От любви до карьеры

Ника Граф, 2020

Наташа работала в офисе, но мечтала о карьере дизайнера женской одежды. Несколько лет она была безответно влюблена в своего коллегу – Кирилла. Но все изменили две поездки. В первой Наташа выиграла конкурс дизайнеров одежды, и теперь ее ждало прекрасное будущее. А вторая стала командировкой вместе с Кириллом. Что же выберет Наташа? Карьеру дизайнера, о которой всегда мечтала, или любовь?

Новое занятие

Немного успокоившись и собравшись с мыслями, я пошла в дом. Открыла двери, прошла в свою комнату и начала раскладывать все вещи по своим местам. Случайно я нашла рисунки, которые рисовала, когда мечтала о том, как и где мы вместе танцуем. Какая музыка играет и что в самом конце этой песни он меня целует. Тут меня охватило жгучее желание рисовать. Еще, иногда, чтобы мне стало легче, я начинаю просто описывать то, что происходит в моей душе и на сердце. Когда я пишу или рисую, мне кажется, что вся моя боль остается на бумаге и мне становится легче.

Я с детства рисовала эскизы платьев и всегда мечтала, что увижу свою коллекцию в магазине. Ну и когда мне плохо, я просто беру бумагу, ручку и сажусь писать или рисовать. Может быть, когда я стану знаменитым дизайнером и модельером, я выпущу книгу-автобиографию из сегодняшних своих записей.

В этот раз я взяла не бумагу и ручку, а ноутбук, и как всегда начала описывать события, произошедшие за последние несколько дней. Особенно мое душевное состояние. И мне даже стало легче. Я описала все до нашего расставания у ворот и на этом решила, что уже хватит, было уже довольно поздно. Хотя завтра не на работу и можно посидеть еще. Но, накопившаяся за три дня усталость, вдруг навалилась всей своей мощью, и я просто валилась с ног. Выключила ноутбук и легла спать.

Вот уже два дня я как во сне, я полностью ушла в себя. Ничего не замечаю, практически не ем. Не общаюсь ни с кем. А еще вдобавок к этому появились проблемы со сном. Я пила успокоительное, но оно не помогало. Я думала, что мне уже ничего не поможет. При родителях и других членах нашей семьи, я пыталась улыбаться и вести себя как обычно. Как раньше. Но, наверное, у меня это очень плохо получалось. Потому что родители видели, как мне плохо, постоянно спрашивали, что случилось, но я молчала как партизан. Они ничего не могли сделать.

Чтобы хоть чем-то себя занять и отвлечься от грустных мыслей, я начала шить по своим детским эскизам. Нашла несколько кусочков старой ткани и решила сначала нарядить кукол. Работа мелкая и кропотливая. Но хоть какая-то. Сшив два наряда почти за неделю, мне надоело это занятие, и я его бросила. Нового ничего не придумала, и снова погрузилась в свои мысли и переживания.

Спустя несколько дней мама не выдержала и решила поговорить со мной. Но мне этого совсем не хотелось. Мне вообще говорить не хотелось. После нескольких бесполезных попыток поговорить, она предложила мне пойти погулять и позвать Сашу. Она моя подружка еще со времен учебы. Но даже с ней мне не хотелось общаться. Обычно мы всегда делились с ней своими проблемами, но в этот раз я думала, что лучше пережить это самой. Что если не рассказывать, то будет не так больно.

Я понимала, что так нельзя, но мне казалось, что смысл жизни потерян и для веселья причин нет. Или даже для того, чтобы просто общаться, гулять, улыбаться. Но погулять я все-таки решилась. Но для начала съездив в магазин тканей. Я нашла потрясающий эскиз, точнее наряд и решила, что не сшить его для себя я просто не имею права. Это должно быть сложнее, чем для кукол шить. Но попробовать мне тоже хотелось.

Положив перед собой эскиз, я начала делать выкройки. Затем настало время для соединения деталей. За один день я успела только сделать выкройки и приметать. Остальная работа осталась на завтра.

На следующее утро я встала довольно поздно по сравнению с предыдущими днями. Позавтракала. Немного поработала в огороде, пока было еще не сильно жарко. И снова принялась за шитье. Уже к вечеру у меня получилось шикарное платье.

Моя подружка Саша замужем и у нее двое детей: одному три года, второй семь месяцев, и она моя будущая крестница. Когда я вижу детей и общаюсь с ними, я как будто рождаюсь заново. Дети и в самом деле цветы жизни.

