Цена одиночества

Ника Казакова

Кира мечтала стать врачом и верила в сказки. Познакомившись со Стасом Ярским, решила, что это и есть её Прекрасный Принц. Но сказка оказалась не её, и жизнь Киры разделилась на «до» и «после». Потеряв веру, она продолжает жить дальше.

5

— Доброе утро, Станислав Альбертович! — секретарша уже была на месте, сияя белозубой улыбкой. И где отец умудрился её откопать? Молоденькая, привлекательная, а ещё и умная. Просто идеальный сотрудник и украшение приёмной в одном лице. Странно, что мать не возмущается, как это супруг её на работе старается окружать себя сплошь молодыми девочками? Или за столько лет супружеской жизни ревность успела покинуть их отношения?

— Доброе утро, Томочка. Что нового?

— Татьяна Яковлевна звонила семь раз, — ответила Тамара, боязливо втянув голову в плечи. Не забыла вчерашний разнос, что устроила всем будущая жена Ярского, — возмущалась, почему у вас выключен телефон и велела позвонить ей сразу же, как вы появитесь.

— Ясно, — нахмурившись, кивнул Стас. Вот же ведьма. Словно чувствует что-то. Нигде от неё не скроешься, — а отец уже приехал? — сам не зная для чего, спросил он. Сам же знал, что приехал. Видел его машину на парковке.

— Приехал. И просил вас к нему зайти, как только приедете.

Ему сейчас показалось, или Тамара взглянула на него несколько настороженно? И значит ли это, что отец опять не в духе? Неспроста, наверное, он вызывает его с самого утра. Стас мысленно выругался, направляясь к кабинету родителя. Что ж за жизнь такая? Он, взрослый двадцатипятилетний мужчина, с высшим образованием, с неплохим опытом на руководящей должности, до сих пор боится отца. Может, не нужно было после института идти работать сюда? Начал бы свою карьеру в другом месте. Глядишь, и не пришлось бы вытаскивать семью из долговой ямы посредством навязанного брака? Тим вон умотал куда подальше, наплевав на архитектуру, на семейное дело. Занимается не пойми чем и даже не думает переживать за родителей. Почему же он должен отдуваться за всё? Он же тоже не мечтал идти учиться в архитектурный, в школе увлекался фотографией, у него неплохо получалось. Но постоянные разговоры отца о том, как он рассчитывает на поддержку сыновей, сделали своё дело.

— Папа, ты хотел меня видеть? — коротко постучав, Стас заглянул в кабинет Ярского-старшего. Тот с кем-то говорил по телефону, но кивнул сыну, чтобы заходил.

Стас сел в кресло для посетителей, откинулся на спинку, вытянул ноги. Ему даже не нужно было пристушиваться к разговору, чтобы понять, о чём идёт речь. Конечно, кто-то из кредиторов. Только они любили испортить настроение с утра пораньше.

— Я вас понял. Мы очень скоро всё решим, — наконец, ему удалось закончить этот явно неприятный для него разговор, и он с облегчением отложил телефон в сторону.

— Ну что там опять? — спросил Стас больше из вежливости, чем от желания знать. Да и что там знать-то. Судя по выражению лица отца уже можно было понять, что ничего хорошего ему там не сказали.

— А там опять проблемы, — устало вздохнул Альберт Данилович, — на местах люди начинают волноваться, зарплату мы им немного задержали, так они теперь отказываются приступать к работе… Трудинспекцией пугают… Неужели не понимают, что у нас просто временные трудности? Негде мне пока взять такую сумму, чтобы со всеми сразу расплатиться. А если мы сейчас в сроки с оставшимися объектами не уложемся, так придётся ещё и неустойку выплачивать. Тогда мне только банкротство останется объявить. Тупые рабочие! Ни хрена не понимают!

От злости Ярский-старший переломил карандаш, вертевший до этого в руках. Отбросил обломки в сторону и слегка пристукнул по столу кулаком.

— Может, тебе помочь? Я сам могу съездить на объекты, поговорить с рабочими. Может, они смогут войти в наше положение, — неуверенно предложил Стас. Удалось бы только подобрать нужные слова. Хотя надежды мало. В отличие от отца он понимал, что у их рабочих тоже свои проблемы. Они мало переживают за возможное банкротство фирмы. Подумаешь. Они все профессионалы своего дела, без работы не останутся. Им бы главное зарплату вовремя получать, чтобы кормить свои семьи. А как раз это им «Строй-Яр» пока обеспечить не может. Следовало поехать к ним и попытаться объяснить всё на месте. Но зная вспыльчивую натуру отца, Стас не без оснований боялся, что тот просто может всё испортить, поставив людям ультиматум.

