Путь домой. Год надежды

Наталья Щёголева, 2021

Убить и быть убитым – таков план Виктора. Восстановить друга в правах на титул предков – такова надежда Жана. Однажды проснуться и обнаружить, что её замужество, это лишь кошмарный сон – такова мечта Анны. Хоть чаяния этих людей отличаются так сильно, их судьбы остаются переплетёнными, ибо они прописаны в одном и том же пророчестве, которое, словно маяк, освещает их путь домой. В этой книге это пророчество явит себя миру.События разворачиваются в альтернативном мире, общественный строй которого соответствует примерно XVII веку Западной Европы.Это вторая книга из трех. Её события разделены на три части, названные именами тех, кто окажется в центре внимания: Виктор, Жан, Анна. Но, несмотря на это разделение, сюжет остается сквозным.

I. Виктор. Глава 06. Подарок герцогу.

Если бы Маги могла хоть на малую долю предположить, на сколько трудной окажется эта ночь, она ни за что на свете не согласилась бы на этот план Виктора, и даже больше того, она бы костьми легла, но не отпустила бы его в лабиринт.

«Сидеть в приглушённом свете масленой лампы и не спать — да это же проще некуда!» — помнится, так она восприняла просьбу Виктора, ведь ей уже ни раз доводилось проводить бессонные ночи. Но одно дело, когда ты чем-то занята, будь то приготовление пищи, или пошив одежды, но совсем другое просто сидеть и ждать. Пляска маленького огонька лампы завораживала и убаюкивала лучше любой колыбельной. Не прошло и часа такой вахты, а Маги уже была готова на стенку лезть, локти кусать от злости и досады, так сильно её стало клонить ко сну. Что ж, в ход пошли наклоны, приседания, ходьба от стены к стене, и конечно же танцы, но и этого хватило ненадолго. В какой-то момент девушка поймала себя на том, что просто стоит и качается с закрытыми глазами, другими словами, спит стоя, и такая злость её обуяла! «Виктор надеется на меня! Я обещала не подвести! А сама вытворяю такое?!» Но дать себе хотя бы мысленную оплеуху, Маги не успела, потому что… именно в этот миг случилось ЭТО!

Прямоугольник два на три камня пришёл в движение, а через вскрытые им щели полился свет то ли от факела, то ли от свечи. «Никакого предварительного сигнала ведь не было? Ни света, ни стука? А что, если я просто не заметила, проспала?!» — Маги судорожно искала и не находила ответ, а тем временем дверь медленно, но верно открывалась. И тогда девушка решила сделать то, что в этот момент ей больше всего хотелось — закричала!

— Ой, мамочки!!! Караул!!! Спасите!!! Призрак!!!

В эту выдвигающуюся дверь уже полетел стул, а за ним и керамическая чашка.

— Глен, просыпайся же!!! Глен!!! Призрак!!! — что есть сил кричала Маги, обливаясь слезами страха.

Она уже распахнула входную дверь и теперь трепетала на пороге, готовая выскользнуть в коридор сразу, как исчезнут последние сомнения в том, что это не Виктор. Но тут раздался щелчок, и тайная дверь совершенно определённо вернулась на своё место. От щели к щели скользнул луч призрачного света… «И всё?!?» — загудело в сознании Маги. Этот вопрос с трудом пробился сквозь громыхание её перепуганного сердечка.

Но вот минута, вторая, и дышать стало легче. Тишина? Да, полная тишина. На её крики о помощи никто не откликнулся. Может быть, оно и к лучшему? Маги знала, что Фил беспробудно спит. «Если меня кто и слышал, то… Нет, точно никто не слышал! В этой части дворца просто никого нет!» — в тот момент девушка не взялась бы ответить, успокоила ли её такая мысль, или напротив, испугала. Впрочем, она и не стала рассуждать на эту тему, а просто быстро закрыла дверь за засов.

«Главное, теперь ясно, это был не Виктор! Герцог? Виктор почему-то уверен, что именно Его Светлость хранит тайну лабиринта. Тогда это был он?! Значит сейчас он тоже там, в лабиринте?!» — от таких мыслей Маги снова бросило в жар. Если в начале своей вахты она умудрилась даже не вспоминать о герцоге, то теперь найти управу на взбудораженное воображение не было никакой возможности. Один плюс, теперь уж точно было не до сна…

Тут вдруг взгляд упал на часы, стоявшие на каминной полке. Они как ни в чём ни бывало продолжали тикать. «Как я раньше их не замечала?!» — изумилась и даже обрадовалась Маги, словно в этот момент обрела-таки поддержку друга. Но этот друг оказался страшно медлительным и невозмутимым. Минутная стрелка только-только подползала к отметке, указывающей на час ночи. И когда это всё-таки случилось, где-то на птичьем дворе, встрепенулись звонкие петухи. «Только час ночи! До утра ещё целая вечность…» — с ужасом осознала Маги.

И снова ей пришлось «поблагодарить» герцога за то, что он скрасил это ужасно тяжёлое ожидание — уже где-то через четверть часа Маги различила отдалённый грохот. Желание докопаться до его природы заставило девушку приложить ухо к стене, и да, так стало слышно лучше, даже почудилась какая-то очень слабая дрожь в теле дворца. «Виктор ли это вошёл в раж? Но что такое он должен вытворять, чтобы так… Или… Что, если они с герцогом всё-таки встретились?! И всё же… Что надо делать, чтобы вызвать такой шум?!» — Маги прижала обе руки к груди, и вся превратилась в слух. Эти звуки-удары то стихали, то появлялись вновь и порой были слышны много лучше тиканья часов. А уж как они будоражили и без того взведённое до предела воображение! Пусть в отличие от прочих перепуганных обитателей дворца Маги даже не думала о призраках, но её страхи были вряд ли меньше. Девушка отчаянно молилась и вслушивалась, вслушивалась, героически не позволяя своим страхам сорваться с цепи. Но, наконец-то, эти далекие, так тревожащие душу звуки стихли и… возникла вера в то, что они больше не повторятся.

