Гостья из прошлого

Наталья Никольская

Детектив из серии «Близнецы» Натальи Никольской

ГЛАВА ВТОРАЯ

ОЛЬГА

После разговора с Полиной на душе у меня полегчало. Слава богу, сестра отнеслась ко мне с должными пониманием и поддержкой! Теперь-то я уверена в том, что все будет хорошо.

Мне даже захотелось отметить это событие. А что такого? Полина мне ничего не поручила, значит, на сегодня у меня дел никаких нет. Все встречи с клиентами я быстренько отменила, так как боялась, что они увидят у меня Колю.

Правда, денег от клиентов я лишусь, но в конце концов ребенок дороже. И потом Кирилл должен скоро привезти.

При мысли о Кирилле мне стало немного нехорошо. Бывший муж явно будет недоволен тем, что наших родных детей нет дома, а вместо этого присутствует совершенно чужой мальчик. Да еще в таком виде… Ладно, совру что-нибудь. Не хватало еще думать о Кирилле, когда решила устроить себе праздник.

Только как бы достать бутылку, чтобы Коля ничего не заметил? А то еще подумает обо мне бог знает что!

Я выглянула из комнаты. Коля по-прежнему сидел на своем место и продолжал играть в компьютерную игру.

Я быстро прошла в кухню и полезла в шкафчик, где хранилась у меня бутылка «Муската». Самое подходящее вино для такого случая!

Не успела я ее достать, как сзади услышала шлепанье босых ног. Я быстро сунула бутылку обратно и прикрыла ее кипой салфеток.

— Ты чего, Коля? — спросила я, повернувшись.

— Ничего, — пожал плечами пацан, переминаясь с ноги на ногу.

— Поесть хочешь? — спохватилась я, вспомнив, что мальчик давно не ел.

— Да можно бы, — смущенно ответил Колька.

Я быстро разогрела макароны с сосисками и поставила перед ним. Коля ел на удивление медленно, словно ждал, когда я уйду из кухни. Но мысль о бутылке «Муската» сверлила мне мозг, не выпуская в комнату.

Наконец, Коля доел. Я облегченно вздохнула, убирая тарелку.

— Чаю хочу! — потребовал мальчик, взглянув на меня исподлобья.

— Сейчас!

Я быстренько налила ему чаю. Мальчишка выпил его и стал смотреть в окно.

— Ну… Ты иди, — не выдержала я. — Я посуду буду мыть.

— Да ничего, вы мне не мешаете, — выдал мальчик.

Я раскрыла рот от такой наглости. Нет, вы только подумайте! Мальчик так и не ушел из кухни. Я промаялась так до вечера. Потом, едва начало темнеть, сказала:

— Давай-ка спать ложиться.

— Я так рано не ложусь, — возразил пацан.

— Мало ли что! — начала я злиться. — А я ложусь! Пойдем, я постелю тебе на диване.

Колька покорно пошел за мной. Я постелила ему в зале, а сама прошла в спальню. Спать я, конечно, не собиралась. Просто решила дождаться, когда вырубится неугомонный мальчишка.

Я проворочалась где-то с час, потом моя душа не вынесла таких испытаний. Тихонько слезла с кровати и, стараясь не шуметь, пошла в кухню. Полы скрипели просто ужасно, я все время останавливалась и тряслась. В общем, до кухни я добиралась минут двадцать.

Осторожно толкнув дверь, которая почему-то была прикрыта, я прошла к шкафчику, не зажигая света и… заорала от ужаса!

На полу в центре кухни шевелилось что-то темное и издавало какие-то странные звуки. Я рванула к выключателю, со страху забыв, где он находится и заметалась по кухне, налетая на все углы.

Когда бока мои сплошь покрылись синяками, а на пол слетели оставленные на столе грязные тарелки и пара кусков хлеба (намазанные маслом, разумеется), я наконец-то обнаружила выключатель и зажгла свет.

Он вспыхнул настолько неожиданно для меня самой, что я даже зажмурилась. К тому же боялась увидеть того, кто прятался в моей кухне. Когда я все-таки открыла глаза, то увидела следующую картину.