— Я сам съезжу, — вполне ожидаемо возразил тот, — а ты лучше бы занялся тем, что только ты можешь сделать, чтобы спасти всех нас!

— Папа…, — мог бы и сам догадаться, что этим всё и закончится. Конечно, его помощь нигде не требуется. Только жениться поскорее.

— Что папа, Стас? — всерьёз разозлился Альберт Данилович, — в этой дебильной ситуации ты можешь помочь мне только одним. Жениться на Кудриной и дать её отцу заплатить за нас, наконец, все долги. Чёрт возьми, это же такая малость! Но ты и этого не можешь сделать! Неужели спокойная жизнь твоей матери, брата, меня, да и самого себя, в конце концов, так мало для тебя значит?

Стас резко вскочил с кресла. Разговаривать с отцом уже перехотелось. Лучше бы ему уйти отсюда поскорее, пока он и сам не вспылил и не высказал родителю всё, что он о нём на самом деле думает. Ведь это благодаря отцу они попали в эту ситуацию. Благодаря его неуёмному желанию заработать как можно больше, не считаясь ни с чем. Он и тогда пытался отговорить его от этой затеи — экономить на цене в ущерб качеству. Никто не послушал. Более того, обозвали неразумным молокососом, ничего не понимающем во взрослом бизнесе.

Вышел из кабинета, с трудом удержавшись от детского желания хлопнуть дверью. Прошёл по коридору, не замечая никого перед собой, ни с кем не здороваясь, не обращая внимания на недоумевающие взгляды. Зашёл в свой кабинет и тут же закрыл за собой дверь на замок. Ну их всех. Нужно сначала прийти в себя, а уж потом только начинать заниматься делами.

Едва включив компьютер, Стас сразу же зашёл в почту и обнаружил там электронное письмо от Тима. Младший брат редко ему писал, так что Стасу сразу же стало интересно, что там. В письме обнаружились фотографии — брат отдыхал в Италии. Стас просматривал их с откровенной завистью — сам он уже давно никуда не ездил. Всегда было сдишком много дел, не до развлечений. Зато Тим, судя по всему, веселился на всю катушку. И самое главное, перестал зависеть от родителей. Мать не так давно говорила, что подростковое увлечение Тима, создание компьютерных игр, начало приносить ему прибыль. А судя по этом фотографиям, весьма немалую.

От просмотра Стаса отвлёк телефонный звонок. И лишь посмотрев на дисплей, он скривился, как от зубной боли: Таня. Никак не может оставить его в покое больше, чем на несколько часов. Как будто чувствует те моменты, когда он совсем перестаёт о ней думать.

— Да, Танюш, — Стас поспешил ответить на звонок, зная, как не любит его невеста слушать бесконечные гудки в трубке. Если он не отвечал на её звонки сразу, то плохое настроение ей уже было обеспечено. Ну и ему тоже, соответственно.

— Ого, Танюш? — издевательски протянул голос, — а я уж боялась, что меня сейчас Татьяной Яковлевной назовут… Ты про меня случайно не забыл, родной? Не звонишь, не пишешь… Может, и мне уже звонить нельзя?

— Танюш, не выдумывай, — устало ответил Стас, — сама же понимаешь, что у меня сейчас очень много дел… Могла бы подождать. Я как раз собирался сам тебе позвонить. Соскучился очень… Маме моей, кстати, не звонила? Она очень переживает, как там идёт подготовка к свадьбе…

— Да, только Нине Борисовне и интересно ещё, как у нас подготовка к свадьбе идёт. А ты вообще от всего устранился, — недовольно высказалась ему невеста, но наживку заглотила, — ладно, я сейчас позвоню твоей матери, расскажу ей всё. Может, она захочет моё платье посмотреть. Тебе его всё равно до свадьбы видеть нельзя… Ага, дорогой, и ещё чуть не забыла. Отделку в нашей новой квартире закончили. Надеюсь, тебе интересно на неё посмотреть. Так что ближе к вечеру жду тебя у нас. И чтобы никаких отговорок, надоел уже, вечно занятой. Работа тебе важней меня!.. Ну всё, не буду тебя отвлекать! И чтобы больше никакого выключенного телефона!

