Няня для миллиардера

Ника Лисицына

– Моей дочери нужен не просто учитель, а друг, – закончил Савельев, пристально глядя в мои глаза. – И вы вот так просто готовы доверить свою дочь совершенно незнакомому человеку? – Ну, почему же «незнакомому»? – усмехнулся Дмитрий, склоняясь так, что наши губы оказались на расстоянии дыхания. – С этим человеком я даже имел возможность… целоваться!

Глава 5. Чёрная полоса в жизни

Ну что ж, подведём итог: телефон я потеряла, и где его теперь искать, не знаю. Кроме того, у меня даже денег на новый нет! Дальше больше… по своей невообразимой глупости вляпалась в «чувства». Ну, а как иначе назвать то, что случилось? Набросилась на мужика, поцеловала, а теперь его образ меня словно преследует. Да он мне вторую ночь даже снится! Причём сегодня приснился в такой ситуации, что я вскочила посреди ночи с алеющими от смущения щеками. Хорошо хоть девочки спали, не заметили, так бы на весь институт сплетни пошли про их новую соседку.

А его губы? До сих пор их вкус на себе ощущаю. М-ммм, что это был за вкус! Боже, похоже, я попала. Вляпалась по самые «не балуй»!

С квартирой вообще ужас кромешный. Как я теперь попаду домой, если хозяйка замки сменила? Ведь специально сделала это, чтобы я туда не вошла, пока за ремонт соседям не оплачу. А с чего я должна оплачивать, если не виновата? Да и нет у меня денег. В общем, засада полная.

Но это ещё не всё! И как вишенка на торте, я сейчас стою перед дверью школьного директора, и занося руку, чтобы постучаться, думаю, зачем меня вызывали?

— Лидия Михайловна, вызывали? — спросила я, входя в кабинет.

— Ой, Машенька, заходи, присаживайся! — сказала грузная женщина и немного натянуто улыбнулась.

Честно признаться, эта улыбка меня немного насторожила. Но делать нечего, пришлось сделать неуверенный шаг и переступив порог, сесть на предложенное место.

Кабинет директора, как и все виденные мною ранее не отличались разнообразим. Стеновые панели коричневого цвета, пара стеллажей с папками, небольшой стол буквой «Т», несколько стульев. На подоконнике пара горшков с цветами, а в углу помещения, кулер с водой.

Помимо Лидии Михайловны в кабинете присутствовала ещё одна женщина. Даже сидя за столом, она казалась мне высокой. Темноволосая, симпатичная, молодая…

— Знакомьтесь, — сказала Лидия Михайловна. — Маша, это Ксения Олеговна, учитель географии, которого ты заменяла. Ксюш, Мария Сергеевна отлично справлялась с возложенной на неё задачей.

— Постойте, — нахмурилась я. — Что значит «заменяла»?

— Ну Мария, — с улыбкой произнесла незнакомка. — Вы же всё прекрасно понимаете! Да и на место вы на моё временно пришли. Тогда что тут делать такое удивлённое лицо?

— Нет, подождите, — помотала я головой. — Лидия Михайловна, я правильно понимаю, что вы меня решили уволить?

Жар прокатился по моему телу и дыхание захватило.

Нет, такого просто не может быть! Ну, не может же, верно?

— Машенька, — чуть нахмурившись, проговорила директор. — Ну правда, когда ты пришла устраиваться на работу, тебе сразу сказали, что есть место только на замену, потому что Ксения Олеговна ушла в декретный отпуск. Но вот она вернулась и…

— Но разве не было указано, что вы берёте меня на три года? — возмутилась я. — Со всем моим к вам уважением, Лидия Михайловна, но три года не прошли! Прошло чуть больше полутора лет!

— Ой, вы бы знали, какая с этими малышами морока, — сказала Ксения Олеговна. — Я пока в декрете сидела, думала, что свихнусь! Работа — хоть какое-то развлечение.

— Развлечение? — удивилась я.

— Конечно! — воскликнула женщина. — Никаких сосок и бутылочек, никаких вымазанных в пюрешках распашонок и колгот.

