Холмс вернулся. Дело Брексита

Ник Валин, 2019

Май 2018 года. Лондон. Непревзойдённому частному детективу Шерлоку Холмсу поступает предложение от его брата, Майкрофта, занимающего высокий государственный пост, расследовать вероятное влияние России на исход референдума о выходе Британии из состава ЕС. Выдающийся сыщик отрабатывает несколько версий. Он выходит на след находящегося в Лондоне журналиста из США, способного, по мнению Холмса, дать ответы на многие вопросы. Однако важный свидетель погибает, не успев ничего рассказать. А из дела о его убийстве исчезает важный документ, без которого можно усомниться в насильственной смерти американца. Затем гибнет инспектор полиции Тобиас Грегсон, установивший факт исчезновения этой важной справки. Холмс получает анонимное послание, в котором ему предлагается отказаться от участия в расследовании. Ему удаётся отыскать курьера, который передал письмо. Этим доверенным лицом оказывается Ирен Нортон (Адлер), жена адвоката Нортона, похищенного неизвестными злоумышленниками. Подробно расспросив Ирен о человеке, который шантажирует её, Холмс вычисляет преступника. Однако злоумышленник первым обращается к сыщику, предлагая ему уже непосредственно отказаться от участия в расследовании дела Брексита за большое вознаграждение. Детектив опасается за жизнь Ирен, которая является важным свидетелем и к которой он неравнодушен как к женщине. Но спасти Ирен ему не удаётся. Кроме того, погибают ещё несколько человек, связанных с досье текущего расследования, включая похищенного адвоката Нортона. Холмс убеждён, что за смертями стоит Джеймс Мориарти, «кардинал преступного мира», который может оказаться двойным агентом иностранных спецслужб.

Глава 2. Первые жертвы

3 июня 2018 г., воскресенье. 11:29 по Гринвичу

Лондон. Клуб «Диоген»

— Майкрофт! Извини, но я просто вынужден был вытащить тебя сюда.

— Что у тебя?

— Убит важный свидетель.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Это американский гражданин, который скрывался в Британии от неких преследователей. Меня на него навёл его коллега, о котором сообщил Джим Гриннер, когда мы общались по сети. По счастливому стечению обстоятельств у Уотсона нашлись контакты этого типа, благо он — довольно известный журналист. Посещал Афганистан, когда там служил наш доктор. От этого корреспондента, в свою очередь, я и получил контакт Еноха Дреббера, так звали убитого. Однако, когда я, наконец, смог дозвониться, трубку на том конце взял не кто иной, как наш замечательный инспектор Тобиас Грегсон, который в тот момент вместе с Лестрэйдом находился по адресу, где обнаружили труп.

— Однако, поворот… Ты съездил?

— Разумеется. Взял с собой Уотсона, который, кстати, очень пригодился, и посетил место преступления.

Накануне. 2 июня 2018 г., суббота. 17:13 по Гринвичу

Лондон. Брикстон Роуд, 232

— Сэр!

— Прошу.

Холмс сунул под нос стоявшему у входа «бобби» документ, выданный Майкрофтом.

— Это со мной, — кивнул он в сторону Уотсона.

Пройдя внутрь, сыщик ещё раз раскрыл «ксиву», предъявив второму полисмену, который, в отличие от первого, стоявшего снаружи, долго, с оттенком недоверия на лице, просматривал удостоверение. Получив, наконец, назад свой документ, Холмс ещё раз уточнил, что его спутник тоже должен пройти дальше. Лишь после этого двое визитёров направились далее по коридору, преодолев который, оказались в помещении, где оборвалась жизнь обозревателя из США. Их взгляду предстала просторная комната с тусклым освещением, почти лишённая мебели. Посередине стоял прямоугольный стол, рядом с которым валялся стул. Чуть поодаль лежало распластавшееся тело тучного мужчины лет 45–50, одетого в светло-серую водолазку и синие джинсы. На ногах были кроссовки.

Сыщик, войдя в помещение, встал как вкопанный.

— Обратите внимание, Уотсон! Труп лежит в стороне от валяющегося стула! — выпалил он с порога.

В комнате в этот момент присутствовали инспекторы Грегсон и Лестрэйд, а также двое содействовавших им криминалистов. Представители Скотлэнд-Ярда, по-видимому, уже завершили осмотр тела и опись предметов, обнаруженных у убитого. Вначале, когда Холмс и Уотсон возникли в помещении, полицейские слегка опешили. Первым от экстравагантного появления двух визитёров пришёл в себя Тобиас Грегсон.

— Мы тоже рады видеть вас, мистер Холмс, — с некоторой задумчивостью в голосе сострил он, глядя на вошедших. — Вы как раз вовремя.

— Моё почтение, Грегсон.

— Так! А в чём дело? — подал голос Лестрэйд. — Что здесь происходит?