Стас едва успел ответить, как Таня уже отключилась. Это он ещё легко отделался. Обычно она сильно злилась на него за невнимание, и могла трепать нервы по целому часу, если ещё не больше. Но ведь не мог он включить телефон, чтобы она звонила ему в присутствии Киры. А ещё нужно придумать что-то на сегодня, чтобы успеть забрать Киру с учёбы, побыть с ней, а вечером успеть к Тане, смотреть этот чёртов ремонт, который ему абсолютно неинтересен.

Убрав телефон, молодой человек с неожиданной для самого себя злобой посмотрел в улыбающееся лицо брата, смотрящего на него с фотографии, обнимающего за талию хорошенькую девушку. Скривившись, нажал на удаление. Видеть его сейчас не хотелось. Да и при мысли, что Тим сейчас радуется жизни, когда сам Стас чувствует себя загнанным в угол, хотелось выть. Ну или крепко выругаться. Или разбить что-нибудь тяжёлое. С этим Стас ещё до конца не определился. Но зависть к более удачливому младшему брату расцветала в его сердце пышным цветом.

Собираясь уйти с работы раньше обычного, Стас сначала хотел проскользнуть незамеченным, но потом решил, что это будет выглядеть слишком странно. Вдруг кто-нибудь из сотрудников заметит собственного шефа, крадущегося по коридорам к выходу. Что тогда о нём подумают?

— Тамара, я поехал на объект, связь там плохая. Так что если меня снова будет разыскивать Татьяна Яковлевна, сообщите ей, что на вечер всё в силе, хорошо?

Ну вот, два в одном. И ушёл спокойно, ни от кого не скрываясь, и алиби себе обеспечил.

В половине третьего Стас уже сидел в машине, припарковавшись недалеко от входа в медакадемию. Понимал, что приехал рано, но вместе с тем торопился, боясь опоздать. Боясь, что Кира не станет его ждать и уйдёт. Ещё по дороге сюда хотел ей позвонить, но так и не решился. Побоялся, что она по какой-то причине может отменить встречу. А ему очень хотелось её увидеть.

Облокотившись на руль, Стас из окна машины наблюдал за студентами, сновавшими туда-сюда возле входа. Большинство из них, конечно же, девушки. Многие были очень даже симпатичные: в курточках, в коротеньких шубках, ярко накрашенные, словно шли сюда не учиться, а на показ мод

Где-то вдалеке приглушённо прозвенел звонок, и через пару минут толпа студентов, выбегающих из здания, стала настолько плотной, что Стас даже вышел из машины, боясь, что не заметит в этой толпе Киру. Девушки, проходящие мимо, ничего не стесняясь, открыто ему улыбались. Некоторые пытались познакомиться с симпатичным молодым человеком на дорогой машине, спрашивая, не их ли он ждёт. Стасу нравилось такое внимание, но лишь до тех пор, пока он не заметил Киру, выходящую из академии. Всё остальное тут же было забыто. Он бросился к девушке, забыв даже про букет изысканно-дорогих красных роз, которые он с такой любовью выбирал в цветочном магазине.

— О, Стас! Здравствуй! — слегка удивлённо произнесла Кира, увидев, кто её встречает.

— Да, я. А ты кого-то ещё ждёшь? — ревность в нём вспыхнула внезапно, от одного только невинного вроде вопроса, произнесённого этим удивлённым тоном. Залезла в голову непрошенная мысль, что он же ничего не знает об этой светленькой девочке, есть ли у неё кто. Просто заявился сюда и думает, что она должна быть рада.

Но Кира просто помотала головой, не скрывая улыбки, и у Стаса отлегло от сердца. Нет, никого у неё нет. Потому что не способна она на обман, это сразу видно. А уж он постарается сделать, чтобы никого и не было. Откуда-то появилась уверенность, что отпустить от себя Киру он уже не сможет. Осталось только узнать о ней всё, что только можно. У Стаса была целая куча вопросов, которые ему хотелось задать, но вместо этого вырвался совсем уж неожиданный:

— Ты, наверное, проголодалась?

— Ну так, немного, — застенчиво призналась девушка, и Стас ухватился за это признание, как за свой шанс. На самом деле, гораздо проще разговаривать в уютном кафе, чем в машине или на улице.

