Идол

Никита Александрович Коровкин, 2023

Стихи написаны в период с 2021-2022, имеют разностороннюю и разнообразную направленность и смысловое содержание. Автор старался уместить максимально чёткое содержание в строгую ритмическую структуру.Стихи носят противоантисемитский и противооппозиционный характер, так как автор придерживается данной позиции и взглядов. Наполнены еврейским юмором и любовью к России в пейзажной и описательной лирике.Имеют песенные переложения коллективом Сензар.

Здравствуйте, мои дорогие, любящие и не очень, читатели!

Всех приветствую на своей странице со скрижалями, тайными заметками, несгоревшими рукописями, и нерасшифрованными иероглифами Новой Эпохи.

Активную писательскую деятельность ваш покорный слуга начал в сентябре 2021 года (по новому стилю), с тех пор написано более ста стихотворений, по большей части разнонаправленного жанра и сути. Имею номинации на премии «Поэт года 2021», «Поэт года 2022», « Георгиевская лента 20212025», «Русь Моя» 2022, «Наследие» 2022. Награждён

Медалью Достоевского, Звездой «Наследие», Медалью Есенина за вклад в развитие современной русской литературы. Участник «Антологии русской поэзии» за 2022 год. Пишу переложения на малоизвестные и неизданные композиции, работаю в музыкальных проектах «Сензар», «Фима Шопенгольдц».

Прадед мой, Николай Матвеевич Ершов, писал стихи также, издавался в 1993 году книгой «Зори вечерние». Был он простым сельским учителем, уважаемым далеко за пределами своего села. Прабабушка моя учитель немецкого и биологии, бабушка учитель русского и литературы, мама юрист.

Почитаем, и попишем, мир вашему Дому!

Патриотическая тема

Розы в тайге

Написано в поездке по Заполярью, видено было мною вживую, не является вымыслом или переложением чужого видения.

Средь аллеи таежных лесов Потерялось одиноко пламя.

Средь пустующих надежды грез Стоит победы знамя.

Вокруг Карелия, темневших мест,

Вокруг ни зги за десять километров.

Стоит единственная Стелла без мечей,

Стоит звезда над нею, красная, как детство.

Но… Не смотря на дальний окоем

Единственное цветначало

Приносят розы, и живых цветов

С тем памятником много… Много… Рядом.

Те розы, словно та звезда,

Такие же, как алые закаты,

Такие же, такие, как тогда, Такие же, как в сорок пятом.

Вам кажется, украсил то слегка?

Но сам же видел: с свежими цветами В тайге озерной памятник стоял.

Привиделось иль нет? Мечтайте сами.

Ситуация

Когда в июне, в сорок первом,

Рейх грянул сталью на восток,

Тогда небесная Минерва

Сплотила древний наш народ.

И те, кто жил в простых халупах,

Тот, кто в душе не знал войны,

Тот рвал штыки и танков дула,

Орла фашистов победив.

Да, наш народ — он терпит долго.

Наш предок не жалел себя. Дрались в Смоленске, бились в Курске

И знали: насмерть нам стоять

Но кто-то, кто любил покушать,

Еду за ценность продавал

В голодном Ленинграде тусклом

За хлеб картины покупал.

Пока все мандаринов шкурки

С их урны ели втихаря,

Пробились к власти эти урки

И жили тихо до путчА.

Потом, пристроившись поближе,

Плодиться начали, да-да…

И вот уже никто не слышит

За ними предков и себя.

Они везде, под всякой маской:

За океаном и в селе.

И их ничто не вгонит в краску,

Они, как прежде на коне.

Скажите: вы какого теста?

Кто вас растил, кто принимал?

Не хунта, даже не Зеленский,

Не Трамп, не Байден вас рожал.

Но Вы, как прежде, чуя прибыль,

Кидаете в своих кинжал,

Вы выбирайте: или — или.

Без вас никто не потерял.

На Украине снова гадость,

На Украине снова зло,

В ответ летит: «А как же сладость?