— Я очень рад приветствовать вас, инспектор, хотя не могу пожелать доброго дня, учитывая, что ничего хорошего, как мы все видим, здесь не произошло, — кисло пробубнил Холмс.

— Вы снова играете в свои детские игры, мистер Холмс! Не надоело? — раздражённо выпалил Лестрэйд. — Этим делом занимаюсь я. А вас, если я правильно понял, пригласил…

— Да. Это была моя идея, — произнёс Грегсон. — И я…

— Напрасно. Совершенно напрасно, — перебил его Лестрэйд, нервно копавшийся в этот момент в своих карманах, словно рассчитывая найти в них некое неопровержимое доказательство необоснованности поступка своего коллеги.

— Мне очень жаль огорчать вас, инспектор, — вмешался Холмс. — Но я приму участие в происходящем. А вы, в свою очередь, окажете мне необходимое содействие на совершенно законных основаниях.

С этими словами сыщик достал из кармана своё удостоверение и передал Лестрэйду. Тот нехотя, недовольно скосившись на незваных гостей, открыл документ и, насупившись, изучал его секунд пятнадцать, растерянно щурясь. Грегсон встал за его спиной и с нескрываемым любопытством тоже стал разглядывать предъявленную «ксиву». Затем Лестрэйд с демонстративным неудовольствием закрыл удостоверение и вернул его владельцу.

— Ладно, присутствуйте. Но хотя бы не мешайте, — пробурчал он.

Голос вновь подал Грегсон:

— Какое всё-таки поразительное совпадение! Труп, смартфон… и вдруг — ваш звонок на этот самый номер, — с явным любопытством и недоумением в голосе произнёс он.

— Да! Как это объяснить, мистер Холмс? — выпалил Лестрэйд.

3 июня 2018 г., воскресенье. 11:48 по Гринвичу

Лондон. Клуб «Диоген»

— Таким образом, пришлось пересказать нашим друзьям часть истории, исключив некоторые детали, которые, само собой, их не касаются.

— Угу… Это всё?

— Нет, конечно. У меня есть версия относительно истинной причины смерти Дреббера. Кроме того, мне известны приметы одного из предполагаемых убийц.

— Даже так! Это сведения полиции?

— Дорогой Майки! Если Тобиас Грегсон на что-то способен в своём деле, то наш «волшебный» Лестрэйд… В общем, криминалисты, бывшие с ними, предполагают, что бедняга отравился, наглотавшись сильнодействующего снотворного. Это комбинированный препарат группы барбитуратов в форме раствора во флаконах. Проще говоря, капли. Передозировка этого средства вызывает головокружение, тошноту, затрудняет дыхание и может вызвать рвоту. Любопытно, что производится оно только в Восточной Европе, точнее — на Украине.

— И как оно попало в аптечку этого парня?

— Хороший вопрос, тем более что сам пузырёк ни в его карманах, ни в квартире, где он остановился, не обнаружен. Но важнее всего другое. По версии полисменов, мужчина был пьян. Что, впрочем, несложно проверить. Приняв лишнего, он перебрал с успокоительным, и действие алкоголя усилило влияние лекарства. Причём у следствия нет уверенности даже в том, что это было осознанное действие потерпевшего. Лестрэйд придерживается версии о несчастном случае. Грегсон колеблется.

— А ты?

— Майкрофт! Если этот бедняга в самом деле забылся, напившись, и приехал сам в заброшенный дом в нескольких кварталах от квартиры, которую снимал уже второй месяц, то и в таком случае у меня остаётся масса вопросов. Во-первых, положение тела. Человек, сидевший за столом, упал таким образом, что оказался в двух метрах от опрокинутого стула. При этом труп лежал плашмя, словно аккуратно кем-то уложенный.

— Следы борьбы?

— Нет. Ни ссадин, ни царапин криминалисты не обнаружили. Хотя надо еще дождаться результатов экспертизы. На оголённых участках тела тоже не было следов. И никаких признаков, что он мог удариться затылком при падении! А перед тем, как посланники Скотлэнд-Ярда сдвинули труп, я с Уотсоном осмотрел его, и доктор сразу обратил внимание, что не ощущает резких запахов изо рта.

— Он не был пьян?

— И это — во-вторых. Точнее, Дреббер мог быть подшофе. Это, опять же, покажет экспертиза. Но в любом случае он не был пьян настолько, чтобы так дико заблудиться.

— Значит, всё-таки убит. И как?

— Во время совместного с Уотсоном осмотра трупа я обратил внимание на одну деталь. На первый взгляд, никаких следов. Но, достав лупу и внимательно изучив поверхность его шеи, я обнаружил достаточно заметный при определённом увеличении волосок, который, вполне возможно, не имеет отношения к одежде убитого. Я настоял, чтобы эксперты Скотлэнд-Ярда приобщили его и сравнили с частичками одежды убитого. Остаётся, опять же, дождаться результатов.

