Между прошлым и будущим

Ника Климова, 2017

Каково это жить, не помня ровно половину своей жизни? Скажу я вам, приятного здесь мало. Пропавшие воспоминания всплывают лишь в ночных кошмарах, от которых сводит зубы. А тот, кого ты должна винить во всех своих бедах и люто ненавидеть, вызывает в тебе прямо противоположные чувства. И от этого еще страшнее. Тем более, что он то злой, как дракон, то вдруг нежный и ласковый… Временами его хочется то любить, то убить. Если бы проблема заключалась только в этом! Безответная любовь, как оказалось, в моей жизни еще не самое страшное…

Глава 6

Судьба всегда предлагает тебе два альтернативных варианта —

тот, который тебе следовало бы выбрать, и тот,

который ты выбираешь.

Г. Д. Робертс

Практика длилась уже три недели. Я ежедневно приходила в Магический Департамент и вместе с еще тремя студентами поступала под начало главной целительницы Норганы тер Налиш. Она была невысокой крепкой женщиной со строгим лицом, но профессионалом своего дела, четко и коротко раздавая инструкции в критических ситуациях. В наши обязанности входило лечение несложных травм и ранений, которые стражи получали во время спецопераций. При более сложных случаях нам разрешалось либо ассистировать, либо только наблюдать. В последние дни мне в основном доверяли первое.

В первые дни я не проявляла особого энтузиазма, так как была разочарована назначением, считая, что простым смертным моя помощь была бы важнее и полезнее. Но спустя время мое мнение изменилось.

Произошло это в послеобеденное время. Было затишье. Пациентов в лазарете находилось всего двое и их уже готовили к выписке. Я откровенно скучала, как и мои однокурсники, когда привезли молодого мага. Он был всего года на два или три старше нас. Его горло и живот были разорваны, на груди виднелись глубокие царапины, на месте голени торчала сломанная кость. Столько крови я еще никогда не видела. Казалось, что в нем уже не осталось ни капли. Он был так бледен, а кожа была такой холодной, что складывалось ощущение, будто мы лечим труп. Мои руки дрожали, из глаз так и норовили политься слезы, но я держалась. Госпожа тер Налиш не одобрила бы этой слабости. А мне хотелось, чтобы она мной гордилась.

Молодым магом занимались три целителя. Мы только смотрели. Во время операции кровотечение открылось с новой силой. Вопреки запрету, я бросилась помогать. Меня никто не остановил, все были и без того заняты. Мои пальцы переплелись с его, живительная сила потекла в пациента. Я поддерживала жизнеспособность парня, пока более профессиональные коллеги зашивали его раны и восстанавливали кожный покров. В конце концов, мы справились. Парня поместили в искусственную кому до полного срастания внутренних швов. Меня долго хвалили. А я только краснела и смущалась, считая, что всего лишь выполняла свою работу. После я проспала почти сутки. Но, главное, чтобы пациент выжил. Помню, Дон меня тогда практически нес до Академии на руках и долго не отпускал возле ее ворот.

— Я горжусь тобой, Ириэн, — поправил он мою челку. — Ты такая молодец.

— Это моя работа, — слабо ответила я, желая лишь одного — добраться до своей постели.

— Я рад, что встретил тебя. И знаешь, я люблю тебя, Ириэн.

— Дон, я так устала, — прикрылась я собственной слабостью. Его признание удивило меня и добавило дополнительной тяжести в мою душу. Ответить взаимностью я не могла, потому что не чувствовала ничего подобного. А обманывать Дона не хотелось.

Через три дня пострадавшего мага вывели из комы. Его жизни больше ничего не угрожало, чего не скажешь о душе. Оказывается, во время спецоперации где-то в Северных горах на их группу напали горгульи. Из шести магов в живых остался только Брайс, так звали больного. И это было его первое дело. Парень очень переживал, что не смог защитить товарищей и чуть не погиб сам. Он медленно, но верно впадал в депрессию, что было крайне опасно для любого мага, так как грозило полной потерей магических способностей. Каждый из целителей пытался его расшевелить, вернуть желание жить, но все было бесполезно. Брайс угасал на глазах.

Как-то перед уходом я зашла к нему в палату. Он лежал и бессмысленным взглядом смотрел в окно, плотно занавешенное дождем. Непогода бушевала уже третий день.

— Как надоел этот дождь, — с наигранным раздражением произнесла я. — Льет и льет.

Брайс молчал.

— Ненавижу осень. Грязь, сырость, холод. Бррр! Не то, что летом, — продолжила я монолог. Ответом мне вновь была тишина. — Такая погода отлично подходит для самоубийств. Нет лучшего времени, чтобы уйти из жизни, чем поздняя осень.