Когда небо на востоке начало светлеть, Маги уже успела под корень сгрызть ногти на обеих руках и разорвать в мелкую крошку те два больших листа бумаги, который неосторожно нашлись на столике около кровати. Нет, она не плакала. Испепеляющий страх за Виктора уже преобразовался в решимость действовать. Да, Маги уже во всех подробностях восстановила в своей памяти подробности начертанной Виктором карты лабиринта, нашла в сундуке три большие свечи и огниво и проверила, что это сокровище вмещается в большой карман её передника.

«Если с рассветом Виктор не вернется, я пойду его искать!» — твёрдо решила Маги. Эта её решимость даже на какое-то время окрылила, подменила страх на отвагу, но данное Виктору обещание обязательно дождаться восхода солнца, всё-таки подрезало эти крылья отчаянной храбрости, позволило и разуму подать голос. И вот он-то напомнил, что в её руках слишком мало сил. Когда Виктор готовился к своему походу, Маги дерзнула и сама опробовала механизм тайной двери, но ей едва-едва хватило сил, чтобы привести в действие потайной рычаг. «Этот лабиринт сделан точно не женщинами и не для женщин…» — помнится обронил Виктор, наблюдая за её немощными попытками. «Эдак я могу оказаться там запертой!» — заявил сейчас голос разума, но сердце Маги тут же решительно возразило, — «Если он там… Если ему нужна помощь… Я буду рядом с ним!!!»

Вот такие и подобные мысли неслись в белокурой голове маленькой зеленоглазой горничной, а взгляд её был прикован к очертанию потайной двери. И вдруг она заметила, что утренняя заря уже так ярко осветила комнату, что… «Да ведь я уже при всем желании не замечу его световой знак!» — поняла Маги. Значит, скоро, очень скоро надо будет принять решение.

«Виктор!!! Ты ведь знаешь, как сильно я тебя жду!!! Только будь жив!!! А со всем остальным мы справимся!!!» — вот такую молитву вознесла Маги, прежде чем решиться погасить лампу.

Маленький жёлтый огонёк мигнул в последний раз, и тот же миг раздался долгожданный характерный стук! За ним шорох. Дверь в стене тихо отворилась, и в её проеме появился… Виктор!!! Маги ахнула и уже в следующий миг бросилась к нему на шею.

— Ты жив!!! Вернулся!!! Хвала Всевышнему!!!

Дверь тихо закрылась.

— Ну, ну, тихо… Я здесь, с тобой, — Виктор аккуратно взял Маги за подбородок и заглянул в её заплаканное личико, — Всё хорошо!..

Изумрудные глаза Маги светились огнём прямо-таки вселенского счастья:

— Живой!!! Вернулся!!! — девушка снова крепко-крепко прижалась к его груди, так сильно ей хотелось ещё и ещё раз убедиться в том, что это наконец произошло.

И Виктор дрогнул, обнял её в ответ также крепко и тихо шепнул на ухо:

— Ну что ты, глупенькая?! Разве ж я мог оставить тебя одну!?

Обоим потребовалось время, чтобы справиться с радостью этого воссоединения, поверить в его реальность. И вот они уже сидят рядышком на кровати, Виктор нежно обнимает свою героическую подругу за плечи, она, безмерно счастливая, прислушивается, наконец, не к своему, а его сердцебиению, всеми фибрами души ощущает его тепло.

Но время не стоит на месте. Вот-вот солнце выглянет из-за горизонта, снова появится Глен и отправится разгребать последствия этой кошмарной ночи. А пока Виктор ещё свободен быть собой, пока он ещё рядом, и Маги решилась задать так вымотавший её вопрос:

— Что случилось, Виктор?! Прошу, расскажи.

И Виктор ответил сразу, без оглядки, легко и просто:

— Я попал в какой-то каменный мешок, эдакую ловушку, вошёл, а дверь и закрылась. До сих пор удивляюсь, как я смог открыть её вновь! Видно, помогла твоя молитва.

— Я и правда, очень-очень за тебя переживала!

Виктор благодарно кивнул:

— Я… уверен, меня спасло только то, что ты меня ждала!..

«И я так сильно хотел к тебе вернуться!» — мысленно продолжил мысль Виктор. Он не решился произнести это вслух. Только крепче прижал к себе Маги:

— А ты-то как? Как прошла ночь? Ты… в порядке?

Маги подняла на него свои изумрудные глаза и, смущенно улыбнувшись, кивнула. О сладкий миг! Миг, когда тебя накрывает одновременно и великая сила, и великая слабость, когда ты теряешь связь с реальностью, и всё же решается отдаться на волю удивительному такому яркому порыву…

И надо же было такому случиться, что именно в этот миг дверь затряслась под сильными громоподобными ударами:

— Глен!!! Вставай!!! Слышишь?! Вставай!!!

Голос был грубый и малознакомый. Маги остолбенела.

Виктор в тот же миг отправил в рот шарик гру и выхватил из-за пазухи парик.

