Похоронное бюро госпожи Эльсо

Наталья Мамлеева, 2019

Любимой дочерью графа быть легко, а вот наследницей Похоронного бюро – не очень. Приходится иметь дело с трупами, могилами и неадекватными родственниками. С последними особенно тяжело.А теперь еще череда случайностей приводит ко мне самого невыносимого мага, которого однажды я отвергла. Но как вновь не угодить в капкан забытых эмоций, избежать эшафота и остаться верной себе?Лучше уж быть дочерью графа!

Глава 4

Кроуль, город Кростбуг

Жозель Эльсо

Проснувшись, первое, что я увидела — огражденное кладбище. Могилы всегда вызывали у меня леденящий ужас, и я совершенно не могла понять некромантов, которые способны работать с трупами. Официально высшая некромантия у нас была запрещена, но я точно знала нескольких некромантов, с которыми отец общался по долгу службы. Все они были замкнутыми и неразговорчивыми людьми, за что их просто невозможно винить — попробуй несколько раз поднять труп… и мир видеть не захочется. Но подобное было строго запрещено, хотя все мы знаем, какие методы используются в департаментах по раскрытию магических преступлений.

Низшей некромантии обучаются в академии магии — недолго, всего три года. Знакомый Аэна с факультета Темных искусств как-то приезжал к нему, когда окончил второй курс. Парень, конечно, поднимать трупы не умел, а вот провожать людей в последний путь — да. Именно он и участвовал в церемониях погребения.

— Мы скоро приедем? — спросил Жандаль, проснувшись, и я кивнула, вновь приподняв ткань повозки.

Мы подъехали к крепостным воротам. Очередь была недолгой и, в общей сложности, у нас ушло полчаса, прежде чем мы въехали в город. Здания были невысокими, белокаменными, но утепленными — вокруг них вились нити заклинания. Город оказался ухоженным, а среди горожан часто встречались гномы и оборотни — у последних вились татуировки клана на тыльных сторонах ладоней. Теперь я действительно осознала, что мы совсем рядом с Ужскими горами.

Остановились мы на шумной улице перед большим домом, на первом этаже которого была булочная. От неё шел восхитительный запах свежей выпечки, и мы с Жандалем одновременно сглотнули. Пора бы перекусить. Выйдя из повозки, я зябко поежилась, плотнее закуталась в плащ и помогла спуститься брату, поставив его перед собой.

— Ну, вот и все, — подойдя к нам, сказал ян Паштон. — Вот и приехали. Сейчас хозяйка выйдет, и я перепоручу вас ей.

Долго ждать не пришлось. Из булочной вылетела дородная женщина, на ходу вытирая руки о перекинутое через плечо полотенце. Увидев нашего провожатого, она широко улыбнулась и крепко обняла его.

— Паштон, сколько лун, сколько солнц! Домой возвращаешься? Рада-рада, — начала тараторить она. Из булочной выбежала девочка лет семи с большим бумажным пакетом свежей выпечки и передала его, надо думать, хозяйке булочной и по совместительству жене яна Можжетона. — Вот, это твоей жене и детям. Передавай им низкий мой поклон и пожелания здоровья.

— Благодарю, Ладушка, — отозвался ян Паштон.

— А ты чего, кстати, через нашу улицу поехал? — нахмурившись, вопросила женщина. Я сразу же поняла, что ничего-то ян Можжетон жене не рассказал. Специально умолчал, зная её характер? Мне стало неловко. Захотелось развернуться и убежать. — Дела какие в городе были или мой благоверный чего просил передать?

— Просил, — не стал лукавить купец и кивнул в нашу с братом сторону. — Вот их и просил передать.

— Кого? — не сразу поняла Ладушка, глядя будто сквозь нас.

— Да вот, девочку с мальчишкой и просил передать. Говорит, все подробно написал здесь, — ян Паштон передал хозяйке булочной конверт. — Не вскрывал, Ладушка. Так что прочитаешь и все поймешь. А за выпечку спасибо! Моя Милюба всегда говорит, что твои пироги — самые вкусные во всем Кроуле!

