Forest fairy tales

Ника Уэбстер (2023)

Совсем рядом с человеческим миром, отделенный от шумных и людных улиц Города невидимой гранью существует Волшебный лес. Мир, на чьих землях издревле живут существа из легенд и мифов, историй, рассказываемых детям на ночь. Этот мир укрывает от человеческих глаз своей магией Золотой дракон, оберегая и защищая народы Волшебного леса. Он разыскивает полукровок в человеческом мире, он спасает глупых детенышей, случайно забредших на ту сторону. И помогает им обрести семью и стать собой.

Где водятся волшебники

Когда Тоашш'норр'и исчезает на глазах у изумленного продавца, так и не успев ничего купить, он не думает, что нить магии, за которую он ухватился приведёт его на Карнавал. Он очутился в самом центре, сердцевине праздника. Со всех сторон на него обрушиваются чужие голоса, музыка, детский смех. И холод ранних осенних сумерек отступает, растворяясь в чужом искрящемся веселье. У Тоашш'норр'и мелькает мимолетная мысль о том, что он все же не успевает вернуться до вечера, как обещал Астэри.

Мимо снуют люди, в небе взрываются фейерверки, жутковатый клоун зазывает посетителей в шатёр на шоу ужасов, обещая им настоящую магию. Тоашш'норр'и моргнул, осматривая площадь драконьим зрением. Шатер буквально светится переплетением магических нитей. Магия там, внутри и её источник… Тоашш'норр'и чует его.

Клоун дежурно улыбнулся, протягивая ему программку на входе. Внутри было полутемно и очень людно. Тоашш'норр'и не без труда находит свободное место и впивается взглядом в сцену. Там, в пятне света, высокий незнакомец в старомодных полосатых штанах и цилиндре шутливо раскланивается со зрителями. Лицо его скрыто в тени, но Тоашш'норр'и видит его улыбку, и в этой улыбке чудится что-то недоброе. А потом незнакомец заговорил:

— Я приветствую вас на Карнавале Судьбы. Вы готовы удивляться? Вы готовы бояться? О, да, будет страшно. А может, и нет. Но вы будете поражены до глубины души. И помните, что бы вы ни увидели это всего лишь. Часть. Шоу.

Он усмехается, растворяясь в тени, и голос из темноты шелестит с едва уловимой насмешкой:

— Наслаждайтесь шоу! Ведь бояться — это весело.

Тоашш'норр'и так не думает, но люди вокруг него свистят, кричат и хлопают в ладоши.

И шоу начинается:

Из глубины сцены слышится зловещая органная музыка и в полутьме скользят в странном танце черно-белые люди-тени. Тоашш'норр'и едва сдерживает инстинкты, когда один из них внезапно оказывается лицом к лицу с ним. Метаморф. Смотрит на него его глазами, отражая, как зеркало, кривую улыбку. Люди вокруг ахают, визжат женщины и дети.

На стенах внезапно заплясало иллюзорное пламя, схлынуло, огненным дождём рассыпаясь у ног невысокого смуглого парня. Он улыбнулся шало, развел руками, и пламя заплясало вокруг него, в его руках, пробегая от плеч до запястий и ластясь, будто котёнок. Парень перекидывает огненные мячики с руки на руку, выписывает восьмерки огненным хлыстом и рисует на выдохе огненные знаки. Зрители следят за ним, замерев от ужаса и восхищения. Повелитель огня — как он был обозначен в брошюрке с программой — вдруг развернулся к левой стороне кулис в приветственно-приглашающем жесте, и навстречу ему выпорхнула девушка. Всплеснула руками и водные жгуты слились с огненными. Она плетет из воды тончайшие кружева и со смехом набрасывает их на парня. Вода в её руках превращается в цветы и улетает облачком под купол. И напоследок вода обращается конем, встряхивает гривой, беззвучно заржав и подставляет спину, увозя за кулисы свою повелительницу.

Вслед за ней раскланялся и Повелитель огня. А потом вода вдруг хлынула со сцены в зрительный зал и осыпалась на присутствующих белыми да голубыми цветами. По рядам прокатился изумленный вздох. Рядом с Тоашш'норр'и кто-то вполголоса прокомментировал:

— Великолепные иллюзии.

