Забвение. Лучшее время стать собой

Ника Земцова, 2022

Прибыв на церемонию свадьбы, невеста по имени Розель обнаруживает, что на ней никого нет, даже ее жениха. Девушка выясняет, что все, кого она знала, не помнят ее. С того дня начинается ее незабываемое приключение и знакомство с интересными людьми. Девушка обнаруживает существование внутреннего я, которое становится ей верным помощником в преодолении жизненных трудностей. Розель открывает для себя новые знания и усваивает ценные жизненные уроки, а главное, встает на путь познания себя. Все это помогает ей выяснить причину случившегося с ее родными забвения и развеять его чары.

Глава 1. Гони дурные мысли прочь

Девушка, придерживая подол шифонового платья, в спешке направлялась по лесной тропинке к месту проведения свадебной церемонии. Огибая очередной куст, она мысленно ругала себя за нерасторопность, не представляя себе ситуацию хуже, чем та, в которой она оказалась. Она была невестой, опаздывающей на собственную свадьбу. На ней было надето воздушное платье жемчужного цвета, отделанное кружевом с частично открытыми плечами и декольте в форме сердца, с приподнятой линией талии и струящимся силуэтом юбки, а также венок из полевых цветов, хорошо сочетающийся с распущенными волосами, который при беге так и норовил спасть с ее головы.

Нельзя было сказать, что девушка сегодня утром поздно проснулась, мать разбудила ее ни свет ни заря. Элоиза помогла своей дочери надеть платье, которое она перекроила из своего свадебного на новый лад, а после отправилась вместе с остальными членами семьи к месту проведения церемонии бракосочетания. Мать наказала дочери сильно не опаздывать, дабы не томить приглашенных гостей и не изводить ожиданием жениха. Все случилось само собой, и не было веских тому оправданий, девушка попросту потеряла счет времени за подготовкой к торжеству.

Невеста представляла себе, как в ту самую минуту, на поляне, выбранной ею совместно с Санджесом для проведения церемонии свадьбы, зевают заждавшиеся гости, переминаются с ноги на ногу ее друзья, хмурит брови отец, нервно покусывает нижнюю губу мать, непонимающе оглядывается по сторонам брат, а сам жених ловит встревоженные взгляды гостей, прикладывая немало усилий для того, чтобы казаться спокойным. Она боялась показаться безответственной особой в глазах гостей и особенно родителей жениха. Девушку можно было понять, поскольку подобное поведение невесты не могло показаться невинным капризом и уж тем более не являлось традицией, а наоборот считалось дурным тоном.

Выдохшаяся от спешки с раскрасневшимся лицом девушка продолжала идти быстрыми шагами сквозь лесную чащу. Не в таком виде она хотела прибыть к началу торжественной части, хоть и получится ее появление не менее эффектным. Девушке оставалось пройти последний поворот, после чего ветви деревьев больше не смогли бы скрывать от нее вид лесной поляны, которую Санджес показал ей однажды, после чего она стала для них излюбленным местом встреч. Они любили проводить на ней время в уединении, но сегодня ее должно было посетить немалое количество народу.

Стоило Розель появиться на поляне, которую с опушки леса обрамляли кусты диких роз, как бабочки вспорхнули с цветущих бутонов вверх, а летающие в небе птицы беспокойно защебетали. Девушка встревоженно оглянула предназначенное для проведения свадьбы место — на ней, кроме лесных жителей, не было никого. Не было ни свадебной арки, ни столов и стульев, не было даже украшений, которые она собственноручно развесила на ветвях деревьев накануне вечером.

Невеста остановилась в недоумении, ее взгляд упал на один нераскрывшийся бутон розы, она, словно пребывая в трансе, разглядывала его лепестки, едва начавшие распускаться. После недолгих раздумий девушка приняла все происходящее за очередной страшный сон и намеревалась проснуться. Она закрыла глаза, и неподвижно простояла около минуты, после чего раскрыв свои веки, она с горечью обнаружила, что ничего не изменилось, она все также в полном одиночестве стояла на лесной поляне. Все было ровно таким же, как минуту назад, представители фауны успокоились, привыкнув к ней, и продолжили вести свою жизнедеятельность, будто бы ее здесь и не было.

Девушку изнутри разрывали эмоции, хаотичные мысли лезли в голову одна за другой. Она сразу же отбросила мысль о том, что могла перепутать день, как не правдоподобную. Розель отчетливо помнила, как вчера в последний раз все обговорила со своими родными, и, оглядывая сейчас пустую поляну, девушка не понимала, кому понадобилось убирать все свадебные атрибуты в такой спешке. Следующее ее предположение было о том, что ее разыгрывают, и ей не терпелось услышать объяснений от Санджеса.

В Розель нарастал гнев, и в ту же минуту она заметила, как пространство вокруг нее, от самого ее тела и шириной сантиметров в двадцать от него, начало заливаться красным цветом. Девушка запаниковала, и некое свечение, исходящее от нее, сменило свой цвет на оранжевый. Розель не понимала, что с ней происходит, но учитывая, что свечение не причиняло ей никакого дискомфорта, решила разобраться с ним позже. Она направилась на поиски жениха для выяснения причины, послужившей поводом для срыва их церемонии бракосочетания, рассуждая по дороге, мог ли быть связан исходивший от нее свет с ее внутренним состоянием и эмоциями.

С целью поиска своего жениха, девушка направилась в деревню под названием Флавия, родом из которой он был. Розель с Санджесом жили в соседних деревнях, которые находились друг от друга в получасе ходьбы.

Минуя лес, Розель вышла на открытый участок с возвышенностью, через которую была проложена тропа, ведущая к развилке дорог в направлении к двум соседствующим деревням Албии и Флавии. С этой возвышенности открывался чудесный вид на бескрайние зеленые поля и на расположившиеся по обе стороны от него две деревни, которые издалека можно было различить лишь по разному цвету черепицы, которой были отделаны крыши домов. Девушка всматривалась вдаль, в надежде отыскать глазами кого-то из своих родных или приглашенных гостей, направляющегося к поляне, но на пути ей повстречался лишь гуляющий ветер.

Был уже полдень, когда девушка добралась до Флавии. В ней, в прочем, как и во всех деревнях провинции Агрии, дома были старинной постройки, их возвели первые жители деревни более пяти поколений назад еще во времена сравнимые со средневековьем. В основной своей массе народ Агрии жил бедно, так что хозяева подлатывали свои дома, чем могли. Дырки протекающих крыш затыкали сеном или плоскими камнями, заколачивали досками, трещины выбеленных стен замазывали глиной. Выглядело это все неаккуратно, но жителям было уже давно не до изысков. Жизнь в деревне была не легкой, и закаляла стойкость духа людей.

Розель шла по центральной улице, считавшейся одной из самых широких во Флавии, дорога которой была выполнена из сбитой временем каменной кладки покрытой слоем грязи. Улицы поменьше имели грунтовые дорожки и узкие переулки, разделяющие соседние дома. Вдоль дорог было организовано уличное освещение — на фонарных столбах были установлены масляные лампы, вдоль которых жители протянули украшения к предстоящему празднику в честь дня солнцестояния в виде бумажных фонариков красных и желтых цветов. Меж домов, фонарных столбов и улиц росли дубы, клены, вязы и ясени, пышные кроны которых также были украшены к празднику различными поделками и сувенирами в форме солнца.

Сегодня во всех уголках Агрии проходило празднование дня солнцестояния. В этот день веселье начиналось с раннего утра — на местном рынке проходила ярмарка, в продаже имелся богатый ассортимент товаров: от ароматных булочек до ювелирных украшений, изготовленных местными мастерами. Девушка осмотрела центральную торговую улицу, на ней царила праздничная суета. Людей на рынке было больше, чем обычно. Прохожие любовались изделиями мастеров, и продавцы охотно шли на торговлю. В этот день даже самые скупые торговцы удивляли проявлениями щедрости, продавая свои товары почти за бесценок.

