на колени. Пленник выжидающе посмотрел на барейку.

— Твой ход женщина, — мехогар коротко кивнул. Последний кнут заткнул рот синим камнем. И огненный человек застыл, растянутый десятками хлыстов.

— Задержите лучеголовую! — звенел командный голос. — Живо!

— Кто сказал, что я сбегу? — рыкнула дева, когда ощутила лёгкое касание дрожащих рук Юга. Уверенная хватка грубо притянула влюблённого.

— Наши чувства так сильны! Я дрожу от возбуждения! — лепетал Юг будто деревенский дурачок. По мышцам уже бежали змейки разрядов.

— Это тебя током колотит чурбан неотёсанный! — сипел Палач, стараясь оттащить подопечного за горло. — Пусти, её иначе задушу.

— Скрепим любовь поцелуем? — переступая через гордость, предложила девушка. И дождавшись робкого кивка, впилась в сухие губы. За сладкие мгновенья близости нутро Юга перевернулось, а глаза закатились. Он ощутил себя сосудом, который властная длань поставила верх ногами. Теперь изящная ладонь колотила по донышку, надеясь выбить максимум из жертвы.

— Тащи за шею лучеголовую! — для Юга приказ из внешнего мира звучал где-то далеко. Что-то рвануло барейку назад, мгновенно возвращая зрение. Юг успел заметить, серебряные струны, перетекшие с его губ в рот возлюбленной. Краденая сила играючи скрылась меж ровных зубов. Но барейке было мало. Ненасытный взгляд, в котором смешались голод и вожделение, с жадностью прожог парня. Руки тянулись за новой порцией жизни, но хлыст оттягивал барейку. Синий камень у кадыка нетерпеливо ёрзал чтобы перехватить любой поток.

— Кольцо молний пробили! — сипела барейка грубым металлическим голосом. — Выручай любимый!

Юг тяжёлым взглядом проследил щербатые хлысты. Витые дорожки терялись позади барейки. Кто же мог прервать сладкий поцелуй? Палача нигде не было, зато разносилось натуженное сопение. Оказалось, демон превратился в черные серпы и изо всех сил рвал защитное кольцо молний. В дыру уже прыгнул хлыст, который и заарканил девушку.

Юг отстранился, жадно хватая ртом разряженный воздух. Мышцы налились свинцом, а ноги подкосились. Вожделенный силуэт медленно скрылся в дымке. Из тела выпили слишком много, даже смотреть было больно.

— Что я говорил герой-любовник? — брюзжал Палач. Убедившись, что конкурента повязали, демон чёрным дымом полетел к подопечному. Дым за ногу оттащил Юга, продолжая сыпать нравоучениями. — Позор! Осушили, как стакан воды. Ничего. Украсть жизнь — это полдела, надо прожевать наворованное!

Защитное кольцо молний рассеялось, испустив прощальный ш-ш-ш. Стая кнутов будто питоны набросились на ослабевшую добычу. Чёрные путы с синими наконечниками плотно оплели увечное тело. Ни осталось и сантиметра свободной плоти, только глаза. Белые очи выпучились от натуги. В зрачках все ярче играли ниточки разрядов. Барейка, даже вдохнуть не могла, но глазные яблоки наполняла белизна будто термометры от подскочившей температуры.

— Она передаёт силу! — взвизгнул кто-то из отряда. — Как пиявки под таверной! Поблизости должен быть ещё один бареец!

— Не можешь проглотить сама, дружку отправляешь? — грозно рыкнул командир. — Остановить!

Барейка покачнулась от тысячи игл, вогнанных под кожу. Пар из длинных шипов мягко укрыл комнату. Сквозь молочное марево безжизненно взирали белые очи. Невозмутимые, холодные овалы утратили зрачки и теперь напоминали куски мёртвого льда. Усталые путы, обожжённые собственным паром, понуро обвисли на исколотых мышцах. Только надменная усмешка продолжала играть на бледных губах колдуньи. Что-то было не так.

