Академия Драконесс. Восход теней

Ная Геярова, 2023

Я родилась человеком. И все бы ничего, но… В семье драконов. Я не помню ничего, даже кто я. Однако, от меня не отказались. И теперь впереди меня ждет Академии Драконесс, где мне предстоит доказать, что я достойная дочь драконьего рода. И пусть кто-то скептически к этому относится, главное, что в меня верит моя семья… И один черный дракон, с которым меня связала судьба. Однако у богини на меня свои планы… И мне еще предстоит узнать кто я. И почему много веков назад, таких как я безжалостно уничтожили.

Глава 3

Вечер мы провели с сестрами, изучая книги леди Валериты. Делали выписки, зачитывали интересные тезисы и высказывания. А ближе к полуночи у меня был накидан в черновом варианте доклад на десять страниц. Но мы все равно не легли спать и еще долго бурно обсуждали завтрашнюю встречу с родителями. Думали, что оденем, радовались и предполагали, кого из слуг они возьмут.

— Я очень бы хотела увидеть нянюшку, — сказала я.

— Уверена, Лайнара приедет, — ответила Лейла. — Мама прекрасно понимает, что она очень к нам привязана. Да и нянюшка не упустит такого случая нас увидеть.

— А тетушка Олти, — зевнула Найли. — Вот бы сейчас булочек нашей кухарки.

— Ты же не ешь булочки, — подозрительно подметила Лейла. — Фигурку бережешь.

Найли рассмеялась.

— После двухнедельной диеты в нашей столовой я уплетала бы булочки Олти так, словно вкуснее на свете ничего нет. И плевать на фигуру. Я бы от ее безе не отказалась. А уж как хочется жаркого или пирога с мясом, того самого, с сырной корочкой.

— Найли, заткнись! — рыкнула Лейла. — У меня живот свело от твоих воспоминаний!

Рассмеялись все. И уже в хорошем настроении уснули.

* * *

Гонг утром не прозвучал. Адептам дали время отдохнуть. Но мы все равно встали, едва поднялось солнце. Торопливо убрали постели, помылись, оделись в платья, что привезли из дома.

— Помним, не жалуемся! — наставляла сестренок я. — Мы должны улыбаться и делать вид, что у нас все хорошо.

— Аяна, — протянула Найли, закалывая косу вокруг головы. — Мы не маленькие, все понимаем. Если папочка увидит хоть одну нашу слезинку, то мы тут же отправимся домой.

— Или того хуже, замуж! — подметила Лейла. — Папуля не перенесет наших страданий. Он быстро найдет нам мужей, хороших, по его мнению, и передаст в надежные руки.

— В такие, где мы будем как у богинь за пазухой, — поддержала я.

— Фу! — сказала Найли.

— Ой, кто бы фукал! — поддела Лейла. — А то ты не хочешь замуж?

— Из нас троих это ты, кстати, сразу двоим глазки строишь, — едко подметила Найли.

Лейла вскочила с кровати, где сидела и плела волосы.

— Это я строю? Я? Такого вы обо мне мнения? Да я, если хотите знать, даже не думаю об этом! Трэйс и Райтег, они сами… Они…

— Да, да, да, — перебив сестру, продолжала ерничать Найли, любуясь своим отражением в зеркале шкафа. — А ты и не против, насколько я посмотрю.

У Лейлы щеки пунцовыми стали. Она сжала кулаки и начала наступать на сестру.

— Что ты имеешь в виду?

— Говорю как есть, — выпалила Найли. — Ты водишь за нос двух хороших парней. Определилась бы уже. А то и Райтега она ревнует, и Трэйса рядом держит.

— Никого я не ревную и не держу! А ты все это от зависти говоришь! У тебя-то ничего с Нэйтом не получилось! Еще бы с таким характером!

Найли изменилась в лице. Медленно повернулась к сестре. Глаза ее заметно потемнели, становясь темным бушующим морем.

Я кинулась между девушками.

— Прекратите! Не время ругаться!

— У-у-уф! — пригрозил мифик, сидящий на балконной двери.

