Аларика

Наталья Шнейдер, 2009

Дома у нее больше нет. Семьи тоже. Даже одежда – и та с чужого плеча. Зато есть мертвая советница, которая врывается в ее сны, точно в собственную спальню, и спутник – эльф, то ли наставник, то ли телохранитель. А еще у нее есть надежда, что, может быть, все еще будет хорошо. По крайней мере, пока он рядом.

Глава 3

Правда, заметить это оказалось непросто. Если бы не тень сознания, столь не похожая на людскую, внешне он ничем бы не отличался от парня моего возраста или чуть старше. Возможно, лишь выражение глаз… такого взгляда не бывает у молодых людей. Но его разум не походил на человеческий. В старых книгах дома (у нас была очень хорошая библиотека, слишком хорошая для знахарки и наемника) встречалось описание такой тени сознания. За столом напротив сидел эльф.

Этого не могло быть. Их существование давно считалось легендой. Книги, хранившиеся в нашей семье много поколений, книги, возможно более древние, чем само Сэйргийское королевство, говорили, что эльфы жили на этой земле. До тех пор, пока…

— Разве не все эльфы ушли из этого мира? — Вырвалось прежде, чем я успела понять, что несу. — Неужели порталы еще открыты?

И поняла, что не ошиблась. Дело было даже не в его изумленном лице — после таких слов любой бы опешил. Мужчина замер, глядя на меня, точно на привидение.

— Неплохо для беседы за кружкой пива. Как ты узнала? Откуда?

Я вздохнула. Вовсе не собиралась ошарашивать его до такой степени. Да и общаться не тянуло, учитывая, что эльф вполне мог оказаться просто фантазией больного разума.

— Тень сознания. Твоя не похожа на человеческую. В старых книгах писали, что такая может быть только у одной расы. И твое имя… я имею в виду истинное имя: ни у кого из людей не повернется язык выговорить его.

Похоже, объяснение не устроило. Эльф усмехнулся:

— Никто из людей не видит тень сознания. Тем более — истинное имя.

— Как никто? — теперь пришла моя очередь изумленно таращить глаза. Это первое, чему меня научили родители. Тень сознания и истинное имя. Первое простейшее колдовство, такое же естественное, как дыхание…

— Никто из людей не видит тень сознания, — повторил он.

— Может, ты просто не знаешь… — я осеклась, поняв, что он не обманывает. Или… Неужели все-таки бред? А что, дивно получается — мертвая советница, которая на самом деле не мертвая, артефакт, теперь вот — эльф. Буйная у меня, оказывается, фантазия.

— Послушай, все это на самом деле? — голос дрогнул. — Вот этот трактир, свечи, эти люди, ты… Или я просто сошла с ума?

— Интересно, — он поднял бровь. — А с чего бы этим стенам не быть реальными? Кстати, можешь звать меня Тайрон.

— Потому что я уже вообще ничего не понимаю, — я закрыла лицо руками. — То ли явь, то ли… То ли на самом деле схожу с ума.

Служанка поставила на стол две кружки, и я схватила одну, точно стоило захмелеть, и все кончится.

— Это не помогает, — тихо сказал эльф. — Что случилось?

И тут меня прорвало. Целый день я пыталась жить так, точно ничего не произошло, но случившееся все же догнало меня. Слез не было. Я просто рассказывала ровным бесцветным голосом. Как ночью нас поднял крик отца. Как горела деревня. Огонь с воем перекидывался с крыши на крышу, заглушая вопли заполошно мечущихся по улице людей. Детский плач, свист стрел из ниоткуда. Бездыханные тела под ногами. Страшный запах горящей плоти. Летящие во все стороны боевые заклятья отца и братьев. Наверное, мужчины смогли бы уйти, если бы не я с мамой. Если бы не прикрывали нас до последнего. Магия убивает наверняка, но ни у кого не хватит сил творить боевые заклинания бесконечно, а врагов было слишком много. Наверное, они смогли бы уйти — если бы не оказались единственными, кто отчаянно и умело дрался, пытаясь выбраться из покорно погибающей деревни. Я видела, как упал отец со стрелой в горле. Как ятаган обрушился на шею брата. А потом что-то ударило меня по голове.

