Красный лев друидов

Наталья Солнцева, 2010

Три века назад Свофи – тайный агент Британской короны – была послана в Россию с целью истребления членов царской фамилии и ослабления мощи России. Но главной ее задачей стало вернуть утерянную святыню друидов – Красного льва. С ее помощью можно было добиться огромной власти и бессмертия. Так и не выполнив задания, Свофи погибла... В наше время к сыщице Астре Ельцовой обращается Алевтина Долгушина и просит отыскать некую Донну Луну. Якобы после ее появления на корпоративном празднике в зловещей маске из осколков стекла погиб директор фирмы. Астра поражена: ведь в такой же маске когда-то выступала легендарная Свофи!.. Видео о книге «Красный лев друидов»

ГЛАВА 9

В бильярдной плавал сизоватый дым. Федор Степанович Аврамов, ожидая Матвея, на правах хозяина заведения курил сигару. Вообще-то, на стене висела табличка, приглашающая курильщиков в специально отведенный для них зал.

— Угощайтесь, — радушно предложил он, придвигая поближе к гостю коробку с сигарами.

— Не любитель… спасибо…

— А я вот позволяю себе, когда жена не видит, — захихикал Аврамов. — Она у меня не женщина — сержант в юбке. Спуску не дает! Приходится прятаться.

Его высокая статная фигура из-за обильных трапез, возлияний и сидячей жизни уже начинала заплывать жирком. Под жилетом наметилось брюшко, на белоснежный воротник сорочки лег второй подбородок. Аврамов вкладывал деньги в игорный бизнес. Бильярдные составляли часть его проекта. Матвей подозревал, что «Черный конь» и другие подобные точки служат прикрытием для каких-то теневых тотализаторов и букмекерских контор. Но держал свои соображения при себе.

При всем своем внешнем добродушии и любезности Федор Степанович слыл ловким, твердым, жестким предпринимателем. Влияние на него имела только его жена, бывшая учительница — красивая высоконравственная женщина, с годами не растерявшая своих идеалов. Удивительно, на чем основывался их союз, однако Аврамовых считали любящей и благополучной семейной парой. Под давлением жены Федор Степанович жертвовал внушительные суммы на реставрацию храмов и помощь детям-сиротам.

Единственный их сын Олег — неуклюжий долговязый подросток — при таком отце и педантично строгой матери, следившей за каждым его шагом, умудрился совершенно отбиться от рук. Он перестал слушаться родителей, демонстративно делая все им наперекор: прогуливал уроки в престижном колледже, бравировал своей ленью, пристрастился к алкоголю и завел дружбу с дворовой шпаной. Парень ненавидел казино, игровые автоматы, букмекеров и попрекал отца «грязными деньгами». Дошло до того, что компания хулиганов под предводительством Олега несколько раз била стекла в заведениях Аврамова. Тот схватился за голову. А что он мог противопоставить этому натиску? Не заявлять же на собственное чадо в милицию?

Жена Федора Степановича пачками глотала успокоительные таблетки. Ее обожаемый «сынуля» на глазах превращался в уличного монстра… а она ощущала полное бессилие что-либо изменить. Однажды, проверяя карманы Олега, — вот до чего она опустилась! — обескураженная мать наткнулась на порцию маковой соломки. Ее будто громом поразило. Она кинулась к мужу:

— Мы теряем сына. Федя! Надо что-то делать…

— Скажи, что?

Между ними завязалась перепалка, каждый норовил обвинить другого в просчетах в воспитании, приведших к столь плачевному результату. Как это обычно бывает, Аврамова укоряла мужа его вечной занятостью, а тот отбивался и сам нападал на жену — за ее потакание сыну, за то, что мальчик вырос избалованным эгоистом.

— Где же твоя педагогика, Галя? Кто из нас профессиональный учитель? Каким образом наш сын докатился до наркоты?

— Это кара Господняя! — стенала женщина, заламывая руки. — За твои грехи, Федя! Нечистый у тебя бизнес, нечестный! Ты людей губишь… а Олежек за это все расплачивается!

— И ты туда же?! — взвился Аврамов…

После грандиозного скандала для супруги пришлось вызывать «Скорую», а Федор Степанович неделю не появлялся дома. Он спал в главном офисе, в своем кабинете, на неудобном кожаном диване, и проклинал всех чистоплюев, вместе взятых. Деньгами его они, видите ли, не брезгуют… их, видите ли, сам способ зарабатывания этих денег не устраивает! Пусть пойдут, попробуют сами честно сколотить капитал, а он на них поглядит!

