Раб. Книга 2. Вкус свободы

Нидейла Нэльте, 2015

Тамалия Нилова работает под прикрытием на планете Тарин, где установлен матриархат и процветает рабство. Неожиданно задание усложняется психологически, когда ей дарят личного раба и приходится непосредственно окунуться во всё, что связано с человеческой болью и принуждением. А что в тебе открылось бы в случае нежданно свалившейся неограниченной власти над себе подобным? Эта книга – об истинной мужественности, о доброте вопреки благоразумию, о любви без условий и о том, что такое человечность. Вторая книга трилогии. Все части полностью взаимосвязаны между собой. Нумерация глав сплошная.

Глава восемнадцатая

Тамалия

Совсем завядшая карилла до сих пор в тарелке, выбросить рука не поднимается. Но нужно же что-то сделать.

— Как думаешь, — улыбаюсь, — если посадить — вырастет?

Смотрит на меня, на цветок, которому уже ничто не поможет.

— Конечно! — заявляет. Не могу удержаться, начинаю хохотать, ответ в духе Антера. Тоже смеётся. Устраиваем торжественную посадку, Антер выкапывает ямку, я вставляю туда цветок, ощущаю себя глупой, но счастливой.

Потом расставляем доставленную мебель при помощи специальных гравиносильщиков. А вот бассейн сделают через несколько дней, этот процесс непростой и займёт много времени. Зато сегодня припозднившийся обед уже на воздухе, яркие солнечные лучи затенены одним из старых деревьев, боже, как хорошо. Если бы не шифровка от Лерки, в которой она сообщает, что у них возникли какие-то проблемы с переданной мною информацией.

Никак не разберёмся в структуре местной сети. Никак не проникнем в неё снаружи, даже с Тарина, такое впечатление, что она не просто наложена на физическое пространство, но и как-то скреплена с ним. Находясь внутри, будто становишься её частью, одним из совместимых устройств и можешь проникнуть. А снаружи, из какой-нибудь доступной приезжим зоны, даже разобравшись с кодировкой и протоколами — не получается. Чёрт, я так надеялась, что хоть эту обязанность с меня снимут, заберутся наконец-то в сеть и будут исследовать её удалённо! Но никак.

Поговорить, что ли, с Климом? Где и чему учился, разузнать, что наши не учитывают? Фу, как не хочется.

А ещё неотвратимо приближается дата Амириного юбилея, который она приурочила к каким-то событиям пятидесятилетней давности в собственной фирме. Я уж было размечталась, что удастся прогулять…

— Антер, — говорю, — нужно придумать причину, по которой ты к Амире не пойдёшь. Убедительную.

— Зачем тебе оправдываться? — спрашивает.

— Не отстанут же, — пожимаю плечами.

— Так не иди.

— Антер, мне нужно пойти. Я вот думала… может, сказать, что ты попросился на свидание? С другой рабыней там… Поскольку моя жадность всем известна, надеюсь, поверят.

Морщится брезгливо, понимаю, что противно. Да и насмешек потом наслушаешься, не смогу же я тебя прятать вечно. Хотя бы разок.

— Лучше скажи, что я обратно к Амире попросился, — хмыкает.

По моему лицу расплывается счастливая улыбка. Смотрит настороженно, да уж, не ожидал.

— Что? — переспрашивает.

— Боже, Антер, не могу передать, как я рада, что ты уже можешь шутить на эту тему!

Антер

Иногда только шутка является альтернативой безумию. Молчу. Говори что хочешь, какое моё дело? Зачем спрашиваешь? Зачем тебе туда надо, Тали? Ещё недавно не хотела же!

Получается, вполне можешь и на мой счёт передумать. Сообщить, что очень-очень нужно… ну там, Олинке меня одолжить. По-дружески. Или с Амирой помириться, опять же. Не хочу в это верить.

Лучше уж говори что угодно, только не заставляй меня туда идти. Лучше уж эта искренняя радость на твоём лице.

Побудешь со мной сегодня вечером, Тали? Или раб слишком обнаглел?

— Пойду поработаю, — вздыхает, словно отвечает на мои мысли. Размечтался, хочешь каждый вечер наслаждаться её прикосновениями? Молчу. — Да счета за неделю пооплачивать нужно.

Тамалия

Поднимаюсь поскорее. Боже мой, Антер, иногда просто страшно тебе в глаза заглядывать. Чёрт, зря я этот диван купила, и гамак этот зря, не нужно нам сближаться, по крайней мере не здесь и не сейчас. Иду в гостиную, достаю сетевик. Завтра, наверное, Антера на реабилитацию брать не буду. Разок пропустит, отдохнёт. А я Климу позвоню, приглашу куда-нибудь.

Замираю. Счёт за разговор с Теллусом. Всё-таки связывался с кем-то.

Умираю от желания узнать, с кем, как же это сложно — выполнить такое обещание. Почему ничего не сказал? Что же делать, спросить, или оставить как есть?

Но только все эти мысли перекрывает одна сумасшедшая тоска: ведь он хочет вернуться домой, он начнёт новую жизнь на Теллусе, господи, мне же придётся отпустить его, навсегда! Он же хочет домой… Кажется, в этот миг я готова послать всех к чёрту и броситься за ним на этот его Теллус. Только вот на кой я ему там буду нужна, камнем на сердце, мрачным воспоминанием, ему бы оставить в прошлом весь этот жуткий период и меня как его часть.

— Что-нибудь случилось, госпожа?

Никогда не привыкну к его бесшумным передвижениям.

— Всё в порядке, Антер.

— Вы… видели, наверное? Я звонил… ну… знакомым.

Сердце колотится, разбиваясь на тысячи осколков с каждым ударом

— Всё нормально, я же разрешила, — отвечаю. — Как поговорили?