На ближайших к лавкам деревьях гнездилась воробьиная стая. Эти крохотные птички были везде, они летали над торговыми лавками, сидели на ветвях деревьев и крышах домов и прыгали по дороге в поисках пищи. Но спускались на землю они ненадолго, так как тогда сами выступали в роли добычи для бродячих кошек и собак, и при всем при этом они безустанно щебетали, приглушая людской гул.

Розель не было дела до праздника, ей не терпелось выяснить причину сложившейся ситуации между ней и ее женихом. Когда она подходила к его дому, то была переполнена решимостью, но при виде него, весь ее пыл пропал, сердце застучало быстрее, а к горлу подступил ком, делая ее голос мягче, и тревога, исходящая из нее в виде оранжевого цвета, растворилось в воздухе. Девушка подметила, что ее жених не был торжественно одет, но не придала этому значения, так как к его подтянутой фигуре и привлекательной внешности шел любой наряд, и даже простая рубашка, надетая на нем, как сейчас, не могла скрыть его красоты. Девушка подплыла к юноше, робко взглянула ему в глаза и осторожно произнесла:

— Здравствуй, Санджес! Скажи, пожалуйста, какой сегодня день?

— Эм… здравствуй, — почесывая макушку, протянул юноша, — сегодня… день солнцестояния, — продолжил он, напрягаясь в лице.

Девушка почувствовала отстраненность и холодность в его ответе, она вопросительно приподняла брови и продолжила интересоваться:

— А помимо этого?

— Я… не знаю, — честно ответил юноша.

— Что? Санджес, ты случаем не заболел?

Девушка начала тревожиться, в то время как на лице юноши застыло удивление, после чего его голос стал более уверенным.

— Позвольте спросить, откуда Вы меня знаете? Вы кто?

Девушка непроизвольно сделала шаг назад от полученного шока.

— Что ты такое говоришь? Решил разыграть меня? Не подходящий день ты выбрал для шуток, — сердито высказала юноше Розель, нахмурив при этом брови.

— Прошу извинить меня, я спешу… на ярмарку.

Юноша сообразил на лице жалостливую улыбку, после чего развернулся на месте и зашагал в противоположном направлении.

— Постой, на ярмарку? Ты ведь не любишь ярмарки! Санджес, прошу, ответь мне, что происходит? Ты отвергаешь меня? Между нами все кончено? — задавала вопросы Розель уходящему юноше.

Но он не соизволил ей ответить, он даже не обернулся, а лишь прибавил шагу. Девушка осталась смотреть ему в след, она не могла отчетливо разглядеть его отдаляющуюся фигуру из-за застилающих ее взор обильно льющихся слез из ее глаз. После произнесенных Санджесом слов Розель была не в силах сдержать нахлынувшие чувства боли, обиды, горя и печали. Ее жених столь трусливым образом бросил ее, не удосужившись объяснить причину их разрыва. Единственное за что девушка могла быть ему благодарна, являлось тем, что он сделал это не у алтаря на глазах у ее близких и друзей. По-видимому, это он сообщил всем о том, что их свадьба не состоится.

Поникшая, она побрела домой в свою родную деревню Албию, которая практически ничем не отличалась от Флавии, повторяя свое наполнение как брат-близнец. Розель надеялась найти утешения в родном доме, в котором мать заботливо приобнимет ее и выслушает, братишка приободрит и пообещает непременно отомстить обидчику, а отец рассмешит одной из своих шуток, после чего все ее сердечные переживания непременно уйдут на второй план. От предвкушения предстоящего для нее вечера в кругу семьи ей стало легче, даже не смотря на то, что с каждым проделанным шагом в направлении к дому в ее сердце щемило все сильнее.

По дороге домой Розель размышляла над поведением Санджеса. Она никак не могла понять, что такого между ними могло произойти, от чего он передумал на ней жениться, и почему втайне от нее убрал с поляны все украшения. Она также не могла понять, почему он не объяснился с ней сейчас, сбежал от нее, делая вид, будто не был с ней знаком. По всей видимости, он не считал ее достойной своих объяснений. Девушке хотелось вернуться к той мысли, что все это просто сон, и он непременно скоро закончится, но все происходящее было слишком реалистичным, чтобы не быть явью.

Уже вечерело, когда девушка добралась до своего дома. Во дворе дома стоял седовласый мужичок в помятой рубашке, разгребающий старыми вилами сено. Семья Розель, как и большинство семей в деревне, имело свое хозяйство, оно служило им главным источником дохода и помогало прокормиться. Сердце девушки смягчилось, когда она увидела своего отца, она почувствовала некое облегчение и кинулась к нему в объятия.

— Ох, отец! Какой сегодня ужасный день!

Мужчина погладил по голове рыдающую на его груди девушку, а затем аккуратно, придерживая девушку за плечи, отдалил от себя и принялся разглядывать ее лицо, словно надеялся что-то на нем прочесть своими добрыми синими глазами.

— Милое дитя, кто же тебя так сильно расстроил?

В ответ девушка лишь вновь примкнула головой к ее груди, и ему ничего не оставалось, как принять плачущую девушку в успокаивающие объятия. Сердце мужчины растрогал ее потерянный вид, но от его попыток ее утешить девичий плач не прекращался, а лишь становился все сильнее.

В этот момент на крыльце дома появилась женщина. Она довольно хорошо выглядела, лишь едва заметная седина среди светлых волос и морщинки вокруг голубых глаз выдавали ее зрелый возраст. Во взгляде женщины читались зарождающиеся нотки ревности, а окружающее ее пространство начало заливаться красным тонами. «Этот цвет. Неужели она злиться» — успела подумать Розель, перед тем, как ее мать прокричала:

— Фабиан, что здесь происходит?

Мужчина лишь вздохнул в ответ, в его глазах читалась жалость к юной красавице. Не дождавшись ответа от своего мужа, она обратилась к молодой особе холодным, сдержанным голосом.

— Кто ты такая?

— Я Розель, — ответила девушка, высвобождаясь из объятий отца, — матушка, Вы не узнаете меня, свою дочь?

— Элоиза, это правда? — задал вопрос супруге удивленным голосом мужчина.

Женщина высоко подняла брови, но никому не ответила. Она только что застала незнакомку в объятиях своего супруга в собственном дворе, вдобавок ко всему эта девица возымела наглости заявить о том, что она приходится ей дочерью.

— Что за вздор? Вы явно обознались! У меня есть только один ребенок — мой сын Нейл, и мой дорогой супруг это подтвердит.

Фабиан поймал пронзительный взгляд супруги, после чего посмотрел на Розель и кивнул ей головой в знак подтверждения слов Элоизы.

— Нейл… Возможно он всех вразумит, — прошептала девушка.

— Что Вы сказали? Вы знакомы с моим сыном?

— Конечно, мы знакомы, он — мой брат! — возмутилась Розель.

— Нейл, сынок, подойди к нам на минутку, — крикнула женщина, повернув голову в сторону дома.

Элоизе не терпелось закончить эту драму. В воздухе воцарилась тишина, трое стоящих во дворе дома услышали скрип половиц, после чего на пороге появился белокурый парнишка, с такими же голубым цветом глаз, как у его матери. Он встал подлее нее и поинтересовался:

— Матушка, ты звала меня?

— Да, дорогой, звала. Скажи, пожалуйста, ты ее знаешь? — спросила Элоиза сына, указывая рукой на Розель.