В этот момент из кармана пиджака Шерлока Холмса послышался характерный сигнал. Он потянулся за смартфоном.

— А вот, вероятно, и наш Грегсон.

Сыщик взглянул на экран.

«Перезвоните», — гласило короткое сообщение.

— Сейчас что-то прояснится, — произнёс он и, нажав на вызов отправителя, в ожидании поднёс телефон к уху.

— Я пока сделаю кофе.

Через несколько минут Майкрофт вернулся из смежной комнаты с двумя небольшими чашками напитка.

— Спасибо, Майки. Но на кофе времени нет. Грегсон подтвердил мои сомнения насчёт алкоголя и волоса. А Лестрэйд взял предполагаемого убийцу, и мне пообещали подробности, если меня не затруднит подъехать в Скотлэнд-Ярд. Если дождёшься, от них я снова к тебе.

— Неотложных дел у меня нет, и я могу пока скоротать время с друзьями по «Диогену». Если потребуется срочно выехать на Даунинг-стрит, сообщу. Не позвоню — значит, жду здесь. Через… — он взглянул на часы. — Примерно два-три часа. Как управишься.

3 июня 2018 г., воскресенье. 14:21 по Гринвичу

Лондон. Скотлэнд-Ярд — клуб «Диоген»

— Шерлок, ты на месте?

— Да. Поднимаюсь к нашим друзьям. Что-то стряслось?

— Пока не ясно. Меня и в самом деле вызвали в резиденцию. Поэтому предлагаю перенести встречу.

— Я позвоню. Сам не знаю, сколько времени это займёт.

— Окей. Держи меня в курсе.

3 июня 2018 г., воскресенье. 15:14 по Гринвичу

Лондон. Скотлэнд-Ярд

Детектив спускался на первый этаж на том же лифте, на котором почти час назад поднимался, чтобы узнать у инспектора Грегсона вновь открывшиеся подробности убийства американского обозревателя. Рассуждая мысленно об обстоятельствах этого дела, он вдруг отчётливо вспомнил, как весной обсуждал с Уотсоном скандал вокруг бывшего российского шпиона, поселившегося после помилования и высылки из родной страны на юге Англии, в Кентербери. В начале марта британские масс-медиа сообщили, что он и его дочь, приехавшая к нему в гости из России, отравлены агентами русской военной разведки. СМИ разразились уничтожительной критикой в адрес Кремля. Тогда только ленивый в Лондоне не делился впечатлениями от услышанного и прочитанного на эту тему, не забывая дополнять пересказанное всевозможными ужасающими слухами.

Несколькими неделями ранее. 19 апреля 2018 г., четверг. 10:18 по Гринвичу

Лондон. Бэйкер-стрит, 221 Б

— Нет, вы только послушайте, Уотсон! — воскликнул Холмс, просматривая прессу. — Злосчастный Семён Кругаль выписался из больницы 18 апреля. А его дочь Евгения ещё 10 апреля покинула больничные покои, и уже тогда было известно, что её отец стремительно идёт на поправку. Между тем в марте «Телеграф» со ссылкой на живущего ныне в США российского ученого, который-де изобрёл смертоносное химическое соединение, использованное, по версии наших властей, против Кругалей, утверждал, что они, вне всяких сомнений, умрут или, по крайней мере, навсегда останутся калеками. «Ньюсуик» вторил, ссылаясь на другого учёного, принимавшего участие в разработке этого вещества, что эти двое однозначно «отдадут концы».

— Ну что ж, Холмс. Неожиданный «хэппи энд». Этому можно только порадоваться.

— Да-а! Как честный обыватель и верноподданный Её Величества я рад. Но как сыщик и как специалист по ядам задаюсь вопросом: а было ли отравление? И, если было, то от чего в действительности?

3 июня 2018 г., воскресенье. 15:22 по Гринвичу

Лондон, Даунинг-стрит, 10

— Нет, Джеймс, это не форс-мажор. Это прямое следствие недоработки ответственных исполнителей, — стальным голосом проговорил сидевший за рабочим столом лорд Беллинджер в трубку спутникового телефона, когда секретарша вошла в кабинет, чтобы сообщить о прибытии его помощника Майкрофта Холмса. — Это можно и нужно исправить… Конкретнее некуда: это не телефонный разговор… Что? Нет. Меня вообще не касается, как будут подчищаться «хвосты». Главное — аккуратно. Но сделать это придётся, причём на этот раз — безупречно. И последнее. Известный тебе человек, по-моему, злоупотребляет гостеприимством наших друзей. Да. Ему пора. Всё, я больше не могу говорить. До связи.

— Сэр, мистер Холмс…

— Пусть войдёт.

Хозяин кабинета поднялся из кресла и, сделав решительный шаг в сторону вошедшего Холмса-старшего, протянул ему руку.