Барейки облегчённый выдохнула. Сила из глаз комом спустилась по горлу.

— Безумная баба! — истерично вскричал командир. — Ты сделала из глазных яблок мешки для магии. Ты ни с кем не делилась. Ты спрятала энергию в глазах, как хомяк за щеками. Мы оставили тебе глаза чтобы контролировать баланс сил в организме, а ты… ты…

На груди барейки в подтверждение догадки разлилось тёплое сияние. Оранжевый свет мягко пробивался сквозь паутину жгутов. Один из брусков в ожерелье успел зарядиться. Барейка зычно рыгнула, «проглатывая» остатки сил. Она махнула головой, пытаясь вытряхнуть белизну из-под ресниц. Но глаза оставались белыми.

— Ослепла умница? Так тебе и надо! — язвительно похвалил командир. — Умная безрукая баба. В ведре палача умные и тупые головы воняют одинаково. Ну-ка дружно растяните ее хлыстами. Сами достанем, что забрала.

Послышался раскатистый звук, будто колёса катят по полу. Хлысты натянулись и рванули в разные стороны.

— Я вижу мальчишка! — зачарованно шептал Палач. — Вижу, как люди в прозрачных плащах достают колёса из-за спин и наматывают хлысты на них. Сейчас твою подругу разорвут на лоскуты.

Барейка взвыла, чувствуя, как суставы покидают насиженные места. Да она зарядилась, но, если не применит магию чтобы удержать кости, ее порвут без труда. Из ожерелья побежали молнии, только они не жалили, а склеивали напряжённые мышцы.

— Ещё можешь терпеть? — насмехался командир. — Доставай свою молнию! Кричи! Пусть придёт второй бареец. Пусть спасёт, если ты важная птица.

Колдунья напрягла раненную культю. Хлысты буквально вытащили двупалую руку-молнию из кровавого обрубка. Электрические пальцы попытались щёлкнуть, но вышел п-п-п-щёлк. Пальцы, потерянные в поединке, обошлись слишком дорого. Вместо опасного разряда к потолку поднялся блёклый сноп искры.

— Любимый, где ты? — задыхалась барейка. Она беспомощно искала Юга белёсыми глазами. Палач саркастически кривился. Демон почти донёс хозяина до выхода. Ещё пару шагов и даже лучший лучник их недостанет. Однако улыбку стёрла наэлектризованная струя воздуха. Стая искр настигла парочку у порога.

— Собирай тёмные кости и тащи мальчишку ко мне! — приказали взбудораженные электроны голосом барейки. Искры сложились в чёткую речь, словно мозаика. — Иначе следующим ударом я одни головешки оставлю от вас обоих.

Последние фразы разнеслись подобно громовым раскатам. Палач осёкся, добела сжав кулаки. Мало того, что барейка точно отследила беглецов. Она верно рассчитала угол удара электрическим воздухом и могла воплотить угрозу.

— Ну что ж тебе это не понравиться, а меня повеселит, — буркнул Палач, придерживая голову парня за волосы. — Доводилось быть живым тараном?

В ответ Юг промычал что-то вроде «ннееннадоо». Демон без раздумий побежал к стене, держа Юга головой вперед. Раздался глухой удар о дерево. Палач, выпрыгнул на другой стороне комнаты, а следом с явной брезгливостью вынул из стены оглушенного хозяина.

— Что это? — Юг очнулся, потирая шишку на лбу.

— Прыжок мглы! — небрежно отмахнулся дух. — У меня нет сил, принять бестелесность. Поэтому будем прыгать туда, где тень смыкается швами. А ты что-то вроде тарана. Глянь! Новый проход.

Юг укутался мантией Палача и поднял голову. Впереди сверкала тонкая золотая полоса. Нитка стягивала мрак в дальнем углу комнаты. Там, где шов плохо прилегал виднелось оранжевое зарево. Юг засмотрелся и поздно осознал, что его несут словно иглу к ткани мира. Удар! Югом выбили очередную незримую дверь. Усталое лицо внутри темноты с размаху шлёпнули чем-то склизким. По ощущениям Юг отхватил леща буквально. Кто-то подкрученным ударом смял челюсть колючей чешуёй.