Я не видела лица Тайрона. Не могла поднять глаза — нельзя так исповедоваться первому встречному. Наверное, только простая вежливость удерживала его от того, чтобы просто встать и уйти. Но и остановиться я уже не могла. И рассказывала, как фейерверком взрывается что-то внутри, когда от души прилетает по лицу. Каково отбиваться до последнего, изворачиваясь в чужих цепких руках, отчетливо понимая, всю тщетность этого нелепого сопротивления. Как крик вязнет среди камня, сменяясь осипшим воем. Про очень кстати уснувшего стража. Что удавка оставляет на ладонях темные полосы, а кровь в полумраке кажется черной. И о снах, которые не были снами.

Тайрон молчал.

Я опустила голову на сцепленные ладони.

— Не знаю, что делать. Все время кажется, что это неправда. Что сейчас проснусь, и все будет по-старому. Только утром ничего не меняется. Ничегошеньки.

Он мягко отнял мои руки от лица — я вздрогнула, но вырываться не стала — заставил приподнять подбородок и посмотреть ему в глаза:

— Ты. Не. Безумна, — его взгляд был полон сочувствия. — Бедная девочка…

Я закусила губу, и вылетела из-за стола. Пронеслась по лестнице в свою комнату. Закрыла дверь на задвижку и сползла по косяку, содрогаясь от рыданий.

Разумеется, спокойно поспать не удалось. Мертвая советница не собиралась сдаваться. Мы препирались всю ночь.

— Знаешь, чем это кончится? — не выдержав, заорала я. — Трупом в придорожной канаве. Моим. Этого ты добиваешься? Чтобы весь род под корень?

— Ты сама кого хочешь оставишь в канаве, — ответила она. — Больше некого просить. Может, у внучки главы столичной академии хватит сил, чтобы потягаться с боевым магом государя?

— Ага, а сдохнет — еще кого-нибудь найдешь.

Она сделала вид, что не услышала.

— Кстати, не объяснишь, с чего бы вдруг сын ректора решил похоронить себя в деревне?

— Он не рассказывал. — Отец действительно никогда не рассказывал. В хорошем настроении отшучивался — что-то вроде «любовь до гроба». В плохом — мрачно отмалчивался. Впрочем, ни я, ни братья особо и не расспрашивали — почему-то все воспринималось как должное. Многие ли вообще задумываются, почему родители живут так, а не иначе?

— Ты ведь готова согласиться, — сказала Риа. — Иначе проводила бы дни с целителями, а не среди старых рукописей.

— Да шла бы ты…

Она усмехнулась и исчезла.

Когда я спустилась в общий зал, там было немноголюдно. Время утренней трапезы уже миновало, середина дня, когда можно с чистой совестью оторваться от работы, еще не наступила. Только в углу болтала пара завсегдатаев, да у стойки спиной ко мне сидел мужчина. Я обратила внимание на роскошные смоляные кудри и гордый разворот плеч. Словно почувствовав пристальный взгляд, он обернулся, и я поперхнулась похлебкой.

— Доброе утро, — сказал Тайрон, подходя к столу. Сейчас он выглядел лет на десять старше, чем мне показалось вчера. Похоже, эльф заметил мое смущение — в серых глазах прыгали лукавые искорки. Я рассердилась на себя. В конце концов, какое мне дело до случайного знакомого? Даже если он непростительно хорош собой.

— Тебе понадобится доспех, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — И оружие. И поскольку одна далеко не уйдешь, пойдем вместе.

— Здрассте. — опешила я. — А с чего ты взял, что я вообще собираюсь искать эту штуковину?

— Знаешь, как прозвали Рию при дворе? «Крабиха». Ты когда-нибудь была у моря, видела крабов?

— Нет. — Что он несет?

— Сидит-сидит себе тихо под камнем, потом приглядит добычу, выскочит, вцепится — и все. Не оторвешь, разве что с мясом. Похоже, в этот раз в качестве добычи приглядели тебя.

— И откуда ты такой всезнающий взялся на мою голову?

Он усмехнулся:

— В столице сплетни разносятся быстро, пожалуй, куда быстрее, чем в деревне. Я там жил, пока не пришла пора сменить город. Сама понимаешь, долго оставаться на одном месте…

Ну да, люди быстро заинтересуются соседушкой, который все никак не удосуживается помереть от старости.

— Так вот, о Рие. Если слухи верны, она непробиваема. Если уж что-то возьмет в голову — не отступится. Или ты найдешь этот посох, или она и в самом деле сведет с ума.