— Тогда позволь пригласить тебя на поздний обед. Ну или ранний ужин. Как тебе самой больше нравится, — Стас галантно предложил ей руку. Кира открыто улыбнулась ему в ответ и без всякого смущения положила руку на его локоть. Краем глаза Стас заметил завистливые взгляды, которые бросали на них девчонки, вышедшие вместе с Кирой. Наверное, её одногруппницы. Пожалел, что сразу не взял цветы, когда вышел её встречать. Наверное, с букетом ей бы завидовали больше. А Стас ещё не встречал девушек, которые не наслаждались бы завистью и вниманием окружающих, особенно подружек.

— Ой, это мне? — когда они дошли до машины и Стас, наконец-то, смог вручить девушке свой шикарный презент, Кира взяла его осторожно, словно что-то ценное, или очень опасное.

— Ну а кому же ещё? Садись давай. А то я скоро тоже с голоду начну помирать, — Ярский сам распахнул перед ней переднюю дверь, помог сесть в машину, а сумку с книгами отправил на заднее сидение. Рядом с Кирой ему несложно было чувствовать себя галантным кавалером: пара комплиментов, обаятельная улыбка и тому подобные мелочи, и вот уже девушка, явно неизбалованная мужским вниманием, смотрит на него с плохо скрытым восхищением. С Таней так никогда не получалось. Та слишком уверена в себе, слишком стервозна, чтобы быть слабой на его фоне. Да и ей, судя по всему, доставляет какую-то радость вечно выставлять его в дурном свете. За одни только вечные напоминания о том, что от неё и её отца зависит будущее его семьи, Стас был готов её возненавидеть.

Приехали они в любимое заведение Стаса. Полубар, полуресторан. Маленькое уютное место, где можно было посидеть в отгороженной кабинке, не боясь встретить никого из знакомых. Для него это сейчас было особо важным условием: он даже представить боялся, что будет, если Таня увидит его с другой девушкой. Тут он уже не отделается простыми упрёками, злопамятная невеста найдёт способ ему отомстить.

Из всего меню, предложенного официанткой, Кира выбрала себе только кофе. Пришлось Стасу самому сделать нормальный заказ. А в ожидании, пока им его принесут, с увлечением принялся расспрашивать Киру. Она спокойно рассказала, что ей восемнадцать лет, молодого человека у неё нет, да и не было никаких ещё серьёзных отношений, как Стас и предполагал. Хоть в этом ему повезло. А вот о будущей профессии рассказывала не так охотно.

— Я хочу педиатром стать. Мне очень нравится работать с детьми.

— Ты серьёзно? — искренне удивился Стас, — не думал, что кто-то ещё мечтает идти в медицину. Насколько мне известно, сейчас больше в чести стоматологи и пластические хирурги. Только они ещё и могут заработать… А тебе там ещё не поздно сменить направление деятельности?

Ярский сказал это в шутку, но тут же заметил, как изменилось Кирино лицо. Она тут же нахохлилась, замкнулась в себе, словно потеряв всякий интерес и к разговору, и к собеседнику. Пришлось Стасу срочно извиняться. Тут, как нельзя кстати, принесли еду, и на некоторое время им стало не до разговоров.

— Слушай, Кир, правда, прости меня. Я глупость сказал. Конечно же, ты выбрала очень интересную профессию. И я уверен, что у тебя всё получится, — наконец, сказал он, желая поскорее вернуть прежнюю улыбчивую девочку, которую он смог обидеть одним только неосторожным комментарием.

— Да нет, ничего страшного, я уже привыкла, — пожала плечами Кира, — если честно, у нас половина группы мечтает работать в частных клиниках. А на меня смотрят, как на умалишённую… А ты чем занимаешься, Стас? На студента ты не похож… Да и вид у тебя такой… небедный. Одна машина только чего стоит…

Стас улыбнулся. Да, его машину сложно не заметить. Щедрый подарок отца своему наследнику. Своеобразная витрина благосостояния его семьи. Этим он уже привык гордиться.

— Я работаю в семейной фирме, с отцом. Мы занимаемся строительством, — пояснил парень, решив не вдаваться в подробности, что фирма эта сейчас на грани разорения. Зачем девушки знать эти ненужные детали?

В заведении они просидели ещё часа три. Рядом с Кирой Стас совсем забыл про время. Хотелось просто быть с ней, болтать о каких-то глупостях, задавать вопросы, и самое главное, слушать и слушать её нежный мелодичный голос. Когда она отошла в туалет, включил телефон, посмотреть, нет ли звонков с работы. Нет, только три пропущенных от Тани. Но ей перезванивать не стал. Пусть на работу звонит, там ей Тамара всё объяснит.

