Невеста проклятого волка

Наталья Сапункова, 2021

Катя Иволгина работала в богатой семье и подружилась с ручным волком. И кто знал, что это перевернёт её жизнь? Она окажется в чужом мире вместе с влюблённым в неё мужчиной, который бросит у её ногам все, что имеет. И ему очень нужна помощь. Им вместе придётся преодолеть кучу проблем, и тогда приз на финише будет шикарным! Приключения, секреты и любовь на все времена. Книга вне циклов, самостоятельный сюжет.

Глава 2. Дом на Лесной

Пять лет назад Катя приехала в тот огромный дом на окраине — особняк за кованой оградой посреди обширного газона. Семейство там проживало большое и, мягко говоря, своеобразное. А вместо комнатной собачки у них был огромный, серый в чернёное серебро волк. Данир. Ходил где ему вдумается, валялся на пушистых коврах, которых в доме было немало — какой там коврик, какой там «место»! Никаких собачьих команд в доме Савериных Катя не слышала. Кто-то в своё время потрудился, чтобы идеально выдрессировать волка. Зверь всё понимал, адекватно реагировал, гораздо адекватней, чем некоторые люди — так казалось Кате.

Перед этим ей позвонили, сослались на рекомендацию бывшего преподавателя и пригласили на работу. И она согласилась. Она уже больше года прозябала в бюро переводов за скромный оклад и подрабатывала репетиторством, уже убедившись, что это не её стезя. Приглашение показалось заманчивым. Подучить язык? Какие-то специальные разделы? Да запросто. У Кати быстро получалось учиться и разбираться в новом. И она поехала в дом номер четыре на Лесной.

Игорь Николаевич, хозяин, принял её в кабинете, облицованном морёным дубом — и стеновые панели, и вся мебель идеально подходили друг к другу и явно создавались специально. Это было не модно, не стильно и не современно, это было как-то… респектабельно и вечно, что ли. И Катя моментально прониклась уважением и к дому, и к его хозяину.

— Садитесь, Катерина, — он показал на мягкий стул с высокой спинкой.

Удобный, кстати, был стул. А хозяин — высокий, моложавый, мускулистый. Даже в молодые годы иметь такое тело можно, только если постараться. При этом Катя сразу решила, что Саверину сильно за пятьдесят. Короткий седой ёжик очень ему шёл. Вообще, красивый мужчина… был красивым, то есть. В молодости.

— Меня зовут Игорь Саверин, — представился он, опустив отчество. — Вас уже немного ввели в курс дела?

— О том, что придётся доучить язык? Да, конечно. А что, тема очень специальная? Надеюсь, не доклады для научных конференций? — отважно пошутила она, хотя и в самом деле на это надеялась.

— Не совсем так, йана Катерина, — он обаятельно улыбнулся. — Вам придется переводить тексты на разные темы. Главное, что язык придётся не доучить, а выучить с нуля. Мы обеспечим вас средствами для этого. Записями, методикой. Полагаю, вы справитесь. А потом — очень много работы, но, надеюсь, будете довольны.

Вот теперь Катя растерялась. Выучить язык с нуля?!

— Но, Игорь Николаевич… Почему вы не хотите взять готового переводчика? — выпалила она. — Учить язык — это и долго, и вообще…

Вообще, пять лет универа, если при этом забыть про школу — и она прилично говорит по-английски и по-испански. Да чего там, она более чем прилично и говорит, и переводит! Но это результат того, что она годами вкалывала, а тут — здрасте вам и получите записи и методику! Это несерьёзно.

Саверин с интересом наблюдал, как менялось выражение её лица.

— Не пугайтесь. Тут нужны способности, желание и старание. Меня заверили, что вы подходите. Вопрос желания, я бы сказал, важен.

И, змей-искуситель, он озвучил сумму её зарплаты на первые месяцы. Никто бы не устоял. Она согласилась.