Девушка непроизвольно улыбнулась при виде родного брата, потому как не смогла сдержать любовь и нежность, что испытывала к нему. Розель была старше Нейла на четыре года. Она, как старшая сестра, ухаживала за ним с самого его рождения. Иногда родителям приходилось оставлять их одних дома, и девушка с радостью принималась ухаживать за своим младшим братом. Благодаря ему она рана научилась готовить, кормить себя и его, переодевать его, когда он пачкался, заботливо успокаивать, когда плакал. Они часами могли играть вместе, дожидаясь родителей, потому как оба еще были детьми, такие моменты делали их дружнее.

Розель посмотрела на брата, лицо которого было таким родным, но, когда они встретились взглядом, девушка почувствовала что, кое-что изменилось в его взгляде, он смотрел на нее как на незнакомку.

Парнишка призадумался на долю секунды, а после произнес:

— Нет, матушка, впервые вижу. А кто это?

— Не важно, милый, ступай в дом, — ответила мать, погладив его по щеке.

Нейл, как примерный сын, без лишних вопросов вернулся в дом, а Элоиза впилась взглядом в Розель, и та, будучи не в силах больше сдерживаться, взвыла:

— С меня хватит этого спектакля! Пустите меня домой! Это уже не смешно!

Ее терпение лопнуло, и она двинулась в направлении к дому, ловко увернувшись от преграждающей ей проход матери, отворила входную дверь и обомлела от увиденной в доме обстановки. Их простенькая мебель была расставлена иначе, а вещей, принадлежавших ей, нигде не было, не было ни ее небольшого комода, ни кровати. И вместе с этим ощущение домашнего уюта куда-то испарилось, девушка уже не чувствовала себя как дома.

— Ну и как это понимать? Где я должна спать, по-вашему? — возмутилась Розель.

— Фабиан, убери эту девицу из нашего дома немедленно! — завопила Элоиза, приказывая супругу.

Усилившийся гнев женщины выплескивался наружу в форме насыщенного красного цвета, который, похоже, могла видеть только Розель. У остальных членов семьи внутренний настрой не был выражен столь же ярко и не излучал какой-либо конкретный оттенок.

После произнесенных Элоизой слов, ее супруг, стоявший во дворе все это время словно статуя, нерасторопно побрел к дому. Он приобнял девушку за плечи и препроводил за дверь.

Розель обернулась на хозяйку, та стояла на пороге дома с лицом победителя. Женщина одним взглядом дала понять, что разговор между ними окончен и демонстративно захлопнула дверь. Фабиан тяжело вздохнул, посмотрел с жалостью на Розель и произнес следующее:

— Милое дитя, как видишь, наша семья ничем не может тебе помочь. Если тебе совсем негде жить, ты можешь пойти в женский монастырь.

— Что? Пойти в монастырь?!

Мужчина сделал вид, будто не заметил ее реакции и спокойно продолжил:

— Позволь мне показать тебе, как до него добраться. Видишь часовню? — мужчина указал на высокую башню с колоколом под крышей, — когда сровняешься с ней, перейди дорогу и поверни на право. На перекрестке, помнится, стоял дорожный указатель, пойдешь, куда он указывает, и не ошибешься. Иди прямо по дороге, никуда не сворачивай и тогда выйдешь к монастырю. Если у тебя нет дома, он может стать для тебя таковым. Ступай дитя и никогда больше не плачь.

Розель мотала головой, отказываясь верить в происходящее, она побежала к соседнему дому, в надеже прояснить ситуацию. Соседка отворила девушке дверь и выслушала ее доводы, после чего тоже стала отрицать знакомство с ней. Фабиан наблюдал за их разговором, словно хотел убедиться в том, что девушка не вернется в их дом.

Девушка неохотно покинула соседский двор, взглянула на отца, тот неодобрительной помотал головой, и она побрела прочь. Ее ноги не особо хотели передвигаться и плохо слушались, вероятно, из-за того, что девушка попросту не знала, куда ей идти. Фабиан еще какое-то время смотрел вслед уходящей девушке, а после, последовав примеру членов своей семьи, скрылся за дверью дома.

Розель шла по улице в отчаянии, дорогие ее сердцу люди вели себя так, словно не знали ее никогда раньше. Она и представить себе не могла, что может произойти что-то хуже, чем расторжение помолвки с женихом в день их бракосочетания, в один день от нее отказались самые родные и близкие для нее люди. Остался лишь один человек, к которому Розель могла пойти — ее лучшая подруга Юлиана. Девушка направилась прямиком к дому подруги, который был неподалеку.

Розель знала Юлиану с малых лет, та была старше Розель на два года, но это совершенно не было заметно, потому, как Юлиана вела себя отнюдь не по-взрослому. Она была задорной девушкой, любила устраивать розыгрыши и подшучивать над людьми, и Розель для нее не была исключением. Как-то раз Юлиана устроила перед Розель целое представление с привлечением уличных актеров ради собственной забавы. Юлиана с нанятыми ею актерами разыграли перед Розель сцену, будто бы бандиты похитили Юлиану на ее глазах и требовали от нее выкуп. В то время как Розель переживала за судьбу Юлианы, та забавлялась зрелищем, наблюдая из-за укрытия за поведением подруги. И лишь когда девушка уже была готова отдать последнюю ценность, что имела с собой — подаренные ее матерью сережки, Юлиана покинула свое укрытие, тем самым раскрыв себя и актеров, играющих роль бандитов, чем, конечно же, ее рассердила. Юлиане пришлось пробежать пару кругов вокруг близлежащего дома, убегая от разгневанной Розель, дабы не схватить тумаков. После подруги долго смеялись вместе над ее выходкой.

Девушка встретила Юлиану на крыльце ее дома и весело ее поприветствовала, на что та ей сдержанно ответила:

— Здравствуй.

Розель подметила скупость в речи своей подруги, крайне не свойственную ей. При этом девушка испытывала неприятное едва уловимое ощущение в груди, которое, как правило, предвещало ей плохие известия. Розель поинтересовалась у Юлианы о том, как та поживает, на что та без эмоционально произнесла следующее:

— Не жалуюсь, спасибо.

— Ты наверняка в курсе всех событий. Скажи, Санджес ничего тебе не говорил? — протараторила Розель, подойдя ближе к Юлиане и взяв ее за руки.

— Нет, он мне ничего не говорил, — сухо ответила Юлиана, поправляя свои длинные локоны русых волос.

Их малоинформативный разговор продлился еще некоторое время, продолжая быть спокойным и монотонным, больше напоминая диалог здорового человека с больным. Подобный тон Юлиана могла перенять у своего отца лекаря. Она частенько помогала ему с посетителями в лавке. Поэтому нельзя было исключать того, что в данный момент девушка не практиковалась в ведении разговора с больными, поддерживая беседу с Розель.

— Почему ты заранее не предупредила меня обо всем? Тогда мне бы не пришлось наряжаться в это платье и в спешке добираться до поляны.

— Прошу меня простить, если я чем-то провинилась, — Юлиана пыталась успокоить своего собеседника, — а разве Вы нарядились не ко дню солнцестояния?

— Ты ведь моя лучшая подруга. Почему ты так со мной поступаешь?

Юлиана подалась вперед, наклоняясь к Розель, всмотрелась в ее лицо, словно погружая ее в транс глубоким синим цветом своих глаз, а затем произнесла отрезвляющую фразу:

— Миледи, я Вас впервые вижу.

Услышав это, Розель невольно раскрыла рот. Девушка даже не догадывалась о том, что Юлиана отвечала ей лишь из вежливости и в силу своего несерьезного характера не могла сказать ей об этом прямо. Вскоре ее удивление сменилось на возмущение. Розель была рассержена на Юлиану за то, что та, питая ее надежды, лишь отняла у нее время.

— До свидания, миледи, — девушка доброжелательно попрощалась.

— Прощай! — бросила в ответ Розель, развернувшись резким движением на месте.