— Добрый день, Майкрофт!

— Добрый день. Мне звонили из секретариата. Передали, что будет заседание правительства, на котором крайне важно присутствовать, но не уточнили, с какой целью.

— Да-да, этот вопрос изначально не планировалось выносить на обсуждение. Но утром стало известно, что Теодора собирает кабинет, чтобы обсудить ряд предложений касательно выхода из ЕС, приуроченных к очередной встрече с представителями Брюсселя, которая, как мы все знаем, запланирована на двадцать восьмое. По моим сведениям, будем говорить и про Шотландию.

— Применительно к демаршу Эдинбурга по референдуму о независимости?

— Естественно. Материалы готовы?

— Да, я всё сделал.

Лорд немного помедлил, пожевав губами и не меняя при этом выражения лица. Майкрофт Холмс уловил, что тот намерен спросить его ещё о чём-то.

— Кстати, как наши дела? Я имею в виду поручение вашему брату и его напарнику… эээ…

— Доктору Уотсону.

— Да, именно.

— Дело продвигается, и есть первые результаты. Кроме того, в ближайшие часы я ожидаю от Шерлока новостей, которые, возможно, позволят сделать некоторые промежуточные выводы.

— Держите меня в курсе. «Дёргать» Эйприл по пустякам не будем. Но как только появится что-то, что можно подать как некий внятный результат, доложим незамедлительно…

3 июня 2018 г., воскресенье. 18:34 по Гринвичу

Лондон, клуб «Диоген»

— Итак, Шерлок, что у нас?

— Ситуация следующая. Как я уже говорил, версии с алкоголем и волосом подтвердились. Скажу конкретнее: скорее всего, Дреббера аккуратно задушили шерстяным шарфом, волосок от которого я и обнаружил, а содержание алкоголя в его крови было недостаточным, чтобы в совокупности со снотворным привести к летальному исходу. Рвотных масс в дыхательных путях при вскрытии также не обнаружили.

— Ну, а что пойманный?

— Тут начинается самое интересное. Лестрэйд арестовал кэбмена, чьи приметы весьма сходны с теми, которыми, по моей оценке, обладает один из убийц. Но… это не он.

— Почему ты так уверен?

— Этого парня, русскоязычного выходца из Латвии, Лестрэйд заподозрил лишь потому, что Дреббер не заплатил ему, когда тот накануне подвёз американца.

— Русский кэбмен в деле о русском вмешательстве, — задумчиво произнёс Майкрофт.

— Признав, что подвозил Дреббера, — продолжал Шерлок, — и что между ними возник конфликт, таксист в глазах следствия фактически лишил себя алиби.

— Ты убеждён, что кэбмен не связан с убийством?

— Абсолютно. Парень прибыл из Риги пару лет назад, как и многие его соотечественники, переехавшие на Запад в поисках перспектив после вхождения стран Балтии в ЕС. Занимается нелегальным извозом. С трудом говорит по-английски. И это, как он утверждает, помешало ему сдать экзамен для получения лицензии — официального разрешения на вождение чёрного такси. Вполне убедительно. Тем более что это опять-таки несложно проверить. Конфликт с Енохом Дреббером, сопровождавшийся попыткой водителя заехать ему по физиономии, возник по ходу дела спонтанно, а журналист был убит аккуратно силами нескольких человек без лишней возни. Обыск дома у парня провели, соседей опросили. Ни с кем он особо не контактировал. Да и вообще, хладнокровно убивать неплательщика спустя часы с привлечением третьих лиц… Сам факт этого конфликта тоже ничего необычного не представляет. Типичная неприятность для нелегального извозчика в Лондоне. В квартире обнаружили ноутбук, на котором также ничего примечательного: голливудские фильмы, русскоязычная и англоязычная музыка, записи концертов одного известного русского «стендапера»… Владелец ноутбука пояснил, что этот исполнитель, недавно скончавшийся, родом тоже был из Риги. Остроумно высмеивал тупость среднестатистического американца.

— Угу… Да, в латвийской столице много русскоязычных, — задумчиво произнёс Майкрофт. — И Лестрэйд ухватился за этого парня.

— Конечно. Я, естественно, изложил ему свои возражения. Но я не мог сказать: «Послушайте инспектор, это убийство связано с делом государственной важности, о котором я сейчас вам в подробностях поведаю. Так что отбросьте свои сугубо ведомственные интересы и ищите настоящего убийцу».

— М-да… «За неимением гербовой пишут на простой». Есть у русских такая пословица. Больше по этой версии у нас ничего?

— У него нашли показавшиеся Лестрэйду подозрительными распечатки на русском языке, которые, по версии нашего несравненного инспектора, могут содержать шпионские шифры.

— Да ну! Гениальная версия! Разведчик, использующий для шифрования тексты на родном языке и «спалившийся» на убийстве прижимистого американского журналиста.