— Вот и хорошо, — обрадовался Игорь Николаевич. — Сколько времени вам надо, чтобы уладить с прежней работой? Две недели отработки? — он нахмурился, но тут же опять улыбнулся, — да ладно. Решим. Зайдите туда на днях за документами, а тут можете приступать. Или завтра, если хотите морально собраться. Зачем тянуть?

— Да, конечно, — она кивнула.

— У вас будет своя комната. Можете уходить и приходить в любое время. Возможно, со временем рабочий день станет ненормированным, в пределах разумного, конечно. Мы иногда ведём себя разгильдяйски и едим где и когда придётся, но стол накрывают по часам, и одно место за ним ваше, не стесняйтесь. Также можете в любое время брать в кухне, что требуется — чай, кофе, шоколад, выпечку. Или спрашивайте у прислуги. Всё понятно?

Катя кивнула и что-то промычала. Понятно-то понятно, как как-то оно всё было даже чересчур.

— Итак, йана Екатерина. Здесь живет моя семья, а также друзья и сотрудники, — прежним доброжелательным тоном продолжал Игорь Николаевич. — Многие не постоянно. Сейчас тут моя мать айя Лидия, племянницы Алита и Юлана, племянники Виктор и Кайлен. И другие люди, вы познакомитесь.

— Простите, как вы меня называете? Что это значит? — заинтересовалась Катя.

— Йана? Обращение к незамужней благородной девушке. Айя — обращение к замужней даме. Поэтому к моей матери уместно обращаться именно так: айя Лидия, то есть госпожа Лидия. Остальные обходятся без особой официальности. Не смотрите так испуганно, Катя, — он вдруг улыбнулся тепло. — Называя вас йаной, я пошутил. Вы познакомитесь с каждым, и как представитесь друг другу, так и будете обращаться, в пределах обычной вежливости. Меня продолжайте называть по имени и отчеству. Я верно понял, что вам претит обращаться только по имени к такому древнему типу? — он улыбнулся.

У него были такие красивые, ровные зубы, что его стоматолог имел право гордиться.

— Вот насчёт одежды, вы ведь не против дресс-кода?

— Белая блузка с чёрной юбкой? — Катя улыбнулась, не сдержав разочарованного вздоха, — да, конечно.

Этот набор из блузок, юбочек и пиджаков надоел ей до оскомины.

— Любая одежда, просто юбка должна быть длиной хотя бы до щиколотки. Мы в этом смысле консервативны, айя Лидия больше всех. Она поможет вам с языком, вы будете проводить с ней много времени поначалу. И ваши волосы. Не стригите их коротко, пожалуйста.

— Но у меня нет такой одежды, — Катя растерялась. — Я никогда не носила, мне не идёт…

Волосы она и не собиралась стричь.

— Это ничего. Закажем вам несколько платьев как рабочую одежду, это будет бесплатно.

— О, благодарю, — она отчего-то ещё больше растерялась.

Разговор ушёл в сторону, она не спросила о действительно важном — какой хоть язык придётся изучать? Вместо этого вырвалось:

— Игорь Николаевич, а как у вас принято обращаться к мужчинам?

— Айт, — спокойно ответил он. — Айт, а потом имя.

— Значит, вы — айт Игорь?

Очень по-дурацки это звучало, честно говоря.

— Не совсем, — он усмехнулся, видимо, тоже признавая, что звучит не очень, — Игорь я согласно здешнему паспорту. Мое настоящее имя — Гархар. Айт Гархар Саверин, ударение на последний слог. Но вам это пока не нужно запоминать. И да, в доме живет большая собака. Не бойтесь. Исключительно воспитанный пёс.

— Я не боюсь собак, — отважно заявила Катя, хотя это была чистой воды неправда.

Собак, тем более больших, которые не на привязи и без намордников, она на самом деле боялась.

— Отлично. Данир? Иди сюда, — позвал он, махнув рукой.

И Катя увидела, как из темного угла неслышно материализовалась огромная псина тоже цвета морёного дуба — как страшный дух кабинета.

