Темные секреты драконов. Часть 1

Ника Ёрш

Я ненавижу Конрада Экхана! Мне понадобилось семь лет, чтобы забыть негодяя, разбившего мое сердце во время учебы. Теперь я возвращаюсь в академию преподавать: сильная, независимая и абсолютно равнодушная к магистру Экхану. Только руки почему-то тянутся придушить мерзавца, а сам он нагло предлагает зарыть топор войны… в его постели! Ледяная тьма, помоги не сгореть в пожаре моей ненависти! Это ведь ненависть?.. Часть 1 дилогии

Глава 3

Дом, в который меня поселили, оказался очень даже неплохим. Крепкий, уютный, со всем необходимым для непритязательной жизни.

Быстро скинув обувь, я вынула из оставленного в прихожей чемодана теплые тапки-зайцы и неспешно прогулялась по новым владениям. Насчитала три жилые комнаты, большую кухню, ванную с туалетом и одну кладовую. В доме было тепло, пахло свежестью. В одной из комнат для меня застелили двуспальную кровать. В противоположную стену был врезан камин, рядом заботливо сложили дрова.

Идеально. Хоть и ненадолго. Задерживаться здесь не входило в мои планы.

Вернувшись в кухню, я с надеждой заглянула в магохлади́тель, но увы — на него местное гостеприимство не распространилось. Внутри оказалось пусто, как и в моем желудке. В настенных шкафах нашлась самая разная посуда, но ни намека на крупы или что-то съестное.

Выругавшись, я помянула Налсура нехорошим словом. Конечно, я прихватила из дома кое-какой перекус в виде печенья и шоколадных батончиков, но сейчас хотелось «серьезной» еды. Желательно мяса.

Опершись на подоконник, я задумчиво уставилась на соседнюю яблоню. Попыталась вспомнить, до скольки в академии работала столовая, и можно ли еще разжиться хоть чем-то? В этот момент и раздался звонок в дверь.

— Первый гость — он самый важный, — пробормотала я, усмехаясь и представляя, как отправлю незваного «везунчика» за едой.

Однако веселье быстро сменилось удивлением. За порогом мялась пассия Налсура — Неонила.

— Я принесла ваше расписание на завтра, гера, — сказала она, протягивая мне сложенный вдвое лист и глядя глаза в глаза.

Я мысленно улыбнулась, заметив отпечатки неприкрытой злости на лице девушки. Кажется, мне все же удалось посеять зерна сомнений в ее душу. Кто-то ревновал меня к руководителю. На языке уже теплились новые фразочки, способные разжечь пламя сильнее. Но тут я заметила новое обстоятельство. Точнее, их было два, и они вкусно пахли.

Промасленные бумажные пакеты в руке Неонилы.

Голод моментально поднял голову и заставил язвительность замолчать. Мстить лучше сытой.

— Спасибо за проявленную заботу, — пропела я, старательно улыбаясь. А потом не удержалась и повторила за Налсуром: — Вы — мое спасение, Нила.

Не знаю, поняла ли бедняжка подоплеку в моей похвале, но внешне это никак не проявилось.

— И еще я взяла на себя смелость… — Нила протянула мне один из пакетов. Переминаясь с ноги на ногу, она робко улыбнулась, демонстрируя очаровательные ямочки. — Здесь кое-что на ужин. Я помню, что вы не принимаете еду и питье из рук чужаков, но подумала… Вдруг вы голодны, а ваши принципы имеют исключения? Не ищите в моих действиях плохого смысла, пожалуйста. Каждый вечер я захожу в столовую и беру ужин для себя и декана. У меня договоренность с поваром, чтобы оставлял несколько порций на вынос. — Она демонстративно потрясла вторым пакетом. — Сегодня гер Ардо уехал, и… В общем, это не я готовила, поэтому можете смело брать. А если нет, то… тогда… унесу.

Она говорила так долго, что я должна была испытать раздражение. Но этого не случилось. В этой девушке было нечто интересное: только что я видела ее злость, а теперь наблюдала искреннее желание помочь. Она ассоциировалась с открытой книгой, в которой невозможно скрыть хоть что-то. Или это была игра? Своими словами, действиями, мимикой Нила заставляла испытывать расположение, тянуться к ней в ответ, довериться.

Никогда раньше я не встречала таких людей. Может быть, именно поэтому Налсур пригрел ее рядом? Наблюдал? Следил и пытался понять, что это за дар?

— Давайте сюда пакет. Проверю еду специальным артефактом, — ответила я, предупреждая: — Если там есть хоть что-то, способное навредить, мы станем врагами. И завтра же я пущу про вас гадкую сплетню, Нила.