Парень моргнул. Отлично, значит, он все-таки слышит. Меня это воодушевило.

— И как показывает статистика, именно в такие периоды непогоды происходит наибольшее число суицидов. Кто-то вешается, кто-то выпрыгивает из окна.

Я подошла к подоконнику, перегнувшись через него, посмотрела вниз.

— Третий этаж. Нет, с третьего этажа не убьешься. Покалечишься, а то еще и инвалидом останешься, но не убьешься. А кому хочется быть инвалидом? Разве приятно, когда не можешь ходить или говорить. А-то вообще лежишь как овощ и ничего не можешь, только глазами хлопаешь.

Я говорила все это, не глядя на Брайса, будто его и не было.

— Гораздо лучше, конечно, когда руки и ноги целы и голова в порядке. В этом случае можно столько всего сделать. Можно гулять, бегать, танцевать, улыбаться, помогать другим, да влюбиться, наконец. А потом создать семью, родить детей и смотреть, как они растут. А потом нянчить внуков. Ой, да столько можно сделать!

Я немного помолчала, глядя, как толстыми червями сползают по стеклу дождевые капли.

— Ой, заболталась я что-то. Пора идти домой. Не скучай и поправляйся.

Улыбнувшись Брайсу, я направилась к дверям. За спиной раздалось тихое:

— Она тоже хотела детей.

— Что? — я боялась, что мне почудился его голос.

— И домик. Маленький домик голубого цвета с садиком.

Брайс смотрел прямо перед собой, но я была уверена, что видел он сейчас вовсе не белоснежную стену палаты. Надо было срочно что-то сказать, чтобы вытащить его из той раковины, в которой он спрятался. Но маг заговорил сам. Брайс рассказывал про свою девушку. Ее звали Ильвария. Она была с ним в одной группе и погибла, так и не успев стать женой и матерью. Я слушала его и по моим щекам катились горячие слезы. Перебивать или торопить не хотелось. Когда Брайс, наконец, уснул, я еще немного посидела возле него, размышляя о превратностях судьбы и ее мотивах, а потом и сама отправилась в спать.

На следующий утро мне сообщили, что Брайс начал есть. А спустя неделю его начали готовить к выписке. И от депрессии не осталось и следа. С тех пор мне позволяли не просто наблюдать за действиями целителей, но и ассистировать. А еще мне вменили в обязанности психологическое сопровождение пациентов. Так что на практику отныне я ходила с радостью, и дни мои пролетали как мгновения.

Дон не упускал ни одной свободной минуты, чтобы увидеться со мной. Я начала к нему привыкать и даже скучать, когда он был занят. Но больше всего меня радовал тот факт, что за все эти три недели я ни разу не видела Вэлиана, и окончательно расслабилась.

— Привет! — я радостно улыбнулась Брайсу, входя в палату. Это стало моим ежедневным ритуалом навещать его в первую очередь.

— Привет! — смущенно ответил он.

— Как твои дела? Как ты себя чувствуешь? — его ладонь была горячей и немного дрожала.

— Хорошо. Лириал говорит, что кость почти срослась.

— Отлично. Скоро ты будешь бегать, — я отпустила его руку, убедившись, что все внутренние резервы организма почти полностью восстановились. — Готов к выписке?

— Не знаю, — Брайс тут же сник.

— Почему? Что случилось? — только снова не дать ему впасть в депрессию.

— Я должен буду вернуться на службу, — тихо произнес он, не поднимая на меня глаз.

— Полагаю, да. Ты не хочешь работать в Департаменте?

— Думаю, другие не захотят, чтобы я здесь остался.

— С чего ты это взял? — мне была непонятна его логика.

— Из-за меня погибли другие маги.

— Они погибли, потому что на вашу группу напали горгульи, — воскликнула я возмущенно. — И ты тоже мог бы там погибнуть, но тебе повезло больше, чем остальным.

— И я жалею об этом, — пробормотал Брайс, отворачиваясь.

— Не тебе решать, когда жить, а когда умирать, Брайс, — с нажимом произнесла я. — Если ты остался в живых, значит так надо.

— Кому? — он поднял на меня влажные глаза. — Кому это надо, Ириэн?

— Тому, кому ты, возможно, спасешь жизнь, — воскликнула я в сердцах. — Если боги оставили тебя в живых, значит, у них на тебя еще есть планы.

Брайс долго и задумчиво смотрел на свои руки, лежащие поверх одеяла. Затравленное выражение на его лице медленно сменялось на осмысленное и решительное.