— Ой, скажешь тоже, — смутившись, отшутилась женщина и запоздало поняла смысл его слов. — Подожди, Можжетон велел тебе детей ко мне привезти? Ты ничего не напутал?

— Ничего, Ладушка, ничего, — заверил её купец. — А теперь прости, пора нам. Здравия тебе и твоим дочкам.

— И тебе счастливого пути, — растерянно отозвалась женщина и посмотрела на нас.

Купец поспешил к своей карете, мы отошли подальше от дороги, чтобы не мешать движению. Обоз неспешно двинулся, ставя точку в еще одном путешествии. Ладушка всплеснула руками и тяжело вздохнула, после чего позвала нас за собой. Мы прошли вместе с ней через булочную на кухню. Здесь Жандаль оглядывался чаще, чем на улице, — еда с некоторых пор вызывала у него настоящую радость. Рядом с Ладушкой семенила её дочка, с интересом оглядывая нас. Позже мать отослала её на верхний этаж.

— Садитесь, — указав нам на свободный стол, приказала женщина, после чего обратилась к одному из поваров: — Подайте им рыбного супа и свежего хлеба. И чего-нибудь сладкого. Что вы любите?

— Малину, — прошептал неуверенно брат, и я наградила его укоризненным взглядом.

— Жан! Мы должны быть благодарны уже за еду, почему ты просишь большего?

— Он же ребенок, — отмахнувшись, сказала женщина и вновь в сторону: — И малиновый пирог. Помнится, у нас он оставался.

Обед нам подали быстро. Суп был невероятно вкусный, а хлеб еще теплый с поджаристой корочкой. Мне казалось, что это вкуснейшая еда, которую я пробовала за всю свою жизнь. Пока мы ели, Ладушка сидела рядом и читала письмо, не обращая на нас внимания. Отложив лист бумаги, она вздохнула. Помолчав, спросила:

— Что ты умеешь?

— Много чего, — отозвалась я, подумав об образовании, полученном в Эльяне. Вспомнив, что это совсем не бытовые навыки, сникла и исправилась: — Хотя нет. Не так уж много. Практически ничего не умею делать.

— Что же мне с вами делать? — риторически спросила Ладушка. — Няня у меня уже есть. На кухню тебя не пущу. Будешь подавальщицей в булочной? Их все равно вечно не хватает.

Это не худшее, на что я рассчитывала. Взглянув на брата, я поняла, что нам очень повезло встретить яна Можжетона. Глядишь, я даже смогу заработать достаточную сумму и отправить брата в школу, когда ему исполнится восемь. Пока что об этом думать рано, но все же беспокойство о будущем брата — теперь моя первостепенная задача.

— Я буду стараться! — уверенно ответила я. — Спасибо вам!

— Вот и порешили, — хлопнув в ладоши, сказала Ладушка и поднялась со своего места. — Покушайте, а я пока выберу для вас комнату, где вы сможете разместиться. У вас много вещей?

Я отрицательно покачала головой. Весь наш багаж укладывался в холщовой сумке. Кивнув каким-то своим мыслям, яна удалилась, а я приступила к десерту — рассыпчатому малиновому пирогу.

Позже нам показали нашу комнату — удобную, с двумя кроватями. Жандаль сразу же запрыгнул на одну из них и слегка ударился коленями — кровати были жесткими, без множества перин, как это было принято в доме отца. Улыбнувшись, я села на кровать рядом с ним и обняла брата.

— Всё будет хорошо, Жан, — пообещала я ребенку.

Мальчик провел рукой по моим коротким волосам и спросил:

— Они же отрастут?

— Обязательно! — заверила его я.

Так и началась наша жизнь в доме купчихи и, одновременно, владелицы булочной. Они с яном Можжетоном просто идеальная пара — оба не могли сидеть без дела! Яна Лада была расторопной женщиной, для которой лень была неприемлема, так что работала я много. Жандаль больше играл с младшей дочерью купчихи — Дималой, его ровесницей, но иногда старался помогать мне.

