Ненавижу, потому что люблю

Наталья Соболевская, 2023

Для Игоря я лживая лицемерка, обольстившая его отца ради денег. Но его отца больше нет, а я в бедственном положении. Живи и радуйся – злодейка наказана. Но нет, он преследует меня и никак не оставит в покое.

Глава 1

Игорь

— Ты хочешь сказать, что я должен терпеть малолетнюю любовницу отца в своем доме еще полгода?! — От одной мысли, что придется жить под одной крышей с этой лживой стервой, внутри все перевернулось.

— Да, если хочешь получить место председателя совета директоров, — спокойно ответил старый друг семьи и по совместительству один из основных держателей акций фирмы отца.

— И какая разница этим снобам — в моем она доме живет или нет?

Как бы я хорошо ни относился к Александру Сергеевичу — он мой крестный, троюродный дядя и все такое, — но своим заявлением он меня просто взбесил.

— Всем известно, как твой отец относился к Виктории. Она в последние годы стала самым важным для него человеком, после тебя, конечно, — осекся Александр Сергеевич. — И к тому же для всех она ему была не любовницей, а дочерью, другом, называй как хочешь. И да будет тебе известно, в эту версию лично я верю больше.

Я откровенно заржал. Наивный.

— Игорь! — шикнул дядя. — Я поддержу тебя на голосовании, но ты сам должен сделать все, я повторяю — все, что от тебя зависит, чтобы получить это место. Я далеко не молод, власть меня больше не интересует, но и наживать врагов в совете не намерен. Хочу дожить свой век в тишине и спокойствии. Если ты не сможешь убедить большинство проголосовать за тебя, я отдам свой голос Шнитову. Все помнят, как ты реорганизовал деревообрабатывающий комбинат, и опасаются повторения истории.

— Я вытащил его из долговой ямы, поставил на ноги, и теперь, насколько мне известно, он приносит прибыль, и неплохую.

— Всех заботит в первую очередь собственное благополучие, а потом уже общее дело. Да, комбинат ты спас, но при этом назначил на все ключевые посты новых людей и сократил управленческий аппарат вдвое. Сейчас главное — заверить акционеров, что ты не намерен кардинально все менять и будешь следовать намеченному курсу отца. Шаг влево, шаг вправо — и Шнитов получит повод разжечь огонь недоверия к тебе. Лучшее в этой ситуации — никаких телодвижений, пусть все идет, как идет. И Виктория непременно должна остаться у тебя в доме, в знак того, что у вас с отцом одно мировоззрение и цели.

— Зараза смазливая, и тут мне свинью подложила! Я-то уже настроился первым делом ее из дома выкинуть.

— Игорь, не понимаю тебя. Вика — хорошая девушка. За что ты на нее взъелся?

Вот и он ее защищает — всех вокруг пальца обвела. Неудивительно: невинный взгляд и скромная улыбка этой вертихвостки хоть кого может сбить с толку. И я тоже, пока не раскусил ее, попался на крючок ангельской внешности.

— Она меня отца и дома лишила, мне даже в Англию пришлось уехать.

— Не выдумывай! Ваши конфликты с Павлом начались задолго до появления Виктории, и ее вины в них нет. К тому же вам не обязательно постоянно жить вместе. Пусть она остается в загородном доме, а ты обоснуйся в квартире. Насколько я знаю, там все в отличном состоянии.

— Нет! — отказался я от предложения дяди.

Мне в голову закралась мысль: жить рядом с этой барышней, может быть, куда интереснее, чем просто выставить ее из дома. Стерва долго наслаждалась сытой жизнью, теперь пусть пресмыкается. Мне доставит удовольствие наблюдать, как она будет унижаться, чтобы продолжить привычный образ жизни.

Виктория

— Уже собралась? — Зоя Алексеевна грустно оглядела три дорожные сумки в углу моей комнаты.

— Да, месяц уже прошел, и Игорь со дня на день вернется. Не хочу испытывать его терпение — уеду быстро.

— Вика, — женщина присела на прикроватную лавочку, — погоди, может, он позволит тебе еще пожить хоть какое-то время.