— Ты, правда, так думаешь? — робко спросил он, поднимая на меня глаза, полные надежды.

— Правда, — кивнула я.

— Спасибо, — тихо произнес Брайс.

— Не за что, — и это было искренне.

— Ириэн, — в палату заглянул один из старших целителей.

— Да? — вскинула я голову.

— Тебя вызывает тер Одаст.

— Что? — опешила я, надеясь не услышать это имя до конца практики и жизни. — Зачем?

— Не знаю. Советую, не задерживаться. Он привык, чтобы его приказания выполнялись сию секунду.

Не дождавшись моего ответа, целитель ушел. Вот теперь психологическая помощь нужна была мне.

— Почему ты не идешь? — поинтересовался Брайс.

— А? — страх предстоящей встречи путал мои мысли.

— Тебя вызвал тер Одаст. Иди. Его лучше не злить.

— Да, да, — кивнула я, поднимаясь с постели мага. — Его лучше не злить.

— Ириэн, ты в порядке? Ты так побледнела, — он приподнялся на локтях. — Позвать кого-нибудь?

— Н-нет, — пятилась я к двери. — Все нормально. Я пойду.

В приемной меня встретила помощница Вэлиана — стройная брюнетка в очках с пухлыми губами и волосами, собранными на затылке в тугой пучок. Выглядела она весьма эффектно, хотя в ее внешнем виде не было ничего вызывающего или откровенного. Даже платье наглухо закрывало то, что не следует видеть посторонним глазам.

— Добрый день! — робко поздоровалась я.

Девушка подняла на меня вопросительный взгляд, оторвавшись от кипы бумаг.

— Я — Ириэн Аларан. Господин тер Одаст вызывал меня.

— Да, действительно, — кивнула она. — Он сейчас занят. Можешь подождать его на диване.

Помощница Вэлиана указала на небольшой кожаный диван в углу приемной и снова вернулась к прерванному занятию. Прошло несколько минут. Они плавно перетекли в час, второй, а меня по-прежнему никто не вызывал. Приходили и уходили стражи, кто-то задерживался дольше, кто-то был краток, некоторые бросали в мою сторону любопытные взгляды, заставляя нервничать еще больше.

— Послушайте, может быть, он забыл про меня? — решила я напомнить о своем присутствии.

Девушка бросила на меня насмешливый взгляд поверх очков в тонкой оправе.

— Господин тер Одаст никогда и ничего не забывает. Если не вызывает, значит занят. Жди.

— Может быть, я тогда пойду? А когда он освободится, пусть еще раз вызовет меня, — я поднялась с дивана и нерешительно двинулась к выходу.

— Нет, нет, нет, — испуганно замотала головой девушка. — Сиди и жди.

— Но меня там ждут пациенты.

— Помимо тебя в штате Департамента состоят двенадцать целителей, — менторским голосом произнесла брюнетка. — Думаю, они как-нибудь справятся.

И только я собралась высказаться по поводу неуважительного отношения Вэлиана к моей скромной персоне, как дверь в его кабинет распахнулась, выпуская крепкого мужчину средних лет с жесткий лицом и военной выправкой. Вэлиан появился чуть позже.

— Ириэн, — о чудо, на меня, наконец, обратили внимание. — Входи.

Это было не приглашение. Это был приказ, сухой, жесткий, холодный, как и тот, кто его отдал.

Глава Магического Департамента пропустил меня вперед и, войдя следом, закрыл дверь. Обстановка кабинета была строгой и лаконичной. Стол, два кресла для посетителей, бюро, шкаф с документами и окно во всю стену за спиной хозяина кабинета.

— Садись, — велел он, занимая место за столом.

Я пристроилась на самом краешке кресла. Смотреть на тер Одаста боялась, поэтому предпочитала разглядывать пейзаж за окном. Он был не самым интересным — ветки дерева скрывали за собой соседнее серое здание.

— Как тебе практика? — спросил мужчина, откинувшись на спинку кресла.

— Нормально, — равнодушно ответила я.

— Нравится?

–Да.

Его вопросы настораживали.

— Есть какие-нибудь проблемы?

— Нет, — я все же бросила на него быстрый взгляд. Глаза зацепились за жесткие губы. Очень некстати!

— Как тебе коллектив целителей?

— Хорошо, — ветви за окном раскачивались, отвлекая меня от непрошенных воспоминаний.

— Пациенты не очень строптивые? Выполняют все рекомендации?

Нет, к чему все-таки эти вопросы? Но я заставила себя коротко кивнуть, ничем не выдавая смятение.

