Босс моего мужа

Наталья Ручей, 2020

Я слышу его шаги, но не оборачиваюсь. Все, что я в состоянии сделать, – это дышать. Дышать, несмотря на жгучую боль в груди, страх и отчаяние, которые съедают меня изнутри. Я должна… Это несложно. Наверное… Но как только его дыхание касается моей шеи, я слабовольно шепчу: – Зря ты не выбрал деньги. Секс со мной – не лучшее предложение. Поверь, ты всерьез просчитался. – Посмотрим, – роняет холодно он. И змейка на моем платье начинает неумолимо скользить вниз под натиском его жестких пальцев.

Глава 5. Анита, прошлое, 8 лет назад

Я совершенно не представляю, что говорить и как обращаться к этому абоненту, не успеваю придумать, когда всего после двух гудков он неожиданно отвечает:

— Да?

Голос настолько резкий и недовольный, что я еще больше теряюсь.

— Где ты? — звучит новый вопрос.

Не более дружелюбно, чем раньше, поэтому у меня мелькает сомнение, что позвонить этому абоненту было разумным решением. Но сегодня, видимо, день такой: все против логики. И наша поездка сюда, и то, что двое на первый взгляд адекватных ребят оказались с Настей в одной кровати, и то, что я не сбрасываю звонок, а все-таки отвечаю, хотя от голоса мужчины мне хочется съежиться.

— Добрый день. Настя попросила, чтобы я вас набрала…

— Где она? Почему звонишь ты?

— Она спит, — обернувшись к подруге и убедившись, что это действительно так, отвечаю уже уверенней. — Мы приехали на вечеринку к Воронову… Имени его я не знаю. Не знаю, почему Настя просила набрать именно вас. Извините, если зря беспокою, и…

Я слышу тяжелый вздох, какой-то треск, будто с силой захлопывается дверь, а потом отрывистое обещание:

— Я скоро буду.

— Правда? Спасибо! Мы на втором этаже! — торопливо перечисляю, потому что кажется, что он вот-вот бросит трубку.

— Вечеринка закончилась?

— Нет. — Прислушиваюсь к звукам музыки и повторяю уверенней: — Нет, но мы в комнате. Самой последней.

— Буду минут через двадцать.

На этот раз он действительно бросает трубку, хотя мне кажется, я успеваю услышать писк сигнализации от машины.

Ну все, будем ждать.

Поправляю одежду на Насте, достав из сумочки салфетки, стираю с ее губ размазанную помаду. Пытаюсь привести ее в чувство, но она отмахивается и просит дать досмотреть ей какой-то удивительный сон.

Оставляю ее в покое.

Двадцать минут — это недолго, но я то и дело кошусь на дверь. Почему-то кажется, что ее в любую минуту могут начать взламывать. И что когда они войдут, отбиться уже не получится. Это первый раз мне удалось просто чудом. А сейчас адреналин схлынул, я перенервничала, устала, туфли жмут, платье навязчиво липнет к телу, бутылку я оставила возле двери, Настя все еще спит.

Я так накручиваю себя, что дергаюсь, когда ручка двери проворачивается, а потом кто-то стучит. Приближаюсь к двери на цыпочках, чтобы не было слышно шагов. Хотя какие шаги — вечеринка же…

Только успеваю подумать об этом, как стук повторяется, а я понимаю, что он раздается не под звуки музыки, а в оглушительной тишине.

— Кто там? — решаю подать голос, потому что этот стук более нетерпеливый, чем первый.

— Тимур. Открой дверь.

Какой еще Тимур? Только какого-то Тимура здесь не хватало.

— Не могу, — нервно сглатываю. — Я… не одета!

— Только не говори, что тоже решила поспать и мне придется тащить на себе сразу двоих.

Недовольство в голосе мужчины настолько явное, что я наконец-то его узнаю. Нет, я бы, возможно и переспросила: а точно ли это он? Но вряд ли он в курсе, как записан в телефоне у Насти.