Остыв немного, Аврамов вызвал на совет давнего приятеля — Калмыкова. У того растет сын, жена тоже сидит дома… Авось, Виталий что-нибудь подскажет.

За бутылкой французского коньяка они слезно жаловались друг другу на свою семейную жизнь, на постоянную нервотрепку, и неблагодарных отпрысков. Калмыков порекомендовал отдать Олега в кадеты, что вызвало саркастический хохот Федора Степановича:

— Представляю себе этого кадета… с плоскостопием и кривым позвоночником!

— Не пройдет по здоровью? Жаль… — огорчился Калмыков.

— Ни по здоровью, ни по возрасту! И ремнем лупить поздно негодяя! Уже поперек кровати-то не положишь!

Калмыков сочувственно кивал, а вечером позвонил приятелю и дал ему телефон военно-спортивного клуба «Вымпел».

— Моя Лариса говорит, там тренер есть — исключительный умелец подбирать ключик к самым отъявленным балбесам. Настоящий кудесник. Сумеешь с ним договориться, считай — дело в шляпе!

Так, спустя месяц, Олег Аврамов попал в группу Матвея.

— Спасете моего парня, — я ваш вечный должник! — прижимал руки к груди Федор Степанович.

Матвей не часто прибегал к помощи родителей мальчишек из своей группы… но в данном случае счел возможным обратиться к Аврамову. Вопрос-то деликатный до крайности…

В бильярдной пахло пыльным сукном, мелом и дымом дорогих сигар. Хозяин позвонил бармену и велел принести чего-нибудь выпить и закусить.

— Икорки, брат, тащи… огурчиков малосольных и этих… перепелок на вертеле… с пылу, с жару! Любите перепелок?

Матвей вспомнил пареное мясо с овощами, которое ел на обед, и с сожалением отказался.

— Я сыт… да и пить не могу.

— За рулем, что ли? Так это не беда. Вас мой человек отвезет, доставит, куда скажете.

— Спасибо, я бы кофе выпил, если можно.

— А я хлопну водочки, с вашего разрешения, — подмигнул ему Аврамов. — И перепелками себя побалую. Дома меня постными кашами кормят и зелеными салатами. Только здесь и отвожу душу! Я же не травоядное, в конце-то концов! Хорошо быть холостяком…

Матвей согласно кивнул. Он думал, как перейти к интересующей его теме. Федор Степанович облегчил ему задачу, спросив:

— Чем могу быть полезен? Я обязан вам. Все, что в моих силах, с радостью сделаю… в рамках моей компетенции.

— Надеюсь, — усмехнулся Карелин. — Я, собственно, выполняю поручение Ларисы Калмыковой…

— Ларочки? — просиял бизнесмен. — Милейшая женщина, прелестнейшая! Буду счастлив ей услужить…

— Лариса надеется на ваше… на наше с вами благородство и молчание. Разговор должен остаться между нами.

— Разумеется! Как же иначе?

— Ее беспокоит поведение мужа. Виталий Андреевич… как бы правильно выразиться…

— Говорите прямо. Я мужик понятливый.

— В общем, Лариса подозревает, что у ее супруга появилась любовница. И эта любовница как-то плохо влияет на Калмыкова. Ларисе кажется, что она… опасна.

— Пф-ффф! — выдохнул Аврамов. — Ларочка всегда отличалась острым умом и наблюдательностью. Она чертовски права, мой друг! Именно — опасна! Эта женщина, словно злой дух, околдовала, закружила Виталия… Она подбивает его бросить семью, ребенка. Впрочем, не это самое страшное! Виталий тратит на нее больше, чем положено. Поймите меня правильно, я не скряга… но те суммы, которые идут на удовлетворение капризов его новой пассии, просто ужасают. Если так пойдет и дальше, дама может разорить Калмыкова!

— Кто она? Вы ее видели?

— Раза два… мельком… На мой взгляд, в ней нет ничего особенного. Она тщательно скрывает свое лицо, вероятно, на то существует веская причина. Фигура у нее так себе… Опять же, я не претендую на истину в последней инстанции. У каждого свой вкус! Не мне судить кого бы то ни было. Я давно знаю и уважаю семью Калмыковых. Они сумели найти и закрепить в своих отношениях ту золотую середину, которая после стольких лет брака позволяет им оставаться вместе, взаимно не отягощая друг друга. Лариса — натура пылкая, и Виталий всегда смотрел на ее шалости сквозь пальцы. И правильно! Она тоже не мучила его ревностью. Пусть бы он завел интрижку с какой-нибудь смазливой танцовщицей или моделью… на здоровье! Мужчине иногда требуется разрядка. Но то, что происходит с Калмыковым… меня, мягко говоря, настораживает.