Однажды мне нужно было отвезти на экипаже большой заказ в один из дворянских домов — тяжелые корзины я сначала вынесла ко входу, а потом переносила их в карету. В это время няня Дималы вышла с детьми поиграть на улице, и Жандаль, схватив одну из тяжелых корзин, потащил её ко мне. Я остановилась и с широко распахнутыми глазами смотрела на ребенка, который тащил корзину, едва ли не в два раза превышающую его собственный вес. Из моих глаз непроизвольно потекли слезы, и я бросилась к брату, чтобы забрать у него тяжелый груз. Жандаль пошел за следующим.

Почему этот ребенок заставляет меня чувствовать себя такой жалкой и одновременно такой счастливой?

Готовили повара яна Лады вкусно и порции были большими. Сама жена купца была веселой и справедливой. В играх Жана и Дималы никогда не принимала сторону одного из детей и если наказывала, то сразу обоих. Старшая дочь, Лита, которой исполнилось шесть, готовилась через два года пойти в школу и много занималась. У неё была гувернантка — чопорная женщина под сотню лет, которая вряд ли что понимала в современных науках. По крайней мере, объясняла с трудом. Однажды, когда Лита повторяла некоторые слова на международном, изучая новый для себя язык, я ей немного помогла с запоминанием — рассказала технику ассоциаций, которой меня учила моя гувернантка.

Правда, сама я обучалась с четырех лет из-за всеобщего утверждения, что ребенок в этом возрасте запоминает информацию лучше.

С тех пор, как я помогла Лите, она стала часто бегать ко мне с тем или иным заданием, игнорируя гувернантку. Последняя, пылая злобой и обидой, всякий раз пыталась показать мне моё место и всячески унижала. Однажды это заметила яна Лада.

— Как женщина, способная сквернословить и поносить других, может обучать моих прекрасных дочерей? — сказала она и с этими словами уволила гувернантку, зато присмотрелась ко мне.

Не успел пройти и месяц в доме купца, как я стала гувернанткой его старшей дочери. Лита была в полном восторге, но я быстро поумерила её пыл, начав загружать заданиями. В конце второго месяца, незадолго до приезда яна Можжетона, девочка призналась:

— А я все равно рада, что меня обучаете вы! Я теперь намного умнее своих подружек!

— Нельзя так говорить, Лита, — строго сказала я. — В чем-то лучшая ты, в чем-то — они. Но каждый человек уникален и многогранен. Тебе будет приятно, если твоя знакомая скажет, что она самая красивая?

Подумав, дочь купца ответила:

— Нет, не будет.

— Вот видишь! И им будет неприятно, если ты скажешь, что самая умная среди своих подруг.

Лита согласилась, и больше таких речей я от неё не слышала. Приезда яна Можжетона я ждала с нетерпением. Ведь он должен был привезти вести из Эльяны! Какие слухи ходят в королевстве о моем отце? Что по этому поводу думает граф де Ляру? И еще множество вопросов, ответы на которые знать было просто необходимо.

Купца встречали всем семейством. Дочери расцеловали его и не отходили целый вечер. Яна Лада тоже крутилась вокруг мужа, все время предлагая ему чая, пирогов или чего покрепче. Он с улыбкой глядел на её неподдельную радость и отрицательно качал головой. В этот вечер ему ничего не было нужно, кроме своей семьи.

А вот следующим днем он смог уделить нам с Жандалем внимание, даже подарки нам привез — мне красивый резной гребешок, а Жандалю — головоломку.

— Спасибо большое! — поблагодарила я купца. — Вы так много для нас сделали!

— Ну полно, — подняв ладони вверх, отозвался мужчина. — Ты для нас делаешь больше. Ладушка рассказала, что манеры Литуши улучшились в разы, не говоря уже о её успеваемости. Ты прекрасно умеешь преподавать.

— Скорее, я лишь передаю те знания, которые еще совсем недавно получила сама, — с лукавой улыбкой ответила я.

— Ты очень добрая девушка, Жозель.

Я вспомнила свои именины — шепот гостей за спиной и общая атмосфера неприязни. Они бы так точно не сказали. Нужно было меня сломать, чтобы я вернулась в прежнее состояние и сбросила маску избалованной вниманием и подарками девчонки.