Будем считать, что проверку прошел.

Распахиваю дверь и делаю шаг назад — под натиском взгляда, которым меня окидывает незнакомец. Долго на мне не задерживается — будто выхватывает детали. Когда переводит взгляд на Настю, я облегченно выдыхаю. И, наверное, слишком громко, потому что мужчина вновь смотрит на меня.

На этот раз пристальней.

Гораздо пристальней.

Скрещиваю на груди руки, буквально заставляю себя не опускать взгляд, хотя очень хочется.

Он не страшный. Отнюдь. Но почему-то пугает, с ним неуютно. Не знаю почему, это ведь знакомый Насти, и он пришел нам на помощь, но мне хочется не просто сжаться, когда я лишь слышала голос. От этого холодного взгляда хочется спрятаться.

Не знаю, сколько бы продолжалась эта странная пытка, когда он смотрит, а я пытаюсь сделать вид, что мне все равно, если бы Настя не застонала. Мужчина тут же теряет ко мне интерес, подходит к кровати, подхватывает мою подругу на руки и направляется на выход.

Уже в дверях оборачивается.

— Ты остаешься?

И я словно сбрасываю странное оцепенение. Ожесточенно машу головой, подхватываю Настину сумочку и спешу за ним следом. Действительно приходится торопиться, потому что, несмотря на ношу, он идет очень быстро. А у меня каблуки и узкое платье. Со стороны, наверное, выглядит так, будто я не иду, а бегу, но без разницы.

А вскоре понимаю, что никто и не смотрит.

В доме по-прежнему тихо, только в одной из комнат поскрипывает кровать, а музыки больше нет. Мы так быстро передвигаемся, что я лишь мельком успеваю заметить, что гости остались, но в меньшем количестве, и они сгруппировались возле столиков у бассейна и бара. Милая, спокойная вечеринка.

Сергея и Артема не вижу, и к лучшему. Может, как раз они и заняли ту соседнюю комнату?

Морщусь от этих мыслей, и снова наталкиваюсь на взгляд мужчины.

— Открой дверь, — говорит он.

Не просит. Скорее отдает распоряжение, не сомневаясь, что оно будет выполнено. Но заводить разговор о манерах не собираюсь. Открываю дверь черного джипа, смотрю, как Тимур укладывает Настю на заднее сиденье, обходит машину, открывает дверь со стороны водителя.

— Кого-то ждешь? — интересуется он, наблюдая за тем, как я топчусь на том же месте, у задней двери.

Нет, это не похоже на приглашение, но я воспринимаю его именно так. Открываю переднюю дверь и поспешно ныряю в салон.

Только через несколько минут, когда позади остаются огни этого дома и машина уже уверенно движется в сторону выезда из поселка, меня отпускает. Начинаю различать приятные древесные ноты, которыми пропитан салон, выпрямляю ноги, чтобы было удобней сидеть, перестаю сжимать в пальцах сумочку Насти и просто кладу ее рядом с собой.

Повернув голову, смотрю на мужчину.

Ему лет тридцать, черные короткие волосы, сосредоточенный взгляд устремлен на дорогу, и к лучшему. Такое ощущение, что рубашка застегнута наспех: слишком много вверху осталось свободных пуговиц. Или ему так удобно? Но даже белый цвет рубашки не делает черты мужчины хотя бы чуть мягче, нежнее.

Рука уверенно сжимает руль, он выглядит настолько спокойным и безразличным, будто уже для себя все решил. А я понятия не имею ни кто он, ни куда мы едем — а вдруг он везет нас к себе?

— Вы ведь знаете, где живет Настя?

Она так долго молчит, что я уже думаю: не ответит.

— Более того, — говорит наконец, — я именно туда направляюсь.

— Спасибо! Я думала вызвать такси, но…

— Давай-ка, пока мы едем, — перебивает меня, — ты расскажешь, кто ты, что было на вечеринке и почему на тебе Настино платье.