Она пошла в противоположном направлении от дома Юлианы. Ее последняя надежда не была оправдана, ее подруга, как и все, делала вид, будто была незнакома с ней. Нахлынувшее на Розель сиюминутное чувство гнева довольно быстро угасло, после чего ее накрыло волной страха и разочарования, от которых было уже не так просто избавиться. Маленький мирок Розель рухнул, впервые девушка осталась одна, предоставленная самой себе.

После полудня празднование дня солнцестояния перемещалось на главную площадь, там, на импровизированной сцене, выполненной в форме солнца с размашистыми лучами, выступали местные артисты, певцы и танцоры; актеры-любители показывали свои театральные постановки. В этот день каждый желающий, заранее подготовив номер, мог продемонстрировать свои таланты и выступить на сцене. Все выступающие выглядели нарядно, их образы были яркими и запоминающимися, ткани для костюмов были подобраны насыщенных цветов и украшены вышивками и отделкой. Но не только артисты заранее подготавливали костюмы для празднования дня солнцестояния, все жители деревни надевали свои лучшие наряды. Хоть народ и жил бедно, но праздники любил и всегда был в эти редкие полные радости дни при полном параде. В этот день каждый мог от души повеселиться, позабыв о насущных проблемах.

Вечером того же дня на центральных улицах устраивались танцы под веселые песни и музыку, которые продолжались всю ночь. И завершающим фестиваль событием являлась встреча рассвета. Наблюдать за восходом солнца не составляло труда даже самым пожилым жителям деревни, так как в этот день была самая короткая ночь в году.

Розель брела по одной из центральных улиц Албии, когда что-то заставило ее остановиться. Она уловила знакомое приятное ощущение от присутствия неподалеку близкого для нее человека. Внимание девушки привлекла дочь сапожника, живущая по соседству, по имени Лори. У Лори было детское личико, усыпанное веснушками, длинные рыжие реснички, обрамляющие круглые карие глаза, на голове красовалась копна непослушных рыжих волос, собранных светло-розовой атласной лентой. На ней было надето голубое платье с рукавами фонариками и пышной юбкой, спускающейся до щиколотки, на поясе была подвязана лента розового цвета, на ногах надеты коричневые ботинки на каблучке.

Лори стояла у крыльца одного из домов, было похоже на то, что она кого-то ждала. Розель стояла посреди дороги на расстоянии нескольких метров от Лори и открыто наблюдала за ней. Вскоре из-за двери одного из домов показалась высокая темноволосая кареглазая девушка, одетая в длинное платье темного синего цвета, рукава которого были закрытыми, а юбка слегка волнистой. Украшали платье вышитые по краям серебристого цвета нитью узоры и глубокое декольте, придавая акцент на висевшем на ее шее украшении — серебряном кулоне. Наряд девушки выглядел не броско, но элегантно. Она была подругой Лори, однажды девушкам доводилось прогуляться по рынку втроем, насколько Розель помнила, эту девушку звали Миранда.

Розель наблюдала за тем, как девушки радостно приветствовали друг друга. Услышав задорный голосок Лори Розель невольно улыбнулась, она вспомнила, как эта девчушка частенько веселила ее своими рассказами. Лори встретилась взглядом с Розель, но по взгляду соседской дочки стало понятно, что ее глаз ничего не заинтересовало, она не узнала Розель, и лишь насторожилась при виде нее, стоящей неподалеку и улыбающейся.

Лори и Миранда быстро увлеклись праздником. Они оглянулись назад на улицу, со стороны которой пришли и, не увидев позади навязчивой девушки, с большим облегчением залились смехом. Они вышли развлекаться, и никакая, пристающая в закоулках с не имеющими смысла разговорами, сумасшедшая не испортит им веселья.

Тем временем после неудавшегося разговора с девушками Розель с головой окунулась в свои воспоминания. Она не могла принять того факта, что близкие ей люди больше не видели в ней свою дочь, сестру, подругу и невесту. Совсем недавно она очень тепло общалась с дорогими ее сердцу людьми. Перед ней предстали образы прошлого.

Не так давно Розель стукнуло восемнадцать лет. По этому поводу родители девушки устроили праздник, пригласив самых близких ее друзей. То были Юлиана, Лора и Санждес, все они были немного старше Розель, поэтому были не меньше своего рады за подругу. У Санджеса вдобавок имелся особый интерес ко дню совершеннолетия Розель. Молодой человек с нетерпением ждал этого дня, чтобы признаться своей подруге в своих чувствах и предложить ей стать его супругой.

Санджес в своей манере подобрал чудесное для празднования дня рождения Розель место — лужайку у малоизвестного среди местных жителей озера. На совершеннолетие девушка получила в подарок от родителей новое платье, оно было простым по крою, но при этом подчеркивающим достоинства ее фигуры. Нейл подарил своей сестре самодельный деревянный гребешок, который был украшен выструганными на нем узорами в виде воланов и завитушек. Юлиана преподнесла подруге в подарок изящные бусы, которые как однажды призналась ей Розель, она хотела бы иметь. От Санджеса Розель получила в подарок аккуратно изготовленные им собственноручно кожаные туфельки, а Лори в свою очередь подарила имениннице сотканный ею платочек, украшенный прелестной вышивкой. Девушка была в восторге от подарков гостей и была благодарна каждому из них. Розель выдернула себя из воспоминаний о недавно пережитом прошлом и вернулась в настоящее, где она видела совершенно иную картину и искренне не понимала, что могло измениться между ней и ее близкими за столь короткое время.

Розель находилась на празднике ко дню солнцестояния, что проводился во всей провинции Агрии, ей всегда нравился этот праздник, но сегодня девушке было не до веселья. Она бродила на фестивале, приставая к знакомым, которые наотрез не признавали в ней дочь Фабиана и Элоизы. Она не понимала, что своим поведением пугала людей и выглядела, по меньшей мере, странно, одетая в свадебное платье, подол которого был изрядно испачкан. Вскоре ей это занятие, не приносящее никаких результатов, надоело, и она побрела прочь от праздничной суеты. Девушка бесцельно бродила по улицам Албии. Ей не давали покоя такие вопросы, как почему ее никто не помнил, как могло произойти нечто подобное, почему это произошло с ней и что ей со всем этим делать, но хуже всего было то, что она не в силах была найти ответов на мучающие ее вопросы. Девушка чувствовала себя крайне подавленно и никак не могла успокоиться из-за понимания того, что она в одночасье стала никому ненужной.

Спустя некоторое количество времени и проделанных девушкой шагов, она остановилась на одной из центральных улиц. Внимание Розель привлекла одна пожилая женщина. Девушка смотрела на нее и не могла понять, что же в ней привлекло ее внимание. Она пристальнее всмотрелась в женщину и вскоре заметила, что ее губы шевелились практически без остановки — она едва слышно бормотала что-то себе под нос. Розель огляделась, но не увидела никого, кто бы слушал пожилую женщину. Девушке захотелось расслышать слова, произносимые ею, она подошла ближе и тут же почувствовала мрачную энергетику, исходившую от нее. Розель уловила дисгармонию в эмоциях женщины, и, не разобрав произносимых ею слов, вежливо обратилась к ней:

— Здравствуйте, Вы что-то сказали?

— Пойду этой дорогой. Мне нужна рыба. Бедный мой внучок, три года как в земле закопан. Какое несчастье, — шептала старуха, глядя в пустоту.

— Примите мои соболезнования.

— Как не стыдно девицам надевать такое, вот молодежь пошла. Кругом обман, фу, какой мусор на дороге, это все из-за птиц. Надо бы навестить внучка, пойду, испеку ему булочек… — бормотала женщина.

Розель в недоумении смотрела на нее, начиная сомневаться в здравости ее ума. Догадки девушки подтвердил проходящий мимо мужик:

— Оставь ее. После смерти внука бедняжка умом тронулась, — пояснил прохожий, — не зря видать говорят, что вредно много тревожиться, — вздохнул мужичок и побрел прочь.

