Под снегом темно

Ник. Вулкер, 2021

Очень странных и опасных людей встречает Майк, герой повести “Под снегом темно”, в занесенном снегом отеле “Неоновый свет”. Сплошные тайны и загадки кругом. Всего за одну ночь в отеле становится на пять постояльцев меньше. Кто на самом деле виноват в их гибели? Кого на самом деле нашли в подтаявшем снегу в километре от отеля? На эти вопросы предстоит ответить следователю Дэну, который заново берется за расследование убийств в отеле “Неоновый свет”, с ужасом понимая, что два месяца назад, спешно завершив расследование, упустил настоящего монстра, продолжающего творить свои страшные дела. В книгу так же вошла фантастическая повесть “Раскаленные улицы” и несколько детективных рассказов с иронично-философским подтекстом.

Раскалённые улицы

Глава 1. Они

— Это было фантастическое зрелище. У меня до сих пор захватывает дух и колотится сердце, когда я вспоминаю о той ночи, — рассказывала Клара, стоя на пороге своего дома перед толпой людей с видеокамерами, фотоаппаратами и диктофонами. — Невероятно… я, самый главный скептик во всем, что касается них, видела их своими собственными глазами!

— Нельзя ли поподробнее? — попросил мужчина с диктофоном в руке, которому повезло оказаться в первом ряду — он стоял всего в двух метрах от Клары. — И, если не секрет, почему вы оказались той ночью в поле, так далеко от своего дома?

— Я искала Брюса, вот почему я оказалась той ночью в поле! — Клара на минуту исчезла за дверью, вернувшись с толстым шотландским вислоухим котом на руках. Вцепившись когтями в кофту, серый Брюс черными от страха глазами молча смотрел на представителей СМИ, а потом, когда его ослепили вспышки фотоаппаратов, отвернулся, уткнувшись плоской мордой в пышную грудь Клары. — Тем вечером Брюс сбежал из дома, и я несколько часов искала его по окрестностям. И не спрашивайте меня, зачем он сбежал из дома, — я и сама не знаю. Ведь Брюс кастрированный. Какой смысл убегать из дома, если ты кастрат?

Толпа не издала ни звука.

— Я исследовала каждый сантиметр поселка, но Брюс как в воду канул. Не обнаружив Брюса в поселке, — продолжала рассказ Клара, — я вооружилась фонариком и отправилась через дорогу, в кукурузное поле. Углубившись в поле на несколько сотен метров, я вдруг услышала какой-то подозрительный гул впереди. Я пошла на этот звук. Через несколько шагов сквозь стебли кукурузы я увидела белесоватое свечение. Я выключила фонарик и подошла поближе. Мое сердце чуть не остановилось, когда я увидела это…

Брюс вдруг зарычал, укусил Клару за руку и спрыгнул, скрывшись в доме.

— Это? — переспросил журналист с диктофоном.

— Да, это, — подтвердила Клара, потирая укушенную руку.

— Хорошо, какой оно было формы? — спросил корреспондент главного федерального телеканала. — И какого размера?

— Как будто две огромные тарелки приложили друг к другу и поставили на три ножки. На три огро-о-омные ножки. Размером оно…

— Может быть, дадим ему какое-то название? — предложил радиоведущий “Радио УФО”. — К примеру, “Объект”?

— Я не против, — согласилась Клара. — Размером Объект был примерно с три моих дома. И, что интересно, еле заметное белесоватое облако окружало Объект, и оно чуть светилось в темноте, мерцая примерно раз в три секунды. В тот момент, когда облако мерцало, я отчетливо видела Объект, а когда переставало мерцать, то Объект исчезал, будто передо мной ничего не было, кроме белесоватого облака. Кажется, у них были проблемы. Мне представляется, что облако помогало Объекту оставаться невидимым, но из-за какой-то поломки облако стало мерцать, и Объект стал видимым. Поэтому они не могли лететь дальше, и спрятались в кукурузном поле, чтобы устранить поломку.

— Подождите, подождите! Вы говорите — они, — раздался взволнованный голос с задних рядов. — Вы что, видели их?

— Да, я видела их, — сделав интригующую паузу, кивнула Клара. — Так же, как и всех вас сейчас.

В толпе пронесся гул. И сразу несколько журналистов выкрикнули одни и те же вопросы:

— Как они выглядели? Какого они были размера? Сколько их было?

— Их было четверо…

— А может быть, мы и их как-нибудь назовем? — снова предложил радиоведущий “Радио УФО”. — Предлагаю назвать их “Существа”.

— Я согласна, — кивнула Клара. — Размером Существа были со среднюю овцу. Голов у них не было, просто овальное тело с ногами, этакая безголовая овца. На одном конце виднелся большой блестящий глаз, под которым торчал короткий хоботок. Передвигались Существа на четырех ногах длиной, примерно, как у нас, у людей. На ногах у них было по три крупных сустава, подобно нашим коленным суставам, два сгибали ноги вперед, а один — посередке — назад. Вместо стоп у них были три больших гибких пальца. Существа хватались своими цепкими пальцами за поверхность летательного аппарата и ползали по нему, словно пауки.

Из толпы протянули лист бумаги и карандаш.

— Нарисуйте их, пожалуйста, ничего ведь непонятно.

Клара нарисовала сардельку с большим глазом и хоботком, стоящую на четырех тонких ножках, и показала рисунок толпе.

— Они что-нибудь говорили? — спросили из толпы, как только смолк шум вспышек и затворов.

— «К-к-к-к-к», — изобразила Клара. — Вот так они и разговаривали между собой.

— Что они делали?

— Возились со своим летательным аппаратом — вероятно, чинили его. Существа могли стоять или висеть на двух, а то и на одной ноге, и тогда они работали сразу тремя остальными ногами… или руками… конечностями, в общем.

— Во что они были одеты?

— В серые облегающие комбинезоны, похожие на оберточный полиэтилен, такой, знаете, с пузырьками, их еще лопать можно. А там, где были глаз и хоботок, ничего не было. Даже шлема. Думаю, наш земной воздух им вполне подошел, раз на них не было шлемов.

— Какого они были цвета — там, где не было комбинезона? Там была кожа? Или, может, чешуя?

— Чешуя? Скажете тоже, — захихикала Клара. — Что же они, по-вашему, караси, что ли? Там была кожа. Такая, знаете, темно-зеленая. Как у крокодила, точь-в-точь. А глаз черный и блестящий. А хоботок тоже зеленый и гофрированный. Как шланг от пылесоса, только тоненький и коротенький. И гибкий очень.

— Что было дальше? Чем все закончилось?

— Представляется мне, что Существа отремонтировали свой Объект, поскольку облако вокруг него перестало мерцать, и он стал полностью невидимым. Сразу после этого и Существа по одному исчезли — забрались, значит, в свой невидимый аппарат. Исчезло все, понимаете? И Объект, и Существа. Только белесоватое облако парило над самой землей еще несколько минут. Потом облако стало медленно подниматься вверх, а затем, где-то в сотне метров над землей, внезапно ускорилось и вмиг исчезло, оставив после себя серое кольцо. Потом и кольцо растворилось. Вот и все. На земле остались только три больших круга примятой кукурузы, где-то с десяток метров в диаметре каждый, — там, где стояли опоры летательного аппарата. Вот и пойми теперь, — Клара подняла голову и, подозрительно прищурившись, посмотрела на облака, медленно плывущие по небу, — что сейчас над нами. То ли правда облака, то ли какая-то инопланетная хрень с зелеными овцами на борту…

— Вы не звонили в полицию после того, как увидели все это? — спросили из толпы.

— И почему вы не сфотографировали Объект и Существ на телефон?

— В полицию я позвонила той же ночью, но там сказали, что я ошиблась номером, и почему-то посоветовали позвонить врачу. Больше я в полицию не звонила. А не сфотографировала я все, что увидела, по одной простой причине, — Клара вынула из кармана жилетки маленький раскладной телефончик. — В моем телефоне нет камеры.

— Понятно. — Мужчина с диктофоном почесал лысину. — Скажите, а где вы потом нашли Брюса? Он прятался в кукурузном поле?

— Вернувшись домой, я обнаружила Брюса на диване, под серым пуховым платком. Негодяй никуда не убегал. Все это время он спал дома. Да и какой смысл ему убегать? Он ведь кастрат!

*

— Здесь тормози! — махнула Клара.

Водитель припарковался на обочине, в метре от стены из кукурузы — этим летом она вымахала в человеческий рост. Остальные последовали его примеру — все машины выстроились длинной вереницей на обочине между дорогой и кукурузным полем. Под предводительством Клары журналисты, корреспонденты, операторы и даже водители, которым тоже не терпелось увидеть следы посещения Земли инопланетянами, один за другим углубились в густые заросли кукурузного поля.

— Здесь! — Клара подняла руку и остановилась. Все замерли, ожидая ее дальнейших распоряжений.

Клара и корреспондент главного федерального телеканала сделали шаг вперед, оказавшись на круглой поляне из примятой к самой земле кукурузы, диаметром примерно в десять метров.

— Остальным лучше обойти нас с двух сторон! — скомандовала Клара, чувствуя себя здесь хозяйкой. — И лучше бы вам не заходить на круги, ведь рано или поздно полиции и властям тоже захочется посмотреть на эти архифакты.

— Артефакты, — шепнул Кларе корреспондент главного федерального телеканала.

— И на артефакты! — добавила Клара.

Слушаясь Клару, все пробрались сквозь заросли, обступили круги, стараясь не наступать на них, и начали видео и фотосъемку.

— Господа! — прокричала Клара через полчаса, когда все завершили работу и вышли из кукурузы к своим машинам. — Понимаю, что все вы сейчас находитесь под впечатлением от увиденного, но не сочтите за дурной тон мое напоминание об уговоре, который имел место до моего интервью и нашего похода на место преступ… пребывания инопланетного летательного аппарата на Земле! Прошу вас, господа, исполнить свою часть уговора! Подходите по одному!

На капоте ближайшего пикапа, принадлежавшего местной газете «Регион», Клара положила лист с названиями всех приглашенных теле и радиокомпаний, газет и журналов, и сняла со спины рюкзак цвета хаки. Первым подошел корреспондент главного федерального телеканала, он вынул из кармана несколько купюр и протянул их Кларе. Плюнув на пальцы, она быстро пересчитала деньги, положила их в рюкзак и сделала карандашом отметку в блокноте.

— Следующий!

Глава 2. Мик

Пробок в этот час не было и поэтому Мик приехал в аэропорт задолго до начала регистрации. Нет ничего хуже, чем бродить по аэропорту, когда до вылета еще целых два часа. Кому-то нравятся аэропорты и самолеты, но только не Мику. Он не любил летать. Больше того, он боялся летать. Он считал, что все, что высоко, рано или поздно может упасть.

Мик купил сегодняшние «Новости» и поднялся на второй этаж, усевшись в небольшой кофейне. За залитой дождем стеклянной стеной виднелись самолеты. В дымке они походили на гигантских птиц, а терминалы-выходы — на огромные руки. Мик усмехнулся: «руки» крепко держали «птиц» за горло, чтобы они не улетели раньше времени. Этот город тоже держал его за горло все эти годы, чтобы он не смог улететь из него раньше времени. Но сегодня Мик улетит. Улетит, чтобы больше никогда не вернуться в этот город.

Мик заказал кофе и круассан, и раскрыл газету. О том, что случилось, напечатали на первой странице. Еще бы, ведь это ограбление если не века, то десятилетия точно!

— Ты что это натворил?! Немедленно отдай, это тебе не принадлежит! — Строгий женский голос заставил Мика вздрогнуть и поднять плечи.

Он медленно повернул голову и увидел женщину, склонившуюся над маленьким мальчиком. Они стояли совсем недалеко, у полок киоска, где продавали прессу и разную мелочь. Мальчик нехотя разжал ладошку. Там лежал немного помятый шоколадный батончик. Женщина положила батончик на полку и увела мальчика прочь от киоска, отчитывая его за проступок.