Я позвонила ей и предложила погулять. Она сказала, что сегодня не сможет, но завтра у нее получится. И мы договорились на завтра.

Лето в этом году выдалось жарким. Я практически целыми днями сидела в огороде на скамейке за домом. И просто смотрела сквозь пространство. Иногда помогала в огороде и по дому. Но только когда со мной рядом никого не было. Иначе мне не удалось бы нормально подумать, поплакать или просто выплеснуть эмоции. Иногда я разговаривала сама с собой. Это было даже для меня странно. Но только так мне становилось хоть немного, но легче.

На следующий день я позвонила Саше и подтвердила встречу. А-то бывает, что она в последний момент отказывается и не предупреждает. Ближе к вечеру примерно в шесть часов, мы встретились в парке.

— У меня проблемы. — Кардинально начала я разговор.

— Опять безответная любовь?

— Снова.

— Ну, рассказывай.

— В общем, на тур слете мы с ним поговорили по душам, и я ему все сказала. Что люблю его и все такое.

— А ты ему не нравишься. — Сделала вывод моя подружка.

— Да.

— Понятно.

— Я уже не знаю, чем себя занять. Уже начала шить по своим старым эскизам.

— Значит, он тебя не стоит и не надо слезы лить по нему.

— Да, вот это точно. — Согласилась я. Она правда была права. Но понимать это умом и сердцем совсем разные вещи. Если умом я поняла, что он не стоит моих переживаний, слез и мучений, то сердце никак не хотело отпускать его.

— Вот и прекращай свое существование в виде растения. Начинай жить.

— Спасибо. Знаешь, а я опять начала рисовать, — рассказывала я.

— Вот и молодец. Тебе обязательно сейчас надо чем-то заниматься. Даже все равно чем. Просто нужно себя занять.

— Я пытаюсь потихоньку. Но не всегда это удается. Лень и безысходность одолевают, и руки опускаются. — Я немного помолчала, а потом продолжила: — раньше я много рисовала нарядов. А еще, я мечтаю увидеть свои творения в магазине, а еще лучше в Милане на подиуме. — Помечтала я.

— Ну, губа не дура, — пошутила Саша. — И у тебя это отлично получается. — Похвалила она, рассматривая мой новый наряд.

— Спасибо! — Обрадовалась я.

— Да, пожалуйста! — Ответила Саша.

Мы еще погуляли около часа. На остановке мы встретили мужа Саши. Они посадили меня на маршрутку, и я поехала домой. В маршрутке ко мне пришла идея создать коллекцию и попробовать ее продать или хотя бы показать кому-нибудь. Я начала думать, что мне выбрать для этой коллекции и чему ее посвятить.

У меня, наконец, появилось занятие, во время которого я могла забыть о своих проблемах, а главное — не думать о Кирилле. И если я чего-то добьюсь в этом направлении, то у меня будет совсем другая жизнь. Новые задачи, новые люди, другие увлечения и возможно я даже найду человека, который будет любить меня, заботиться обо мне и я больше уже не буду одна. И все вокруг и я, в том числе, будем знать, что я чего-то смогла добиться в жизни.

Эта мысль занимала меня даже больше, чем мысли о Кирилле. Я уже не так начала относиться к его дружбе с Ирой. Стала более спокойной и жизнерадостной. Родителям моим не очень понравилась эта моя затея. Они постоянно говорили мне, что надо заняться поиском потенциального мужа. Но где его искать?! Вот самый главный и важный вопрос. И к тому же мое сердце занято. А без любви, мне кажется, счастливым стать не получится. Поэтому я твердо для себя решила: раз нет претендентов на мою руку и сердце, тогда я отдам их пока своей карьере.

Несколько дней подряд я бессмысленно рисовала эскизы. Но они были сырые и не очень мне нравились. Но они были нарисованы с душой. Я вложила в них свою душу. А значит, они должны быть доведены до идеала. Я разложила эскизы перед собой. Внимательно посмотрела на каждый. В каждом чего-то не хватало. Какой-то детали, какого-то элемента или может цвет не тот. Я никак не могла понять, чего же все-таки не хватало.

Просидев несколько часов над эскизами, я решила оставить их. В таких случаях нужно чтобы мысли успокоились. Чтобы информация разложилась по полочкам. Нужно сменить обстановку. Я занялась домашними делами.