Но это были не иллюзии — настоящая магия. Тоашш'норр'и чуял это, отзываясь всей своей сутью. Едва зрители немного успокоились как зазвучала нежная и печальная музыка. И в серебристо-лунном свете софитов высоко под куполом взлетели два тонких силуэта. Воздушные акробаты в серебристо-белых трико кажутся диковинными птицами, неподвластными гравитации. Они порхают легко и быстро, звеня колокольчиковым смехом фейри и маняще простирая к зрителям тонкие, белые руки-крылья. Завораживающе красиво и нереально, как прекрасный сон…

И с каждым номером Тоашш'норр'и мрачнеет все сильнее: кажется, шоумен собрал в своём цирке всех полукровок и сделал их магию потехой для людей. И у него много вопросов к этому шоумену. Особенно, когда на сцену выходит ребенок.

Очаровательный малыш, чьи кудряшки отливают зеленью молодой листвы, а в изумрудных глазах плещется солнечный свет. И этим солнечным взглядом он обводит зрителей и улыбается. Он поводит ладошками и по шатру разлетаются светлячки, доверчиво садясь на плечи зрителям. Он подходит к немолодой уже даме в первом ряду и кончиками пальцев касается ее шляпки. Шляпка расцветает, дама ахает и тоже расцветает. А малыш идет дальше, творя свою магию, и, словно отзываясь на нее, к нему слетаются бабочки. Светящейся бело-голубой стайкой они порхают над его головой, садятся на волосы…

И, кажется, будто вокруг не темные тесные стены шатра, а бескрайний простор залитых солнцем лугов. Вот подул ласковый ветерок, принося с собой запах разнотравья, нагретой солнцем смолы и поспевшей на пригорке земляники. Ветерок игриво прошелся по рядам, растрепывая тщательно уложенные прически, коснулся озорными пальцами одежды, обдал медовым теплом, разглаживая морщины и стирая усталость. Люди, словно проснувшись, заулыбались, посветлели лицами… Души их живо откликались на чудо.

Тоашш'норр'и тоже почувствовал ее, эльфийскую магию, которая привела его сюда и источником был этот малыш. И когда тот проходил мимо, тронул его за рукав, шепнув:

— lye lle ¹

Малыш вздрагивает от звуков эльфийской речи, и Тоашш'норр'и окончательно уверился в том, что не ошибся. И в том, что этому малышу, как и всем полукровкам, не место здесь.

Люди расходятся нехотя, все еще под впечатлением от представления. Тоашш'норр'и выходит из шатра, окунаясь в ночную прохладу, и ловит за рукав мимо проходящего клоуна с просьбой отвести к хозяину Карнавала. Хозяин Карнавала обитает в довольно скромном трейлере, таком же обычном, как трейлеры его артистов. Тоашш'норр'и глубоко дышит, стараясь держать себя в руках, но силу сдержать не может и дверь трейлера от одного толчка его ладони вылетает.

Хозяин карнавала невозмутимо прихлебывает из тонкой фарфоровой чашки, неуловимым движением уклоняясь от летящего в лицо кулака.

— Какое оригинальное приветствие, — насмешливо тянет он.

И одним текучим движением поднимается на ноги, аккуратно отставив в сторону свой чай.

— Ты… — выдыхает Тоашш'норр'и. — Акио?!

— Я, — кивает Акио, — тоже рад тебя видеть, кузен, — и точным ударом разбивает Тоашш'норр'и скулу.

Некоторое время они кружат напротив друг друга, обмениваясь ударами. Акио усмехается:

— Тебе так не понравилось представление? Извини, денег за билет не верну.

Тоашш'норр'и шипит в ответ сквозь разбитую губу:

— Ш-што ты творишь?! Магия — это не развлечение! Нельзя так использовать чужой дар. Это глупо, бессмысленно. Этим…существам, не место здесь, ты знаешь! Но они здесь, в твоем цирке! Почему?!

Акио тяжело вздыхает, блокируя удар:

— С чего ты взял, что они здесь не добровольно?

Тоашш'норр'и моргает, удар пропуская:

— То есть?

— Я знаю, что они — полукровки. И в человеческом мире им трудно: их суть рвется наружу, но проявлять ее в обществе опасно… и они приходят ко мне. В моем цирке они могут быть собой. Люди спишут все на иллюзии. Голограммы там и все такое. Технологии, мол, так развились. Они… моя семья. Я ценю их и щедро плачу, я даю им все, что нужно, и я… Не держу их. Веришь ли нет — они всегда могут идти. Но идти им некуда. У многих из них нет родных среди людей. А Волшебный мир уже не примет их так просто, — ты знаешь….