Нам воевать-то западло!»

Кто мирно курит сигарету,

Кто с страхом смотрит на табло.

Им наплевать — при марафете

Доспех, увы, совсем не то.

Тот наблюдатель ест за сотни,

За тыщу — ходит в туалет.

Наш прадед видел эти морды,

И мы их видим много лет.

Уже на хунте речи слышим:

«Герой Бандера, ляпота!»

Но Боги это видят свыше

И не спасут их никогда.

Но я одно не понимаю:

Победоносный наш народ

Всё это к сердцу принимает

Спокойно, матерясь, живёт.

Вопрос: скажите, друг, ну с кем вы?

В аду или среди Богов?

Да будет в жизни вере место.

Безверие — для дураков.

Никита Коровкин, 15.03.2022

Кровь Христа

Кровь пролита.

Две тысячи почти что

Живём мы без того чела,

Что, взяв страдания за род нечистый,

Избавил от греха и зла…

Но выкорчев сорной кустарник,

Явились новые побеги пышной мглой.

Не от Тирана прежнего страдают,

Нет, от своих, кого зовут фашнёй.

Не бойтесь человека одной книги:

Он слеп, пока не сделал зла.

Но коль «Майн Кампф» издали, разрешили!

То знайте — ждёт всемирная война.

Война не Польши и не Украины — мира!

Так чья же,… чья же… Кровь.. Христа?

— Не знал?

Плакучей матушки России,

Кадил из меди, стариков, начал Из Веры,

Памяти черпАем силы!

Искупит кровь бойцов,

Искупит боль мольба.

От Бога Отчего мы взяли жизни. И с нами боль родных,

И с нами вся Страна!…

31.10.2022

Послание молодым к 9 мая

Эй, молодёжь! Вы родились не зная, Что значит слово то — «Война».

Вы близких на границе не теряли, Ваш брат в кровях не истекал.

Нигде и даже в интернете

Нет ни бомбёжек, и оскал Не показал из дул фашистский герцог,

И в танке по родным не проезжал.

Не знаешь? На твоей планете

Когдато прадед твой за землю отмолил

Своею кожей обожжённой в желчи Фашистов — обезбожья воплоти.

Младой, любому дню ты веришь,

Где можно всё купить и всех продать. Но ты не помнишь ночи цену,

В которую тебе Господь позволил спать.

Тебе, наследнику эпохи,

Что грязью не успели запятнать

Фашист, француз и прочие лжебоги, Что некоим угодно воздвигать:

И вот, когда окончив войны

Все, коими живёт земля,

Взрослея, молодые всё же вспомнят, Что люди, в общемто друзья…

Что когда Боготец родитель

Всех сотворил, один язык

Им дал, и каждый — покоитель —

Любой, себя, других… хранил.

Но Бога мы, видать, забыли.

И пока есть ещё война,

Мы будем, жить как прежде жили,

И не извергув из одра,

Большую, старую заразу

Зови: фашизм иль сатана.

Не будет в мире Бога сказа,

И не умоется земля.

Тогда, младой, запомнив предков

В почтенье, зрячих и немых,

Закончит гнев, как прадед прежде

Правдиво будет он любить.

В любом бескровном видя нежность,

Дабы цвела на свете Жизнь.

Пока же каждый не поверит,

Что нет идеологии — убить.

Земля любую кровь измерит,

И привнесёт, чтоб победить.

09.05.2022

Флаг

Пролог:

…Но в час, когда последняя граната

Уже занесена в твоей руке

И в краткий миг припомнить разом надо Все, что у нас осталось вдалеке,…

Константин Симонов, «Родина».

И вот, как будто май распятый,

Вернулся молодой солдат.

В размлелом болью сорок пятом

Он нёс багрянокрасный флаг.

А годы, будто схимыптицы,

Летают скоро, видишь, друг?

И за часовей стрелкойжрицей

Они пошли, идут, идут…

И дочь бессмертного солдата,

Что покорил однажды смерть,

Увидев за своею хатой

«Освобожденье», флаг, мой здесь?!

