Преферанс по пятницам

Наталья Федоровна Озерская, 2016

Однажды главный инженер треста Вадим Готовский, играя в преферанс, получил женщину своей мечты в качестве оплаты карточного долга. Встреча, произошедшая по воле случая, оказалась для обоих судьбоносной, в очередной раз, доказывая нам, что ни одно событие в нашей жизни не бывает случайным. Возникшее между ними сексуальное влечение, переросло в настоящее глубокое чувство, наполненное взаимопониманием и доверием. По мере развития событий героиня понимает, что их совместное будущее невозможно, и решается разорвать романтические отношения, чтобы не разрушать чужую семью. Спустя годы судьба свела их вновь…

Глава 3

Незаметно пролетели еще три дня. Жалко, что приходилось то драгоценное время, которое им было отпущено для встреч, расходовать на сон и работу. Ну, работа, это дело святое, не обсуждается, а вот от сна часть времени они все-таки прихватывали. Все свое свободное время они проводили вместе, боясь оторваться друг от друга даже на короткий миг. Они почти не звонили друзьям, тем более что новых, общих друзей у них еще не было, а со своими старыми они не успели познакомить друг друга. Сумасшедшие ласки, которыми они одаривали друг друга, несли в себе такую концентрацию трепетной нежности и любви, что в них явственно проступал привкус горечи, и оба это прекрасно чувствовали. Так любят либо перед долгой разлукой, либо когда прощаются навсегда. Каждый день они проживали так, как последний, считая каждый день чудом, дарованным им свыше. А, по сути, ведь это так и есть, если принять во внимание, каким огромным и насыщенным может стать любое мгновение нашего хрупкого существования. Он понимал, что Вика не останется с ним, потому что слишком его любит. А удержать ее возле себя ему очень хотелось. Чем угодно. Главное — удержать!

В субботу утром Вадим проснулся как всегда рано, но вставать не торопился, привычно отмечая, как торопливо будильник отсчитывал летящие, падающие в прошлое секунды и более растянутые по сравнению с ними минуты. Готовскому совсем не хотелось вставать, мысли его плавно текли вместе со временем: «Всю жизнь мы все живем в плену у времени, поэтому иногда нам кажется, что жизнь проходит мимо, а чаще бывает по-другому: все происходит в режиме спешки, все время куда-то нужно торопиться, нужно бежать, чтобы успеть, постоянно на что-то не хватает времени. Как часто он говорит сыновьям, что ему некогда, чтобы занимались своими делами. Почему так? Зачем?»

— Вадим, доброе утро, милый! — Вика сладко потянулась и вновь прильнула к нему.

— Привет, солнце мое! — он улыбнулся, целуя ее в носик.

— О чем думаешь?

— О времени, о том, что его никогда не хватает, — вздохнул Вадим и грустно улыбнулся. — Ты вот можешь мне сказать, что такое время, а?

— Время? — задумалась Вика, приподнимаясь на подушке повыше. — А тебя оно интересует как количественная или как качественная категория?

Готовский ухмыльнулся и, облокотившись на согнутую в локте руку, заявил:

— Меня интересует все!

— Ну, тогда первое, что приходит в голову, что время — это движущийся поток, внутри которого мы все находимся (течение времени), и пространство, которое мы преодолеваем или собираемся преодолеть, например, позади у нас отпуск, а впереди нас ждет зима и новогодние праздники с Рождеством.

— Да? Занятно!

— А вообще время — это субстанция, которая может меняться. Она может растягиваться и сжиматься. Время является ценным ресурсом, который можно потратить. Вот представь, что тебе нужно ехать в командировку, и ты ждешь, когда наступит день отъезда.

— Я не хочу в командировку, — решительно пресек ее фантазии Вадим и скептически сморщился.

— Тогда события по мере приближения дня отъезда начнут двигаться мимо тебя из будущего в прошлое. Или мы сами идем вдоль оси времени из прошлого в будущее, как например: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины…»

— Откуда эти строки? — осторожно поинтересовался Вадим.

— «Божественная комедия» Данте, итальянский поэт, один из основоположников итальянского литературного языка.

— О, Боже! — воскликнул он смеясь и рухнул на подушку.

— Интересно, отчего это тебе так весело стало?

— Мне не весело. Совсем не весело.

— Почему не встаешь? Опоздаешь на работу.

— Не встаю, потому что никуда не хочу идти. — Он посмотрел на нее, и его серые глаза постепенно оттаивали и теплели. — Пускай выгоняют с работы. Черт с ним со всем: с карьерой, с деньгами и со всем остальным барахлом. Хочу только одного, не вылезать из постели с тобой. — Вадим схватил ее и с силой прижал к себе.