Акио складывает ладони перед собой домиком, что означает «Остановись. Перемирие». Переводит дыхание, кривясь в улыбке:

— Уффф… Я уже не молод для таких «подвигов».

Тоашш'норр'и фыркает:

— Да ты на добрую сотню лет меня младше. И ты ничуть не изменился. Хотя…выглядишь респектабельно.

Пламя в глазах его гаснет, и он тяжело падает на диванчик, потирая разбитую скулу. Кривовато улыбается, одним уголком рта:

— Ты всегда отличался…ммм…повышенной креативностью. И умел убеждать. Если вспомнить наше с тобой детство — удивительно как Лес устоял и как Нана еще не поседела…. Впрочем на белой шкуре седину сложно заметить.

Помолчав немного, дракон добавляет:

— Не мне тебя судить. Я тоже был молод… Но… МЕЛКИЙ, СЕРЬЕЗНО, ЦИРК?!

Акио в ответ пожимает плечами:

— Нуу, так получилось.

Тоашш'норр'и возводит глаза к небу, то есть потолку фургона:

— Это уже константа.

И тут же серьезнеет:

— Извини, но я должен провести проверку. Ты знаешь закон.

Акио вместо ответа неловко тянется в нагрудный карман, доставая серебряную фляжку и щедро отхлебывая, протягивает Тоашш'норр'и. Тот не отказывается, только чуть кривится, когда виски обжигает разбитые губы. Акио грустно усмехается:

— Ты у нас нынче Золотой дракон, да? Принял таки свое наследие…Да, конечно, я понимаю. Проверяй.

— А этот малыш? Эльфенок… — вдруг спрашивает Тоашш'норр'и. — Он…здесь как оказался?

— Юлек? Он — сирота, — пожимает плечами Акио. — Он у нас «сын полка». Я знал его родителей. Это…долгая история — голос его предательски вздрагивает. Он глубоко вздыхает, прежде чем продолжить:

Они просили позаботиться о нем. И я заботился. Вот только наша кочевая жизнь для него… трудна. Он слишком мал. И я должен найти ему хорошую семью. Чтобы у него была своя комната, игрушки и приятели. Чтобы он ходил в школу… Чтобы у него было обычное детство.

— Вот как… — тянет Тоашш'норр'и. — В общем-то это мой долг. Позаботиться о нем, как о полукровке. Я мог бы для начала пригласить его в Волшебный лес. Познакомить с..наследием предков. У него должен быть выбор. И если он захочет остаться в Лесу, мы с женой позаботимся о нем, обещаю.

Акио благодарно кивает, но не может удержаться от подколки:

— Я должен познакомиться с твой женой. Я хочу видеть эту святую женщину, которая выносит твой характер, и засвидетельствовать ей свое уважение.

— Значит договорились — подытоживает Тоашш'норр'и

Время на часах неумолимо движется к полуночи. Акио зевает, совершенно по-кошачьи растягиваясь на диванчике и бросает Тоашш’норр’и:

— Ты можешь поспать в кресле.

Тот хмыкает:

— Я вообще-то могу и не спать.

Кресло ему немного мало, и приходится подогнуть ноги, но ему приходилось спать и на земле, в лесу… В лесу… Тоашш'норр'и почти подпрыгивает, вспомнив о том, зачем он пришел в человеческий мир. Он торопливо нашаривает айфон и строчит Астэри:

«Милая, из-за непредвиденных обстоятельств я немного задержусь. Но ты не волнуйся, я в порядке».

Раннее утро застает его спящим в немыслимой позе, и уже проснувшийся Акио глубокомысленно констатирует:

— Каждый дракон немного котик.

Тоашш'норр'и зевает, выглядывая наружу. Снаружи стелется молочно-белый туман. Осеннее утро дышит прохладой, воздух прян и свеж. На нынче пустых дорожках Карнавала озорной ветерок кружит в вальсе рыже-золотые и алые листья. Туман тает на глазах и сквозь него все ярче синеет небо. Солнце встает все выше, ласково гладя своими лучами лица встречных артистов.

Узнав о проверке они немного настораживаются, но новость о том, что Тоашш'норр'и тот самый Золотой дракон — Хранитель и защитник волшебного народа расслабляются — скрываться не нужно, можно быть собой. Тоашш'норр'и бегло осматривает их фургончики, искренне интересуясь историей каждого из них. Циркачи реагируют по-разному:

Огненный и водяная рассказывают охотно, не жалея подробностей. И Тоашш'норр'и узнает, что попали они сюда подростками. Чаще всего способности полукровок пробуждаются во время пубертата — неконтролируемо, пугающе. Многие из артистов столкнулись с этим. Им пришлось расстаться с привычной жизнью. От кого-то отказались родные, кто-то сбежал сам, думая, что так будет лучше… И не все хотят говорить об этом.