— Кто это, чёрт бы тебя побрал?! — закричал в ответ юноша.

— Голбрау я. Не узнал?

Это был один из числа тех гвардейцев, которые на эту неделю покидали Бетенгтон.

— А ты кричи ещё громче, чёрт!!! Что это вообще в твою башку взбрело поднимать шум в такую рань?! Неужели напился с утра по раньше?! — продолжал огрызаться Виктор, а сам мысленно вёл счёт времени: «… двадцать, двадцать один…» — надо было выждать полную минуту, дать гру время подействовать нужным образом и превратить лицо в маску Глена.

— Какой там напился?! Когда это я начинал с самого утра?! Скажешь тоже… Тебя это… Герцог зовёт! Понял?!

Чувствовалось, что резкий тон праиэра поубавил гонору у этой ранней птахи.

— Понял я, понял. Жди! — рыкнул Виктор.

Он уже был почти готов: «… сорок пять, сорок шесть…». Порядок в одежде уже наведён. «… пятьдесят три, пятьдесят четыре…». Взгляд скользнул к Маги, и только сейчас Виктор сообразил, что забыл затаиться от неё. Он знал, что наблюдать за процессом изменения лица очень неприятно, и до сих пор ни разу не позволял Маги видеть это. Но сейчас… Девушка выдержала это испытание достойно, на её лице не отразилось ни тени страха или отвращения. А заметив, что он смотрит на её, девушка даже нашла силы улыбнуться и тихо шепнула:

— Всё в порядке! Ты готов! — она даже показала большой палец вверх, так ей хотелось приободрить его.

Виктор перехватил эту руку и крепко пожал, а уже через пару секунд взялся за дверную задвижку, но в комнату гостя не пустил:

— Ну? Что случилось? Отвечай!!!

Было видно, что притихший Голбрау черпает силы смотреть прямо в глаза Глена только из воспоминаний о том, что именно привело его сюда:

— Так это… Его Светлость собирает… приказал собрать гвардию во внутреннем дворе.

— Ты правда здорово испуган, или мне это только кажется? Чего ради? — Виктор смерил гвардейца презрительным взглядом.

Голбрау невольно содрогнулся. Будучи на редкость суеверным человеком, он был так сильно впечатлен услышанным от своих товарищей, что в этот момент просто не нашёл нужных слов, чтобы озвучить такие новости. Он только беспомощно пару раз открыл и закрыл рот.

— И сколько вас уже вернулось? — сжалился Виктор.

— Ну… сейчас уже десятка два, может быть, и больше. Ведь велели к полудню сегодняшнего дня…

— Знаю.

— Так… ты идёшь?

— Перестань так трястись! Смотреть противно.

— Но ведь… ПРИЗРАК!!! Наш господин проклят!!!

— За словами-то следи! — грозно осадил подчинённого Виктор, — Лучше скажи, ты у Фила был?

— Пока нет. Мне приказано вас обоих…

— Благо глотка в тебя ещё та… — усмехнулся Виктор.

Голбрау принял эти слова за похвалу и даже попытался заглянуть в комнату праиэра, но Виктор плотней прикрыл дверь:

— За Филом я зайду сам. А ты лети вниз, передай Его Светлости, что мы сейчас будем. Ты ещё здесь?! Я не ясно выразился? Проваливай!

Голбрау быстро отдал низкий поклон и отправился восвояси при этом его как-то странно бросало из стороны в сторону, словно эти стены по очереди покусывали его за пятки. «Вот, оказывается, как страх заставляет людей танцевать!» — усмехнулся Виктор и вернулся в комнату.

— Всё хорошо! — синие глаза Виктора улыбались.

Он приблизился к застывшей на кровати Маги, взял её голову своими сильными руками и заглянул в её восхитительные изумрудные глаза:

— Тебе надо хорошенько отдохнуть. Обязательно поспи. Обещаешь?

Маги кивнула:

— А ты?

— А я пойду будить беднягу Фила. Этой ночью я душевно съездил ему по голове. Надо бы извиниться. Верно?

Маги печально улыбнулась в ответ, кивнула и тут же схватила его за руку:

— Погоди! Ещё только одну минутку! Ты должен знать, что сегодня ночью в эту комнату кто-то приходил потайным ходом!

Виктор тут же всем своим видом дал понять, кто готов слушать, и Маги кратно, без лишних эмоций, рассказала, как это было. Она лишь хотела, чтобы он знал, ведь это могло быть важным. Виктор кивнул, взял её за руку и пожал, сделал это не столько сильно, сколько… нет, такое не передать словами. Если возможно разговаривать через рукопожатия, то это именно такое разговор и был — он очень захотел ещё раз поблагодарить её за самоотверженную верность, смелость и, конечно-то сообразительность, в конце концов он хотел восполнить её силы. И у него это получилось, вот только, ему самому показалось это недостаточным, а потому он вдруг нагнулся и поцеловал Маги в щёчку.

Сделал это, улыбнулся девушке кривой улыбкой Глена и направился к выходу. А Маги прижала ладонь к этой щеке, и безмерно счастливая замерла.

Скоро после того, как Виктор закрыл за собой дверь, она услышала страшной силы удары. Оно конечно понятно, что это он так стал ломиться в комнату Фила, но Маги всё-таки не удержалась, чтобы не выглянуть в коридор. Конечно же Виктор заметил её и сразу же замахал на неё рукой, приказывая скрыться. Что ж, Маги с досадой подчинилась и вовремя. За дверью, в которую бился Виктор, послышались шаркающие шаги Фила, и скоро она отворилась.