Я послушно киваю, пока он перечисляет: это ведь справедливо, что он хочет узнать. А когда он доходит до платья…

Становится неприятно. Как будто я взяла его самовольно, напялила на себя, а подруга даже не в курсе. А еще я понимаю — наверное, понимаю, — почему меня так рассматривал Воронов и почему усмехался.

Он тоже понял, что на мне чужая одежда.

Но я сама виновата: сама согласилась. Поэтому заталкиваю обиду поглубже и сухо начинаю излагать факты. Сбиваюсь, только когда дохожу до событий в доме. Потому что вопросы начинают сыпаться один за другим, и чем их становится больше, тем меньше я уверена в том, что могло там произойти.

— Туфли… одежда смята… их двое… помада… хотели и мне предложить… отбилась довольно легко… больше не приходили… не знаю, все-таки они из одного социального круга…

— Хватит, — перебивает мои сбивчивые показания мужчина. — Я понял.

— Правда?

Нет, ну даже я уже сомневаюсь, что правильно все поняла.

Но, к моему удивлению, он согласно кивает.

За разговором я даже не заметила, что мы уже подъезжаем к дому Насти. Оглядываюсь на подругу: ключи в ее сумочке, не хотелось бы лезть в нее без хозяйки. Но машина у ворот не задерживается.

Едва мы приближаемся, Тимур щелкает брелоком, и ворота приветливо распахиваются. Не замечая моего изумления, он загоняет машину во двор, открывает дверь, берет Настю на руки и идет к дому.

Через пару шагов замедляется, и я понимаю без слов. Да, это тоже не приглашение, но я иду следом за ним.

А у двери мы останавливаемся.

Я смотрю на него, он на меня, и оба мы явно чего-то ждем друг от друга.

— Ключи от дома есть в сумке Насти и у меня в кармане. Выбирай, какой способ выпасть из зоны комфорта тебе нравится больше.

Пробегаюсь взглядом по его рубашке — а она без карманов! Опускаю взгляд вниз — да, карманы там есть, и, кажется, я даже вижу ключи, но у него такие узкие джинсы…

Вздохнув, открываю сумочку Насти.

— Забавно, — слышу над собой комментарий.

И что это значит?

Не отвлекаюсь, занята, открываю дверь.

Пропускаю Тимура первым — Настя, конечно, стройная, но вряд ли ему удобно ее держать. Он уверенно проходит в дом, а я тоже захожу, но останавливаюсь в прихожей. Потом усаживаюсь на пуфик, вытягиваю ноги, пусть чуть отдохнут. Наверное, надо убедиться, что с Настей все в порядке, и вызвать такси. Или лучше вызвать сейчас: пока машина доедет…

За этими размышлениями меня и застает Тимур. Останавливается в паре шагов от меня, смотрит на телефон в моих руках, на сумочку Насти, которую я тут же кладу на тумбочку, и почему-то снова на платье.

Ах, да, платье! Совершенно забыла, что его нужно снять и вернуть хозяйке. Так что такси вызову все же чуть позже.

— Как она? — нарушаю тишину, потому что мне не особо нравится затянувшееся молчание.

Оно как-то давит. Неуютно. Может быть, потому, что я успела рассказать в двух словах о себе, но понятия не имею, кто этот мужчина.

— Спит, — отвечает он. — Но это продлится недолго.

— Почему?

— Потому что ты понятия не имеешь, принимала ли она что-нибудь. Я имею в виду, помимо спиртного. А я не хочу рисковать.

— А для вас это важно?

Впервые я вижу какой-то отблеск эмоций на его лице: губы чуть кривятся в усмешке.

— Так получилось, что да.

И молчит. Мой расчет, что он сам расскажет о себе и об отношениях с Настей, с треском проваливается. Он явно не спешит облегчать мне задачу.

— Можно узнать, кем вы ей приходитесь?

