Кто я тебе?

Наталья Рассихина

В жизни Алисы всё было идеально: любимый парень, учёба в престижном институте. И ничего не предвещало беды, пока в её рюкзаке не нашли пакетик с белым порошком. Девушка была в шоке от находки и не могла взять в толк, каким образом он вообще попал в её рюкзак. Следователю, который вёл дело девушки, до этого не было никакого дела. И в один прекрасный день Алиса, которая всеми силами хотела избежать участи оказаться за решёткой, предложила следователю, в обмен на свою свободу, одну услугу…

АСМАН

Не смотря на работающий кондиционер в кабинете было душно. Я сидел за столом, внимательно посматривая папки с протоколами, делая пометки на компьютере. На настольном термометре показывало +27 градусов по Цельсию. Достав с кармана платок, я протёр пот со лба, останавливая взгляд на одном из исписанном листе. Глаз был замылен, оно и не удивительно, в такую жару сейчас бы оказаться где-нибудь на песчаном пляже, окуная ноги по икры в прохладную воду, а не прозябать в маленьком кабинете. Работу свою я любил, но в такие жаркие моменты хотел быть вне этой душной комнаты. Усмехнувшись про себя, я посмотрел мельком на часы. 12:38. Скоро на обед. Это немного утешало.

В этот момент в дверь громко постучали и не дожидаясь ответа, она распахнулась, и на пороге появился младший лейтенант Гречкин, держа в руках очередной протокол.

— Разрешите, Асман Асланович?

— Да, Вадим, проходи. Что-то серьёзное?

— Поймали очередного распространителя наркотиков. Поступил анонимный звонок. Отреагировали незамедлительно. При досмотре оказалось, что наркотики были при задержанной. Взяли с поличным и доставили в отделение. Возьмётесь? Гришанин на обед уже ушёл. Вот я и решил к вам обратиться.

— Ладно, что уж там. Давай протокол сюда. Веди задержанную. Посмотрим, с чем имеем дело.

Гречкин кивнул и покинул кабинет, положив сначала лист, который держал в руках, на стол. Я без интереса взял его в руки и бегло посмотрел по корявым строчкам. Ничего нового. Все по старой схеме: остановили, проверили, нашли, задержали и доставили в отделение. А дальше ими уже занимались следователи. Я с тоской посмотрел на часы, сглотнув слюну. С обедом придётся повременить. Надеюсь, надолго не затянется.

В дверь снова постучали, открыли и на пороге появился лейтенант, ведя за собой девушку. Я печатал на компьютере и не сразу обратил на неё внимания. В моем кабинете перебывало столько потенциальных наркоманов, что ничего нового я там увидеть и не думал.

— Вот, Асман Асланович, принимайте.

— Ну что же, присаживайтесь, гражданка… — я мельком посмотрел в протокол читая её данные, а потом поднял глаза.

Передо мной стояла невысокая щуплая девчонка, одетая в бежевые босоножки, короткие голубые джинсовые шорты и полупрозрачную белую блузку. Густые черные волосы были стянуты на затылке в хвост, прямая чёлка достигала больших серых глаз, в которых читался страх и отчаяние. Симпатичное личико было залито слезами. Сколько этих крокодильих слез я пересмотрел в этом кабинете — не счесть, и поэтому был не удивлён, хотя в душе мельком появилось досадливое чувство, что очередная молокососка подсела на наркоту, не сумев удержаться от соблазна посетить призрачный мир кайфа от кратковременной дозы.

— Дворцова Алиса Сергеевна?

Девушка беззвучно кивнула. Я прибавил голосу твёрдость.

— Когда спрашивают надо отвечать, гражданка! Присаживайтесь на стул. За что задержали, знаете?

— Это не моё, мне подкинули! — заверещала в ответ девчонка, сложив руки на груди. — Я шла домой, как меня остановили и стали допрашивать, а потом вывернули рюкзак наизнанку. Я не знаю, что это за пакет и что в нем находится. И тем более не знаю, как он попал в мой рюкзак!

Я цинично хмыкнул, делая пометки в компьютере.

— Ну конечно же не ваше, а как же иначе. Эту фразу я слышу каждый божий день. Придумали бы что ли что-нибудь новенькое, гражданочка.