— Какого рожна? — протестовал Юг, вырываясь из захвата. — Почему меня снова лупят незнакомцы?

— Кому понравится если дом использовали, как проходной двор? — осадил Палач, перехватывая чересчур живой груз. — Жил себе жил во мраке Второкожья, а тут парадную дверь взламывают и уходят через окно. Любой будет защищаться.

Глаза обожгло светом. Парочка снова попала в разрушенную таверну. Мехогара всё также прижимали к полу. Барейка из последних сил сдерживала хлысты, чтобы предотвратить собственное четвертование. Несколько кнутов полетели за Палачом. Но демон прыгнул через очередной золотой шов, оставляя врагов без добычи.

— Один усталый мешок с костями для безумной леди! За сходную плату! — дух придерживал Юга, надеясь еще по торговаться. — Кандидат высокий, статный, выносливый. Эй! Ты слушаешь?

Позади демона зиял разорванный мрак. Палач нервно поглядывал на обратный ход.

— Цель в зоне поражения! — отрапортовал зычный голос. — Это не бареец. Просто мрачник со сломанной куклой.

— Вяжите всех! Ждать больше нечего! — отозвался командир. — Не дайте ей еще зарядиться.

Дюжина хлыстов с разных сторон полетела к смутьянам.

— Прости за это, — шепнула барейка, смотря сквозь демона. — У нас отняли время на поцелуи.

Над плечом Палача искры сложились в плотный пучок, похожий на набалдашник цепа. Удар. Оглушенного Юга отшвырнуло к барейке. Ей даже не пришлось стараться чтобы выкачать энергию. Тело растянули хлыстами, кое где даже проглядывали внутренности. Другими словами, пыточники сами сократили путь пищи до пустого желудка. Молнии, те, что клеем облепили раны, с довольным треском приняли еду. Разряды сложились в белые зубы. Пока искры прижимали, электрические клыки «жевали» Юга. Незаметно ослабла защита тела. Конечно, охрана ела, пока хозяйку рвали. Хлысты рванули с удвоенной силой. Хруст плоти перекрыл нечеловеческий вопль. Палач улыбался.

Барейка распалась тысячью разрядов. Ударная волна разрушительным тайфуном накрыла зал. Заряды вырвались, словно дикие звери. Одни порушили часть крыши, другие пробили стены. Обладатели хлыстов беспомощно вопили. Воздух неестественно искажался, подсказывая что невидимые охотники пытаются схватить беглянку. Но барейка играю расшвыривала сгустки искажённого воздуха. Она сама стала молнией. Живой энергией, обозлённой из-за того, что её вынудили принять истинную форму. Белый заряд барейки был сродни прочим самое то, чтобы исчезнуть меж других сверкающих полос.

— Я же говорила! — голос барейки торжествующий и грозный звучал из каждого угла комнаты. — Мне жалко расставаться с плотью! А чтобы стать молнией понадобились такие дурни как вы. Провали врага? Теперь порвите молнию!

Разум барейки тревожила последняя мысль — бежать! Змеевидное электрическое тело устремилось к свету, который лился из дырявых стен. Колдунья лишилась обычного зрения, зато видела, то, же что молния. И чувствовала то, что ощущает молния за секунду до удара о землю. Страх. Леденящий кровь ужас заживо съедал нутро, вынуждая извиваться по-змеиному. Совсем, как разряд, пронзающий небеса. Молния больше всего на свете боялась разбиться о камни. Эта невыносимая жгучая боль, словно болезнь, разъедала электроды.

— Сейчас ты поешь, потерпи, — сама себе повторяла барейка, выскочив на крышу. Молния осьминогом поползла по черепице в поисках пищи. Мир для волшебницы стал чёрно белым. Белое, возможный источник энергии. Чёрное — пустота, куда отправиться молния, когда погаснет.