— Но…

— Маш, — негромко произнесла Лидия Михайловна. — Я всё прекрасно понимаю, но Ксения Олеговна выходит из декрета. Так что…

— Послушайте, но я же не только географию преподавала. Я ведь могу остаться и вести математику!

— Но и других учителей ты тоже заменяла, — сказала директор школы, глядя на меня жалостливым взглядом, от которого мне только выть хочется. — Мы не сможем оставить тебя на полную ставку, а во время болезни учителей, ты вряд ли согласишься приходить и подменять их, — развела она руки в стороны. — Тебе нужна полноценная работа. Маш, я дам тебе отличную рекомендацию, я…

— Но так же нельзя, — воскликнула я, чувствуя, как подступают слёзы обиды, а в горле встаёт ком.

— Ну что ты, в самом деле? — взмахнула Ксения Олеговна своими длинными ресницами. — Ты же молодая, да и симпатичная вроде, скоро и ты в декрет побежишь, поверь мне на слово! Неужели детки теперь страдать должны, лишившись сразу двоих учителей? Ты хотя бы об этом подумай!

— Ксюша, выйди на минуточку, — сказала Лидия Михайловна, глядя на меня.

— Хорошо, — согласилась женщина. — Я пока что пойду с девочками поздороваюсь, обрадую, что возвращаюсь! — сказала и довольная собой, покинула кабинет.

Я чувствовала себя, словно меня только что переехал поезд. Полностью раздавленной.

— Маш, не расстраивайся так, — сказала директор. — Я понимаю, что тебе трудно, но и поделать ничего не могу. Ты же знаешь, что я не имею права отказать ей.

— Да, это я знаю, — кивнула, пряча взгляд.

— Маш, я нашла для тебя несколько вариантов, — проговорила директор. — Там как раз не хватает учителей, так что тебя примут на полную ставку. К тому же там ты сможешь взять сразу несколько предметов, заодно и репетиторством сможешь заняться. И как я сказала, я дам тебе отличную рекомендацию! Ты главное сразу не отказывайся, хорошо? Просто подумай, выбери… может для тебя это действительно получится неплохой вариант?

— Спасибо, Лидия Михайловна, — кивнула я, беря протянутый мне лист бумаги с несколькими вариантами работы.

— Хорошо, на сегодня уже рабочий день закончен, так что беги домой. Подумай, может обсудишь с кем-то, — пожала женщина плечами, а я хотела закричать. Хотела высказать, что и меня она вот так просто уволить не имеет права, что я тоже договор подписывала, где оговаривались чёткие сроки. Но что я могу сделать? Только нервы себе потреплю? Нет, не буду.

Выйдя из кабинета, столкнулась с угрюмым взглядом секретаря.

— Маш, тебе нужно будет заявление написать, — сказала Татьяна.

— Да, конечно, — сказала я, не глядя в глаза девушки. Не хочу, чтобы кто-то видел, насколько я сейчас растоптана и подавлена.

— Ты не опускай только рук, Маш, всё наладится!

— Да, конечно, — горько усмехнулась и покинула приёмную.

* * * * *

Ещё никогда в жизни мне не было настолько… плохо. Даже когда мне исполнилось семь лет, и я осознала, что родители за мной не вернутся. Что я так и останусь в детском доме, пока не придёт время и меня не выставят за дверь, на прощание помахав мне ручкой и желая удачи. Но даже тогда я знала, что всё в моих руках. Когда я приехала в большой город, не зная ничего о местном укладе жизни, я относилась ко всему иначе, ведь понимала, что смогу подстроиться. Но то, что происходит со мной сейчас, полностью выбило меня из колеи. Я не знаю, что мне теперь делать.

Когда мне было двенадцать, я мечтала о том, что буду учить детей. Нет, мне нравились наши педагоги, но я знала, что они не вкладывают душу в свою работу. У каждого из них были свои семьи, свои дети, и именно им они дарили всю свою любовь и внимание. Но я знала, что это неправильно! Я точно знала, что, когда я вырасту и выучусь, обязательно приеду в большой город и устроюсь работать в школу. И это было моей мечтой! Я знала, что буду для тех деток если не матерью, то другом. И я стремилась к этому день ото дня.