— Ну… — смущается. — Нормально.

— Не хочешь рассказать?

— Да что рассказывать. Думаете, так легко и приятно сообщить, кто я и почему столько лет молчал?

— Антер… — шепчу. — Сделаю всё, чтобы ты вернулся домой.

Смотрит на меня как-то странно.

— У меня там ничего не осталось. И… по сути, никого.

— Но ведь нашёл, к кому обратиться спустя столько лет. А без ничего я тебя не отпущу, не переживай. Начнёшь новую жизнь.

Антер

Ощущаю почти реальную горечь, что ж ты так хочешь избавиться от меня!

— Не нужны мне подачки, — огрызаюсь. Пугаюсь, снова наглеешь, раб. Смотрит грустно:

— Никакие не подачки. Захочешь — вернёшь потом.

— Простите, госпожа, — извиняюсь на всякий случай.

— Давай… после поговорим, — просит тихо. — Главное, сделать тебя свободным. А там сам решишь, куда хочешь ехать и чем заниматься. Сделаю всё, что от меня зависит.

Сам решу. А если я не хочу на Теллус?

Замечает мой взгляд.

— Что? — спрашивает. Почему рядом с ней не получается язык за зубами держать? Другие хозяева избивали, не оставляя живого места, так, что без медкабины наверняка загнулся бы, и ничего выбить не могли. А она улыбнётся — и не могу молчать.

— Вы мне ключ от квартиры обещали, — говорю.

Окидывает меня странным взглядом, вдруг поднимается, поворачивается к сейфу, демон, неужели так разозлил, что за пультом пошла? Извиниться, что ли?

Странно, возвращается, нет, пульт не взяла. Карточка какая-то в руках, не могу поверить, ты серьёзно?!

— Вот, — протягивает, и правда ключ от электронного замка, по виду заметно, что сложная система. Чуть сжимает, активируя, берёт мою руку, прикладывает палец.

На поверхности вспыхивает надпись, похоже, принят. Точно нужно заняться языком Амадеуса. Отдаёт.

Беру, кажется, рука даже дрогнула. С ума сойти. Не удерживаюсь, ещё раз прикасаюсь пальцем. Высвечивается адрес.

— Тали… — бормочу, не знаю, что сказать.

— В любое время, Антер. Возникнет желание — приезжай, буду тебя ждать.

— Поучишь… меня танцевать? — спрашиваю неожиданно для себя.

— Танцевать? — удивляется, ощущаю себя идиотом.

— Когда освободишь, — приподнимаю ключ, — приглашу тебя куда-нибудь… потанцевать. Если захочешь.

Сам себе не верю, что такое говорю, что это вообще возможно.

— Уже хочу, — смеётся. — Поучу, конечно, не вопрос. Удивилась просто, мужчины обычно не любят танцевать.

Смотреть, как ты с другим танцуешь, один из них ещё больше не любит.

Тамалия

«Циник» вопит в голове, чтобы немедленно вернула ключ в сейф, что если он кому попадёт… Нет, конечно, я максимально залегендирована, и если кто чужой будет копаться, совсем другой адрес высветится, но вдруг всё-таки заберутся в начинку? Прочитают? Господи, как бы Антера предупредить, чтобы не пытался найти, где этот адрес находится. Дура с дурными порывами.

— Антер, — решаюсь. — Ты, пожалуйста, с Тарина не пытайся найти мой дом на Амадеусе. Не хочется, чтобы таринская знать заинтересовалась.

— Я всё понял, можешь не повторять. Это правда было глупо, больше не стану светиться в межгалактической сети.

— Нет, я рада, что ты с друзьями связался. Просто… ко мне же внимание повышено, только поэтому.

Кивает. Молчу, раздумываю.

— Послушай… может, их можно как-то использовать? Может, они приедут сюда, купят тебя и выпус…

— Госпожа! — восклицает. — Пожалуйста, не нужно!

— Ты им не доверяешь? — уточняю. Неплохой же вариант.

— Пожалуйста, я вас умоляю… не нужно… — шепчет.

— Антер, прекрати! Я же с тобой советуюсь, а не избавиться пытаюсь. Объясни мне, что не так.

Отворачивается.

— Да я же от стыда умру, если им меня выкупать придётся, — произносит тихо.

— Но если это будет последним… вариантом? Они же отпустят тебя?

— Я уже ничего не знаю, — вздыхает. — Столько за это время насмотрелся… Люди иногда ведут себя так… Вдруг решат, что оставить меня в рабстве — проще, буду под рукой, никуда не сбегу.

— Да ну… глупости, — отвечаю, впрочем, не так уверенно, как хотелось бы.

Представляю, чего ты насмотрелся, если ждёшь, что тебя и друзья родителей в рабстве оставят. Наверняка же они — люди нормальные. Но мало ли. Чтобы не сделать хуже, а то я потом сама же с ума сойду, если вдруг окажется, что им тоже такой раб не помешает. Да и Антера понимаю, у него, наверное, словно стена между тем, что там — и тем, что сейчас. И приносить рабство в воспоминания вольной жизни, пожалуй, болезненнее, чем продолжать исполнять рабские обязанности перед человеком, который, по сути, ему чужой.

Молча сажусь на диван. Смотрит странно, вдруг спрашивает:

— Если ты можешь меня продать, почему не можешь отпустить?

Господи, всё внутри переворачивается, и как ему объяснить?! Продать родне — одно дело, хотя это тоже, наверное, с точки зрения таринской аристократии жуткое преступление, но хоть как-то обосновать можно. Люди искали, нашли, заплатили втройне. А отпустить как? Ни аристократы не одобрят, ни начальство… Удар по легенде.