— Правильно, дорогой! Если работа мешает сексу, нужно бросить работу. Я буду приносить тебе чего-нибудь выпить по вечерам, буду тебе еду подавать в постель.

— А выпивка-то здесь при чем? — изумленно спросил Вадим.

— А как же? Все, кто не работают и ничем не занимаются, начинают спиваться, находя дополнительную мотивацию в спиртном.

— Вот это да! — он расхохотался, глядя на нее влюбленными глазами.

— Что? — она сделала удивленные глаза.

— Вика! Ты такая забавная. Ладно, уговорила. Ты умеешь так доходчиво объяснять все, да еще с картинками, что просто жуть берет, — он рассмеялся, и она вместе с ним.

— Вот видишь, как я тебя быстро на рабочий лад настроила! Вадим, давай вечером сходим в «Вершину», там на третьем этаже есть кафе-мороженое. Хочу мороженого, и я тебя приглашаю.

— Меня еще ни разу девушки не приглашали в кафе, — он даже растерялся. — Обычно это делаю я сам.

— Так ты пойдешь? — она с такой надеждой смотрела на него, что он поспешил согласиться.

— Конечно! Разве я могу отказаться от приглашения такой замечательной, такой красивой девушки? — Он прижал ее к себе, целуя в висок, провел рукой по длинным пушистым волосам и осторожно вздохнул.

— Возвращайся скорее, я буду тебя ждать.

— Викуль, я постараюсь. Ты пока отдыхай. — Он нежно поцеловал ее. — Все время думаю, почему у тебя губы такие сладкие? — И он опять припал к ее губам.

Он приехал, как и обещал, через пару часов. После обеда они сидели у телевизора. Шла программа новостей по НТВ. Вика погладила его по плечам, прижалась к нему, отвлекая его от просмотра. Он погладил ее по спине и, нажав кнопку на пульте, выключил телевизор.

— Все равно ты не смотришь, а я не могу сосредоточиться, мысли скачут друг за другом в каком-то хаотическом беспорядке, ни на одной сконцентрироваться невозможно, — пожаловался он.

— А ты сейчас ни о чем не думай, закрой глаза и просто расслабься, — посоветовала Вика. — Я тебе сделаю массаж. Я умею.

— Массаж — это хорошо. — Он задумчиво смотрел на нее. — Ты ко мне привыкла, — сказал он, продолжая гладить ее по спине. — Ты была права, нам не следовало начинать жить вместе.

— А ты? Ты тоже ко мне привык? — спросила его Вика, с замиранием сердца ожидая его ответа.

— А я что, каменный? — удивился Вадим. — Я тоже к тебе привык. И с каждым днем привыкаю все больше и больше, наивно полагая в самом начале, что держу ситуацию под контролем, а на самом деле все оказалось совсем не так. Наивный глупец! Все оттого, — он коснулся пальцем ее носика, — что раньше у меня такого не было.

— Да ладно? Не было таких красивых девушек? — переспросила, улыбаясь, Виктория, отлично понимая, что он имеет в виду.

— Ты очень красивая, но дело совсем не в красоте. Ты же не полагаешь всерьез, что одна внешняя красота вызывает чувство любви?

— Не только, хотя и это тоже.

— Правильно. Только когда человек любит, он способен видеть красоту. До того, как я встретил тебя, у меня не было желания жить с кем-то вместе. Всегда после близости хотелось быстрее расстаться и поскорее забыть обо всем. С тобой все иначе: все по-другому. Ну, просто ты — это ты. Ты меня понимаешь, ты меня любишь, ты всегда делаешь так, чтобы мне было хорошо. — Он смотрел на нее, гладя ее по щеке, и в его глазах было столько нежности, что у нее останавливалось дыхание и начинало учащенно биться сердце. Вика не выдержала и поцеловала его.

— А что чувствуешь ты сам? — Вика пытливо смотрела на него, ожидая ответа.

— Я сам? Ну что? Мне с тобой комфортно. — Вика стала, шутя, загибать ему пальцы по мере продолжения перечислений. — Ты мне всегда до одури желанна, я до сих пор не могу насытиться тобой. Я хочу быть с тобой всегда. И сейчас я хочу тебя, хочу тебя немедленно. И не надо шутить со мной. — Он убрал ее руку, потом крепко сжал ее в объятиях, и поцелуи его стали из нежных совсем другими: страстными и требовательными.