Усмехнулась.

— Зоя Алексеевна, вы же его знаете, он и лишней минуты мне не позволит провести в его доме.

— А ты хоть жилье-то нашла, есть куда съезжать?

— Да. Несколько вариантов у меня есть, но все, как обычно, упирается в деньги. Подходящие варианты недешевы, и оплата вперед. А у меня с деньгами туго. Вы же знаете, я недавно машину купила, все сбережения в нее вложила, да и, кроме прочего, кредит пришлось взять.

— Может, тебе ее продать?

— Да я объявление уже давно разместила, только звонков почти нет, а про просмотры вообще молчу. Я уже два раза цену снижала, все равно продать не могу. Будь она неладна.

— Хочешь, я тебе денег займу?

— Спасибо, конечно, но нет. У вас и без меня есть кому помогать. Я справлюсь, не пропаду. Если что, у девчонок из института несколько дней поживу, а потом, может, место в общежитии все-таки для меня найдется.

Женщина тяжело вздохнула.

— Павел Леонидович тебе столько раз помощь предлагал: и квартиру купить хотел, и автомобиль… Зря ты отказывалась. Сейчас бы спокойно жила и училась.

— Не могла я у него деньги брать. Неправильно это было бы.

Мы притихли — за окном послышался звук подъезжающего автомобиля, а затем хлопнула дверца.

Отодвинула тюль и выглянула в окно. Игорь стоял возле входа и, судя по виду, давал указания охраннику. Новый хозяин — новые порядки. Он поднял голову и посмотрел на мое окно. От его взгляда меня всегда в дрожь бросало, хоть я и не показывала этого. Но сейчас так обдало презрением, что я отошла от окна.

— Игорь приехал.

— Я сразу поняла — ты побледнела.

— Ничего страшного, — махнула рукой. — Как и обычно, выслушаю все его «комплименты» в свой адрес, а потом уеду, — выдавила улыбку. — Мне не привыкать. К тому же это в последний раз.

— Вика, ты на него не обижайся, он хороший мальчик, я его с детства знаю. Просто он… — Женщина замолчала на полуслове.

— Просто он считает, что я спала с его отцом, — закончила фразу за Зою Алексеевну. — Я и не обижаюсь. Знаю, как ситуация со стороны смотрелась. Все понятно.

Зоя Алексеевна ушла встречать Титова.

Присела на сумки и с тоской оглядела комнату. Еще месяц назад я была счастлива здесь. А потом у Павла Леонидовича в очередной раз прихватило сердце, и он, после нескольких дней борьбы за жизнь, умер в больнице. То время было самым страшным в моей жизни. Потерять единственного человека, которому ты была дорога и который заменил тебе отца, очень тяжело. А сейчас надо встать и уйти, оставив самую светлую часть своей жизни за порогом этого дома.

Дверь в комнату приоткрылась.

— Вика, Игорь ждет тебя в кабинете Павла Леонидовича, — сообщила Зоя Алексеевна.

Экономка старалась придать лицу обычное выражение, но в глазах я видела сочувствие.

Я кивнула и сказала, что через минуту подойду.

Да, видимо, в списке дел Игоря я — номер один.

Помню, как он впечатлил меня, когда я впервые его увидела. Высокий, красивый брюнет с озорными ярко-голубыми глазами. Смелый, веселый, он мне сразу понравился, впрочем, как и я ему. Он даже пригласил меня на свидание, но буквально уже через два дня его отношение ко мне вдруг изменилось. Его завораживающий взгляд превратился в надменный и холодный. Постоянные нападки и упреки с его стороны сделали нас врагами.

Перекинув через плечо сумку, я взяла свои пожитки и вышла из комнаты.

Оставив свои вещи в гостиной, направилась к кабинету. С каждым шагом мои движения замедлялись. Не то чтобы я страшилась встречи с Игорем, но его близкое присутствие всегда выводило меня из равновесия.

Стою возле двери и не хочу заходить. Вдруг дверь резко распахнулась. Если бы я вовремя не отскочила, расшибленный нос мне был бы гарантирован.