— Сплетню? — В темных глазах отразился священный ужас.

Я с воодушевлением кивнула. Дружить никогда не умела, за то мстить и пакостить — всегда пожалуйста.

— Разве есть артефакт, который может проверить даже на желание навредить? — уточнила умненькая девушка.

— Безусловно, — солгала я, не моргнув глазом.

Нила удивленно покачала головой:

— Ясно, — пробормотала она и тут же затараторила: — Н-надеюсь, у вас нет аллергии на эл-лементарные специи? Н-наши п-повара добавляют к к-к-картофелю с мясом ч-чеснок, лавровый лист и к-кинзу. А может, и еще что-т-то…

Она смотрела на мой пакет так, словно уже жалела о проявлении своей доброты. Еще бы. Но кто-то должен показать наивной бедняжке, что от добра нельзя ждать того же! Не в нашем мире. И где Налсур? Если уж пригрел глупую девчонку — нужно следить за ней.

Убрав пакет себе за спину, я спросила, не в силах побороть любопытство:

— Сколько вам лет, гера?

— Двадцать, — ответила она, бледнея. Затем добавила, заикаясь: — Только н-начала ж-жить.

— Ну, бабочки вообще живут от двадцати до сорока дней, — припомнила я. — И не жалуются.

— М-может, и жалуются, просто мы не п-понимаем, — парировала девушка, сделав шаг назад.

— До скорого, — улыбнулась я.

— До какого скорого? — нахмурилась она. — Зачем?

— Если в еде что-то вредное — приду мстить, а если нет, стану заходить на чай, — пояснила я очевидное. — Ведь вы, Неонила, войдете в круг моих близких, из рук которых я принимаю съестное. Станем подружками. Поздравляю.

— Мне с-стоит в-выразить благодарность за о-оказанную честь? — без энтузиазма спросила она.

Я кивнула:

— Это очень нас сблизит. Мы будем сплетничать, перемывать кости, обсуждать парней, заплетать друг другу косички… Представляете, как интересно получится?

— Нет. — Она нервно тронула свои короткие волосы. — Я, вообще-то, б-больше не планирую приносить в-вам еду. Я не д-добрая. Случайно вышло. Од-дин раз.

— Вот его-то нам за глаза хватит, — отмахнулась я. — Я добро помню почти так же хорошо, как зло.

— М-мне пора, — попятилась Нила.

— Берегите себя, — попросила я. — Одевайтесь теплее, отдыхайте как следует. У меня почему-то мало друзей. Не хочу терять даже потенциальных.

Она отвернулась и, не прощаясь, быстро пошла вниз по улице.

Невысокая, худощавая. Красивая, но из-за постоянного смущения немного жалкая. И ее глаза пока были полны доверия к миру и окружающим. Очень интересный экземпляр!

Покачав головой, я закрыла дверь и снова озадачилась: что в ней нашел Налсур? Хотя с видными сильными мужчинами часто случается подобное: они «западают» на милых девушек, которых хочется холить, лелеять и защищать даже от самих себя. С ними мужчины чувствуют себя этакими рыцарями, спасающими принцесс из плена. Потом устают спасать и бросают, превращая сказочную героиню в ту, кого позже сами же назовут ведьмой.

Подхватив с пола брошенные там раньше папки, я прошла в одну из комнат — самую большую. Усевшись на диван, придвинула журнальный стол и вынула из пакета еду. Пахло нереально. И даже если бы там действительно обнаружился яд — плевать. Тем более что к большинству из них у меня имелись антидоты. Аукнулась прежняя работа.

Уже доедая и все думая о нежданной кормилице, я ощутила нечто совсем неожиданное, даже шокирующее… Не только сытость, но и вину! Где-то на задворках души ворочалось недовольство из-за собственных придирок к секретарше Налсура. Ведь если девица действительно искренне проявила заботу, то, запугивая ее, я поступила несправедливо. Почему? По привычке. По заведенному давным-давно порядку. Темные не доверяли почти никому, и этому была причина: большинство из нас непременно нарушали слово, если это сулило личную выгоду. Работали только клятвы и магически закрепленный долг.

Что касалось друзей — у меня и правда их не было. Подпускать к себе кого-то слишком близко оказалось чревато: или меня использовали, или дядя заставлял использовать их. В конце концов я поняла, что так называемая дружба — это слабость, попытки пролезть ближе, чтобы получить выгоду для одной из сторон. Так что теперь сторонилась всех. Кроме Налсура. Но избавиться от него было тяжелее: этот был другом отца и приходил в наш дом, как к себе, уже много лет.