— Потому что он взял бы за тебя ответственность.

А Лерка с Райтером присмотрели бы, чтобы Амира с Уиллой не достали.

— Сам могу за себя отвечать.

— Не сомневаюсь. Только вот один и без поддержки ты станешь лёгкой мишенью дорогих таринских аристократок, которые не любят освобождать рабов.

А я не могу отпустить тебя вникуда и ни с чем. Без страховки ребят тебе не выжить. Уж не говорю об одобрении начальства. У меня же прямой приказ оставить тебя.

— И для продажи не нужно покидать Тарин, — добавляю.

Господи, пожалуйста, не вздумай строить планы побега и тем более пытаться обговорить их с Клодом или как там его. Нужно будет Лерке передать, пусть проверят, кто такой.

— Не хочешь — не будем их трогать. Обязательно найду другой способ. Даже не сомневайся. Пожалуйста. Ты рабом не останешься.

Усмехается как-то мрачно. Поворачивается вдруг, уходит к себе. Хочу догнать, но понимаю, что, наверное, должен сам всё обдумать. Господи, до чего же ты снова додумаешься?!

Антер

Сижу на окне, смотрю на гамак, куда один дурак второе одеяло приволок, на диван с бликами закатных лучей. Если бы Тали вышла, наверное, рванул бы к ней, но она сидит у себя в комнате. Работает. Что у неё за работа такая?

Рассматриваю ключ, как ребёнок не могу остановиться, прикасаюсь, высвечивая адрес. Хорошо, что предупредила, а то не справился бы с искушением заглянуть на Амадеус, найти дом, увеличить, рассмотреть, насколько позволит спутниковая съёмка.

«Не сомневайся». Как не сомневаться, если я тебя не понимаю? Для чего заставляешь задумываться о будущем, верить в невозможное, ощущать себя человеком? Вспоминать.

Если это всё такая весёлая игра, Тали… Сколько раз меня пытались сломать, сколько способов изобретали. Твой был бы лучшим. Как тебе удаётся сделать так, что я постоянно забываю об этом? Ведь это ты заставляешь вспоминать, кто я. Кем был, кем мог бы быть. Заставляешь верить. А что тебе понадобится завтра?

Вот у меня твой ключ, а поехать всё равно не могу.

Отпусти меня, Тали. Избавь от этой зависимости. Как мне строить планы, осознавая, что в любой момент могу вернуться обратно в дерьмовый кошмар. Представляю, какое удовольствие получит таринское общество, усмиряя зарвавшегося раба, поверившего в возможность освобождения.

Я разберусь с ответственностью. Только отпусти.

Тамалия

Антер удивляется, что не беру его с собой, но молчит. Кажется, всё более-менее спокойно, с утра вышел как ни в чём не бывало, надеюсь, ужасов не придумал. Или по крайней мере, не верит, что они — единственно возможный жизненный поворот. А ведь для нас это уже — достижение.

Боже, скольких сил мне вчера стоило не выйти! Будь он внизу, точно не выдержала бы. Как же хотелось пойти к нему, спросить, о чём весь вечер размышляет, о чём переживает. Но ведь могу представить и без того. Откуда взяться доверию? С этой чёртовой миссией я и сама не могу себе верить.

Так что оставляю решение за ним, особенно когда не стремится поговорить.

Все удивляются, где раб, взахлёб рассказываю о том, что собираюсь обустроить бассейн, вот он и сидит дома дожидается, вдруг приедут устанавливать.

Так и получается, уже под конец занятия звонят из фирмы, сегодня и приедут. Вот чёрт, никак не удаётся с Климом пообщаться, придётся в другой раз звать.

Звоню ему из машины, договариваюсь на всякий случай на послезавтра — мало ли, сколько времени установка займёт. Радуется, улыбается, снова начинаю ненавидеть своё задание. Не люблю людей использовать.

Владелица с четырьмя рабами уже ждут возле дверей, на огромном грузовом гравикаре сборные элементы нашего бассейна, любопытные соседи в окна выглядывают.

— Госпожа Ямалита Станянская? — расплывается в улыбке худая белобрысая женщина со странными тёмно-серыми глазами. Иногда возникает впечатление, что Тарин — мечта генетиков. Хорошо, хоть меня не обязывают в этом копаться, своих забот хватает. Киваю с улыбкой.

— Я взяла разрешение на подключение к сетям, — рассказывает, потрясая бумагами, — всё в порядке, госпожа, можно устанавливать, вы только покажите где, мои мальчики быстро сделают.

Заходим, крупногабаритные гравиносильщики сгружают наш будущий бассейн, женщина осматривает крохотный садик, но не позволяет себе разочарованных взглядов или высказываний. Какое-то время внушает что-то рабам, рассказывает, что как, показывает схемы. Потом подходит ко мне, передаёт странный пульт.

— Пожалуйста, госпожа, они в вашем полном распоряжении. Я подъеду, когда работа будет готова, если вдруг что — вызывайте в любое время.

Принимаю пульт, на нём четыре кнопки, подсвечены именами.

— Вот, — показывает, нажимая на верхнюю левую, с надписью «Донам», один из мужчин напрягается, оборачивается к нам. Очередной голубоглазый блондин, по сравнению с большинством виденных мною личных рабов — вполне замечательно выглядит. Видимо, статус элитного и умение работать по специальности хоть в какой-то мере ограждают от издевательств. Да и одеты они все пусть и одинаково, но довольно прилично.

Сверху пульта высвечивается виртуальное меню, да уж, кнопочки все знакомые, только девайс другой. Донам опускается в позу покорности, терпеливо ждёт.

