Времена испытаний

Неонилла, 2013

«…Через любовь люди становимся добрее. Почувствовав любовь, они отгоняют от себя зло и становятся более внимательными и сострадающими к тем, кто рядом…» – эти слова служат лейтмотивом всей дилогии «Любовь не гаснет». Герои второго романа «Времена испытаний» пройдут через страшные муки в пространстве и во времени, храня свою любовь и доказывая, что она есть высшая мера ценности во Вселенной. Только любовь даёт шанс не угаснуть роду человеческому и вернуться на путь, предначертанный Создателем.

13

Когда Камрин возвратился к пещере, было уже далеко за полночь. Ангела, услышав его шаги, хотела встать с постели и выйти навстречу, но Камрин, положив мешок, бросился к ней:

— Как ты, любимая?

— Да как, — вздохнула Ангела. — Весь день тебя ждала — все ходишь где-то.

Камрин встал перед ней на колени и взял за руки:

— Прости меня, радость моя! Но, знаешь, я снова видел эту старушку. Им с внуками негде жить — ютятся в какой-то каморке при местном постоялом дворе — тут так гостиницу называют. Мне хочется дать этой женщине что-нибудь ценное, чтобы продав, она смогла себе купить землю и выстроить дом.

— У нас здесь нет ничего ценного, — возразила Ангела, — если только ты сумеешь добыть зверя с дорогим мехом. Но ты сам говорил, что зимой охотиться трудно, зверя почти не видно…

Уловив взгляд Камрина, остановившийся на подаренном ей Омеаной золотом кольце с дорогим камнем, Ангела посмотрела на него виновато:

— О, нет, и не думай Камрин, это я тебе не отдам. Это же память о твоих предках, а я подарю его твоему сыну, этим подарком меня с тобой обручили!.

— Кстати, а где мой обручок? Я могу его подарить.

— Ты не можешь так поступить, а я не отдам свой! И ты не должен. Это же память об Афре. Здешние люди говорят, что отдать обручальное кольцо — плохая примета, к разлуке, а я не хочу с тобой разлучаться, — обиженно проговорила Ангела.

— Да, нам не придется долго задерживаться на этой сатанинской земле, — чуть сердито сказал Камрин. — А то переймем все их противные привычки.

— Ну ладно, можешь взять мои украшения, что с тобой делать! — Ангела сняла с руки браслет, кольцо, вынула из ушей бриллиантовые серьги. — Их подарил мне отец. Я бы хотела оставить их для дочери, но видно не судьба.

— Ну, что ты, Ангела!..

— Не перебивай! Когда на твоей планете все утихнет, ты такой же подарок сделаешь мне. А обручки я оставила на корабле, про них забудь, — и завернула драгоценности в платок.

— Спасибо, родная! Я знал, что у тебя добрая душа, — Камрин расплылся в улыбке и, ласково погладив ее по щеке, вздрогнул: — Но меня беспокоит твое состояние, ты вся словно горишь!

— А твои ноги не устали? — улыбнулась Ангела. — Ты до сих пор стоишь передо мной на коленях! Встань, сядь рядом и обними меня крепко. У меня для тебя есть хорошая новость.

— Что, скоро можем улететь отсюда? — Камрин поднялся с колен, прилег рядом с нею и обнял.

— Мы же говорили о весне, за это время я научу тебя всем секретам корабля.

— Тогда что это за хорошая весть?

— Угадай сам, мы же муж и жена!

— Этого я еще не забыл.

— Только попробуй, — и Ангела пощекотала его, зная, что он боится щекотки.

— Все-все, постараюсь быть разумным и серьезным.

— Мои родители были мужем и женой, твои тоже. В результате получились мы…

— Ну и что?

— Но, Камрин, я все равно тебе не скажу. Это радостное известие ты сам должен угадать. От любви двух человек получается кто?..

Камрин замер.

— Хочешь сказать, что у нас будет малыш? Нет, это невозможно.

— Почему? — удивленно спросила Ангела.

— Нет, конечно, возможно. Только мне не верится, что я буду отцом. Ангела, это же большая радость — ты подаришь мне ребенка! Я буду отцом! — Камрин с радостью выскочил из пещеры и громко закричал:

— Я буду отцом!!!.. — в темноте покатилось радостное эхо.

Он вернулся и, подхватив Ангелу на руки, стал танцевать:

— Мы будем самыми счастливыми, любовь моя. Я тебе обещаю, что всегда буду рядом. Любить, любить буду вечно, — он осторожно поставил ее на землю: — Что с тобой, кружится голова? Это что-то новое — ты же всегда была здорова!

— Эта обычное явление во время беременности, — постаралась успокоить его Ангела. — А когда ты боишься, твои глаза знаешь мне кого напоминают?

— Кого?

— Испуганного оленя, который боится за свое семейство. И еще: ты похож на наивного ребенка.

— Дороже тебя у меня никого нет, ангел мой. Может, тебя горячим молоком напоить?

— Нет, нет, поешь сам, там все приготовлено, ты, наверняка, голодный, и завари цветочный чай. Я поднимусь, не бойся.

— Знаешь, если честно: если этот ребенок заставит тебя болеть или разлучит тебя со мной, то мне не хотелось бы иметь его. Кроме тебя мне никто не нужен. Я тебя ужасно люблю. Ангела, не болей, ради всех святых!

— Что ты, любовь моя, не говори так, а то он услышит и обидится на тебя. Этот ребенок будет рожден от самой чистой любви и надежды. Он проложит мост между двумя планетами. В конце концов, наступит мир и согласие.

— Как ты узнала, что беременна? Почему я не узнал первым, это же мой ребенок?

— Он сам сказал мне.

— Как?!

— Ну, ты точно еще наивный ребенок. Я же мать, а инстинкт матери предупреждает раньше.

— Что еще я тоже должен знать про все эти дела? Когда он родится, я хочу быть готовым. Что мне сделать, как подготовиться? Ангела, мне страшно, я ничего не умею тут, как вам помочь?

Ангела слабо рассмеялась:

— Не смеши меня. Насколько я знаю, перед родами матерям становится страшно, а с отцом остается ожидание.

— Тебе легче сказать — чего ждать? И, главное, когда же малыш к нам придет? Скоро?

— Ну, не так скоро, как ты его ожидаешь. Не раньше, чем через восемь месяцев. Не было уверенности, поэтому я раньше не говорила.

Камрин приготовил горячий цветочный чай и напоил ее, накрыв одеялом из шкуры медведя.

— Засыпай, а завтра обследуем тебя на твоем корабле.