Задумчиво дожевав остывшую лепешку, я с негодованием посмотрела на пустой пакет. Мне не нравился ход собственных мыслей. Нельзя сомневаться в корысти других. Никогда. И милашка Нила наверняка имела темные секретики, спрятанные глубоко в шкафу. Стоило ли туда заглянуть?

— Полный бардак в голове, — покачала головой я, отгоняя непрошеные рассуждения. — Это от переедания. Слишком большая порция. Пора браться за действительно важные дела!

Вытерев руки и промокнув рот салфеткой, я взялась за папки, выданные Налсуром, и принялась изучать группу пятикурсников. Вскоре выяснилось, что среди студентов — одна девушка и шесть парней. Восьмой обучался дома. Характеристики на всех были краткие, сухие. Имелись среди семерки выходцы из приюта — их я решила проверить прежде всего. В остальном подтвердился факт необходимости знакомства с каждым лично.

Кто-то из этих пятикурсников был билетом в мою новую жизнь, и я не собиралась упускать шанс освободиться от долга перед дядей.

Еще около часа потратила на быструю распаковку чемоданов и принятие душа. Поставила будильник, легла в постель и, всего на секунду расслабившись, позволила себе вспомнить Экхана. Тут же накрыло ужасным осознанием: мы снова в академии! Он и я. Совсем рядом. Скорее всего, Конрад даже жил где-то в соседнем домике.

И, кажется, негодяй даже не понимал, насколько мне неприятен. Я ненавидела его всей душой! И именно поэтому наша встреча отозвалась столькими эмоциями. Он — болезненное эхо прошлого, воплощение моих страхов. А значит, важно избегать нашего общения и быстрее закончить дело.

— Так и поступлю, — решила я, перевернувшись на бок и взбив подушку. — Просто перестану его замечать. У меня есть цель, к которой нужно идти. Остальное — неважно.

«Но откуда в его черных волосах белые пряди? — Мысли неслись в голове одна за другой, отказываясь подчиняться приказам логики. — И рисунки на шее явно не простые. Как далеко они заходят на грудь? Или… еще дальше? Интересно, что именно там изображено? И серьга в ухе — артефакт, от которого веяло магией. Интересная штука, непростое украшение. Заказать бы себе что-то подобное у его мастера. И шрам на брови… А еще отметина от какой-то «кошечки»!»

— Уф, как здесь душно! — пожаловалась я вновь взбитой подушке. — Как вообще уснуть в такой обстановке?

«Где он был все эти годы? — Вопросы продолжали рождаться в голове один за другим. — Чем занимался? Почему вернулся сюда? Думает ли сейчас обо мне? Или забыл, как только мы разошлись?»

Я закрыла глаза ладонью, громко протяжно вздохнула и… забарабанила пятками по матрасу.

— Прочь из моей головы! — велела Экхану, глядя в потолок.

Затем легла на живот и начала строить план быстрого решения проблемы. Важно было быстро обнаружить прячущегося студента, найти доказательства его силы и передать сведения дальше. И все. Мы с отцом получим свободу от долга, Налсур покатится к демонам со своими контрактами, а Экхан снова будет забыт.

Уеду. Буду жить там, где действительно хочу.

Ради счастья стоило немного потерпеть.

Засыпая, я улыбнулась, представляя себя отправляющейся в путешествие на юг страны. Но на грани сна и яви подсознание снова сыграло злую шутку. И мне чудились губы, расчерченные шрамами. С них срывалось хриплое:

— Василиара? Васюша. Иди сюда…

И сердце билось чаще, беспокойней, испуганней.

Той ночью я не нашла спокойствия даже во сне.

* * *

Утро далось нелегко. Из дома я вышла разбитой, голодной и одевшись в первый попавшийся костюм из немнущейся ткани. Затем совершила забег к административному зданию. Опаздывала в отдел кадров.

Сегодня мне предстояло закрепить за собой официальный статус преподавателя академии и куратора пятого курса факультета некромантии. Или отказаться от этого счастья.

Я выбрала первое.

Руководитель отдела кадров — милейшая женщина среднего роста и такого же телосложения — внушала страх еще моему отцу, темному магу большой силы.

Деловито скалясь, гера Комари́чи попросила быстренько подписать тонну стандартных бумажек и, дождавшись выполнения задачи, вежливо напомнила:

— Как уже сказано в контракте, в случае несчастного случая на территории академии вы даете согласие на захоронение вашего тела здесь же. И на опыты над ним. Поэтому, пожалуйста, старайтесь сохранить все конечности в надлежащем виде и в целом ухаживать за телом.

— За моим телом? — зачем-то переспросила я, косясь на стопку подписанных бумаг.