Мик вытер пот со лба салфеткой, оставил на столе деньги за недопитый кофе и круассан, к которому даже не прикоснулся, и отправился к стойкам регистрации. Там уже стояла небольшая очередь. Мик был пятым. Он вдруг понял, что может вызвать подозрение — у него не было даже ручной клади. То, что теперь принадлежало ему, он отправил сегодня ночью через небольшую частную компанию, занимающуюся грузоперевозками. Если все будет хорошо, то уже через день он встретит свой груз в городе, в котором он приземлится через три часа. Сейчас с ним были только бумажник, выключенный со вчерашнего дня телефон с новой сим-картой и новенький паспорт.

— У вас есть багаж? — спросила девушка, раскрывая паспорт.

— Нет, — сказал Мик, чувствуя, как на лбу выступает испарина.

— Ручная кладь?

— Ручной клади тоже нет. Решил все необходимое купить на месте, — напряженно улыбнувшись, сказал Мик.

— Отдыхать едете или по делам? — поинтересовалась девушка, взглянув на паспорт, потом на Мика, потом снова на паспорт.

— Долгожданный отпуск. Плавать, загорать, плавать, загорать и так далее.

— Везет вам, — отдавая Мику паспорт с вложенным в него билетом, сказала девушка.

— Приезжайте, — шепнул осмелевший Мик, почувствовав, что еще на один шаг стал ближе к свободе. — Я остановлюсь в отеле «Морская звезда».

— Конечно! Уже завтра встречайте! — усмехнувшись, ответила девушка.

*

Двухэтажный лайнер начал снижение. Мик выглянул в иллюминатор и увидел сказочную картину: синее море и длинную кромку берега с пальмами и крышами домов в несколько рядов. Самолет сделал крен, поворачивая в нужном направлении, и Мик несколько минут видел только темно-синее небо. Потом, после нескольких глубоких нырков, самолет оказался над самой гладью моря. Казалось, что он садится прямо на воду. Прошло совсем немного времени, и Мик узнал, что такое «мягкая посадка»: еле заметно коснувшись полосы, самолет покатился между стройными рядами пальм.

“Пока все идет неплохо”, — скрестив пальцы, подумал Мик.

Покинув прохладное здание аэропорта, Мик включил смартфон и направился к стоянке такси, прикрывая выбритую наголо голову газетой — солнце жарило нещадно. Электронное табло перед стоянкой такси сообщало, что на улице 38 градусов. Также оно сообщало, что температура воды в море 29 градусов. Кажется, море было где-то совсем рядом, Мику даже казалось, что он чувствует его запах. Ему вдруг нестерпимо захотелось прямо сейчас броситься в теплые морские волны, чтобы смыть с себя все то, что произошло с ним за последние два дня.

Усаживаясь на заднее сиденье бежевого седана, Мик получил СМС от транспортной компании: «Ваш груз прибудет 15 июля к 12:00 по адресу: 44-я улица, строение 11».

— Самый большой супермаркет, потом отель «Морская звезда», — сказал Мик таксисту.

— Отдыхать приехали или по работе? — полюбопытствовал таксист, выруливая со стоянки на узкую дорожку, ведущую к оживленному шоссе, виднеющемуся вдалеке.

«Я приехал сюда, чтобы сначала залечь на дно, а потом жить полной жизнью», — подумал Мик, но вместо этого сказал:

— Отдыхать. Только отдыхать.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул таксист. — Ведь этот город просто создан для отдыха. И, если позволите, дам вам один маленький совет: самое главное — не думайте об этом.

— О чем я не должен думать? — дрогнувшим голосом спросил Мик, чувствуя, как от ужаса холодеют его ладони. — Я не понимаю, о чем вы…

— О том, о чем мы с вами говорим. Об отдыхе. Всего-навсего не думайте об отдыхе, — взглянув на побледневшего Мика, поспешил ответить таксист. — Этот город сделает все за вас. Вы просто следуйте его подсказкам, и в один прекрасный момент вы вдруг поймете, что скинули лет десять жизни, что как будто заново родились. Понятно?

«Пока мне понятно только то, что в этом городе сумасшедшие таксисты», — подумал Мик, промокнув платком холодный пот на лбу и заверив словоохотливого таксиста, что вообще не будет думать об отдыхе, полностью доверив это нелегкое дело городу.

— Вот и славненько, вот и славненько, — проговорил таксист, повернув на широкое шоссе и хорошенько поддав газу, не обращая внимания на висевшие над дорогой подсказки в виде знаков ограничения скорости.

— Хорошо, — не выдержал Мик, показывая на очередной промелькнувший над дорогой знак. — А почему вы сами не следуете подсказкам вашего города? Наша скорость вдвое превышает ту, которая указана на знаках.

— Потому что дорожные знаки — это не подсказки, — усмехнулся таксист. — Это приказ, давление. А подсказками в данном случае являются свободная дорога и полторы сотни лошадиных сил под капотом от честного, без турбины, двигателя-атмосферника, позволяющие мне ехать с такой скоростью, с какой я хочу ехать, а не с той, которую неизвестные мне люди намалевали на этих круглых жестянках, называемых дорожными знаками.

— Хм… А как же быть с автоинспекторами? Ведь в этом городе есть автоинспекторы?

— Конечно, — улыбнувшись, ответил таксист. — Конечно, в этом городе есть автоинспекторы. Но и они полностью доверяют свою жизнь этому городу. Видите, какая стоит жара? Какой идиот будет жариться под солнцем только из-за того, что кто-то немножечко превысил скорость? В это время суток вы не найдете на этих улицах ни одного автоинспектора. Ведь они абсолютно справедливо расценивают эту жару как подсказку сидеть в прохладных кабинетах и пить лимонад со льдом. Они появятся только к вечеру, когда жара немного спадет.

— И это будет подсказкой для вас — к вечеру вы станете соблюдать скоростной режим, — предположил Мик.

— Абсолютно верно! Этот город все подскажет, все покажет, объяснит, — напел таксист неизвестную Мику песенку. — Успокоит, обеспечит, по заслугам наградит…

*

Двухкомнатный номер в отеле «Морская звезда», который Мик забронировал накануне, поражал своими размерами. На фотографиях он не выглядел таким гигантским, каким оказался в действительности.

— Пока все идет хорошо, — словно мантру повторил несколько раз Мик, не забывая скрещивать пальцы, чтобы не сглазить.

Он прошелся по прохладным комнатам, потом выглянул на балкон. Сквозь пальмы виднелось море.

— Пока все идет хорошо, пока все идет хорошо…

Все купленные в супермаркете вещи Мик развесил и разложил в шкафу, который больше походил на гардеробную, чем на шкаф, а потом упал навзничь на огромную кровать, застланную золотистым покрывалом, центр которого украшала шелковая вышивка — большая красная морская звезда. Он мог так и остаться здесь до утра следующего дня — усталость, накопившаяся за последние двое суток, подавляла волю к каким-либо действиям, заставляла закрыть глаза и провалиться в глубокий, бесчувственный сон. Однако у Мика на сегодня было еще два важных дела. Во-первых, ему нужно было именно сегодня купить вместительный пикап, ведь его груз прибудет уже завтра, а во-вторых…

— Нет, это будет не во-вторых, это будет во-первых, — сказал Мик, заставив себя разлепить ставшие вдруг свинцовыми веки и вскочить с кровати.

Он открыл шкаф, надел плавательные шорты, футболку, шлепки, перекинул через плечо полотенце и, насвистывая, покинул номер. Солнце уже начало скатываться к горизонту, и пляж был почти пуст, за исключением пожилой четы на лежаках у самой воды, читающей толстенные книги, да девушки, лицо которой было наполовину закрыто большими солнцезащитными очками. Девушка, кажется, спала — она лежала неподвижно, не обращая никакого внимания на работников отеля, сдвигающих лежаки и опускающих зонты.

Мик бросил полотенце на лежак, скинул футболку и вошел в теплое море. Он немного постоял у самого берега, глядя на пологие волны, в которых виднелись маленькие рыбешки, в серебристой чешуе которых играло заходящее оранжевое солнце, а потом нырнул с головой в воду и долго плыл, не выныривая, пока в легких совсем не осталось воздуха и ему не пришлось показаться над водой, чтобы сделать вдох. Мик плавал без остановки, до изнеможения. Когда он, шатаясь, вышел на берег, уже почти стемнело. Но, несмотря на страшную усталость, он почувствовал, что ему становится легче. Морская вода действительно смыла часть того кошмара, который он носил с собой эти два дня.

По совету администратора отеля Лури Мик, переодевшись, направился в пиццерию “King”. По ее словам, это было лучшее заведение в районе, не считая ресторана отеля «Морская звезда». Мику принесли две небольшие, очень вкусные пиццы, испеченные в дровяной печи прямо на его глазах, и большую кружку пива.

— Судя по полному отсутствию загара, вы к нам приехали недавно, — сказал официант, забирая тарелки.

— Несколько часов назад, — подтвердил Мик, обхватив ладонями холодную кружку.

— Ну и как первые впечатления?

— Ну… здесь есть море и солнце. И много красивых девушек. Мне кажется, я уже полюбил ваш город, — сказал Мик.

— Этот город ответит вам взаимностью, уж поверьте. Главное — не торопите события и следуйте его подсказкам.

— Я так и сделаю, — пообещал Мик. — Кстати, помогите мне в одном деле. Мне нужна машина, пикап. Большой надежный пикап. Где я могу купить такой?

*

Когда на следующий день Мик подъехал к серебристому ангару на своем новеньком белом пикапе, груз уже успели выгрузить. Его ящики стояли в центре ангара. Мик увидел их сразу, только войдя внутрь, они выделялись на фоне других грузов — серых и зеленых контейнеров, картонных и деревянных ящиков. Его ящики были красного цвета, с зеленой надписью «ДарККофе».

— Проверять целостность груза будете? — спросил менеджер.

— Нет. — Мик расписался в бумаге, где было написано, что он получил товар в целости и сохранности и не имеет никаких претензий к фирме-перевозчику.

— Тогда загоняйте свой пикап прямо в ангар. — Менеджер схватился за ручку и легко отодвинул целую половину торцевой части ангара — оказывается, она стояла на роликах — и оглушительно свистнул. Из подсобного помещения появились трое рабочих в синих комбинезонах.

Мик развернул пикап и осторожно — он еще не привык к габаритам новой машины — начал сдавать назад, въехав в ангар. Рабочие шли рядом и помогали ему маневрировать между контейнерами и ящиками.

— Растворимый кофе привезли? — поинтересовался менеджер, пока рабочие грузили ящики в кузов пикапа.

— Ага, пробная партия, — кивнул Мик. — Это очень хороший растворимый кофе. Планирую делать бизнес на нем.

— Боюсь, вам будет нелегко делать бизнес на растворимом кофе в этом городе,

— сказал менеджер. — Ведь все здесь пьют только натуральный. Кофе в нашем городе — это, в некотором роде, религия. Все помешаны исключительно на натуральном кофе, уверяю вас, никто и не посмотрит на ваш растворимый.

— Трудности меня не пугают, — сказал Мик, опуская черную пластиковую крышку кузова, которая полностью скрыла ящики. — Я уверен, что меня и мой бизнес ждет крупный успех.

— Ваша уверенность вызывает уважение, — сказал менеджер, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

*

Заприметив кафе на набережной, у самого моря, Мик съехал с дороги и припарковался в углу небольшой парковки.

— Говорят, в вашем городе делают самый лучший кофе в мире. Мне нужен большой стакан кофе с собой, — сказал Мик официантке Никки — симпатичной девушке со стянутыми в хвост черными волосами. Мик предположил, что она студентка, зарабатывающая в летние каникулы себе на учебу.

— Так и есть, — Никки улыбнулась. — И вам повезло вдвойне, так как именно в этом кафе делают лучший кофе в городе!

— Втройне, так как принесет его мне самая красивая в городе официантка, — подмигнул Мик.

— Сегодня исключительный день: квадроудача на вашей стороне, потому что поговаривают, что официантки в этом городе — самые красивые в мире, — не смущаясь, добавила Никки. — Выходит, что самый лучший кофе в мире сегодня вам принесет самая красивая официантка в мире.

— Везение — это мое второе имя сегодня. Не удивлюсь, если, открывая сегодня банку с арахисом, я обнаружу там тугой рулончик из крупных банкнот, — сказал Мик.