— Хорошо, — он выпрямился, и из его позы тут же исчезла ленивая расслабленность, сменившись тугой пружиной. — У меня к тебе предложение. Точнее вопрос.

— Какой? — уставилась я на него испуганно.

— Как ты смотришь на то, чтобы приобщиться к работе магического Департамента?

— В каком смысле?

— Я предлагаю тебе на короткое время должность внештатного целителя.

— Зачем? Разве у вас нет своих целителей? К тому же, я еще не получила диплом, — запахло чем-то очень плохим. Моя интуиция кричала об этом так громко, что, думаю, ее слышала даже брюнетка за дверью.

— Диплом не всегда является показателем квалификации, — философски изрек Вэлиан. — А о твоей я наслышан.

— Откуда? — глупый, конечно, вопрос.

Уголок губ мужчины изогнулся в насмешке.

— Я не был бы главой сего славного заведения, если бы не знал, что происходит в моем ведомстве. Мне ежедневно на стол ложился отчет о работе практикантов, в том числе твоей.

Я молчала.

— Норгана отзывается о тебе очень хорошо и даже грезит заполучить тебя в свой штат, — Вэлиан сделал паузу, наблюдая за моей реакцией. Ничего нового он мне сейчас не сообщил. — К тому же, на твоем счету жизнь Брайса.

— Это был мой долг. Любой целитель поступил бы на моем месте также.

— Согласен, — кивнул мужчина. — Но не у всех смогло бы получиться то, что получилось у тебя. Брайс намерен вернуться в строй.

— Знаю, — кивнула я.

— Так что ты думаешь о моем предложении?

— Зачем Вам внештатный целитель?

— Скажем так, чтобы провести обследование одного человека, — уклончиво ответил Вэлиан.

— Какого?

— Дашь согласие, расскажу все, — бросил он мне приманку.

— Почему Вы не обратитесь к своим целителям? — отказалась я от нее.

— Мне нужен человек, неизвестный в определенных кругах.

А это уже интересно.

— Уверяю тебя, ничего опасного в этом нет. Надо лишь пару раз появиться рядом с этим человеком и дать свое заключение о его состоянии.

— Почему Вы думаете, что я справлюсь?

— Потому что я это знаю.

— Я в этом так не уверена.

— Соглашайся, Ириэн. Ты ничего не потеряешь, зато приобретешь много.

— Например?

— Опыт.

— О котором, я так понимаю, я не смогу написать в своем отчете по практике?

— Верно понимаешь, — кивнул Вэлиан. — К тому же, если ты согласишься на мое предложение, то я обеспечу тебя прекрасной характеристикой.

— А если не соглашусь? — насторожилась я.

Мужчина сделал очередную паузу и без тени эмоций произнес:

— Скажем так, характеристика будет не столь прекрасна.

— Иными словами, Вы представите меня как бездарного и даже опасного специалиста, — произнесла я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев.

— Ну, зачем же так? — Вэлиан снова откинулся на спинку кресла и усмехнулся. — Просто в твоей характеристике будут не очень чистые пятна.

— Это подло, — выплюнула я, вскочив на ноги.

— Такова жизнь, Ириэн. Так что? Ты соглашаешься?

— А у меня есть выбор? — к страху перед этим человеком добавилась ненависть.

— Выбор есть всегда. Так каков твой ответ?

Ответила я не сразу. Вэлиан терпеливо ждал, не сводя с меня глаз.

— Хорошо. Я согласна, — теперь я еще и саму себя презирала за слабость.

— Вот и прекрасно, — мужчина поднялся из-за стола и прошелся по кабинету, исчезнув из поля моего зрения.

— Теперь я могу узнать подробности Вашего предложения? — с сарказмом спросила я, не оглядываясь.

— Безусловно. Надо только соблюсти одну формальность.

Тер Одаст вернулся в свое кресло и положил на стол небольшой кристалл синего цвета.

— Какую? — полюбопытствовала я, настороженно разглядывая камень.

— Ты должна дать клятву о неразглашении. Она будет записана на этот кристалл и сохранится в архивах Департамента. Ты в курсе о наказании за разглашение секретной информации?

— В курсе, — мрачно кивнула я. — Меня ждет смертная казнь.

— Хорошо.

После я повторила за Вэлианом стандартную клятву и пообещала никогда и ни при каких обстоятельствах не разглашать подробности того, что увижу, услышу и чему стану свидетелем в ходе выполнения предстоящей операции.

— Дай сюда руку, — потребовал он.

