Мастер-класс по любовной магии

Наталья Сергеевна Жарова, 2021

"Мастер-класс по любовной магии" – фантастический роман Натальи Жаровой, жанр любовное фэнтези, приключенческое фэнтези. Если уж Гвендолин поехала в соседнюю Академию обмениваться опытом, значит, стоит ждать веселья! Такая девушка не останется в стороне от бурной студенческой жизни! И ничто не сможет этому помешать, даже обнаженный незнакомец в ее постели. Тем более, он оказался новым преподавателем… Наверное, стоит приложить усилия, чтобы доказать – истинная ведьма сильна во всех областях магии!

Глава 8

Гвендолин сидела на кровати и философски взирала на растение. Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя такой никчемной. Правильно дедушка говорил: сначала думать надо, а потом делать. А она вот не подумала! Точнее, подумала, но не о том.

— Ругаешь себя? — поинтересовался кактус, покачивая колючками. — Правильно делаешь.

— Заткнись.

— Не могу. Это выше моих сил. Разумное существо не должно молчать, ибо ему есть что сказать миру.

Девушка мрачно осмотрела игольчатую морду и вздохнула. Избавилась от улик, называется… Что теперь делать?

— Думаешь, что делать? — понятливо спросило растение и улыбнулось.

Зеленая беззубая улыбка выглядела так впечатляюще, что автоматически разрушала надежду на благополучный исход.

— Ты еще и мысли читаешь? — обреченно спросила Гвендолин.

— Зачем? У тебя на лице все написано, даже гадать не надо, — фыркнул кактус. — Подлей водички, пить хочется.

Гвендолин взяла лейку и направилась в ванную комнату за водой. М-да, ситуация получилась до невозможности бредовая… Но ничего страшного, и не с таким справлялись. Наполнив лейку доверху, Гвен вернулась в спальню и с наслаждением устроила душ растению, стараясь не обращать внимания на грозные окрики: «Остановись, дурная! Зальешь же!»

Представитель фауны купаться не любил. Не оценив креативность обильного полива, он попробовал уколоться иголками, но вовремя получил по макушке.

— Сиди смирно, чудовище! — рявкнула Гвен, отставляя лейку в сторону. — Сам попросил водички.

— Но не столько же!

— А я полумер не признаю, особенно с неожиданно ожившими растениями. Так что помолчи и дай мне подумать.

Кактус затих, а Гвендолин вытащила из мусорной корзины бутылочку из-под зелья и, изрядно ее тряхнув, выцедила одну-единственную оставшуюся каплю. Размазав жидкость по ладони, внимательно изучила цвет и консистенцию.

— Обычное приворотное… гм… почему же подействовало так странно? — пробормотала она. — Я понимаю, если бы цветок воспылал ко мне любовью… Ой, нет! Хорошо, что не воспылал!

— А уж я-то как рад, — быстро откликнулся кактус и вновь замолчал.

Гвен покачала головой, понимая, что этот колючий монстр — плод ее магии, а значит, так просто не избавиться, хотя очень хотелось. Родовой дар сработал виртуозно! Слишком много сил и эмоций было вложено в зелье, что полностью поменяло его структуру.

Интересно, если на экзамене для подтверждения мастерства представить говорящий кактус, комиссия придет в восторг или нет?

— Эй! Ведьма! Окно закрой. Продует меня, чихать буду, — вновь подало голос растение.

«Если и показывать комиссии, то только внушив вежливость и субординацию», — решила Гвендолин и тут же попробовала считать кактусовый мыслефон.

Но, к огромному удивлению, не смогла ничего почувствовать. Колючий субъект оказался непрошибаем.

— Что же с тобой делать?

— Любить, холить и лелеять, — тут же ответил кактус, прикрывая глазищи иголками, как ресницами. — И не вздумай меня выкинуть! Буду орать, пока кто-нибудь не придет.

— Ты и сейчас орешь.

— Да, но не так громко, как умею.

— Откуда, интересно знать, такие умения…

— А я раньше в личных покоях господина Штробера стоял. — Кактус помахал колючкой. — Вот и научился.

— В покоях зельевара? — уточнила Гвендолин. — А он случайно никакие жидкости в тебя не выливал? Испорченные зелья, например? Отходы от ингредиентов?

— Постоянно! Ужас, правда? Все норовят в меня что-нибудь выбросить.

Все ясно. Гвендолин вытерла ладони с остатками приворотного. Неизвестные составы вперемешку с ее собственным зельем и ментальной магией… вот и получился новый вид. Кактус разумный! Спешите познакомиться.