— Пока вашим, — кивнула гера Комаричи. — Бережнее с собой, гера Василиара. А то может выйти обидно.

— Как это? — не поняла я.

И женщина прояснила момент:

— Вот, скажем, бывший сантехник, гер Тиссир, ушел в известное всем нам состояние, которое мы очень осуждаем… — Она сделала паузу, пару раз щелкнула по шее указательным пальцем и продолжила: — Пошел домой и упал с моста в реку. Нашли его не сразу. И что?..

— Что? — Меня терзали нехорошие предчувствия. — Умер?

— Разумеется. Но возмутительно другое: сами понимаете, толку с такого тела — чуть. Ни вскрыть нормально, ни поднять ради практики. Только первокурсников на прочность проверить и пригодилось.

— Действительно обидно.

Я припомнила то, что знала о гере Комаричи. Она если и была магом, то весьма посредственным. Но почему тогда становилось настолько не по себе рядом? Видимо, не зря папа говорил в свое время, что все работники отдела кадров — скрытые темные. Как и бухгалтерия…

Покосившись на стопку подписанных бумаг, я осторожно заметила:

— При моем отце контракт был действительно стандартный. А теперь, как понимаю, в нем нововведения?

— Времена меняются, — пожала плечами гера Комаричи. — Приходится предвидеть на бумаге все возможные и невозможные случаи. С другой стороны, вам тоже хорошо.

— Да? — Я подошла ближе. Мне оставалось сделать пару шагов, и можно было схватить стопку подписанных листов. Почитать или сжечь. Как повезет.

И тут гера Комаричи предусмотрительно спрятала половину подписанных документов в миниатюрный сейф рядом с собой, одновременно отвечая:

— Если сойдете с ума по вине студентов академии, вам оплатят отдельную палату в очень хорошей психиатрической лечебнице.

— Почти курорт, — усмехнулась я.

— Но это при условии, что вина студентов будет доказана, — сразу добавила гера Комаричи. — Правоведы у министерства образования хорошие, выпестованные, с опытом. Тут вряд ли выгорит, но веру в чудо предавать нельзя.

— Чудеса — это прекрасно, — согласилась я, качая головой.

Правоведы, судя по всему, тоже из темных. Сто процентов. Просто их магия работает иначе — страшнее стандартной в разы.

— Да вы возьмите свои экземпляры, почитайте. — Гера Комаричи выдала мне папку, вложив туда оставшиеся документы, и продолжила: — Будут вопросы — обращайтесь. Только сразу говорю, я всегда очень занята. Так что лучше не надо. Ну а теперь, когда мы все прояснили, идите скорее, а то у меня мигрень от темной магии, а на страховку рассчитывать не приходится. Прикройте дверь плотнее с той стороны. До характерного щелчка. Чтобы не сквозило всякими прохожими. Заранее благодарна.

И, выдав элементарное заклинание воздушной стихии, она аккуратно, но неминуемо подтолкнула меня к двери.

Я не успела ни попрощаться, ни проклясть прекрасную женщину. Вот что значит профессионал, человек на своем месте!

* * *

Следующие несколько часов были потрачены почти впустую: на студентов второго и третьего курсов.

Мы разбирали сразу несколько пропущенных ими тем и быстро нашли общий язык. Конечно, несколько зарвавшихся парней пытались откровенно заигрывать и деморализовать меня неуместными замечаниями. В итоге было смешно. Но не им.

И лишь один неугомонный с третьего курса держался наглецом до конца пары. Миртон Эшер. Он начал знакомство с уточнения, сколько мне лет и какой у меня опыт: богатый или хотелось бы больше? Естественно, с «больше» он мог бы помочь.

Подобных шуток в его арсенале оказалось предостаточно, так что к концу учебного часа я его немного прокляла. Уходил этот паршивец с занятий последним. Обернувшись, подарил мне воздушный поцелуй, в котором сизым облачком отправил мое же проклятье на неудачу. Деактивированное. То есть обнаружил и избавился от него за считаные минуты.

Облачко долетело до меня и осыпалось пеплом на журнал, сложившись в слово: «пока».

Талантливый и дерзкий третьекурсник меня впечатлил. Именно поэтому я решила проверить, насколько быстро он разберется с новым заданием? Чуть более сложным. На этот раз геру Эшеру предстояло деактивировать неудачу во всех начинаниях.

— Если справится, получит отличную оценку, — пробормотала я, сметая пепел в урну. — А если нет, то за следующую неделю осмыслит свое поведение в лечебном крыле. В любом случае я — прекрасный преподаватель, ведь научу студента чему-то новому.