А вот тут, пожалуй, он прав. Я успела пообщаться с этой… две ночи подряд и уже чувствую себя выжатой. Каждую ночь… всю оставшуюся жизнь… надолго меня не хватит.

— Ну и, в конце концов, — продолжал Тайрон. — Достать артефакт — единственный способ понять, не лишилась ли ты рассудка. Иначе все время будешь думать об этом… до тех пор, пока действительно не обезумеешь.

— Тебе-то что с того?

— Любопытно, — эльф неподражаемо передернул плечами.

— Книжки почитай, если нечем заняться, — посоветовала я.

— Книжки кончились — хмыкнул он в ответ. — У меня было слишком много времени на чтение. Надоело.

— Жить тоже надоело?

— Можно сказать и так, — Тайрон посерьезнел, и сразу показался куда старше.

Я поймала его взгляд… стало зябко.

— Я хочу забыть. Забыть этот кошмар, и начать жить. Не прятаться по углам, не гоняться за каким-то призраком — просто жить.

Его улыбка была очень-очень грустной:

— Думаешь, это так просто — забыть?

Я спрятала лицо в ладонях — не стоит показывать слезы. И врать себе тоже не стоит. Так, как было, уже не будет. Хотя бы потому, что мертвых не воскресить. Жить дальше, каждую ночь бояться заснуть — потому что приснится или кошмар или эта, как ее там… и неизвестно, что хуже. Каждое утро размышлять — а не сошла ли с ума окончательно. Неизвестно сколько шарахаться от каждого встречного. Я боюсь людей — и боюсь остаться одна. Когда можно сорвать голос в крике — и никто не услышит, лишь ухмыльнутся.

Эльф молча ждал. По крайней мере, в его глазах мне не мерещится похоть. Не хочется с визгом отпрянуть от прикосновений — даже если они выглядят достаточно бесцеремонными.

Я в последний раз шмыгнула носом, вытерла слезы:

— Имей в виду: при ближайшем рассмотрении я — не подарок.

— Я тоже, — усмехнулся он. — Пойдем выбирать тебе кольчугу. Да, о золоте не беспокойся, мне все равно некуда его тратить.

***

Лавка находилась на одной из центральных улиц. Хозяин вышел из-за стойки и поклонился:

— Что желает господин витязь?

— Не я. — Уточнил Тайрон. — Вот этой даме нужна кольчуга.

И с отсутствующим видом уселся на скамье у стены. Хозяин понимающе кивнул и вышел за товаром. Когда он вернулся и выложил на прилавок первую партию, я едва не застонала. Похоже, бронник решил, что у возлюбленной воина случилась очередная женская дурь, и она решила обучиться воинскому искусству. Спорить с бабами себе дороже, вон и витязь молча сидит в углу. Значит, не одобряет, но препираться устал. Правильно сделал, почувствует девка, что такое полпуда железа на плечах, набьет пару синяков и отступится. А если так, и ее спутнику не жаль денег, почему бы не предложить что-то красивое, но бесполезное. Из тех парадных вещей, которые серьезные воины всерьез не принимают — и удар не держат, и двигаться мешают. Зато с позолотой.

Как ни странно, в доспехах и оружии я разбиралась. Пришлось. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как отец решил обучать меня воинскому делу наравне с братьями. Конечно «наравне» — сильно сказано, мальчишек он начал натаскивать едва ли не с рождения. Но мама все равно устроила скандал. В конце концов, в человеческом теле и без всяких железяк полно болезней. Если мужчинам охота играться в эти игрушки — пусть, себе, но девочке незачем. Отец только рассмеялся в ответ. И разумеется, сделал по-своему. «Любой из моих детей должен уметь защитить себя, если что». Точка. Когда он начинал говорить таким тоном, спорить становилось бесполезно — даже маме. А я и не пыталась. Боевая магия давалась гораздо труднее лекарских заклятий. Про меч и говорить нечего. Но отец не отступался. Жаль только, что той ночью это не помогло…

Я прогнала непрошенные воспоминания и посмотрела на хозяина лавки:

— А парчовых нет?

— Чего? — не понял он.

— Ну, кольчуг. Парчовых. А то эти — вылитые бальные платья, но тяжеловаты будут. Для бала. А из парчи бы в самый раз.

Тайрон в углу хмыкнул. Бронник озадаченно вытаращил глаза.

— Убери это барахло, — приказала я. — Блеску много, пользы мало. Принеси что получше. За золотыми побрякушками я к ювелиру пойду — толку больше будет.