— Ты?! — было видно, что Фил ещё продолжает спать на ходу.

— Я, — отозвался Виктор и, не дожидаясь приглашения, вошёл в комнату товарища.

Фил не возражал, посторонился, и теперь всё его усилия были направлены на то, чтобы прояснить зрение и сознание. Виктору пришлось самому закрыть дверь:

— А ты мастер поспать, как я погляжу! Пора бы уж очухаться. Или ты приболел?

Рассеянный взгляд Фила, наконец, различил кувшин с водой, и это породило разумное желание умыться. Но прежде, Фил напился, а уж потом смочил лицо, шею и только после этого снова развернулся к Виктору.

— Мне казалось, ты вчера не был пьян, — задумчиво обронил называемый Гленом.

— Пьян? — взгляд Фила стал заметно яснее.

— Так крепко спать можно либо с похмелья, либо…

— Не хотел бы я повторения такого сна, — Фил не скрыл горестный вздох, — Если ты думаешь, что это я своей волей так вырубился, то глубоко ошибаешься.

— Тогда что же случилось? — и называемый Гленом всем своим видом показал, что очень хочет услышать честный ответ. Впрочем, он сам первый и не выдержал, — Уж не приходил ли ОН и к тебе?

— Он? Это призрак что ли? Ты его имеешь в виду? — сразу ожил Фил.

Называемый Гленом веско кивнул.

— А что значит «и к тебе»? Он, что, был и у тебя?

— Значит, и у тебя, — эхом откликнулся Виктор.

Фил хлопнул по столу кулаком:

— Значит, он был у обоих. Договорились. Выкладывай.

— Мне нечего, — Виктор чуть растерялся.

— То есть как нечего? Он был у тебя или нет?

— До этого момента я в этом сомневался…

На лице Фила отразилось искреннее непонимание.

— Видишь ли, посреди ночи меня разбудила Маги. Она была очень испугана и судорожно зажигала свечу. Я с трудом успокоил её, и только после того, как высохли её слёзы, я смог узнать, что стало причиной такого её страха. Она уверяла, что видела, как часть стены пришла в движение. Маги сказала, что несколько камней, словно дверь, стали выдвигаться, но, когда она зажгла свет, эта странная дверь закрылась. Честно говоря, я ей не поверил. Но тебе, как я вижу, это кажется похожим на правду?

Фил развернулся к окну и застыл. Справедливо заподозрив, что его товарищ может вот так созерцать окружающий пейзаж сколь угодно долго, Виктор позволил себе нарушить молчание:

— Слушай, Фил, выкладывай, что с тобой происходит, и учти, что у нас мало времени.

— Почему? — только сейчас Фил вспомнил, как настойчиво Глен стучал в дверь.

— Гвардия от страха близка к помешательству. Сегодня день возвращения гуляющих. Возвращение уже началось, и вновь прибывшие, кажется, испуганы больше тех, кого мы видели вчера за ужином. Герцог всех собирает во внутреннем дворе. За мной прибегал Голбрау…

Фил сокрушённо поджал губы и снова крепко задумался.

— Фил, — Виктор снова напомнил о себе.

— Боюсь, если ты не дашь мне несколько минут, я не смогу быть тебе полезен.

— О чём ты?

— Несколько минут! — отрезал Фил, и, больше не обращая на Глена внимания, схватил нож и бросился к правой стене. Он действовал очень точно. По всему было видно, что он знает, что ищет, но Глен, казалось, отказывался его понимать. А тем временем Фил планомерно изучал глубину щелей острым лезвием ножа.

— Фил…

— Видишь ли, можешь считать меня сумасшедшим, но и в моей комнате, где-то здесь, стена открывалась, с той лишь разницей, что из неё вышел Эжен и соизволил со мной пообщаться, после чего я, убей меня, не помню, как заснул. Так… Здесь… Кажется здесь!

Фил сделал шаг назад и указал на камни стены:

— Здесь тайная дверь. Даю руку на отсечение.

— Даже так? — усмехнулся Виктор, — Не боишься остаться без руки?

Фил бросил на него нервный взгляд и почувствовал, что на душе стало немного легче.

— Признаться, это открытие позволило мне вздохнуть свободнее. Ведь не будь здесь двери, значит Эжен и правда ходит сквозь стены. А воспользоваться потайными ходами может и человек.

— Человек…

— Да, ты ведь и сам говорил, что Лаганов слишком много.

— Я слышал, что уже не слишком.

— Достаточно, — Фил стал проворно одеваться, — Вчера вечером я был готов поспорить, что это граф…

— Да? А теперь?

— А теперь… Да, он сед, но он и молод, либо граф помолодел, либо у меня в голове было очень мутно. Меня так сильно клонило в сон…

Фил подарил Глену пристальный взгляд. Тот, казалось, ушел в себя, тщательно переваривая услышанное.

— Глен… Ты меня вообще слышишь?!

— Да, очень хорошо, — Виктор подошёл к стене и тоже стал её рассматривать, водя пальцами по щели.

— Она должна как-то открываться, — уверенно заявил Фил, — Но я никогда не имел дела с такими штуками…

Он тоже подошёл к стене и начал давить на камни. Глен же тем временем зажег свечу, поднес её к предполагаемой двери, и пламя тут же заметно отклонилось, что привело Фила в бурный восторг. Теперь он с удвоенной энергией принялся искать ключ к разгадке. Виктор решил помочь и, как бы между делом, поинтересовался:

— Слушай, Фил, раз уж этот призрак соизволил с тобой поговорить… О чём была речь?

