Как Квасилий за счастьем ходил. Высшая Школа Сказкотворчества. Ступень 2

Наталья Юрьевна Иванова

Как напутствие приведу слова данные одной из сказочных героинь волшебной книги: «Дорогой читатель, если ты читаешь эти строки – значит, я попала именно в те руки, кому и предназначалась. Если ты хочешь избавиться от чего-то, что тебе уже не подходит, и ты перепробовал все средства – выход один: обратиться за помощью к сказке. Только есть одно условие: отправляться в дорогу необходимо прямо сейчас, не откладывая, так как такая возможность – выпадает редко».

Агаша и волшебное кольцо

В одном царстве-государстве в большом тереме жили-были купец с купчихой, и было у них три дочери. Дочери лицом пригожи — брови в разлет, глаза большие, губы алые, станом тонки, ногами легки. Двое старших на выданье — о женихах всё мечтали, в наряды наряжались, достоинствами хвалились. А младшая Агаша краше всех была — в глазах бездонных утонуть можно, уста сахарные так и манили, щёчки алые бархатом отливали. Косы длинные — ниже пояса стекали двумя крепкими змейками. Во всём была помощница родителям: в тереме прибраться — завсегда первая, воды принести — никогда не отказывала, за рукоделием день за днём только её и видели. Таких рушников с цветами алыми, птицами певчими, с катящимся по небосводу солнышком и растущими на земле-матушке травами да хлебами — никто никогда не видывал. Отцу с матерью девушка никогда не перечила, для всех доброе слово находила. Неудивительно, что любили родители Агашу пуще всех. Парни на гуляньях всё чаще на неё заглядывались. Да только девушка глаза в пол опустит, щёчками алыми зардеется, улыбнётся и о своём думы думает.

Вот однажды собрался купец в город на базар, кое какие товары продать, да заодно полотенца, вышитые Агашей к царскому двору предложить. Собрал вечером дочерей и спрашивает, каких гостинцев кому привезти.

Старшая запросила венец из каменьев драгоценных. Средняя — сапожки сафьяновые. А младшая, Агаша, долго молчала, а потом и говорит:

— Мне, батюшка, привези колечко медное, с камушком лазоревым. Я его с пальчика на пальчик надевать стану, тем и буду потешаться.

Посмеялись сёстры над младшей:

— Эка невидаль — колечко медное! Пошто оно тебе? Ни красоты, ни проку!

Только девушка на своём стояла, ничего более мне не надобно.

Купец пригладил бороду, цыкнул на старших и обещал привезти гостинцы, как и просили девицы.

Долго сказка сказывается, да быстро дело делается. Вот купец распродал товары в городе. Предложил полотенца ко двору царскому — всё забрали в палаты, щедро заплатили, да наказали ещё привозить. Купил венец с каменьями — для старшей дочери, сапожки алые, сафьяновые для средней. Долго искал колечко медное с камешком лазоревым. Наконец нашёл у продавца заморского в самом дальнем ряду. Не торгуясь, отдал полную стоимость и поехал домой.

Дома одарил дочерей подарками. Старшая со средней — бегом наряжаться, да обновы примерять, перед зеркалом вертеться. А младшая поблагодарила батюшку и села тихонько в уголок.

Старшие наряды примеряют, а сами над младшей потешаются:

— Вот и сиди себе, колечко никчемное на пальце крути. Раз ничего лучшего придумать не смогла.

Вот наступил вечер, младшая перекинула колечко с пальчика на пальчик, и вдруг со звоном колокольчиков перед ней появился маленький человечек в шляпе, поклонился в пол и говорит:

— Что, хозяйка, надобно?

Тут Агаша отвечает: «А раздобудь-ка мне золотых нитей на полотенца». Только произнесла, а перед ней лежит кудель золотая, переливается, искрами золотыми брызжет.

Как увидали старшие сёстры сию диковинку, чуть не задохнулись от злобы! День терпели, два крепились, на третий не выдержали. Стали затевать недоброе: сговорились, как отнять у младшей колечко заветное. Придумали заманить на озеро. На следующий день стали уговаривать родителей отпустить их купаться. День был жаркий — старики согласились, наказали мамушкам приглядывать за дочками и отпустили к озеру. А в озере том омут глубокий был, то место все стороной обходили. А сёстры подстроили всё как нельзя лучше, посадили мамушек под дерево, в тенёк. А сами разделись да в воду вошли, младшую зовут: «Идём, не бойся, вода тёплая, место неглубокое». Агаша будто почуяла чего — начала отнекиваться, да уж очень сёстры настаивали, играли, плескались. Разделась, собралась в воду заходить, а сёстры — заботливые такие — посоветовали колечко-то снять, а то не ровен час, в воде с пальца соскользнет. Агаша сняла колечко, в карман сунула и пошла в воду.