— Слышали бы вас родители! — строго продолжала я. — Они нас отправили учиться. А мы что устроили? Придите в себя! Не хватало еще, чтобы мы между собой переругались. И из-за кого? Из-за пары-тройки обычных мальчишек. Сколько их еще у вас будет. Вот только для начала нужно закончить обучение. Иначе мы все будем просто пустышками, которыми такие, как Нэйт и Стэн, всего лишь пользуются. Или вы думаете их уважение прибавится, если нас выгонят? Надеетесь стать женами? Такими, как все эти клуши, что сидят дома и день изо дня судачат о платьях, детях и обсуждают местные сплетни? Такое будущее вы для себя видите?

Сестры переглянулись, и Лейла, нахмурившись, сложила руки на груди.

— А чего она начинает?

Найли насупилась.

— Так ты первая сказала, что я замуж хочу. А я не хочу.

Лейла было открыла рот ответить, но поймала мой суровый взгляд и замолчала. Вскинув голову, отвернулась и, вернувшись на кровать, продолжила укладывать волосы.

С какой-то из сторожевых башен раздался звук горна. Не тот, которым нас будили. Это был совсем другой. Мы, позабыв о распрях, выбежали на балкон. Отсюда было видно, как открываются ворота института. Через пару минут в них начали въезжать кареты.

— Родители! — радостно взвизгнула Найли и кинулась из комнаты. Но едва выскочила за дверь, как послышался строгий голос распорядительницы.

— Куда направилась, красавица?

— Там приехали родители! — быстро ответила Найли.

— И что, можно нестись сломя голову? — рявкнула Маргарет. — Быстро обратно в комнату. Сидите, пока вас не пригласят на завтрак, а потом снова к себе.

— Но…

— Я сказала быстро!

— А как же?.. — расстроенно затянула Найли.

Распорядительница насмешливо хмыкнула и на весь этаж громогласно, чтобы слышали все, сказала:

— Ваши родители сначала посетят ректора, а уже потом им скажут номер комнаты и они сами придут к вам. Если вы все сейчас ринетесь их встречать, начнется хаос! Так что бегом в комнату! Надеюсь, вы там хорошо прибрались?

И, не дожидаясь ответа, распорядительница вошла к нам. Окинула все придирчивым взглядом. Провела рукой по полкам. Пристально рассмотрела занавески. Хмыкнула.

— Хорошо, — протянула удовлетворенно и направилась к двери, по пути выдав: — Сидите и ждите!

Найли проводила ее хмурым взглядом. А когда дверь закрылась, показала язык. И в ответ тут же донеслось:

— Язык вырву! Будешь как рыба, только губами шевелить.

Найли испуганно зажала рот руками.

— То-то же! — проговорила распорядительница.

— Она сквозь стены видит? — шепотом поинтересовалась Лейла.

— И слышу! — сказала Маргарет в ответ, и только после этого раздались удаляющиеся тяжелые шаги.

* * *

На завтрак нас буквально вывели строем. В коридоре находились девушки со старших курсов, которые следили за порядком. Я успела приметить Айлин. Она, как всегда, была не одна.

— Почему так строго? — спросила я ее. — Разве мы сами не можем до столовой дойти?

Спутницы некромантки по обычаю молчали. Просто переглянулись и улыбнулись. Ответила сама Айлин.

— Первый курс слишком подвижный. Бегут, кричат, устраивают гомон, толкучку. Вас сейчас выпусти самих, вы ринетесь родителей искать, встречать, кричать. Куда проще и спокойнее, если старшие вас проводят. Родители сами придут к вам в комнаты. Там покричите, порадуетесь и поговорите. Кстати, провожать родителей вам тоже не позволят.

Я вздохнула.

Айлин подмигнула.

— Это правило только для первых курсов. Там расписание посещений совсем другое. К вам реже станут приезжать. Да и вы будете сильнее заняты. Скучать точно не придется.

— Куда уж сильнее занятость? — усмехнулась Лейла.

Айлин стала серьезной.

— Практики больше станет. Вы забудете, что такое свободное время.

— Практики? — застонали мы с Лейлой в один голос.

— Угу, — кивнула Айлин. — Особенно у боевиков и некромантов. Последние, так вообще ночуют на погосте.

Сказав это, она пристально посмотрела на Найли. Потом подмигнула ей и отошла вместе с подругами в сторону.

— Чего это она на тебя так пялилась? — полюбопытствовала Лейла.

Найли пожала плечами.

— Кто ее знает. Айлин странная девушка.

— А подруги у нее еще страннее, — подметила я. — Вы заметили, что они всегда молчат?