Хозяин сгреб товар с прилавка. Следующая партия была более приличной. И взяв в руки небольшую — наверняка делали на несовершеннолетнего отпрыска знатного рода — вороненую кольчугу, я поняла, что больше перебирать нет смысла. Эта вещь явно приберегалась «для ценителя». Попросила разрешения примерить, еле слышно вздохнула, когда тяжесть металла опустилась на плечи. Ну вот, теперь вместо платьев — кольчуга, а лекарский нож, наверное, заменит меч. Дожили…

Да, эту вещь точно делали на отрока. Даже длина в самый раз.

— Сколько хочешь за нее, мастер? — спросила я, и едва не охнула, услышав цену.

— Мы покупаем, — вмешался Тайрон.

И расплатился, не торгуясь.

— Спасибо за помощь, — съязвила я, едва дверь закрылась за спиной.

— Надо же было посмотреть, хватит ли у тебя ума самой попросить совета.

— Как видишь, не хватило.

— Зато хватило на то, чтобы выбрать лучшую вещь в лавке. Не ожидал, надо признать.

— А если бы я ничего не понимала в броне? Отдал бы деньги за красивую безделку?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Если бы попросила помощи, подсказал бы.

— А если нет?

— Значит, ты либо более глупа, либо более самонадеянна, чем кажешься. И то, и другое лечится только одним способом.

— Угу. Могилой.

— Иногда и так, — не смутился он. — Чаще — опытом.

Я вздохнула. Мало мне бед, так еще и этот свалился на голову…

— Что теперь?

— Теперь пойдем домой. У меня приличная коллекция оружия — подберешь что-нибудь по руке.

— С чего бы такая щедрость, — буркнула я.

Он остановился, взглянул сверху вниз. Нетрудно, в принципе, так смотреть, когда собеседник ниже чуть ли не на две головы:

— Тебе никогда не приходилось приносить домой плачущего котенка?

Лестно, нечего сказать. Ну хоть не врет — и то ладно.

Эльф меж тем добавил:

— Но если хочешь, могу рассказать что-нибудь о том, что твоя красота подобна цветку, и любой сочтет за счастье последовать за ней…

Кажется, я зарычала. Потом выругалась:

— Нам в ту сторону, — спокойно сказал он.

— Хочешь, чтобы я сама тебя прибила?

— Попробуй. — Тайрон безмятежно улыбнулся.

Я снова ругнулась и пошла с ним. Каков бы он ни был — он был рядом. А я до смерти боялась снова остаться совсем одна.

Дом был недалеко от центральных улиц. Здесь начинали строить еще в те времена, когда стены вмещали город с изрядным запасом. Глухой забор, огораживающий приличных размеров двор — роскошь, недоступная жителям окраин, где дома лепились едва ли не один на другом. За стеной обнаружился сад, хотя, собственно садом его было трудно назвать — настолько дикими и неухоженными казались заросли. Ни тебе тщательно разбитых клумб, ни дорожек, выложенных галькой. Буйная, лезущая во все стороны зелень и узкая тропинка под нависающими ветками. Стены дома тоже покрывали какие-то вьюнки, которых я, к стыду своему, не смогла опознать. Они росли так густо, что снаружи было непонятно, сложен дом из бревен или камня. Замка на двери не оказалось, но вход закрывало хитро сплетенное заклятье. Разобраться в нем я не успела — Тайрон снял заклинание небрежным мановением руки:

— Заходи.

Внутри стены оказались деревянными, покрытыми тонкой резьбой. Рисунок не столько был изыскан сам по себе, сколько подчеркивал красоту дерева. Я остановилась, восхищенная, провела ладонью по стене. Янтарное дерево казалось теплым и словно живым. Оно источало едва заметный аромат смолы, лесной травы и еще чего-то неведомого. Не знаю, была ли то магия, но вдруг стало легко и спокойно. Почти как в прежней жизни.

Голос Тайрона спугнул наваждение:

— Пойдем, покажу оружейную.

Столько железа я не видела даже в лавках. Мечи, сабли, новомодные рапиры. Ножи — от здоровенных боевых, до стилета, который дама сможет спрятать за подвязкой. Копья, булавы. Луки. И ни одной затрапезной вещи — за любой экспонат этой коллекции знатоки бы заплатили золота по весу, и радовались бы потом удачной покупке.