На помощь приходит Акио, знакомя дракона со своими подопечными. Помимо иллюзионистов, воздушных акробатов и метаморфов, в цирке есть говорящие — те, что понимают зверей и птиц, клоуны, что дарят людям веселье и хорошее настроение своей магией… И все они считают цирк своим домом. Нет, не так. Цирк — их единственный дом в этом мире, где их понимают и принимают. Акио дает им куда больше, чем материальные блага, он помогает им обрести себя, стать целыми.

Тоашш'норр'и с удивлением наблюдает как его безответственный братец, походя решает бытовые проблемы. Вот Акио внимательно выслушивает спорящих из-за расписания, задумчиво покусывая кончик стилуса, что-то черкает на своем планшете и наконец предлагает оптимальный вариант к удовольствию обеих спорщиков, вот он мягким, негромким голосом убеждает нервничающего метаморфа, что все хорошо. Вот он улыбается клоуну, подбадривая его шуткой, вот походя протягивает свой — зачарованный — носовой платок водной, что немного справилась с даром, дает совет воздушным, одобряя их новые костюмы и просит огненного не выпендриваться и пользоваться мазью от ожогов, хотя бы на первых порах. И глядя на это Тоашш'норр'и верит, что циркачи и впрямь одна большая семья.

А потом Тоашш'норр'и внезапно оказывается за импровизированным"столом". Завтракают артисты на свежем воздухе, ведь сегодня такой погожий день. На траве расстилают одеяло и выкладывают на него бутерброды, блинчики… Тоашш'норр'и получает свою тарелку яичницы с беконом и кофе, осматривается. Отмечает знакомые лица: Огенный и водяная голова к голове в полголоса о чем-то спорят над тарелкой каши. Воздушные выбирают фрукты и йогурт, а метаморф оказывается сладкоежкой, щедро поливая блинчики шоколадным сиропом. Не видно только Юлека. Акио на вопросительный взгляд кузена отмахивается: эльфенок любит поспать.

После завтрака циркачи довольно споро и дружно убираются, а Тоашш'норр'и с Акио идут к фургончику Юлека. И по дороге Акио посвещает брата:

— С Юлеком несложно найти общий язык. Он любит истории о волшебстве, хоть и сам наполовину волшебный. Чудеса манят его — возможно это зов крови. Его природа дает о себе знать — животные к малышу так и льнут, поэтому цирк периодически грозит превратится в филиал зоопарка. Ему будет лучше в Волшебном лесу…

— Понял — кивает Тоашш'норр'и.

Вопреки ожиданиям эльфенок обнаруживается вполне себе бодроствующим на крыше их общего трейлера. Он стоит, вытянувшись во весь рост, раскинув руки, и солнце щедро льет на него свой свет. А вокруг кружат птицы и бабочки.

Очевидно, услышав мужчин, малыш с ловкостью обезьянки спускается вниз. Он в одних пижамных штанах, и вблизи отчетливо видно, что светлая кожа чуть заметно отливает салатово-зеленым, особенно в тени острых ключиц. Мужчины переглядываются и слово берет Акио:

— Я хочу познакомить тебя с нашим гостем. Это Великий Золотой дракон — Хранитель Волшебного леса и защитник всех волшебных существ.

Юлек отступает на шаг, настороженно косится исподлобья:

— А…А почему он здесь? Что ему нужно? Меня не надо защищать!Он заберет меня? В свой Волшебный лес… Он — странный. Он мне сказал что я — его.

Акио бросает на дракона красноречивый взгляд"Об этом мы поговорим позже."и садится перед малышем на корточки, заглядывает снизу в вверх в насупленную мордашку:

— Не бойся. Никто не заберет тебя, если ты не захочешь. Просто… Дядя дракон немного ошибся. Он тебя не обидит.

— Прости — говорит Тоашш'норр'и — я не хотел напугать тебя. И я хочу загладить свою вину. Я приглашаю вас с опекуном в гости в Волшебный лес. Мои жена и дети будут рады. Они любят гостей.