— Ну, тут уж я гарантий вам не дам. Надеюсь, в следующий раз вы расскажете мне про банкноты в банке с арахисом?

— Завтра же, — пообещал Мик. — Кстати, куда здесь можно сходить вечерком? Может быть, подскажете? А еще лучше — покажете?

— Почему бы и нет. Ночной клуб «Пирамида» — лучшее ночное заведение этого города и даже всего юга страны. Завтра у меня выходной, вот и покажу.

Держа в одной руке стакан с кофе, Мик вернулся к своему пикапу. Не садясь за руль, он поставил стакан в держатель, а сам, вооружившись складным перочинным ножом, подошел к кузову. Он нажал кнопку на ключе, и пластиковая крышка багажника взмыла вверх. Убедившись, что на парковке никого нет, Мик с помощью ножа открыл ближайший ящик и достал из него две жестяные банки растворимого кофе. Закрыв кузов и усевшись за руль, он открыл одну банку — она была закрыта только пластиковой крышкой — и вытянул из нее тугой, без просвета, рулончик купюр.

— А вы сомневались, мистер менеджер, в моем успехе, — прошептал Мик, с удовольствием вдыхая запах денег. — Ведь это самый лучший и самый ароматный растворимый кофе в мире.

Глава 3. Никки

Уже стемнело, и раскаленный город должен был хоть немного остыть. Однако электронное табло на главной улице показывало все те же 38 градусов, что и днем. Обливаясь потом, туристы плотным потоком прогуливались по тротуарам, вымощенным белым, отполированным миллионами подошв камнем. Мик и Никки встретились на центральной площади под высоченной стальной стелой, увенчанной часами с двумя циферблатами с желтой подсветкой. Часы смотрели на запад и на восток, поэтому время можно было увидеть с любой точки главной улицы.

— Что означает эта тату? — спросил Мик, поборов желание провести пальцами по смуглому плечу Никки.

— Это-о-о… — Никки на мгновение задумалась, словно решая, посвящать ли едва знакомого человека в свои личные тайны. — Самолет.

— Ясно. — Мик усмехнулся, поняв, что время для личных тайн еще не наступило. — Он тебе идет. Это истребитель?

— Типа того. — Никки схватила Мика за руку и увлекла в переулок. — Нам сюда. Вот она, наша великая «Пирамида».

Они шли вдоль одноэтажного длинного серого здания из бетонных блоков без окон, которое больше походило на склады, чем на самый дорогой клуб южной части страны.

— Интересно, кому пришло в голову назвать его «Пирамида»? Больше подходит… «Бомбоубежище», — сказал Мик, рассматривая красные кабриолеты и большие черные внедорожники, припаркованные вдоль дороги.

— Сейчас сам увидишь, почему он так называется, — сказала Никки, остановившись. — Мы на месте.

Она нажала на еле заметную кнопку звонка, и часть стены тут же отъехала в сторону. Из образовавшегося проема вышли три двухметровых культуриста в черных джинсах и черных футболках в обтяжку.

— Покажи им пропуск, — шепнула Никки. — Ты же не забыл пропуск?

Мик вытащил из кармана пачку купюр, показал ее Никки, потом охранникам. Они кивнули, но не расступились.

— Дай одну им, — подсказала Никки.

— Ага, наверное, это и есть подсказки этого города. — Усмехнувшись, Мик протянул купюру.

Получив деньги, культуристы расступились. Мик и Никки прошли несколько метров по узкому темному коридору. У следующей двери Никки пропустила Мика вперед. Мик открыл дверь, сделал шаг…

— О-о-о, что за… — Ошеломленный увиденным, Мик замер, ухватившись за поручни. — Да это же… действительно пирамида!

Он стоял на узком металлическом балконе с сетчатым полом, сквозь который было видно все это грандиозное подземное сооружение, располагавшееся прямо под его ногами, уходящее под землю на сотню метров.

— Да, Мик, только вершина этой пирамиды смотрит не вверх, а вниз, под землю, — улыбаясь, сказала Никки.

— Ты мастер сюрпризов, — сказал Мик, глянув на Никки. — До последнего хранила тайну.

— Люблю тайны и сюрпризы. А еще у меня хорошая интуиция, и я чувствую, что по части тайн мы с тобой очень похожи.

— Что ты, я сама простота, никаких тайн во мне нет, — сказал Мик, отведя взгляд.

— Ага, — сказала Никки. — Конечно.

Балкон оказался лифтом. Никки нажала на кнопку, и балкон начал плавное снижение сквозь гигантские ночные клубы, пульсирующие неоновыми вспышками и электронными ритмами, респектабельные рестораны с живой музыкой, казино… Были этажи кинотеатров, стриптиз-баров…

— И куда мы хотим попасть в первую очередь? — спросила Никки. — Что до меня, так я для начала не прочь что-нибудь выпить.

— Двумя руками «за», — мгновенно отреагировал Мик. — Тормози у паба. Тут есть все. Уверен, что паб тут тоже есть.

Через два этажа Никки нажала на кнопку «стоп». Лифт остановился прямо в центре огромного паба.

— На этом этаже пабы на любой вкус. — Никки махнула рукой, приглашая Мика выйти из лифта.

Они присели у первой же барной стойки.

— Моя нервная система требует успокоительного, — сказал Мик бармену. — Виски и…

Он посмотрел на Никки.

— И виски, — сказала Никки.

Они выпили. Потом еще и еще. Потом Никки вдруг захотелось стать миллионером, и она повела Мика в казино, сказав ему, что она приносит удачу, и половина того, что он выиграет — ее собственность. Мик не сопротивлялся. В казино Мик просадил половину своей пачки денег, и они ушли, вовремя поняв, что Никки сегодня удачу не приносит, и вообще, сегодняшний день для чего угодно, только не для казино.

— Возможно, это из-за того, что мы под землей, — оправдывалась Никки, пока они плыли на лифте-балконе в ночной клуб. — Нет связи с космосом, вот и нет удачи.

— Нет проблем, мне вообще-то никогда не везло в казино. Я бы сильно удивился, если бы мы выиграли, — сказал Мик, выходя вслед за Никки из лифта и поборов нестерпимое желание поцеловать ее в шею.

В мигающем неоновыми огнями гигантском зале с круглой стеклянной площадкой в центре и тремя диджейскими пультами на ней танцевало, извивалось, просто стояло, слегка покачиваясь в стороны, невероятное количество людей. Три тощих диджея с высокими серебристыми ирокезами, облаченные в серебристые обтягивающие костюмы, виртуозно делали свое дело, ведь их музыка заставила танцевать даже Мика.

Вообще-то Мик не любил танцевать. Больше того, он не умел танцевать. Он считал, что мужик не должен танцевать, не мужское это дело. Но здесь, в этом пульсирующем мегаклубе, его тело само стало двигаться в такт музыке. Он сначала и не заметил этого. Только когда Никки прокричала ему в ухо: «Классно танцуешь!» — он обнаружил, что совершает эти движения. Танцем бы он это не назвал. Небольшие наклоны туловища с поворотом и приставления одной ноги к другой, потом наоборот. «Движения в такт музыке» — так бы он это назвал. Он посмотрел вокруг и вдруг обнаружил, что примерно так же танцуют большинство людей. Никки совершала примерно такие же движения, но амплитуда у них была заметно меньше, чем у Мика, — еле заметные наклоны с поворотом и приставления ног. Мик решил уменьшить амплитуду своих «движений в такт музыке». Никки, кажется, оценила. Она подошла к Мику еще ближе и, глядя ему в глаза, продолжила танцевать, касаясь его своим телом. Мик не стал больше терпеть и прижался губами к горячей шее Никки, там, где был истребитель…

Глава 4. Разоблачения

Очнувшись, Мик попытался перевернуться на бок, однако это ему не удалось — он не смог даже пошевелиться. Он облизал пересохшие губы и открыл глаза. Никки стояла у окна, спиной к нему. В правой руке она держала кожаный кожух. Мик скосил глаза вниз и обнаружил себя полностью раздетым, лежащим на полу, застланным полиэтиленом в цветочек. Мик предположил, что это занавеска из ванной. Его руки и ноги были закованы в наручники, от которых к углам комнаты тянулись толстые веревки, привязанные к вбитым прямо в пол железным крюкам. Мик попытался согнуть ноги и руки, но у него ничего не получилось — веревки были натянуты, как струна.

— Несколько лет назад — я тогда была еще совсем юной, подростком — в точно таком же положении оказалась и я, — сказала Никки, повернувшись к Мику. — Только вокруг меня были пять здоровых пьяных мужиков, туристов. Каждый из них сделал со мной все, на что был способен. А потом… они меня задушили.

— Задушили? — переспросил Мик, еще раз облизнув губы. — Послушай, Никки, что происходит? Что это за игры? Мне все это не по душе…

— Помолчи, Мик! После того как они меня задушили, они увезли меня в горы и бросили в ущелье. Однако чудеса иногда случаются — как видишь, я выжила. Мне повезло… — Никки усмехнулась. — Повезло… Так вот, мне повезло, что они были пьяны. И еще… я очень хотела жить. Я притворилась мертвой, подолгу не дышала, не кричала от боли… В общем, я выжила. Теперь я отвечу на твой вопрос. Тот вопрос, который ты задал мне вчера вечером — почему на моей шее тату в виде истребителя.

— Можешь не отвечать, мне уже и так все ясно — ты истребляешь всех туристов, которые осмелятся за тобой приударить, — обреченно прикрыл глаза Мик. — Только я-то здесь при чем? У меня и в мыслях не было…

— Не надо, Мик! Не надо. Тебе не идет юлить и выкручиваться. Останься в моей памяти классным парнем. Если честно, ты первый, к кому у меня возникла какая-то симпатия, — сказала Никки, опустившись перед Миком на колени и положив перед собой кожух.

— Я не хочу оставаться в твоей или в чьей-то другой памяти! Я хочу просто остаться в живых! Отпусти меня, я богатый, очень богатый человек, я дам тебе столько денег, что тебе и снилось! — закричал Мик.

— Примерно так же кричала и я, — сказала Никки, разворачивая кожух, в котором что-то позвякивало. — Но мои насильники мне не поверили. Только посмеялись надо мной. Вот и я не верю тебе, Мик. Ты не похож на очень богатого человека. Ты похож на менеджера средней руки, которому вдруг повезло и он заработал чуть больше, чем обычно. И которому из-за этого слегка снесло крышу. Ты бы видел себя вчера вечером с этой своей пачкой денег, которую ты демонстрировал мне при любой возможности.

— Да поверь же мне, не менеджер я никакой, я… Вот же черт, нельзя мне говорить, кто я такой, просто поверь, я озолочу тебя, если отпустишь. Уже сегодня ты станешь на несколько десятков миллионов богаче. Ты же сама сказала, что впервые почувствовала симпатию к своей жертве!

— И что?

— Ведь это твоя интуиция подсказывает тебе — оставь меня в живых.

Никки промолчала. Развернув кожух, она вынула из него короткий изогнутый нож, следом тесак, которым рубят мясо, и кусок толстой гибкой проволоки с двумя ручками.

— Не помогают тебе пока твои уговоры и доводы. Не внушаешь доверия, так сказать. Ты похож на обычного туриста, выдающего себя за миллионера, чтобы произвести впечатление на местных дурочек. Поверь, таких «миллионеров» наш курортный город ежегодно видит тысячами. Давай поступим так: ты говоришь, где лежат твои деньги, я еду туда, проверяю и, если ты не врешь, дарю тебе жизнь.

— За кого ты меня принимаешь?! — возмутился Мик. — Я скажу тебе, где деньги, и ты меня тут же грохнешь. Нет, Никки, мы поедем туда вместе и только вместе!

— Короче, Мик. Смотри сюда. — Никки кивнула на разложенные перед ней инструменты. — Этим ножом я вырежу твое хозяйство, тесаком отрублю тебе руки и ноги, а потом, истекающего кровью, исступленно визжащего от боли, но все еще живого, я задушу тебя вот этой проволокой с очень удобными ручками. Потом выброшу тебя в море, там, где течение. А когда ты будешь далеко отсюда, мое дело доделают хищные рыбы. Они обглодают твое тело до косточек. А может, и с косточками — не знаю. Вообще-то я еще никогда не рассказывала о том, что планирую сделать с жертвой. Так что, ты первый.