И вот, казалось бы, только я добилась всего, о чём мечтала, как всё в одночасье рухнуло. Разбилось вдребезги. Оказалось растоптано и выброшено.

Нет, конечно, я могу воспользоваться предложением Вероники Павловны и устроиться в одну из представленных ею школ, но… как быть с другой частью своей мечты?

— Конечно, кто захочет ехать в глухую деревушку, где даже света порой нет? — едва слышно проговорила я, идя по тротуару. — А жить в одном бараке с другими работниками деревушки? Конечно, это только мне может так «подфартить».

Визг тормозов, и я, вскинув голову, в шоке вглядываюсь в лобовое стекло несущейся на меня машины.

Удар, и я с криком боли падаю на асфальт.

— Да твою мать! — кричит мужчина, выбираясь из салона дорогого автомобиля. — Ты куда прёшь, идиотка? Не видела светофор? Слепошар… ТЫ?

На меня уставился встреченный мной пару дней назад бугай из торгового центра. Взгляд из злобного превратился в удивлённый, а потом и вовсе в сочувствующий.

Вот только этого мне сейчас не хватало. Какого чёрта придурок, которого я двинула под коленку теперь жалеет меня?

— Эй, ты в порядке? — спросил мужчина, подбегая и протягивая ко мне руки.

— Отвали! — воскликнула я.

Слёзы обиды, что копились эти несколько дней хлынули из глаз настоящим потоком.

— Эй, ты чего? Так больно, да? Ты прости, я не хотел, — растерянно проговорил качок. — Я ж на зелёный ехал, а ты как чёртик из табакерки на дорогу выскочила!

— Да не трогай ты меня! — всхлипывая, сказала я и ударила по руке приставалу. — Говорю же, отвали!

— Хватит дурить, поднимайся давай. В травму тебя отвезу, вдруг поломала чего?

— Не нужно меня никуда везти, — и на этих словах поток из глаз только усилился. Я плакала не столько от боли, сколько от несправедливости.

— Ага, вон как ревёшь, — покивал мужчина, и больше не говоря ни слова, одним лёгким движением подхватил меня на руки.

— Эй! А ну отпусти! Отпусти, кому сказала! — завизжала я, молотя кулачками по его широкой груди.

— Да помолчи ты уже! — поморщился качок и усадил на пассажирское сиденье.

— Ну какого чёрта, а? — возмутилась.

— А такого, что ты можешь быть хоть сколько безрассудной, но я видел, как после, казалось бы, незначительных травм люди переставали ходить. Так что сиди и не возмущайся, что я проявляю элементарную бдительность. И ещё пристегнись!

Выслушав проповедь с открытым ртом, я по инерции потянулась к ремню безопасности.

— Вот и молодец! — сказал мужчина с усмешкой.

Чёрт! Вот это да! Вот это развод! Всего парой предложений этот тип не только заставил меня закрыть рот, но и выполнить его требования! Только какого дьявола он раскомандовался, словно ему до меня есть какое-то дело? Может он мне отомстить за тот случай решил и сейчас не в травму меня отвезёт, а куда-нибудь в лес и выкинет там со словами: ну что детка, дальше сама доберёшься?

А, плевать! Мне теперь уже всё равно. Пусть везёт куда хочет, лишь бы только не смотрел на меня таким сочувствующим взглядом, словно он знает все мои проблемы и печали.

Решив для себя главное, я просто отвернулась к боковому окну и уставилась невидящим взглядом на пробегающие мимо витрины и дома.

А мне вот интересно, в прошлый раз я приняла Дмитрия Савельева за телохранителя этого мужчины. Думала, что богачи одеваются в свободную выходную одежду, а телохранители, как в американских фильмах ходят везде с серьёзным выражением лица и обязательно в костюмах, но раз вышло, что Дмитрий не телохранитель, значит ли это, что этот парень им является?

— Как вас зовут? — спросила я.

— Александр, — ответил здоровяк, ловко выворачивая руль и обгоняя джип.

— Зачем вам это всё, Александр?

— Что именно?

— Ну, везти меня куда-то? К чему ваша забота?