— Пришла наконец-то, — раздраженно сказал Игорь, полностью игнорируя тот факт, что чуть не ударил меня. — А я уже отправился на поиски, что-то твоя минута затянулась. — Как обычно, Игорь начал разговор с претензий.

— И тебе здравствуй. — Заходя в комнату, я старалась говорить спокойным голосом.

Прошла в угол кабинета и сняла со стены картину. Игорь удивленно приподнял бровь.

— Павел Леонидович несколько месяцев тому назад установил новый сейф, хочу его тебе показать и отдать ключи.

Пока я набирала код и поворачивала ключ по нужной схеме, он бесшумно подошел и встал за спиной. Я в принципе не люблю, когда мое личное пространство нарушают, а тут еще и Игорь. В голове сразу возникала яркая картинка — он протягивает свои ручищи к моей шее, крепко обхватывает ее и начинает душить. И я, немного похрипев и подергав ногами, с грохотом валюсь на пол.

Обернулась, а Титов довольно улыбается. Похоже, мы с ним одну и ту же сценку в голове прокручивали.

— А я погляжу, ты хорошо устроилась — ключи от сейфа у себя хранишь и код знаешь…

— Слушай, давай хоть раз в жизни нарушим традицию и обойдемся без обсуждения мой личности! А?

Он сделал шаг, и наши тела практически соприкоснулись.

— А может, я как раз хочу поговорить о твоей личности.

Развернулась обратно к сейфу. Зачем я с ним спорю, быстро все отдам и уйду. Достала папку с документами и сунула ее Титову, а он по инерции взял.

— Эту папку тебе просил передать Павел Леонидович в случае чего, вот ключи и код, — положила на стол связку ключей и лист бумаги. — Все, живи и радуйся. Желаю удачи.

Мне надо выйти из кабинета, но я стою в углу, а Игорь загородил проход. Сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но он делает такой же и опять загораживает мне дорогу. Да еще впридачу облокачивается ладонями о стены.

— Дай мне пройти…

Он отрицательно помотал головой.

— Ну, что тебе от меня надо?

— Да вот, хотел поинтересоваться: ты уже выбрала себе новую жертву или еще в поиске? Я видел, как ты на похоронах отца обхаживала двух старичков. Причем весьма состоятельных.

— Видел? А мне показалось, что я там превратилась в невидимку. Когда я подошла к тебе поздороваться, ты сделал вид, что меня нет, и прошел мимо. А сам, оказывается, наблюдал за мной, и, я так понимаю, внимательно — я за всю церемонию только с двумя мужчинами и разговаривала.

Эти слова, по-видимому, задели моего мучителя. Его лицо излучало ярость, аж жилка на лбу выступила.

— Да тебя там трудно было не заметить! Вертела хвостом, как последняя…

— Шлюха? Ты же это хотел сказать? Ну, отведи душу. Скажи. Что замялся? Меня теперь защитить некому.

Титов еле сдерживался, но промолчал.

Я пошла напролом и попыталась его отодвинуть, но не тут-то было, я не сдвинула его ни на сантиметр.

— Скажи, Вика, а каково это — спать за деньги? Сколько тебе надо заплатить, чтобы ты стала ласковой? — Игорь дотронулся до моего лица рукой и достаточно сильно сжал щеки, приподнимая голову.

Он и раньше мне гадости говорил, но не такие. Обидно. Но не видать ему моих слез — вытерплю.

— Пропусти, — еще раз попросила его.

На этот раз он отодвинулся, и я пошла к выходу.

— Прощай, Игорь, и последняя просьба — если мы когда-нибудь с тобой встретимся, сделай вид, что мы не знакомы. Хорошо? — сказала я и закрыла за собой дверь.

Слезы наворачивались на глаза, но у меня давно есть жесткое правило — на людях не плакать. А если очень надо отвести душу, то я закрываюсь в ванной и реву под шум воды.

Подняла с пола сумки, глубоко вдохнула, еще раз мысленно попрощалась с домом и пошла. Я уже почти дошла до двери, но тут из кабинета вылетел Игорь. Бегом догнал и больно схватил за локоть.