— Мне нужно тебя за это поблагодарить, что ли?! — Мик с ужасом смотрел на инструменты, разложенные перед Никки. — Это такое проявление твоей симпатии ко мне, да?! Все это похоже на кошмарный сон: первая девушка, с которой я познакомился в этом городе, оказалась серийной убийцей.

— Это не сон, Мик, смотри. — Никки до крови уколола Мика в бок изогнутым ножом.

— А-а-а! — закричал Мик, извиваясь всем телом и пытаясь отодвинуться от Никки. — Хорошо, я расскажу тебе, кто я и откуда у меня деньги! Но поедем мы за деньгами вместе!

— Ты сейчас не в том положении, когда можно диктовать условия!

— Ладно, Никки, ты меня утомила. Не хочешь в одночасье стать миллионером, тогда давай, режь меня, души и тащи в море. Покормим морских рыбок свеженькой человечинкой.

— Хм… — Никки водила острием ножа по животу Мика, рисуя невидимый узор. — А ты крутой. Остальные только визжали, плакали, а один, представляешь, обмочился и потерял сознание, как только увидел мои инструменты. Мне пришлось дать ему нашатырь, чтобы он очнулся, и только потом замочить. Ведь нет никакого кайфа мочить ублюдка, когда он без сознания, ведь так?

Мик лежал с закрытыми глазами и молчал.

— Ну, хорошо. Твоя взяла. — Никки сложила инструменты обратно в кожух и встала с колен. — Рассказывай.

— Возможно, ты слышала о самом громком ограблении банка за последние полвека? — открыв глаза, заговорил Мик.

— Кто же об этом не слышал? Грабители увели какие-то баснословные деньги из бронированного хранилища. К чему ты об этом вспомнил?

Мик смотрел на Никки и молчал, давая ей возможность догадаться самой. У Никки вдруг округлились глаза, она медленно опустилась на деревянную табуретку.

— Да ладно?!

Мик кивнул.

— Да ты врешь!

Мик помотал головой.

— Как же тебе это удалось?

— Больше я ничего тебе не скажу, о’кей? Мы не договаривались о подробностях.

— Если ты говоришь правду, тогда ты недалеко ушел от меня. Я слышала, что там были жертвы. Это ты их?

— И об этом мы не договаривались, Никки. Я обещал тебе, что расскажу откуда у меня деньги, и я это выполнил. Теперь твоя очередь.

Никки освободила Мику правую руку и ногу, и приказала повернуться на живот. Сев Мику на спину, Никки освободила ему левую руку, и тут же связала обе руки веревкой. Потом она освободила ему левую ногу и помогла встать.

— Я голый никуда не поеду! — заявил Мик. — Вези меня в супермаркет, купишь мне новую одежду.

— Обойдешься! — сказала Никки, доставая из черной дорожной сумки его вещи.

— Я не стану ехать в город в мятом.

— Наглеешь! Вообще-то я подарила тебе жизнь!

— Вообще-то не подарила, я ее у тебя покупаю! Ладно, давай мои вещи. Кстати, без рук я не оденусь. Придется тебе меня одеть.

Чертыхаясь, Никки помогла Мику одеться, потом открыла дверь. Они прошли по коридору, миновали небольшую столовую, вышли в прихожую. Никки взяла с полки бейсболку, черные очки-авиаторы, и открыла входную дверь.

— Смотри, — сказала она, вытаскивая из-за пояса маленький черный пистолет. — Все понятно?

— Да, — сказал Мик.

— Тогда пошел! — Никки вытолкала его на улицу.

Мик зажмурился — заходящее солнце из-за соседней горы своими последними лучами било прямо в глаза. Большой бревенчатый дом, из которого он вышел, стоял на вершине такой же горы. Вокруг были только сосны да низкая и ровная, словно подстриженная газонокосилкой, трава под ногами. Между деревьями виднелась далекая синева моря. Узкая дорога из белого щебня начиналась прямо от деревянных ступеней, на которых стояли Мик и Никки. На дороге капот к капоту стояли две машины: маленький красный внедорожник и… пикап Мика.

— Откуда здесь моя машина? — спросил Мик, пытаясь не выдать волнения, возникшего у него при виде своего автомобиля.

— Ты что, ничего не помнишь? — удивилась Никки. — Видать, крепко я приложила тебя по башке — у тебя ретроградная амнезия. Поле того, как мы ушли из «Пирамиды», мы побывали еще в паре баров, потом дошли до твоего отеля. Ты хотел затащить меня в свой номер, но я сказала тебе, что у меня дома некормленые рыбки, и ты вызвался довезти меня на своем пикапе. Естественно, пикап вела я, а ты валялся на заднем сиденье и храпел всю дорогу. Мы доехали до дома, ты проснулся, мы вошли внутрь, ты тут же начал ко мне приставать, и я вырубила тебя битой — она всегда стоит за дверью. Потом я связала тебя, и ждала, пока ты очнешься. Дальше ты помнишь.

— Некормленые рыбки? — усмехнулся Мик. — Это те, которые в море? Которые ждут таких, как я? Скажи, у этих рыбок было много подобного корма?

— Не твое дело, Мик.

— Ладно, ну а как мы сейчас поедем?

— Ты за рулем, я позади тебя. — Никки еще раз показала Мику пистолет.

— Я не умею водить машину ногами.

— Придется научиться. Лезь в машину.

Мик, кряхтя, забрался на водительское сиденье, Никки захлопнула дверь и села позади него. Потом она разрезала веревки, связывающие его руки.

— Если вздумаешь кричать или попытаешься как-то иначе привлечь к себе внимание, тут же получишь пулю в затылок. Мне терять нечего, сам понимаешь.

— Я человек с понятиями, — сказал Мик, глядя на Никки в зеркало заднего вида. — Обмен есть обмен — ты даришь мне жизнь, я отдаю тебе деньги. В конце концов, это же не мои деньги. Возможно, это плата за то, что я совершил.

— Поехали, Мик, к этим деньгам, философствовать будешь потом. Но мне нравится твоя мысль о том, что я являюсь для тебя кармическим орудием.

— Кармическое орудие, покажешь мне дорогу до города? — спросил Мик.

— Конечно, Мик! И поторопись, мне не терпится стать миллионером! Езжай по дороге, но не слишком разгоняйся, здесь довольно крутой спуск.

Дорога вела вниз, по спирали обвивая гору. Вся гора была усыпана соснами с чернеющими в ветках шишками, иногда шишки лежали на дороге. Пикап проезжал по шишкам, раздавался хруст, и Мик вдруг подумал, что сегодня вот так же с хрустом разрушилось то, чего он, рискуя жизнью, добился. Совсем скоро он лишится своих денег и снова станет нищим. С другой стороны, думал Мик, ему будет дарована жизнь, но еще с одной стороны, кому нужна такая жизнь — бродяжничать в незнакомом городе… И еще с одной стороны — все-таки бродяжничать в красивом курортном городе, рядом с морем, гораздо лучше, чем в каком-то другом месте…

Деревья расступились и пикап выехал на узкий участок дороги, где справа возвышалась отвесная стена скалы, а слева был обрыв в десятки метров. Мик сбавил скорость и подумал о том, что, будь он смелее, он мог бы свернуть сейчас в обрыв — и будь что будет. Ведь в этом пикапе подушки безопасности только спереди, и, возможно, они бы спасли его от гибели, а вот Никки бы точно не поздоровилось.

— Даже и не думай, — сказала вдруг Никки, словно она прочитала мысли Мика.

— Пока будем лететь вниз, изрешечу твою спину пулями, как мишень в тире.

— Даже и не думал, — сказал Мик. — Знаешь, ведь ты мне действительно очень понравилась. Я бы никогда тебя не убил, даже учитывая все то, что ты хотела сделать со мной каких-то полчаса назад.

— Я и сейчас очень хочу это сделать, Мик. Но тебе повезло — ты откупился.

— Так и будешь до конца жизни это делать?

— Что «это»?

— Кормить морских рыбок туристами.

— Не знаю. Жизнь подскажет. Следи за дорогой. — Никки толкнула спинку кресла Мика дулом пистолета.

— Подскажет… Ты тоже веришь в эту чушь?

— В какую чушь?

— В твоем городе каждый, с кем я общался, говорил мне про подсказки, за которыми я должен следить, и тогда все будет хорошо.

— Считается, что это так. Видишь, что-то в итоге подсказало мне, что не надо тебя убивать, и теперь я стану миллионером. Скоро будет выезд на шоссе, повернешь налево.

— Тогда почему твой город не подсказал мне, что связываться с тобой — величайшая ошибка моей жизни?

— Кто его знает, Мик… Ведь наша с тобой история еще не закончилась. И никто не знает, чем она закончится. Может быть, через какое-то время ты увидишь, что встреча со мной — не величайшая ошибка, а величайшая удача твоей жизни.

— Эй-эй-эй, не вздумай в меня влюбиться, — строго сказал Мик. — Я не способен на длительные отношения.

— Очень смешно. Поворачивай направо, на шоссе, скоро подъедем к городу. Где же лежат наши денежки, Мик?

— Нам нужно доехать до моего отеля.

— Ага, наши денежки лежат в отеле!

— Я этого не говорил.

— Ты хитрый, Мик. Тогда зачем нам ехать в отель? Смотри, Мик, если задумал меня обмануть и сдать полиции, сразу отправишься в иной мир. — Никки толкнула спинку кресла пистолетом. — Говори, зачем нам твой отель?!

— Там лежит ключ, который потом откроет нам помещение, где лежат деньги. Больше ничего не скажу. Сохраню подробности в тайне, чтобы чувствовать себя в безопасности. И пожалуйста, не бей мое кресло пистолетом! Расставим точки над i — я уже понял, что ты вооружена и очень опасна, и я не собираюсь сдавать тебя в полицию.

— О’кей, хитрый Мик, убедил. Хорошо, я больше не буду бить тебе в спину пистолетом. Едем к отелю.

— И еще — мне срочно нужна вода. После вчерашнего у меня во рту пустыня Сахара. Еще немного и я сдохну от обезвоживания.

— Мертвый ты мне не нужен. Сначала отдашь мне мои деньги, потом можешь подыхать. Тормози у той заправки. Там есть кафе.

Они вошли внутрь кафе — Мик впереди, Никки за ним. Никки взяла с полки две бутылки воды, и они подошли к кассе.

— Еще бы кофе, и я, возможно, выживу, — залпом выпив всю воду из своей бутылки, сказал Мик.

— Совсем обнаглел! — удивилась Никки. — Ладно, займи тот столик, в углу.

— Капучино, пожалуйста, — сказал Мик, умоляюще сложив ладони. — Самый большой.

— Наглец, — прошептала Никки.

— И сэндвич! — поднял указательный палец Мик.

— Пошел ты, — одними губами сказала Никки.

— Только без майонеза! — громко сказал Мик, пояснив посмотревшим на него посетителям кафе: — Слежу за фигурой.

Не выпуская Мика из поля зрения, Никки заказала два капучино и два сэндвича. Они молча ели и пили, Мик — уставившись в окно, Никки — не отрывая взгляда от Мика.

— Почему все-таки я тебе поверила и не грохнула, как остальных? Ведь остальные тоже обещали мне невероятные сокровища взамен на их жалкие жизни, — сказала Никки.

— Я же тебе говорю — ты в меня влюбилась, — отправляя в рот остатки сэндвича, сказал Мик.

— Ладно, любимый, поднимайся, нам пора, — усмехнулась Никки, вставая и уступая Мику дорогу к выходу. — Только после тебя, любимый.

— Мне нужно в туалет, любимая, — сказал Мик. Сказал громче, чем заслуживала эта информация. Посетители кафе снова повернули головы в их сторону.

— Можно было не орать, — сквозь зубы сказала Никки. — Давай, иди, только без сюрпризов! Жду тебя здесь.