— Говорю же, не бойтесь, — мягко попросил Игорь Николаевич. — Данир, это Катерина. Катерина, это Данир. Погладите его, йана? Пожалуйста, — его глаза прищурились в усмешке.

Катя жалко улыбнулась и дрожащей рукой погладила.

— Ну вот и всё, за дело! — закончил аудиенцию её новый работодатель. — Юлана, зайди! — он нажал какую-то кнопку на столе.

В дверь скользнула миловидная девушка в красной кофточке и длинной — дресс-код! — синей юбке, зато с очень короткой стрижкой.

— Юлана, это Катерина, переводчица. Займись. Катерина, Юлана — мой секретарь, обращайтесь к ней по всем вопросам.

— Пойдём, — девушка с задорной улыбкой кивнула Кате.

Данир тоже вышел с ними. Вообще, он как-то явно следовал за Катей — ей казалось, и это немного нервировало.

— Я Юлана. Можно звать тебя Катей, да? Пойдём, всё покажу и объясню.

— Девчонки, а давайте по кофейку? — окликнул высокий красивый парень в джинсах и тонком «скандинавском» джемпере с изображением волка.

Джемпер был чёрный, а орнаменты и волк — белыми.

— Давай, Витхе. А это Катя, новый переводчик.

— Очень рад. Я Виктор, как ты слышала, — он произнёс имя с нажимом и взглянул на Катю как-то так, что она почувствовала себя голой и смутилась.

Они в этой семье все, что ли, такие? Этого Виктора можно снимать в рекламе зубной пасты. Или в любой другой рекламе.

А он обаятельно улыбнулся и первый подошёл к кофемашине в углу.

— Ты какой пьешь, Катя?

— Капучино — можно? — попросила она. — Спасибо.

— Всё можно.

Что ж, кажется, стиль их общения определился, он обещал быть непринуждённым и приятным — это радовало. По крайней мере молодежь в этом доме ей понравилась. Хозяин, впрочем, тоже, хотя относительно него Катя не собиралась расслабляться — от любого шефа всего можно ожидать. А длинные юбки — ну что поделать, это даже красиво.

Данир остановился в нескольких шагах.

Красавчик Виктор тем временем приготовил капучино для Кати, подал ей чашку, потом, тоже сам, сделал сладкий американо для Юланы, при этом не переставая поглядывать на Катю. Последнюю чашку он приготовил для себя, американо без сахара. Кофе был вкусным, и они уже, слово за слово, непринуждённо болтали. Катя рассказала, где училась, где работала, а Виктор — как недавно был в Египте и ездил на сафари. И вот, слушая про сафари, Катя и уловила какое-то рычание, еле слышное. Она обернулась — рычал Данир, о котором они почти забыли. И на тебе, теперь он рычал, сдержанно и тихо, но и грозно, верхняя губа его вздёрнулась, обнажая зубы, уши прижались к голове. Пёс напряженно смотрел на них. Он излучал угрозу.

Катя чуть не подавилась кофе. Виктор поставил свою чашку на стойку, выразительно взглянул на Данира и сказал:

— Я понял. Уймись, пожалуйста, Данька.

Вот теперь пёс рыкнул очень отчётливо и негодующе. А Виктор коротко рассмеялся.

— Понял, понял, говорю же. Это я показываю девушке, что твоё имя сокращать не дозволяется. Никому. А то ещё покусаешь. Катя, дядя сказал тебе, что животное надо называть полным именем? А ещё лучше по отчеству.

— Или айтом Даниром? — блеснула Катя познаниями.

— Айтом Даниром, да!

— А на вашем языке ты, значит, айт Виктор?

— А… нет, я только по-русски Виктор. Кто я дома, не скажу, это страшная тайна.

Юлана улыбалась, пряча улыбку за чашкой. Пес опять зарычал, теперь они с Виктором смотрели друг другу в глаза, и это длилось полминуты, не меньше. Потом Данир развернулся и с достоинством удалился, неслышно ступая — словно не шёл, и тёк по комнате.