— Пожалуйста, распоряжайтесь рабами, как считаете нужным, — предлагает хозяйка с весьма своеобразной улыбочкой. Почему у меня такое впечатление, что речь идёт не только о бассейне? Вот сейчас групповуху здесь организую.

— Спасибо, — киваю, интересно, ты потом рабам допрос устраивать станешь? Или это всего лишь стандартная практика, и тебе глубоко безразлично, что я с ними делать буду?

Даёт своей бригаде последние напутствия, уходит. Вздыхаю.

Первое побуждение — спрятать пульт в сейф, но «циник» меня останавливает. Конечно, они элитные и наверняка даже не помышляют о непослушании, да и прекрасно осведомлены, что их в случае неподчинения ожидает. Однако логика настаивает: мы с Атером можем и не управиться сразу с четырьмя. Ну, по крайней мере без дес-шокера. Хм, купить, что ли, какой-нибудь разрешенный дамский парализатор?

— Иди работать, — обращаюсь к Донаму, который так и стоит на коленях лбом в пол. Нужно будет покормить их, наверное.

Антер выходит, любопытный мой. Донам возвращается к своим.

— Поглядывай периодически, как установка идёт, — прошу тихо. — А я не буду смущать несчастных, пускай расслабятся.

Улыбается, кивает, идёт на улицу с сетевиком. Поднимаюсь к себе, наблюдаю за происходящим из окон. Антер подходит к рабам, о чём-то беседует, заглядывает в документы. Надеюсь, из интереса, не хотела вешать на него лишние обязанности.

Антер

— Если будет нужна помощь — зовите, — предлагаю, сажусь на диван, открываю найденный словарь языка Амадеуса.

Как мы всё-таки устроены, ведь вроде бы ничего не нужно было в галактической сети, а как появилось ограничение — так сразу же оказывается, что всё самое интересное именно там. И денег мне не заработать, и обучения не пройти, ну разве что через Тали. Только не хочется даже в такой мелочи зависеть от неё. Ладно, пока у меня есть словарь. И ещё галактические требования по среднему школьному образованию, хоть узнаю, что за шесть лет изменилось. Казалось, ничего уже не помню, а надо же — вспоминается.

Эх, Тали. Что я буду делать, если обманешь?

Не хочу об этом думать.

— Да, господин, — отвечает тот, на котором пульт демонстрировали.

— Какой я тебе господин, такой же раб, — хмыкаю. Глядит с некоторым удивлением.

— Хозяйка? — указывает головой на дом. Киваю. — Из тех, что соображают?

Смотрю вопросительно, не понимаю, о чём он.

— Не стала пульт пробовать, — поясняет. — Понимает, что после этого работать будем хуже. Отложила до окончания.

Подозреваю, тебя ждёт сюрприз. Надеюсь, Тали от этого не пострадает, не потеряет «лицо» перед обществом. Уверен, что ни на какие кнопки она нажимать не станет.

Сам удивляюсь своей уверенности. Вот и узнаю.

— А ничего так, — произносит оценивающе. — Она как к посторонним рабам относится, зовёт?

Ощущаю, как руки сжимаются в кулаки, так и хочется по физиономии проехаться.

— Нет, — говорю. — Не зовёт.

Уж тебя к ней точно не подпущу.

— Наказывает сильно? Оно того хоть стоит?

Откуда такие берутся. К Амире бы тебя на денёк — сразу похоть свою поубавил бы. Не желаю, конечно, Амиру никому не пожелаешь. Просто злюсь.

— Стоит, — отвечаю. — Ты не отвлекайся давай.

— Тоже мне, надсмотрщик выискался, — хмыкает презрительно.

— Хозяйка сказала проследить за работой.

— А ты и рад стараться.

— А ты свою не слушаешься?

Да уж, с рабами я как-то ещё не ругался. А из-за хозяйки тем более. Отвалите все от моей Тали!

Тамалия

Запускаю комбайн на таймер, поглядываю из окна. Выкапывают яму: мы с Антером решили, что бассейн нужно заглубить, чтобы не перелазить бортик, а просто спускаться в воду. Маленький, конечно, не поплаваешь — так, охладиться в жаркий день. И о чём я только думала? Господи, зачем мне всё это?!

Смотрю на Антера, не могу налюбоваться, сидит в такой естественной, чуть расслабленной позе, что-то заинтересованно рассматривает в сетевике, как же мне это нравится! Нужно, наверное, загружать его какими-нибудь ненавязчивыми обязанностями, чтобы поменьше переживал о своём положении и побольше чем-то увлекался.

Размышляю, как быть с рабами. Судя по намёкам владелицы, это обычная практика — попользоваться рабами, оказавшимися в хозяйстве. Надеюсь, хоть не обязательная. Но если вспомнить Антера в первые дни у меня… Не только на Тарине рабовладельцы развлекаются, выясняя предел выносливости попавших к ним в руки бедолаг.

Конечно, хозяйке не должно быть никакого дела до того, что я не захотела использовать её рабов не по назначению или не стала проверять, как их корчит от нажатий на кнопочки. Но если кому-нибудь понадобится узнать? Или вдруг она сама составляет анкеты заказчиков?

Хм, а не порыться ли мне ещё разок в правилах? Зацепочку бы.

Антер

Сложно, однако, сосредоточиться, когда рядом работают чужие рабы, поглядывая в твою сторону. Да ещё и словно ты не такой же, как они, а чуть ли не злейший враг. Впрочем, поглядывают два, оба явно из местных, чересчур блондинистые, тот самый Донам и ещё один — Давлер. По ребятам так сходу не скажешь, что рабы, разве только если присмотреться, да ошейники выдают. Видимо, изначально готовились по специальности, для постельных смазливости, что ли, не хватило. Чёрт знает этих аристократок, чего им не хватило, мужики как мужики.