— О чём? — Фил бросил на друга свойственный только ему долгий взгляд, — О тебе и Маги, если хочешь… — и кратко пересказал свой разговор с призраком.

Виктор слушал его и удивлялся, как этот человек, будучи уже под хмелем снотворного, умудрился так отлично всё запомнить, слово в слово, да ещё и кое-какие выводы по пути сделать. Чтобы других гвардейцев привести в панический ужас даже говорить не требовалось, но Фил был не из таких. Он рассказывал, а сам ни на миг не прекращал поиски потайного ключа. Оно ведь как — если есть дверь, то должен быть и способ её открыть!

Но время шло, и энтузиазм Фила быстро найти замок от этой двери заметно поубавился.

— Нам пора вниз, — напомнил Виктор.

— Да… Но как она открывается? — взгляд Фила продолжал сверлить стену.

— Да чёрт с ней! Главное, по-моему, ты правильно угадал. Теперь хоть ясно с чем мы имеем дело. Идём! — и Виктор даже сделал пару шагов к выходу.

— Но всё же…

Фил стоял к Виктору спиной и потому не мог заметить, как тот вдруг лукаво улыбнулся:

— Послушай, Фил, это дело ни одной минуты. Сейчас здесь, — Виктор вернулся к стене, — Сколько не мозоль глаза, ничего нового ты не увидишь. Этим, — Виктор с силой пнул стену, при этом он стоял к ней спиной, и бил, как будто, наугад, — мы займёмся позже.

Но тут Фил вдруг сменился с лица, словно за спиной его товарища возникло мифическое чудовище. Продолжая свою роль, Виктор шарахнулся в сторону, а тем временем тайная дверь бесшумно разверзлась. Вспомнив, как в своё время он сделал подобное открытие, юноша невольно содрогнулся.

— Что ты сделал?! — шепотом спросил побледневший от страха Фил.

— Кажется, только пнул… — выдохнул как будто столь же испуганный Глен.

— Свят, свят… — и Фил невольно перекрестился.

А Виктор же уже решился подойти к этому ходу:

— Заглянем?

— Нет!.. — Фил попятился назад, — Закрой её!

Виктор вспомнил, что ему-то довелось открывать эту тайну ночью, и это было гораздо большим испытанием. Но что делать… Он взял свечу и сам заглянул в открывшийся проход.

— Здесь узкий коридор… Сквозняк сильный.

Что ж, Фил тоже отважился заглянуть в открывшийся проход и тут же отпрянул прочь. Глен задул свечу.

— Ты прав, нет ни малейшего желания туда лезть. Но как она закрывается? — Глен осмотрел стену и нажал прямо на дверь. Та тихо поддалась.

А тем временем Фил протёр глаза:

— Кошмар!!!

— Не ты ли радовался тому, что здесь есть ход?

— Да… Но теперь я и правда готов допустить мысль о призраке. Это какие же нервы надо иметь, чтобы ходить там!?

«Спасибо за комплемент, дружище!» — мысленно смутился Виктор, а вслух заметил:

— Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Ведь, похоже, герцог знает об этих ходах.

— Думаешь?! — Фил пытливо сощурился.

— Уже почти уверен. Помнишь, как он слушал рассказы Уильяма и Элис, какие вопросы задавал? И ведь он сразу отмел мистику.

— Да. И он предпочёл сохранить свою тайну! — в голосе Фила ясно была слышна обида.

— Верно, — Виктор согласно кивнул и тут же встрепенулся, — Но нам пора. Идём?

* * *

Во внутреннем дворе дворца Бетенгтон собралось уже около четырех десятков гвардейцев. Все страшно возбуждены. Это было ясно уже потому, что они все умудрялись говорить одновременно, что породило густой, нечленораздельный гул, плотно заполнивший колодец двора, и настойчиво стучащийся во все выходившие сюда окна и двери. Белёсый утренний сумрак почти рассеялся, взошедшее солнце уже позолотило верхние этажи дворца и самые высокие из каминных труб, но страхи прошедшей ночи не позволяли перепуганным людям принять эту магию начала нового дня.

Виктор и Фил не удержались, чтобы не подойти к одному из окон второго этажа и не бросить на эту закипающую бурю хотя бы беглый взгляд.

— Ума не приложу, как их можно вразумить, если герцог и на этот раз предпочтёт не открывать тайну существования ходов, — тяжело вздохнул Фил. Он кинул на Глена вопрошающий взгляд и увидел, как тот согласно кивнул.

— Глупо было собирать их здесь. Слишком тесное место… Да и самого герцога не видно, — заметил Виктор, — Кажется, для начала, он намерен дать попытать счастья нам.

— Да уж, «счастье»! Мне это мало льстит, — обронил Фил, и тут же, поймав за хвост уже давно дразнившую его мысль, поинтересовался, — Как думаешь, стоит ли нам самим рассказать этой толпе о нашем открытии?

— Думаю… нет. По крайней мере, пока не станет ясно, что иного пути нет.

— А тебе это ещё не ясно? Я неплохо знаю Голбрау и остальных, будь уверен, так настроена добрая половина этих болванов.

— Вот именно. И ты объяснишь им, что во дворце и правда нет безопасного места? В твоих ли силах убедить их в том, что они имеют дело не с привидением? Как мы докажем, что этими ходами пользуется обыкновенный человек? У нас у самих пока лишь одни предположения и догадки…

Фил понимающе поджал губы, а Виктор уже продолжал:

— И потом, попробуй представить, как к нашему заявлению отнесётся Его Светлость! Чем больше я о нём думаю, тем больше убеждаюсь, что он с этой игрушкой так просто не расстанется. Если я не ошибаюсь, и он ещё вчера додумался до того, что сегодня пришло в твою голову, то я готов предположить… нет, уверен, что прежде, чем открывать эти карты, он попробует сыграть в них сам.

