Заноза для нового босса

Наталья Соболевская, 2023

Долгих четыре года настоящей пахоты на работе – и мне удалось пересесть с места рядового менеджера в кресло директора рекламного агентства. Можно почивать на лаврах? Оказалось, нет! Агентство сменило хозяина, и новый владелец понизил меня в должности, а на мое место поставил… какого-то типа с чешской фамилией. Вот только я не сдамся: выживу новичка – и пикнуть не успеет, будь он хоть самим чертом!

Глава 8

— Ну как? — сверкая любопытными зелеными глазами, прошептала Мариша, как только я оказалась в приемной. — Выведала что-нибудь эдакое?

— И да, и в то же время нет, — подойдя к столу Марины, тихо-тихо ответила я.

— Как это?

— А так. Пообщавшись с Евой и Коваржем, я получила ответов с гулькин нос, зато вопросов в голове зародилась нескончаемая уйма. Во-первых, действительно ли Сергей с этой девицей встречается?

— Конечно встречается, — возмутилась Мариша. — Мне эта Ева-стервоза все уши прожужжала, что они с нашим шефом чуть ли не завтра женятся.

— Да-а-а, — протянула я и добавила: — А я вот очень переживаю, что сам Коварж даже не в курсе, что его скоро ждет поход в ЗАГС, и даже туда не собирается. Похоже, Ева тебе лишь свои мечты и надежды рассказывала. Если что между ними и было, то только секс, и он не стал одноразовым лишь потому, что Ева прилипла к Коваржу, хрен отдерешь.

— И что? Ты передумала о них докладывать Марьяне Валерьевне? — сникнув, поинтересовалась подруга.

— Естественно, нет. Плохо, конечно, что босс прохладно, я бы даже сказала, пренебрежительно относится к Еве, но это ерунда. Главное, сама Ева от него без ума и любит болтать о их романе. Для Марьяны Валерьевны и это сгодится, если все правильно преподнести.

— Вот было бы справедливо, если бы у Марьяны Валерьевны от ревности случилось временное помутнение рассудка, и она Коваржу с Евой накостыляла по самое не балуй.

— Да, но это произойдет, если Марьяна Валерьевна и Коварж действительно спят, а я теперь и в этом сомневаюсь.

— Час от часу не легче. А в этом-то ты почему сомневаешься?

— Из-за Евы, — пояснила я и воровато глянула на директорскую дверь, чтобы убедиться, что она до сих пор плотно закрыта. — Ты видела эту девицу? Вся из себя… Как ни крути красотка. Чувствуется, что при деньгах, а перед Коваржем тряпочкой стелется. Возникает закономерный вопрос. Почему?

— Так нынче с хорошим мужиком туго, — не задумываясь, без запинки выпалила Марина. — А наш шеф еще тот жеребец. Я, например, его терпеть не могу, но, когда он со мной говорит, от его голоса и серых глаз голова кружится.

— Не-а, — замотала я головой. — С Эйфелевой башни Ева плевала на внешность мужчины, которому планирует вверить свою тощую попу. Ей подавай хоть старого, хоть лысого, хоть с тремя головами, главное, чтобы не хуже отца содержал. Потому как работа, учеба и прочие глупости не для нашей принцессы.

— Ну все сходится, у Коваржа же с финансами полный порядок, — сказала Мариша.

— Если собрать все факты, которые мы знаем о Коварже, и соединить воедино, да, для нас у него с деньгами полный порядок, но не для Евы. С ее запросами и претензиями Сергей мелковато плавает. Поэтому я считаю, что Коварж не так прост, как хочет казаться. Иначе бы эта фифа на него банально не тратила время.

— Хочешь сказать, он олигарх? — подруга удивленно выпучила глаза.

— Ну не олигарх, конечно, но что-то вроде того. В этом случае Марьяна Валерьевна не может быть его любовницей. Ей-то понятно зачем нужен молодой красивый, да еще в придачу богатый любовник. Но она-то тогда ему зачем? Женщина она эффектная, интересная во всех смыслах, но старше Коваржа на двадцать лет.

— Алена, ты меня своими предположениями и догадками вконец запутала, — простонала Марина. — Я вообще теперь ничего не понимаю, у кого есть деньги, а у кого их нет, и кто с кем спит тоже не ясно.

— Да я и сама ничего не пойму, — призналась я. — Если Коварж мегабогат, то на фиг ему сдалось наше агентство средней руки? Кто кого умасливает? Марьяна Валерьевна Коваржа или Коварж ее? Пока в ситуации не разобрались, действуем по первоначальному плану. Надо, чтобы троица — наш босс, Марьяна Валерьевна и Ева собрались в одном месте. Если разразится скандал на почве ревности, то мы в шоколаде, и я в кресле директора. Если нет — тоже хорошо. Посмотрим, как они друг с другом общаются, сделаем выводы и будем уже по ситуации решать, что предпринимать дальше, — выдохнула я и дала подруге задание. — С тебя, Мариша, фамилия Евы, ее номер мобильного и желательно узнай еще адрес.