Донам, похоже, у них вроде главного, решения принимает, команды отдаёт.

Ещё один — волосы потемнее, но я не настолько хорошо тариниан изучил, чтобы понять, местный ли. Глаза серые, а в них — полное безразличие и покорность. Смотрю на него, осознаю, ведь и я мог бы стать таким. Совсем немного, и стал бы. Зачем ты меня вернула, Тали?

Последний, наверное, не таринианин, не встречал здесь столь смуглых. Да и когда Донам про Тали спрашивал, у этого отвращение промелькнуло. Впрочем, сам себя останавливаю, не могут они быть не таринианами, элитные же. Значит, с детства рабы. Возможно, просто не сразу специальность получили, возможно, не повезло с первыми хозяйками. Не буду допытываться, о себе ведь тоже рассказывать не рвусь.

Работают слаженно, по пустякам не отвлекаются, посторонних разговоров не ведут. Наверняка прошли какую-нибудь аттестацию и получили сертификат соответствия. Едва ли с ними возникнут проблемы, репутацией компания не стала бы рисковать.

— Смотри, — зовёт Донам, — насколько углублять?

— Поглубже, — отвечаю.

Встаю, все подозрительно замирают, глядя. Вот демон, край грёбаной надписи выбился. Да уж, за эти несколько лет у меня из моей одежды только брюки были, всё остальное хозяева выдавали по случаю, и сразу же после случая забирали. Вот и осталась идиотская привычка ходить в одних брюках, никак к футболкам не привыкну. Нужно отучаться, наверное.

— Хозяйка? — спрашивает Донам, совсем другим тоном. Так и хочется сказать «да», чтобы и думать о ней забыл, только язык не повернётся говорить такое о Тали.

— Предыдущая, — отвечаю мрачно, поправляю одежду. Зачем мне этот дурацкий бассейн, не буду же в брюках в нём сидеть. Для чего тебе Амирино послание, Тали, почему не хочешь избавиться от него?

— Может, госпожу позвать? — предлагает Давлер.

Вытаскиваю окошко, высвечиваю нашу с Тали схему, идентичную той, которая у них:

— Вопросы есть?

Донам подходит, рассматривает.

— Уверен? — переспрашивает. Ну да, удобный повод наказать потом раба за то, что не позвал, невзирая на схему. — Не влетит?

— Если и влетит, то не тебе, — пожимаю плечами. Почему я так убеждён, что Тали не будет возмущаться? Может, потому, что вспоминаю, как мы эту схему делали, двигали туда-сюда, сколько вариантов перебрали. Смеялись…

А может, просто не хочу, чтобы она к ним выходила.

— Или всё-таки позвать? — снова Давлер.

— Зови, — отвечаю.

— Ты что, не элитный? — с подозрением интересуется Донам.

— Неа, — жму плечами. Ничего себе, уже на элитного раба стал похож, что ли? Раньше не путали как-то. С чего бы? Злюсь.

Донам поворачивается к дому.

— Ладно, — говорю, — сам схожу. Лучше знаю, как с ней разговаривать.

К моему облегчению, сразу же соглашается. Побаивается всё-таки. Вот и не лезь.

Иду искать Тали. Встречает на лестнице — наверное, увидела из окна.

— Что там такое? — интересуется.

— Хотят услышать от тебя, что одобряешь схему.

Кивает, радуюсь, что она не в любимом пеньюаре, а в лёгком спортивном костюме. Хотя даже в нём так и хочется притронуться, провести рукой…

Похоже, не только мне.

— Ладно, сейчас скажу, — соглашается. Смотрит внимательно: — Всё в порядке?

И как вот ей удаётся замечать? Киваю:

— Конечно, госпожа.

По-моему, не слишком верит, но не настаивает. Выходит во дворик, иду за ней, рабы тут же как по команде опускаются на колени. Кажется, Тали это не нравится.

— Ну что, как продвигается? — спрашивает, подходя. — Вы поднимайтесь, продолжайте.

Не поднимаются, ждут, напряжение прямо вибрирует вокруг.

— Они интересуются, — решаю отвлечь внимание на себя на всякий случай, — не передумали ли вы, продолжать ли ориентироваться на эту схему, — указываю на окошко на столе.

— Конечно, — отвечает прохладно.

Обходит вокруг яму.

— Немного глубже. Слушайте Антера, он всё знает, — сообщает Донаму. Тот кивает, Тали молча, не оглядываясь уходит. В такие моменты отчётливо осознаю, что она всё-таки госпожа. Почему-то хочется взвыть.

Возвращаюсь на диван. Парни вздыхают с облегчением, только сейчас встают. Вспоминаю, как бесилась Амира при попытках подняться с колен, смотрю Тали вслед.

— Странная, — заявляет Донам.

— Почему? — не совсем понимаю, о чём он.

— Спокойная.

Да уж, с этим сложно не согласиться. Лучшая.

Тамалия

Господи, какие же они тут все запуганные и издёрганные. Уже несколько часов работают, я прямо по Антеру соскучилась. Олинка в гости набивалась, посмотреть на новый бассейн, ведь придётся же приглашать. Как не хочется.

Антер по-прежнему на диване, кажется, ему и самому нравится следить за тем, как идёт работа. Иногда что-то помогает, подаёт. Объясняет постоянно. Вот почему я не поинтересовалась, как фирма производит установку? Никогда к этому Тарину не привыкну. По умолчанию уверена, что автоматическим путём, в лучшем случае оператор, который роботом управляет. Нет же, всё вручную, какое удовольствие мальчиков мучить? Видимо, чтобы была возможность «попользоваться». Пора бы покормить, к вечеру идёт.