Смотрит с таким сомнением, будто его плакаты развешаны по всему городу и я единственная не признала в нем рок-звезду. А потом все-таки просвещает:

— Братом.

Услышав какой-то треск, вполне допускаю мысль, что это могла быть моя челюсть. Даже несмотря на то, что у моих ног оказывается сумочка Насти, которая до этого лежала на тумбочке.

Но мое удивление объяснимо. За месяц, что мы сблизились с Настей, она ни разу не обмолвилась, что у нее есть брат. К тому же они с ней не похожи. Разве что цветом волос. А так у нее черты лица мягкие, сама она напоминает игривую кошечку. А ее брат… Такое ощущение, что одного из них подменили в роддоме.

Но сильнее всего меня поражает другое — ник, под которым он забит у сестры в телефоне.

— Сводным братом? — хватаюсь хоть за какое-то объяснение.

— Если наш отец постарался, сводный тоже вполне может быть. Но пока я об этом не слышал.

— Понятно, — киваю, делая вид, что новость меня не сразила. Не мое дело, какие у них отношения и почему Настя в телефоне назвала его именно так. — Это хорошо. Теперь я с чистой совестью могу ехать домой.

— Где ты живешь?

— В городе.

— В общежитии?

— Нет.

Нетрудно догадаться, почему он предположил, что я живу в общежитии. Невольно сжимаю пальцами подол платья. Скорей бы избавиться от него…

— Если о тебе кто-то волнуется, лучше позвони и предупреди, что ты не придешь ночевать.

Удивленно смотрю на мужчину.

Вздыхает, как будто в сотый раз напоминает нашкодившему котенку, где еда, а где лоток для него.

— Вряд ли, собираясь так далеко на вечеринку, ты планировала возвращаться в город. За руль я сегодня садиться уже не хочу, а в такси тебя одну тоже не отпущу. Останешься на ночь здесь.

Предложение кажется разумным. К тому же он угадал. Я действительно собиралась остаться.

— Спасибо, что…

— В доме комнат хватает, — прерывает меня.

Он уходит.

Я слышу, как в гостиной он говорит с кем-то по телефону, просит приехать. Кого и зачем — не знаю, не вслушиваюсь.

Понимаю, что лучше остаться. Действительно лучше: и экономия, и ночью в такси ехать не так спокойно, как днем. Тем более после событий на вечеринке — увиденная картина все еще стоит перед глазами. Слишком живая, реальная, отвратительная, чтобы так быстро забыться.

А с другой стороны, хочется уехать.

Знаю, эмоции. Просто мне тяжело находиться рядом с человеком, которому я так явно не нравлюсь. И не хочется с ним соглашаться. Даже если этот человек в чем-то прав.

Здравый смысл побеждает.

Отталкиваю обиду, снимаю туфли и тут же все прощаю хозяину дома. Прохлада пола так приятна для уставших стоп, это просто блаженство. Немного отдохнув, направляюсь в гостиную.

То, что в доме комнат хватает, понятно. Но мне бы хотелось узнать, какую можно занять? А то вдруг я выберу его комнату. Он спать явно не собирается, а меня уже начинает клонить в сон. Придет и вряд ли обрадуется такому сюрпризу в кровати.

Видимо, почувствовав мое присутствие, он оборачивается, и не уйдешь ведь, хотя мне и не нравится его взгляд. Терпеливо жду.

— Какую комнату мне можно занять? — спрашиваю, когда он заканчивает разговор.

— Где Настина, ты знаешь. Моя последняя.

— То есть любую из тех, что свободны?

Видимо, он принимает мой вопрос за риторический, потому что молчит. Ну ладно, пусть так. Куда идти не стоит, я уже поняла, это самое главное.

Отворачиваюсь, делаю шаг и вдруг слышу:

— Возьми в комнате Насти какую-то одежду или банный халат. Только сними наконец это платье. Не стоит примерять на себя чужой образ, даже если он кажется идеальным.