Хозяин бильярдной произнес свой монолог с чувством, с сердцем — он даже перестал попыхивать сигарой и отложил ее в сторону. Она задымилась в малахитовой пепельнице.

— Вы же довольно близкие приятели, — заметил Матвей. — Почему бы вам не побеседовать с Калмыковым? По-дружески… по-мужски?

Бармен принес водку с закуской, кофейник и принялся расставлять все это на низком ореховом столике. Аврамов молчал, ждал, пока тот закончит и удалится.

— Приятного аппетита, — улыбнулся молодой человек.

— Спасибо, братец. Иди, иди!

Хозяин сам налил гостю кофе в маленькую синюю чашечку.

— Вы любите черный без сахара. Верно? У меня отличная память… Так вот, я пытался образумить Виталия, но он невменяем. Ничего не желает слушать! И это тем более странно, что Виталий… м-ммм… с некоторых пор охладел к женщинам… Понимаете, что я имею в виду?

— Не совсем, — схитрил Матвей.

— Ну… возраст, недостаток гормонов… тучность… э-э… ослабляют способность мужчины…

— Ах, вы об этом?

— Виталий сам неоднократно жаловался мне на полное отсутствие желания и… слабую потенцию. Мы с вами затрагиваем столь интимные вещи, что…

— Буду нем, как рыба! — заверил его Матвей. — Не сомневайтесь.

Аврамов, испытывая некоторую неловкость из-за этих вынужденных откровений, касавшихся Калмыкова, оправдывался:

— Если бы я не был вам обязан… если бы не любил Ларочку… я бы ни за что…

Он не нашел ничего лучшего, как выпить рюмку ледяной водки и налить себе еще.

— Мне не безразлична судьба этой семьи, — пояснил Федор Степанович и опрокинул вторую рюмку. — Я бы не хотел, чтобы Виталий из-за какой-то ушлой бабенки пустил по ветру свое состояние, нажитое… тяжелым трудом. К тому же, мы с ним отчасти партнеры. Кое-какие общие дела, знаете ли… Калмыков занимается недвижимостью, помогает мне выгодно вкладывать деньги. В том, что касается бизнеса, на него можно положиться. У него нюх на прибыльные сделки.

Матвей сопоставлял его слова со словами Ларисы и терялся в догадках — зачем Калмыкову понадобилась любовница? Что он с ней делает? Дарит ей подарки вместо ласк? Не исключено…

— По поводу потенции, — решился уточнить он. — Это у Калмыкова серьезно?

— Похоже, да… Хотя, в свете открывшихся фактов… Темная история с этой дамочкой! Вот вы, молодой, современный человек, верите в приворот?

— Признаться, нет.

— Поживете с мое, тогда не будете таким скептиком. В жизни всякое случается. Много в ней разных чудес и тайн, которые нашу науку ставят в тупик. А? Как вы думаете?

Матвей молча покачал головой. Познакомившись с Астрой, он пересмотрел некоторые свои принципы. Его рациональное мышление давало сбои и ошибалось, а ее безумные фантазии оборачивались реальными фактами. Логика сдавалась на милость абсурду.

Аврамов выпил третью рюмку водки и отправил в рот ложку икры. На его лице отразилось блаженство.

— Я рекомендовал Виталию обратиться в клинику. У меня есть один опытный сексопатолог, который справляется с подобными проблемами. Правда, за хорошую плату. Ну, так сейчас рынок диктует цены!

— И что Калмыков? — спросил Матвей, уже предугадывая ответ.

— Отказался наотрез! Прямо заявил: «Отстань от меня со своими глупостями, Федя!» Я и прикусил язык-то. Зачем мне лезть в чужую жизнь? Меньше всего я хочу учить и наставлять других. Поэтому и собственного сына распустил! Не мое это — морали читать. Уж если меня допекут, достанут до печенок, я лучше в морду дам, чем антимонии разводить!

Он снова потянулся за бутылкой. Что-то в этом разговоре задевало его за живое.

— А где они встречаются? Ну… та женщина и Калмыков?

— Я за ними не слежу, — пробурчал Аврамов. — Встретил их однажды, случайно… в казино. Они уже уходили…

— Играли?

— Я расспросил крупье. Женщина смотрела, как крутится рулетка, делала ставки. Выиграла.

— Много?