— Антер, — зову, делаю голос порезче и похолоднее. Подозрительно быстро появляется, глаза настороженные, откладывает сетевик на стол.

— Что-нибудь случилось, госпожа?

Улыбаюсь помягче.

— Так, переживаю, что не признают во мне аристократку, — смеюсь. — Вдруг их кто-нибудь расспросит. Слушай, ммм… ребята работали несколько часов, нужно их покормить, наверное. Никаких ограничений на этот случай нет?

— Не знаю, — пожимает плечами. — У Амиры приходил один как-то что-то починить. Она его водила в комнату… с кольцами… Долго кричал. А вот чтобы кормила — не заметил.

— Ладно, — вздыхаю. — Я приготовила. Отнесёшь им, а то мне как-то совсем не к лицу.

— Да уж, — хмыкает.

— Антер… А о чём вы там говорили?

Интересно же.

Смущается неожиданно.

Антер

— М-м… надеются, что вы воспользоваться захотите.

— Я?! — удивляется. — Что, мазохисты собрались?

— Нет, — говорю, сам не знаю, зачем. Наверное, хочется удостовериться, что тебе это не нужно. — Просто ты такая… Сама же знаешь, как мужчины на тебя смотрят. А они… ну… они же элитные со специальностью, к таким, как Амира, попадают нечасто и ненадолго.

Замолкаю, Тали подозрительно розовеет, не замечал за ней такого, глядит грустно. На секунду пугаюсь, что зря сказал, а вдруг госпоже захочется попробовать нормального раба, который не будет дёргаться от прикосновений, забирать руки и вообще… про таблетки специальные рассказывать. Стараюсь не покраснеть.

Тали вдруг приближается, обнимает, не могу понять почему. Как же приятно. Закрываю глаза. Не отпускает, сжимаю руки в кулаки. Когда-нибудь разрешишь обнять тебя в ответ?

— Надеюсь, это не обязательно? — отходит, спрашивает спокойно, но голос не соответствует глазам. О чём думаешь, Тали?

— У аристократов вообще мало обязанностей, — отвечаю. Внезапно пугаюсь совсем другого, что это я такое несу, как на неё мужчины смотрят, а вдруг напомнил страшные события? Тоже четверо…

— Извини, — бормочу, — не подумав сказал.

— Всё ты правильно сказал, — отвечает, будто и не поняла, за что извинился, даже не подумала о тех мужчинах. Если всё-таки не напомнил, глупо было бы напоминать теперь. Не знаю, что добавить. Молчим.

— А что ты им ответил? — вдруг спрашивает.

— Ничего не говорил, — бурчу. — Я же не могу за тебя решать.

— Хорошо, — соглашается. Что хорошего? Может, снова жду того, чего на самом деле нет? — Покорми их, пожалуйста. Я на нас не готовила, но если ты голодный…

— Нет, я потом с тобой, — говорю. Улыбается. — Что-нибудь передать? — рискую спросить.

— Не надо, я сама, — отвечает. Сама так сама. Если прикажешь, я, конечно, ничего не поделаю.

Тамалия

Антер уходит в кухню. Оставил сетевик, тянет как магнитом, буквально заставляю себя не лезть, не смотреть, чем он там занят. Хм, ему тоже так же интересно, что делаю я, или это только моё глупое неуёмное любопытство?

На днях получила сообщение сети, что поменял ком-номер. Моя сеть и так скрывает исходящие номера, он этого, конечно, не знает. Да и на выходе из таринского узла в гиперсеть наверняка тоже фильтры стоят.

Интересно, для чего изменил? Не хочет, чтобы друзья, которым звонил, нашли? Или наоборот, оставил им новый номер? Или рассчитывает таким способом спрятаться от возможной прослушки? Впрочем, менял до того, как я предупредила. Надеюсь, не пытается скрыться от меня. Должен же понимать, что полностью слежу за сетью. Хотя, откуда ему знать, насколько во всём этом разбираюсь?

Верю тебе, Антер, пожалуйста, не делай глупостей. Не стану расспрашивать о том, о чём сам не хочешь рассказать, только пожалуйста, ты же у меня умный, пусть тобой не руководит страх.

Ладно, останавливаю себя, не буду акцентировать внимание на ерунде, понаблюдаю, что к чему.

Антер

— Хозяйка поесть разрешила, — ставлю гравинос на стол. Хм, Тали ничего не сказала, а им, наверное, нельзя за стол.

Благодарят с некоторым удивлением, берут тарелки, рассаживаются на траве. Только сейчас доходит, что и я, наверное, должен был сидеть не на диване всё это время. Но если вдруг начну пересаживаться, ещё хуже будет. Точно что элитный, самому противно.

— Надо же, редкость какая, — хмыкает Донам, смотрю на него мрачно. И чего я так завёлся?

Вспоминаю реакцию Тали, прикосновение, хочу улыбаться. Разбаловала ты меня, даже мысли не возникло, а если действительно кому-нибудь расскажут?

— А ты что не ешь? — интересуется Давлер.

— Ему, видимо, как любимчику, с барского стола, — отвечает Донам. Заставляю себя не реагировать.

— Завидно? — спрашиваю.

— Ага, — соглашается. — На диване сидишь, сетевиком пользуешься. Или отобрала уже?

Пожимаю плечами:

— Сделал, что велела, — говорю.

— А на гамаке тебе тоже можно?

Не то слово, знал бы ты, как я люблю этот гамак.

— Как госпожа прикажет.

Смотрит на меня, бросает взгляд туда, где находится Амирина надпись, видимо, раздумывая, завидовать ли, или всё же не стоит. Не собираюсь помогать ему с выводами.

