Колокол и Канарейка

Ника Леонидовна Флайривер, 2020

Ксюша просто поехала отдохнуть в санаторий, но это обернулось для неё странным приключением и знакомством с чудаковатым парнем-вроде-бы-орнитологом, мешающим гречку с мармеладом…

На завтрак надо было вставать в восемь утра, так как в столовой никого особо ждать не собираются.

Я встала, умылась и взглянула на себя в зеркало, как обычно тренируя улыбку «для постера». Мягкие углы лица, ямочка на подбородке (семейная), чуть поднятый кончик носа, ореховые глаза в кошачьем разрезе и короткая стрижка русых волос — ничего особо примечательного.

Я приехала отдохнуть в родной городок и поселилась в отеле «Зелёная корона» — милое белое здание с пляжем и прогулочной площадкой, уставленной скамейками. Рядом находился многоквартирный дом, за ним — улица коттеджей, а дальше — сосновый лес. Отличное место для отдыха, хотя особо тихим его нельзя было назвать — свадьбы по субботам и средам. Поэтому я на ночь уходила к сестре, живущей в спальном районе.

Я прошла к столовой. У двери стоял специальный проверяющий, записывающий все ли поели. Я назвала цифру своего номера и вошла в пахнущее кипятком и тушёной капустой (странно…) помещение.

Большие окна прикрывали прозрачные занавески, яркий утренний свет ещё не уставшего солнца опрокидывался на шведский стол посреди зала.

Я подошла к незанятому столу с подносом, чаем и булочкой. Мерное гудение переговоров, звяканье посуды и шуршание сидений оказывали умиротворяющее действие.

— Извините, тут не занято?

Я подняла голову, отвлёкшись высоким мужским голосом. Надо мной склонился парень лет пятнадцати с длинной чёлкой каштановых волос в чёрных полосах, чуть прикрывающей тенью глаза, под которыми залегли синие круги. Благородной широкой формы скуластое лицо чуть желтоватого оттенка и длинный узкий нос указывали на серьёзность этого субъекта. Телосложения он был стройного, с длинными тонкими ногами, но сильными руками и широкой грудью. Надета на нём была зелёная майка и серые шорты. Он выглядел как взрослый, я даже удивилась, когда он заговорил едва начавшим ломаться голосом.

Я осмотрелась. Кроме моего все столы были заняты.

— Конечно, садись.

Парень совершенно по-взрослому подтянул шорты, чтоб сесть. На его подносе была обычная вода в стакане, гречневая каша и так сильно разнящаяся со всем набранным тарелка яблочного мармелада.

«Разносторонний человек», — подумала я.

— А ты один отдыхаешь, что ли? — заметила я, не найдя с юнцом предков.

— Да. И мне не пятнадцать лет, — будто прочитал мои мысли он, украшая кашу мармеладками…

Гречку конфетками?

Я чуть не поперхнулась. Ну, какое мне дело до чужих вкусов…

— А сколько тогда? — поинтересовалась я.

Парень поднял голову и откинул чёлку. Глаза у него были большие, яркого голубого оттенка. Я даже залюбовалась.

— Тридцать четыре.

Я насмешливо ухмыльнулась, надкусывая булку.

— А ты не прибавил?

— Нет, — серьёзно ответил незнакомец, опуская чёлку и склоняясь над тарелкой. Мармелад расплавился от пара горячей гречки и потёк по тёмным зёрнам зелёными слизняками.

— Значит, я ошиблась… — его тон не оставлял сомнений, хоть я и пыталась внушить себе обратное.

— Многие сбавляют мне возраст из-за голоса. Так что можете быть спокойны, — с чуть усталым вздохом произнёс парень, мешая кашу вилкой.

— А что у вас с голосом? — назрел новый вопрос. Незнакомец оказался на одиннадцать лет старше меня, и эта аномалия связок меня немного пугала.

— Прививку от столбняка сделал, и он поломался, — будто смеясь над собой, ухмыльнулся паре… мужчина.

— Ох, печально…

— Я привык.

Мы ещё посидели без разговоров. Я, конечно, просто не могла смотреть, как он ест мармеладки с гречкой по двум причинам: я ненавижу этот вид крупы и страшно удивляюсь тому, как можно мешать кисло-сладкое с солёным. Но почему-то больше спрашивать не хотелось, хотя мужчина и оказался вполне общительным и весёлым.

— А вы любите птиц? — вдруг спросил незнакомец, ногтями сосредоточенно отскребая с последней конфеты сахар в стакан с водой и размешивая её обратной стороной вилки.

— Ну… — странный вопрос, но я ответила: — Да, они довольно милые.