— Что за болтовня? — прервал нас голос Маргарет. — Или вы завтракать не хотите? Бегом за общим строем!

Мы тут же позабыли о некромантке и направились за девушками первого курса, уже выходящими из нашего сектора.

Ели мы торопливо. Боялись, что, пока сидим в столовой, приедут родители, а нас не будет. И не только мы так думали. Все первокурсники глотали почти не жуя, на ходу допивали компот и спешили к себе.

Но мы торопились зря. Наши родители пришли только к обеду.

Сначала в комнату робко постучали, и мы с сестрами наперегонки кинулись к двери. Каждая хотела открыть первой.

А когда дверь распахнулась, я поняла, почему нас не выпускают из комнат. От визга Найли можно было оглохнуть. Она кинулась маме на шею и уткнулась в нее.

— Мамуля!

Та погладила ее по плечам.

— Милая моя, дракошечка!

Следом на маме повисла Лейла. Ну и я не отставала. Вдыхая такой родной и теплый аромат мамы, я понимала, насколько же я ее люблю.

Отец, хоть и вошел со строгой миной, также не избежал наших объятий. Я впервые видела, как в уголках его глаз задрожали хрусталики слез. Они не выкатились, были скинуты властным движением руки. И уже в следующий момент папа, сделав строгое лицо, прикрикнул:

— Ну входите. Чего застыли?

И к нам вошла Лайнара. А следом кучер с корзинкой в руке. В ней лежало нечто, прикрытое полотенцем и издающее дивный аромат.

— Пирог! — счастливо воскликнула Найли.

— Лайнара! — обняла я нянюшку. — Как же я рада тебя видеть.

Кучер важно прошел по комнате и поставил корзину на стол. Лайнара, освободившись от моих объятий, тут же начала вытаскивать из нее еду. Там были булочки, пирог, любимое нами клубничное суфле и бутылка с ягодным компотом.

— Я вот нес вам гостинцы от Олти, — говорил кучер, — и все думал, главное, на глаза этой грозной бабы не попасться. А вдруг заберет? Злая она и хмурая.

Поняв, что он имеет в виду Маргарет, мы с сестрами рассмеялись.

— Не настолько уж она злая, — весело подметила я, — чтобы забирать гостинцы. Да и папуля не позволил бы ей.

Отец, присевший на стул, вопросительно поинтересовался:

— О ком вы говорите?

Лайнара призывно кивнула, приглашая всех к столу. Пока мы располагались, кучер громким шепотом говорил папе:

— Есть здесь у них одна. Гром-баба. Страшная, злая, жуть.

Отец сурово посмотрел на кучера.

— Жэром, разве можно так о женщинах?

— Так разве ж она женщина? — выпучил глаза кучер. — Леди-кувалда, не иначе.

Мы с девчонками снова засмеялись над таким точным, как мне показалось, сравнением.

— Совершенно верно! — довольно согласилась Найли, беря в руки кусок отрезанного нянюшкой пирога. — Мы про себя теперь так и будем ее называть, кувалда-Маргарет.

Даже отец не сдержал улыбку.

— Что же там за женщина такая, что нашего Жэрома испугала?

— Распорядительница общежития, леди Маргарет, — беря в руки булочку с мясной начинкой, сказала я.

Отец приподнял бровь.

— И как же вы с ней общий язык находите?

Лейла качнула плечиками.

— Она строгая, но на самом деле не такая уж и злая.

Мама заломила руки и, перебивая нас, запричитала:

— Ой, божечки, мои дракошечки! Как же здесь все изменилось. В наши времена распорядительницы были милыми и улыбчивыми. А сейчас что? Строго-то как! Мы, пока шли, очень много стражи видели. На каждом углу стоят. Это что за опальное положение в институте? Ой, а вы-то какие бледные!

Отец откашлялся.

— А ты что хотела, Хейди? У наших девочек учеба, тренировки. Небось и выйти на прогулку времени нет, — он сказал и внимательно на нас посмотрел.

Лайнара и мама переглянулись и тоже воззрились на нас, словно ожидая чего-то.

У меня кусок булочки в горле застрял, и я торопливо запила его компотом.

— Мы заходили к ректору, — тихо подала голос мама. — Нам сказали, что вы все на боевом факультете.