Помыла посуду, постирала, пропылесосила одну комнату, вторую… и, глядя на разноцветный красный палас, меня осенило. Если у меня такая боль на душе, то почему бы и коллекцию этой боли не посвятить. Тем более что эмоции просто переполняют меня. А это прямой путь к вдохновению. А значит и к моей коллекции.

Я достала все эскизы, которые когда-либо рисовала. Нашла несколько достойных вариантов, которые практически не нужно было дорабатывать. Остальные требовали серьезных изменений, но идеи были неплохими.

На работу я тратила почти все свободное время. Да и не свободное тоже. Я загрузила себя работой по полной программе. Чтобы мне даже подумать о нем некогда было. И уж тем более сырость разводить и изводить себя.

Почти месяц я трудилась над эскизами. Свою боль я представила, как разбитое сердце и капли крови. Основными были белый и красный цвета. В основном белой была основа платья, а красным был выполнен декор: капли крови в районе сердца в виде струящихся ленточек, или на груди было красное разбитое пополам сердце. И много других вариантов.

Теперь пришло время подбирать ткань и все воплощать в материале. Я еще дилетант в этой сфере и правильно подбирать ткани не умею. Поэтому я решила положиться на свою интуицию. Я взяла эскизы и поехала выбирать ткани.

По дубльгису посмотрела, где ближайший склад-магазин тканей и направилась туда. Всех тканей, которые мне были нужны, не оказалось. Но и того что было мне хватит почти на половину коллекции. Машины у меня пока не было и это было даже хорошо, что всех тканей не было, которые мне были нужны. А-то бы я не смогла все увезти. Я собрала пакеты и поехала домой продолжать работу.

Еще мне нужно найти того, кто поможет продвинуть мою коллекцию. Или поучаствовать в конкурсе. Не знаю, насколько это будет эффективно, но попробовать стоит. И выбора у меня другого нет.

Каждую свободную от коллекции минуту я просматривала конкурсы в интернете. Постоянно куда-то ездила, искала конкурсы или что-то подобное для начинающих модельеров и дизайнеров. Даже в других городах нашей необъятной страны начала искать. И нашла несколько вариантов. Но один все-таки нашла и у нас в городе. Правда он состоится только в марте. Но ради такого события можно подождать.

Этот конкурс был приурочен ко дню Восьмого марта. Очень значимое событие. И я решила, что буду участвовать в нем. Заявки еще не принимались, но я настроилась на участие. Работы было много, а вот времени не очень.

Я аккуратно делала каждую выкройку. Тщательно обрабатывала края моделей, чтобы, не дай Бог, они не осыпались или швы не разошлись. В нашем доме я организовала целую студию, наверное, даже модельный дом. На полу кроила детали платьев. Прикладывала каждую ткань и смотрела, что из этого может получиться. Ой, как меня затянуло это занятие.

В первый день на работе после моего самого работоспособного отпуска, я в основном общалась и рассказывала, как провела его.

— Здравствуйте! — Довольно сказала я, потому что была очень рада всех видеть.

— Привет! С выходом. — Говорили мне. — Хорошо отдохнула? Куда ездила?

— Отдохнула просто замечательно. Никуда не ездила, тут была.

— Счастливая. Наверно по работе соскучилась? — Съязвил один из моих коллег.

— Ага, — ответила я и улыбнулась.

Но рассказывать о своей коллекции я не стала. На работе почти ничего не изменилось, кроме того, что самой работы стало меньше. Даже не знаю, с чем это было связано. То ли с кризисом в мире, то ли с кризисом в нашей стране. В отсутствии, которого нас убеждали практически ежеминутно по телевидению.

Пока мы разговаривали о моем отпуске, пришел Кирилл. У него рабочий день начинался на час позже, чем у нас. Я все думала, что и как будет, когда он придет. И вот… он пришел. Когда я его увидела, все чувства вернулись снова. Сердце забилось быстрее, и по телу пробежала дрожь. Я пристально разглядывала его, пока он шел к своему рабочему месту и здоровался со всеми. И, наконец, он подошел к нам и легко поздоровался со всеми. Отдельно поздоровался со мной и посмотрел мне прямо в глаза. Тут я совсем растерялась, и даже ноги подкосились. Хорошо, что я в это время сидела на краю стола и этого никто не заметил. Я надеюсь. Он включил компьютер, налил себе чай и пошел курить. Все было как обычно.