Юлек косится на Акио и тот ободряюще улыбается ему:

— Все в порядке, я буду с тобой. Тебе понравится, малыш. Волшебный лес полон чудес и тайн. Там время течет иначе, в ручьях и реках резвятся русалки, а под полной луной танцуют феи. А в чаще леса пасутся единороги. Он говорит и слова оживают. Крошечные прозрачные фигурки танцуют над вытянутыми вперед ладонями. Юлек завороженно тянется к ним, вспыхивает весь, отзываясь на волшебство… Акио понимаеще хмыкает и отправляет Юлека одеться и собраться. И побыстрее. Тоашш'норр'и нужно еще зайти в магазин — купить одежду для котенка. Пока дракон делает покупки, Акио отводит Юлека в ближайшее кафе — ведь малыш еще не завтракал.

Кафе на окраине города небольшое, но уютное. Окна украшены старомодными, но очень милыми занавесками, а перед входом несколько кашпо с поздними осенними цветами, которые при виде Юлека поворачивают к нему головки и расцветают еще пышнее. Легкий перезвон колокольчиков и с порога эльфенка с опекуном окутывает сдобным теплом, аромат корицы, кофе и шоколада щекочет ноздри, сладостью оседает на языке. К гостям с улыбкой спешит девушка-официантка, невысокая, круглолицая, с очаровательными ямочками на веснушчатых щеках.

С утра в кафе почти безлюдно, потому найти свободный столик совсем нетрудно. Акио с подопечным устраиваются у окна, так чтобы было видно улицу и магазинчик напротив. Юлек сбросив сандалии, с ногами устраивается на мягком диванчике и увлеченно поглощает вафли с сиропом, пока сам Акио пьет кофе с корицей и щепоткой кардомона. Из расслабленного ленивого созерцания рыбок в ближайшем аквариуме его вырывает легкий стук снаружи. Кажется Тоашш'норр'и закончил с покупками. Акио торопливо расплачивается и выходит навстречу дракону. Тот с улыбкой протягивает Юлеку мороженое, игнорируя закатившего глаза шоумена. Акио вздыхает и смиряется — не отнимать же у радостного ребенка вкусняшку. К тому же малыш только-только успокоился и расслабился.

Оставив машину на парковке они втроём идут к Грани. Юлек шагает между Тоашш'норр'и и Акио, лижет мороженое и засыпает Тоашш'норр'и вопросами о Волшебном лесу и его жителях:

— А ты правда дракон? А ты большой дракон? А твоя жена тоже дракон? А много вас в Лесу? А кто еще в Лесу живет? А если есть эльфы, — я вот эльф — наверное, есть и гномы, да?

Акио смеется. Тоашш'норр'и хмыкает, глядя сверху вниз на зеленую макушку и отвечает максимально подробно. Глаза эльфенка загораются восторгом и предвкушением. От нетерпения он начинает слегка подпрыгивать на ходу.

При переходе Тоашш'норр'и берет Юлека за руку, а Акио за другую, — так и шагают втроем одновременно. И неуловимо меняются, едва ступив на зеленый травяной ковер Волшебного леса:

Глаза Тоашш'норр'и наливаются ярким нечеловеческим золотом, золото проступившей чешуи горит на заострившихся скулах и весь его силуэт становится вытянутее, изящнее, движения приобретают тягучую грацию хищника.

Акио с видимым облегчением разлохмачивает волосы, высвобождая треугольные бархатно-черные уши, обвивает бедра тонким изящным хвостом и огорченно косится на штаны в районе спины:

— Опять порвались…

Юлек таращится на них во все глаза, а потом переводит взгляд на свои руки и лес прорезает восторженный вопль. Его собственная кожа теперь уже совсем нечеловеческая, нежно-зеленого оттенка и почти прозрачная, так что под ней видно венки. Юлек вертит ладонью перед лицом и тихо попискивает от переполняющих его эмоций, глядя, как сквозь кожу проступают золотистые узоры его клана. Великий лес принял свое дитя.

Тоашш'норр'и тем временем отходит на десяток шагов и оборачивается. Акио тут же нагружает его сумками, не обращая внимания на ворчание в голове:

— Я слыхал, у людей есть ездовые собаки, ездовые лошади. Но еще ни разу не слышал о ездовых драконах.

Юлек уже даже не попискивает, только почти благоговейно оглаживает драконий бок, потом поднимает на Акио сияющие глаза и почему-то шепотом делится:

— Огромный…

Тоашш'норр'и в голове у Акио смеется. Акио аккуратно подсаживает Юлека на драконью спину, не удержавшись от шпильки:

— Держись, папаша. Небось еще ни разу не играл в лошадку?

