Любовь, как в кино

Никелла Вайл (2024)

Что, если чувства, которые мы видим на экране, становятся реальностью, от которой невозможно скрыться? Хейли и Бен — два талантливых актёра, которым судьба подарила не только совместный фильм, но и нечто большее. Их сцены любви, улыбки и поцелуи были словно написаны на экране, но то, что они чувствовали, было по-настоящему. Они не просто играли — они жили этими моментами, забывая о том, где заканчивается фильм и начинается их настоящая жизнь. Когда съёмки заканчиваются, Хейли уезжает, оставляя Бена наедине с пустотой внутри. Он понимает, что её отсутствие значит для него гораздо больше, чем он готов признать. Как в лучших романтических фильмах, он осознаёт, что у него есть выбор: отпустить её или бороться за свою любовь. Эта история не только о кино, но и о судьбе, о решении, которое каждый должен принять сам. Будут ли Хейли и Бен следовать сценарию жизни или создадут свой собственный, полный чувств и искренности?

Глава 3

Суббота. Прекрасный день, чтобы отложить все заботы, оставить позади напряженные будни и просто насладиться простым счастьем — рядом с тем, кто делает каждый момент особенным. День, когда можно позволить себе забыть о времени и раствориться в тепле утреннего солнца и близости любимого человека.

Мягкий свет солнечных лучей робко пробирается сквозь занавески, заполняя комнату теплом и уютом. Один из лучей, словно шалун, ложится на спящие лица Хейли и Бена. Они мирно лежат, обняв друг друга, их дыхания переплетаются в едином ритме. Бен слегка похрапывает, но этот звук кажется Хейли забавным, почти умилительным.

Чувствуя легкое давление на своей талии и спине, она медленно открывает глаза. Ее щека покоится на его широкой груди, а под ухом слышно ровное биение его сердца. Этот ритм наполняет ее каким-то необъяснимым спокойствием и радостью. Она замечает, как на ее губах появляется улыбка, а легкий румянец касается щек.

Хейли поднимает голову и, склонившись к его уху, мягко шепчет:

— Эй, соня-засоня, пора вставать.

Но Бен, чуть нахмурившись, лениво качает головой, даже не думая просыпаться. В его движении читается молчаливая просьба: «Еще немного».

— Ну, хорошо, ты сам напросился, — лукаво произносит она, и в ее голосе появляется озорная нотка.

Ее пальцы медленно скользят к его шее, чтобы нежно пощекотать. Бен сначала дергается, затем морщится и, наконец, открывает глаза. Его лицо по-прежнему еще немного сонное, но взгляд уже теплый, наполненный мягкой нежностью.

— Доброе утро, вредина, — говорит он, слегка улыбаясь, и его голос звучит так, будто в нем заключено все утреннее тепло мира.

— Доброе, — отвечает Хейли, смотря прямо в его глаза, ее голос тихий, но в нем слышится искренняя радость.

Бен осторожно касается ее щеки, поглаживая пальцами, как будто хочет удержать этот момент навсегда. Она перекладывает руку с его груди на его ладонь, слегка сжимая ее, будто подтверждая: она здесь, рядом.

Они лежат так еще несколько минут, в тишине, наполненной лишь тихим дыханием. Хейли чувствует, как её тело просыпается от нежного покоя, и постепенно приходит желание освежиться. Она поворачивается к Бену, её взгляд мягкий, но решительный.

— Бен, отпусти меня, я хочу умыться, — её голос звучит так тихо, почти шепотом, но в нём есть та лёгкая нота, которая не оставляет места для сомнений.

Он молча убирает руки от её талии, давая ей пространство, и она, словно освободившись, поднимается с кровати. Она быстро исчезает за дверью ванной комнаты, оставив Бена наедине с собой. Он не идет за ней. Оставаясь в комнате, он продолжает поправлять одеяло, чувствуя, как его сердце начинает оживать, как если бы оно медленно выходило из долгого сна. Он продолжает расхаживать по комнате — сначала в одну сторону, затем в другую, чувствуя, как напряжение начинает покидать его тело, а мысли сбиваются в лёгкий ритм.