— Сам пойти на охоту за призраком? Ты серьёзно?! — Фил недоверчиво сощурился.

Виктор уверенно кивнул, чем сильно смутил товарища.

Какое-то время они шли молча, а гул испуганной толпы только нарастал. Фил уже чувствовал, как по его спине бегают предательские мурашки, а он был не из тех, то легко смиряется с такой своей слабостью. Ему требовался чёткий план действий, но…

— Пусть так, — наконец, произнёс Фил, — Тогда что же делать нам? Я в тупике!

— Успокойся, — неожиданно улыбнулся Виктор, — Мы лишь слуги герцога, всего лишь люди. Если он предпочтёт остаться в стороне, мы с тобой просто сделаем то, что в наших силах. Об остальном пусть голова болит у него.

Брови Фила чуть приподнялись, он остановился и подарил Виктору свой долгий взгляд:

— А как бы ты отнёсся к тому, чтобы эти твои слова услышал сам герцог? — спустя несколько секунд поинтересовался Фил.

— Ему это было бы полезно, ты не находишь? — усмехнулся Виктор.

— Слугам редко позволяется роскошь судить хозяев, и это никогда не бывает безопасным.

— Ты и я себе это позволяем, и не только в силу немого разрешения на то герцога.

— Такое… не принято говорить вслух, — нахмурился Фил.

— Я позволяю себе роскошь быть откровенным с тобой, — сейчас синие глаза Виктора были почти чёрными, — Наша с тобой сила в способности думать, и герцога это очень выручает, это очень облегчает его жизнь. Сколько проблем за него решают Рон, Пит, не говоря уже о нас с тобой? Чёткое разделение труда, он создаёт проблемы, а мы их разгребаем. Вот и сейчас, смех и грех, идём и ломаем себе голову, как бы это исхитриться и сохранить эту охваченную паникой толпу как гвардию герцога, как не дать ей вырваться из этих стен, разбежаться. Не знаю, как тебе, но мне это кажется забавным.

Серые глаза Фила заметно расширились, было видно, он не упустил ни одного слова, но что-либо произнести в ответ не спешил.

— Ты так на меня смотришь, словно я сделал для тебя открытие, — усмехнулся Виктор.

— Я не понимаю…

— Кого?

— Тебя… себя…

— Ничего удивительного. Я тоже плохо понимаю себя. Вот, например, сейчас, как бы я хотел предоставить этой толпе повод растерзать герцога, так я на него зол, в прочем, это, как и ты… Но что-то мне подсказывает, что я поступлю наоборот и сделаю герцогу подарок, за который тот должен будет щедро расплатиться, — опять усмехнулся Виктор. Теперь его синие глаза открыто смеялись.

Фил вновь поймал себя на мысли, что эти глаза странно похожи на глаза близнецов, но Виктор не позволил ему задержать на этом внимание. Уже в следующий миг он толкнул приземистую дубовую дверь и решительно вышел во двор. Фил сокрушённо повёл головой и тоже переступил порог.

Их появление было тотчас замечено, и гул людских голосов стал быстро стихать. К тому моменту, когда Виктор и Фил оказались в центре толпы, во дворе уже воцарилась гробовая тишина. Не в пример Филу, Виктор был удивительно спокоен. Он медленно обвёл собравшихся здесь гвардейцев своим смеющимся взглядом, но начать говорить не спешил. Его вдруг потешила мысль, что, если бы сейчас перед этими людьми он предстал в своем истинном обличье?.. Пришлось напомнить себе, что момент-то серьёзный, не время предаваться фантазиям. Ведь в этой звенящей тишине уже начинали проскакивать молнии.

— Вы уже много говорили. Теперь слушайте меня, — наконец, заговорил Виктор, и его голос звучал спокойно, веско, он не допускал ни малейшей возможности что-нибудь ему возразить, — Вы все прямо сейчас собираете всё самое необходимое и начинаете готовить коней к дальней дороге. В полдень мы все покинем дворец. Это приказ. И учтите, узнаю, что кто-нибудь из вас продолжает распространяться на известные темы, обещаю так приласкать, что он будет это помнить даже на том свете! — к концу речи его взгляд и голос налились металлом. Эти его последние слова стали мощным толчком к действиям.

Мысль о том, что очень скоро они покинут это проклятое место, вернула людей к жизни. Они чувствовали в Глене несгибаемую волю, и ещё не забыв свои страхи, уже видели в этом человеке единственный путь к спасению.

Фил не верил своим глазам. Ещё минуту назад бурлящая толпа вдруг присмирела и уже была готова внимать каждому слову Глена. Как, когда им успела передаться его спокойная вера в то, что всё ещё не так уж и плохо.

— Ты, ты, ты и ты, — Виктор жестко указал рукой на Голбрау и ещё троих, как он знал, особо крикливых и склонных к панике людей, — На это время вам лучше бы забыть, что у вас есть языки. Я всё сказал. Вы слышали мой приказ! А теперь выполняйте!

И Фил с огромным удивлением увидел, что ни у одного гвардейца не мелькнуло даже слабого порыва воспротивиться, усомниться в праве Глена отдавать приказы, такие приказы. Толпа пришла в движение. Убедившись в том, что этот процесс стал необратим, Фил обратил изумлённый взгляд на Глена. Синие глаза того снова смеялись.