Все ее тело уже давно изнывало от сумасшедшего желания и просило, чтобы все случилось немедленно, чтобы он воспользовался ею, как только пожелает. И каждое его прикосновение к ней вновь приводило ее в трепет. Как прекрасно было дарить ему обладание собой, ничего не требуя при этом взамен… Понемногу Вселенная возвращалась для них на круги своя, они приходили постепенно в себя и начинали осознавать реальность.

— Какая же ты у меня сладкая, — нежно коснувшись губами ее виска, прошептал он.

— Что с нами такое происходит? Мы как с цепи срываемся каждый раз.

— Тихо, тихо! — шептал он ей, продолжая целовать ее всю. — Наверное, так будет всегда. Эту жажду никогда не утолить. Милая, родная моя, твое приглашение еще в силе?

— Какое приглашение? — она провела языком по пересохшим губам.

— Ты меня пригласила в кафе, забыла? — нежно целуя ее, напомнил он.

— Прости, я совсем забыла, — смутилась Вика. — Конечно, в силе! Значит, сначала в душ, а потом одеваться. Вадим, а вдруг мы встретим там своих знакомых? Может, тогда не стоит идти? — засомневалась Вика.

— Я тебя умоляю! Встретим, значит встретим! Мне совершенно все равно. Вика, что там за место? — поднимаясь с дивана, спросил он.

— Вполне демократичное. Джинсы, я думаю, подойдут, — Лениво протянула Вика.

Она пребывала сейчас в удивительном состоянии покоя и умиротворения. Все ее мышцы находились в таком расслабленном состоянии, что совершенно не хотелось двигаться, тем более куда-то идти. Вика спокойно наблюдала за Вадимом.

— Вот и славно, что не нужен костюм и галстук. Хочется отдохнуть от надоевшего этикета.

— Ну что, пора вставать? — она посмотрела на него с надеждой во взгляде, ожидая, что он передумает ехать в кафе.

— Встаем! — он быстро поднял ее с постели и поставил на ноги. — Как ты сказала, в душ и одеваться.

Виктория от неожиданности ахнула и, глядя на него изумленным взглядом, рассмеялась.

Они вышли не спеша из дома, сели в машину и поехали в развлекательный комплекс «Вершина». В стеклянной кабине лифта, похожей на аквариум, они поднялись на третий этаж. Кафе было в самой середине зала, а по краю его располагались просторные торговые павильоны. Столики стояли так, что видно было только тех, кто сидит перед тобой. Взяв мороженое и десерт, они спокойно уселись напротив друг друга. Было приятно находиться здесь вдвоем. Им никто не мешал. Они сидели и спокойно разговаривали, держась за руки.

— Хорошо, что мы с тобой сюда выбрались. Может, в кино сходим? Вон реклама «Бой с тенью — 3». Ну что? Как раз сеанс начинается через пятнадцать минут, успеем взять билеты.

— Пойдем! — Вика решительно направилась в сторону кинозала, крепко держа его за руку. Она вела его за собой, не оглядываясь на него.

— Эй! Девушка! Не тащи меня так! Я никуда от тебя не сбегу, — смеясь во весь голос, заверил ее Готовский.

— Я тебе не верю, — попробовала пошутить Вика.

— Ты должна мне верить, Вика. Без этого нельзя, — остановившись, серьезно заявил Вадим.

Он поднял пальцами ее лицо за подбородок, чтобы увидеть ее глаза. Их обходили спешащие в кинозал зрители, иногда толкали их, но они этого не замечали.

— Я неудачно пошутила. Прости! На самом деле это не так. Я верю тебе. Это правда. — Они взялись за руки и пошли вслед за другими, такими же опаздывающими на сеанс, как они.

После киносеанса они вышли, так же держась за руки, и не спеша двинулись к лифту, возле которого собрался народ, желающий уехать отсюда как можно быстрее.

— Мы ведь с тобой не торопимся? — спросил он улыбаясь.

— Да нет, конечно!

Вместе с ними не торопилась уехать и сотрудница экономического отдела треста «Северавтодор» Марина, которая давно заприметила своего шефа и хотела во что бы то ни стало разглядеть его спутницу, чтобы утром было что рассказать об этой встрече своим коллегам, причем во всех подробностях.

— Вика, ты чего крутишься? — с улыбкой спросил Вадим. — Стой спокойно.

Виктория тоже заметила, как их разглядывала незнакомая девушка, и, ничего не говоря Вадиму, повела его к эскалатору. Вика не знала, кто она, эта незнакомка, стоявшая неподалеку от них и так пристально разглядывавшая ее и Готовского, а вдруг она подруга жены Вадима? На всякий случай она решила, что не будет его расстраивать своими предположениями, и поэтому ничего ему не рассказала. Спустившись на эскалаторе, они оказались внизу на пару минут раньше Марины, которая решила дождаться лифта. Они успели дойти до стоянки, сесть в машину и уехать.