— Как я все это выясню, не у Евы же спрошу?

— А почему бы и нет, — пожала я плечами. — Если шеф не пойдет ее провожать, а мне что-то подсказывает, не пойдет, прямо спроси у Евы все ее данные. Скажи, что телефон нужен на случай, если босс попросит тебя с ней связаться. Адрес необходим на случай, если Сергей решит ей послать, например, букет цветов, а фамилия нужна для ее личного пропуска в агентство, потому как поговаривают, что скоро в здании заработает пропускная система. Одним словом, вешай Еве лапшу на уши и делай упор на ее заинтересованность в Коварже, и тогда все получится.

Где-то через час ко мне в кабинет заглянула Мариша. Девушка улыбалась и демонстративно обмахивалась каким-то листком, специально привлекая к нему внимание.

— Вот данные Евы, — подруга с важным видом положила мне на стол лист бумаги. — Здесь все: фамилия, имя, отчество, два номера телефона, адрес по прописке и где фактически проживает эта курица, и даже паспортные данные взяла на всякий случай.

— Ты моя умница, вот ни капельки в тебе не сомневалась, — искренне похвалила я девушку. — Ева без проблем все дала?

— Вообще легко! Как только услышала о подарках от Коваржа, которые, возможно, он ей захочет прислать, заулыбалась, засуетилась, сразу давай мне свой адрес диктовать и все прочее. А потом еще проверила, верно ли я ее данные записала, не напутала ли чего, — рассказала Мариша, и мы с ней дружно похихикали над доверчивостью кикиморы.

— А ты чего шастаешь где попало? — я глянула на часы и убедилась, что Коварж должен быть еще в офисе. — Смотри, шеф узнает про твои преступные отлучки с рабочего места, выгонит на мороз, к дыбе привяжет и ледяной водой обольет.

— А-а-а, — махнула Марина рукой. — Очкастый сегодня пораньше на другую работу уехал, практически сразу после того, как Ева ушла. У него, кажется, сегодня какое-то важное совещание. Так что твой обожаемый кабинет пуст, и любимый диван свободен. Пошли домой. Кофе вместе попьем, потом ты будешь работать, ну а я в соцсетях зависать.

Естественно, собралась я за секунду, взяла папку с рабочими документами, прихватила ноутбук, и мы с Мариной, довольные собой и собственным коварством, отправились пить кофе.

— Алена, знаешь, что я заметила, — прищурилась подруга, дожевывая конфету, — Ты сегодня босса практически не обзывала. Утром, по-моему, только один раз его фамилию исковеркала, назвав Ковшиком, и все. В чем дело? — строго, почти что с претензией спросила Марина.

— Сегодня Коварж сказал мне одну приятную вещь. Если быть точнее, то похвалил. Не знаю почему, но меня это так тронуло, что теперь язык не поворачивается над ним глумиться. Он не такое уж и абсолютное зло, каким кажется, — выдохнула я, и Марина чуть не подавилась конфетой во рту.

— Он зло! Он еще какое зло, — откашливаясь, повторяла подруга, а потом резко встала из-за журнального столика, дошла до своего рабочего стола и, сцапав целую стопку бумаг, вернулась обратно. — Вот смотри, — подруга затрясла листками перед моим носом. — Это все письма, на которые я, блин, сама теперь должна отвечать, а это, знаешь, долго, противно и нудно!

— Конечно, знаю, раньше на половину этих писем я отвечала, а другую половину распределяла по отделам в зависимости от текста письма. А Коварж, значит, тебя заставляет?

— Да! На семь из десяти писем отвечаю я сама! Алена, это жесть. Жизнь меня к такому не готовила.

— Мариш, ну ты же все-таки секретарь и отвечать на корреспонденцию, если это формальная отписка, твоя святая обязанность, — напомнила я и сразу вжала голову в плечи, зажмурившись, потому как чувствовала, что за свои слова могу получить от подруги этой самой корреспонденцией по башке.

— А-а-а-а! — истерично завизжала Марина, как будто на нее неожиданно вылили обжигающий кипяток. — И ты туда же! Тоже хочешь, чтобы я без продыху и не поднимая головы пахала как проклятая. Ален, ты предательница! Одна похвала со стороны Коваржа, и ты переметнулась в лагерь к врагу. Теперь тоже будешь, как все наши дуры, заглядывать шефу в рот и томно вздыхать вслед?

— Нет, конечно. Не говори ерунды. Мы же команда!

— Докажи! — капризно, как ребенок, потребовала Марина, чуть не плача.

— Это как же? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — Марина надула губы, скрестила на груди руки и отвернулась к окну.