— И за эти слова спасибо, — отозвалась я и перешла к интересующему меня вопрос: — Ян Можжетон, есть ли новости из Эльяны?

Ответил он не сразу. Уперся рукой в колено, наклонившись ниже. Купец о чем-то размышлял, будто решал, говорить мне или нет. Но я была разумной девушкой, поэтому готова была принять любую правду.

— Был, — наконец, ответил мужчина. — Но ничем порадовать тебя не могу, Жозель. Хорошо, что ты уехала как можно дальше оттуда.

— Расскажите скорее, — подавшись вперед, попросила я. — Я умру от неведения, мне нужно знать правду.

— Твой отец действительно попал в опалу.

С этой мыслью я уже смирилась, хоть все еще не понимала, как такое могло случиться? Я никогда не замечала за отцом противозаконной деятельности. Что же такое он мог сделать или сказать, что с ним обошлись так жестоко, отобрав все средства и даже детей?

— Он… жив? — задала я самый животрепещущий вопрос, и ян Можжетон отрицательно мотнул головой.

— Его убили в пьяной драке, по официальной версии, а тело сбросили в канаву. Но скорее всего, его закололи люди короля. Об этом судачат в трактирах. Все состояние твоего отца и опека над тобой и Жандалем перешла некоему Уляну Шандольфу по указу его величества.

— Понятно, — изо всех сил сдерживая слезы, ответила я. — Значит, виной всему указ короля.

— Да, — ответил ян Можжетон и замолчал, с сочувствием глядя на меня. — Я же вижу слезы в твоих глазах. Почему ты не плачешь?

— Потому что хватит, — сказала я и внимательно посмотрела на купца. — Хватит проливать слезы по прошлому. Со смертью отца за последние месяцы я смирилась — это было в моей голове, а вы только развеяли оставшиеся сомнения и ненужные надежды. Если по чему и стоит лить слезы, то только по настоящему. У меня есть маленький брат и ради него я должна быть сильной.

Купец кивнул, но так ничего и не сказал. Мы посидели пару минут в тишине, а после он поднялся на ноги и вышел из комнаты. Почувствовав головокружение, я легла на кровать и прикрыла глаза. И лишь пара слезинок коснулась моих щек.

***

Прошлая жизнь легче забывается, когда у тебя нет времени о ней думать. Так и я за прошедшие полтора года совсем забыла, что такое — быть дочерью графа — разве что манеры и знания остались, но и ими я не кичилась, а лишь умело применяла и располагала к себе людей. Сегодня вторая подавальщица в булочной яны Лады заболела, поэтому некому было доставить заказ в похоронное бюро, которое я видела при въезде в Кростбуг. Хозяина звали ян Харош.

— Давайте я отвезу, — предложила я, и жена купца с сомнением посмотрела на меня.

— Не хочется тебя утруждать, моя дорогая. К тому же, скоро проснется Литуша и если не увидит тебя, будет переживать.

— Я быстро, — заверила я. — Туда и обратно! Мне хочется вам помочь. Тем более, пироги нужно успеть доставить к поминкам, иначе ян Харош больше не будет делать у нас заказы. Нам нельзя подрывать авторитет!

— Ты права, — со вздохом согласилась Лада. — Тогда одевайся и выходи. Я сейчас подготовлю корзины.

Кростбуг был вторым по величине городом после столицы. В Кроуле правил тут Васильян Второй. Хитрый и расчетливый, но справедливый. Он всегда знал, как извлечь выгоду, благодаря чему наши земли процветали. Особенно он любил купцов, именно поэтому Кроульская гильдия купцов — самая многочисленная и уважаемая. Дядюшка Можжетон, как я стала его звать по примеру Жандаля, входил в городской совет. Его дом всегда был полон гостей. Пока же он странствовал, тут всем заправляла хозяйственная и бережливая Ладушка — вот тогда можно было отдохнуть в тишине и спокойствии.

Убрав волосы под простую черную шляпку-капор¹, я оставила несколько прядей спереди завитушками, надела выходное светлое платье и высокие сапожки, накинула черный плащ и коридором прошла в булочную. Здесь Ладушка уже загрузила фаэтон и подала мне шаровой кристалл для управления. Сев на место кучера, я без особых сложностей вывела экипаж на дорогу и махнула рукой хозяйке.