Я протянула правую, заметив, что пальцы слегка подрагивают. Тер Одаст взял мою руку в свою и быстрым уверенным движением, словно делал это сотни раз, проколол палец непонятно откуда взявшейся в его руках иглой. На кристалл упала капля густая темно-бардовая капля. Он холодным светом и снова погас, в следующее мгновение исчезнув в кармане пиджака Вэлиана. Маг щелкнул пальцами, и на стены опустилась сеть тишины. Теперь никто не мог нас подслушать.

— Что ты знаешь о принцессе Солиаль? — неожиданно спросил он, вновь усаживаясь в кресло.

— О принцессе? Ничего, — странный вопрос. — Тоже, что и все. Пропала несколько лет назад, когда убили императора с женой. Несколько месяцев назад ее нашли. Даже не знаю, где и как.

— А что ты вообще знаешь об императоре Авиде?

— Я не интересуюсь политикой, — растерянно ответила я.

— И тебе не интересна судьба империи? — Вэлиан насмешливо изогнул бровь.

— Вряд ли мое мнение кого-то интересует. К чему эти вопросы? Лучше скажите, кого я должна обследовать?

Мужчина долго смотрел на меня. Нет, он шутит! Или сошел с ума!

— Императора? Вы хотите, чтобы я сканировала его?

— Нет, Ириэн, не императора, принцессу, — просто ответил Вэлиан.

Ну да, это меняет дело! Он точно сошел с ума!

— Но как Вы себе это представляете? — воскликнула я. — Я никогда не была при дворе и не видела ее. А чтобы просканировать ее, мне нужно быть возле нее. Близко. Очень близко.

— И ты будешь, — спокойно заверил меня тер Одаст.

— Как? Да меня разорвет стража прежде, чем я успею до нее добраться.

— Стража тебе ничего не сделает.

— Откуда такая уверенность? — продолжала я негодовать.

— С чего бы страже нападать на фрейлину принцессы?

— Фрейлину? О чем вы? Причем здесь фрейлина?

— Ты войдешь в ближайшее окружение принцессы в качестве ее фрейлины.

Все! Он точно сумасшедший! Даже не переубеждайте!

— Во-первых, я понятия не имею, что должна делать фрейлина, — как можно более спокойно постаралась произнести я. С душевнобольными принято разговаривать именно так. — Во-вторых, с чего бы принцессе брать меня к себе фрейлиной? Полагаю, там очень жесткий отбор и человека с улицы никто не возьмет.

— Тебя всему обучат и у тебя будут рекомендации.

— Откуда у меня такие рекомендации? — мои нервы все-таки не выдержали.

— Это не твоя забота, — отмахнулся Вэлиан. — Твоя задача слушать и запоминать то, чему тебя будут обучать.

— А как же моя практика?

— За нее не беспокойся. Считай, она у тебя закончилась.

— Я даже Дону не могу рассказать об этом? — я вопросительно уставилась на тер Одаста.

— Тебе и не придется. Дон в данный момент находится далеко отсюда и в ближайшем будущем не вернется, — Вэлиан произнес это на одном дыхании, разглядывая поверхность стола.

— Что? Как это? Он бы попрощался со мной.

–У него не было времени. Его отбытие было стремительным.

— Вы специально это сделали, — догадалась я.

— Так тебе будет проще. И Дона обманывать не придется. И все твое внимание будет сосредоточено исключительно на деле.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Где он?

–Тебе не стоит это знать. Но уверяю, он в безопасности. Ему ничто не угрожает. И сейчас твои мысли должны быть только о деле.

— Это подло, — произнесла я, стиснув зубы.

— Ты повторяешься, Ириэн, — холодно ответил Вэлиан, снова выпрямившись в кресле. — Сейчас ты можешь идти. Завтра с утра явишься в мой кабинет. Я введу тебя в курс дела и расскажу подробности предстоящей операции.

Если бы я могла убивать взглядом, то сейчас на месте тер Одаста лежала бы кучка пепла.

–Советую хорошенько выспаться, — бросил он мне в спину. — С завтрашнего дня сон для тебя станет роскошью.

Я была слишком зла и разгневана поведением Вэлиана, чтобы отвечать. Но от души хлопнувшая дверь все сказала за меня. Ненавижу!

На улице лило как из ведра. Небо и не собиралось проясняться. Накинув на голову капюшон, я заспешила в Академию. Мне хотелось что-нибудь пнуть, разбить, сломать. Настолько зла я была на главу Магического Департамента. Хорошо, что Фария сейчас была далеко, иначе от допроса с пристрастием отвертеться бы не удалось. Два часа в тренировочном зале немного остудили мой пыл. Сил на гнев просто не осталось. С трудом добравшись до санблока, я наскоро приняла душ и завалилась спать.