Когда Кира вернулась, ожил её собственный телефон. Из сумочки донеслась негромкая мелодия, а Кира и не подумала его игнорировать. Едва посмотрев, кто звонит, она без промедления поднесла аппарат к уху. Стас резко выдохнул. Хотелось бы ему знать, кто ей названивал, и чьи это звонки она боится пропустить. Но при первых же её словах его немотивированный приступ ревности рассеялся без следа.

— Да, мамочка!… Ой я тут в кафе задержалась немного… Прости, про время совсем забыла… Да, я знаю. Уже бегу домой, скоро буду. Не волнуйся, пожалуйста!

Стас и сам понял, что их вечер подошёл к концу, и ему оставалось только предложить подвезти Киру до дома, ведь на улице начинало темнеть, а он успел убедиться, что она далеко не самый внимательный пешеход.

Остановившись возле её дома, адрес которого он выучил наизусть, Стас собирался спросить у неё разрешение приехать завтра утром, чтобы отвезти на учёбу. Но Кира его опередила и совсем неожиданно предложила сама:

— Не хочешь зайти? Могу тебя с мамой познакомить. Она у меня замечательная.

Знакомство с мамой девушки в планы Ярского пока не входило. Раньше он в принципе старался избегать этого действия, понимая, что знакомство с родителями девушки автоматически переводят отношения с этой самой девушкой на новый, более серьёзный уровень. Но от предложения Киры он отказаться не смог. Желание побыть с девушкой лишние несколько минут перевесило всё остальное.

Поставив машину на сигнализацию, зашёл в подъезд вслед за сияющей от радости Кирой. Этаж и нужную дверь он запомнил ещё утром. Теперь он её уже не потеряет. Как странно. Только вчера познакомились, а он уже всё о ней знает.

Кира открыла дверь своим ключом, гостеприимно пропустила его вперёд. Стас зашёл в прихожую и тут же замер, наткнувшись на недобрый взгляд вышедшей из глубины квартиры женщины, в которой он безошибочно узнал мать Киры. Выглядела она чуть постаревшей, но всё же точной копией своей дочери, только глаза не серые, а голубые.

— Здравствуйте, — пробормотал он неуверенно. Остановился, не разуваясь, не зная, проходить ему вперёд, или же лучше ретироваться, пока не поздно.

— Проходи скорее, — шепнула ему Кира, легонько подталкивая вперёд, — знакомься, это моя мама, Ирина Константиновна. Она очень хорошая и не кусается… Мамочка, а это мой новый знакомый, Стас.

Стас, расправившись, наконец, с ботинками, скинув их с ног, сделал шаг вперёд, здороваясь и сожалея мысленно, что не додумался купить цветы и маме. Но кто ж знал, что этим у них сегодня всё закончится?

— Приятно познакомиться, Стас, — по-прежнему настороженно отозвалась Ирина Константиновна, — проходите на кухню. Особых угощений не обещаю, но чаем напою.

Кира, задержавшаяся в прихожей, чтобы достать из «темнушки» вазу для цветов, с упрёком обратилась к матери:

— А можешь быть немного полюбезнее? Стас очень дорог для меня. Не хочется, чтобы он испугался тебя и сбежал.

— Дорог? — Ирина Константиновна, остановившись, пристально посмотрела на дочь, — а давно ли ты с ним знакома, раз уж он стал для тебя так дорог?

— Это неважно, — ответила Кира, решив не говорить пока, что познакомились они только вчера, и что Стас тот самый человек, что сбил её. Всё равно мама скоро и сама обо всём догадается. Она всегда отличалась повышенной проницательностью.

А Стас почему-то с первого взгляда понял, что сильно не понравился Кириной матери. Нет, она ему не грубила, разговаривала вежливо, угостила чаем, как и обещала. Но это ощущение не проходило. Он отчего-то чувствовал себя здесь нежеланным гостем, и от того ему было неуютно. Не спасало ситуацию даже присутствие Киры рядом, которая, как могла, старалась поддерживать беседу.

Стас в итоге продержался менее получаса. Странно как-то. Обычно он нравился мамам своих девушек, отношения с которыми доходили до знакомства с родителями. Более того, они были от него в восторге. Ещё бы, молодой, красивый, обеспеченный, вежливй и образованный. Арина Кирилловна, мама Тани, открыто говорила ему, что таких мужчин сейчас днём с огнём не сыщешь. А вот эта странная женщина так и не среагировала на его очарование.