Мик прошел в мужской туалет. Там было три кабинки и столько же раковин у противоположной стены. Окно было только одно, но длинное — на всю дальнюю стену, и располагалось оно очень высоко — почти под самым потолком. Поняв, что добраться до окна невозможно, Мик со злостью плюнул и зашел в кабинку. Через минуту в туалет вошел еще кто-то. Этот человек медленно прошелся по туалету, а потом, на несколько секунд остановившись, прошел в соседнюю с Миком кабинку.

— Твоя телка доминирует над тобой, — послышался голос из-за тонкой стенки.

Мик понял, что незнакомец разговаривает именно с ним, но промолчал.

— Никогда не позволяй своей телке доминировать, — продолжал незнакомец. — Телки должны знать свое место.

— Она не моя телка, — сказал Мик.

— Ясно. Она из полиции? Поймала тебя за что-нибудь и тащит в участок?

— Типа того, — уклончиво ответил Мик, застегивая ширинку.

— Тогда беги. Никогда не позволяй полицейской телке поймать себя и тащить в участок. — Незнакомец тоже застегнул ширинку. — Она пасет тебя, стоит прямо у двери туалета. Стерва.

Мик и его собеседник одновременно вышли из кабинок и подошли к раковинам. Мик узнал этого человека, это был посетитель кафе, который сидел через столик от них, — коренастый мужчина с седыми бакенбардами и глубокой залысиной. На нем был синий комбинезон, под которым, из-за жары, не было даже футболки.

— Дон, — представился мужчина.

— Мик. У нее ключи от моего пикапа, — сказал Мик, намыливая руки и с надеждой глядя на Дона в зеркало. — К тому же, окно слишком высоко, я не доберусь до него.

— Я подсажу, — сказал Дон, вытирая руки бумажным полотенцем. Он пошарил в глубоком накладном кармане и вынул короткую отвертку. — Добежишь до пикапа, вгонишь эту отвертку в замок зажигания одним резким ударом по самую рукоятку и резко повернешь по часовой стрелке. В трех случаях из десяти двигатель заводится. Надеюсь, тебе повезет. Если не повезет, тогда тебе придется очень быстро бежать. Побежишь в противоположную от кафе сторону, через дорогу — там лес, сможешь укрыться. Давай, Мик, времени нет. Я задержу эту стерву в кафе.

Они подскочили к стене с окном. Дон присел, подставив ладони, Мик наступил на них ногой, Дон, кряхтя, встал, подняв Мика. Мик скинул крючки, открыл окно, подтянулся и еле пролез в узкое пространство.

— Спасибо! — успел крикнуть Мик, перед тем как упасть на клумбу с цветами.

— Пожалуйста! — сказала Никки, выходя из-за угла. — Живо встал — и к машине!

Мик увидел, что ее правая рука находится за спиной — там за поясом у нее был пистолет. Он сорвал цветок, встал и побрел к пикапу. Они пересекли парковку и сели в пикап — Мик, как и прежде, за руль, Никки — позади. Никки протянула ключи.

— Заводи — и газу!

— Это тебе, я просто хотел нарвать цветов. — Мик протянул Никки цветок.

— Заткнись, Мик! Заводи — и газу!

Мик воткнул цветок в нагрудный карман и завел двигатель. Несколько минут они ехали молча. Никки, кажется, была на грани — Мик слышал ее тяжелое дыхание. Потом ее дыхание стало тише, и Мик предположил, что она успокоилась.

— Чтобы сгладить появившуюся шероховатость в наших зарождающихся отношениях, так и быть, Никки, открою тебе еще одну тайну, касающуюся того, каким образом у меня оказались деньги, которые совсем скоро станут твоими, — сказал Мик, примирительно улыбаясь в зеркало заднего вида.

— Нет никаких шероховатостей. У тебя был шанс скрыться, и ты им воспользовался. Откуда тебе было знать, что я окажусь умнее тебя? Помедленней, через квартал будет Центральная улица. Повернешь налево. Зачем тебе это надо — открывать мне свои сокровенные тайны?

— Понимаешь, то, участником чего я стал, взрывает мой мозг. И если я с кем-нибудь не поделюсь этой тайной, я точно сойду с ума. Но с кем я поделюсь? Ведь я присвоил себе деньги банка. Меня тут же упекут за решетку, если я кому-нибудь расскажу подробности. А тебе я могу смело обо всем рассказать, ведь мы с тобой теперь почти сообщники — ты знаешь мои тайны, я знаю твои. К тому же скоро ты станешь единоличным владельцем всех украденных денег, так что точно никому не разболтаешь мою тайну.

— Умеешь ты заинтриговать. Давай, скорее рассказывай свою тайну, мне уже не терпится узнать о ней. Теперь поезжай прямо.

— Дальше дорогу я знаю. Мой отель совсем недалеко. Скоро ты станешь миллионером, Никки. Отпразднуем потом?

— Потом ты меня никогда больше не увидишь. Рассказывай, что у тебя там за тайна.

— Ну, слушай. Тем вечером я здорово надрался — на то были серьезные основания: в один день меня уволили с работы и… узнав, что я стал безработным, от меня ушла моя девушка, Дарки. Как оказалось, она ушла к моему лучшему другу. Бывшему лучшему другу…

— Бывают же деньки, — сочувствующе покачала головой Никки. — Но зато сегодня-то какой день! Только вдумайся — сегодня ты остался в живых!

— Ха-ха-ха.

— Рассказывай дальше.

— Из бара меня вывели охранники, поскольку сам идти я не мог, а было уже далеко за полночь. Они усадили меня на остановке трамвая неподалеку, где я и продолжил спать. Около трех часов ночи я проснулся. Я хотел вызвать такси, чтобы доехать до дома, но мой мобильный телефон разрядился, так что мне предстояло идти пешком до более-менее оживленной дороги, чтобы поймать такси там. Чувствуя, что литрам выпитого пива становится тесно в моем организме, я пристроился у одного забора. Тут-то я и услышал эти странные звуки, перевернувшие в последующем всю мою жизнь.

— Что еще за звуки? — спросила Никки.

— «К-к-к-к-к» — что-то типа этого, — изобразил Мик, паркуя пикап на обочине перед входом в отель. — Может быть, пойдем ко мне? Или я закончу свой рассказ здесь, в машине? Или пойдем в пиццерию? Тут недалеко есть пиццерия, там делают умопомрачительную пиццу. Я все еще очень голоден. Наверное, это из-за пережитого мною стресса.

— Нет уж, рассказывай здесь, после твоей попытки побега ты утратил мое зарождающееся доверие к тебе.

— Ладно, как скажешь. Так вот, именно такие звуки я и услышал — “к-к-к-к”. Они доносились из-за забора, перед которым я… делал свое дело…

— Который ты обоссал. Говори как умеешь, не нужны мне эти литературные обороты.

— Хорошо. Так вот, обоссав забор, мною овладело любопытство — что за странные звуки доносятся из-за забора. Я вскарабкался на него и осмотрелся — свет от фонаря помогал мне в этом.

— Рассказчик из тебя никакой. Ну кто так рассказывает?

— Как могу, так и рассказываю! Я открываю тебе самую страшную тайну своей жизни… а может быть, и жизни всего человечества, так что, можно без бесконечной критики? — возмутился Мик.

— Ладно. Ну и что ты там увидел, за забором?

— Я увидел дом, в окнах которого не было света…

— Удивительно — в три часа ночи нет света в окнах!

— Никки!

— Ладно-ладно, продолжай.

— Так вот, я увидел дом, запущенный двор и… ничего больше. Тем не менее странные звуки не замолкали. Они возникали как будто прямо из воздуха. Я осторожно слез… да ладно, не удержавшись, я свалился на траву с той стороны забора, и еще какое-то время лежал, пока в ушибленной спине проходила боль. Ничего смешного, Никки, ведь я был сильно пьян. После того как боль стихла, я встал и пошел вперед, прямо на эти странные звуки. Я шел до тех пор, пока… не ударился лбом обо что-то металлическое и… невидимое.

— Сильно ты тогда напился, — заметила Никки. — До потери зрения.

— Нет, Никки, с моим зрением все было в порядке. То, с чем я столкнулся собственным лбом, было… невидимым.

— Хоть я тебе и не верю, твой рассказ меня заинтриговал. Ладно, Мик, пойдем в твою пиццерию, там и закончишь. Только запомни, хитрый Мик, в этот раз, если надумаешь сбежать, я тебя точно пристрелю.

— Я не сбегу, Никки. Я к тебе уже привык. Тебе придется постараться, чтобы избавиться от меня после того, как заберешь все мои деньги. Оставь меня себе, Никки. Представь, что я породистая собака. Говорящая породистая собака. Таких ни у кого больше не будет, только у тебя.

— Я покажу тебе свой пистолет, говорящая породистая собака, и ты тут же исчезнешь, скуля и поджав хвост, уж поверь мне.

— Фу, как грубо.

Они вылезли из пикапа. Мик кинул Никки ключи, и они пошли по тротуару, прячась от палящего солнца в тени пальм и домов. Однако это не спасало. Казалось, что жар идет отовсюду.

— Здесь всегда так жарко? — спросил Мик. — Такое ощущение, что мы в микроволновке, как минимум в режиме разморозки.

— Такого, как сейчас, никогда еще не было. В новостях говорят об Икарианской аномалии. Что-то греет наш город из-под земли в районе Икарианской долины, а это совсем недалеко от города — всего несколько километров.

— Вулкан?

— Ага, какой-то подземный вулкан. Ходят слухи, что, если будет извержение, произойдет катастрофа глобального масштаба. Часть континента уйдет под землю, другую смоет цунами невероятной силы. Пепел и пар от огромного количества лавы, попавшей в море, закроют солнце, и мир погрузится во тьму. И погибнет. Но, к счастью, это всего лишь слухи. Ученые в телевизоре говорят, что вероятность такого сценария минимальна.

— Остается одно — верить этим ученым. Или не верить и срочно бежать на другой континент.

— Тогда уж на другую планету.

Они вошли в пиццерию, говоря о том, что сразу же нужно заказать лимонад со льдом. Они сели за столик, но их появление в пиццерии никто не заметил. Все внимание официантов и посетителей было приковано к экрану телевизора, что висел под потолком.

— Повторяю — повода для паники пока нет, буквально со дня на день температура начнет снижаться, — вещала улыбчивая ведущая утренних новостей, без видимой необходимости раз за разом поправляя волосы. — В город прибыли ведущие сейсмологи страны. Они уже развернули свое оборудование в зоне максимальной сейсмологической активности, и к этой минуте у нас есть первые результаты их работы.

— Нервничает, — сказал Мик, кивнув на экран телевизора. — Значит, врет.

На экране появилось лицо выездного корреспондента. Корреспондент не пытался скрыть внутреннее напряжение дежурной улыбкой. Его лицо выражало не просто напряжение, на нем отчетливо можно было прочитать страх.

— Доброе утро, дорогие телезрители, — дрожащим голосом сказал выездной корреспондент. Казалось, он вот-вот заплачет. — Доброе утро, Агнелия.

— Доброе утро, Скап, — сказала Агнелия, поправив прическу. — Ждем от тебя новостей. Надеюсь, они хорошие.

— Они хр… хорошие, Агнелия, — запнувшись, сказал Скап. — Конечно, пока можно говорить о предварительных данных, но они обнадеживают. Никаких причин для беспокойства нет. Можно выдохнуть, сейсмологическая активность под нашим городом не выше обычной.

— Почему же тогда так жарко, Скап? — громко спросил официант у телевизора под одобрительные возгласы посетителей кафе. — Почему земля раскалилась как адова сковорода? Что-то ты нам недоговариваешь. Под нашим городом происходит что-то странное.

Однако Скап продолжал уверять, что все хорошо, а будет еще лучше. Выглядело это не очень убедительно, и совсем скоро Скапа заменили на спортивные новости.

Кондиционер и ледяной лимонад охладили Мика и Никки. Через некоторое время им принесли две пиццы и салаты.

— Итак, Мик, мне не терпится услышать, что же было дальше. Рассказывай, — сказала Никки, нанизывая на вилку помидор и моцареллу.

— Ударившись головой обо что-то невидимое, я отскочил назад и застыл, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть и хоть что-нибудь понять. Звуки, кстати, тоже прекратились. Прошло несколько минут, но ничего не происходило. Осмелев, я снова пошел вперед, вытянув перед собой руки. Через несколько шагов мои руки наткнулись на что-то металлическое и очень гладкое. И очень холодное. И по-прежнему абсолютно невидимое.