Прямо на полу, в центре кухни сидел Колька, прижимая к груди бутылку «Муската», в которой не хватало где-то половины напитка. Вокруг валялись осколки от разбитых тарелок, хлебные крошки и прочие отходы. А у шкафчика, у которого всегда отваливалась дверка, теперь отвалилось обе. Одна из них, падая, вонзилась мне острым углом в левую ногу, отчего я взвыла. Кроме того, полы были забрызганы подтаявшим маслом.

Глаза у мальчишки были огромные, как две фары. Он смотрел на меня и ждал приговора.

По-видимому, он подумал, что в кухню влетел какой-то страшный зверь размером со слона, который все здесь переворошил и разгромил. Но когда он понял, что это я, то испугался еще сильнее.

Я же была поражена и возмущена настолько, что не могла и слова вымолвить! Нет, вы подумайте, я оставляю у себя этого маленького спиногрыза, Полина уже занимается его делом, а он тут пьет мое вино! Какова наглость, а?

Значит, он весь вечер не уходил с кухни потому, что хотел выпить? Боже мой, одиннадцатилетний ребенок, а уже такие наклонности! Что же из него вырастет? Какой-нибудь монстр, который каждый день будет хлебать водку!

Когда я все-таки обрела дар речи, то сказала:

— Ну и как же это все понимать?

Пацан медленно начал краснеть и опустил голову.

— Я, понимаешь, встаю, чтобы попить водички — жарко очень! — и что я вижу? — продолжала я возмущаться. — Тебе же одиннадцать лет всего, Коля! Нет, ты понимаешь, как ты меня напугал? Если тебе хотелось попить, мог ты попросить меня, я дала бы тебе компоту!

Колька молчал и краснел. Лицо у него было очень виноватым, и я даже заметила на нем что-то похожее на слезы.

— Ладно, пошли спать, — смягчилась я, убирая бутылку на место. Черт побери, удастся мне сегодня из нее отпить или нет?

Колька послушно прошел в зал. Я услышала, как он заворочался.

Вытащив бутылку обратно, я поскорее сделала несколько глотков прямо из нее и решила перепрятать. Я взяла ее с собой, пронесла в свою комнату и спрятала под подушку. Так будет надежнее!

Я лежала и периодически прихлебывала из бутылки, и мучили меня угрызения совести. В самом деле, мальчик с улицы, без родителей, пережил такой стресс… А я на него так налетела! Нужно понимать, что он из неблагополучной семьи и, ясное дело, привык к выпивке в своих подвалах и всяких блат-хатах…

А я, взрослая женщина, психолог, так на него накричала. Он, наверное, плачет. Нужно пойти и пожалеть его. Немедленно. И даже попросить прощения за свою грубость.

В это время до меня донесся какой-то подозрительный запах.

Я поскорее встала, накинула шлепанцы и вышла в зал. То, что я там увидела, повергло меня в шок: Коля лежал на диване и самым нахальным образом пускал дым в потолок! Он набрал из пепельницы окурков, оставленных Полиной, скрутил из них самокрутку и теперь курил эту гадость! Самокрутка отчаянно смердела на всю комнату.

— Эт-то что же такое? — побледнев, спросила я.

Колька быстро повернул голову в мою сторону.

— А что, покурить нельзя? — спросил он хмуро.

— Нельзя, — ответила я, вырывая у него самокрутку. — Вот будешь жить в собственном доме — делай, что хочешь! А здесь — нельзя! Я тебе запрещаю, раз и навсегда! Пока я за тебя отвечаю! И слава богу, что пока!

Последнюю фразу мне не стоило говорить, ой, не стоило!.. Но слово, как известно, не воробей. И не извиняться же мне теперь перед ним! Так всякий авторитет можно потерять!

— Ложись спать! — ледяным тоном проговорила я и, резко повернувшись, ушла в спальню.

Там я спокойно попила из бутылки и крепко уснула. Разбудил меня телефонный звонок, как мне показалось, где-то в шесть утра.

Я подскочила на постели и схватила трубку:

— Алло!

— Оля, это я, — услышала я голос сестры. — Мне может

понадобиться твоя помощь, так что ты, пожалуйста, поторопись. Я сейчас за тобой заеду.

— Хорошо, — поспешно ответила я и кинулась в зал. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что уже девять часов. Еще больше я удивилась, когда перевела взгляд на Колину постель — она была пуста!