Юлана что-то укоризненно бросила Виктору на непонятном языке, глядя на них поочерёдно. Тот улыбнулся Кате:

— Он тебя не укусит, не бойся. Это у нас так, своё.

— А что это за порода? — спросила она. — Вы его на выставки не водите?

— Кого, Данира? — Виктор переглянулся с Юланой и опять засмеялся, — а, дядя, наверное, сказал тебе, что это собачка. Нет, это волк. Чистокровнейший. Но воспитанный. Чаще всего. Не кусается. Хочешь ещё капучино?.. — он сунул Кате вторую чашку.

Дополнительная порция оказалась кстати, чтобы запить потрясение. Разве можно держать дома волков? Просто Данир похож, вот племянник хозяина и шутит…

Потом Юлана вручила ей флешку с системой обучения и отвела в рабочую комнату с компьютером. Надо было надеть наушники, слушать и смотреть: мелькали картинки, слышалась то связная речь на русском, то совершенно невнятное бормотание. И так — два раза в день по полчаса, остальное время читать, писать, говорить, то есть упражняться в языке обычным образом.

Методика оказалась фантастической — через неделю Катя знала санданский язык так, что приступила к работе. Сначала ей поручили переводить несложные статьи из научно-популярных журналов…

Кстати, она сразу нашла санданский в гугл-переводчике и некоторых других онлайн-переводчиках — едва осталась одна за компьютером в доме на Лесной. А вот где на этом языке говорят — тут вездесущий гугл отчего-то не помог. Катя решила, что ничего, потом выяснится. Какая-нибудь маленькая народность, а зачем им переводчики, её не касается.

Наутро она сразу отправилась на Лесную улицу, сначала на маршрутке, потом полчаса пешком. Дом СавЕриных… или СаверИнов стоял тихий и на вид нежилой. Пропали розы перед воротами, а их раньше было много. Через решётку Катя видела пустые дорожки, к которым подступала трава, зашторенные окна дома. Переговорное устройство долго не откликалось. Наконец оно сухо сказало мужским голосом:

— Слушаю вас.

— Здравствуйте! — заторопилась Катя, — я к Савериным, пожалуйста.

— Никого нет, — бесстрастно сказало переговорное устройство.

— А кто есть? Кто-нибудь из семьи, мне нужно поговорить.

— Никого из Савериных нет. Ни тут, ни в городе. Тут охранник, — высказалось устройство более распространённо.

— Можно зайти и поговорить с вами?

— Нет. Я не могу отвечать вместо Савериных, — отрезало устройство.

— Они продали дом? — не сдавалась Катя.

Устройство ненадолго задумалось, пошелестело и выдало:

— Нет, не продали. До свидания.

— Нет, пожалуйста, минутку! — закричала Катя. — Вы знаете, кто погиб в автокатастрофе?! Пожалуйста!

Опять пришлось подождать.

— В машине находились Игорь Николаевич, Лидия Константиновна и Алита.

— Когда ожидается возвращение Савериных, хоть примерно?

Конечно, она надоела устройству, но у кого ещё спрашивать?

— До свидания, — оно вежливо попрощалось и умолкло совсем.

Ну хоть что-то Катя узнала. Значит, погибли Игорь Николаевич, Лидия Константиновна и Алита, старшая сестра Юланы. Юлана и Виктор живы. Неужели это они отдали Данира в зоопарк? На первый взгляд невероятно. Но обстоятельства могли сложиться как угодно, а волк — не комнатная собачка.