— Увлекательно излагаешь, если, конечно, это не было белой горячкой, — сказала Никки, подвинув к себе пиццу с ветчиной, рукколой и вялеными помидорами. — М-м-м, ты был прав, пицца отменная. Почему я раньше ничего не знала об этом местечке?

— Видишь, Никки, ты не зря меня не замочила. Я приношу тебе пользу. Если захочешь оставить меня в качестве талисмана, так и быть, я согласен.

— Размечтался. Продолжай свой рассказ, Мик. Что за невидимую штуковину ты обнаружил той ночью?

— Я пошел вдоль этой «штуковины», как ты ее назвала, исследуя ее руками. Я сделал круг примерно в десять метров и вернулся на место, откуда начал. Снова послышались звуки: «к-к-к-к». Они доносились из-за дома. Тогда я подкрался к дому, обошел его и осторожно выглянул из-за угла. И снова ничего не увидел. Тогда я вытянул руки вперед и пошел на звуки. Через минуту перед моими глазами промелькнул яркий электрический разряд, он ударил меня прямо в лоб, и я отключился. Очнулся я в небольшом круглом помещении, стены которого светились мягким зеленоватым светом. Я был в горизонтальном положении, но подо мной ничего не было.

— Как это? — спросила Никки.

— Я парил в воздухе в полуметре от пола. Я попытался встать на ноги, но у меня ничего не получилось. Хоть мои руки и ноги не были связаны, и я прекрасно их чувствовал, я не смог ими даже пошевелить. А еще там был… аромат. Я никогда не встречал такого аромата и я не смогу тебе его описать — такой он был необычный. Я не мог им насытиться, я вдыхал и вдыхал его, и меня переполняло чувство невероятной радости. Я понимал, что встретился с чем-то… неземным, с чем-то, с чем человечество еще не встречалось.

— Ты рассказываешь так искренне, как будто действительно пережил все это, — сказала Никки. — Или ты прирожденный актер.

— Нет, Никки, я не актер. Я действительно пережил это. И мне так хотелось об этом кому-нибудь рассказать. Спасибо, что согласилась выслушать меня.

— А еще я оставила тебя в живых, — подняв указательный палец, напомнила Никки.

— Ну, это всего лишь обмен. Деньги взамен на жизнь. То, что ты сидишь сейчас и слушаешь мой рассказ, для меня гораздо ценнее, чем моя покупка моей же жизни.

— Ой, не будь таким сложным, Мик, — поморщилась Никки. — Давай-ка лучше продолжай свой рассказ. Я подсела на него. Мне не терпится узнать концовку.

— Потом стена разъехалась в стороны, и появились они. Ты бы их видела. Они совсем не похожи на тех гуманоидов, что мы видели в кино. Это тебе не зеленые человечки с миндалевидными глазами, Никки.

— Ты сейчас говоришь о… — Никки судорожно вздохнула и не смогла продолжить фразу.

— Да, Никки, я говорю об инопланетянах. А то невидимое, о что я треснулся лбом, оказалось их летающей тарелкой. Вернее, это была одна из ее трех «ног», на которых она стояла на земле. Тебе, наверное, не терпится узнать, как выглядели инопланетяне? Представь огромную толстую сардельку в серебристом скафандре, на четырех ногах, размером… ну, где-то со среднюю овцу. С одного конца «сардельки» торчит гибкий хобот, а над ним — большой круглый глаз, размером, примерно, с это блюдце. — Мик взял блюдце и приложил его ко лбу.

— Бр-р-р, — сказала Никки. — И сколько их было?

— Их было четверо. Они встали рядом со мной и начали что-то рассказывать. Но что я мог понять, ведь я не понимал их «к-к-к-к»! Но уже через минуту один из них достал из кармана скафандра маленький пульт, и надо мной, прямо в воздухе, появилась голографическая картинка размером с футбольный мяч. Это была наша планета — Земля, я сразу узнал ее. Инопланетяне наперебой издавали свои «к-к-к», показывая мне на картинку и пытаясь что-то объяснить, а меня разбирал смех — прилетевшие откуда-то из Вселенной длинноногие “сардельки” пытаются рассказать мне про Землю! Лучше бы они показали свою планету, с которой они прилетели! Но они продолжали методично демонстрировать мне, из чего состоит Земля. Сначала показали огненное ядро, потом вокруг него появились другие слои, потом возникла земная кора с океанами, лесами… Они тыкали своими гибкими зелеными пальцами в горы, поля, моря, что-то объясняя, а я по-прежнему ничего не понимал. В конце лекции один из них показал мне маленькую желтую вещицу, похожую на веретено. Веретено все было испещрено какими-то иероглифами. Инопланетянин приставил веретено к голографическому глобусу, снова о чем-то заговорив. Он словно пытался мне что-то объяснить — он несколько раз прикладывал веретено в одно и то же место, где-то над морем, а пальцем другой руки вел линию от веретена вглубь планеты, доведя ее до самого центра — до ядра. Продемонстрировав мне все это раз десять, возможно, чтобы я запомнил последовательность, они выключили голографическую картинку, и в тот же момент я плавно опустился на пол. Я почувствовал, что снова могу двигаться, и встал на ноги. Один из инопланетян показал мне на выход в стене. Две «сардельки» шли передо мной, две — позади. Мы прошли по длинному коридору с узкими овальными лампами на стенах, и вскоре подошли к круглому люку, через который по очереди выпрыгнули на землю. Подняв голову, я ахнул от удивления — надо мной ничего не было — только звездное небо, и все. Вся эта махина, из которой мы только что вылезли, по-прежнему была невидимой! Одна из четырех «сарделек», вероятно, чтобы продемонстрировать мне свой корабль, чем-то щелкнула, и корабль стал видимым. Он был огромным — нависал над заброшенным домом гигантским серебристым кругом, опираясь на три «ноги» метров по десять в диаметре. Мы стояли рядом с одной такой «ногой» с круглым люком, из которого мы только что вылезли. Снова щелчок, и корабль вновь стал прозрачным и невидимым. «Сарделька» снова заговорила. Ее «к-к-к-к» были достаточно эмоциональными, мне показалось, что она волнуется. Она показывала на небо, потом на корабль, потом снова на небо. Я предположил, что у них что-то произошло, и им приходится срочно возвращаться домой. Потом «сарделька» снова показала мне веретено. Она направила веретено одним концом вниз, потом на что-то нажала. Из веретена появился луч желтого света. Это было как чудо, у меня аж челюсть отвалилась, ведь этот желтый луч мгновенно выжег в земле тоннель-колодец с метр в диаметре, ну а глубину колодца я тогда определить не мог, поскольку было темно. И снова в воздухе появилась голографическая картинка Земли, и снова «сарделька» приставляла веретено в этот глобус, куда-то в море, и снова бесконечные «к-к-к-к». Потом «сарделька» протянула мне веретено, показала, где у него кнопка, а потом все четыре «сардельки» одна за другой исчезли, забравшись в свой корабль, и оставив меня с желтым веретеном в руках во дворе заброшенного дома. Потом раздался короткий тихий свист, на несколько секунд подул теплый ветерок, и я догадался, что корабль улетел. Я стоял, смотрел на невиданное чудо, оставшееся в моих руках после контакта с инопланетянами, и не знал, что мне делать дальше. Успокоившись и проанализировав все, что со мной произошло, я предположил, что при помощи этого веретена они намеревались выполнить какую-то миссию на Земле. Возможно, предотвратить какую-то катастрофу. Но по какой-то причине им пришлось срочно покинуть Землю, и они решили доверить выполнение своей миссии нам, землянам. И так уж вышло, что первым землянином, попавшимся им на глаза, оказался я.

— Не зря тебя бросила невеста — иначе ты бы не напился и не встретился с инопланетянами, — заметила Никки, сдержав смешок. — Прости. Продолжай.

— Я решил опробовать веретено в деле. Я направил его в землю, на секунду нажав кнопку. Желтый луч сделал свое дело — он выжег в земле ровный тоннель-колодец с метр в диаметре. И самое поразительное — в этот момент не было ни шума, ни запаха, ни дыма! Я зажег спичку и бросил ее в тоннель, чтобы понять, какая там глубина. Никки, там было очень глубоко — спичка погасла, не долетев до дна! Не помню, как я добрался той ночью до дома и до своей кровати. Наутро, проснувшись, я сначала ничего не помнил, в моей голове был туман…

— Удивительно, с чего бы это? — хихикнула Никки.

— Потом, — продолжил Мик, не замечая ехидства Никки, — приняв душ и выпив две чашки крепкого кофе, я начал вспоминать все, что произошло со мной ночью. Первой моей мыслью было, что все это сон. Однако эта версия отпала после того, как я нашел в кармане пиджака желтое веретено — маленький, очень холодный, почти невесомый предмет, подтверждающий мой контакт с инопланетными существами. Возможно, единственный подтвержденный контакт за всю историю человечества. Вот и вся моя история. Ну, что скажешь, Никки?

— Скажу, что у меня есть два варианта — или ты шизофреник, и вся эта история — плод твоего больного мозга, или той ночью ты был не просто пьян — ты был под хорошим кайфом, и тогда вся эта история — плод твоего обдолбанного мозга.

— Нет, Никки, все, что я рассказал, правда, — сказал Мик. — И скоро ты сама в этом убедишься — ты увидишь это чудо, оставленное мне инопланетянами — ведь желтое веретено по-прежнему у меня. Оно лежит там же, где лежат деньги. Кстати, обе твои версии довольно оскорбительны для меня — человека, поделившегося с тобой своей сокровенной тайной.

— Ладно, Мик, если ты действительно говоришь правду, и я увижу этот невероятный предмет, то я возьму свои слова обратно. Я даже попрошу у тебя прошения. Да что там, я оставлю тебе ровно половину твоих денег, если я своими глазами увижу желтое веретено, — еле сдерживая смех, сказала Никки.

— Вижу, что ты не поверила ни одному моему слову, — усмехнулся Мик. — И я для тебя сейчас что-то типа клоуна.

— Не просто клоуна, Мик, а больного на всю голову клоуна. Эти слова про клоуна я тоже возьму обратно и извинюсь, если увижу желтое веретено.

— Одних извинений будет маловато, — окинув Никки взглядом, сказал Мик. — Тебе придется переспать со мной, чтобы загладить моральный урон, причиненный мне твоими словами.

— Хорошо, Мик, — откинув голову, расхохоталась Никки. — Мы переспим, если я увижу подарок инопланетян. Скажи, это все, что ты хотел рассказать мне? Мы уже можем ехать за деньгами и… твоим веретеном?

Никки не выдержала и снова расхохоталась.

— Еще я хотел рассказать тебе, каким образом применил в деле желтое веретено, но вижу, что ты не веришь ни одному моему слову. Поехали за деньгами. Окончание истории я расскажу, когда ты возьмешь желтое веретено в руки.

— Мне так не терпится подержать его в руках, — заливалась смехом Никки, выходя вслед за Миком из пиццерии. — Так ты говоришь, оно желтенькое?

— Подержишь, подержишь, не сомневайся, — буркнул Мик, которого не на шутку разозлило недоверие Никки. — И этому человеку я открыл свою тайну! О чем я только думал?!

— Это твое веретено случайно не увеличивается, когда держишь его в руках? — давилась от смеха Никки.

Ник стиснул зубы и промолчал. Они дошли до отеля. Мик забрал из пикапа ключ от своего номера, и они прошли в отель. В номере Никки вытащила из-за пояса пистолет и уселась на диван, скинув шлепки и положив ноги на столик.

— Без шуток, Мик! Забирай то, что мы должны забрать, и поехали за деньгами!

— Сначала оформим наш устный договор на бумаге и подпишем его, — сказал Мик.

Он вырвал из блокнота лист и положил его на стол рядом с ногами Никки.

— Какой еще договор? — недовольно наморщив лоб, поинтересовалась Никки.