Тем временем Хейли стоит у раковины, умывая лицо холодной водой. Когда она закрывает кран, капельки воды ещё висят на её ресницах, на висках. Это наполняет её ощущением свежести, но при этом что-то внутри ещё не отпускает. Она хватается за полотенце и вытирает лицо, но взгляд её снова встречает зеркало. Там, в отражении, она видит следы его губ на своей коже — лёгкие, едва заметные, но такие живые. Это ощущение вызывает в её груди одновременно трепет и страх, словно она держит в руках что-то очень ценное и хрупкое.

Она боялась продолжать это волшебство не потому, что не хочет, а потому, что в глубине души боялась, что он мог бы нарушить её границы. Но Бен не стал этого делать. Он просто отпустил её, уважая её пространство, а затем подарил понимание в своём взгляде, как бы говорив: «Я понимаю, тебе некомфортно, но это нормально». И несмотря на это уважение, Хейли чувствует пустоту, которая остаётся внутри неё. Хотела бы она продлить ту магию прошлой ночи, но сомнения всё ещё живут в её сердце.

«Просто не бойся, Хейли. Как ты не понимаешь, что он любит тебя?» — эти мысли появляются в её голове, как внутренний голос, и вдруг она ощущает, как её сердце начинает биться быстрее, а на лице появляется гримаса, которая скрывает её страх. Она не может понять, почему её тревога не отпускает, хотя в глубине души она знает, что это действительно так. Но вот почему-то этот факт только пугает её ещё больше.

Она закрывает глаза на мгновение, пытаясь успокоиться, но знает, что не может избежать разговора с Беном. Ей нужно объяснить, почему она боится близости, хоть он и не требует объяснений. Но как объяснить ему то, что даже она сама не до конца понимает?

Бен сидел на краю кровати, и его мысли продолжали неустанно вертеться вокруг того, что его терзало. Он не знал, как точно назвать то, что с ним происходило, но одно он понимал точно: между ним и Хейли было нечто большее, чем просто профессиональные отношения. Это что-то, что привязывало его к ней, что согревало его сердце и одновременно пугало. Бен чувствовал, что не может больше скрывать своих чувств, но страх перед последствиями сковывал его.

«Господи, почему все так сложно?..» — думает про себя Бен, чувствуя, как внутреннее напряжение нарастает. Он не знал, с чего начать разговор, как открыть сердце, не зная, как она отреагирует. Он боялся, что это может разрушить то, что они построили.

Но в глубине души Бен понимал: всё это уже давно перестало быть просто актёрской игрой.

Он давно уже переживал те моменты с ней, в которых находил нечто важное, какое-то незримое связывающее их чувство.

Когда дверь снова открылась и Хейли вошла, его сердце резко делает скачок. Как сумасшедший прыгун-кролик. Он поднимает взгляд и видит её. Это мгновение, их встреча взглядов, возвращает его в реальность. Словно время замедляется, и всё остальное исчезает. Она стоит рядом. Всё, что Бену остается — это решиться.

Хейли стоит, как прикованная, её взгляд устремлён на Бена, но она не может поймать его глаз. Он избегает её, будто скрывая что-то, и каждый момент, когда его лицо остаётся закрытым, тянет её сердце в пропасть. Боль и тревога смешиваются в груди, когда она ощущает, как её собственное сердце начинает сильно биться, как в предчувствии чего-то важного. Не в силах сдержать волну волнения, она прижимает ладонь к груди, пытаясь успокоиться, но пульс только ускоряется.

— У тебя всё нормально, Бен? — её голос едва слышен, но полон искренней тревоги. Она ловит каждое его движение, каждое изменение в его выражении, пытаясь понять, что происходит. Но он молчит.

Наконец он поднимает взгляд, его глубокие малахитовые глаза встретились с её, но в них скрывается что-то неуловимое, что заставляет её сердце сжаться. Он тяжело вдохнул, как если бы вся его жизнь висела на волоске, и теперь он должен решиться на шаг, который изменит всё.

— Хейли… Нам нужно поговорить, — его слова звучат тяжело, будто эти три простых фразы — камень, который упал ей на грудь. Он говорит это с такой тяжестью, что она даже ощущает физическое напряжение в воздухе между ними.

Слова, которые он произносит, моментально переворачивают мир Хейли. Что-то в её теле сжалось, будто её сердце сжалось в узел. Он не просто говорит, что нужно поговорить — он говорит это так, словно это начало конца.