— Не хотели бы вы сегодня вечером понаблюдать за чайками на пляже? Вдвоём не так одиноко, — предложил мужчина, беря стакан в руку и с надеждой подняв на меня глаза.

— О, я с радостью… А, за… зачем? — неуверенно решила всё же поинтересоваться я. Довольно странное предложение, как бы чего не случилось…

— Просто я орнитолог. Мне понадобятся наблюдательные глаза, а то я вчера не спал и всё плывёт… — он, видимо, злясь на себя, нахмурился и ожесточённо потёр пальцами переносицу. — Поможете?

— О, ну тогда конечно, — я согласилась без дальнейших расспросов. Просто буду сидеть на бережке, диктовать ему, что происходит… — Тогда я, наверно, должна знать ваше имя, если надо будет позвать…

— Зовите по фамилии — Колокол. Очень приятно.

Я чуть не прыснула, представив, как я бегаю по пляжу и зову его…

— А я Ксюша, — я, оптимистично улыбаясь, пожала его большую сухую руку, не чувствуя от этого человека особой опасности.

Но подозрение у меня всё равно было. Знала бы я, во что это обернётся…

Я сегодня решила полежать в еловой ванне.

Когда я легла на дно под зелёную бурлящую воду, моё тело будто немного взлетело и стало приятно. Тепло нежными пузырьками проскакивало по коже. Я зажмурилась от удовольствия, одновременно вцепившись пальцами в ручки, чтоб не скользнуть с головой в еловый чай.

Через двадцать минут зашла женщина в белом халате и подала мне полотенце. С некоторой опаской я заметила, что у неё зрачки странной формы, но решила выбросить это из головы. После этого мужчины с голосом и внешностью мальчика начинают всякие мысли в голову лезть…

В маленьком зале, в который я по коридору вышла, одевшись в коричневый халат, стояли чёрные кожаные кресла возле стеклянных столиков. За стойкой администрации девушка втыкала трубочки в розовый кислородный коктейль. Слева слышались плеск воды, перемешанный с детским визгом и музыка, наполненная низкими битами — там находился бассейн и спортзал.

Я с пластиковым стаканом вишнёвой пены села за стол и принялась рассматривать газеты, разложенные на полочке под столешницей.

На первой странице местного журнала писали новости. С чёрно-белой фотографии на меня смотрел известный актёр Шабашин, высокий мужчина средних лет с водянистыми глазами. В статье рассказывали, что он умер от черепно-мозговой травмы, сделанной явно топором, и что последний раз его видели на крыше собственного дома, откуда он кричал «Бегите от него! Спасайтесь!»

Странно, но эта статья у меня задела звоночек тревоги. Не знаю, с чего я вдруг это взяла, но мне показалось, что этот человек понукал опасаться Колокола…

— Чего читаешь?

Сердце ёкнуло и рёбра зачесались, когда я обернула голову на знакомый высокий голос. Чего я пугаюсь, это же просто орнитолог с чёлкой…

Колокол заинтересованно присел рядом на соседнее кресло и, повернув голову вбок, взглянул на статью, которую я читала. Его лицо на миг тягостно омрачилось — всего на миг! — но после приняло всё такое же скучающее выражение.

— А, Шабашин. Хороший был человек… Такой талант мир потерял…

Не сильно он печалился, судя по тону «ну ладно, скажу, чего уж там, я ж не робот…»

— А встреча ещё не отменяется? — у меня плохо получилось сдержать волнение, сердце до сих пор замирало, и по позвоночнику растекалась дрожь.

— Нет, конечно, — его улыбка показалась мне маньяческой, будто он прямо сейчас схватит топор и разрубит мне голову пополам… — Ты чего, испугалась? Не бойся, чайки без нас не улетят!

Тон последних слов стал более дружелюбным, но меня это не переубедило. Я не стала вести допрос, я ж не следователь, поэтому просто промолчала, пускай сам догадается, что меня гложет.

Колокол вместо того, чтоб заниматься поиском причин моего состояния, поднялся с кресла и протяжно зевнул, прикрыв рот двумя руками, а не одной…

Опять я странности выискиваю. Всё, хватит.

Вечером я ходила, как лошадь — скачками. Я даже подумывала взять с собой ножик из столовой, защищаться, если что. Но какой смысл?

Я начала себя успокаивать. Пляж — людное место, там никто меня не может убить, даже маньяк. Да и вообще, с чего я вдруг взяла, что Колокол — убийца? Да, предложение понаблюдать за птицами, ибо сам не выспался, довольно странное (так же, как и гречка с мармеладками), но это же не значит, что у него с башкой не в порядке и он убил Шабашина! Это вообще между собой не связано!