— Я тоже слабо верю в такой поворот. Но на всякий случай сделал копии. Если я правильно понял, это материал из русскоязычной газеты и небольшой рассказ. Ты ведь хорошо владеешь русским. Посмотришь?

С этими словами Шерлок раскрыл папку с бумагами, достал оттуда несколько листков и выложил на стол.

— Так-так, — задумчиво пробубнил Майкрофт и принялся изучать первый материал.

«Дошёл до ручки. Гендиректор «Телекинвеста» погнался за шариковой ручкой и не вернулся».

— Хм…

«Газета «Бизнесъ-daily», № 178 (2382) от 24.09.2010»

«Непредвиденная ситуация помешала вчера подписанию соглашения о покупке госхолдингом «Телекинвест» оператора «Макадо» за $920 млн. Во время процедуры подписания документов пропала шариковая ручка гендиректора «Телекинвеста» Евгения Тюрченко вместе с самим главой госкомпании. Эксперты винят в возникшей ситуации ручку господина Тюрченко».

— Если я правильно понял из краткого описания, это статья о сделке на российском рынке готового бизнеса, — задумчиво произнёс Майкрофт.

«Крупнейшая сделка в телекоммуникационной сфере, заключение которой прогнозировалось ещё несколько месяцев назад (о чём писала «Б» 13 марта 2010 года), должна была состояться вчера в одном из помещений здания на Тверской улице, принадлежащего Минкомпромвломсвязи.

Однако журналисты и общественность так и не дождались анонсированного в прошлую среду соглашения. Официальных сообщений о причинах срыва сделки также не последовало.

Источники «Б» в Минкомпромвломсвязи сообщили, что непосредственно во время процедуры подписания официальных документов пропал генеральный директор государственного холдинга «Телекинвест», который должен был поставить свою подпись под соглашением о приобретении «Макадо». Господин Тюрченко, по их сведениям, держал в руке шариковую ручку, которой и собирался поставить подпись под документом, но выронил её. Ручка покатилась по полу и выкатилась в коридор, дверь в который, как уверяет один из источников, оставалась открытой. Дверь была прикрыта, возражает второй, но ручка выкатилась через зазор между дверью и полом. Оба источника утверждают, что господин Тюрченко вышел в коридор, чтобы поднять ручку, но так и не вернулся».

Майкрофт едва заметно улыбнулся и продолжил чтение.

«Присутствующие прождали около десяти минут, затем в зале начался растерянный шёпот. За своим руководителем вышел в коридор первый заместитель господина Тюрченко Александр Протоворов. Не найдя главу госхолдинга, он через пять минут вернулся в зал и сообщил присутствующим, что господин Тюрченко неожиданно почувствовал себя плохо и попросил о переносе процедуры, извинившись перед присутствующими представителями компании «Макадо».

Под изумлённый неодобрительный гул присутствующих господин Протоворов поспешил покинуть зал.

«Однако господин Тюрченко никуда не уезжал, — уверяет источник «Б» в «Макадо», — поскольку его автомобиль оставался у здания, когда его покидали представители нашей компании».

Впрочем, от официальных комментариев отказались как представители «Телекинвеста», так и их коллеги из «Макадо». Господин Тюрченко до самого момента сдачи номера в печать был недоступен по мобильному телефону. Дома он также не появлялся, сообщила «Б» испуганная жена господина Тюрченко.

«Очень странная история, — соглашается ещё один источник «Б» в Минкомпромвломсвязи, занимающий низовую должность в министерстве и признающийся, что работает именно в том здании, где произошло таинственное исчезновение важной шариковой ручки вместе с её высокопоставленным обладателем. — Я проходил по коридору вчера, тому самому, где заседали чины (цит. — «Б»). А напротив этого зала — туалет. Я как раз туда и шёл. А тут смотрю — уборщица его на ключ закрывает. А этого господина, который пропал, я не видел», — сообщил «Б» источник.

«Ну, всё ясно! — обрадовался главный аналитик инвестиционной компании «Двойка Капитал» Михаил Двойкин. — Господин Тюрченко вышел в коридор за ручкой, но ему понадобилось в ту комнату, которую закрыла уборщица, и он пошёл искать аналогичное помещение на других этажах, однако заблудился в бесконечных коридорах Минкомпромвломсвязи. И, надо полагать, бродит по ним до сих пор».

С ним не соглашается эксперт из «Банка Столицы» Егор Мудров. «Ничего подобного, — рассуждает он. — Просто господин Тюрченко увидел, что ручка закатилась под дверь помещения напротив, а уборщица, походившая мимо, закрыла помещение, не зная, что в этот момент в нём находится человек».

По данным «Б», непредвиденная пропажа господина Тюрченко привлекла внимание Генеральной прокуратуры РФ, которая намерена провести соответствующую проверку помещений здания Минкомпромвломсвязи на Тверской улице.