— Что такое? — её голос дрожит, словно она пытается держаться на краю пропасти, но её колени уже начинают подкашиваться. Руки трясутся, и она чувствует, как ей тяжело стоять, но она всё же цепляется за воздух, за пространство между ними, словно это единственное, что сейчас удерживает её от падения.

Бен встаёт с кровати, и это движение, хотя и медленное, кажется таким решительным. Он подходит к ней, но всё равно остаётся на расстоянии, будто сдерживает себя, чтобы не сделать что-то, что может повредить. В его глазах отражается борьба — он сдерживает себя, но его тело выдаёт всё, что он скрывает. Он хочет быть ближе, хочет взять её в свои объятия, но он боится этого, боится нарушить эту невидимую границу.

Он сохраняет дистанцию, и это делает всё ещё более напряжённым. Его дыхание тяжёлое, но он не делает шаг вперёд. Всё его тело напрягается, словно он стоит на краю, и это единственный момент, когда он может выбрать — шагнуть вперёд или остаться в этом молчании. В его глазах читается нежелание причинить боль, но одновременно желание быть с ней, быть рядом.

— Бен, ты меня пугаешь… — вдруг нарушает тишину Хейли. Её голос звучит едва слышно, но он обрывает напряжение, витавшее в воздухе. — Пожалуйста, скажи что-нибудь. Только не молчи.

Бен сглатывает, глядя куда-то мимо неё. Его плечи напряжены, а руки будто не знают, куда себя деть.

— Я… — он выдыхает, но голос все равно дрожит. — Я хотел извиниться.

Хейли делает осторожный шаг вперёд. Её движения кажутся медленными, словно она боится, что один неверный шаг разрушит что-то важное. Её взгляд сосредотачивается на его лице — в нём смешиваются растерянность и беспокойство.

— Извиниться? — переспрашивает она. Её голос становится чуть тверже, но в нём всё ещё звучит сомнение. — За что?

Бен, будто не замечая её приближения, опускает взгляд, затем снова поднимает его на неё. Он поднимает руку, но она замирает на полпути, не решаясь дотронуться.

— За ту ночь, — наконец говорит Бен. Слова вырываются неровно, словно ему приходится преодолевать внутреннюю борьбу. — Я до сих пор думаю, что был неправ. Что, может быть… причинил тебе боль. Хотя ты говорила обратное.

Он замолкает, с трудом подбирая слова, его руки снова дрожат, едва касаясь её пальцев.

— Я не знаю, как тебе это объяснить, Хейли. Я не хотел делать тебе больно, но, кажется, всё равно сделал.

Её взгляд смягчается, но в нём появляется новая тревога. Она поднимает руки, осторожно кладёт их на его грудь. Её пальцы ощущают, как его сердце стучит быстро и гулко.

— Бен… Ты ни в чём не виноват, — говорит она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно. Но она тоже чувствует, как дрожат её руки. — Это я… Я испугалась тогда. Не тебя. А своих чувств.

Она чуть отстраняется, но взгляд остаётся прикованным к его лицу. Щёки вспыхивают, но она не отворачивается.

— Мне хотелось… — Хейли сглатывает, чувствуя, как пылает её лицо. — Мне хотелось, чтобы всё продолжалось. Но я остановилась. Потому что… Я не знала, что с этим делать. И теперь мне так стыдно за то, что я просто побоялась. Прости меня, это я сделала тебе больно…

Она замолкает, её голос начинает дрожать от еле сдерживаемых эмоций. В глазах блестят слёзы, но она отчаянно старается их удержать.

Бен делает шаг ближе, мягко берёт её за руки, убирая их с груди, но не отпуская. Он смотрит на неё так, будто пытается найти правильные слова.

— Хейли, ты ничего не сделала, — произносит он, и в его голосе звучит боль, и одновременно понимание. — Всё, что было, никуда не исчезло. Я тоже тогда испугался. Но это не значит, что всё потеряно.

Он осторожно касается её щеки, стирая первую слезу, которая всё-таки скатилась вниз.

— Мы всё ещё здесь, — шепчет он. — И у нас ещё есть шанс. Если ты хочешь…

— Всё, что мне хочется сейчас — это чтобы ты был рядом. Мне больше ничего не нужно, — произносит Хейли, голос её дрожит, а слёзы уже почти неконтролируемо катятся по щекам.