— Так и есть, — ответила я, понимая, что аппетит у меня пропал и сейчас будет не самый приятный разговор.

— Ох! — заломила руки Лайнара. — Это как же так? Наши девочки и на боевом? Разве мы вас мальчиками воспитывали?

— Разобраться нужно! — хмуро покачал головой Жэром. — Разве можно леди из высшего общества на боевичек каких-то отправлять?

— И как долго вы собирались молчать об этом? — строго спросил отец.

Лейла опустила голову. Найли перестала жевать и отодвинула тарелку. Обе сестры смотрели на меня в ожидании, что я, как и в детстве, защищу их от гнева отца.

— Папа, это хороший факультет, — начала я. — У нас прекрасные педагоги. Я понимаю, ты не представлял нас боевиками, но…

Отец вскинул руку, заставляя меня замолчать.

— Я спросил, как долго вы собирались молчать о такой прекрасной новости?

На папу уставились все.

Мы с сестрами, пораженные таким заявлением, синхронно моргнули. Лайнара приоткрыла рот. Мама ухватилась за платок и начала обмахиваться. А Жэром перекрестился.

Отец же улыбался. И столько гордости было в его глазах.

— В нашей семье никогда не было боевиков! — произнес он торжественно. — И я даже мечтать о таком не мог! Девочки мои, я искренне горжусь, что вы попали на этот факультет! Иные парни не могут пробиться. А тут наши девчонки! Я всегда знал, что вы не такие, как все! Богини долго не давали нам детей, но дали для того, чтобы они стали лучшими!

— И то правильно! — икнув, протянул кучер и тут же начал растерянно улыбаться. — Это ж гордость-то какая! Я-то думал… А оно вот как на самом деле… Ух, ты ж… Е-е-е… — и он смолк под пристальным взглядом отца.

— Ага, — расстроенно протянула мама. — Замуж ты их как отдавать будешь? Какой дракон захочет жену-боевичку?

Лайнара, поддерживая маму, сочувственно покачала головой и очень тяжко вздохнула.

— Ха! — усмехнулся отец и удивил нас окончательно. — Вот именно у них будут самые верные и хорошие мужья. Наши девочки смогут сами себе выбрать мужей. С ними уже не забалуешь.

И тут голос подала Найли. Тихо, едва слышно, она проговорила:

— Меня изначально на некроманта отправить хотели.

— Богини пресвятые! — воскликнули разом матушка и нянюшка. Последняя заломила руки, а мамуля выдохнула: — Уж лучше боевиками! Это надо же, некромантика! Трупы! Нежить! Ужас!

Жэром в очередной раз перекрестился.

— Хорошо, что пронесло от такой напасти.

Отец же стал серьезным.

— Вот не думал. Найли и некромантика?

Он глянул на леди Хейди.

— Однако, мы с тобой необычных дочерей растили.

Найли приподняла глаза и посмотрела на папу.

— А если бы я стала некромантом, ты бы сильно расстроился?

Отец растерялся.

— Ну-у-у… — снова глянул на жену. Та руки молитвенно сложила, шепча: — Богини, упасите!

Папа откашлялся.

— Это, конечно, не боевик. Я бы, скорее, удивился. Да я и так удивлен. Но… Найли, ты у нас самая нежная и женственная, уж не обижайтесь, девочки. Найли всегда была ярким цветочком нашей семьи. Какая из тебя некромантка?

Найли начала вяло жевать остатки своего куска пирога. Лейла усмехнулась.

— А ты решила все же перевестись на некромантку? Устала круги по полигону нарезать?

— Нет, — неожиданно спокойно, не отвечая на ерничество Лейлы, ответила Найли. — Я просто спросила, — и тут же вскинула голову и, переводя тему, весело сказала: — А у нас скоро бал!

Отец отреагировал моментально.

— Точно, бал! Лорд Реймонд упоминал о нем. Вам будут необходимы платья. Я знал это.

Он сунул руку в карман и достал свое портмоне, из которого выудил чековую книжку. Быстро написал на ней сумму и подал мне.

— Лорд Лейн сказал о том, что вам дадут день выходного для подготовки к балу. Я хочу, чтобы вы сходили в город и купили лучшие платья, туфли и что там еще вам, девочкам, нужно.

— В мое время, — сказала мама, — на улице Ботвинщиков был чудесный салон. Элай, ты помнишь то платье, в котором я была на нашем первом балу?