Девушке стало жаль женщину, она одним взглядом проводила несчастную, а та никого не замечая, побрела дальше. Розель задумалась над последней фразой прохожего, решив утихомирить и свои мысли. Она обязательно во всем разберется, а пока, ей нужно было успокоиться и поразмыслить о том, где она могла бы остановиться на ночлег. Идея податься в монастырь казалась ей все менее абсурдной.

Розель вспомнила разъяснения отца о том, как добраться до монастыря, и направилась в сторону часовни, крыша которой была видна отовсюду. Поравнявшись с часовней, девушка увидела перекресток, возле которого, как и говорил Фабиан, находился дорожный указатель. На деревянной дощечке в форме стрелки была выгравирована надпись: «Монастырь Святой Иды». Стрелка указывала на дорожку, которая простилалась сквозь лесную чащу.

Каждый житель Агрии знал историю Святой Иды. Ею была женщина, некогда жившая в их провинции, превратившаяся по истечении времени в героиню многочисленных рассказов. Отшельница, ищущая духовных откровений в уединении с природой, покорившая сердца их предков. На жизненном пути Ида встречала разных людей, попадавших в, казалось бы, неразрешимые ситуации, но она умела находить решения и помогала всем, просящим ее совета. Каждое ее слово было пропитано всеобъемлющей любовью и глубочайшей мудростью, человека познавшего истины мироздания. Довольно быстро молва о ней разлетелась по всей провинции, и люди стали бродить по непроходимым лесам Агрии в надежде встретиться с ней лично и услышать льющуюся, словно горный ручей, мудрость из ее уст. И даже после смерти женщины люди наизусть помнили ее слова и делились полученными от нее знаниями.

Небольшая группа ее почитателей родом из Агрии — провинции, жители которой никому ранее не поклонялись, увидели в ее образе, мыслях и действиях божественное проявление. Они соорудили памятник в честь Иды и посещали его, прося совета, словно, у самой женщины. Так им было проще справиться с жизненными трудностями, и они не чувствовали себя одинокими. Поколения за поколениями небольшие группы людей продолжали почитать эту женщину и, в конечном итоге обожествили ее, стали ей поклоняться, превознося память о ней, а также о ее знаниях и мудрости. Некоторые женщины особо прониклись ее образом и стали приходить к памятнику и оставаться жить возле него. Почитатели знаний Иды со всей Агрии услышали о стремлении женщин в познании истин, которыми когда-то открыто делилась мудрая женщина, и помогли им построить здание для длительного нахождения возле памятника. Так основался женский монастырь Святой Иды.

Вечерело, и лесная чаща казалась девушке мрачной и пугающей, но ей ничего не оставалось, как пройти через нее по проложенной дорожке, ведущей к монастырю. Входя в лес, Розель представляла себе жуткие образы, тем самым наполняя энергией свои выдумки и подталкивая их к воплощению наяву. Дрожащими ногами Розель шла по темному лесу, ей было не по себе. Страха нагоняли звуки природы, девушка услышала уханье совы неподалеку, после — взмах крыльев и покачивание ветки. Она замерла от испуга, ночная птица пролетела над ее головой, громко махая крыльями. Вечером жизнь в лесу не утихала, в это время просыпались ночные животные, и Розель всюду видела блеск звериных глаз. Возвращаться назад не было смысла и она, набравшись смелости, продолжила путь, иной раз, уклоняясь от веток и спотыкаясь об торчащие из-под земли корни деревьев. По неосторожности она угодила в паутину, от чего поначалу испугалась, а после нахмурилась от возмущения.

Розель испытывала беспокойство всю дорогу, лежащую через лес, пока не увидела открывающийся вид на двухэтажное массивное здание с башнями. По его внешнему виду девушка поняла, что добралась до места. Здание женского монастыря казалось крепостью из-за толстых стен и маленьких окон, оценить его реальные размеры девушка затруднялась. Подойдя к зданию ближе, девушка смогла лучше разглядеть отделку каменных стен, они казались очень старыми. Розель обратила внимание на территорию монастыря, на ней красовалась каменная статуя Святой Иды около четырех метров в высоту вместе с постаментом. Девушка бы и дальше разглядывала скульптуру, если бы не заметила приближающуюся монахиню. Похоже, что та возвращалась из деревни и спешила вернуться в монастырь. Быстрым шагом монахиня завернула под арку главного входа, не обращая на Розель внимания.

— Постойте, — окликнула монахиню девушка.

Служительница монастыря обернулась к Розель.

— Чем могу помочь, юная леди?

Девушка не знала, что следует говорить в данной ситуации, ей было нелегко признаться в том, что она осталась без крова.

— Меня зовут Розель, и мне некуда идти.

Монахиня оглядела юную особу серьезным взглядом темно-синих глаз, ее лицо ничего не выражало, было видно, что подобные просьбы она слышала не редко. Женщина источала отталкивающую суровость.

— Я Морвена, настоятельница монастыря Святой Иды. Следуй за мной.

Настоятельница выглядела измученной, ее уставшие глаза обрамляли морщинки, между темных бровей проглядывалась неглубокая бороздка, которая появляется от частых раздумий. Игуменья была одета в черный подрясник и апостольник, скрывающий ее волосы, на ее ногах были кожаные ботинки все того же черного цвета.

Розель проследовала за настоятельницей внутрь монастыря. Из-за пронзительной тишины и кромешной темноты здание казалось пустым и мрачным. Настоятельница направлялась к комнатам отдыха, на всем пути они не повстречали ни одной живой души, скорее всего, служительницы монастыря уже отдыхали. Морвена в одной руке держала свечу, другой придерживала подол своего подрясника.

— Мы дадим тебе кров, но ты будешь должна принять обеты. А пока придерживайся двух правил: никаких гостей, особенно мужчин и обязательное присутствие в монастыре в восемь часов вечера, в это время ворота нашей территории закрываются.

Морвена остановилась у одной из дверей, достала связку ключей и отворила комнату. Настоятельница осталась стоять у порога, приглашая войти Розель внутрь, после чего закрыла за ней дверь и удалилась. Девушка оказалась в небольшой аскетично обставленной комнате, в которой было довольно прохладно. В ней была простая деревянная кровать, тумба и старый письменный стол со стулом. Стены были побелены штукатуркой, через витражное окно пробивался лунный свет, слегка освещая комнату. Девушка заметила стоящую на тумбе свечу, но не стала ее зажигать. Истомленная за день, она легла на жесткую кровать и крепко заснула.

Утреннее солнце освещало небольшого размера комнату, обставленную старинной мебелью. Девушка открыла глаза, вид незнакомой обстановки напомнил ей обо всем случившимся накануне, и на нее лавиной нахлынуло чувство обиды и разочарования. Она не могла сдержать слез, но старалась плакать не громко, потому как ей не было известно, который час и не спят ли монахини за стенами комнаты. В ее голове вновь возникали многочисленные вопросы, такие как, почему от нее все отвернулись и что ей теперь делать. Розель попыталась откинуть свои размышления на этот счет, дабы не сойти с ума. Ей вспомнилась повстречавшаяся ей вчера пожилая женщина, которая лишилась рассудка от своих переживаний.

Девушка пришла к умозаключению о том, что та безумная женщина произносила вслух все мысли, приходившие ей в голову, не отбрасывая те, что были лишены всякого смысла. Данное осознание глубоко потрясло девушку, после чего она обратила внимание на собственные мысли, и заметила что, нечто подобное в данный момент происходило и у нее. Мысли, посещающие ее, были разные и порой противоречивые, и она, не отдавая себе отчета, пыталась прочувствовать каждую из них. Розель намеревалась больше не следовать за всеми посещающими ее голову мыслями, и обязательно думать перед тем, как что-либо произнести. Но при всем этом она трезво рассуждала и не собиралась противостоять всем своим мыслями, потому как осознавала, что те являлись главным инструментом в умственной активности, трудовой деятельности и общении с людьми.

