1001 сказка Исмигюль

Наташа Дол, 2022

Главный герой потерял смысл жизни и путешествует по свету, сам не зная куда идти без цели. Однажды в пути он встречает людей, которые рассказывают сказки.Поначалу герой думает: какая-то глупость рассказывать какие-то пустые сказки Но люди постоянно попадаются и рассказывают при нем истории одной и той же рассказчицы, и у героя появляется цель найти и познакомиться с автором этих сказок.Удастся ли ему встретиться с ней и понять, в чём смысл его жизни?

Слепая девушка

В одном большом городе жил бедный старик. Детей у него не было и он просил Аллаха дать ему ребёнка, хоть какого-нибудь сироту.

И вот однажды шел он по улице и увидел слепую девушку, которая просила подаяние. Но ей никто не давал ни гроша. Глаза её были закрытые, она устала и села на дорогу. Старик сжалился и, подняв девушку, попросил:

— Доченька, идём со мной. Я один живу, уже старый стал и мне нужна помощница.

— Да разве я смогу вам чем-то помочь? — удивилась девушка. — Я ведь слепая, ничего не вижу.

— Не волнуйся, доченька, мы что-нибудь придумаем. И найдём лекарства и способ вернуть тебе зрение. У тебя ведь есть глаза.

Девушка потрогала его мозолистые руки и морщинистое лицо и успокоилась, пошла с ним. Дома он накормил её гороховой кашей и дал попить яблочного компота. И стала слепая девушка жить у деда. А он через неделю оставил ее дома, а сам пошел к знахарке, что жила на краю города, да и рассказал ей про слепую девушку:

— Жалко мне её, помоги.

Та подумала и ответила:

— Мне надо её осмотреть: я должна видеть её глаза и решить, какое лекарство ей подойдет. Ну идём тогда.

Они пришли к дому деда. Девушка сидела одна и пела. Голос звенел как колокольчик, переливаясь разными трелями. Знахарка подошла к ней поближе и попросила:

— Открой, доченька, глаза. Я гляну на них.

Та открыла. Синий цвет её глаз был покрыт плёнкой: в народе говорят про такие “больные бельмом”.

— О, — обрадовалась женщина, — это просто устранить. Скоро ты прозреешь, — проговорила она и обернулась к деду: — Идём. Я дам тебе отвару. Она три раза в день станет промывать глаза и вскоре бельмо спадет. Пусть не боится и приговаривает:

“Я моюсь, не боюсь. Бельмо, сойди со слезой, навсегда уйди долой”.

Старик ушёл вслед за знахаркой и вскоре вернулся, неся отвар в глиняном горшочке, и дал девушке, чтобы она стала промывать глаза.

Девушка осторожно взяла жидкость, приподняла веко одного глаза и три раза промыла его, затем другое. Глаза больно защипало и слезы полились обильным потоком. Она охнула, но вытерпела. А дед в это время всё твердил:

— Мойся, мойся, ничего не бойся: бельмо сойди, со слезою навсегда уйди.

Она зажмурилась, но слезы всё текли, а боль постепенно утихала.

На второй день она снова три раза промыла глаза и молча терпела, пока глаза саднило и щипало от отвара. Слёзы белыми потоками стекали по щекам.

На третий день опять три раза повторили с дедом процедуру. А когда слезы кончились и она открыла веки, то снова сильно зажмурилась, прикрываясь руками. В легком тумане глаза ее начали видеть смутные очертания. Девушка всхлипнула и заплакала уже от радости: она увидела перед собой дедушку, доброго, чуть сгорбленного временем, с седой головой и седой бородой, и показался он ей святым.

Плача навзрыд, она кинулась к нему, обняла старика и спросила сквозь слезы:

— Можно я стану звать вас теперь батюшкой?

Тут уже дед прослезился. Скипятил чай, а девушка стала готовить пироги, чтобы отпраздновать такое событие.

Дедушка был довольный, улыбался и не мог нарадоваться своему счастью. Помолился Аллаху и поблагодарил его за приёмную дочь. А её синие глаза так ласково смотрели на него, что он заплакал.

Девушка так была ему благодарна за обретенную новую жизнь, что старалась помогать ему по хозяйству как только могла. И однажды попросила, чтобы он её отвел к знахарке. Та встретила их радостно, угостила чаем с лепешкой и девушка поклонилась старушке.

— Я благодарю вас, почтенная, за исцеление и хотела бы научиться тоже врачевать.

Знахарка на желание её ответила согласием и девушка стала жить у неё и учиться её ремеслу. А когда прошёл год, девушка вернулась к дедушке. Люди стали ходить к ней и она лечила любые болезни. Слава про неё разлетелась по всему белому свету.

А в то время у хана был больной сын и он послал слуг за лекарем. Приехали за ней и увезли во дворец. У девушки с собой были самые сильные травы от всех болезней и когда её привели в спальню к принцу, она даже не поняла, кто на постели лежит. Высохший почти труп еле дышал. Она потрогала лоб — он был холодный. Вздохнула сочувственно юная целительница и попросилась на кухню. Там она заварила травяной чай и, остудив, принесла больному. Дала ему выпить отвару — он еле-еле глотал и после каждого глотка долго отдыхал.