Удручало то, что у Штробера кактус молчал, и именно магия Гвендолин послужила толчком к одушевлению.

— Гвен, на ужин опоздаешь! — вдруг послышался голос Мэри, и в дверь постучали. — Открывай! Я хотела взять у тебя конспекты!

— Э-э…

Гвендолин метнула быстрый взгляд на зеленого монстра и, приложив палец к губам, зашипела:

— Хоть одно слово при посторонних — побрею налысо! Глаза зажмурь, рот закрой. Чтобы был зеленый и натуральный, понял?

Кактус неохотно кивнул.

— Ты уснула, что ли? — не унималась рыжая. — Гвен!

Еще раз угрожающе пообещав все кары небесные за недостойное поведение, Гвендолин пошла открывать дверь.

Мэри ворвалась в спальню, как ураган. Осмотрела обстановку, выглянула в окно, что-то прощебетала про солнечную сторону и с ногами забралась на кровать.

— А я за конспектом, — улыбнулась она. — Ты ведь обещала.

— Обещала. — Гвендолин недовольно посмотрела на изящные туфельки, которыми Мэри испачкала покрывало. — Сядь в кресло, будь добра.

— Нет, спасибо, мне и тут удобно. Ой, это что? Кактус? А какой вид? Они разные бывают, я знаю. Мама их тоже любит, но я совершенно не разбираюсь в названиях. Колючий? Ай! Колючий… Смотри, какая у него тут царапина, прямо как рот! Смешной. Жаль, глаз не хватает. Может, выковырять пару углублений и вставить бусины? Будет красиво. У меня даже есть подходящие!

— Не надо ничего выковыривать! — Гвендолин с ужасом заметила, как у колючего подопечного дернулось веко. — Мэри… ты это… не трогай ничего.

— Так я же чуть-чуть, — простодушно ответила рыжая. — Давай скорее записи, и идем на ужин.

— Держи. — Гвен вручила ей тетрадь и повернулась к выходу. — И правда, поторопимся, а то все без нас съедят.

Но Мэри, в противовес собственным словам, не думала уходить. Она раскрыла конспект, уверилась, что понимает почерк. Потом вновь полюбовалась кактусом, понюхала цветок на его верхушке, заявила, что он странно воняет, и только после этого направилась к дверям.

Но не успела Гвендолин облегченно выдохнуть, как в комнате прозвучало недовольное:

— Сама ты воняешь.

Мэри резко остановилась.

— Что? — спросила она, глядя на подругу.

— Что? — вздернула брови Гвен, надеясь, что рыжая поверит в слуховые галлюцинации.

— Кто это сказал?

— Что сказал?

— Что я воняю! — Мэри посмотрела по сторонам.

— Тебе показалось.

— Нет, я точно слышала! Звук шел оттуда. — Рыжая ткнула пальцем в сторону тумбочки.

Гвен усмехнулась:

— Просто окно открыто. Кто-то гуляет во дворе, а до нас эхо доносится.

— Да?

— Да. Не бери в голову. — Она схватила Мэри за руку и насильно вывела из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. — Как думаешь, что сегодня на ужин? Хочется пирога с вишней и какао.

Гвендолин никогда не любила цветы на подоконниках. На тумбочках, впрочем, тоже. «Растения должны расти на природе, а не в горшках», — считала она и правильно делала. Последние события лишь убедили, что мирного сосуществования с зеленолистными быть не может.

— Ты заговорил при посторонних! — обличающе предъявила она кактусу, когда вернулась с ужина. — Заговорил и чуть не стал причиной чужого инфаркта.

— Твоя подруга сказала, что я воняю! — Кактус ни в какую не хотел чувствовать себя виноватым.

— А может, у нее нос забит? Разве это повод подставлять меня?

— Почему «подставлять»? Ты должна гордиться, что у тебя родился я, а не флегматичная фиалка!

— Фиалка не орала бы.

— В нашей академии фиалки разводит уборщица, госпожа Кокно. Как ты думаешь, мог ли у нее вырасти тихий и спокойный цветочек?

Гвендолин вспомнила ответственную за порядок даму и вздрогнула. Госпожа Кокно была под два метра ростом и столько же — в ширину, обладала громким басом и называла студентов «грязнопопиками». Кактус прав, у такой женщины не могло быть воспитанного питомца.

— А ты характером пошел в зельевара? — Гвендолин сложила руки на груди.

Конец ознакомительного фрагмента.