Она закатила глаза.

Отец нежно улыбнулся.

— Конечно, помню. Мама тогда вышла в удивительном сапфировом платье с кристаллами на лифе. Ох, сколько парней хотели, чтобы она подарила им хоть один танец. Но ваша мама предпочла меня. И весь бал она танцевала только со мной.

Мама немного покраснела и махнула рукой.

— Не только. Ты позабыл? А как же танец с королем?

Отец нахмурился.

— Подумаешь, король. Или он настолько запал тебе в душу, что ты до сих пор помнишь тот танец?

Мама рассмеялась.

— Брось, Элай. Выбрала-то я тебя.

Папа тут же расслабился.

— И я счастлив этим выбором. Не было ни дня, когда я бы пожалел о нем.

Я смотрела на родителей и думала, что наивысшее счастье пронести любовь и нежность через всю жизнь. Будет ли кто-то когда-то смотреть на меня так, как папа на маму? Несмотря на прожитые годы. Через много-много лет. Проведя со мной множество дней и ночей. Не остыв от времени и сохранив искры настоящей любви.

Тень внутри меня неприязненно провернулась, напоминая мне, кто я. И мне стало не по себе.

— Ая, с тобой все в порядке? — тихо спросила мама, тронув меня за локоть.

— Да, — поспешила уверить ее я. — Просто грустно, что вы скоро уезжаете. Всего пару часов — это так мало для того, чтобы насладиться вашим обществом. Мы почти ни о чем не успеваем поговорить.

Папа присел ближе и обнял меня.

— У вас будут каникулы, и вы приедете к нам. Мы все очень будем ждать. И знай, мы с мамой вас любим.

Отец повернулся и внимательно посмотрела на Найли.

— Очень любим, — повторил он. — Вне зависимости от того, кто вы, боевики или некроманты, вы всегда остаетесь нашими девочками.

Найли при этих словах вскинула глаза, смотря на папу. Их взгляды пересеклись, и я увидела, как сестра слегка улыбнулась, словно ободренная каким-то ментальным разговором. Лейла в это время непринужденно болтала с мамой, не обратив на них внимания. Жэром был поглощен разговором с Лайнарой на тему, какая все же маленькая у нас комнатка. И я сделала вид, что не заметила этого взгляда папы и Найли.

Под вечер родители уехали. Прощались мы полчаса, Найли даже всплакнула, обнимая всех по очереди — то маму, то папу, Лайнару и даже Жэрома. Лейла постаралась быть более сдержанной. А я уткнулась Лайнаре в плечо и чуть не разрыдалась. Как бы мне хотелось рассказать своей нянюшке о том, что творится у меня на душе. Но я не могла себе этого позволить. Она не знала, но ощутила меня и тихо, на самое ухо, прошептала:

— Ая, девочка моя, если станет совсем сумрачно, то помни, что я тебе всегда говорила. Ты уникальная. Ты все можешь. Ты можешь побороть все, что захочешь, только верь в себя. Ведь Тень — это ты сама, а не наоборот. Это твои мысли, чувства, переживания. Успокой их, приведи в гармонию, и Тени ничего не останется, как принять это.

Ох, как же мне не хватало этих слов. И как же я была благодарна Лайнаре за то, что она всегда понимала меня.

— Ну-у-у, — протянул отец. — Так мы до ночи не уедем. Собирайтесь, дамы. Жэром, подгони карету. Нам пора.

Когда родители ушли, мне вдруг стало невыносимо тоскливо. Сколько же любви и надежды они давали нам. Вера, тепло. Мама, папа, даже Лайнара и Жэром. Как же я всех их любила. А теперь к моей любви прибавился страх. За каждого из них.

Мы уже легли спать, и я слышала, как тихо засопели сестренки. А я, не в состоянии сомкнуть глаза, все лежала и думала. О сестрах, маме, папе, нянюшке. Они так гордились нами, столько восхищения было в их словах и взглядах. Нет, я не могу сейчас отпустить Нэйта. Если я опозорю свою семью, я себе не прощу. Разве я имею право подвести их? Нет.

«Правильно, — прошептала мне Тень. — Не бойся. Я с тобой. Мы сильнее, чем ты думаешь. Мы не подведем семью. Мы защитим всех, кого мы любим. Любой ценой».