— Ты замечал, — тихо произнёс Виктор, — Чем больше голод, тем меньше надо, чтобы его утолить?

— Но, чтобы так!? Ничего не объясняя!?

— Они сейчас жаждут спасения, а не объяснения. Они ещё не созрели для вопросов и тем более для ответов. Ладно. Подлей в это пламя побольше активности, организуй их, пусть каждый будет при деле. Мы проведём несколько дней в полях. Нужна еда и что-то для ночлега… А я пойду и улажу всё это с герцогом, — и Виктор протянул Филу руку.

Тот принял её и не сдержал усмешку:

— Хорошо. Бог с тобой! Я сделаю, что ты говоришь. Удачи!

Виктор благодарно ударил его по плечу и направился к покоям герцога.

«И, правда, зачем ему, мне всё это надо?» — задумался Фил, провожая друга взглядом, — «Какая-то идиотская игра. Ах, да! Вспомнил! Герцог хорошо платит!» Фил горько усмехнулся и пошёл к конюшням. Он уже вполне владел собой и прекрасно знал, что делать. Вот что Виктор подарил ему и гвардейцам — определённость, пусть лишь не насколько часов, но он лишил их проблемы выбора.

Герцог всё видел и слышал, и он бы не смог объяснить, какое чувство его охватило, когда он увидел, как неожиданно просто Глен взял контроль над ситуацией в свои руки. После мига оцепенения Его Светлость ощутил что-то очень похожее на панику: «В сложившейся ситуации гвардия подчиняется только Глену! Тут я бессилен. Я стал причиной их бедствия, и они уже за это ненавидят меня. Но это лишь значит, что я гол, как… Чёрт побери этих Лаганов!»

Герцог не успел справиться с этим смятением до появления Виктора, и тот действительно застал все эти невесёлые думы герцога красочно написанными на его красивом лице.

— Я всё слышал! — обрушился Его Светлость на своего праиэра, — Что ты себе позволяешь?! Кто дал тебе право распоряжаться моими людьми?! — криком герцога вопило его больное самолюбие.

Виктор почувствовал это, и ему стало даже жаль Его Светлость. «Нет, эта история не скоро закончится», — стрелой пронеслось в голове юноши, — «Ведь я мог, видит Бог, мог направить эту толпу против герцога, и они стерли бы в порошок и его, и все наши проблемы. Он не дался бы без боя, пролилась бы кровь, но их всё же достаточно много… Почему я этого не сделал? Потому же, почему я сохраню ему его гвардию. С той лишь разницей, что отныне она станет слушать меня не меньше, чем его. Да, я слишком слаб, чтобы уничтожить этого человека достойными его способами! Но это не значит, что правила этой игры задает только он!» Эти мысли наполнили сердце Виктора горечью досады на себя, и в то же время решимостью действовать.

— Я жду объяснений! — лицо герцога уже стало багровым от злости.

— Для этого я и пришёл, — устало, с какой-то печалью в глазах, произнёс называемый Гленом.

Они говорили долго. Виктор с огромным трудом пробился сквозь плотную пелену гнева герцога и всё же заставил себя выслушать. Ему удалось залечить уязвленное самолюбие Его Светлости, только после этого тот оказался в состоянии внимать голосу разума.

— Как я понимаю, вы намерены решать эту проблему с призраком один на один, без какой-либо помощи с нашей с Филом стороны, верно? Тогда всё, что мы можем для вас сделать, это сохранить для вас вашу гвардию, а для этого просто необходимо увести их из дворца.

— Как тебя понимать? Что значит «без вашей с Филом помощи»? Договаривай!

— Ваша Светлость, вам будет неприятно это услышать, но… Соглашаясь служить вам верой и правдой, мы обязались быть честными с вами. Жаль, что вы не взяли такого же обязательства по отношению к нам.

— Что?!! Что ты себе позволяешь?!

— Вы знаете, что дворец пронизан потайными ходами, верно?! И вы знаете, что этой тайной владеют ваши враги, так?! Вы знали это с самого начала, но предпочли оставить нас с Филом в неведении. Какой тогда теперь с нас спрос?

В первый миг герцог остолбенел. Он впился глазами в Глена, но тот не дрогнул, даже ни разу не моргнул. Его Светлости стало очень не по себе.

— Откуда знаешь ты?! — едва слышно выдохнул он.

— Не я, а мы, мы с Филом! Сегодня утром именно Фил рассказал мне, как ночью к нему приходил призрак. Этот призрак вышел из стены! Нам потребовалось некоторое время и удача, чтобы убедиться в том, что это не было его ночным кошмаром. В его комнате есть потайная дверь! А за ней неизвестно какой длины коридор… Сделать это открытие нам помог, наверно, просто случай, очень уж хитро спрятан там замок, — Виктор выдержал убийственную для герцога паузу и продолжил уже значительно спокойнее, пожалуй, даже устало, — Что же теперь? Ещё одна ночь, и на утро дворец опустеет, вы останетесь совершенно один. Положение не исправить, даже если вы расскажете людям правду. Вы это понимаете. Поэтому я осмелился отдать от вашего имени приказ к отъезду. Но быть ли тому так на самом деле, решать вам.

Герцог был ошеломлен и пристыжен. Тот, в ком он до сих пор сомневался, сейчас буквально спасает его. Да, все складывалось так, что герцогу не оставалось ничего лучшего, как положиться на слово Глена через три дня вернуть ему гвардию в здоровом виде, правда, в любом случае после этого надо было быть готовыми уехать из этих мест.

