Правитель Чакаля

Неустановленный автор

Глава 4

Третий день в Чакале длился праздник. В храмах жрецы приносили жертвы в честь богов, прося у них покровительства Бату Баламу. Несколько пленников, захваченных еще при жизни Читама в последней стычке с врагами чакальцев — воинами из города Пакаля. При большом скоплении народа, перед Главным храмом, посвященным богу Чаку, пленников обезглавили. Кривыми ножами из темного стекла жрецы вырезали сердца из бездыханных тел убитых жертв и бросили их в чакмооли — чаши, которые держали в руках каменные фигуры полулежащих воинов.

Во дворце во всю чествовали нового правителя. Вдоль открытой веранды первого яруса дворца, который окаймляли резные каменные колонны, стояли длинные столы, уставленные самыми разнообразными яствами. Вся знать Чакаля пировала здесь.

Бат Балам сидел в большом зале на высокой скамье, встроенной в стену. На его плечах лежала шкура ягуара — того самого, который смертельно ранил Читама. Руки и ноги юного правителя были украшены бусами из нефрита, голову увенчивал высокий убор из перьев, блестящих светлых камней и перьев кетцаля. В правой руке Бат держал жезл, верхушка которого была сделана в виде орлиной головы — это был знак верховной власти правителей Чакаля.

— Да будет к тебе милостив Чак, чьим городом ты повелеваешь! — перед Батом склонился в поклоне один из самых знатных воинов города.

Подданные вереницей тянулись в зал, где отдавали почести новому правителю. Бат Балам милостиво кивал каждому, кто представал перед ним и касался жезлом его правого плеча — это показывало, что теперь этот человек обязан во всем подчиняться ахаву.

Бату нравилось, что все вокруг стали такими почтительными и робкими. Он самодовольно улыбался. Лишь одно омрачало ему радость — его мать, Ичхако, по-прежнему не выходила из своих покоев и даже не пришла поздравить сына. Но юноша постарался не думать о странном поведении матери, решив, что когда кончится церемония его чествования со стороны подданных, он сам навестит Ичхако и поговорит с ней.

В зал быстрым шагом вошел Зак-Куу-Мо. Когда Бат Балам разрешил ему говорить, военачальник сообщил:

— Правитель, воины, обходившие границы наших земель, встретили отряд из Пакаля, в котором живут наши давние враги. Но наши воины храбры: их сила подобна силе ягуара, а быстрота — быстроте кетцаля. Они убили всех врагов, оставили в живых только одного из них и привели его в Чакаль. Не хочешь ли ты говорить с ним?

— Где он? — спросил Бат Балам, он был очень недоволен, что так нравившаяся ему церемония прервана из-за стычки с пакальцами.

— Его привели во дворец, сейчас он во дворе Стражи, — ответил Зак-Куу-Мо.

— Что ж, придется спуститься туда, — сказал Бат Балам, нехотя поднимаясь со своей скамьи.

Быстро пройдя мимо собравшихся в зале придворных, Бат в сопровождении Зак-Куу-Мо и еще двух знатных воинов спустился по внутренней лестнице во двор Стражи, находившийся позади дворца.

В окружении хмурых воинов, вооруженных копьями и деревянными булавами, утыканными острыми осколками из вулканического стекла, стоял пленник. Это был крепкий на вид мужчина, его руки были связаны веревкой. Он исподлобья смотрел на правителя, несмотря на то, что явно еле держался на ногах.

По всей видимости, ему крепко досталось в схватке с воинами Чакаля — все тело его было покрыто синяками и царапинами, а лицо было изможденным.

— Как посмели воины Пакаля войти без спросу в земли Чакаля? — напустив на себя как можно более грозный вид, спросил Бат Балам у пленника, но тот лишь криво ухмыльнулся, продолжая хранить молчание.

— Отвечай правителю Чакаля — Бату Ахаву Баламу! — Зак-Куу-Мо сильно толкнул пленника и тот упал на землю.

— Ваш правитель — младенец! Наш владыка Пак-Яко смеется над вами. Как можно подчиняться ребенку? Это то же самое, что слушаться женщину, а какой еще больший позор для мужчины может быть?! — сказал пленник.

— Так ваш правитель считает меня ребенком?! — с яростью воскликнул Бат. — Что же, я покажу ему, какой я опасный младенец. Он будет умолять меня о пощаде, валяясь в пыли у моих ног!

Бат дрожал от негодования. Он вспомнил, с какой беспощадностью расправлялся его отец с теми, кто осмеливался ему противоречить, а уж таких оскорбительных речей он бы уж ни за что не потерпел. Юноша выхватил из-за пояса кинжал и занес его над дерзким пленником. Встретив взгляд пакальца, в котором он не увидел ни капли страха, а лишь презрение и вызов, Бат задержал поднятую руку и помедлив в нерешительности мгновенье, медленно опустил ее.

— Правитель, прикажите мне его убить! — воскликнул один из воинов, приведших пленника во дворец.

Конец ознакомительного фрагмента.