Так же ей следовало научиться контролировать свои эмоции, и Розель это понимала, иначе она могла получить столь же плачевный результат, как и у той несчастной женщины, потерявшей контроль над своим разумом. Она намеревалась взять под контроль свои переживания и не спешить прочувствовать какую-либо эмоцию, если та подступит к ней.

Никто не учил Розель тому, как останавливать поток мыслей, окрашенных негативными эмоциями, раньше ей не приходилось заниматься чем-то подобным, и сейчас она пробовала этому научиться. Как только появлялась очередная плохо влияющая на нее и отрицательная по своему содержанию мысль, она старалась не задерживать на ней свое внимание, направить его в другую сторону и подумать о чем-нибудь хорошем. В свою очередь позитивные мысли девушка наоборот старалась удерживать, так как они отвечали ее внутреннему порыву души и отзывались в сердце.

— Молодец, — Розель отчетливо услышала голос в своей голове, похваливший ее.

— Кто это? — мысленно поинтересовалась девушка.

— Я — это ты в потенциале, — последовал ответ, все также звучавший в ее голове.

— Ты — это я в будущем? — поразилась Розель.

— Не совсем верное определение, но можешь считать и так.

— Как это возможно? — обомлела девушка, — где ты находишься и когда я стану тобой?

— На первую часть вопроса я отвечу так, я существую в мире духов. Ты ведь знаешь что такое дух?

— Конечно, знаю, — чуть не обиделась девушка, — когда человек теряет свое физическое тело, то становиться духом.

— Верно, люди пребывают в метафизическом состоянии между своими телесными воплощениями. Что касается второй части вопроса, я скажу следующее, я и есть ты, а ты есть неотъемлемая часть меня. Для твоего лучшего понимания, уточню что, я — твой внутренний голос.

— Для начала, разъясни для меня понятие метафизики.

— В первую очередь это понимание целостности мира, его устройства и внутренней взаимосвязи всех его частей. Далеко не все в природе проявлено в физическом состоянии, есть много пока еще непонятных человеку вещей, существующих за гранью его восприятия. Например, твои чувства, предугадывание событий, а также само существование духов и нашего с тобой общения.

— Хорошо, но где ты был раньше? Почему объявился только сейчас?

— Я всегда был с тобой, ты просто меня не замечала.

— В моем теле присутствую не я одна? — девушке стало тревожно.

— Ты одна, но в разных состояниях. Ты находишься, так сказать, под присмотром своего Высшего Я.

— Что такое Высшее Я?

— Это — иная, лучшая версия тебя, или по-другому твой двойник.

— Надо же, двойник, — удивилась Розель, — и для чего мне он нужен?

— Для навигации в жизни и, конечно же, для вдохновения. Тебе не зачем тревожиться, будь собой, а я буду тебе помогать. Считай меня своим ключом к познанию себя и инструментом для выживания. К тому же я могу расширить твое мышление с линейное до многомерного.

— Какого такого многомерного?

— Я объясню тебя на примере. Представь яблоко, а затем попробуй его описать.

— Красное, — протянула Розель.

— А еще?

— Круглое, — добавила девушка.

— Ты уверена?

— Ладно, подловил, шарообразное.

— Вот видишь. Допусти ты небольшую, но довольно значимую оговорку, и кто-то получит совершенно иное представление о предмете. Необходимо иметь полное описание яблока со всеми подробностями, чтобы воспринимать его таким, каким оно является в действительности. Вдобавок к твоему описанию я бы добавил, что яблоко бывает спелым или неспелым, маленьким или большим, целым или поеденным, чистым или грязным, мокрым или сухим, богатым витаминами или не очень, полным семян или еще не имеющим их, дико выросшим или выращенным человеком, висящим на дереве или лежащим на земле, гниющим, а также сочным, сушеным, сваренным, разрезанным. Помимо этого оно может быть сладким с одной стороны и кислым с другой. И так со всем, мир не делиться на черное и белое, существует множество красок, также он не делиться на хорошее и плохое, но это привык делать твой линейно мыслящий ум.

— Потрясающее описание! Творческий подход у тебя явно развитей, чем у меня, — Розель была приятно поражена умениями своего Высшего Я, — вернемся к лучшей версии себя, у всех людей она есть?

— В потенциале да, — ответил внутренний голос.

— Что это значит?

— Все существует в теории и может когда-нибудь притвориться в жизнь.

— Что же изменилось сейчас? — поинтересовалась девушка.

— Обстоятельства.

— Можно конкретнее?

Внутренний голос замолчал.

— Ответь, пожалуйста, — жалобно протянула Розель.

— Скоро сама все поймешь.

— Хочу знать сейчас, — девшуку распирало от любопытства.

— Всему свое время, — ответило Высшее Я и вновь замолчало, и его уже было не дозваться.

Делать было нечего, и Розель внимательнее оглядела комнату. Она заметила стоящий на столе таз с водой, рядом с которым лежало мыло, полотенце и чистая одежда. Видимо, вставали в монастыре намного раньше, чем предполагала девушка, и теперь она была благодарна за то, что сегодня утром ей дали выспаться. Розель коснулась пальцем воды, та оказалась еще теплой. Девушка умылась, ей хотелось смыть с себя вчерашний день и ни о чем не думать, затем она рассмотрела приготовленную для нее одежду, то была застиранная белая сорочка, служившая нижним бельем, заношенное длинное серое платье и потертые коричневые ботинки. Хоть Розель и была из небогатой семьи, но она не привыкла носить подобную одежду, но делать было нечего, и она надела ее на себя, сняв с себя испачканное свадебное платье и спрятав его в тумбочку. После девушка решила выйти из комнаты и занять себя чем-нибудь, лишь бы вновь не думать обо всем произошедшем накануне.

Коридоры монастыря были длинными и широкими, с высокими потолками и серыми стенами, убранство и декор в монастыре почти отсутствовали. На внешних стенах были расположены витражные окна, они находились у самого потолка и на расстоянии около двух метров друг от друга. Девушка подметила, что в солнечные дни это место казалось менее мрачным.

Розель услышала, что где-то неподалеку проводились занятия. Она подошла ближе и увидела, как в одном из помещений, как в школе, за столами сидели монахини. До нее донеслась пара фраз настоятельницы:

— В каждом из нас есть внутренний учитель. Нужно жить в согласии со своим духом.

Девушка прошла мимо по коридору, стараясь не привлекать внимания монахинь. В паре метров от помещения, предназначенного для занятий, на одной из стен была закреплена видавшая виды каменная плита с выгравированными на ней наставлениями Святой Иды.

Девушка прочла надпись из десяти пунктов, которые гласили следующее:

1. Люби всех безусловной любовью;

2. Никого не осуждай, не сравнивай и не соперничай;

3. Говори всегда только правду;

4. Пусть твое слово не расходится с делом;

5. Будь плодотворен в любой ситуации;

6. Управляй своими метафизическими силами;

7. Не вреди ни природе, ни себе, ни другим людям и существам;

8. Искорени в себе чувство нужды и не желай чем-то владеть;

9. Умей делиться с другими;

10. Видь во всем Единство и живи согласно ему.

Розель подметила, что эти слова имели глубокий смысл. После она, всякий раз проходя мимо каменной плиты, зачитывала выгравированные на ней слова и всегда находила повод задуматься над ними. Девушку не могла оставить равнодушной мудрость, заложенная в наставлениях Святой Иды, но жизненный уклад монастыря, сложившийся за долгие годы, был таким, что при нем следование заповедям представлялось несколько иначе.

