О боже, какие мужчины! Знакомство

Наталья Яблочкова, 2017

Неожиданно в мою жизнь постучалось чудо. В облике красавца-мужчины. Как воплощение всех девичьих грез, однажды зимой мой великолепный принц приехал прямо из другого мира. За мной… Он искал именно меня – хрупкую, добрую и замечательную. А отыскав, увез с собой. Почетное звание тэйлии и прилагающийся к нему гарем скрасят будни даже прожженного пессимиста. А уж мне, оптимистке, и подавно не приходится скучать! Авантюры, интриги, сладкие соблазны и целый мир с непривычными обычаями в придачу, который ходить не переходить.

Глава 3

Совет Урмытов

События понеслись галопом. Хэцо раздобыл одежку красного цвета и начал настойчиво предлагать мне свою помощь в том, чтобы одеться. Сначала отбрыкивалась но, покрутив так и эдак кусок ткани и так и не догадавшись, с какого краю к себе примерить, позвала похитителя, который окинул меня насмешливым взглядом. И что-то самодовольство данного конкретного индивидуума стало невероятно раздражать.

— И куда мы так торопимся одеться? — задала вопрос с подковыркой, когда мужчина коснулся пояска на моей талии.

Оттолкнула его руки, не собираясь разоблачаться догола перед ним.

— Вы передумали идти в Совет? — ответил он не менее каверзным вопросом.

— А это не мне надо, — усмехнулась прямо ему в лицо. — Тебе надо и Совету твоему. А мне — нет! Могу и обойтись без этого визита.

Скривился, но проглотил замечание. А я что, неправду сказала? Это точно не мне надо. Не я себя похищала. И еще не раз припомню хэцо данный факт. И Совету припомню, дайте только волю.

— Насколько неприкосновенна личность тэйалии? — переключилась на другую тему, пока мужчина сверлил меня взором. — За что могут захотеть казнить тэйалию?

— Вас никто и пальцем не тронет. Совет может только лишить тэйалию урмытов, в том случае, если уж совсем что-то незаконное в Доме происходить будет. Обычно, наоборот, казнят тех, кто причиняет вред и зло тэйалии. Это очень почетное звание, дающее множество привилегий, — и все с таким вдохновенным лицом, как если бы прожженный торговец пытался всучить мне просроченный товар под видом эксклюзива.

— Считай, что я тебе поверила, — процедила сквозь зубы. — Итак, ты поможешь мне одеться?

— Нужно снять нижнюю одежду, — в этот раз лезть руками ко мне не стал, просто окинул задумчивым взглядом.

— Нет! — поставила его на место четко и бескомпромиссно. — Я хочу, чтобы под верхней осталась эта одежда.

— Но обычай… — попытался мужчина возразить мне.

— И? Это не мои обычаи! — фыркнула в ответ. — Все равно под верхним одеянием никто не заметит, какая одежка надета. Так какая разница, что там? И мне неинтересны замечания по поводу того, что так принято. Будет так, как удобно мне! Повторюсь, это не мне надо. Не я себя похищала и сюда насильно привозила! И с тебя помощь за спасение от смерти. Хотя бы в том, что касается судьбы моих родных и возможности передать им весточку, что я жива. Если ты думал, что тебе дешево обойдется моя помощь и что я буду играть дурочку тебе на потеху — не надейся! Так не будет! Все понятно, господин хэцо? — Зло сверкнула глазами в сторону мужчины, все-таки нервы не выдержали, и я сорвалась, вон на какую отповедь развезло. — Не считай, что я всю жизнь мечтала оказаться в другом мире в качестве тэйалии или кого-либо другого. Ты точно не подарок, как и я… Легко не будет, но выбора ни у тебя, ни у меня нет. Это если ты не солгал, конечно. С тебя станется умолчать о важном в угоду собственным интересам. Поэтому будь так любезен, предупреждай меня о капканах заранее. Как-никак мы с тобой в одной лодке теперь. И если я помогаю тебе, то и ты играй на моей стороне. Хорошо?

— Вы можете приказать. — Зеленый взгляд потемнел, а выражение лица так и не смогла для себя расшифровать. — Я исполню.