— Я правда не знаю, как этот пакетик попал ко мне, — девушка всхлипнула, резким движением руки вытирая слёзы с щёк и повторно стала рассказывать о своём злоключении, — Я шла домой с книжного магазина, как меня остановили полицейские и стали осматривать…

— Досматривать, — автоматически поправил я её, та коротко кивнула. Ладони с длинными пальчиками и ухоженными ноготками дрожали, а на кончиках пушистых ресниц снова заблестели слёзы.

— Увидев этот пакет, я не сразу и поняла, что это. Полицейские сказали, героин, — голос её дрогнул, а губы задрожали мелкой дробью. — Господи, да я в глаза никогда этой дряни не видела, кроме как в фильмах.

— Ага, — я саркастически улыбнулся. — Все вы так говорите, милочка. Ну что там в пакетике находится — покажет экспертиза. А до того дня, пока идёт следствие, посидите в изоляторе. И если реально покажет какой-то известный наркотик, то загремите по 228 статье УК РФ по полной программе. А это лет семь точно.

Услышав это, девушка сжалась, будто в тугой комочек, глотая солёные слёзы, которые потоком потекли по бледным щекам.

— Это не моё, не МОЁ! — взвизгнул она в ответ, закрывая глаза ладонями.

— Но нашли-то его при вас, уважаемая! Какой смысл отпираться? Если есть что сказать — говорите. Может подельников своих назовёте? На кого работаете? Кому несли сбывать товар? У кого его взяли? Знаете ли, Дворцова, — чистосердечное признание смягчает наказание. И уж не в вашем случае идти в отказную. Лучше раскаяться и признаться раньше, пока ещё есть в чём. Потом может будет быть поздно.

— Пожалуйста, поверьте мне. Не моё это, — захлёбываясь слезами подрагивают голосом ответила девушка, смотря на меня умоляющим глазами. Такую безысходность я, честно признаться, видел впервые. Но по роду службы не имел права руководствоваться своими чувствами и отталкивался только от холодного и рационального расчёта, которое рисовало моё узкое мышление.

— Смотрите, — девчонка закатала рукава блузки по самые плечи, демонстрируя мне идеально чистые руки, без намёка на то, что вены когда-то касалась прохладная сталь иглы. — Никогда в жизни я не пробовала наркотики и уж тем более не стала бы торговать ими!

Я искренне рассмеялся. За окном набежали облака, закрывая за собой палящее солнце. В кабинете стало на чуть-чуть прохладнее, хотя пот всё ещё собирался на моем лбу. Стрелки часов подошли к 14:00. Пора заканчивать этот бессмысленный диалог. Все, итак, было понятно, останется только дождаться результаты экспертизы.

— Колоть наркотики можно не только в вены на руках, Дворцова. Хотя вам и так это известно. Так, пожалуй, на сегодня закончим. Сейчас вас проведут в изолятор. Как результаты экспертизы будут готовы, снова посетите мой кабинет, вот тогда поговорим серьёзнее.

Я напечатал на компьютере сегодняшнюю дату и, стараясь не обращать внимания на тихий плач, поставил протокол на печать. Как только лист вылез из принтера, я поставил свою подпись и протянул его задержанной.

— Ознакомьтесь и подпишите. Если в пакетике окажется, например, обычная сахарная пудра, то волноваться вам не о чём. Отпустим вас на все четыре стороны. Ну а пока придётся подождать.

Девчонка дрожащей рукой поставила подпись и скорбным голосом произнесла:

— Предупредите маму, пожалуйста, что меня закрыли. У неё больное сердце, ей нельзя волноваться…

Я кивнул, убирая протокол в очередную свободную папку, что лежала в кипе бумаг на столе. И набрав на рабочем телефоне заученный до дыр номер, зычно произнёс:

— Гречкин, забирай Дворцову. Ага, жду, — и положив трубку на место, с безразличием обратился к поникшей девушки. — Не переживайте, передадим вашей матушке, о том, что вы у нас. Постараемся это сделать как можно деликатнее.

В кабинет вошёл младший лейтенант. Я кивнул головой в сторону задержанной. И, прежде чем её увели с кабинета, я успел посмотреть в большие серые глаза, в которых промелькнул не наигранный ужас.