Демон, Тали всё-таки решила выйти.

Тамалия

Чёрт… все сидят на траве, только мы с Антером не подумали об этом. Хоть бы снова не ожидал наказаний!

Донам поднимается, отставляя тарелку, намеревается шагнуть ко мне, Антер вдруг почти неуловимым движением оказывается между нами, пытаюсь не показать удивления, что бы это значило?

— К моей госпоже нельзя приближаться без её непосредственного разрешения, — предупреждает. Хм, защитник мой.

Донам останавливается.

— Я вас поблагодарить хотел, госпожа, — отвечает, опустив голову. Киваю благосклонно.

— Сегодня успеете? — спрашиваю.

— Только подключить осталось. Самопрокладывающиеся трубы уже запустили. Если вам не надоело ещё наше присутствие…

— Заканчивайте, — говорю, опускаюсь на диван.

Антер садится на траву, выбирает место так, что и не у ног, а будто напротив, поодаль от стола, заодно и рабов видит.

Донам доедает, ставит пустую тарелку на гравинос, благодарит с колен.

— Госпожа желает ещё как-нибудь нами воспользоваться? — интересуется.

Приподнимаю бровь с некоторым удивлением:

— Разве я могу пользоваться чужими рабами без разрешения хозяев? Я тут человек новый, в местных привычках не слишком разбираюсь, но правила изучила. Без разрешения вашей хозяйки могу пользоваться вами только в том, что связано с обустройством бассейна.

— Госпожа предоставила нас в полное ваше распоряжение, — убеждает осторожно. Изображаю сложный мыслительный процесс. — Вы можете наказать любого из нас или всех вместе, или использовать любым другим способом, даже как постельных. Господа всегда так делают. Ваш раб вам не объяснял разве?

— Я странная инопланетянка, — отвечаю. — Честь обладания мною ещё нужно заслужить.

Бросает взгляд на Антера, вот спроси, заслужил ли он. Но нет, молчит, всё-таки вбитая с детства рабская психология меняет, наверное, даже эмоции. Госпоже перечить нельзя, а если хочется — желание неправильное, за ним следует наказание. Только мне бы обойтись без наказаний.

Боже, как Антер смотрит, на секунду показалось, не будь здесь посторонних — наконец-то обнял бы. Не удерживаюсь, добавляю:

— А вообще, могу только посочувствовать несчастным хозяйкам, которых не устраивают их собственные рабы.

— Простите, госпожа, мне не встречались ещё хозяйки, которые были бы полностью довольны своими рабами. Нас всегда есть за что наказать.

— Считай, что встретилась, — хмыкаю.

Антер

Зачем ты, Тали? Ведь когда-нибудь не сдержусь же. Сумасшедшее желание прижать тебя к себе. Ненавижу, когда меня хорошим рабом называют, но твои слова… Будто с заботой, не просто нахала на место поставила в обычной мягкой манере, но и умудрилась повернуть так, словно это моя заслуга. Приятно.

Хотел бы я тебя устраивать, Тали. Но не как раб. Добиться этой чести.

— Что до прочего использования и телесных повреждений, — добавляет с едва брезгливым выражением лица, — лучше воздержусь. Не знаю, что здесь принято меж госпожами, но я предпочитаю придерживаться правил, они же не просто так писаны.

— Спасибо, госпожа, как вам будет угодно, — кланяется Донам. Похоже, он один имеет право заговаривать с ней, даже вместо соратников благодарит за угощение.

Тамалия

Фух, сделала всё, чтобы слова не звучали как оправдания, но в случае необходимости были переданы владелице.

Звонок Олинки заставляет подняться и уйти в дом, вот нетерпеливая. Отвечаю с улыбкой, у девочки глаза горят, губы языком обводит, чуть не задыхается:

— Ну как? — спрашивает. — Поставили?

— Нет ещё, — пожимаю плечами. — Я же сказала, позову.

— А рабы как? Ты не представляешь, как тебе повезло, у меня всё отец делает, сам наблюдает, не слишком-то воспользуешься. Симпатичные? Ну, других обычно и не ставят к аристократкам. Попробовала уже?

— Олинка, — кривлюсь. — Ты не помнишь, почему я на Тарине? Мне пока и Антера хватает, никаких других мужчин видеть не могу!

— А, — тянет разочарованно. — Ну не обязательно же в постели, можно же и по-другому использовать. А пульты у них какие?

— Обычные, — уверяю. — Ничего особенного.

— Может… приехать к тебе? Вдвоём повеселимся.

— Олинка, я-то не против, но после нашего веселья когда они бассейн закончат? И без того на несколько дней затянется, наверное.

— А тебе плохо? — недоумевает. Поворачиваю сетевик, чтобы ей виден был через окно распаханный дворик:

— Конечно, плохо, куча земли, грязь в доме, все цветы в саду наново пересаживать.

— Накажешь их за это? — радуется. Смотрю с недоумением:

— Олинка, это входит в их работу, боюсь, хозяйка меня не поймёт.

— Да? — девочка ещё больше расстроена, усиленно думает. — Может, я просто с хозяйкой договорюсь, одолжу их на денёк?

Бедные мальчики, надеюсь, вас просто так не одалживают. Стараюсь не вздохнуть — не в этом обществе. Тут все всех одалживают.

— По-моему, это… ммм… дурной тон, что ли. Лучше закажи у неё что-нибудь.

— Да мне бассейны не нужны.

Очень на это рассчитываю!

— Даже не знаю, что и посоветовать. Поговори с папой?

— Вот ещё, не собираюсь я ему ничего рассказывать.

Ну да, папаня уверен, что дочка у него почти святая. Эти мне слепые отцы. Может, чуть приоткрыть ему глазки-то? Нужно будет обдумать.