Дома после душа они блаженно растянулись на постели и одновременно рассмеялись, просто так, от полноты бытия.

— Какое блаженство валяться в постели, зная, что завтра выходной, — заявила Виктория.

— Просто кайф! — согласился с ней Вадим, прижимая ее к себе. — Давай спать.

— Спокойной ночи, — она поцеловала его в губы, едва коснувшись их своими губами.

— Еще один поцелуй, и спокойной ночи я уже тебе не гарантирую, — улыбаясь, сказал он. — Завтра утром я повезу тебя в загородный стрелковый клуб, который находится на Белом Яре.

— Мы что, там стрелять будем? — сонно спросила Вика, устраиваясь у него на груди.

— Только если захочешь! А теперь спи. Клуб работает в воскресенье с одиннадцати часов утра. — Он нежно чмокнул ее в висок.

Сон сморил обоих сразу. Вика всю ночь видела тревожные сны. В них кто-то постоянно преследовал ее, догонял, а она пыталась прятаться, убегать, но все было как в замедленном кино, преследователь бежал гораздо быстрее, чем она, и постоянно настигал ее. Она беспокойно металась по подушке, пытаясь вырваться из липкого, кошмарного сна, и громко застонала.

— Вика, Вика, ну что ты! Успокойся, — он гладил ее по волосам, по спине.

— Сон снится всю ночь один и тот же. Просыпаюсь, засыпаю и вновь вижу его продолжение с того самого момента, на котором проснулась. Это какое-то наваждение, — беспокойно шептала она.

— Давай я тебя обниму покрепче, и он больше тебе не приснится, — бархатным голосом уговаривал ее Вадим. Она прижалась к нему, чувствуя себя с ним в полной безопасности.

— Вадим, не отпускай меня, пожалуйста, — засыпая, бормотала она.

— Спи. Ничего не бойся. Я с тобой.

Утро выходного дня порадовало их хорошей погодой. Воздух был пронзительно вкусным и прохладным, а небо было абсолютно безоблачным, и, значит, солнышко сургутянам будет гарантировано на весь день.

— Просыпайся, моя хорошая, мы с тобой почти проспали. Давай одеваться и поехали. Завтракать будем с тобой в клубе, там есть небольшой ресторанчик.

— Вадик, я так плохо спала всю ночь, только под утро заснула, и вставать сейчас совсем не хочется. — Она блаженно потянулась на постели и уткнулась лицом в подушку.

— Знаю, как ты спала, ты и мне спать всю ночь не давала. Но это не повод, чтобы не ехать. Тебе там понравится, вот увидишь. Вся территория клуба — огромный, роскошный парк, который состоит из натурального, облагороженного лесного массива с дорожками, посыпанными гравием. Красота вокруг неописуемая, погода замечательная. Погуляем, посидим в ресторанчике, потом вернемся домой.

— Ты так заманчиво рассказываешь обо всем, ладно, сейчас оденусь. Джинсы, куртка подойдут?

— Стопроцентно подойдут, одежда должна быть удобной, чтобы не стесняла твоих движений, — говорил он из ванной комнаты, где в этот момент брился.

Виктория быстро заправила кровать покрывалом, оделась, сварила для Вадима кофе, без которого он не мог обходиться по утрам. На макияж почти не оставалось времени, так что пришлось все делать очень быстро, а точнее, наспех.

— Вика, возьми на дорогу фрукты, мне яблоки, а себе что хочешь.

— Тебе же не нравится, когда в машине едят, — напомнила она.

— Речь идет о фруктах, а не о другой еде. И еще, тебе можно делать в машине все. На тебя правила не распространяются. — Он поцеловал ее и вышел из дома.

Дорога до Белого Яра не заняла много времени, к тому же народу в клубе еще было немного.

— Видишь, еще почти никого нет, а ты говорил, что опаздываем, — заметила Вика.

— Просто люди здесь приезжают к своему времени, это мы с тобой приехали просто так. Народ здесь в основной массе серьезный, постоянно занимаются, хотя и таких как мы с тобой много. Сейчас мы пройдем на ресепшен и запишемся. Потом нам определят тренера и дадут ружье и патроны. Попробуешь? — спросил Вадим.

— Да, только можно я буду вместе с тобой? — попросила его Вика.

— Конечно, со мной!

За стойкой на ресепшен сидела молоденькая симпатичная блондинка, которая обворожительно улыбнулась Готовскому, подавая ему журнал регистрации посетителей.