Я заглянула в ванную и даже в туалет. Никого. Я прошла в кухню, подумав, что, может быть, мальчик проголодался и теперь завтракает. Но и в кухне никого не было.

Я опустилась на стул, чувствуя какую-то противную слабость в ногах. Все понятно, Коля просто ушел от меня. Он обиделся на мои слова и ушел. И теперь мне совсем незачем жить.

От испытанного удара я не могла прийти в себя. Потом собралась с силами и вернулась в свою комнату. Там я извлекла из-под подушки оставшийся «Мускат» и стала запивать им свое горе.

Боже мой, боже мой, вот так всегда! — терзалась я, теперь уже совершенно легально приканчивая бутылку и совсем забыв о Полине. Вернее, я помнила о ней, но просто понимала, что теперь в реализации ее планов нет никакого смысла. Поэтому единственное, что остается — это сидеть и тупо пить вино. И мучиться угрызениями совести.

Бутылка опустела очень быстро и я полезла по своим затаркам. Как ни странно, но тайник в буфете оказался пуст,

хотя я точно помнила, что там оставалось граммов двести ба-

бушкиной наливки.

Я сунулась в другое место, уже терзаемая смутными подозрениями. Второй тайник также оказался пуст. Такого удара я уже не смогла перенести и пошла на балкон вдохнуть свежего воздуха.

На балконе я вдруг увидела… Колю! Коля сидел на полу и сосредоточенно пытался распечатать бутылку коньяка. Рядом с ним лежала пузатенькая бутылочка из-под наливки.

Я и обрадовалась и разозлилась одновременно. Обрадовалась, потому как оказалось, что окаянный мальчишка и не думал от меня убегать, а огорчилась по той же причине. Особенно взбесила меня пустая бутылка из-под так любимой мною наливки.

Я схватила пацана с пола и начала яростно трясти его как грушу. Откуда только у меня силы взялись! Мальчишка не сопротивлялся, а только пищал чего-то там, но я не обращала на его писк внимания. Я вытрясала на нем всю злость.

— Вот, вот… — пробормотала я наконец, отпуская его. — Вот так, понял? И будет еще хуже!

«Хотя хуже уже не будет, — подумала я одновременно. — Мне во всяком случае».

— А чего я? — звонко вскрикнул вдруг пацан. — Чего вы меня бьете-то? Я, между прочим, человек!

Нет, все! Все, все, все! Больше так продолжаться не может! Нужно срочно что-то делать, иначе этот нежный отрок сведет меня с ума!

— Что тут у вас происходит? — послышался за спиной удивленный голос.

Я обернулась и увидела Полину. Колька при виде ее сразу сжался в комочек и начал бочком протискиваться в комнату.

— Почему ты еще не готова, Оля? — продолжала удивляться сестра. — Я же просила тебя!

— По дороге объясню, — буркнула я, возвращаясь в свою комнату и натягивая платье. Потом вышла в зал, повернулась к Кольке и, сдерживая вновь подступившую ярость, проговорила:

— Я сейчас уезжаю. По твоим делам, между прочим! Суп и сосиски в холодильнике, разогреешь сам. И из квартиры — ни шагу! И на балкон не смей выходить! Понял?

Колька послушно мотнул головой, но не потому, что ему было стыдно, а потому, что просто боялся Полину.

Полина смотрела на нас и ничего не понимала.

— И не вздумай взять еще что-нибудь из моих вещей! — грозно добавила я, уже выходя из квартиры, и громко хлопнула дверью.

— Фу-у-ух ты! — проговорила я на улице, отряхиваясь от домашних сцен.

— Чего у вас случилось-то? — спросила Полина, садясь за руль.

Я рассказала все без утайки.

— Этого и следовало ожидать, — пожала плечами сестра. — Уличный мальчишка, чего ты хочешь?

— Куда мы едем? — сменила я тему.

— К бабе одной. Кстати, убитая девушка — это все-таки Анжелка. Ее убили вчера ножом в сердце. Возле кровати лежало распятие на библии. Нужно будет уточнить, конечно, но это явно не ее вещи.

— А чьи? — спросила я.

— Убийца подложил, я так думаю. Я думаю, что убийца со сдвигом.

— Ну, кто будет подкладывать такие вещи на место преступления?

— А ты уверена, что их подложили?