— А ты куда это собралась, а?! — гаркнул он.

— Совсем ополоумел?! А ну отпусти! — Я вырвала руку. — Раньше, когда отец был жив, ты одними оскорблениями обходился, а сейчас к рукоприкладству перешел? — Очень хотелось ему изо всех сил влепить пощечину.

— Куда собралась? — сбавив тон, повторил он вопрос.

— Уезжаю!

— Зачем? Я тебя не выгонял!

Я его совсем не понимаю: столько лет он мечтал от меня избавиться, а сейчас, когда его желание сбывается, вместо того чтобы танцевать от радости ламбаду, бегает за мной и вопросы задает.

— Я что, тебе удовольствие испортила? Хотел за шкирку меня из дома вышвырнуть, а я сама ухожу. Сволочь такая, — цыкнула я на себя, и осуждающе покачала головой.

— Что за вопли? Вас даже на улице слышно. — В перепалке мы и не заметили, как в дом зашел Александр Сергеевич.

Мужчина с укором посмотрел на Игоря, а потом перевел взгляд на мои баулы и сказал:

— Игорь, почему Виктория с сумками, она что, уезжает? Я думал, ты меня услышал.

— Я тут ни при чем. Она сама так решила.

— Отговори! — Впервые слышу, чтобы Лавров повысил голос, а его я знаю давно. Он был лучшим другом Павла Леонидовича.

— Пусть остается, я не против.

— Игорь, — с нажимом процедил Александр Сергеевич.

Титов развернулся, наклонился к моему лицу и с фальшивой доброжелательностью выдавил из себя:

— Вика, я хочу, чтобы ты и дальше жила в этом доме.

У меня чуть глаза на лоб не полезли от удивления.

— Чтобы ты и дальше меня оскорблял?!

Глаза Игоря нехорошо блеснули, и он уже открыл рот, чтобы ответить мне, но его дядя поднял руку и жестом показал, что продолжит сам.

— Виктория, лучше я все объясню. — Мы с ним присели на диван. — Ты отлично знаешь, что Павел всю жизнь работал и надеялся, что его фирму в конце концов возглавит Игорь. Но он не единственный владелец, есть и другие акционеры и претенденты на место Павла. Если ты останешься жить в этом доме и все увидят, что у вас с Игорем…

Лавров подробно объяснял и, вдаваясь в детали, уговаривал меня остаться. Уловив суть, я практически перестала его слушать. С одной стороны, я, конечно, была не в восторге от перспективы жить бок о бок с Игорем, но с другой — это решение многих моих проблем.

Теперь я понимала, почему он как угорелый рванул за мной. Теперь он злится. Лавров только что открыл мне карты, и теперь я знаю, что от меня зависит, получит он должность или нет.

— Виктория! — Александр Сергеевич явно обращался ко мне уже не в первый раз, но я не реагировала.

— Да.

— Вы согласны помочь?

Я молчала, а мужчины напряженно ждали моего ответа.

— Я останусь… но только если Игорь пообещает, что перестанет меня доставать… оскорблять.

Лавров облегченно выдохнул, а у Игоря дрогнули уголки губ.

Мы с Александром Сергеевичем смотрим на Титова и ждем теперь уже его ответа.

— Хорошо, я обещаю, хоть и не считаю…

— Вот и отлично. — Лавров не дал договорить племяннику и все испортить. — Игорь, отнеси вещи Виктории в ее комнату. — Тот гневно сверкнул глазами на дядю, но, хоть и скрипя зубами, все же понес мои пожитки наверх. — А вы, Вика, не откажитесь угостить меня чашечкой кофе. — Александр Сергеевич взял меня под руку, и мы направились на кухню.

За вынужденную работу грузчиком он мне, конечно, отомстит, в этом я не сомневаюсь. Впрочем, как и в том, что Игорь не прекратит меня доставать. Зато у меня по-прежнему есть дом, а уж если станет совсем невыносимо, я всегда могу собраться и уехать.