Чешуя у дракона, несмотря на золотой блеск, шероховатая и теплая. Юлек, ерзает, устраиваясь поудобнее, почти ложится, прижимаясь к ней щекой. Тоашш'норр'и предусмотрительно накидывает на него воздушные путы и немного согревающих чар. Юлек не замечает. Он блаженно жмурится и разве что только не мурчит.

— Вы определенно поладите, — констатирует Акио. — Если почаще будешь оборачиваться драконом.

Тоашш'норр'и не отвечает ему, набирая высоту. Акио встряхивается, оборачиваясь пантерой и бесшумно скользит в стремительном беге за драконьей тенью. Густая трава мягко пружинит под лапами, в кронах деревьев мелькает солнце и запахи — такие знакомые, позабытые, родные — кружат голову и горячат кровь. Мир вокруг шумит, цветет, живет. Мир вечного лета.

Астэри удивленно косится на Акио, помогая слезть с мужниной спины маленькому эльфенку. Тоашш'норр'и, встретившись с ней взглядом, вздыхает совсем по человечески:

— Он со мной. Это долгая история. Я потом тебе все объясню.

Эльфенок слезать не хочет и отчаянно брыкается в процессе, так что Астэри его едва не роняет. Пакеты с одеждой и их содержимое разлетаются по траве. Юлек же крепко обнимает дракона,явно не желая с ним расставться. Неподалеку Акио, все еще в кошачьем облике, катается по траве от смеха.

Выглянувший на шум из дома Новэ, вздыбливает загривок, почуяв чужого кота и предупреждающе рычит. Тоашш'норр'и, освободившись от груза покупок, встряхивается, и эльфенок с визгом летит на траву. И открывает было рот, чтобы разреветься, но под руку ему вдруг тычется чей-то влажный нос.

Юлек дергается, хихикает: щекотно; на колени ему целенаправленно лезет кремово-белый кролик, с другой стороны, в бок, смешно сопя, тычется мордочкой бурундучок, две белки скачками взлетают ему на плечи, что-то стрекочут на ухо, теребят нежно-зеленые пряди. Он смеется, уворачиваясь от цепких лапок, и никто уже не удивляется, когда откуда сверху в разлохмаченные ветром кудряшки падает малиновка и, повозившись, выдает звонкую трель. У ног эльфенка пыхтит еж, а свободную руку браслетом обвивает ужик.

Тоашш'норр'и с Астэри переглядываются, начиная осознавать, что такими темпами их дом станет филиалом зоопарка. Не то чтобы они не сталкивались с этими зверушками в лесу, ведь вокруг живая природа, однако они не были готовы к тому, что эта природа переедет вместе с Юлеком в их дом.

— Это только на выходные… — утешает себя и ее Тоашш'норр'и, впрочем без особой уверенности. Возможно Юлеку и в самом деле лучше будет в лесу.

Акио, отсмеявшись, оборачивается человеком, непринужденно потягивается, ничуть не смущаясь своей наготы, и шагает к Астэри:

— Мадам, я счастлив познакомиться, — в голосе его прорезались мурлыкающие нотки.

Сверкает нахальными синими глазищами из-под вороной челки и.… отшатывается, получив прямо в лицо комок ткани, при ближайшем рассмотрении оказавшийся покрывалом. Астэри, молча, но очень выразительно испепеляет его взглядом.

— Ох, прошу прощения, — улыбнулся Акио, заматываясь в покрывало наподобие тоги. Ему, как ни странно, очень идет. — Не хотел Вас смутить. Позвольте представиться Акио Ши'мурра. Я опекун этого мальчика — он кивает на Юлека. Мой брат — кивок на Тоашш'норр'и — пригласил нас погостить на выходные. Впрочем меня ждут дела и я сегодня же вернусь в Город…

Астэри усилием воли подавляет желание невежливо вытаращиться на него. А за спиной внезапного родственника Зевсом-громовержцем воздвигается такой же неодетый Тоашш'норр'и и виновато улыбается, мысленно, обращаясь к супруге:

— Милая я все объясню. Юлек — полукровка и ему…нелегко в человеческом мире. В Городе. Он ведь полуэльф. Дитя Леса.

— Но почему только на выходные? — у Астэри уже нет сил удивляться. На мгновение она ощущает себя героиней болливудского фильма, отвечая так же мысленно — И причем здесь вообще твой брат?

Конец ознакомительного фрагмента.