Когда выпил пол бокала, тут же уснул крепким сном и проспал пять часов, а когда проснулся, сразу тихим голосом попросил покушать. Шах так обрадовался, что готов был расцеловать девушку.

Когда через неделю сын и вовсе встал на ноги, отец попросил целительницу остаться и выйти замуж за его сына. Она согласилась, только захотела, чтобы и дедушку, и знахарку привезли тоже жить во дворец. Шах согласился.

Сыграли веселую свадьбу и зажили все вместе долго и счастливо.

Путник, дослушав вместе со всеми сказку, не открывая глаз, слегка ухмылялся: до чего странный этот народ, вдохновляется на работу какой-то ерундой. Как же они тогда работают?

А чайханщик с дехканином обсуждали рассказ гончара.

— Думаешь, он сам придумал? — кивнул в сторону рассказчика крестьянин.

— Вряд ли, — покачал головой хозяин заведения. — К нему вчера приехали родственники из соседнего кишлака и привезли оттуда подарки и новые сказки Исмигюль.

— Да, теперь понятно, — расплылся собеседник в довольной улыбке, — у нее всегда разные. Да пусть Аллах не иссушит источник ее фантазии.

Тут в разговор вмешался гость, услышав уже знакомое имя:

— Вас так впечатлила эта пустая детская сказка? Кто поверит в нее?

— Господин, — повернулся к нему чайханщик, — мы люди простые и жизнь наша не блещит чудесами. Мы сами с утра до восхода солнца встаем, благодарим Всевышнего за новый день, ниспосланный нам, грешным, и идем трудиться, чтобы наши семьи не голодали. А она помогает нам, дает силы не унывать, не сдаваться и продолжать надеяться на чудо. Однажды нам всем воздастся и снизойдет на землю рай.

— Хм, — только и хмыкнул гость, а про себя подумал: — Много она сама в жизни чуда получила? Только и живет своими глупыми сказками и людей дурит.

Постепенно весь чай допили и стали расходиться, кто по мастерским, кто в поле. Путник решил тоже сходить с одним из присутствующих и посмотреть, что сегодня он будет делать, вдохновившись, так сказать, новой сказкой.

Дехканин не возражал. Взял с собой бурдюк с кумысом, пару ржаных лепешек и кусок брынзы, позвал с собой старшего сынишку и отправились все втроем на поле, где уже колосилась пшеница.

— Надо начинать ее жать, а то вороны поклюют и испортят половину.

Он протянул сыну серп и они принялись жать и складывать в небольшие снопы.

Спутник сидел в тени чинары и размышлял: какая ж рутинная и трудная у них работа по жаре, согнувшись, ползать по полю ради каких-то мизерных колосьев.

— А что вы будете делать с соломой? — окрикнул он их.

Крестьянин протер потный лоб рукавом и улыбнулся:

— Корове отдам. Что не съест, пойдет ей на подстилку, чтоб ночью теплей было ее бокам.

— Какой странный этот мужчина, — шепнул ему сын. — Ничего как будто не знает. Он что, в заперти вырос?

Отец слегка пожурил его:

— Сынок, не гоже так над гостем смеяться. Люди ведь разные и, например, сапожник не знат как сеять лен, а мы с тобой не знаем, как зашить дырку в сапоге или выделать кожу. Так что просто этот мужчина занимается в жизни чем-то другим, что мы не умеем.

Сын задумчиво закивал головой и продолжил схватывать левой рукой пучки колосьев, а правой срезать их под самый корень.

Пока они делали свою работу, путник неспеша обошел все поле, разгуливая взад-вперед и о чем-то размышлял, то хватаясь за бородку, то скрестив руки на груди и нахмуривая брови.

Так незаметно наступил обед и отец с сыном вернулись к чинаре. Разложили лепешки с брынзой и позвали гостя отведать скромную еду. Тот подошел и молча подсел, отломив чуть зачерствевший хлеб.

— Сынок, — наслаждаясь обедом, обратился крестьянин к юнцу, — вспомни какую-нибудь сказку Исмигюль, которую мы давно не слушали. Расскажи. И нам приятно будет послушать, и гостю развлечение.

— Кто такая Исмигюль, что вы все так дорожите ее росказнями? — почти подскочил мужчина. — Вы ее знаете?

— Кто ее не знает? Караванщики и то не проходят мимо, не рассказав нам очередной ее новой сказки. А дети вообще не могут заснуть, не услышав хотя бы половины.

— И как выглядит эта рассказчица? — чуть смягчился гость.

— Не знаю, я сам ее не видел. Она живет там, за горами, — махнул крестьянин рукой куда-то за горизонт. — В нескольких днях пути отсюда. Мы люди простые, и нам некогда путешествовать по разным странам. А то кто ж останется здесь и будет присматривать за полями?

— Ладно, — мотнул мужчина, отломив еще кусок лепешки.

Мальчик начал рассказывать нараспев, словно сам становился сказочником. И по его лицу пробежала тонкая, едва уловимая тень наслаждения.