Игорь Николаевич, айя Лидия и Алита. Известие о нелепой смерти хороших людей, тем более знакомых лично, царапает душу. Накануне скупое известие об автокатастрофе почти не задело Катю, когда прозвучали имена — это уже другое…

Шеф — как хотелось бы, чтобы собственный муж был таким в том же возрасте. Спокойный, заботливый, с острым умным взглядом, никогда не повышающий голос вообще ни на кого. Айя Лидия, королева-мать, старая дама — так Катя иногда звала её мысленно. Рядом с ней хотелось подобраться, быть в форме, соответствовать неким критериям, и это без раздражения и желания сбежать. Алита вела бухгалтерию, и семейную и на каком-то из нескольких предприятий Савериных — молчаливая девушка, собранная и строгая. Племянница хозяина, дочь его сестры. Красавица, блондинка с пышным узлом волос, её легче было представить актрисой, чем кем-то ещё.

Катя погладила колечко на левой руке — подарок айи Лидии. Старая дама сказала — носить всегда, если понравится. Колечко нравилось, прижилось на пальце так, что Катя о нем забывала и действительно носила всегда. Бриллиантовая капелька на серебре сверкала ярко, когда на неё удачно падал свет.

Любыми делами заниматься расхотелось, даже срочными, и прямо с Лесной Катя опять поехала в зоопарк.

Вольер Данира был пуст, а у соседнего, где молодые волки затеяли возню, толпились зрители. Данир снова спрятался в укрытии? Катя решила постоять, дождаться, пока он выберется.

— Привет, кукла. Это ты, что ли, решила волка купить?

Она обернулась — рядом стоял вчерашний мужичок-служащий в куртке.

— С чего вы так решили?

— Ну как же. Люди разные, кто-то больше говорит, а кто-то слушает. Я слушаю.

Ага, а говорила, надо понимать, директорша. Про ненормальную, которая выясняла у неё, сколько стоит волк.

— Хочу, — подтвердила Катя. — Только не заработала ещё.

— Да, если по-хорошему, такой волк две сотни стоит. Хоть бери кредит! — он смеялся. — Но это как посмотреть. Ты бы сколько дала?

— Смотря сколько дадут в кредит.

— Ах, кукла! — он хмыкнул. — Мы бы сговорились и за недорого. Ну, полтос хотя бы. Дала бы?

— Пятьдесят тысяч? — уточнила терминологию Катя. — Дала бы.

Если честно, у неё теперь пять тысяч редко водились. А уж пятьдесят! Но это временно, конечно. Однако обещать пятьдесят за волка? Да ладно, он же не всерьёз.

— Не жить ему тут, — покачал головой мужичок, — не приживётся. Я же вижу. Мается зверь. Продадут. В другой зоопарк, а то и частнику. Думаешь, ты одна интересуешься? Видно же, что элитный зверь. Мутант! — он многозначительно поднял вверх палец и хитро посмотрел на Катю, — так что поговорим…

— Поговорим, — кивнула она. — А почему он прячется?

— А, ждешь, — сообразил потенциальный продавец волков, — так не жди, увезли Даньку. Дня два-три прогуляет.

— Как увезли? — Катя и удивилась, и отчего-то испугалась.

— На свидание, к даме. Он же вон какой! Красавец. Щенки, значит, нужны. А что, хорошо платят. Только он не по этой части, похоже, — мужичок осуждающе прищелкнул языком. — Красавец-то красавец, а как до дела, то и пшик. Как бы на ковёр не пустили, красавца, — закончил он уже не о том.

— Погодите, как на ковёр, как не по этой части?! — Катя сама не понимала, почему вдруг испытала такую злость.

— А так, — пожал тот плечами. — Волки, они придирчиво пару выбирают, если не нравится, то ничего и не выйдет. Нюхом выбирают! А этому никто не нравится. И волчиц ему привозили, значит, чтобы тут парой жили. И с собаками тоже пытались. Но если специалист возьмётся, то всё получится. Кинолог, — он выразительно обхватил большой палец ладонью другой руки.

Катя покраснела и отвернулась.

— Мне пора. До свидания.

— Ну приходи, — сказал ей вслед этот разговорчивый, — и деньги ищи!

Вот интересно, это он всерьез? Готов украсть волка и продать ей?!