— А ты полагаешь, Анжелка читала библию? — усмехнулась сестра.

— Но может быть, это что-то символизирует? Я имею в виду эти предметы?

— Ясное дело, символизирует. Вот я и говорю, что убийца с шизой.

Я только вздохнула. У Полины все с шизой, кто мыслит не так, как она. Любого человека с развитым воображением Полина считает чокнутым.

— И теперь я думаю на одну бабу, — продолжала сестра задумчиво. — Понимаешь, она жена директора кафе, с которым у Анжелки были шуры-муры. И по слухам — дамочка с приветом. К тому же не так давно угрожала Анжелке.

— И чего ты хочешь от нее добиться? — спросила я. — Признания?

— Конечно! Нужно только умело себя повести — и она все выложит!

Я не знаю, что имела в виду Полина под фразой «умело себя повести». Думаю только, что она собиралась набить дамочке морду. Но все получилось иначе.

Когда мы подъехали к девятиэтажному дому, в котором располагался магазин «Волна», и вылезли из машины, Полина сразу же подошла к кучке сидящих на лавочке бабулек. Я последовала за ней.

— Простите, пожалуйста, — вежливо начала Полина, — вы не подскажете, где живет Семен Борисович? Мы по работе, это очень важно!

— Семен Борисыч-то? — сразу же откликнулась старушка, — да вон там, в последнем подъезде, — она повернулась, показывая нам рукой. — На пятом этаже. Ой, а вон как раз его жена вышла.

Мы увидели женщину лет сорока с небольшим, с коротко стриженными ярко-рыжими волосами, которая торопливо вышла из подъезда и устремилась к старенькой белой «копейке, стоявшей в тени.

— Спасибо большое, — ответила Полина и бегом побежала к своей машине. Я за ней. Бабульки остались сидеть в недоумении.

— Что ты собираешься делать? — спросила я у сестры на бегу.

— Проследить, куда это она собирается, — ответила Полина сквозь зубы. — Она явно очень волнуется.

Мы запрыгнули в машину и последовали за дамочкой. Она ехала по дороге, ведущей к Соколовой горе. «Ниссан», конечно, не отставал. Дамочка была вся просто взвинчена, нарушала правила дорожного движения — это даже я заметила. Наконец, она остановилась на углу рядом с темно-вишневой «девяткой».

В «девятке» сидели двое парней. Один из них, крупный, черноволосый, высунулся из машины и махнул женщине рукой. Она вылезла из своей машины и перебежала в «девятку».

Полина остановила свою машину в нескольких метрах от дамочкиной. Мы увидели, как женщина что-то быстро говорит, трясет головой, а парень показывает ей какой-то маленький предмет. Женщина попыталась его выхватить, но парень ловко перехватил ее руку и оттолкнул женщину. Маленький предмет он спрятал в карман. Женщина поникла и достала из сумочки пачку каких-то бумаг.

— Деньги передает, — тихо прокомментировала Полина. — Интересно, что он ей там показывал? Похоже на миниатюрную пленку.

Полина обладала стопроцентным зрением, в отличие от меня, и поэтому смогла разглядеть, что представлял из себя спрятанный парнем предмет.

— Оля! — Полина резко повернулась ко мне. — Немедленно поймай машину и езжай домой. Бери Кольку и дуйте… Дуйте туда, куда я вам скажу.

— А как ты нам скажешь? — не поняла я.

— Я прослежу за этими парнями. Посмотрю, где они остановятся и сообщу вам.

— А что ты собираешься делать? — все еще не понимала я.

— Я собираюсь выкрасть у них эту пленку! — горя глазами, поведала Полина.

— Но как? — всплеснула я руками. — Ты же и воровать не умеешь!

— Зато Колька умеет, — ответила Полина.

Я ахнула.

— И ты собираешься толкнуть на это ребенка? Мы не можем подвергать его такому… такой…

— Ничего не случится с твоим ребенком! — грубовато ответила Полина. — Ему не привыкать. А сейчас речь идет о спасении его шкуры. Поэтому отбрось все рассуждения о морали и дуй домой. Быстро! — прикрикнула на меня сестра.

Горестно покачав головой, я выскочила из «Ниссана» и помчалась ловить машину.

Конец ознакомительного фрагмента.