«Б» будет следить за развитием ситуации.

Юлия Ярошкова, Андрей Алесников»

— Да… Знаешь, Шерлок, а ведь это пародийная статья. Юмористический материал, составленный с использованием стиля одного российского делового издания. Достаточно остроумный, кстати. Странно было бы использовать такой нетривиальный текст, чтобы спрятать в нём какие-либо шифры. — Он перевёл взгляд на брата: — Ну, а второй текст?

«Пипетка»… «Ну-ну»…

«Её звали Пипетка. То есть родители, конечно, называли её по имени. Но сверстники звали именно так. Тощенькая, высокая бледная девочка, она в свои тринадцать и впрямь напоминала незатейливый медицинский инструмент, хранящийся в каждой домашней аптечке.

Девочкой она была спокойной и аккуратной, хотя и необщительной. Таких называют «тихонями». У неё не было подруг, на переменах в школе она сидела за своей партой и о чём-то мечтала, «витала в облаках».

Также задумчиво и неторопливо она возвращалась из школы, шаркая по осеннему асфальту, осторожно обходя лужи, когда мальчишки, жившие в соседнем дворе, привычно освистывали её и с криками «Пип-пе-е-ткаа!!» вынуждали прибавить шагу, а затем — и вовсе броситься бегом к подъезду, под радостный свист и хохот.

Отличницей Пипетка не была. Впрочем, двоечницей — тоже. Училась вполне сносно. Придя домой из школы, прилежно делала уроки, ужинала и садилась пить чай с родителями, смотревшими телевизор.

А посмотреть было что: в стране происходили грандиозные перемены. Новый президент, молодой энергичный выходец из спецслужб, умело позировал перед камерой то за штурвалом сверхзвукового истребителя, то на горной круче, ловко подпрыгивая на лыжах над снежными барханами. Мама Пипетки всегда заворожённо смотрела сюжеты про президента, любуясь симпатичным и сильным мужчиной-политиком, внушавшим спокойствие и уверенность всей стране. Отец удовлетворённо бормотал: «Вот это президент! Губернаторов приструнил… Олигархов, мать их, «натянул» по полной! Мужик! Не то что прежний: «рассийани, панимаишь»…».

Пипетка, конечно, не понимала смысла отцовских спичей. Но общая атмосфера восхищения в семье повлияла на юный разум.

Когда Пипетка окончила школу, она уже не была хлипкой тощенькой девочкой. Это была стройная симпатичная девушка с модельными данными: высокая, с красивыми ногами и в меру полной грудью. Она следила за модой, умела со вкусом одеваться и выбирать парфюм.

У неё уже не было и тени сомнений относительно своего будущего. Пипетка хотела стать журналисткой и снять репортаж о любимом персонаже — президенте. Она двигалась к намеченной цели: подала документы на журфак, а пройдя по конкурсу, стала прилежно учиться, ожидая своего часа…

Прошло ещё два года. В своём личном кабинете в Доме правительства сидел экс-президент, ставший к тому моменту премьер-министром. Как всегда бодрый, целеустремленный, он уверенными движениями перебирал важные государственные бумаги, нажимал кнопки телефона правительственной связи, отдавал распоряжения, выслушивал отчёты. В день своего рождения он вовсе не планировал засиживаться на рабочем месте, и только несколько срочных дел заставили его в это промозглое октябрьское утро находиться здесь.

На столе лежала какая-то глянцевая брошюра, которую с утра принёс руководитель пресс-службы. Премьер взял её и начал перелистывать. Это был календарь на следующий год. На каждой странице размещалась фотография симпатичной полуобнажённой девушки, каждая из которых, исходя из заявленных данных, была студенткой журфака. Записка главы пресс-службы гласила: «Это календарь на следующий год, который специально выпустили к дню Вашего рождения».

Премьер с интересом перелистывал страницы, беглым взглядом оценивая достоинства студенток, и читал приписанные к каждой фотографии поздравления. Но особое внимание привлекла одна из девушек, которая обещала поздравить его лично, если он сам позвонит ей по упомянутому на полосе номеру телефона. «Да-а-а…, — задумчиво протянул премьер, разглядывая фото. — На что только не пойдёт пипетка в погоне за мечтой когда-нибудь стать клизмой…».

— В сущности то же самое, — слегка улыбнувшись, произнёс Майкрофт.

— То есть мимо.

— Скорее всего, да. Вряд ли для шифрования стали бы использовать настолько оригинальный текст. Но окончательные выводы, конечно, делать экспертам. — Майкрофт положил листы с текстами на стол: — Ну, а что насчёт источника, который вывел тебя на убитого? Его допросили?

— Да. У него безупречное алиби и никаких мотивов. Просто много контактов в своей профессиональной среде по обе стороны Атлантики.