— Пока я только прошу и предупреждаю, — устало махнула рукой и криво улыбнулась. — Надеюсь, до приказов не дойдет. Итак, помоги мне одеться, пожалуйста.

Больше спорить со мной, что и как надевать, он не стал, помог накинуть сначала один кусок ткани, который под его руками разглаживался, облегал тело, в то же время оставляя простор для движения. Сверху помог надеть золотистую, полупрозрачную тунику. Потом опять красное одеяние, и снова золотистое… Многослойность одежды пугала. Я остановила хэцо, решив проверить, насколько свободно смогу ходить запакованная таким образом. А то получится, что погорячилась, когда прозрачную «капусту» с себя стягивать не стала. Но на удивление двигаться было легко, жарко не было, и чувствовала себя в этой «луковой шелухе» вполне комфортно. Поэтому позволила зеленоглазому вредюге продолжить дальнейшее натягивание одеяний. Набралось их в общей сложности — без прозрачных одежек под низом — десять штук. Впрочем, они никак не мешали мне, не сковывали движений и не создавали неудобства, поэтому стерпела и позволила натянуть их на себя все. Как и маску, как и золотого цвета перчатки, и туфельки на тонкой подошве, тоже золотые. Последним штрихом стал красный с золотыми проблесками кружевной кусок ткани, который хэцо накинул мне на голову и закрепил за маску. Появилось дикое желание полюбоваться на себя в зеркале, чтобы оценить вид в этом наряде. Сколько народу испугается подобного чучела, интересно?

— Тайна манит больше, чем открытое тело и лицо, — еле слышно произнес мужчина и отступил от меня на шаг, придирчиво оглядывая дело своих рук. — Так хорошо… Мне нужно знать ваше имя, тэйалия. Как-то необходимо представить вас Совету.

— А не перебьются? — хмыкнула в ответ, привыкая к тому, что почесать бровь, к примеру, теперь никак.

И ведь обязательно, как назло, будет чесаться что-нибудь труднодоступное в самый неподходящий момент.

— Совет решает, присваивать статус тэйалии или не присваивать. Сначала вам придется доказать свою чужеродность Руалонэ, — терпеливо пояснил он. — Имя тоже может сыграть свою роль…

— А если во мне не признают тэйалию? — задала вопрос, с которого вообще стоило начинать весь этот разговор про Совет на самом-то деле.

— Если не признают… Казнят меня и вас за подлог. Но вам не о чем волноваться, — мужчина был абсолютно спокоен и говорил уверенно. — Вы чужеродны этому миру, вы не рождены на Руалонэ, проблем с признанием статуса не будет.

— Что-то не нравится мне эта идея с Советом, — попыталась пойти на попятную.

— Даже если бы вы решили не брать меня в урмыты, — вздохнул зеленоглазый мужчина, — все равно сегодня вам пришлось бы появиться на Совете. Дом стоит пустой… И Совету это не нравится.

— Ты будешь мне помогать? — спросила хэцо серьезно.

— Это и в моих интересах, — ответил он уверенно. — Вы хорошо мне это разъяснили, — в голосе проскользнула насмешка.

Не иначе, хэцо все и заранее просчитал, и мои умствования ему кажутся смешными. Вот ведь вредный субъект. Как мы с ним уживемся? Не представляю даже.

— Надеюсь на это, — глянула на него сквозь прорези маски сердито.

— Мне нужно имя, — напомнил зеленоглазый гад.

— Светлячок, — свое настоящее имя сразу и не вспомнила, ляпнула прозвище, а потом решила, что так будет верней.

Мало ли что и как. Пусть пока мое имя при мне останется.

— Свет-ла-чшок, — с трудом, коверкая слово, произнес хэцо. — Необычное имя…

— Не будешь спрашивать, что означает? — спросила с любопытством.

— А есть какое-то значение? — удивился он в ответ.

— А у вас имена никак не переводятся? — не стала отвечать прямо, снова задав вопрос.

— Нет, это просто имена, — глянул с недоумением и склонил голову набок. — А что значит ваше имя?

— Светлячок? — задумалась над тем, как объяснить значение слова. — Это такое насекомое, которое светится в темноте. Когда их много собирается вместе, то выглядит очень красиво.