— Извини, не могу говорить, слежу за работой, ты же знаешь, только отвернёшься — и что-нибудь не так сделают.

— Понимаю, — облизывает губы. — Без наказаний никак!

— Корнель с Уиллой вернулись-то?

— Ага, вчера прилетел, вроде нормально всё. Привет тебе передавал.

— Спасибо, ему тоже, — киваю, не успеваю отключиться — спрашивает:

— А где Антер?

— Да я тут решила поэкспериментировать, — отвечаю.

— Да? — глаза горят, смотрит предвкушающе. — А как?

— Ну, сказала ему, чтобы пришёл ко мне, когда сам захочет. Теперь вот жду. Так… волнительно.

— Да? — удивляется.

— Угу, — подтверждаю. — Ведь интересно же, да и приятно точно знать.

— А почему ты уверена, что он не просто переждёт?

— Пообещала, что не буду наказывать. Сколько бы ни прошло времени.

— И поверил? — хмыкает.

— Госпожа Ямалита Станянская всегда держит слово! — делаю оскорблённое лицо, Олинка удивляется:

— А ты ему слово дала?

— Конечно, он же не дурак, иначе не поверил бы.

Задумывается. Надеюсь, мальчикам маньячки перепадёт хоть немного отдыха, если ей тоже захочется поэкспериментировать.

— И долго ждёшь?

— Да пару часов пока.

Вижу, как через кухню входит один из рабов, решаю, что направляется в гостевой туалет — им Антер показывал, чтобы пользовались. Самый молчаливый из всех, тёмненький — редкость для Тарина. Видит меня на диване гостинной, замирает, опускается в позу покорности.

— Ну, у тебя пока другие есть для развлечения, — Олинка заговорщически подмигивает, меня сейчас стошнит. Улыбаюсь:

— Ага, вот один из них появился, пойду займусь.

Отключаюсь наконец-то.

— Продолжай, — киваю рабу.

Вдруг распрямляется, начинает снимать рубаху с обречённым видом. Да уж, будь на моём месте другая аристократка, за одно выражение лица беднягу отходила бы. Впрочем, их, кажется, наоборот возбуждает сама мысль, что им должны подчиняться, несмотря на испытываемые эмоции.

— Ты что делаешь? — спрашиваю. Замирает.

— Вы сказали продолжать, — отвечает тихо.

— Продолжать то, что делал.

— Простите, госпожа… — не совсем понимающе.

— Иди куда шёл, я тебя не звала.

На пороге бесшумно появляется Антер, смотрит настороженно.

— Всё в порядке, госпожа? — интересуется. Киваю. Парень затравленно оглядывается, бросает взгляд на меня, на виднеющийся из кармана пульт, на Антера, тот ему едва уловимо кивает. Раб поскорее ретируется обратно в садик. Уйду к себе, а то даже в туалет сходить боятся.

— Антер! — зову. Подходит, смотрит вопросительно, поднимаюсь.

Может, нужно было бы поручить, чтобы рассказал рабам, почему я на Тарине? Уверена, сам и словом не обмолвился, не из болтливых. Только не хочется всем рассказывать да Антера очередной раз использовать, тем более, это не объясняет моих воздержаний от наказания. Лучше уж побуду для них странной инопланетянкой.

— Ты что-то хотел?

— Просто… — краснеет вдруг. — Проверить, всё ли у вас нормально.

— Конечно, — улыбаюсь. Гм, у меня, или у раба? Неужели до сих пор ждёшь, что я пульты испробовать захочу или воспылаю внезапной любовью к кнуту?

Антер

Уже поздним вечером работа окончена, не знаю, о чём Тали договаривалась с владелицей рабов, но та приехала. Напрягало, что они могут заночевать в доме.

Бассейн подключен, только на участке горы лишней земли.

Хозяйка фирмы проверяет — похоже, бассейн работает, но весь в грязище.

— Мои мальчики завтра всё вычистят и землю вынесут, — предлагает.

Лучше я сам его вычищу, забирай своих мальчиков подальше от Тали. Молчу, конечно.

— Не нужно, — отвечает Тали, с трудом сдерживаю улыбку. — Мои роботы справятся с этим.

— Роботы? — удивляется белобрысая.

— Ну да, — недоумевает Тали. — Во всей Галактике роботы давно уже заменили людей практически во всех сферах физического труда. Садовые роботы вывезут землю и приведут сад в порядок, а уборщик вычистит бассейн. Могу порекомендовать, где покупала.

— С удовольствием, — любезно отвечает владелица, хотя видно, что никакого удовольствия ей это не доставляет. Бизнес боится потерять. Не потеряешь, с таким контингентом хозяек, как здесь. Да и рабов правильно подобрала, Донам вон как смотрит на меня и на Тали. Конечно, не часто на Тарине такие аристократки встречаются.

Кто ты, Тали?

Тамалия

Наконец-то отправляю услужливую подрядчицу, заверив, что роботы дальше сами, и даже дав ей адресок интернет-магазина. А то ещё расспросит рабов, узнает причину, по которой я их не употребила не по назначению, и решит предельно чётко всё разъяснить. Дурацкая планета. Вместо того, чтобы объясняться, почему воспользовалась чужим имуществом, я должна придумывать причины, почему не сделала этого.

Донам и Антер обмениваются странным, слегка напряжённым взглядом, что там у них произошло? Ужасно хочу знать, но по-моему, это какие-то чисто мужские закидоны, не буду расспрашивать, сочтёт нужным — сам скажет. Надеюсь только, ничего снова не напридумывает.

Кажется, мой хороший хоть немного, но ощущал себя сегодня хозяином. Как же мне это нравится!