— Можете вписать и свою девушку, а она только распишется, — почти пропела блондинка, кокетливо строя Готовскому глазки.

«До чего противная девица! Прямо глаз с Готовского не сводит, так и ест его глазами», — думала Вика, недовольно посматривая на девушку за стойкой.

— Тебе что-то не нравится? — спросил Вадим, внимательно и заботливо глядя на Вику.

— Эта девушка ведет себя не совсем корректно с посетителями!

— Да? — удивился он. — И в чем же это выражается? — продолжал удивляться Вадим, старательно пряча улыбку.

— Да она со всех мужчин глаз не сводит, и с тебя, между прочим, тоже, — сердито прошептала Вика.

— Перестань меня ревновать, — сказал ей Вадим на ушко, прижимая к себе. — А вот и наш тренер, кажется, — сообщил он девушке.

Тренер, который к ним вышел, был крепко сбитым мужчиной, невысокого роста, с простоватым лицом, но внимательным и добродушным к своим подопечным.

— Здравствуйте, я ваш тренер, Коломиец Иван Алексеевич, — представился подошедший к ним незнакомец. — Пойдемте со мной! — решительно пригласил он.

Он выбрал для них ружья, взял по паре пачек патронов и наушники для себя и стрелка. В кассе Вадим оплатил все расходы своей пластиковой картой. Затем все вместе они прошли на учебную площадку для стрельбы по мишеням.

— Ну что, начнем, благословясь? — спросил он своих спутников. — Девушка еще у нас не стреляла?

— В школе я ходила в тир, где занималась стрельбой из пневматической винтовки, но уже все забыла, — виновато призналась тренеру Виктория. Она очень раскаивалась в том, что ничего не помнит из того, чему ее учили.

— Забыт прежний опыт, это хорошо, не нужно будет переучивать, — одобрительно пробасил тренер, не разделяя ее сожалений.

Иван Алексеевич поставил Викторию на позицию и объяснил ей, как она должна действовать. Сначала нужно посмотреть на мишень, затем постараться определить и понять ее траекторию, и как заключительный этап — выстрел. Тренер поддерживал ее ружье за цевье. Вика старалась изо всех сил, она добросовестно следила за летящей мишенью. Девушка волновалась при этом, а когда случалось, что мишень разлеталась, подпрыгивала и кричала с таким поистине детским восторгом, глядя при этом на Вадима и ожидая от него либо молчаливого одобрения, либо похвалы вслух. Тот стоял рядом и регулярно после каждого второго выстрела перезаряжал ей ружье, а потом ему это надоело, и он, показав пару раз Вике, как это делается, просто стоял рядом и смотрел. Потом настала очередь Вадима. Он стрелял хорошо, и почти все мишени оказались разбитыми. Особый восторг у Виктории вызвали его выстрелы по мишени «бату» — одной из самых трудных. Тарелка летит быстро и всегда ребром к стрелку, поэтому ее почти не видно, и только в последние пару секунд она разворачивается к стрелку всей плоскостью. Только в эти короткие мгновения ее можно отчетливо увидеть и поразить.

— Вадим, какой же ты молодец! Как у тебя все здорово получается. Мне эту мишень даже разглядеть не всегда удается, а ты их все поразил. Ты все умеешь делать талантливо, — восхищенно произнесла Виктория, глядя на него с обожанием и восторгом.

— Ты меня захваливаешь. Я пропустил одну мишень, — перезаряжая ружье, ответил с улыбкой Вадим. — Года три назад я часто сюда ездил, потом как-то забросил.

— Вадим, а у тебя есть свое ружье? — спросила Виктория, которая пребывала в возбужденном состоянии после стрельбы.

— Есть, итальянское.

— Да? А где оно? У тебя и разрешение есть, или ружье «левое»? — засыпала она его вопросами.

— Девушка, ну что за жаргон! «Левое»! — передразнил он Вику. — Мое ружье в сейфе. И разрешение имеется. — Он рассмеялся. — Приедем, покажу тебе ружье. В следующий раз, если поедем, то со своим ружьем. Я просто не думал, что тебе так понравится стрелять. — Он был спокоен и, улыбаясь ей, сказал: — Ты очень азартная, Вика, тебе надо успокоиться. — Он обнял ее за плечи, слегка прижимая к себе.