Взгляд ощупал землю под окнами. Колдунья знала, куда смотреть. Подле таверны едва угадывался ровный круг тел, кольцом отделяющий здание. Чёрно-белые мертвецы подсвечивались бледной дымкой, танцующей от игры воздуха. Казалось вокруг таверны, запалили валежник и выложили, чтобы отрезать пути к отступлению.

— Жри давай! — взревела барейка направляя молнию к трупам.

— Нет! Хватит! Я погибну! Исчезну в пустоте! — вопила энергия, стараясь перехватить управление. — Не хочу в ничто, в никуда.

Разряд набрал высоту. Два инстинкта сошлись, разрывая разум. С одной стороны, молния боялась удара, с другой она хотела жить и понимала, что без подпитки долго не протянет.

— Вкусная трупятина м-м-м! — хозяйка трактира, знаменитого изысканной кухней, как могла зазывала единственного постояльца. Но земля неуклонно отдалялась. Молния до дрожи боялась неудачного падения и летела к облакам.

— Послушай! Не хочешь трупы? Хорошо. Рядом с телами есть пиявки с маленькими молодыми молниями внутри. В них еще остались крупицы сила. Давай хотя бы их заберем.

— Поедим покушаем и домой в кроватеньку! — повторила молния, разворачивая заряд к земле. — В Громогород.

— Во славу Громогорода! — воскликнула барейка, направляя падение. — Так держать!

Молния с шипением вгрызлась в трупы. Поесть мертвечины на дорожку так себе удовольствие. Барейка старалась отвлечься, вглядываясь в шатающееся здание таверны. Интересно, как там погоня? Выжал ли тот симпатичный мальчик со странными железками на теле. Б-р-р… Неужели я назвала его симпатичным. Низость какая. Надеюсь, они передавят друг друга. Дом опасно накренился, а сердце барейки защемило. Она еще не знала за кого волнуется больше за случайного знакомца или за Новое Звено. Одно барейка знала точно, ей до коликов интересно, что твориться в таверне.

— Не уйдёшь! — крикнул мехогар, стряхивая ослабевшие хлысты. Разрушенный зал усеяли тела людей в серых плащах. На первый взгляд вещи не имели ни своего цвета или формы. Ткань выделялась только из-за налипшей грязи. Больше всего материал напоминал затвердевшие белые облака. Чужаки истекали кровью, но их было едва различить, даже когда те не прятались. Походный костюм идеально продолжал рисунок любой поверхности. Залёг под камнем — плащ новый булыжник, притаился на лестнице, плащ — пара лишних ступенек. Но маскировка не даёт бессмертие, и хозяева пут беспомощно лежали поражённые молниями. Таверна покосилась, накренив изломанный пол. На улице злобно трещали разряды. Барейка не хотела погони и надеялась обрушить здание вместе с врагами.

— Парень отзовись! — громогласно воззвал мехогар. С помощью пламени и щепотки магии мехогар вылепил из тусклой сферы барейки управляемый шар. Десять минут назад мехогара чуть не поджарили внутри этого кокона. Теперь это огненный шар с круглой дверью, который должен вывести из здания. — Отзовись говорю! Что за дети пошли?

Мехогар недовольно хмыкнув, прыгнул в сферу и вдавил рычаги. Он найдёт бедолагу всё-таки Новое Звено. Шар катался по полу, увлечённо давя агрессоров, пока его не окликнул знакомый голос.

— Эй, не человек! — взвизгнул Палач, заметив отблески горящей сферы. — Помоги, а? — демон камень за камнем отбрасывал валуны, склонившись над сморщенным телом Юга.

— М-да, любимая выжила все соки из молодого поклонника, — безрадостно отметил демон, видя, как открываются старые раны. — Такой сосуд даже заселять стыдно.

Обломки так и норовили размозжить голову мальчугану. Но демон отбрасывал любую угрозу еще на подлете.