— Тот самый, детали которого мы обсудили в пиццерии — в случае существования инопланетного желтого веретена ты оставляешь мне половину моих денег. А еще ты переспишь со мной и извинишься за свои слова — за «клоуна» и так далее.

— Ах ты… хитрый Мик! Ты что, специально заманил меня в эту пиццерию, чтобы рассказать мне об инопланетянах и поиметь от этого выгоду и… меня?! — вытаращив глаза, спросила Никки.

Мик пожал плечами и улыбнулся.

— Ну хорошо, Мик. Пиши свои требования, а потом я добавлю свои.

Мик снова пожал плечами и быстро написал:

«Если желтое веретено существует, то:

1. Извинения.

2. Секс.

3. Половина всех денег».

Никки взяла листок, быстро прочла его и добавила всего один пункт:

«4. Если желтого веретена не существует, я прострелю Мику левую ногу».

Мик прочел четвертый пункт и ухмыльнулся.

— Это не шутка, Мик! Я действительно прострелю тебе ногу! А если вдруг не окажется обещанных денег, то и твою башку прострелю нахрен!

— Теперь подпишем договор, кровожадная ты моя, и пошли за деньгами. И за веретеном.

Они подписали листок, Мик сложил его вчетверо и положил в карман.

— Пошли, — сказал Мик.

— Ты же говорил, что тебе нужно было что-то забрать из номера, чтобы открыть тайник, где лежат деньги, — прищурилась Никки.

Мик еще раз ухмыльнулся и промолчал.

— Ты что, все это время манипулировал мною?! Ты что, просчитал все это еще тогда, в доме на горе, когда я согласилась оставить тебя в живых?!

Мик развел руками.

— Ну все, Мик! — Никки хлопнула ладонями о стол. — Теперь уже я буду тобой манипулировать! Живо на улицу!

Они вышли к пикапу. Мик сел за руль, Никки — позади. Мик завел двигатель и, проехав сотню метров, остановился напротив отделения банка.

— Мы приехали, — сказал Мик, глядя на Никки в зеркало.

— Наши деньги в этом банке? — спросила Никки. — Ты арендуешь ячейку?

— Нет, Никки, они гораздо ближе. Нам нужно просто выйти на улицу.

Сначала из пикапа вышла Никки, потом Мик.

— Ну и? — спросила Никки, заведя руку за спину и взявшись за пистолет. — Смотри, если это подстава…

— Немного терпения, Никки. Оставь в покое свой пистолет, а то отстрелишь себе задницу, и мы не сможем выполнить пункт номер два нашего договора. Во всяком случае, так, как я его представляю.

Никки показала Мику средний палец.

— Ну и манеры у вас, у миллионеров, — поморщился Мик, нажав кнопку брелока.

Пластиковая крышка, прикрывавшая кузов, приподнялась, открыв взору Никки ящики с банками растворимого кофе. Мик открыл ближайший ящик, достал из него банку и протянул Никки. Никки нехотя заткнула пистолет за пояс, взяла банку, повертела ее в руках, потом вопросительно посмотрела на Мика.

— Открой ее, — сказал Мик.

Никки сняла пластиковую крышку и ахнула, увидев, что вместо кофе в банке лежит плотный рулончик купюр.

— Во всех ящиках, в каждой банке, — сказал Мик, кивнув на кузов.

— Ох-ре-неть, — прошептала Никки, вытягивая купюры из банки. — Я ведь до последнего была уверена, что у тебя нет денег. Постой… Это что же получается, деньги все время ездили с нами, в этом пикапе?!

Мик пожал плечами и развел руками.

— За идиота меня держишь? Сначала я должен был заключить с тобой договор. — Мик вытащил из кармана листок и помахал им перед лицом Никки. — А еще мне нужно было приехать в безопасное место. Тут полно камер, Никки. Вон на том здании, где банк, этих камер целая дюжина, и, если ты меня сейчас укокошишь, решив смыться со всеми деньгами, тебя очень быстро поймают. Теперь переходим ко второй части.

— Какой еще второй части?

— Увидев деньги, ты забыла про все на свете. Идем за мной. Смотри. — Мик просунул руку под пассажирское сиденье.

— Стоять! А ну убрал руку! — Никки оттолкнула Мика от пикапа. — Что там у тебя? Оружие?

Она пошарила под сиденьем. Нащупав очень холодный продолговатый предмет, она на миг замерла, взглянув на Мика круглыми от изумления глазами.

— Ага, это оно, Никки. То самое желтое веретено. Смелее, только не нажми там на что-нибудь, а то еще самоликвидируешься, и тогда наш договор превратится в никчемную бумажонку.

Онемев от удивления, забыв про все на свете, Никки осторожно крутила невесомое желтое веретено в руках, рассматривая непонятные иероглифы и узоры, выбитые на нем.

— Почему он такой холодный? — спросила Никки наконец.

— Представляешь, сколько в нем энергии? Он за несколько секунд может прожечь насквозь гору, на которой стоит твой дом. Предполагаю, что в нем существует такая же мощная система охлаждения, как в нескольких ядерных реакторах. Тот мир, с которым мне довелось соприкоснуться, настолько развит, что смог уместить и немыслимую мощь, и такую же немыслимую систему охлаждения вот в этой миниатюрной штуковине, которую можно запросто положить в карман. Ты наконец-то поверила мне?

— Ты ведь не все рассказал мне? — вопросом на вопрос ответила Никки. — Ты должен рассказать мне все.

— Предполагаю, что с этой минуты между нами достигнуто что-то вроде мирового соглашения?

— Да, Мик. Разве может быть иначе, ведь я держу в руках доказательство посещения Земли инопланетянами. Ты не врал мне, и теперь я доверяю тебе.

— Тогда, — Мик протянул руку, — отдай мне свой пистолет, чтобы и я мог полностью тебе доверять. И веретено тоже отдай, неровен час спалишь себя или меня. Или пикап с деньгами.

— Держи. — Никки протянула веретено. — А пистолет не отдам. Ведь это…

Рассмеявшись, она вытащила из-за пояса пистолет, целясь в голову Мика. Мик вскрикнул и закрыл ладонями лицо. Никки нажала на курок, из дула появился голубоватый огонек.

— Ведь это зажигалка! — завершила она, пряча пистолет обратно за пояс.

— Все это время у тебя за поясом была зажигалка?! — убрав ладони с лица, вскричал побледневший Мик.

— Паритет! — заявила довольная Никки. — Ты мной манипулировал, я тебя обманывала. Ничья.

*

— Итак, пункт номер один, — сказал Мик, развалившись на диване и закинув ноги на столик. — Надеюсь, ты не забыла про наш договор?

— Не забыла… О’кей, Мик, я прошу у тебя прощения за все оскорбительные слова, сказанные мной в отношении тебя. Я была неправа, а ты был прав! Пам-парам! Ну что, первый пункт закрыт?

— Пойдет. Переходим ко второму пункту.

— О’кей, Мик, половина денег твоя! Пам-парам!

— Нет, Никки, половина денег — это третий пункт. Во втором пункте говорится…

— Я помню, о чем там говорится! А там ничего не говорится о душе перед пунктом номер два? Ведь на улице было так жарко. Нам обоим нужно освежиться перед пунктом номер два.

*

— Это было… неплохо. Я и забыла уже, что от этого бывает так… неплохо. — Никки присела на край кровати, накинула на плечи простыню и закурила. — Ну что, пункт номер два закрыли?

— Есть один нюанс, Никки. — сказал Мик. — Ведь мы забыли указать в договоре количество.

— Какое еще количество? — Никки повернулась к Мику и пустила в него кольцо табачного дыма.

— Мы забыли указать, сколько раз мы должны исполнить пункт номер два. — Мик протянул руку и сдернул с Никки простыню. — Пам-парам!

— Это невероятно, — сказала Никки, затушив сигарету в пепельнице из зеленого стекла, и, откинувшись назад, положила голову Мику на живот. — Ты такой наглый, но… мне это почему-то нравится.

— Говорю же — ты влюбилась в меня, — сказал Мик, поглаживая Никки за ухом.

— Это чушь, я не способна любить. Я убийца, Мик, убийцы не могут любить. Лучше расскажи, что было дальше, после того как инопланетяне оставили тебе желтое веретено.

— Ладно. Итак, осознав, что в моих руках осталось самое могущественное орудие на Земле, я стал думать, зачем им это было нужно — оставлять первому встречному… первому довольно нетрезвому встречному веретено, которым запросто можно пробурить всю Землю насквозь? Какую миссию я должен выполнить? Понятно, что я так ничего и не придумал. И тогда в мою голову полезли совсем другие мысли. Я вдруг понял, что с помощью веретена смогу спокойно обчистить любой банк, даже самый защищенный в мире. Никки, кажется, я уже говорил тебе, что тот день, когда я встретил инопланетян, был не самым лучшим днем в моей жизни?

— Ага, тебя уволили, а еще тебя бросила невеста. И ушла к твоему лучшему другу. Может, хватит говорить об этом? Забудь о ней, ведь теперь рядом с тобой я!

— Ты права, уже забыл. Я о другом — я тебе не говорил, откуда меня уволили. А уволили меня из банка.

— За что могут уволить банкиров?

— Я не банкир, Никки, так, канцелярская крыса. Сбегай туда, подпиши то, сделай се… Мелкая сошка.

— Самокритично.

— Мелкая сошка, но с амбициями и характером. Меня угораздило испортить отношения с управляющим банка, именно поэтому меня и уволили, банально подставив. Представляешь, Никки, они вытащили из моей папки очень важные документы, состряпав все так, будто я потерял их.

— А ты точно не терял их?

— Да я помню как сейчас, что положил эти документы в папку! Они были в папке, эти документы, будь они трижды неладны!

— Ладно, ладно, я же пошутила! Не нервничай. Конечно, они были в папке, эти документы. Просто они вывалились где-нибудь по пути, пока ты нес эту папку кому-нибудь на подпись.

— Никки, я никуда не носил эту папку — вечером я оставил ее на своем столе, а уже утром из нее исчезли документы! Они выкрали документы, чтобы уволить меня, как ты не понимаешь?!

— Мик, не кричи так, я же не управляющий банка, в котором ты лохану… в котором ты работал! — Никки разбирал смех. — Просто ты забыл закрыть окно в кабинете, и эти важные документы унесло сквозняком прямо на улицу.

— А-а-а, издеваешься… А представь, каково было мне, когда утром я не нашел документы в папке.

— Ладно, ладно, извини. Просто меня почему-то так рассмешила эта ситуация с кражей важных документов из твоей папки. — Никки еще пару минут беззвучно смеялась, потом выдохнула. — Уф-ф… Предположу, что с помощью веретена ты вознамерился ограбить тот самый банк, откуда тебя турнули. Я бы сделала именно так.

— Ты права. Я решил обчистить этот банк. По иронии судьбы, он располагался недалеко от того заброшенного дома, где я повстречал инопланетян, — через два дома и дорогу. Долго готовиться мне не пришлось — ведь я знал, где находится бронированное хранилище с сейфами. Мне нужно было только правильно рассчитать траекторию, обойти городские подземные коммуникации, не попасть по пути в канализацию и так далее. Всю необходимую информацию я нашел в интернете. Оказалось, что моему плану ничто не мешает — метро проходит гораздо глубже, канализационных коммуникаций на пути нет. За день до ограбления, ночью, я из пневматического пистолета вывел из строя видеокамеру на улице, где стоял заброшенный дом, и загнал туда свой автомобиль. Там, делясь сэндвичами с бродячими котами, я провел остаток ночи и весь следующий день, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Наконец, наступила ночь. Желтое веретено не подвело — на мгновения включая его, я уже через несколько минут прожег тоннель до банка и до его подземного бронированного хранилища. До последнего я не был уверен, что веретену будет под силу броня хранилища, но о чудо! Луч от веретена словно и не заметил броню метровой толщины! Итак, я оказался в хранилище…

— Но как ты открыл сейфы? Ведь веретено просто уничтожило бы их вместе с деньгами.