Отдышавшись с такими мыслями, я надела джинсы, майку и вышла. Всё же я прихватила стеклянную бутылочку воды, чтоб, если что, кого-нибудь прибить. Ну, на всякий случай.

На пляже было немного людей, многие просто сидели на жёлтом песке, смотря на грязно-голубую воду с разводами красноватого блеска солнца.

Я прошла по деревянному настилу мимо небольших резных беседок и направилась к мосту, поставленному над длинной полосой серых мокрых камней, о которые лениво крошились пузыри пены на мелких волнах.

— Привет, — первым поздоровался Колокол, одетый в голубые плавки. Я с уважением заметила, что он имеет завидный пресс и широкий таз, хотя от таких мыслей у меня даже румянец проступил на щеках.

— Добрый вечер, — ответила я и села на край в метре от мужчины.

— Видишь чаек? — будто в подтверждение своей усталости, он помотал головой и потёр глаза пальцами.

— Пока нет… — настороженно сообщила я, но, чтоб не думать о маньяках, решила сосредоточенно уставиться вдаль.

— Зато они видят тебя, — наставительно шепнул Колокол, подняв пальцем чёлку и взглядом доброго учителя смотря на меня. — Сядь поближе, мы как раз за тем валуном укроемся.

— По-поближе? Сейчас…

Меня аж передёрнуло. Я столько страху натерпелась, пока размышляла о его психологической нестабильности… Но ослушаться не подумала и пододвинулась на полметра.

Колокол чуть раздражённо вздохнул и, обхватив меня рукой за талию, придвинул вплотную к себе. Я чуть не завизжала, но вовремя спохватилась, хоть по вискам и ударило холодом, сердце зашлось в жутких конвульсиях.

— Так, смотри вон отсюда, видишь что-нибудь? — с азартом спросил полушёпотом мужчина. Его веки были чуть прикрыты, и он еле справлялся с дремотой.

Ветер нагнал тепла мне в волосы и чуть успокоил нервы. Я глубоко вздохнула, и чёрная пелена перед глазами отступила. Я тут же заметила на камешках белую птицу с серыми крыльями и длинным оранжевым клювом.

— Вижу чайку, — шепнула я.

— Ага, — казалось, Колокол даже вздрогнул, настолько он горел энтузиазмом и интересом. — А что она делает?

Он повернул голову в том направлении, куда смотрела я и поморщился, видимо, в ушах звенело.

— Сидит на камнях. А, нет, вот встала и пошла к воде… — казалось, аура, которая распространялась вокруг мужчины, задела и меня, я тоже начала проявлять интерес. Даже волнение, которое я испытывала десять минут назад, ушло, оставив только непонятное спокойствие и дрожь в грудине…

Походу, я увлеклась.

Небо уже становилось синим, чайки еле различались в темноте. Но наблюдать за птицами и их отношениями между собой стало так интересно, что я не заметила времени.

— Видишь, как интересно быть орнитологом! — язык у Колокола еле поворачивался, но он всё ещё пытался не заснуть. Мужчина глянул на наручные часы: — Мы целый час наблюдали, представь!

— А мне казалось всего минут десять… — удивлённо протянула я.

— Благодарю тебя за глаза, — Колокол с кряканьем поднялся на ноги и благодарно кивнул, — я пошёл спать.

— Хороших снов! — я почувствовала вину. Ну как я могла нормального человека подозревать в убийстве? Странная я.

Опять вспомнилось, как я сидела у его бока, мы соприкасались ляжками. Кожа у него на удивление прохладная.

Конечно, всё было без романтического подтекста, хоть он и обхватил меня за плечи рукой, мы просто сидели и смотрели на чаек…

Его-то и красавчиком не назовёшь — слишком тело непропорциональное в отношении ног и торса, а длинные носы тоже не самые привлекательные…

Хотя, наверное, я сейчас ищу причины оставаться к нему безразличной, но симпатия есть, и я это признаю.

Мыслей о маньяке у меня уже не было.

Когда я направлялась в номер после ужина в кофейне на первом этаже, то столкнулась нос к носу с приятной наружности молодым человеком примерно моего возраста.

— Извините! — лихорадочно попросил он, собирая остатки чашки на полу.

— Да ничего… — я смерила грустным взглядом мокрый от какао халат.

— Правда, извините, я просто задумался…

— Не оправдывайтесь, — я подняла с пола поднос, и белобрысый положил туда осколки.

— Ох, наверное, мне стоит… — он придержал меня, когда я собралась идти дальше по лестнице. Я не успела заметить, как с моих рук выпорхнул поднос, и по лестнице раздались торопливые шаги. Ха, ещё бы молодец с меня халат снял и в прачечную унёс. Не меня, конечно же.

Конец ознакомительного фрагмента.