Очень довольная неожиданно раскрывшимся педагогическим талантом, я отправилась в столовую — поощрять себя обедом. Казалось, ничто не могло испортить моего настроения и перебить аппетит.

Кроме встречи со старым знакомцем.

— Бери мясное рагу, — подсказал Конрад Экхан, подкравшись в очереди к раздаче. — Пальчики оближешь.

— Не имею привычки совать грязное в рот, — отозвалась я, не оборачиваясь.

— Так у тебя грязные пальчики? — тихо уточнил Конрад, и я слышала улыбку в его голосе.

Сразу стало сложно совладать с эмоциями. Запах мужской туалетной воды ударил в нос. Не резкий, не навязчивый, но волнующий и запоминающийся. А от голоса Конрада, вставшего слишком близко, по шее побежали мурашки.

Проигнорировав последнее высказывание Экхана, я назло ему заказала рис с овощами. И возненавидела Конрада еще сильнее, потому что все мысли теперь витали только вокруг аппетитнейшего рагу.

Забрав свой заказ, я гордо направилась к небольшому столику в углу. Там ел Налсур Ардо. Вид у декана факультета некромантии был такой, словно он собирался убить любого смельчака, посягнувшего на его уединение. Я приняла это за приглашение присоединиться.

— Привет. — Улыбнувшись, поставила поднос с едой и подмигнула Налсуру.

— Я не хочу компании, — не стал юлить он.

— А я не хочу работать с Экханом на одной территории, — ответила я, вперившись взглядом в ненавистный рис. — Как будем решать наши проблемы? Уволишь Конрада?

Налсур вздохнул, посмотрел куда-то вдаль и, натянуто улыбнувшись, сообщил:

— С плохими чертами характера нужно бороться, становясь лучше день ото дня. Так что я рад тебе, Лиара. Пообедаем вместе. Как добрые друзья.

Я досадливо фыркнула, поняв, что Экхана никто не уволит. Погрустив немного, принялась есть. На самом деле мне тоже не хотелось компании. Я уже жалела, что подсела к Налсуру. Думала наказать его, а вышло как всегда. Так же, как с мерзким рисом без единого кусочка мяса…

И ладно бы Налсур молчал, так нет — его неожиданно потянуло на разговоры:

— Как ты? Обедаешь здесь, значит, контракт подписан и мои условия приняты?

— Угу, — лаконично ответила я.

— Если есть вопросы…

— Не во время обеда, — оборвала я Налсура.

Тот лишь усмехнулся и продолжил говорить. Кажется, так он решил проучить меня на будущее, чтобы не лезла.

— Что у тебя дальше по плану? — Налсур отложил столовые приборы и устремил на меня все свое внимание.

— Собираюсь вернуться в аудиторию, — отчиталась, встречаясь с ним взглядом. — Нужно готовиться к очередным лекциям.

— А своих уже видела? — Подперев щеку кулаком, Налсур растянул губы в насмешливой улыбке. — Познакомились?

— Через два часа у нас урок, — ответила раздраженно. — Там и познакомимся.

— Есть возможность посмотреть на них в работе. — Налсур не отставал. — Заранее. Понаблюдать со стороны. Интересует?

Я замерла, быстро обдумывая предложение. Кивнула и отложила приборы. Все равно рис казался слишком пресным.

— У них патанатомия, — поделился знаниями Налсур. — В секционной. Там, как ты помнишь, вместо стеклянной стены зеркало. Им тебя видно не будет, а ты присмотришься, кто что из себя представляет. Дела изучила?

— Ты о тех скупых характеристиках в три строчки? — спросила я недовольно.

— Для первого знакомства хватит, — ответил Налсур. — Это нужно ради безопасности студентов. Ничего, скоро сама пообщаешься и раскроешь секреты каждого пятикурсника.

Я сделала вид, будто не услышала последнего замечания. Отпила компот из стакана и засобиралась в секционную.

Но Налсур поймал меня за руку и заговорил вкрадчивым тоном:

— Ты должна проникать в умы студентов, чтобы помочь им принять и усвоить дар. Хороший куратор становится близким человеком на всю жизнь. А плохой — врагом. Тоже на всю жизнь. Я жду от тебя полной отдачи, ведь ты очень заинтересована в работе. Не так ли?

— Разумеется, — кивнула я, с достоинством выдержав пытливый взгляд Налсура.

— Ладно, тогда еще кое-что. — Отвернувшись, он поманил кого-то указательным пальцем.

Через четверть минуты я ощутила, как ко мне приблизились со спины. Встав боком, признала в подошедшем Миртона Эшера — наглого третьекурсника, в которого недавно отправила проклятье.

Конец ознакомительного фрагмента.