Бен, увидев её уязвимость, сразу же обнимает её, притягивая ближе. Его объятия крепкие и надёжные, как будто он хочет защитить её от всех бед. Хейли прижимается к нему всем телом, чувствуя, как дрожат её руки. Её пальцы находят ткань его свитера и начинают цепляться за неё, словно это единственное, что удерживает её от полного падения.

Несколько секунд они стоят, ничего не говоря, и только звуки их дыхания наполняют тишину. Хейли закрывает глаза, стараясь сосредоточиться только на его тепле, на том, как его сердце отбивает ровный, уверенный ритм под её ладонями.

— Ты всегда умела держать всё под контролем, — тихо начинает Бен, его голос звучит мягко, но уверенно. — Но ты не обязана справляться со всем одна. Теперь я здесь, Хейли. И я никогда не позволю тебе упасть.

Она замирает, едва ли осознавая смысл его слов, но чувствуя, как её напряжение немного ослабевает. Её пальцы сильнее сжимают ткань его свитера, словно она боится, что если ослабит хватку, всё исчезнет.

— Ты говоришь так, будто это легко, — шепчет Хейли, не отрываясь от его груди. Её голос звучит глухо, приглушённый тканью. — Но ты не знаешь, что творится у меня внутри. Я просто… иногда мне кажется, что я тону.

Бен чуть отстраняется, чтобы посмотреть на неё. Его руки остаются на её плечах, пальцы едва заметно сжимают их, словно говоря: «Я здесь». Его взгляд проникает прямо в её душу, полный мягкости и решимости.

— Тогда держись за меня, — говорит он тихо, но твёрдо. — Если ты будешь тонуть, я тебя вытащу. Всегда.

Эти слова словно пробивают плотину в её душе. Хейли смотрит на него, не пытаясь сдерживать слёзы, которые текут по её щекам. Она чувствует, как в её груди рождается слабая, но такая важная искорка веры. Она прижимается к нему снова, обнимая его ещё крепче.

Бен наклоняет голову и касается губами её виска — нежно, как лёгкий намёк на поцелуй. Это жест не требует слов, но говорит больше, чем тысячи обещаний.

— Я всегда буду рядом, — произносит он чуть громче, чтобы она услышала каждую его интонацию. — Что бы ни случилось.

На этот раз Хейли верит ему. Она не отвечает, просто зарывается лицом в его грудь и даёт себе позволить быть слабой, хотя бы на этот миг.

Они отстраняются, и их взгляды пересекаются, словно ищут подтверждение тому, что всё действительно стало проще. Бен, не торопясь, убирает руки с её спины, перемещая их на щеки. Его ладони тёплые, пальцы чуть подрагивают, когда он мягко поглаживает её кожу. Хейли чувствует, как мурашки пробегают по всему телу, но это уже не страх — скорее, предвкушение.

— Может, прогуляемся? — предлагает он, его голос звучит так тихо, словно он боится нарушить этот момент. — Свежий воздух… и, возможно, горячий шоколад.

Хейли улыбается, уголки её губ чуть приподнимаются, а глаза будто начинают светиться.

— Горячий шоколад звучит неплохо, — говорит она, слегка кивая. — Но ты уверен, что прогулка — это то, что нам сейчас нужно?

— Абсолютно, — с напускной серьёзностью отвечает Бен. — Тем более, после всего, что случилось, нам стоит сменить обстановку. А ещё, я думаю, мне нужно убедиться, что ты не убежишь на этот раз.

Хейли фыркает от смеха, покачивая головой.

— Хорошо, мистер Защита-От-Побегов. Только давай всё-таки тепло оденемся, а то я не хочу замёрзнуть на первой же прогулке.

— Как скажете, миледи, — Бен делает театральный поклон, а после открывает дверь. — Прошу вас.

Она смеётся, и принимает немного благородную заботу с его стороны. Они выходят вместе и снова смеются. Этот звук наполняет коридор теплом. Пока они идут к прихожей, разговор скатывается к лёгким, почти незначительным темам: кто последний раз видел солнце за облаками, как сложно найти подходящие перчатки, и кто из них первый сделает вид, что устал.

Они подходят к шкафу, и Хейли распахивает двери. Она достает свое теплое пальто с меховыми вставками на рукавах и, не спеша, накидывает его на плечи. Пропуская Бена, она дает ему пространство, чтобы тот мог достать свою куртку.

Однако, кроме куртки, Бен вытаскивает из шкафа ещё и её шарф. Он смотрит на неё с выражением неподдельной заботы, словно тщательно выбирая слова.