Ему это быстро надоело, и он засобирался домой. Время поджимает, ему бы ещё к Тане успеть, посмотреть ремонт в новой квартире. Сославшись на занятость, он стал прощаться. Кирина мама и не подумала предлагать ему ещё посидеть, хотя бы из вежливости, а вот сама Кира вызвалась проводить.

— По-моему, я не очень понравился твоей маме, — сказал он, обуваясь.

— Что ты! Не обращай внимания. У неё сегодня просто настроение плохое. На работе, наверное, устала. А так она у меня очень милая и добрая, — возразила Кира.

Стас решил не спорить, хотя ни милой, ни доброй ему Ирина Константиновна не показалась. Вместо этого он сделал то, чего ему так хотелось со вчерашнего дня: прикоснулся рукой к щеке девушки, провёл ею вниз, к шее, поражаясь нежности и гладкости её кожи. Убрал за ушко выбившуюся из «хвостика» прядку светлых волос. Кира, непривычная к ласке, сама потянулась вслед за его рукой, прикрыв глаза, и Стас не смог удержаться от искушения прижаться к её губам. Кирин поцелуй поразил его своей невинностью и неискушённостью. Даже странно, что такую симпатичную девушку не добивалось сразу несколько парней. Или это студенты-медики такие слепые пошли, что не замечают, какое сокровище учится рядом с ними?

— Можно мне завтра утром за тобой заехать? Отвезу на учёбу, — с трудом оторвавшись от её губ, спросил Стас. Целоваться с ней ему понравилось, но становилось неуютно при мысли, что её мать находится за стеной и может выйти в любую минуту. А такими вещами лучше заниматься в более укромных местах, где никто не станет мешать.

— Я буду ждать тебя утром у подъезда, — решительно ответила Кира.

Первый в её жизни поцелуй опьянил, вскружил голову. Ей сейчас самой с трудом верилось, что всё происходило именно с ней.

— Долго ещё тут стоять собираешься? — в коридор выглянула мать, недовольно скривилась при виде мечтательной улыбки на лице дочери. И хотя она благоразумно решила не подглядывать за прощанием Киры и её друга, материнское сердце безошибочно подсказывало, чем они здесь занимались.

— Мам, зачем ты так с ним? Неужели не могла быть повежливей? — Кира отправилась вслед за матерью на кухню, остановившись в дверях, недовольно засопела, скрестив руки на груди.

— Извини, у меня нет привычки играть на публику. Я отношусь ко всем так, как они того заслуживают! — пока они прощались, Ирина Константиновна уже успела убрать со стола и теперь, свободная ото всех дел, повернулась к дочери, прислонившись спиной к холодильнику.

— Да ты видишь его в первый раз в жизни! Чем он успел тебе не угодить? — воскликнула Кира

— Мне и не нужно долго общаться с ним, чтобы понять, что подобные люди из себя представляют, — ответила мать, — и я уже не такая молодая и наивная, как ты, Кира. И знаю подобных ему богатеньких избалованных мальчиков, которые ни в чём не знают отказа. Он тебе не пара, и точка. Я не хочу, чтобы ты с ним виделась… Это ведь он сбил тебя вчера на машине, я права?

— Да, — после минутного колебания призналась Кира, — но он не специально. Он извинился. А ещё принёс те продукты, что ты наверняка уже увидела в холодильнике…

— Хорошая попытка. Но покупка продуктов не повод приглашать не пойми кого в наш дом, Кира, — упрямо ответила мать, — поверь моему опыту, общение с этим человеком не принесёт тебе ничего, кроме страданий… Он мне твоего отца напомнил. Такой же поверхностный, не желающий взрослеть…

Это был удар ниже пояса, и Кира отшатнулась так, словно мать и правда её ударила. Своего отца она ненавидела. Да и как можно было по-другому относиться к человеку, который собственные удовольствия поставил выше своего ребёнка? Который за восемнадцать лет ни разу не появился в её жизни, не поинтересовался, как она живёт? Сравнение Стаса с отцом было для неё невыносимо, а мать сразу же превратилась в главного врага.

— Ты это специально так говоришь! Если у тебя нет никакой личной жизни, то ты сама в этом виновата! Хочешь, чтобы и я была одна? Ничего у тебя не выйдет! Ты не сможешь нам помешать! — выкрикнула Кира обидные слова, чтобы тоже побольнее ударить мать. А потом заперлась в своей комнате, старательно делая вид, что не слышит стук в дверь и просьбы матери поговорить.