— Интересное значение, — резюмировал хэцо. — Вы готовы, тэйалия?

— Нет, — ответила честно. — Мне не нравится эта идея. Мне не нравится, что ты меня выкрал, не спросив моего мнения… Мне много чего не нравится. Есть что-то особенное, что мне стоит узнать перед визитом в Совет?

— Говорить буду я. Вы должны молчать. Помните, услышавшие ваш голос обречены, — предостерег мужчина и протянул руку ко мне.

— Сколько урмытов входит в Совет? — спросила, прежде чем озвучить свое мнение по этому вопросу.

— Рамвильд. По одному от каждого Дома. — Мужчина нахмурился, не дождавшись ответного движения. — Дайте мне руку, Светляшчок.

— Хэцо, — обратилась к нему холодно. — Не коверкай мое имя — это во-первых. Свет-ля-чок! Этим именем меня называют самые близкие люди. Ты пока близким не стал — это во-вторых. Не верю, что казнят всех пятьдесят урмытов, — это в-третьих. И уж точно не вырежут все население планеты, буде таковое все целиком услышит мой голос. Я буду молчать, но до определенного момента. Если почувствую, что мне что-то не нравится… забуду о молчании. И вытирать о себя ноги не дам.

— Вас никто не станет обижать. — Он все еще стоял, протянув мне руку. — В открытую.

— Тонкие подколки и подковерные интриги, — ответила, вздохнув, и подала свою ладонь хэцо.

Не знаю, что он понял из этой фразы, что нет… Мало ли как работает обратный перевод. Я вот на некоторых словах подвисаю и не могу вникнуть сразу в значение. Не удивлюсь, если хэцо так же недопонимает меня. Вон, ничего не ответил, только подтянул поближе к себе, глянул искоса, сжал ладошку в перчатке и сделал шаг вперед. Рефлекторно шагнула следом, и картинка перед глазами поменялась.

Серые плоскости. Раздражающие своей плоскостью… И на ум ничего кроме слова «плоскости» не приходит. В этом месте не было никакого подобия стен. Плоскости словно росли из пола, располагаясь в помещении в хаотичном порядке, и врастали в высокий и тоже серый потолок. Эти безликие поверхности стояли под разными углами друг к другу, образуя какую-то непонятную мне систему, похожую на странный лабиринт. Образуй эти перегородки сплошную стену, а не будь метра два шириной каждая, ощущение лабиринта было бы более стойким. Но и так сориентироваться в пространстве было сложно. Гуляй я между этими похожими друг на друга плоскостями одна, точно заблудилась бы. И в чем сакральный смысл подобного помещения? Он от меня ускользал, и я тихо, шепотом поинтересовалась странностью подхода архитекторов к дизайну. Получив ответ, выпала в астрал, переварить смысл сказанных слов сразу не удалось.

«Плоские листы в хаотичном порядке символизируют собой бесконечность конечного и многообразие однообразного».

Вывихнула весь мозг в попытках понять то, что вложил в эту фразу хэцо. И пришла к выводу, что либо беспробудно тупа, либо все эти урмыты, рэши и прочие звери неизвестного назначения совсем сбрендили, и пытаться искать объяснение их безумию — сойти с ума самой. Если бы мой похититель решил к сказанному добавить еще что-нибудь про величие безликой серости… Тогда я точно прямо там скончалась бы от заворота мозга. Мое серое вещество и так крутило и корежило от созерцания плоскостей, которые многообразие однообразного, дополнительно какие-либо финтифлюшки и выверты сознания я бы точно не перенесла.

Следовала за мужчиной, сцепив зубы и запрещая себе паниковать. Как-то легко лишила меня эта конечность бесконечного самообладания и уверенности в себе, которые не раз спасали в нелегких ситуациях. Чувствовала себя беззащитной, злилась от этого и раздражалась. Когда мы миновали нудно-выворотное серое величие, с трудом держала себя в руках. Малейший повод, и сорвусь. В слезы ли, в крик ли… Но сорвусь обязательно. Хорошо, что говорить будет кое-кто другой, а мне полагается молчать. Как хорошо, что тэйалиям нельзя разговаривать при посторонних. Отличное правило, которое, надеюсь, убережет меня от глупостей.