Отстрелявшись, они не спеша прошлись немного по дорожкам парка, потом зашли в ресторан, вход в который был со стороны самого парка, а не из здания стрелкового клуба. Готовский выбрал столик у окна, они сели на мягкие стулья с высокими спинками, которые оказались очень удобными. К ним подошла молодая девушка, одетая в ресторанную униформу, и протянула меню в кожаных папках. Заказ ждали недолго, за это время успели оглядеться и обменяться впечатлениями о стрельбе. Омлеты по фантазии повара оказались столь оригинальными, что трудно было догадаться, какие ингредиенты туда входят кроме яиц. Зато блинчики с абрикосовым джемом были обычными на вид, но при этом отменно вкусными.

— Хочешь еще блинчиков? — улыбаясь, спросил Готовский.

— Хочу! Но не буду! — лаконично ответила Виктория. — Чтобы не было как в анекдоте, девушка говорит подруге о себе: «Я стала так кушать, как будто на мне уже женились».

— Ах, вот в чем секрет девичьих прелестей! Ладно, тебя всегда нужно заставлять поесть. Кушай блинчики. Вкусно ведь!

— Потом сам любить меня не будешь, после блинчиков.

— Буду! — заверил он. — Можешь съесть еще порцию. Вика, я тебя буду любить всегда, даже если ты станешь на несколько размеров больше, — рассмеялся Готовский, но неожиданно замолчал. — Ты меня спровоцировала, — он развел руками.

Пожалуй, это было первое его признание в любви. Он так долго молчал об этом, что сейчас после такого незапланированного признания он чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому Виктория решила прийти ему на помощь.

— Шутишь? Это ты сейчас так говоришь. Но я не буду искушать судьбу.

В ресторане появилась группа молодежи, и взгляды всех посетителей теперь были прикованы к ним. Все они были модно одеты, вели себя вызывающе шумно и требовали к себе со стороны обслуживающего персонала ресторана повышенного внимания.

— Чьи-то детки! Мажоры! — заметил Вадим. — Если бы мой старший был таким же, убил бы, наверно.

— Как-то уж чересчур кардинально, — попробовала урезонить его Вика. — Они все еще очень молоды. Посмотри на них! Лет восемнадцать-двадцать, не больше.

— Вот именно! А судя по тому, какими ключами в руках играют, все на иномарках, которых еще не заработали. Живут на деньги родителей. Многие из них не только не работают, но и не учатся нигде. Человек должен с детства точно понимать свое место в социальной иерархии и принципы ее построения, потому как неточное или неправильное понимание этого впоследствии помешает его адекватной адаптации в социуме.

— Вадим, скажи, как часто занимаются психологи с руководителями высшего звена? Ну, раз в год, например, или раз в полгода?

— Я что-то сказал не так? — Он рассмеялся. — Слишком заумно? Зато точно!

— Пойдем, погуляем? — предложила Виктория.

Вадим заметил, как к их столу стал протискиваться его знакомый. Они с ним не часто, но пересекались по работе. Но сегодня он выглядел так, что следы бурно проведенной ночи у него были что называется на лице.

— Доброе утро, Вадим Юрьевич! Я смотрю, вы или не вы?

— Здравствуйте, Геннадий Романович! Какими судьбами?

— Да вот, с приятелями сюда попал. Вадим Юрьевич, ваша спутница восхитительно красива. Нет, она, право, сплошное очарование! Геннадий Романович, — протянул он руку к девушке для знакомства.

— Виктория, — ей тоже пришлось протянуть свою руку, как оказалось для поцелуя.

— Голова трещит. Вы уж извините меня ради бога, — попросил он прощения у Виктории, — очень плохо себя чувствую сегодня.

— Может, кофе? — предложил из вредности Готовский. — Коньяк, пожалуй, только усугубит ситуацию, — добавил он.

— Ох, Вадим Юрьевич, если нельзя сделать то, что хочется, нужно сделать хотя бы то, что можно. Давайте сюда ваш кофе, — вздохнул он.

Готовский заказал ему кофе и попросил его включить в их счет. Пожелав Геннадию Романовичу скорейшего поправления утраченного здоровья, Готовский с Викторией вышли из ресторана. Они посмотрели друг на друга и поняли, что думают об одном и том же. Виктория неожиданно прыснула, и они весело рассмеялись.

— Вадим, ему нужно было дать опохмелиться. Ему действительно плохо.

— Он уже это сделал. Добавлять еще — только хуже.

— Ты к нему относишься безжалостно. — Она увидела его кривую ухмылку и предложила: — Давай погуляем еще?

— Да! Как скажешь!

— Погода хорошая. Солнышко пригревает. — Вика подставила лицо солнцу и раскинула в стороны руки.

Вадим стоял рядом, покусывал зубами травинку, и с улыбкой смотрел на нее.

— Балдеешь?