Достав на свет его при встрече

С тем, кто готов в ответ убить,

Благодарила безвозмездно

За честь народа и за жизнь.

— Вот, на! Держи, держи продукты.

Отдай багряный только флаг.

Мы понесём его на хунту,

Нам поглумиться будет смак!

И вот… Продолжив руку лапой,

Давай, давай его топтать!

За краски дней, за земь и хату,

А перед ним… Победамать.

Она стоит, в глаза то смотрит…

«Не стыдно ли тебе, внучок?

Ты за свою судьбу ведь гордый!

Не одинок ты, видит Бог.

Тебя я помню, в сорок пятом

Твой прадед был с моим отцом

В Берлине кровью переклятом

Он воевал… За свой народ…»

Но флаг не гаснет, и под болью

Земля его будет ласкать.

Его как прежде, русский воин

Сумеет на Рейхстаг поднять.

17.04.2022

Воин на границе

Как на краю, на кончике от смерти,

Принять готовы каждую войну.

От гнусного за силу русской чести

Они границу вновь хранят, страну.

А гдето там… Родная мать и дети,

А гдето там… Домой давно ждёт дочь.

Чужды сомненья ибо служит он победе,

Он пограничник, русских сталь и кровь.

Вы воля, честь и мужество народа.

Вы те, кто искупил победы боль.

Да будет родина, да будет отчая забота.

Да будет к предкам, память и покой.

Когда не будет мертвенной заразы,

Что здравыми зовётся лишь фашизм,

Тогда поймут всё люди мира сразу,

Какой ценой досталась эта жизнь.

Тогда поймут, за что же мы боролись.

За знамя наше, мощь страны своей.

Пусть не уйдёт последний русский воин.

Не будет красть лукавый наших дней.

Мы знаем, помним всех героев.

И по заветам их растим детей.

Да будет свет, да будет дух свободы,

Да станем вместе мы сильней.

Пройдут века, замрут народы,

Не будет тех, кто с знаменем шёл в бой.

Но за Берлин, за Брест мы будем горды.

Наш воин русский — мы с тобой.

30.03.2022

Семитская тема

Старик Оз (О еврейских погромах)

Огонь пылает красной краской.

По рупору рояль звучал.

Оркестр-траур старой сказкой

Ушёл, расстроился, отстал.

Приехал Оз назад в то утро

В свой милый деревянный дом.

Когдато детство видел смутно.

Опять он здесь, опять погром.

Смола как кровь, А кровь смолою.

— Дочь, милая, моя любовь…

Пусть в костылях одет судьбою

Но вот вернулся к тебе вновь

Я… Видишь… Я, Старик твой, дома…

Открой глаза, иди ко мне…

Родная дочка, ради Бога

Быть может я обидел чем?

Над старым, чёрным ортодоксом

Рыдала молча вся родня.

И внучка плача, спряча косы,

Кричала: — Деда, так нельзя! —

Еврей, ну что? Остался с носом? —

Сказал в трактире мещанин.

А дети улиц, словно росы,

Играли средь песка седин.

Народы, этносы мирские,

Мы братья, нам Христос нужней.

Подумай, раз умён, и вспомни:

Ведь наш родной Иисус — еврей.

Вы видите, что в синагоге

Нет пошлого и нету тьмы.

И тот, кто знает тайну Бога,

Тот любит прелести Земли.

Тот не убивец, не грабитель,

Не шар воздушный пустослов.

Он тот еврей, он света житель —

Хранитель мира средь миров.

21.03.2022

Я отдам свою жизнь за тебя По Д. А. Гранину «Бегство в Россию»

Октябрь,

Деревня, Сорок пятый.

Под Польшей

Мерзко, и несет

Дым танковый, и холодно проклято.

Нет дров топить, ведь всё ушло на гроб.

Маневром дальним занесло

Простого русского солдата

В Венгровску гмину — никого!

Пусты и улицы, и хаты.