— Ты точно собираешься выйти без этого? — спрашивает Бен, слегка прищурив глаза и держа шарф в руках, как будто это не просто аксессуар, а вопрос жизни и смерти.

Хейли оборачивается, сначала немного растерянно, а потом с улыбкой.

— Ты что, мне шапку ещё предложишь? — шутит она, но взгляд всё равно мягкий. — Когда мои вещи начинают жить собственной жизнью?

Бен с нескрываемой заботой протягивает ей шарф.

— Если ты не хочешь замёрзнуть, как ты говорила мне ранее, то лучше не сопротивляйся, — отвечает он с улыбкой, и в его голосе слышится лёгкая насмешка.

Хейли, покачав головой, принимает шарф, но тут же играет на контрастах.

— А, ну если ты так настаиваешь, — говорит она, обвивая шарф вокруг своей шеи. — Но в следующий раз предупреди, я люблю, когда меня грабят с предупреждением.

Бен улыбается в ответ и бросает последний взгляд на её пальто.

— Ты же знаешь, я всегда за твоё удобство, — отвечает он, с лёгкой улыбкой.

Они оба смеются, и атмосфера становится ещё более лёгкой и непринуждённой, готовые выйти на осеннюю прогулку.

Одевшись, Хейли приоткрывает входную дверь, впуская в подъезд холодный, бодрящий воздух. Она коротко вздыхает, словно настраивается, а затем выуживает из кармана пальто ключи и дважды поворачивает замок. Щелчки звучат гулко в тишине, словно подчёркивая её привычное, почти ритуальное действие.

— Надёжность прежде всего, — с лёгкой усмешкой говорит она, взглянув на Бена. — Мало ли, вдруг кто-то решит украсть мои сокровища.

— Твои сокровища? — переспрашивает он, поднимая бровь. — Хейли, кто вообще станет рисковать ради запасов твоего чая?

Она фыркает, делая вид, что её задело его замечание, но уголки губ всё равно слегка приподнимаются.

Спускаясь с третьего этажа, они идут рядом, их шаги отдаются эхом на старых лестничных пролётах. Перила, прохладные на ощупь, слегка скрипят под ладонью Бена. Он лениво скользит пальцами по керамике, взгляд его, как бы невзначай, останавливается на Хейли.

— Ну что, готова к осенним приключениям, скромница? — произносит Бен с едва заметной насмешкой в голосе.

Хейли резко оборачивается, прищурив глаза, как будто обдумывает, стоит ли отвечать.

— Эй, во-первых, никакая я не скромница! — начинает она, будто возмущённо, но её голос звучит слишком тепло, чтобы звучать серьёзно. — А во-вторых… — она чуть замедляется, будто даёт словам особый вес, — я всегда готова к приключениям. Особенно если рядом такой… друг, как ты.

На мгновение между ними повисает тишина, разорванная только эхом их шагов. Бен невольно отводит взгляд, задерживая руку на перилах. Слово «друг» почему-то отзывается в груди лёгкой тягой, будто ему хотелось услышать что-то другое.

Но он быстро прогоняет эту мысль и усмехается:

— Значит, друг? А если я рискну и предложу что-то не очень дружеское?

Хейли бросает на него взгляд из-под ресниц, но вместо ответа только чуть приподнимает подбородок, как будто проверяет его на смелость. Её улыбка тёплая, но полная скрытой игривости.

Бен понимает, что этот разговор может завести их куда-то дальше, но пока ему достаточно просто идти рядом, слушая её лёгкий смех, и чувствовать, как их шаги звучат в унисон.

Спустившись на первый этаж, Хейли и Бен останавливаются перед главной дверью. Бен, с едва заметной улыбкой, галантно открывает её и жестом приглашает Хейли выйти первой.

— Прошу вас, миледи, — тоном, полным притворной торжественности, произносит он.

Хейли закатывает глаза, но её лицо озаряет улыбка. Она отвечает игривым поклоном, стараясь копировать изысканные манеры прошлых веков:

— Вы слишком добры, сэр.

На улице их встречает резкий порыв холодного ветра, заставляя Хейли вздрогнуть. Она быстро прячет руки в карманы пальто, пытаясь согреться.

— Замёрзла? — замечает Бен, вынимая из кармана перчатки и протягивая ей.