После общения с коллегами я вернулась на свое рабочее место и попыталась создать рабочий вид. Опять одела наушники, включила Rammstein и погрузилась в работу, которую сейчас мне заменяли новости на сайте нашей компании. Я пролистывала страницу за страницей, но глаза только скользили поверх букв, а в памяти и сознании абсолютно ничего не оставалось. Хорошо, что мое рабочее место находится в самом углу и меня абсолютно никто не видит.

Музыка меня спасала всего несколько часов. Но потом опять я начала переживать, скучать с еще большей силой. Кирилл часто проходил мимо меня либо покурить, либо просто пообщаться с коллегами. И каждый раз, когда он проходил мимо, я смотрела на него. Пыталась запомнить, итак, уже до бесконечной боли знакомые черты, походку, голос. А боль, с которой я за время отпуска с таким трудом попрощалась, и думала, что это навсегда, снова зачем-то вернулась. Что мне, казалось, с еще большей силой.

Я боялась с ним заговорить. Боялась, что снова будет больно. Хотя больно было и сейчас. Но если с ним поговорить, то боль станет просто невыносимой. А мне так не хотелось, снова ее чувствовать. Еще я все это время переживала, как буду смотреть ему в глаза. Как вообще вести себя с ним. А если он подойдет ко мне, то, что я ему скажу.

Он тоже не подходил и не пытался заговорить. Ему, наверное, просто нечего было сказать. Возможно, он чувствовал угрызения совести, и не мог смотреть, как я страдаю из-за него. А может быть, просто не хотел со мной больше разговаривать. Но первый вариант нравился мне больше, и я решила, думать именно так. Я зря боялась, в этот день мы с ним больше не общались.

Когда я вышла на улицу после рабочего дня, у меня так полегчало на душе, что внутри появилось отвращение к этому месту. Я не хотела снова возвращаться на работу. Не хотела чувствовать эту пронизывающую и убивающую меня изнутри боль. Но не вернуться я не могла. Во-первых, это моя работа. И она мне в какой-то степени нравится. По крайней мере, хотя бы устраивает. А во-вторых, я больше не могла долго находиться без Кирилла. У меня снова появилась непонятная потребность в нем, от которой я за время отпуска, наверное, так и не смогла избавиться.

В офисе я думала, что можно добавить и как сделать модели лучше. Вечером после работы я торопилась к моим тканям и швейной машине. И воплощала свои идеи в жизнь. У меня даже появилось несколько идей для моей второй коллекции. В которой уже не будет места ни боли, ни грусти. И, надеюсь, эта моя первая коллекция будет единственной посвященной боли.

Постепенно у меня начало появляться странное, можно сказать, что какое-то двойственное отношение, или даже лучше сказать состояние. С одной стороны я была занята работой, мне стало катастрофически не хватать времени. Но мне это нравилось. А с другой стороны, на душе была какая-то печаль, тоска, что Кирилла рядом нет, что казалось, душа вот-вот разлетится на кусочки. И от этого было очень больно.

В офисе я каждый день наблюдала, как они гуляли вместе с Ирой. Часто она сидела у него на краю стола, и они над чем-то смеялись. Потом он уходил к ней, и им также было интересно и весело вдвоем. А в обед они вместе куда-то уходили. Когда я впервые это увидела, чуть все чашки не уронила. Сердце как будто кинжалом пронзили. Так пролетал день за днем. На работе я тосковала и рвалась домой, чтобы продолжить свое творение. А вечером я хотела скорее оказаться на работе, чтобы увидеть его.

Каждый раз мне хотелось сбежать от всех, от себя, от Кирилла. Но с работы не уйдешь. Точнее уйдешь, но это надо отпрашиваться, разговаривать со многими людьми, а мне сейчас разговаривать совсем не хотелось. Особенно видеть кого-то. Я уходила в женскую комнату и там сидела, плакала, и думала, что делать дальше. Но в голову ничего не приходило. Тоска и боль перебивали все чувства и мысли. После почти часового терзания своей души, я начинала немного успокаиваться. Но слезы все текли, сами по себе. Я умывалась, собиралась и шла на свое рабочее место. Выпивала валерианки. И начинала работать. Работа всегда отвлекает от подобных тяжелых мыслей.