Цеплялась за ладонь мужчины, который в этом безобразном скоплении плоскостей, казался единственным надежным оплотом. И не сразу заметила, что мы вышли в помещение, свободное от гения безумного архитектора. Пять стен, снова серых, большое пространство, пустое возвышение посередине зала и картина Репина «приплыли». И «не ждали» тоже. Мужики, все в красном с золотом, встретили нас молчанием. Золотые маски скрывали лица, не давая возможности увидеть мимику и понять эмоции людей. Но пространство вокруг ощутимо давило чужим недоумением. Чувствовалось, что наше с хэцо явление точно сюрприз для советников. Соврал мне, когда сказал, что сегодня меня здесь ждут с визитом? Или они не думали, что мы придем так рано? Жаль, была погружена в себя до этого, иначе, возможно, успела бы услышать что-нибудь интересное.

— Тэйалия Светлячок, как и желали! — довольно громко произнес хэцо.

Эти слова так контрастировали со странными одеяниями всех присутствовавших и обстановкой. Представление меня высокому собранию даже близко не походило на ритуальное, каковое ожидала услышать, решив, что раз мир такой церемонный, что приходится в ритуальных одеждах ходить, то словоблудие приветствуется и чествуется. Сколько законов нарушил хэцо, познакомив меня с Советом так просто и без затей?

— Как ты смеешь! — подскочил один из мужиков к нам. — Ты должен представить тэйалию как полагается!

— Хэцо никому и ничего не должны! — спокойно бросил мой сопровождающий в лицо — в данном случае скорее в маску — оппоненту.

«Кому должен, всем прощу, прямо сейчас», — прокомментировала это мысленно.

— Ты!.. — попытался возопить этот же самый мужичонка, только докричать ему не дали.

Хэцо, явно наслаждаясь ситуацией, нагло глядя в неживые глаза маски, заявил:

— Как вы ведете себя при тэйалии, советник! Как если бы хэцо были вы, а не я. Поменяемся? — и довольно так улыбнулся, зараза.

И что это он сейчас делает? Настраивает против меня и себя Совет? Потрясающий мужчина, от слов «потрясти и выкинуть». Крепче обхватила ладонь сопровождающего, жалея, что нет возможности впиться ногтями и напомнить о том, что я против подобного идиотизма.

— Простите, тэйалия, его несдержанность. — Хэцо продолжил издеваться над мужиком. И у меня мелькнула мысль, а не тот ли это затейник, что отправил моего гида на смерть? — Он сейчас попросит прощения. По всей форме, — таким сладким ядом сочился голос, что даже до меня дошло — спровоцировал ситуацию намеренно.

Действия моего похитителя начали раздражать, тянуло вмешаться… Но я пока мужественно терпела и молчала, скрипя зубами и постепенно закипая сильнее и сильнее. Не знаю, какую цель на самом деле преследовало помещение с плоскостями, но мой боевой задор вернулся быстро, и сейчас я была готова к бою.

Спросить, а как выглядит это извинение по всей форме, хотелось. Справлялась с собой и молчала. На этом представлении у меня место в партере… Нет, вру. Даже не в первом ряду, а на сцене. Все действо разыгранным в пантомиме увижу… А то и с репликами.

— Хэцо прав, — вмешался кто-то из молчавших до этого мужчин.

Окинула их взглядом сквозь затянутые странным материалом глазницы маски. Видеть видела сквозь него, и неплохо… А моих глаз, если судить по маскам окружающих, под ним не разглядеть. Много, этих мужчин в красном было много. Насколько закон для них Закон? Хороший вопрос, остужающий горячую голову и горящую душу.

Мужичонка, что проштрафился, опустился на колени передо мной, уткнулся лбом в пол и пробормотал:

— Прошу простить.

И это все? Вот ради этого самого хэцо разводил мужика на нарушение правил? Не, никогда не пойму противоположный пол. В чем кайф от того, что противник маской в пол тычется?

— Хватит, — сказал тот самый урмыт, который подтвердил право хэцо поиздеваться над советником.

