Полоз

Ник Солт, 2022

Тридцать – это много или мало? Для ведающей, у которой только проснулась сила! Первый шабаш, первая любовь и первые грабли! Маленькая сказка для взрослых, которая должна хорошо закончиться. Хотя, кто знает, какие планы у судьбы на главную героиню? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Сложно со временем, если больше трёх месяцев солнце не появляется совсем. Но чтобы так заглючило, это же сколько нужно было выпить?! Теперь домой. В ванной задерживаюсь дольше, чем хотела. Переодеваюсь, беру рюкзак (позавтракать не успеваю) и на работу. Опаздываю. Минуя проходную, сразу иду к начальству на ковёр. Стучусь в окно, зацепившись за карниз.

— Максим Геннадьевич, здравствуйте! Я опоздала!

По его удивлённому виду понимаю — меня не ждали.

— Ты что тут делаешь? — открывает сразу. Видимо, для себе поясняет: — Понедельник? Понедельник. Значит, на работу пора. А то, что я тебе отгул дал за переработки, забыла?

Забыла? Это мягко сказано! Я о нём и не знала. С начальником такое бывает. Хотел сказать и забыл, а ты крайняя.

— Ой… А можно его на завтра? — нет, ну меня внутрь пустят?! Я так скоро упаду, а тут высоко! Падать долго. Наверное, эта мысль отражается у меня на лице, потому, что он явно настраивается меня ловить.

— Можно. Залетай. Иди под свой любимый стол. Опять всю ночь хороводы водила?

Под мой любимый стол? Отличная идея! Как раз принесла новое одеяло. Не всю ночь хороводы водила, но не рассказывать же о золотоглазом.

— Ну да…

— Добром это не кончится. Лидия, я говорил тебе дома сидеть?

— Ну… Дома сидеть и в компьютер смотреть? Это первый мой шабаш! Как можно было пропустить его?!

— Дело, конечно, твоё, но мы своих родовых на шабаш отпускаем с неохотой и за каждой приглядываем. Я из рода белых волков. Я тебе всё расскажу послезавтра, как проспишься, — и внимательно смотрит на меня. — Тебя вчера не обидели?

Качаю головой, насколько могу, ибо она как огромный чугунный колокол, при малейшем движении отдающий звоном боли в ушах.

— Нет конечно!

— Иди поспи хоть немного. Тебя в этот раз твои быстрые ноги уберегли. А в следующий раз могут и подвести.

Пошла включила аппаратуру. Место подремать имелось, а в случае сбоя датчики орали так, что могли поднять любого, их было слышно на всём этаже. Подготовившись, начала проверку нового оборудования.

Не успела глаза закрыть, запищал датчик. Зафиксировала, снова включила. Отошла — опять запищал. Так, это техникам — вентилятор не пашет. Пометку сделала, письмо отправила, что могут забирать, и пошла под стол. Задремала… Интересно, сколько я проспала? Ого! Почти обед. Оборудование больше сбоев на давало. Всё проверила — работает. Думала снова спать. Забралась, пледом укрылась, поправила бумаги, на которых лежала. Посмотрела под шкаф — змея! Сказать, что я закричала — ничего не сказать. Пол-лаборатории прибежало, даже с четвёртого этажа. Под шкаф показала — никто ничего не увидел! Все стояли и чего-то ждали, пока Максим Геннадьевич не скомандовал идти по местам или на обед.

— А ты дальше спать иди! Говорил, чтобы дома сидела? Говорил! Вот теперь змеи и мерещатся. Отдыхай давай!

— Не пойду! Я змей боюсь!

— Дома сидеть нужно было!

Губу закусила, в носу предательски захлюпало, подступили слёзы… А Максим Геннадьевич решил в своём стиле в шутку на меня прикрикнуть, чтобы приободрить, только получилось совсем наоборот.

— Так, не реветь! Ишь, нашла повод! Померещатся и перестанут. От тебя с утра змеиным духом пахнет, неудивительно.

— Я не хочу змеёй становиться! — это стало последней каплей, и я заревела!

— Ну, не станешь, значит. С кем была, помнишь?

— Не помню…

— А ревёшь чего?

— Стыдно мне…

Он тяжело вздохнул:

— Так, ты это прекращай. Наука тебе на будущее. Шабаш на то и шабаш. Туда за тем и ходят, а не хороводы водить. Рассадник разврата и тёмной ворожбы. Иди спать в мой кабинет и не реви. Всё хорошо будет. А родовых твоих убить мало. Лид, успокойся, — добавил он, уже выходя. — К нам в род пойдёшь — научим тебя всему. И Надьку тоже. Нефиг блядствовать. Вот она знала, зачем на шабаш шла.

— А где она?

— Где-где… Мужиками вертит, на Мальдивы полетела. Ты-то что стоишь? Пошли в кабинет.

— Максим Геннадьевич, я вашу жену боюсь. Вон как Верке досталось!

— То Верка, а то ты. Она сама тебя на обед зовёт. Супчик принесла с рыбой, твой любимый.

Вот только лицо его при этих словах вытянулось.

— С сухариками? — он снова тяжело вздохнул и раздосадовано сказал:

— Ох, Лидия, и старейшина наш, как назло, в столицу ночью уехал. Чтобы сегодня дома сидела! Поняла?

Я кивнула, но спать не пошла. Иришка явилась, протоколы принесла… Поболтали мы с ней, и она давай расспрашивать:

— Ну так кто он?