На лице Майкрофта отобразилась глубокая задумчивость.

— Ну, а что мы знаем о самом Дреббере? Что это был за фрукт?

— Довольно занимательный тип. Родом из Юты, родился и вырос в местной общине мормонов. Самой влиятельной в этом штате, надо заметить. Но в родных пенатах не прижился. Увлёкся журналистскими расследованиями и много лет подвизался на этой ниве. Но со временем, надо полагать, работа ему наскучила, и он стал разбавлять серые трудовые будни шантажом собственных коллег по цеху, в руки которых попадала дорогостоящая информация, составлявшая государственную тайну США.

— Ничего себе хобби для провинциального обозревателя.

— Да, интересный персонаж. В результате, разумеется, он нажил себе врагов в собственной профессиональной среде. Более того, по странному совпадению, несколько журналистов, с которыми у Дреббера возникли конфликты, погибли при загадочных обстоятельствах. А сам он вскоре уехал из Нью-Йорка обратно в Солт-Лэйк-Сити, где, впрочем, провёл чуть меньше года. Он обратился в полицию с жалобой на неустановленных лиц, которые, как он утверждал, интересовались его прошлой работой и угрожали физической расправой. После этого просто исчез из Юты и вскоре объявился здесь, в Британии. Есть версия, что из Штатов он вначале нелегально переправился в Мексику, откуда и приплыл под чужим именем сюда. При этом так и не было установлено, кто стоял за угрозами в его адрес: помимо коллег по цеху, у Дреббера, насколько я понял, был какой-то имущественный спор с земляками.

— Однако средствами он, судя по всему, обладал, раз смог тайно бежать из США и поселиться в не самом дешёвом мегаполисе земного шара.

— Очевидно, да.

— Итак, получается, что в его смерти были заинтересованы в Штатах.

— Причём, очень многие, заметь.

— М-да…

Возникла пауза, которую прервал Шерлок:

— Послушай, Майк. А ты действительно уверен, что в высоких кабинетах не жонглируют темой русского следа лишь для того, чтобы…

— Что ты имеешь в виду?

— Дреббер.

— Шерлок. Давай мы все, каждый из нас, будем аккуратно и чётко делать свою работу. Я знаю, что ты хочешь сказать, и понимаю твои сомнения. Тем более, что сам причастен к их возникновению. Да, смерть Дреббера, весьма вероятно, не связана с активностью русских служб. Но в таком случае это убийство просто не имеет отношения к нашему кейсу. Так?

— Конечно, Майки, — с сумрачным видом произнёс Холмс-младший. — Но гибель этого типа, скрывавшегося в Британии от преследователей из США, точно не приблизит меня к пониманию, есть ли связь между скандалом в Штатах, вызванным победой Трампа, и дрязгами в нашей Палате лордов.

— Что ты хочешь сказать? Этого толстяка-мормона, сбежавшего от своих собратьев, могли убрать, чтобы до него не добрались мы?

— Не всё так просто. Гриннер, а я не вижу никаких оснований подозревать его в неискренности, убеждён, что этот гость Туманного Альбиона, столь неудачно сбившийся со счёта, поглощая снотворное в заброшенном доме, владел, в том числе, информацией, которая могла пролить свет на тёмные дела иностранных разведок в Британии.

— Как такие сведения могли попасть к бывшему журналисту из Штатов, занимавшемуся шантажом своих коллег по цеху?

— Гриннер утверждает, что у этого человека были надёжные источники не только в журналистских кругах, но и в ЦРУ. И что сам он мог быть инициатором тех загадочных смертей его коллег в США, которых он шантажировал.

— Но теперь проверить это не удастся.

— Вот именно, Майки.

— Что же получается? Как только ты со своим заданием по «русскому кейсу» выходишь на след предполагаемого источника полезной для нас информации, его…

— Я бы не был пока столь категоричен в оценках. Однако…

— М-да… Тут, возможно, придётся подключать контрразведку.

— А какие для этого основания? «Русский след»? Ну, говоря, откровенно, оставивший его «преступник» уже найден, — ухмыльнулся Холмс-младший. — Лестрэйд активно раскручивает «русскую» версию.

— Да, в данном случае я готов согласиться, — отозвался Майкрофт, — что уверенность следователя вовсе не гарантирует незыблемость версии. А недалёкий, но энергичный Лестрэйд и его боссы в Скотлэнд-Ярде лишь исходят из традиционной для британского менталитета логики, склонной пребывать в русле «медийного мейнстрима» Королевства. СМИ, в свою очередь, находятся под серьёзным влиянием политической элиты. А в Палате лордов, могу заверить, преобладает однозначная позиция, которую можно условно сформулировать фразой «хотим русской крови».

— Лестрэйд — фокстерьер. Энергии много, ума мало, — произнёс Шерлок.