Этот мужик приблизился к нам и произнес:

— Приветствуем на Руалонэ, лик богини, снизошедший до нас. Советники! Поприветствуем тэйалию как полагается.

Они дружно грянули приветствие, многократно отразившееся от стен. И даже мужичонка, поднявшийся с пола, поучаствовал, заявив, когда все откричались:

— А если она ненастоящая?

— Повторим с извинением? — довольно осклабился хэцо.

— Проверить мы обязаны, — возразил ему самый главный сомневающийся.

— Проверим, — подтвердил тот, кто, судя по последнему слову, оставляемому всегда за собой, руководил этим сборищем идиотов.

Хэцо потянул меня к возвышению, а все поднявшиеся с мест урмыты устроились с удобствами на чем-то невидимом мне. Опять эта странная мебель, наличие которой в комнате не углядеть. Мы же, поднявшись на подобие короткого подиума, остались стоять. Совет молчал, полным составом. Я тоже молчала. Молчал и хэцо. Весело время проходит, усмеяться просто. Передернула плечами, чувствуя на себе множество взглядов, при этом не в силах заглянуть хоть кому-нибудь из присутствующих в глаза. Странное ощущение. Недоброе и неприятное.

— Настоящая, — выдал вердикт знакомым голосом один из мужиков.

В глазах от обилия красных нарядов и безликих масок рябило, и теперь, когда все сидели по своим местам, различить мужчин была не в силах. Шевелюры прикрыты золотыми накидками, поди разбери кто есть кто. Половую принадлежность выдавали ширина плеч и рост. Даже тот, кого я обозвала мужичонкой, был на голову выше меня. Тэйалии племенной материал выбирают, не иначе. Правильно, зачем в гареме плюгавенький некто? Гораздо интересней, когда кто-то такой, как эти широкоплечие и высокие… Хотя. Может быть, у них здесь все такие? И как они узнали, что я настоящая? Дурдом какой-то.

— У нас есть еще одна благая новость для Совета Урмытов, — елейным тоном заявил хэцо, решив, по-видимому, не откладывать все сюрпризы в долгий ящик. — Тэйалия выбрала первого урмыта своего Дома.

— Да? — спросил кто-то радостно и одновременно недоверчиво.

— Значит, скоро твоя казнь? — вмешался мужичонка, если верно идентифицировала его голос, звучавший довольно радостно.

— Скоро мой Обряд Единения, — вежливо ответил ему хэцо, вызвав этим волну возмущения.

Урмыты повскакивали со своих мест, загалдели все разом, выплескивая недовольство. А хэцо довольно улыбался, поглядывая на балаган свысока. Урмыты все такие? Больные на всю голову? Что-то я не хочу никаких Обрядов Единения и защитников для своего Дома. Насладившись замешательством Совета как следует, мой сопровождающий влез со следующей убойной фразой:

— В Законе нет такого запрета, тэйалия в своем праве.

— Ты сошел с ума? Как она могла выбрать тебя? Ты — хэцо! — теперь отличился какой-то другой мужичонка, подскочив к подиуму и наставив указательный палец на моего похитителя. — Она не могла! Ты ее заставил! Никогда тэйалии не выбирали хэцо! Никогда! Слышишь?! Это безумие!

Мне надоел этот бедлам и я осадила зарвавшегося урмыта, спросив:

— Ты сомневаешься в моем уме и выборе?

После этих слов воцарилась гробовая тишина, которую нарушил тот, который главный, обратившись к хэцо:

— Ты ей не объяснил! — в голосе этого главного звучали обвиняющие нотки.

— Объяснил. Можете проверить, не лгу, — мой сопровождающий лучился самодовольством, явно получая наслаждение от ситуации. — И кто теперь смертник? — спросил вкрадчиво у Совета.

Если закон о смерти для тех, с кем заговорю, правда… То тогда мой хитрож… умный спутник теперь в шоколаде, а урмыты в глубоком кризисе. Специально так подстроил или нет? Теперь буду мучиться этим вопросом.

— Мы можем запретить! — влез плюгавенький, явно не желая успокаиваться.