Чтобы успокоить взрослую маленькую девочку, я решила ее рассмешить. Я встала, скинула туфли из старой коллекции и забралась с ногами на стул.

— Ой, Ален, а ты не грохнешься? — задрав голову, испугалась Марина.

— Очень надеюсь, что нет, — расставив руки в стороны для баланса, ответила я. — Точно так же, как надеюсь, что сейчас в приемную никто не зайдет и не застукает меня, стоящей на стуле. Слушай, капризуля, выступление только для тебя, — глядя на девушку сверху вниз, сказала я и начала: — Наш босс — самый гадкий и противный мужчина из всех, которых я знала. Он заносчивый самодур с дебильной чешской фамилией и с невыносимым характером. И если ты меня, Сережа, сейчас слышишь, то знай. Я до сих пор не научилась выговаривать твое отчество и не собираюсь этого делать. Когда ты уйдешь из агентства, я тут же побегу к тебе в кабинет, где, собственно, и сейчас обитаю до конца дня. А еще я за глаза тебя называю Ковшиком. Противным чехом. Очкастым…

Я резко заткнулась, потому как дверь в приемную распахнулась.

Так как я находилась на возвышении, первое, что бросилось мне в глаза, до блеска начищенные мужские туфли и темно-серые брюки.

«Мама дорогая, Коварж приперся! Он слышал, что я тут говорила? Что за дурацкие вопросы я сама себе задаю? Конечно, он все слышал, дверь в приемную не толще картона».

Пока мысли со скоростью света проносились в голове, я судорожно соображала, как перед боссом оправдываться. Сразу падать на колени и каяться во всех смертных грехах или подождать, какое наказание за сквернословие в его адрес назначит сам шеф. Неожиданно стул подо мной зашатался.

— Алена, ты зачем туда забралась? — застыл в дверях Громов, начальник менеджеров по работе с клиентами и мой давний недруг, соперник и оппонент по саркастическим замечаниям.

— Олег, — облегченно выдохнула я и добавила: — Как хорошо, что это ты!

Обычно я встречала Громова либо кислой физиономией, либо волчьим взглядом из-под бровей, а тут его появление вызвало у меня дикий восторг. Конечно, данная реакция удивила мужчину, и, судить по его выражению лица, он даже чуть растерялся.

— Мне кажется, я сейчас упаду, — испуганно сказала я, с приподнятыми руками шатаясь на стуле из стороны в сторону, и закричала: — Олег, Марина, спасайте!

Так как подруга была ко мне ближе, то попыталась помочь первой.

Ну как помочь…

Мариша подскочила ко мне со спины и вместо того, чтобы просто пригвоздить стул к полу, зачем-то начала меня с него стаскивать. Но так как она хрупкая девушка, то вышло, что подруга меня толкнула. И вот я, махая руками, полетела вниз. Черепно-мозговая травма мне гарантирована.

На половине пути я почувствовала, что врезалась носом во что-то достаточно мягкое, то есть в грудь Олега, и вцепилась в него как клещ.

— Все, я тебя держу, — оповестил мужчина, когда я уже вполне безопасно на нем висела.

Сначала позади что-то с грохотом шмякнулось. Подозреваю, что это был стул. Потом Марина взвизгнула и заковыристо матюгнулась. А следом и Громов, который видел, что творится позади меня, обреченно произнес:

— Все, нам конец…

Что творилось дальше, словами не передать. А как было больно, не описать!

По всей видимости, Мариша споткнулась о стул, потеряла равновесие и упала на нас с Громовым. Олег, скорее всего, устоял бы на ногах. Но на нем висела я, поэтому мы завалились дружно втроем.

В какой-то момент грохот, ахи, охи и стоны стихли, и приемная погрузилась в мертвую тишину. Не знаю, как остальные, но я жива, хоть и тело ныло.

Открыла глаза, так как, когда летела, интуитивно зажмурилась. Передо мной находилась челюсть Громова. Вот откуда этот вкусный запах мужского парфюма, а может, это и пена для бритья радовала мое обоняние. На мужчине я сидела в позе наездницы, только наклонившись, и по-прежнему обнимала Олега за шею.

— Живой? — шепчу я.

— Ты только, Аленушка, не расстраивайся. Но, похоже, живой.

Громов есть Громов. Сам корчится от боли, а гадость надо сказать обязательно.

— Если с моей попы руки не уберешь, то поводов у меня расстраиваться уже не будет, — проворчала я и медленно, чтобы не делать резких движений, обернулась назад.

— Марина, ты как?

Девушка стояла на четвереньках и головой упиралась туда, за что меня по-прежнему лапал Громов.

Честно говоря, я думала, что более фатальной и в то же время комичной ситуации не придумаешь. Но, когда дверь приемной открылась, я поняла, как же ошибалась.