Герцог ещё долго допытывался, как Глен собирается осуществить свой план, что он вообще может противопоставить страху перед призраком. В итоге Глен был вынужден признаться, что целиком полагается на удачу, правда после того, как Глен расписал какого цвета его удача, герцог лишний раз убедился, что его слуга обладает странной силы какого-то полу-интуитивного, полу-опытного знания человеческих душ, и был вынужден в свою очередь признать за ним эту силу. Герцог уже был готов дать добро на то, чтобы его гвардия переселилась на эти дни в его охотничьи угодья и побыла там под присмотром Глена, но тут его второе Я напомнило ему, как он однажды доверился Генриху Раю в деле воспитания Френсиса и Анри. Эта мысль сделал два пируэта, настойчиво напоминая герцогу про его обет никому не доверять, но голос разума оказался сильнее.

— Почему я должен на столько тебе верить? — всё же спросил герцог.

«Потому что, достойный Артур Гай Гейсборо просил не убивать вас! Но согласитесь, глупо упускать такой шанс лишить вас рук и ног, заменив их протезами. Ведь просто лиши я вас этих гвардейцев, вы в миг обрастете новыми. Нет уж, только так я вырву из вас жало, не убивая вас», — Виктор криво усмехнулся и произнёс:

— Вам придется утроить мне жалование. Согласны?

* * *

Дворец кипел предстоящим отъездом гвардии, и это деятельность не приводила к разрушениям только потому, что организатором выступил Фил. Приготовление провизии, палаток, коней — всё это требовало рабочих рук. Вновь прибывающие сразу же подключались к делу. Им не позволялось вникать в причину столь массового исхода, только перевести дух и сразу за дело. Фил поспевал везде.

Наконец появился и Глен.

— Уладил? — с большим интересом поинтересовался Фил.

Его позабавила мысль дать сейчас отбой.

— Да. Всё в полном порядке. Едем, — спокойно откликнулся называемый Гленом.

— А ты… ты сказал герцогу о нашем открытии?

— Прости, я не устоял перед искушением выразить ему наше с тобой неудовольствие, и он это проглотил. Так что, мы на коне, дружище!

— Это называется на коне?! — усмехнулся Фил, но спорить не стал.

Виктор понял, что всё ладится и без него, и позволил себе найти Маги. На самом деле, девушка только этого и ждала, так что Виктор нашёл её много быстрее, чем ожидал, и они вместе уединились в её каморке.

— Значит, уезжаешь… — тяжело вздохнула Маги, не зная, как начать разговор.

— Да… — Виктор вдруг тоже ощутил странную робость, — Ты… Вот что… Спи только здесь. Здесь хода нет.

— Ты думаешь…

— Нет, конечно, нет. Просто я хочу, чтобы ты не боялась своей постели и хорошенько отдохнула. Поверь мне! Я говорю правду. Здесь герцог не появится, да и вообще, ты ему не нужна.

— А вот ты… — Маги тяжело вздохнула, — Какое счастье, что эта суматоха поднялась не раньше твоего возвращения. Я говорила с прислугой, все смертельно перепуганы и не только твоими шалостями. Говорят, всю ночь нижние этажи дворца содрогались от страшных ударов и нечеловеческих воплей. Отголоски этого я уловила даже в твоей комнате. Мне почему-то кажется, что это не твоя работа.

— И ты, как всегда, права. Это герцог постарался. Думаю, он нашёл какой-то камень, потому и получилось так громко. Бился он в ту дверь славно! Ещё бы, его так разозлило то, что я от него ускользнул, — кивнул Виктор.

Брови Маги удивлённо приподнялись:

— Но как же все эти перепуганные бедняги дотерпели до рассвета?

— А ты представь, ночь, дворец во власти злой силы, да и призрак велел не рыпаться. Разве затаиться это не лучший способ спастись?.. — Виктор вдруг стал печален, и Маги снова поняла его.

— Ты сегодня мог уничтожить герцога одним движением руки, одним словом, ан нет…

— Я кое-что нашел сегодня ночью, и думаю, именно это"кое-что"не позволяет мне убить герцога, уже дважды спасло его от моей руки. Да, я дважды и правда мог его убить! Я был так близок! Но теперь склонен думать, что здесь промысел рока. Если ему суждено умереть, так это от руки другого человека…

— О чём ты говоришь?! О ком?! — изумилась Маги.

— Расскажу по возвращении. Мне пора… — Виктор чуть склонился и вдруг тихо-тихо спросил, — Маги, ты будешь меня ждать?

— Что?! Конечно!!! Всегда!!! — так же тихо откликнулась Маги, и Виктор всем сердцем ощутил, что это абсолютная правда. И вот ведь, оказывается, это больше не пугает его!

* * *

К полудню, к великой радости прислуги, полсотни гвардейцев герцога покинули дворец Бетенгтон. Ведомые Гленом и Филом, они отправились в охотничьи угодья. Виктор был прав, величие изумрудных лугов юга Бриании, их широта и жизнерадостная теплота скоро превратили в прах зубодробительные страхи прошедшей ночи. Но это было только началом… Виктор ехал во главе этой гвардии и не переставал молить Господа простить ему дерзость его планов и ниспослать в помощь мудрость и удачу…

А во дворце так же горячо ту же молитву возносила маленькая горничная Маги — она молилась за его удачу, всей душой, всем сердцем!