— Какую-то мелочь… Она странно выглядела. В платье из черного шелка и шляпке с вуалью. Вуаль была густая, лица не разглядеть. Калмыков явно не ожидал столкновения со мной — нос к носу. Опешил… правда, быстро пришел в себя. Он вскользь поздоровался сквозь зубы и заторопился к выходу. Я был удивлен…

— Калмыков часто посещает казино?

— Вообще не посещает! Он не игрок. В картишки переброситься может, только преферансист из него никудышный. Скучает он за карточным столом, зевает…

— Значит, в казино его привела дама?

— Получается, да.

— А еще где вы их видели?

— На концерте. Меня жена потащила в консерваторию — Чайковского слушать. Я к музыке равнодушен, но отказать супруге не мог. В антракте гляжу — Калмыков ведет под руку женщину. Сначала я принял ее за Ларису… потом сообразил: не она! Ларочка шляпок с вуалями не носит. У нее другой стиль одежды. И Виталий сразу свернул, увлек свою даму в сторону, чтобы к нам не подходить… даже жестом меня не поприветствовал. Разве не странно? Я потом ему звоню на мобильный, спрашиваю, с кем, мол, ты на концерте был? Он понес такую чушь, аж стыдно за него стало, ей-богу! Будто бы я обознался, он-де классическую музыку терпеть не может… Откуда же он узнал, что музыка «классическая»? Я ведь ни словом не обмолвился ни про консерваторию, ни про Чайковского…

— С чего вы взяли, что Калмыков тратит на любовницу много денег?

— Недавно он предложил мне выкупить его долю в ночном клубе «Гвалес». Это весьма лакомый кусочек, скажу я вам! Клуб популярен среди московской элиты, там проводятся модные шоу, места заказывают чуть ли не за полгода вперед, хотя цены баснословные. Одно Большое Пиршество чего стоит! Калмыков не раз приглашал меня в «Гвалес»… я в восторге от этого заведения! Интерьер, кухня, развлечения — все выше всяких похвал. И вдруг он продает свою часть!

Федор Степанович вскочил и зашагал по кривой вокруг бильярдного стола. Его щеки пылали, глаза метали искры.

— Естественно, я спросил, в чем причина. Калмыков долго вилял, но потом я заставил его признаться. Оказалось, ему срочно понадобились деньги. «Для одной дамы», — сказал он. Представляете себе?! Каковы же аппетиты сей дамочки? Я просто лишился дара речи, когда услышал его лепет о том, какая она необыкновенная, замечательная… и как он готов на все ради нее! Признаться, я подумал, что он рехнулся. Он выглядел безумцем, когда говорил о ней… — Аврамов остановился, возбужденно размахивая руками. — Я понимаю Ларочку! Я сам испугался за его рассудок! От него веяло одержимостью. Я не преувеличиваю, поверьте…

Выдохшись, хозяин бильярдной рухнул в кресло и потянулся за водкой. От очередной рюмки его бросило в жар, на лбу и над верхней губой выступили капельки пота. В отсутствие жены он, видимо, отрывался по полной. Закусив крылышком перепелки, Аврамов удовлетворенно вздохнул и добавил:

— Калмыков никогда не берет в долг. У него такое кредо. Видимо, когда-то погорел на кредитах или еще что…

— Вы предлагали ему одолжить денег?

— Некоторую сумму, — кивнул Федор Степанович. — Но Виталий встал на дыбы. Заявил: бери, дескать, часть «Гвалеса» и не выпендривайся. А не хочешь, так я ее другим продам.

— И вы согласились?

— Почему бы нет? Раз человек продает! Виталий долго объяснял, что свободных средств у него мало, все в обороте… и что нужную сумму без этой продажи набрать невозможно. Я намекнул: мол, не многовато ли для презента? А он посмотрел на меня и отрезал: «Не твое дело! Я к тебе в душу не лезу… и ты меня оставь в покое!» Вот и поговорили…

— Сделка состоялась?

— Пока нет, — вздохнул Аврамов. — Но в скором времени, надеюсь, состоится. Я дал Виталию месяц на размышление.

Матвей вышел из бильярдной с тяжелым сердцем. Неужели все возвращается на круги своя? То, с чего начиналась их с Астрой история, опять на повестке дня…

Он припарковал свой «Пассат» рядом с автомобилем Аврамова. Темный «Лексус» выглядел шикарно. Внутри, за лобовым стеклом, красовалась красная кошка…

Матвей сел в машину, завел двигатель и задумался. А не съездить ли ему туда, где каждый год в ночь Самхейна — кельтского праздника мертвых, — прямо посреди зала варится в магическом котелке свинина с пряностями, и каждый, кто ее отведает, обретет могущество и бессмертие? По крайней мере, так гласит древняя легенда…