Плескались сестрицы, плескались, а когда увидели, что мамушек жара сморила и те заснули, придумали наперегонки плавать и незаметно завлекли Агашу к омуту, накинули на шею верёвку с камнем и утопили. А сами потихоньку выбрались на бережок, и как ни в чем не бывало стали загорать, а когда мамушки проснулись и стали спрашивать, где младшая, ответили: «Не знаем, мол, не видели, сказала, что хочет поплавать ещё». Стали тут по бережку бегать с мамушками, звать младшую, притворно плакать и кручиниться, а к вечеру, собрав вещи младшей, отправились домой. Рассказали отцу с матерью, что не послушала их младшая, говорили ей, дескать, не плавай долго, не заплывай далеко, да не послушала она их. Батюшка молвил:

— Давайте попросим хозяина колечка показать нам, где наша дочь.

Испугались старшие, прижались друг к другу. Да только, сколько ни перекидывал отец колечко с пальца на палец, сколько ни пытался, ничего не вышло: хозяин колечка так и не появился.

На ту пору, по бережку девочка гусей пасла. Хворостинку сломила, только взмахнула ею, как зазвенели колокольчики, и послышался нежный голосок:

— Вейся, хворостинка, по ветру. Гони, девочка, гусей домой, расскажи батюшке с матушкой, что сгубили меня, молодую, обманом утопили.

Испугалась девчонка, прибежала домой, да всем рассказала, где хворостинку сорвала. Собрался народ, позвали купца, как только взмахнул он хворостинкой — послышался звон колокольчиков и нежный голосок сказал:

— Вейся, хворостинка, по ветру. Расскажи батюшке с матушкой, что сгубили меня, молодую, обманом утопили.

Заплакал купец и всем народом пошли на берег. Долго ныряли, нашли-таки тело Агаши. Вынули из воды, сняли верёвку с камнем с шеи девушки. Отнесли её в терем, а старших сестёр заперли в подвал под замок.

Собрался купец в город за живой водой. Долго ли, коротко ли, приехал на базар. Долго ходил, спрашивал, где раздобыть водицы живой — никто сказать не может. Вечером зашёл в трактир, сидит за столом, пригорюнился — подсел к нему старик, спрашивает:

— Что, купец, не весел, аль колечко дочке не понравилось?

Купец поднял глаза, а перед ним продавец, что давеча колечко заветное продал. Рассказал о своём горе купец старику, тот достал из рукава шёлкового халата пузырёк заветный и протянул купцу:

— Помогу я твоему горю, возьми. Вольешь дочке в рот воды — она оживёт.

Обрадовался купец и тут же отправился домой. Рано поутру вбежал в терем, зашёл в горницу, влил в рот дочери живой воды, та зашевелилась, открыла глаза и кинулась батюшке на грудь. Тут и народ собрался. Все радуются. Стали требовать, чтобы старших к царю на суд отправили. Посадил купец дочерей старших в телегу скрипучую, связал им руки за спиной крепко накрепко, сам на коня, младшую с матерью в карету, и отправились всей процессией ко двору. Прибыли в город, к царю-батюшке на поклон, на суд справедливый. А царю уже доложили, что приехал купец, что полотенца, вышитые узорами диковинными, продавал намедни. А сказать по правде, очень они пришлись по душе. Уж больно узор затейливый вышит, будто сказ рассказывается.

Вот царь-батюшка и говорит:

— А ну-ка, покажи, что за диковинка такая, колечко медное с камешком лазоревым?

Перекинула Агаша колечко с пальчика на пальчик, и тут же раздался звон колокольчиков и появился перед ней человечек маленький со шляпой чудной:

— Что, хозяйка, надо?

Попросила девушка доставить рушник, что вышить успела перед смертью. Только сказала — глядь, а в руках у царя-батюшки полотенце, вышитое золотым шёлком, на солнышке искрами сыпет, по полотну солнце с месяцем играют, звёзды догоняют друг друга. Птицы невиданной красы летают по небосводу, звери неведомые по лесам рыщут. Смотрит царь на полотенце, будто сказку слушает, дивится. А девушка стоит в сторонке и слёзы утирает. Просит она, чтобы сестёр её освободили, помиловали.

— За доброту твою и сердце золотое, так и быть, помилую сестёр твоих. Только и ты согласись стать моей царицей.

Так всё и случилось. Закатили они пир горой. Три дня и три ночи гуляли, ели-пили, плясали — все каблуки на сапогах истоптали. А после стали жить — поживать, да горя не знать.