— Не знаю… Да и какая разница? Вот смотри лучше, какой рюкзак купила, по скидке!

Иришка тут же запрыгнула ко мне на стол. Мой новый рюкзак, взятый за сущие копейки, её почему-то не впечатлил.

— Он тебе ради приличия предложение сделал?

— Какое предложение, Ир? Ты о чём? Приласкал — и ладно. Не помню, — или сделал? Что-то такое было или не было? Нельзя столько пить, печень нужно беречь.

— Вот всё при тебе… Наговор нужно проверить… Точно! Что ж я раньше об этом не подумала? И Максим Геннадьевич сказал, что ты сегодня прилетела.

— Нельзя?

— Летай себе на здоровье. Только учти, что сила уходит. Это в шабаш её много, а в обычное время не так. Я вне шабаша вообще летать не могу. Надька может прыгнуть высоко, но спуститься уже не в состоянии. У женщин сила проявляется иначе, чем у мужчин. Больше от эмоций. Мы один раз мы с Женей поссорились, и я смогла вне шабаша взлететь. Поэтому… Когда взлетаешь, ты должна быть уверена, что сможешь спуститься или что тебя смогут достать. Не рассчитав так один раз, я себе руку сломала.

Кажется, ещё на первом курсе она месяц ходила в гипсе. Как раз примерно в это время. А через полгода они с Женькой обручились. А ещё через год поженились.

— Я думала, ты шутила, когда говорила, что полетала неудачно.

— Если бы… Меня мама тогда так ругала! Я всё на шабаш рвалась, а они меня не пускали. Так кто он?

— Я не помню. Помню золотые глаза — и всё. Даже имя не помню…

— Он тебя ещё и заворожил, вот и не помнишь ничего. Точно не обидел? Нигде не болит? Голова не кружится? Ты бледная.

— Ира, всё хорошо… Пить нужно меньше.

Возникли какие-то неприятные ассоциации с вампирами и клыками. Осторожно тронула шею. Вроде бы не болит.

— Сегодня тётки будут похмеляться, точно не ускользнём. На шабаш нельзя одной ходить, пропасть можно… в последний день. Так девушки и исчезают. И родовые в том числе.

Вспомнила, что я сделать ничего не могла под его взглядом — пришёл запоздалый страх. Головой замотала, попыталась избавиться от плохих мыслей. Всё уже в прошлом, я в безопасности, шабаш прошёл.

— Тогда бы с родителями увиделась…

— Ты дура! Поняла?! Дура!

Сразу спрыгнула со стола и ушла.

Обед. Тётки наши уже по рюмашке хлопнули и в нас с Иришкой по одной влили, потом по второй и третьей… Вернулась, посмотрела под шкаф — так и лежит змея. Посмотрела на меня одним глазом и дальше спать. Мне снова плохо стало. Пошла к Максиму Геннадьевичу работу требовать, главное — подальше от своего кабинета.

— Не хочешь спать, — проворчал он, — тогда иди к Ирке в помощь. У них всегда работа есть, и под присмотром будешь.

Пришла. Стою, чашки Петри заворачиваю. Слышу — датчик сработал. Зашла к себе проверить, а она посередине лежит, золотистая, метра два, на прибор смотрит.

— Если никто не видит, значит, просто мерещится… Наваждение! Змеи тут нет… Это галлюцинация!

Закрыла глаза, открыла. На неё мои уговоры никак не повлияли. Как ни в чём не бывало она поползла под шкаф, меня аж передёрнуло. Но выбора не было, пришлось к идти к прибору. Быстро отключила его и пулей из кабинета!

После окончания рабочего дня собрались в кабинете микробиков. Там был и начальник. Следил, чтобы мы лабораторию не разбомбили и всё горючее не выпили. Прецедент на прошлый Новый год был. Неделю ждали потом спирт. В этот раз затарились впрок и отлили неприкосновенный запас…

Но самое главное, как показывает опыт, наш женский коллектив при представителях сильного пола ведёт себя намного приличнее.

Светлана Андреевна с едкой улыбкой обращается к Зинаиде Николаевне:

— Хорошо отдохнула вчера?

— Ох, вчера было хорошо. Но до Лидки мне далеко…

Максим Геннадьевич с ухмылкой лишь добавляет ехидства в мою сторону:

— В свой выходной день пришла на работу. И даже ради приличия оборудование включила, только потом под стол уползла спать… Вот с кого пример нужно брать! К обеду тело выползло, спать отказалось, пришлось работу придумать. Чашек до следующего шабаша завернула…

Смеются все, кто обеденное происшествие не видели. Старшая у химиков (она в обед уходила) решает поинтересоваться:

— Так догнал или нет? Тот, в белом плаще?

— Об этом приличных девушек при начальстве не спрашивают.

Пока думаю, что ответить, начальник отходит разбодяжить спирт, и я быстро и тихо говорю:

— Догнал, собака! Красивый, вроде, но плохо помню, если честно. Одет был необычно.

От восклицаний и ахов становится не по себе. Старшая снова берёт слово:

— Да чтоб ты здоровая была! После того как за тобой вдогонку бросились, такое вино подавать стали. Много пропустила, зря не вернулась.

— А вдруг бы сбежал? Нужно было ловить, а то так бы и померла, ни разу с мужиком не побыв.

Все смеются, но со мной соглашаются.

Конец ознакомительного фрагмента.