— Обряд Единения сегодня, — сказал хэцо, а я почувствовала, что вновь закипаю.

Как-то не готова с ходу выскакивать замуж. Собралась озвучить свое возмущение и захлопнула рот обратно. Мы вроде в одной лодке, и играть против хэцо… Можно, наверное. Но готова ли я к его казни? Пожалуй, нет. Должна быть причина того, что он решил стать урмытом так быстро. И кроется она в «запретим». Наверное, Совету требуется время, чтобы принять решение. Соблюсти там ритуалы или что-то еще. Или просто пытаюсь оправдать действия спутника? Если так, то почему это делаю? Неужели мне этот хитрец понравился? Я влюбчивая, да. Но пока дыхание в зобу не спирает. В чувствах преобладает злость на него, это да… И все-таки я его оправдываю. Наверное, потому, что кроме него вообще никого здесь не знаю, и именно поэтому во мне есть зачатки доверия к этой мутной личности.

— Но… — попытался возразить плюгавый.

— Совет не может никак помешать Обряду Единения, если тэйалия готова его провести, — а голос-то какой сладкий у засранца хэцо. — Это не в юрисдикции Совета.

Но мне почему-то кажется, что сейчас он выезжает только на наглости и эффекте неожиданности. И если мы задержимся на этом заседании надолго, нас раскатают по бревнышку.

— Все верно, — вмешался самый главный. — Кроме одного, в юрисдикции Совета необычные случаи. Никогда ранее тэйалии не выбирали хэцо в урмыты. На это действие необходимо разрешение Совета. И я предлагаю проголосовать.

— Вы забыли о важной мелочи, — вкрадчиво начал хэцо.

Но я не дала ему договорить и снова вмешалась. Если уж один раз заговорила, то можно и два. Вроде, пока никто помирать от этого не собирается:

— Какой-то Совет будет решать выходить мне замуж или нет? — рефлекторно потянулась к маске, захотелось снять лишнюю деталь, швырнуть в зарвавшихся мужиков, еще и ногами после потопать для пущего эффекта. — А по какому праву? Кто вы такие, чтобы что-то решать за меня? Кто вы такие, чтобы делать выбор за меня? Тэйалия выбирает, так мне было сказано. Если это так, вы выбрать за меня не можете! А я свой выбор сделала!

Вот еще, будут эти шовинисты что-то мне указывать! Уж за кого замуж выйти и как жить дальше, точно сама решу и спрашивать ни у кого не буду. Кипела от возмущения, а Совет снова молчал полным составом. Казалось, шевельнись кто на месте, и шуршание одежды прозвучит громом с ясного неба. Молчание становилось все более тягостным, и я снова не выдержала и невинно спросила:

— Я что-то не то сказала?

— Вы подписали им смертный приговор, — любезно просветил меня хэцо.

— Так мы же никому не скажем, — сказала нежным голосом и добавила: — Пока. Будет строго между нами до тех пор, пока уважаемый Совет будет держаться от дел моего Дома подальше.

Надеюсь, не брякнула какую-нибудь чушь и сделала из всего происходящего верные выводы, чтобы сказанное действительно прозвучало внушительно, а не глупо. Только сейчас заметила, что так и держусь за низ маски рукой и отдернула пальцы, решив не шокировать Совет еще и лицезрением своего лица.

— Совет ничего не будет запрещать, — сказала самый главный каким-то деревянным тоном.

— Вот и отлично, — бодро ответила, не давая хэцо возможности вмешаться. — Тогда мы пойдем. Не скучайте тут без нас.

Подхватила сопровождающего под ручку — удивленный моим выступлением, он выпустил ладонь из захвата — и потянула на выход. Надеюсь, что пошли мы в верном направлении. Если что, пусть знаток Совета корректирует. Навигатор из него должен получиться много лучший, чем муж. А первую семейную сцену оставлю на потом. Вот выберемся отсюда, останемся наедине, и выскажу все-все, что думаю.

Нас никто не стал останавливать, из чего сделала вывод, который, впрочем, для меня откровением не стал. Наглость — второе счастье! Главное, чтобы последствия потом долго и упорно расхлебывать не пришлось.