— Угу! Так хорошо… Кажется, что солнце светит только для меня, проникает через кожу глубоко-глубоко, туда, где находится такая ма-а-аленькая кнопочка, — она показала кончик мизинца. — Нажмешь ее, и тебя затопит радость. Это кнопка счастья.

Вадим засмеялся, прижимая ее к себе.

— Здесь хорошо дышится, легко…

— Это потому что хвойный лес. Ты хорошо стреляла для первого раза, не зря тебя тренер похвалил.

— Мне приятней, когда ты меня хвалишь, хочется еще лучше сделать! Черт! Я начинаю впадать в зависимость от твоей оценки. Вадим! Стой! Тихо! Вот сейчас, когда ты так повернулся, и солнце за твоей спиной, и мои слова, это все уже было когда-то! — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Дежавю?

— Да! Странно, но я впервые здесь! Значит, мне все это снилось? И тебя я уже видела в своих снах? — На него внимательно смотрели ее пытливые зеленые глаза.

— Может, опыт прошлых жизней? Может, нам с тобой поэтому так хорошо вместе, что мы это уже проходили?

— Да нет! Опыт прошлых жизней мы помнить не можем. Это что-то связано с изменением сознания. Эффект дежавю может быть вызван предварительной подсознательной обработкой информации, например, во сне. И в тех случаях, когда человек встречает в реальности ситуацию, как сегодня, предварительно уже «обдуманную и проигранную» подсознанием во сне и удачно смоделированную мозгом, достаточно близкую к реальному событию, и возникает дежавю. Мы это проходили на лекциях по психологии. — Она посмотрела на него из-под ладони, закрываясь ею от бившего прямо в глаза солнца.

— Ах ты мой маленький психолог! И что вы там еще проходили интересного? — Его руки бережно обнимали ее, и от этого Вике было необъяснимо хорошо и уютно.

— Много чего! Например, сам термин дежавю придумал и впервые использовал в своей книге «Психология будущего» французский психолог Эмиль Буарон! А Бергсон определил дежавю как «воспоминание о настоящем», он считал, что восприятие реальности в этот момент внезапно раздваивается и отчасти как бы переносится в прошлое.

— А что по этому поводу думал Фрейд?

— Если пользоваться терминологией Фрейда, можно сказать, что наступает «дереализация» личности… Вадим, ты сейчас смеешься надо мной?! Не буду больше ничего тебе говорить! — Она сделала вид, что обиделась, и отвернулась от Готовского, а потом побежала от него по гравиевой дорожке, но бежать по ней было крайне неудобно, и он через несколько секунд догнал ее и крепко прижал к себе. Они стояли, обнявшись, наслаждаясь тишиной. Было слышно, как с легким скрипом раскачиваются в вышине верхушки стройных сосен.

— Вика! Я тебе не сказал еще о том, что почти закончил оформление покупки квартиры для нас, сегодня нам с тобой нужно будет выбрать мебель, завтра ее завезут и соберут, и можно будет переехать. Вика, я хочу, чтобы ты осталась со мной. Ну посмотри на меня. Родная моя, не уходи, останься со мной!

— Вадим, давай попробуем, посмотрим, что из всего этого выйдет. Скажи, пожалуйста, ты не собираешься домой приходить ночевать вообще или со мной ты будешь спать по расписанию, например, два раза в неделю? А все остальное время я буду жить в квартире одна, я правильно понимаю?

— Вика, не мучай меня сейчас. Я не могу сейчас разводиться с женой. Мой старший только еще поступил на первый курс, младший — пойдет в седьмой класс, я не могу сейчас оставить сыновей. Я понимаю, что не могу удерживать тебя возле себя. Это будет нечестно по отношению к тебе. Ты не обязана меня ждать. Давай побудем как можно дольше вместе, это все, о чем я тебя прошу. Решать, сколько нам быть вместе, будешь ты.

— Хорошо! — спокойно произнесла она, несмотря на то, какая буря эмоций поднялась в ее душе. — Знаешь, ты очень хороший, и мне с тобой не просто хорошо, все так замечательно, но… Все дело в «если». — Она смотрела на него, боясь расплакаться. — Если бы меня не угораздило в тебя влюбиться! Я бы согласилась на твое предложение, не раздумывая, но сейчас все стало по-другому. Я очень тебя люблю и не хочу делить тебя ни с кем. Тем более с женой. Я просто умираю от ревности при одной только мысли, что тебе нужно будет возвращаться на ночь к себе домой и ложиться с ней в одну постель.