Катя не шла, а летела к выходу из парка, её подгоняла ярость. Жаль было Данира, жаль Савериных. Игорь Николаевич никогда не допустил бы такой дикости, того, что тут творят с его волком! Он был такой человек, не позволил бы подобного по отношению к кому угодно!

Дойдя до ворот, Катя успокоилась немного. Она сюда ещё вернётся, конечно. Интересно, что принести Даниру в подарок? Жильную кость из магазина для собак — можно?..

У волка была плотная, густая шерсть, чуть жесткая сверху и мягкая, пышная внутри, пальцы в ней тонули. Но больше Катя любила гладить его подошвой босой ноги, это было приятно, и волк тоже урчал от удовольствия, как большой кот. Вообще, она пугалась его только поначалу, это быстро прошло.

Первую неделю он не показывался ей на глаза. Потом — был поблизости, постоянно сокращая дистанцию: вот этот серый разбойник наблюдает за ней из дальнего угла холла, а на другой день улегся возле двери в её рабочую комнату, вскоре уже расположился у той же двери, но с другой стороны.

— Данир, да ты нахал! — хихикнула Юлана, заметив это безобразие. — Кать, этот зверь тебе не мешает?

— Не-а, — Катя только рукой махнула. — Пусть.

Он не мешал, она уже и внимания на него не обращала.

— Больше не боишься? — усмехнулась Юлана.

— Нет, конечно. Неужели этого няшку кто-то боится? — отозвалась она рассеянно, перебирая в уме подходящие глаголы.

— Угу. Недаром в сказке он обманул семерых козлят! Да ты его совсем приручила, дорогая! — продолжала потешаться Юлана.

— Или он меня, скорее уж, — Катя оторвалась от клавиатуры и потянулась. — ведет себя так, что с мягкой игрушкой перепутать можно. Но погладить стесняюсь, хотя хочется.

— Да ты что?! Тогда надо погладить! — Юлана похлопала себя по коленке. — Данир, ну-ка иди сюда! Мы тебя погладим!

Волк на это выразительно фыркнул и выскочил в дверь, а Юлана залилась смехом:

— Мягкая игрушка! Ня-я-шечка!

Она до вечера весело поглядывала на Катю, а волк, удивительное дело, куда-то спрятался. Зато на следующий день он сам помог себя погладить — проходя мимо, не спеша потёрся боком о Катину ногу, а она как невзначай положила руку ему на спину, провела, пропустив шерсть между пальцами. И ничего не случилось, подумаешь — она поладила волка.

С тех пор она то и дело его гладила, не испытывая при этом никакого особого трепета. А после и вовсе забыла про осторожность и обнимала его, теребила, могла вытянуться на ковре и положить на спину Данира голову, как на подушку. Разумеется, поваляться на ковре она могла только у себя, в других местах дома это было бы странно. Ну так волчара быстро проник в её личную комнату, теми же методами, что и в рабочую. Вот улечься на свою кровать она не позволила, и он больше не делал попыток, хотя нередко смотрел просительно, ожидая разрешения — может, ей лишь казалось? А когда она читала в кресле, всегда лежал возле её ног или позволял класть ноги на себя. И даже не попытался на неё рыкнуть или как-то иначе выразить недовольство — напротив…

Кате нравилось на Лесной. Она часто оставалась на ночь просто так, без необходимости — например, чтобы вечером посмотреть с Юланкой фильм, сидя вдвоём на диване, да и просто поболтать. Домой не тянуло, там надо было самой готовить, там не было такого домашнего кинотеатра, такого душа, и, ладно уж, такого кофе. Дома ничего не было, кроме пустоты и одиночества. На Лесной, к счастью, это Катино нахальство воспринимали как должное.

Волку позволялось запрыгивать на диван, что он и делал, и устраивался всегда у Кати под боком. Юлана шутила:

— Кать, ты понимаешь, что этот страшилище в тебя влюбился? Понимаешь, да?

— У нас это взаимно! — смеялась она…