— Спасаешь его, потому что нет сил прыжок мглы, сделать! — вещал скабрезный голос из шара. — Ты хоть что-то делаешь бесплатно?

— Делаю! — огрызнулся Палач, на лету разрывая упавшую деревянную балку. — Я даю советы. Например, если нас не вытащить все поляжем под обломками.

— Уговорил, — огненный шар разинул беззубую пасть и разом поглотил обоих. Пол распался чёрными трещинами, показывая горящие сваи на нижнем этаже.

— Вот это я понимаю, лучеголовая прощальный костерок затеяла! — восторгался мехогар, объезжая трещины. — Кого не задавит дом, тот сгорит заживо. Держитесь! Сейчас будет отрыв.

— От-т-т-рыв? — заплетающимся языком переспросил дух. Шар подкатился к дыре в потолке. Толчок. — Ты же обещал нас вывести!

— Не обещал, — беззаботно отмахнулся мехогар, выкатываясь на крышу, — Я сказал, что ты меня уговорил, а на что видно будет.

Молния трижды обогнула таверну по выложенному кругу трупов. Тела выгорели до костей, а пиявки лопались, словно мыльные пузыри.

— Ещё разряд! Ну же! — настаивала разрушительная сила раз за разом кусать таверну, подобно змее. — Здание почти рухнуло.

— Довольно! — рыкнула барейка, когда огонь достиг третьего этажа.

— Убьём всех! Погубим! Порешим! — в запале ярости кричала молния, как обычно пытаясь укусить дом. Но белое тело не послушалось.

— Умница! — похвалила барейка без тени уважения. — Ты потратила всю свою силу. Та, что в трупах и пиявках, моя. — Я больше не попутчик, а хозяйка. Ты говорила про пустоту, к ней и отправишься.

Изрядно раздобревшая белая молния отбросила блёклый разряд, как ящерица лишний хвост. Теперь заряженная барейка напоминала откормленного питона на тонких перепончатых крыльях. Зверь шумно махнул крылами, и таверна сложилась, как карточный домик.

— Пора домой. Надобно сообщить о Новом Звене! — подумала чародейка, направляя молнию к облакам. — Если он мёртв, вернусь за телом.

Змей зацепился хвостом тучу и побежал по небосводу, словно грозовой разряд. Не успела пыль осесть от рухнувшего дома, как из дыма выплыл огненный шар. Горящий метеорит лихо набирал обороты, преследуя грозового змея.

— Мы догоним лучеголовую, — сухо пояснил мехогар, приоткрыв люк. К троице присоединился растрёпанный ворон. Тот, что увидел Юга на площади. Птица села на плечо мехогару и продолжила говорить его голосом.

— Вы двое слушайте не моргайте. Ты мрачное отродье, собирай вещички. Надеюсь, уйдёшь раньше, чем мы встретимся снова. Покамест найдёшь себе занятие на окраине города.

— Белены объелся мешок гари? — хохотнул демон, вальяжно уложив ноги на подопечного. — Мы почти в центре города. Куда же я де… Дух не закончил. Между Югом и демоном уже выросла огненная мембрана. Палач протестующе махал лапами, но кусок корабля с демоном внутри отвалился и полетел на север.

— А ты? О, вижу, отогрелся. Ты найди меня по Лошадиному закону. Внутри шара всё заживает лучше, пользуйся, пока огонь есть. — Юг обнял коленки, готовясь так же, как Палач, упасть на землю. Где тебя высадить?

— Во-о-о-о-н у той башни! — Юг указал на противоположный край селения, где стояла покосившаяся твердыня с колоколом. — Спасибо за всё.

— Быть посему, — прощался союзник, ни разу не обернувшись во время беседы. Второй горящий осколок полетел к башне. Метеорит набрал ход и без лишнего груза быстро превратился в точку.

— Глядите четыре угля в небе! — горланил народ с улицы. — колдун только в одном. Кликните стражу! Будем искать! Смерть волшебнику!