И даже если б был народ,

Есть было б нечего подавно,

То ад земельный, то Шелом.

Но вот — удача, безымянно

Улыбкой показала дом.

И воин тихо, аккуратно

В дверь постучал под мезузой.

— Кто здесь? Откликнись?

Раздается: «Садитесь,

Мир Вам и шалом!» — Чего?

Ах, да, у нас суббота!

Шаббат у нас, мы так живем.

–Прошу скажи, несчастный, кто ты???

–Я… Залман, я Раввин, мой дом

Один жилой в селе остался,

И я питаюсь и топлюся мхом.

— И я! Да будем мы знакомы,

Василий Федорыч зовут в селе!

Как будешь ты в деревне Чебогоры, То заходи!

— То где?

— То под Ангарском. Ради Бога!

Ты дай чуть-чуть, немножечко поесть. —

Конечно, вот маца из моха,

Из веток липовых сготовлена в муке.

А это все грибы, что плохо,

Или росли не в месте, в месте не в своем.

Ах, да! Сейчас! Была бутылка лучшей водки.

Когдато я подарок покупал Ребе. —

Друг, где жена твоя и дети?

— Убили всех, а кто и сам помэр.

Хотел похоронить хотя бы где-то,

Но все в овраге, и зовут ничем.

— Не говори, помянем лучше этим.

— Уж все равно не надо оно мне.

И сели,

Пили, маломного,

Породнились, военный русский и слепой еврей.

— К нам из Ангарска 20 километров,

Не беспокойся, там совсем и не далечЕ.

А чем ты занят? И ни скучно что ли?

Войну всю в подполе сидеть.

— Василий, я признаться строгих

Воззрений на войну, — черней

Не будь талита со всего народа,

Молюсь и Торой я, и Библией своей!

И я прошу того же Бога,

Что верит шлях, еврей и славянин.

Прошу, чтоб мерзкого Шелома

Названия не будет как фашизм.

Смотри, иди сюда, вот книги…

Здесь пятьсот им лет, сто сорок,

А вот и самый старый мой Завет…

Две тыщщи лет!

Ему, а может боле, — Лишь б не сожгли.

Молюсь я каждый день

Уж если жгут, то пусть со мною

Сгорит история, сгорит и Залман Шлем!

— Да ты чего! А ну не плачь, всё сможем,

Все вытащим с твоих библиотек,

Тебя спасем, спасем твой город.

Село спасем твое, Схоронишь племя здесь!…

–

–Чу! Кто это! Ложись! Окошко.

Закрой немедля, я на стрем.

Мотоциклетки звук негромкий.

И… Речь… Немецкая, с пудом

Толь шнапса, то ли с грязной полькой.

И ближе, ближе,… затаился кров.

— Ааа! Ты жидовска морда!

— Давай что есть!

А то взорвем! —

А… ты, проклятый богомольник,

Сейчас бумагу то пожжем.

— Прошу, прошу, прошу…. Не надо!

Вы видите, поселок разорен.

Не трогайте последнюю вы хату.

Я с этой книгою рожден… —

Die jewische unreine Schweine,

Родился с чем, с тем и умрешь.

Матеуш, пристрели его.

И тут пробрало дрожью Васю!

И с криками: «Не бей жида!!!»

Толкнул талмудника, тот на пол.

Последнее: «За тебя жизнь отдам!»

На фрицев бросился с гранатой.

Финал:

Разрушена изба

И рядом

Лежит Совец и русский.

Сионист —

Одной живой душой остался.

И свои книги спас и сохранил.

С тех пор, какая б хунта или шляхта,

Иль день, незначимый другим,

Кладут цветы к могиле Русского Солдата,

И неизвестный молится Раввин.

01.11.2022

Раввин

Кто был жизнью больной,

Тот здесь будет умён,

Звуком стали мирской

И доспехом силён.

Както древний старик

Увидал мои дни.

Поднеся ко ним лик,

Взял, и благословил.

Я был истово слаб.

То был Ершалаим.

На его я руках

В этот город входил.