Девушка побродила по пустым коридорам еще какое-то время, после чего случайно ли, то ли это сделал ее голодный желудок, набрела на монастырскую кухню и оказалась стоять у ее порога. Кухня оказалась небольшой, мебель старой, скрипучей и заляпанной невыводимыми пятнами, потолок комнаты украшали подвешенные к верху кастрюли, сотейники и сковородки. Воздух был пропитан запахами и затуманен парами приготовленной пищи.

Розель еле сдерживалась от того, чтобы не начать выпрашивать еды у кухарки. Та весело напевала мелодию за готовкой, было видно, что женщина любила свою работу. Заметив девушку краем глаза, она чуть не уронила ковш с горячей водой, что держала в тот момент в руках.

— Ох, напугала! Подойди, открой крышку с кастрюли, что на печи, — сказала кухарка голосом, который был и властным, и ласковым одновременно.

Розель мигом подбежала к печи и сделала то, о чем ее просили. Девушка подметила, что эта женщина обладала энергией, которая заряжала окружающих бодростью.

Невысокая, крупная, с массивными руками и раскрасневшимся от готовки лицом кухарка была уже не молодой, но все еще полной сил. Под косынкой виднелись рыжие пряди волос, несколько кудряшек непослушно выбивались из-под белой косынки, на которой красовались неотстирывающиеся пятна.

— Меня зовут Фэй, а тебя? — произнесла кухарка и приветливо улыбнулась Розель.

— Мое имя Розель, — промолвила девушка.

Повозившись еще какое-то время, женщина усадила Розель за стол и подала ей порцию пшеничной каши, стакан теплого молока и ломоть ржаного хлеба.

— Что привело тебя в монастырь? — она села напротив девушки, ожидая услышать ее историю.

Кухарка смотрела на Розель своими светло карими глазами с такой теплотой, от которой девушку накрыло волной доброты и заботы, и ей сразу стало лучше. Она ощутила внутреннее спокойствие, которое испытывала раньше, пребывая дома со своей семьей.

Девушка не решилась рассказать всей правды, и сообщила кухарке лишь о том, что родители выгнали ее из дома по непонятным ей причинам.

— Ясно, — резюмировала женщина, — и не такое видали, — кухарка слегка мотанула головой, словно отгоняя воспоминания, — мне здесь на кухне не помешает помощница. Можешь попросить настоятельницу сделать тебя моей трудницей, если желаешь.

Женщина подалась вперед и негромко произнесла:

— Так ты могла бы оставаться здесь, не становясь монахиней.

— Благодарю Вас, госпожа Фэй, я подумаю над этим.

Розель не прельщала затея надолго оставаться в монастыре, но покидать его не выяснив, как обстоят дела с домочадцами, было бы опрометчиво.

— Не стоит меня благодарить, я лишь поделилась с тобой, на каких условиях я сама здесь обитаю. И зови меня просто Фэй.

— Хорошо, Фэй и спасибо за совет. В таком случае, я бы хотела знать, где мне искать игуменью?

Кухарка разъяснила Розель, как пройти до комнаты настоятельницы. После чего девушка решила уточнить, можно ли ей было иногда покидать монастырь, на что кухарка услужливо ответила:

— Можешь, когда у тебя нет никаких дел.

Девушка поблагодарила кухарку в очередной раз и, покинув кухню, поспешно направилась к выходу из монастыря, а после и за его пределы. С самого утра все мысли Розель занимали ее родные, и первым делом она направилась домой в попытках еще раз поговорить с членами своей семьи.

По дороге Розель размышляла о том, с чего было бы лучше начать разговор, вспоминая все произошедшее накануне. По мере того, как она все ближе подходила к дому, каждый ее последующий шаг становился медленнее предыдущего. Девушка смотрела на родной двор, который на данный момент пустовал, но перед ее глазами всплывали образы прошлой встречи с родными, что мешало ей уверенно ступить во двор и войти в дом. Она не спеша прошла мимо двора, заглядывая в окна дома, но никакого движения внутри него не заметила. Тогда она развернулась и вновь прошла мимо двора. Вдруг входная дверь дома, отворяясь, заскрипела, и Розель услышала недружелюбно настроенный голос матери:

— Ты!.. Ты та самая девица! — прошипела Элоиза, набирая краску лица, — Чего здесь расхаживаешь? Мужа моего захотела?!

— Матушка, я не… — мотая головой пыталась оправдываться Розель.

— Какая я тебе матушка?! Бессовестная!.. — завопила полным ярости голосом женщина на девушку, столь похожую на нее, но выглядевшую намного моложе, — я еще не так стара… — едва слышно добавила она, а затем и вовсе замолчала, по ее щекам прокатились две крупные слезы.

— Элоиза, — позвал супругу появившийся во дворе Фабиан, подбегая к ней. Мужчина посмотрел на нее грустным взглядом, а после произнес:

— Я не узнаю тебя, дорогая.

— Ох, Фабиан, я и сама себя не узнаю…

Мужчина приобнял всхлипывающую супругу за плечи в попытках утешить, а Розель молча стояла подле них в полном недоумении.

В это время в окно выглянул Нейл, он увидел стоящих во дворе опечаленных родителей и девушку, что приходила к ним накануне. Юноша немедленно направился к ним. Он вышел из дома, подошел к Розель и обратился к ней, уводя ее подальше от родителей.

— Миледи, прошу извинить нас, но всем нам будет лучше, если Вы больше не будете появляться у нашего дома.

Девушка разочарованно посмотрела на брата, затем задала ему вопрос, ответ на который она на самом деле не хотела слышать.

— От Счастливчика вы тоже избавились?

Розель поинтересовалась у брата о своем котенке по кличке Счастливчик, которого она чуть больше месяца назад подобрала на улице. Девушка помнила как вчера тот дождливый день, когда ее внимание привлекла стая собак, окружившая одну из луж, которые успели образоваться от продолжительно льющего дождя. Если бы у нее не оказалось с собой мясных косточек, она бы не вздумала к ним подходить. Дело в том, что девушка имела привычку собирать со стола кости, остававшиеся после семейных трапез, а после угощать ими бродячих собак. Сначала девушка привлекла внимание лающих собак, а затем кинула косточки как можно дальше от лужи, и они убежали прочь. Тогда-то она и заметила стоящего в центре лужи напуганного серого котенка. По счастливой случайности Розель удалось спасти попавшего в беду котенка, и потому над его кличкой не пришлось долго думать.

— О ком Вы говорите?

В голове девушки прозвучала подсказка от внутреннего голоса, заключенная в одном слове: «Уходи», и она, не ответив своему брату, развернулась и молча покинула двор.

Розель шла, куда глаза глядят, совершенно не интересуясь тем, где она в итоге окажется. В данный момент ее способность ясно мыслить была окутана невидимой пеленой угнетающих эмоций, в девушке надежно поселились печаль от принятия факта утраты отношений с родственниками, и беспомощность в виду непонимания произошедших событий, приведших к разрыву всех ее прошлых связей. Потому не было неудивительным то, что девушка не заметила того, как некоторое время назад покинула деревню и уже держала путь во Флавию.

— Что происходит с моими близкими? — начала внутренний диалог Розель, — ты что-нибудь знаешь? — обратилась она к своему Высшему Я.

— Я знаю все.

— Что значит все?

— Я знаю, что было, что есть и что может быть.

— Ничего себе, — изумилась девушка.

— Значит, что случилось, ты знаешь. Прошу, объясни мне.

— Ты вела себя не соответствующим, представлением о себе, образом.

— Все-таки я что-то натворила. Но почему ты не возьмешь все в свои руки? Скажем, руководство над моей жизнью. Хотя бы в те моменты, когда я бываю не права.

— Я не вправе вмешиваться. Твоя воля превыше всего.