— Я понимаю. Я и сам не хочу тебя делить ни с кем. А к жене можешь меня не ревновать. Запомни, пожалуйста, пока мы вместе, у меня не может быть секса с какими-либо другими женщинами. Я точно так же схожу с ума от ревности при одной только мысли, что ты будешь с кем-то.

— Вадик, милый! Давай пока ничего не будем об этом ни говорить, ни думать.

— Хорошо, родная моя! Поедем пока по магазинам?

— Поехали, — согласилась она обреченно.

Незаметно процесс выбора мебели для их общей квартиры увлек их обоих, и они с удовольствием занимались ее обустройством. Туда покупалась посуда, постельные принадлежности, шторы, какие-то красивые мелочи, призванные добавить уюта в общую атмосферу жилища. Все эти хлопоты и заботы создавали для обоих иллюзию семейных отношений. За день до приезда жены Вадима они успели переехать в свою квартиру полностью. Вечером после работы они возвращались уже в свое новое жилище, ставшее на неопределенное время их общим домом. Виктория до приезда Вадима успела приготовить ужин и принять душ. Надевая банный халат, она услышала трель дверного звонка и пошла открывать:

— Привет, родной! — Она обняла его за шею, нежно целуя в губы.

— Привет, солнышко! Я соскучился! Как ты? — он отвечал на ее поцелуи, чувствуя рядом ее тело, которое с удовольствием прижималось к нему.

— Трудно сказать… Стараюсь привыкнуть…

— Вика, все будет хорошо, вот увидишь, — пытался уговорить он ее. — Вика, как же я люблю тебя!

— Вадим, мне так хорошо с тобой. — Он гладил ее нежно по спине, прижимая к себе и нежно целуя.

— Как тебе здесь, ничего? — спросил он.

— Все уже хорошо, теперь ты со мной и все хорошо!

— Викуль! Знаешь, а мне здесь очень нравится, — сказал Готовский, одобрительно осматривая комнату. — Ты из обычной квартиры сделала такую уютную нору. Как только тебе это удалось? — он засмеялся.

— Я рада, что тебе нравится. Не уходи, побудь со мной еще немного.

— Что значит немного? Я пришел с работы и никуда больше не собираюсь идти.

— Ты действительно можешь сегодня остаться? — ее губы дрогнули в несмелой улыбке.

— Конечно, могу! — заверил он ее, склоняясь к ней и вдыхая аромат ее волос.

— Но ведь Елена с сыном уже приехали?

— Да, часов в шесть вечера или около того, точно не знаю. Я водителя посылал за ними в аэропорт.

— Ты с ней уже виделся?

— Нет пока. Она знает, что я сегодня не приду, — он спокойно гладил ее по плечам, по волосам, внимательно глядя в ее глаза.

— Наверное, это жестоко, но я все равно очень рада, что ты со мной.

— Учитывая наши с ней отношения, это нормально. Нет, слушай, Вика, у тебя определенно есть чувство стиля, — говорил он, оглядываясь по сторонам, — по-моему, ты прирожденный дизайнер.

Вика поняла, что он не хочет говорить с ней о своей семье, и решила тоже больше не касаться этой темы.

— А знаешь, как говорила Коко Шанель: «Моду можно купить, но стиль необходимо иметь».

— Это правда, любовь моя! Стиль у тебя есть! Вика, а ты меня кормить будешь сегодня? Я ужасно голодный! — улыбаясь, проговорил он.

— Конечно! Я сейчас, быстро. — Стол был заранее сервирован, осталось только разложить приготовленные блюда по тарелкам, что она и сделала. — Вадим, все готово, пойдем ужинать.

— Пойдем! Телевизор я уже подключил, можно смотреть. Показывают все сто с лишним каналов.

— Вадим! Какой ты молодец!

— А то! Тебе не мужик достался, а золото, — похвалил он сам себя.

— Знаю, что золото, только, к сожалению, не мое, — тихо прошептала Виктория. Она весь день сегодня себя не очень хорошо чувствовала. Не было видимых признаков начинающегося простудного заболевания, но было все же ощущение какого-то необъяснимого дискомфорта.

— Я принадлежу только тебе, — засмеялся Вадим, — я думаю только о тебе. — Он обнял и крепко прижал ее к себе, касаясь губами ее виска. — Викуль, ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нормально, а что?

— Ты сегодня какая-то бледненькая, это видно даже сквозь загар. Может, простуда? Я очень беспокоюсь о тебе.

— Нет, все нормально. Вадим, ты действительно так беспокоишься обо мне?

— А у тебя есть основания не верить моим словам? — Он пытливо заглянул в ее глаза. — Я тебя никогда не обманывал. Ведь так?

Конец ознакомительного фрагмента.