— Я уже ответил на твой вопрос чуть раньше, — сказал он, бросив на меня короткий взгляд.

— Нет, я не об этом, — помотала головой. — Вы проявили заботу и предложили меня отвезти, но ведь я могла отказаться, в общем-то именно это я и сделала. Так в чём смысл тогда? К чему ваша настойчивость?

Короткий взгляд в мою сторону, и минутное молчание. И когда я хотела уже было отвернуться, не дождавшись ответа, услышала негромкое:

— Считай меня ненормальным, но я не могу пройти мимо, когда кому-то плохо.

Что ж, похвальное рвение, вот только от этого мне становится муторнее как-то на душе. Чёрт! Но это же действительно моя вина! Это именно я выскочила на дорогу глубоко погрузившись в свои мысли.

— Мне кажется, или ты сейчас готова надумать какую-нибудь ерунду и выпрыгнуть из машины?

— Нет, — усмехнулась я.

— Это хорошо, — кивнул он. — Потому что у тебя бы всё равно ничего не получилось!

— Это почему же? — возмутилась я, тут же бросая взгляд на кнопку блокировки дверей. Закрыто, но её можно свободно открыть.

— Хм, — усмехнулся Александр, замечая мои действия. — Всего лишь потому, что мы уже приехали!

— А?

— Пошли, — сказал он, припарковавшись и открывая дверь.

Вот же блин, я снова погрузилась в свои мысли настолько глубоко, что даже не заметила, что мы уже проехали едва ли не половину города и добрались до места.

В травмпункте оказалось не слишком много народу, но тем не менее, очередь была.

— Спасибо, что довезли, — сказала я негромко. — Всего хорошего.

— Ага, — кивнул тот. — И тебе, — и сказав это… уселся на свободное кресло.

— Эй! Вы чего? — возмутилась я.

— Что опять не так? — нахмурился качок.

— Вы меня привезли, а теперь можете ехать по своим делам. Зачем вы сели?

— Послушай, Маша, — снисходительно проговорил он. — Пока я не буду полностью уверен, что с тобой всё в полном порядке, я буду продолжать мозолить тебе глаза.

— Я поняла, — воскликнула я. — Это такая месть, да?

— Чего? — удивился мужчина.

— Ну, месть за то, что ударила вас тогда в торговом центре!

— Слушай, в прошлый раз я понял, что ты ненормальная, но сейчас осознаю, я ошибся. Ты сумасшедшая!

— Чего? — настала моя очередь возмущаться. Ну правда, меня ещё никто и никогда не называл сумасшедшей. Да что он вообще себе позволяет?

— Да то, что только сумасшедший может связать эти два инцидента вместе, а помощь — назвать местью.

Ну, да, в чём-то он всё же прав.

— Хорошо, вот смотрите… — сказала я и заметив выходящего из кабинета врача, обратилась. — Скажите, если я чувствую себя в полном порядке, и у меня даже практически не болит ушибленная нога, не может же возникнуть никаких проблем и осложнений, верно?

— Простите, девушка, — нахмурился врач, глядя на меня, — а как вы повредили ногу?

— Да, — отмахнулась я. — Просто небольшая авария.

Серьёзный взгляд в сторону Александра, а затем негромкое:

— Вы хотите написать заявление на мужчину?

— Что? — удивилась я. — Нет, конечно!

— Хм, ладно, решать всё равно вам, но я бы посоветовал всё же обратиться в полицию.

— Да нет же! — возмутилась я. — Это была моя вина. Полностью!

— Вы уверены? — уточнил врач.

Вот честно, ну ему-то какое до этого дело?

— Уверена. На все сто процентов! Так что с рисками?

— Хорошо, — кивнул мужчина. — И пока мы не сделаем вам рентген, я не смогу вам сказать ничего определённого. Травма может оказаться скрытой, так что…

— Понятно, — понуро проговорила я, и села на стоявшее рядом кресло.

— Ну что, — усмехнулся Александр. — Уверена, что не хочешь обратиться с заявлением в полицию?

— Да ну вас, — отмахнулась я, теперь понимая глупость своего поступка.