— Но ведь ты — это я. Что тебе мешает?

— Я не стану мешать тебе идти по своему пути развития.

— То есть я могу ошибаться?

— Конечно. Ошибки — это не плохо и не хорошо, это бесценный опыт.

— И поэтому ты особо не вмешиваешься, когда я принимаю какое-либо решение, — подвела итог девушка.

— Верно, — согласился с ней внутренний голос, — не переживай из-за совершенных тобой поступков, что ты сделала плохо, что хорошо. Просто живи и наслаждайся жизнью.

— Спасибо, я поняла, — девушка улыбнулась и почувствовала окрыляющее чувство свободы, она осталась довольна услышанным, хоть и не получила ответ на волнующий ее вопрос.

Свежий ветер, доносивший до Розель аромат полевых трав и пение лесных птиц, а также всегда очаровывающие девушку красочные пейзажи местных ландшафтов освободили ее от душевных переживаний. Оказавшись на пути к Флавии, она задалась вопросом, почему ее тянуло посетить соседнюю деревню. Девушка вспомнила про Санджеса, и она угадала в своем тайном желании взглянуть на него хотя бы одним глазком. Розель была уверена наверняка в том, что Санджес больше не воспринимает ее как свою возлюбленную и тем более как свою невесту, к тому же ей было бы невыносимо вновь почувствовать на себе его отстраненный взгляд. Девушка опасалась того что, если она подойдет к нему еще хоть раз со своими вопросами, то в последующие разы он непременно будет стараться избегать встречи с ней. И потому через полчаса Розель выглядывала из-за угла соседнего дома на двор семьи Санджеса, наблюдая за тем, как юноша выполнял свою работу.

Стоило Розель увидеть Санждеса за выделкой кожи, как ей вспомнились те дни, что они проводили с ним вместе. Будучи сыном кожевника, он был его подмастерье, обучаясь у отца всем премудростям кожевенного дела, чтобы после продолжить их родовое ремесло. Охотники поставляли им шкуры, после чего они ее чистили и мяли, превращая в податливый материал, пригодный для изготовления предметов одежды и обуви. Часть шкур они пускали на полоски кожи, подготавливая тем самым все необходимое для дальнейшей работы местных сапожников и портных. Каждый раз, когда девушке удавалось наблюдать за тем, как Санджес работает с кожей, она любовалась мускулистостью его рук. Особенное удовольствие доставляло ей то, как грубые мужские руки совершали медленные, плавные движения, дабы не повредить нежный материал. В кожевенном деле была важна аккуратность, потому Санджес всегда не спеша выполнял свою работу, погружаясь в процесс полностью и уделяя ему все свое внимание. От серьезного настроя на его лице даже появлялась бороздка между бровей. Раньше Розель не могла стерпеть его сосредоточенности, потому как его попросту нельзя было оторвать от работы, но сейчас она совершенно не была против его вовлеченности в дело, потому как она могла не переживать о том, что будет им замечена. Девушка наблюдала за юношей до тех пор, пока он не закончил свою работу и не скрылся в доме, и ей ничего не оставалось, как вернуться в монастырь.

На обратном пути Розель пообещала себе не впадать в уныние и оставить попытки поговорить со своими близкими на некоторое время. В конце концов, жизнь продолжалась, и ей нужно было заботиться о себе. Она решила разобраться со всем, когда выяснит причину расторжения помолвки и столь странного поведения ее родных.

Вернувшись в монастырь, девушка вспомнила про утренний разговор с Фэй на кухне и направилась прямиком к игуменье, чтобы сообщить той о своем намерении быть помощницей кухарки и о желании остаться в монастыре, не принимая обетов. Розель решила, что будет помогать Фэй на кухне, вместо того, чтобы проводить все свое время в молитвах и песнопениях, потому как она не собиралась прожить всю свою жизнь в монастыре. Розель ясно для себя понимала, что пробудет в этом месте какое-то время, а после вряд ли о нем вспомнит.

По пути девушка размышляла о том, что ей лучше было бы стать прислугой в одном из благородных домов Албии или Флавии, нежели оставаться в монастыре. Но она сразу же возразила сама себе, ведь для того чтобы попасть в благородный дом необходимо было либо иметь знакомство с кем-нибудь из прислуг того дома, либо быть рекомендованной бывшими хозяевами. Оба условия являлись невыполнимыми в ее случае, девушка выдохнула и отпустила несбыточные мечты.

В коридоре девушке повстречалось с десяток монахинь, они прошли мимо нее с каменными лицами, словно неживые. Ни одна из монахинь на нее не взглянула, будто бы она являлась невидимкой.

— Друзей я себе здесь точно не найду, — иронично прошептала сама себе Розель.

— Согласен, — также шепотом подтвердил ее догадки мужской голос, прозвучавший за ее спиной.

Розель еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от испуга. Она обернулась в прыжке и увидела высокого мужчину с элегантно зачесанными назад волосами цвета блонд и задорно смотрящими на нее голубыми глазами. Он улыбался одним уголком губ, а в его смеющихся глазах читалось нескрываемое проявление интереса к ней.

Трудница впала в панику, она помнила, что в монастыре запрещено было находиться посторонним, особенно мужчинам. Девушка быстро собралась с мыслями, но ее больше всего пугало то, что она не заметила, как мужчина подошел к ней, да еще и так близко. По всей видимости, он умел скрывать свою энергетику. Мужчина выглядел очень самодовольно, так по-детски развлекаясь. Розель решила остудить его пыл.

— Как Вас звать, монахиня? — сделав серьезный вид, спросила девушка.

Улыбка мужчины стала шире. Он поправил рукава своего пальто, украшенного вышивкой, и совершил поклон в знак приветствия.

— Приятно познакомиться, юная леди. Я Терон, как звать тебя?

— Розель, — сухо ответила девушка.

— Я тебя здесь раньше не видел, ты новенькая?

— Вы правы, я здесь недавно. А вы значит частый гость здесь?

— Ты не поверишь, я здесь впервые! — мужчина вновь озарился улыбкой.

— Как ты здесь оказалась, Розель? — продолжал задавать вопросы Терон, — Ты здесь не для того, чтобы стать монахиней, верно?

— С чего Вы взяли, что нет? — защищалась девушка.

— По тебе это видно.

Девушка пронзительно посмотрела на Терона и спросила его:

— Так к кому Вы говорите, приходите?

Мужчина на секунду замешкался, его взгляд упал на дверь от комнаты игуменьи. Девушка это подметила и более тщательно всмотрелась в лицо мужчины.

— К Вам конечно, к кому же еще, — улыбка не спадала с его лица, но теперь выглядела натянутой, а его взгляд — каменным.

— Что Вы городите! — возмутилась Розель.

— Тише, юная леди, вы ведь не хотите, чтобы нас с вами заметили? Вас ведь могут наказать, — перебил ее Терон, подмигивая, — еще увидимся, — мужчина поклонился, и исчез также быстро, как и появился.

Розель не знала, что думать о своем новом знакомом. Мужчина находился, как и она, неподалеку от комнаты игуменьи, и его взгляд, невольно брошенный на ее дверь, подводил девушку к некоторым мыслям на этот счет.

— Мне кажется, или он только что вышел из комнаты настоятельницы? — девушка с вопросом обратилась к своему внутреннему голосу.

— Так и есть, — ответило ее Высшее Я.

— Я смотрю, правила в монастыре писаны далеко не для всех, — сощурив глаза, пришла к выводу Розель.

— Кхем, ты не забыла, для чего сюда пришла? — внутренний голос попытался вырывать ее из раздумий.

— Нет что ты, как раз наоборот. Я думаю, что убедить настоятельницу оставить меня в монастыре не в качестве монахини, с теперь имеющейся у меня информацией, не составит большого труда, — мысленно потирая руки, ответила ему Розель.