Юг очнулся на земле. Огненный шар едва горел и теперь мог сойти за бесполезный валун, подогретый солнцем. Парень мастерски забрался по отвесной стене, пользуясь выступами да карнизами. Он уже бывал в этой башне. Именно здесь Палач пытался отрубить ему голову с помощью фальшивого суда во сне. Регал, так звали сгусток справедливой магии, который должен вынести приговор. Будь это настоящий шар справедливости, он бы не потерпел драку на суде. Демон провернул очередной обман. Юг с интересом заглянул в пробитую стену. Дыру наскоро закрыли досками, оставив узкое окно. Что же творится в обсерватории, коли демон смог учинить расправу именно тут?

Внутри сгорбленный звездочёт воодушевлённо вертел телескоп. Смешной колпак, ночная рубашка с корабликами и тапочки один больше другого. Пальцы, потные от ожидания, медленно настроили оптику.

«Тут говорят, что звёзды прячут судьбу человека, — задумался Юг, отслеживая телескоп. — Может звездочёт разглядел в свою махину, тайну, которая приведет к тысячам смертей и умолчал? Поэтому еще его выбрал кровожадный демон?»

Длинный телескоп озадаченно вертел стеклянным глазом. Оно и понятно, городские небеса спрятаны за пеленой смога. В дыму небесных тел не разглядеть, за то вполне виды тела обычные. Старичок растянул беззубый рот, видя стройную молодку за ставнями. Девушка развязала корсет, приспустила бельё. Монокль выскользнул в самый ответственный момент.

— Ах ты, пижамный развратник! — выругался Юг. Вот почему под троном Палача гнездились обнажённые фигуры. Извращенец уже весь город успел рассмотреть через затёртый телескоп. Статуи каменные потому, что у тебя память крепкая, как булыжник. Всех молодых дам запомнил. Старая колоша даже не знает, что помогал убить человека. Демон запихнул Юга для суда к пошлому звездочёту. Парень разочарованно сплюнул и бесшумно забрался на крышу. Конечно, черепица не пуховый матрац. Но и Юг не принц, потерпит. Улёгся, осмотрелся, город как на ладони. Погоню видать издали. Палач наверняка вернётся к завтраку. Юг опустил брезгливый взгляд на окно, из-за которого раздавалось хихиканье. Завтрак из грешника почти готов.

Юг достал амулет в виде арбалета. Тонкая железка из дешевого металла. Даже грабители его не забрали. Кое-что вещь умела — резать. Юг вырезал на крыше рисунок арбалета похожего на амулет только больше. Так он делал всегда перед сном. Оружие должно было отпугнуть демона, однако ни разу не сработало. Юг дорисовал колчан и поместил там одну стрелу. «Надо проспать восемь часов, только восемь». У одержимости есть свой особенности. Например, неизвестно сколько продлится ночь. Организм привык просыпаться и проверять может ли он шевелить рукой, или власть захватил демон. Если утром не появится вторая стрела, значит с контролем тела проблемы.

Так уж заведено. Палач карает за грехи и может увлечься. Любитель подглядывать получит сполна, когда уснёт покрепче. Юг не помнил, как получил Палача. Особых подлостей за ним не водилось. Однажды демон появился и всё. С тех пор каждую ночь приходиться искать куклу. Козла отпущенья вместо себя. Что бы Юг спал, а негодяй мучился. Наигравшись, Палач всегда шёл к хозяину. Но скоро, скоро кошмар закончится. Будет новый день и новая попытка освободиться. Кажется, Юг нашёл слабое место мрачника. Он перевернулся упоённый большими замыслами. Утром проверю идею.

Потрёпанный ворон молча наблюдал, как засыпает мальчик на крыше. Перья еще дымились, клюв слегка обгорел. Все-таки метеориты не лучший способ для перевозки птиц. Пернатый гулко каркнул и полетел к бедным районам. Пусть хозяин отбыл, у помощника осталось задание.