— Нет-нет, всё нормально, — отмахивается она. — В карманах теплее, но спасибо за заботу.

Он лишь качает головой и надевает перчатки, шутливо бурча:

— Упрямая, как всегда.

Хейли смотрит на него и, наконец, говорит:

— Знаешь, ты был прав. Температура куда ниже, чем я думала.

— А я тебе что говорил? — ухмыляется Бен, бросая на неё короткий взгляд. Их глаза встречаются на мгновение. — Вот почему я советовал взять шарф.

Осенний ветер продолжает петь свою мелодию, поднимая листья в воздух и заставляя их кружиться в танце.

— Хорошо, признаю твою правоту, — с лёгкой насмешкой говорит Хейли, снова переводя взгляд с Бена на падающие листья. — Кстати, — вдруг добавляет она, словно невзначай, — а ты не забыл про горячий шоколад, что ты говорил ранее?

Бен бросает на неё хитрый взгляд:

— Конечно, не забыл. Как я мог?

Она приподнимает бровь, пытаясь угадать, что он задумал.

— И где мы будем его пить?

— Терпение, Хейл, — отвечает он, указывая на тротуар. — Мы дойдём до остановки и отправимся в Лондон.

— В Лондон? — удивляется Хейли, явно не ожидавшая такого поворота.

— Именно, — с улыбкой подтверждает он. — После прогулки я пойду домой, а ты отправишься обратно.

Хейли на мгновение задумывается, затем хмыкает:

— Звучит… вполне логично.

Бен смеётся, чуть замедляя шаг, а ветер поднимает в воздух ещё один вихрь разноцветных листьев, добавляя моменту почти сказочную атмосферу.

Они продолжают свой путь по узким улицам Гринвича, удаляясь всё дальше от дома Хейли. Легкий ветерок то и дело обдувает их, но теперь он больше напоминает вялую попытку проснуться, чем настоящий предзимний холод, пусть и стояла ранняя осень. С каждым шагом у Хейли становится всё более холодно на руках, и она невольно зажимает их в карманах пальто.

Подходя к остановке, она оборачивается к Бену с легким недоумением в голосе, но мягкой просьбой:

— Слушай, перчатки все еще у тебя?

Бен, не сразу отвечая, смеётся, подыгрывая:

— Они у меня всегда. Так что, твои руки замёрзли, да? Сильно?

Хейли поднимает одну руку, сжимающую пальцы, как будто пытаясь согреться на месте.

— Чуть-чуть, — отвечает она с хитрой улыбкой. — Ты ведь не забыл, что на улице прохладно, как ты сказал?

Бен чуть насмешливо, но с теплотой в голосе, снимает свои чёрные перчатки и протягивает их ей.

— Держи. Только не переживай, я как-нибудь без них справлюсь. Могу даже руку обогреть, если хочешь.

Хейли с улыбкой принимает перчатки и надевает их, чувствуя, как холод отступает. Она благодарно кивает и засовывает руки в тёплые пальчики.

Бен забирает свои руки в карманы, и они продолжают стоять на остановке, где автобус никак не появляется. Хейли поглядывает на часы в телефоне, потом снова на дорогу, словно пытаясь заранее уловить момент, когда автобус всё-таки появится. И вот, на горизонте мелькает красное «чудовище» с надписью «Кенсингтон».

— О, это наш! — почти с восторгом говорит Хейли, но стоит на месте.

Они оба проверяют карманы, чтобы убедиться, что кредитные карты на месте. И вот, автобус подъезжает, и они вместе входят внутрь, с довольными взглядами переглядываясь.

Они прикладывают карты к терминалу, и после того как система пропускает их, проходят в салон. Хейли с облегчением вытягивает руки.

— Ну вот, теперь можно согреться, — говорит она, поднимая глаза к рядам свободных кресел.

— Это точно, — отвечает Бен, расправляя плечи и указывая глазами на дальние места в первом ряду. — Смотри, вот те с видом на окно. Там точно будет удобно.

Они проходят дальше по салону и садятся у окна. В момент, когда автобус начинает движение, Хейли невольно кидает взгляд на Бена, и его взгляд встречается с её. Всё, что они чувствуют сейчас — это спокойное ощущение, что вот они, в этом автобусе, в Лондоне, и надежда, что связь будет такой же крепкой, как и в первые дни, когда они познакомились на площадке.