— С помощью ключей, Никки. Ключи от всех сейфов находились тут же — в коробочке, обшитой черным бархатом. Дело в том, что никто, кроме управляющего, не знал кода доступа в хранилище. Никому и в голову не пришло бы, что кто-то, пробурив землю и справившись с самой надежной броней в мире, проникнет в подземное хранилище снаружи. Именно поэтому ключи от всех сейфов лежали внутри хранилища — самого безопасного и неприступного места в банке. Мне потребовался час, чтобы перенести содержимое сейфов в машину. Я брал только деньги. Драгоценности, ценные бумаги я оставил. Не хотел лишних проблем.

— Ну а жертвы? В новостях говорили, что были жертвы. Или без вести пропавшие, не помню точно.

— Два охранника. — Мик закрыл лицо ладонями, помолчал, потом тяжело вздохнул. — Они появились так неожиданно… Я уже заканчивал. Вывалив в мешок содержимое последних сейфов, я вдруг услышал за своей спиной шум открывающейся двери. Они приказали поднять руки и повернуться к ним лицом. Я повернулся. Они стояли с пистолетами наизготовку. Если бы на моем месте был кто-то другой, они бы не раздумывая пристрелили его, только бы он дернулся. Но они узнали меня и замешкались, это позволило мне выхватить из кармана веретено и нажать на кнопку… Я давно знал их, Никки… Здоровался, спрашивал, как у них дела… Это были хорошие парни…

Мик помолчал, не отрывая ладоней от лица. Никки тоже молчала.

— От них не осталось даже пепла, Никки. Мгновение — и все.

— В тот момент у тебя не было другого выхода, Мик. Или они тебя, или ты их. В этом мы с тобой похожи — я тоже не могла оставить в живых своих жертв, как бы они меня об этом ни просили. Если бы хоть один из них выжил, он бы рассказал обо мне полиции, и меня бы тут же поймали. Или я их, или они меня…

— Интересно получается — в моем и твоем случае наши главные враги остались целы и невредимы, а пострадали совсем другие люди. Вместо твоих насильников отдали жизни ничего не подозревающие несчастные курортники, клюнувшие на твою красоту и на твою показную доступность. А вместо управляющего банка, из-за которого я стал безработным, и из-за которого я и решил обчистить этот банк, бесследно сгорели два охранника.

— Хорошо, Мик, на этом два голых преступника заканчивают свои философские рассуждения и вновь возвращаются ко второму пункту своего договора. — Никки перевернулась и стала медленно заползать на Мика, глядя ему в глаза. — Ты готов или закажешь себе кофе с кардамоном для тонуса?

— Я готов в любую минуту, Никки. — Мик схватил ее и, перевернув, оказался на ней.

— Не так быстро, — прошептала Никки, просунув руку вниз и положив ладонь себе между ног. — Скажи мне что-нибудь хорошее. Я так давно не слышала ласковых слов.

— С этого момента ты будешь моей единственной девочкой. Больше никто тебя не обидит, моя девочка. Никто и никогда, — прошептал Мик, убирая руку Никки. — Никто и никогда…

*

— У вас гости? — подозвав Мика, поинтересовалась администратор отеля Лури, когда они проходили мимо нее в лобби.

— Да, и она надолго, — кивнул Мик. — Я оплачу ее проживание.

— Тогда нет проблем, — подмигнула Лури. — Она очень красивая.

— Иначе она бы не стала моей гостьей, — подмигнул в ответ Мик.

Никки ждала его у пикапа.

— Ты не боишься оставлять на улице наши деньги? — Никки постучала пальцем по кузову пикапа.

— Стоянка отеля под круглосуточной охраной — угнать пикап невозможно. Брать его с боем тоже некому — никто, кроме нас с тобой, не знает, что в кузове лежат миллионы.

— Слово «миллионы» греет мою душу. Ты тоже греешь мою душу. Впервые в жизни мне не хочется идти на поиски похотливого туриста, чтобы потом скормить его рыбкам. Я больше не маньяк? Маньяки вообще перестают быть маньяками? Или у меня просто ремиссия?

— Ты не маньяк, Никки. Ты просто… какое-то время была не совсем здорова. Я со своими миллионами стал твоим случайным лекарством, и теперь ты выздоровела.

Никки позвонила в кафе, где работала, и сообщила, что увольняется. Потом они съездили в супермаркет и купили Никки все необходимое, после чего вернулись в отель. Они загорали и плавали до самого вечера. К вечеру от нестерпимой жары вода в море стала горячей. Они вернулись в номер, приняли душ, переоделись и пошли ужинать в ресторан отеля.

— Интересно, что имели в виду инопланетяне, отдавая тебе желтое веретено? — взяв в руки бокал с красным вином, спросила Никки. — Ты не запомнил, какое именно место голографического глобуса они тебе показывали?

— Там было море, прибрежный город и горы. А земля в этом месте почему-то была оранжевой.

— А конкретней? Что это было? Австралия? Россия? Северная или Южная Америка? Европа? Китай? Африка?

— Не помню, Никки, хоть убей. Давай лучше выпьем за нашу встречу, за то, что ты не скормила меня рыбкам, и за наш договор о четырех пунктах. Особенно за второй его пункт.

— Давай разделим все твои тосты. Сегодня я хочу напиться. Итак, за нашу встречу! — Никки выпила половину бокала. — Хм… ты говоришь, море, город, горы, оранжевая земля… Что-то мне все это напоминает…

— Мне тоже, — усмехнулся Мик, наполняя бокал Никки. — Особенно после сегодняшней жары.

— Смотри, у нас есть море, прибрежный город, горы и раскаленная земля из-за проснувшегося подземного вулкана. А что, если инопланетяне имели в виду именно наш город?

— Это было бы величайшим совпадением в истории. Ведь я выбрал этот город совершенно случайно. Я просто нашел место, где я смог бы залечь на дно со своими миллионами. Ни о каком вулкане под этим городом я и знать не знал.

Им принесли салаты. Они молча ели, погрузившись в свои мысли. Потом Никки произнесла:

— У меня есть план.

— По спасению мира? — поинтересовался Мик.

— Не на первом этапе. Мик, у нас с тобой есть желтое веретено… Извини, у тебя есть желтое веретено. А еще в нескольких кварталах отсюда есть известная тебе «Пирамида». А знаешь, что находится в верхушке «Пирамиды»?

— В той, которая глубоко под землей?

— Ага.

— Нет, не знаю. А что там? Какой-нибудь супермодный клуб, где все делают так? — Мик подвигал туловищем, имитируя танец.

— Нет, Мик, там находится хранилище. Там лежат деньги. Деньги, которые зарабатывает «Пирамида» в течение месяца. Раз в месяц все деньги увозят отсюда в бронированных грузовиках. И не какая-то там частная инкассаторская фирма, а федералы! Представляешь, какая там сумма, если ее увозят федералы?

— К чему ты клонишь?

— Мы обчистим хранилище «Пирамиды» за день до того, как оттуда увезут деньги, собранные за месяц. Мы обчистим его с помощью твоего веретена. И только потом мы начнем спасать мир. Следующим этапом.

— Мы все-таки не случайно встретились, Никки. Надо же, среди миллиардов людей встретились два человека, которые одинаково мыслят.

— Ты тоже подумал об ограблении «Пирамиды»?! — воскликнула Никки.

— Тс-с-с. — Мик опасливо посмотрел по сторонам. — Потише, Никки, иначе мы будем думать об этом в камерах местной тюрьмы.

Им принесли горячее — рыбу для Никки и стейк для Мика. За ужином они выпили всю бутылку вина, потом Мик заказал еще одну, чтобы ее отнесли в номер, а потом они ушли гулять по ночному городу. Город совсем не остыл. Горячая плитка набережной нагревала подошвы, словно сковорода.

— Город нагревается ускоренными темпами. Интересно, мы успеем ограбить «Пирамиду» до того, как поджаримся, как тот стейк, который я съел на ужин? — сказал Мик, склонившись над медным краном, откуда текла вода, которая, по заверениям местных жителей, обладала уникальным минеральным составом. — Тьфу, вода тоже горячая. Может быть, сначала спасем мир и только потом обчистим «Пирамиду»?

— Мы не успеем, Мик. — Никки тоже отпила воды из медного крана. — Разве я не говорила? Деньги из хранилища увезут завтра. Так что у нас есть только эта ночь. Или нам придется ждать еще целый месяц. Нам нужно сегодня ночью обчистить «Пирамиду», увезти деньги в надежное место, и только потом спасти этот город и весь мир от катастрофы.

— О том, что у нас только эта ночь, ты ничего не говорила, Никки. Отойдем в сторону. — Мик подошел к каменному ограждению, за которым чернело море. Массивное ограждение было горячим, как камин. — Хорошо, допустим, сегодня ночью мы доберемся до хранилища. Но на чем мы увезем деньги?

— Я уже думала об этом. На мусоровозе.

— Мы увезем деньги на мусоровозе?

— Да. Я знаю, где взять мусоровоз, знаю, где их оставляют на ночь. Здесь недалеко. Мы угоним один мусоровоз, этого нам хватит за глаза. Если начнем действовать прямо сейчас, то все успеем.

— Деньги, конечно, не пахнут, но… Обычно мусоровозы не просто пахнут, они воняют. И наши миллионы будут вонять так же.

— Новые полиэтиленовые мешки все для того же мусора. Мы сможем купить их в любом супермаркете. Мы упакуем деньги в пакеты, и они не будут вонять даже после поездки в мусоровозе.

Взявшись за горячий парапет, Мик смотрел в темноту. Там уже нельзя было различить, где заканчивалось море и начиналось небо, — и сверху и снизу, отражаясь в воде, были яркие звезды. Никки молча ждала его решения, прислонившись спиной к парапету и откинув голову, разглядывая серп растущей луны.

— Вот что пришло мне на ум, — сказал наконец Мик спустя несколько минут молчания. — В нашем деле мы будем использовать веретено. Но откуда мы знаем, на сколько рассчитан его заряд? И какой у него срок действия? Не получится ли так, что, когда мы будем прожигать с его помощью ход в хранилище «Пирамиды», мы израсходуем значительную часть его энергии и потом, когда нам нужно будет спасать мир, ее просто не хватит? Зачем нам тогда все эти деньги, когда все вокруг зальет огненной лавой?

— Да-а-а. — Никки смешно поморщилась. — А ведь ты прав… Почему не потребовал у инопланетян инструкцию к веретену?! Ну и что же нам делать? Начнем спасать мир, упустим возможность ограбить «Пирамиду». Месяц — большой срок, кто его знает, что может произойти за это время.

— Что делать, что делать… — Мик потер переносицу. — Мы ограбим «Пирамиду» без помощи веретена. Ну, или используем его совсем чуть-чуть.

— Ты сумасшедший. — Никки рассмеялась. — Хранилище с деньгами глубоко под землей. Как мы туда доберемся без помощи веретена? Это нереально.

— Мы не полезем за деньгами под землю. Мы встретим деньги здесь, на земле, когда федералы вывезут их из хранилища. Ты говоришь, деньги везут рано утром? — Мик потер переносицу. — Вряд ли в это время на дорогах будет много машин…

— В это время их почти не бывает, — подтвердила Никки.

— Насколько я помню, дорога в аэропорт на каком-то участке пролегает в горах?

— Да, несколько километров — это серпантин, сначала вверх, потом вниз, дорога спускается на равнину, и через пять километров — аэропорт.

— Эта дорога далеко от дома, который ты арендуешь?

— Можно сказать, что это одна и та же дорога, за исключением совсем короткого участка, ответвления, ведущего в гору, непосредственно к дому.

— Это хорошо… — Мик напряженно глядел в темные морские воды, обдумывая план ограбления инкассаторских машин. — Это очень хорошо… Ну что же, напарник, тогда не будем терять время! Пункт первый — угон мусоровоза.

Глава 5. Извержение

Дакс достал из холодильника две банки пива, прижал их к вискам, чтобы охладить голову, и на цыпочках подкрался к спящему Зунку.

— Эвакуация!!! Извержение!!! — проорал он в ухо Зунку и отпрыгнул назад, корчась от смеха.

Зунк вскрикнул, подскочил с дивана и устремился к двери.

— Иу-иу-иу!!! Необходимо взять с собой паспорт!!! — продолжал дурным голосом орать Дакс. — И памперсы!!! И бежать к морю!!! Иу-иу-иу!!!

Конец ознакомительного фрагмента.