А мораль такова:

Тот, кто просто творил,

Тот, кто жаром пылал,

В самом деле не жил.

Только тот, кто слепца

Или слабых других

На своих на руцах

Из беды выносил.

Я спросил старика:

«Что ж ты силы такой

Не живал для себя?

А был жизнью другой.»

И ответил Раввин… —

Будто кости слова

Громыхали в тиши,

Раздавались в лесах. —

«Я бы мог всё иметь,

Всех бы женщин ласкал,

Весь бы мир приобрел,

Упивался в деньгах.

Но с собою в долгах

Я б остался тогда,

Я не спас бы тебя,

Не донёс на руках…»

Одесский монастырь

Религиозной интеграции в РСФСР и СССР посвящается.

Шаломъ! Алтарь бронзовосадый!

Я сяду в пурпурсизый катафалк,

Скажу: «Евпрахий, дай же газу!

Я принял постриг, я — монах».

Мы все равны здесь как по Марксу!

«Шавуа Тов» иль «Будь здоров»

Сказал же Бровкович*:

«Не важно,

Для всех один — славянционский кров!»

И помню: приходил однажды Зяймель

С вопросом, важным до глубён.

«А можно ли всех православных

С евреями религией… в одно?

Зачем же мучать всех, взаправду!?

Оно и там и здесь — Сион!

Оденем вместе с рясой штраймель,

Как говорится, весь расход.»

Уж я не ведаю, чего докляли,

На ужин теперь цолнт с мацой,

И что потом, Ой Вей, не представляю,

Евангилье а идише, иль шо?

*Архиепископ Никанор (в миру Александр

Иванович Бровкович; 20 ноября 1826 — 27 декабря 1890) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Херсонский и Одесский, духовный писатель, философ.

31.10.2022.

Лирика о России.

Деревня

Домов старинных изразцы

Я вижу из под кровель.

Беру я лошадь под уздцы

И выезжаю в поле.

Эх, приуныли старики

В заброшенном селенье…

Все понимают: не нужны,

Забыто поколенье.

И слепит солнце им глаза

Спокойно на прощанье.

Гармони песня не слышна,

Застыла в расстояньи.

Когдато жизнью ты цвела

Деревня — мать России,

Но поглотили города

Детей твоих любимых.

И вот осталась ты одна

В лесах глуши раздолья.

Пустынная моя земля.

Цветов весенних море.

И церковь старая дряхла,

Уж воздух не намолен.

Россия, вижу, ты пуста,

В тебе я обездолен.

2021

Город в провинции

Ты укрыт покрывалом цветочным,

Твои липы средь парков цветут.

Поле крыто пшеницею сочной,

На окраине старенький пруд.

Посреди лишь пустынная площадь,

А в округе — окошки домов.

Так и кажется, старая лошадь

Проезжает мимо кустов.

Ты заброшен, и это печально.

Ты — древесное солнце веков,

Ты от города к югу подале,

У тебя испекут хлеб христов.

Ты — провинция старой России,

Где спокойствие я нахожу.

Ты та глушь за спиной у миссиИ,

На покой куда я прихожу.

2021

Россия, Эпос

За древностью, за болью тех веков

И Иоановой опричнины оков

Забрезжила не Русь — уже Россия.

И первым патриархом стал Иов,

И новая страна явилась во всемирье.

И позже правил здесь Великий Годунов.

А правил якобы царевич Фёдор…

Но умер он и с бездною веков

Унёс с собой благополучья годы!

Пришёл Лжедмитрий, и пришла беда:

Поляки, голод, шведы, казаки, забвенье.

Казалось, в ужасе ушла страна,

Но смог народ снести остервененье.

Болотников насиловал её,

И Сигизмунд ударил сильно.

Но всё же ты смогла спасти своё

Великая прекрасная Россия!

И ополченье к спеху подошло.

И уничтожило противных силы.

Ты всё, ты всё перенести смогла,

Великая бесстрашная Россия!

Конец ознакомительного фрагмента.