Повисла пауза, которую прервал Майкрофт.

— Ты полагаешь, те, кто инициировал разбирательство по «русскому следу», тоже относятся к этому типажу?

— Я так не сказал. Но ты сам признал, что пресловутый «русский след» отпечатался в умах наших политиков до того, как оказался в сводках ищеек Скотлэнд-Ярда.

— Хорошо! Что ты предлагаешь предпринять в создавшейся ситуации, учитывая, что гибель американского журналиста, весьма вероятно, не связана с делом Брексита?

— Уже предпринял. Я обстоятельно побеседовал с Грегсоном. Результаты вскрытия сами по себе не создают алиби нашему кэбмену. Но нам известно приблизительное время наступления смерти Дреббера. Судя по показаниям шофёра, на момент совершения преступления он был дома, и хозяйка съёмной комнаты его видела. Стало быть, она может подтвердить это. Если же у единственного подозреваемого возникнет алиби, что весьма вероятно, то следствие должно быть продолжено, и поиски преступников возобновятся. В устной беседе со мной Грегсон дал понять, что разделяет мои соображения относительно невиновности таксиста и необходимости новых поисков. Для нас было бы кстати, если бы Скотлэнд-Ярд напал на реальный след.

— Ты всё-таки считаешь, что люди, стоящие за убийством журналиста, могут быть полезны в нашем расследовании?

— Во всяком случае, я с большим скепсисом отношусь к таким совпадениям. Стоило мне выйти на Дреббера, и он погибает, причём — при весьма странных обстоятельствах. Да ещё подворачивается русскоязычный кэбмен, словно…

Майкрофт вопросительно вскинул брови:

— Словно его нарочно подставили?

— Вот именно. Но подставили наспех, не слишком позаботившись о деталях. Нет, это, конечно, только версия…

— Понимаю. Если твои предположения относительно кэбмена подтвердятся, то полицейские, не будучи посвящёнными в наше дело, фактически поведут его со своей стороны, что увеличит наши шансы.

— Разумеется, — подытожил Шерлок. — Только бы не «напортачил» кто-нибудь вроде Лестрэйда, — угрюмо добавил он. — Знаешь, — чуть помедлив, произнёс Холмс-младший, — ко мне Джим Гриннер обратился с просьбой, когда я «вытряхивал» из него информацию. Я дал слово, что эту просьбу выполню.

Майкрофт вопросительно поднял брови.

— В общем, он заверил, что никто из его коллег по «Гардиан», работавших над материалами про Айсдена, никогда не был связан с русскими службами. По его сведениям, которые он, впрочем, не смог ничем подтвердить, всех этих людей пыталось вербовать ЦРУ США, предполагая то же самое — наличие связей с Москвой. Но в какой-то момент американцы к ним всем потеряли интерес. Ты можешь как-нибудь проверить это по своим каналам?

— Хм… Попробую. Он тебя просил именно об этом?

— Нет, разумеется. Он просто хотел, чтобы этим ребятам не трепали нервы наши службы.

— Ну, этого гарантировать я не смогу.

— Конечно. То же самое я сказал ему, пообещав приложить усилия, чтобы его просьба всё же была выполнена. Но если эта информация подтвердится, я сэкономлю время, не отвлекаясь на тупиковый вариант.

— М-да. Это резонно, — задумчиво произнёс Майкрофт. — Я, конечно, попытаюсь получить информацию. Хотя странно, что у МИ-5 в таком случае возник запрос на отработку этого следа.

5 июня 2018 г., вторник. 15:57 по Гринвичу

Лондон. Бэйкер-стрит, 221 Б

В гостиной появилась хозяйка, миссис Хадсон. С газетой в руке она прошаркала своей старческой походкой в сторону сидевших за столиком Холмса и Уотсона.

— Ужасное преступление на Брикстон роуд! Убит американский журналист, — гортанным голосом произнесла она. — Слава Богу, дело ведёт инспектор Лестрэйд. Газетчики пишут — лучший инспектор Скотлэнд-Ярда.

— Миссис Хадсон, не упоминайте, пожалуйста, этого самодовольного осла! — с лёгким раздражением в голосе, поморщившись, отозвался Уотсон.

— Но так написала «Таймс», доктор!

Уотсон едва заметно фыркнул и, ухмыльнувшись, покосился на Холмса.

Пожилая хозяйка перевела взгляд на детектива:

— Скажите, мистер Холмс, а это правда, что у Элли Гулдинг — роман с принцем Гарри?

Сыщик поморщился и с недоумением, прищурившись, покосился на Уотсона. Тот уже просто не мог сдержать бурной радости по поводу происходящего и громко расхохотался, ни много ни мало сложившись пополам.

— Извините, Миссис Хадсон! Но с чего вы взяли, что мистер Холмс что-то знает об этом?

Конец ознакомительного фрагмента.