Управлять фаэтоном меня научил дядюшка еще полгода назад, когда я увидела, как лихо с ним справляется одна из подавальщиц. Отец бы этого не одобрил, у меня были только уроки верховой езды, но это совершенно другое. Лошадей тут не было, лишь увесистый кристалл, который ставился на подставку и управлялся движением пальцев, контролирующими все направления и повороты. Плавность движения зависела от резкости нажатия. Круг по шару безымянным — поворот вправо, указательным — влево, средним — скорость. Сжимаешь кристалл всеми пальцами — останавливаешься. Маг, который все это придумал, настоящий гений!

Я легко преодолела городские ворота и быстро доехала до похоронного бюро, включающее в себя обширное кладбище, дом-контору яна Хароша и несколько построек — склад, столярная, склеп и похоронный зал. Остановившись перед воротами, я положила кристалл в сумку и спрыгнула с экипажа. Отец бы такое поведение не одобрил — только лестницы, только прямая спина. Но мне нравилось иногда чудить и отходить от принятых в обществе норм, особенно когда никто не видит.

На улицу вышел Тошка и подбежал ко мне, поклонившись. Мы шапочно были знакомы — он несколько раз приезжал за заказами сам, когда ему заранее назначала Ладушка. Сегодня было бы так же, если бы не случились непредвиденные обстоятельства.

— Яна Жозель, — благоговейно произнес парень, и я приветливо улыбнулась.

— Доброго утра, — отозвалась я. — Не могли бы вы принять заказ от яны Лады?

— Конечно, конечно, яна Жозель! Не ожидал, что приедете именно вы! Пройдемте?

Тошка проводил к дому-конторе, а сам вернулся, чтобы разгрузить фаэтон. Я постучалась в дверь и принялась ожидать ответа. Вокруг была кладбищенская тишина, нарушаемая клекотом падальщиков. Меня уже не пугали мертвецы, больше страха вызывали живые. В загробных жителях умирает все, в том числе злоба и жажда наживы, а в живых этих качеств хоть отбавляй.

Дверь открыл живой скелет с протезированной рукой. Моргнув, я мотнула головой. Сцена показалось очень знакомой, даже создалось ощущение, будто я знаю его имя — Джон.

Глупости! Не могло же мне это присниться? Списав всё на обычную заинтересованность, я невольно разглядывала скелета — такие артефакты, сохраняющие память бывшего владельца, были дорогостоящими и не каждый мог себе их позволить. Здесь одно из двух — либо хозяин Похоронного бюро был некромантом с обширной лицензией, либо его дело приносило хороший доход. Очень хороший доход.

Почем нынче умирать?

— Добрый день! Меня зовут яна Жозель. Я пришла к яну Харошу, мне нужно, чтобы он завизировал продукцию от яны Лады.

— Проходите, леди, — отозвался скелет, и я оглянулась, смерив особенного дворецкого удивленным взглядом.

Что значит «леди»? Надеюсь, это не оскорбление.

— Нет-нет, он не оскорбил вас, — угадал мои мысли незнакомец, и я обернулась, встретившись взглядом с высоким седовласым мужчиной. Ян Харош подошел ближе и протянул мне руку. Хватка у него была стальная, совсем не как у старика, коим он выглядел. — Мы с вами еще не знакомы. Меня зовут ян Харош, я владелец этого бюро. А вы, должно быть, яна Жозель? Внешность весьма примечательна для этих мест. У вас красивые глаза.

Это верно. Большинство местных жителей были узкоглазыми и темнокожими из-за обилия снега — солнечный свет падал на него и отражался, буквально ослепляя. Что-то необычное на фоне остального всегда кажется привлекательным, хотя по факту нас ничем не отличает.

— Спасибо за добрые слова, — отозвалась я. — Посмотрите заказ и поставьте подпись вот здесь.

Я протянула мужчине документ и кровопишущую ручку. Хозяин бюро кивнул, взял бумагу и прислонил её к стене. Небольшой укол верхней части такой ручки и кровь уже сбежала вниз. Поставив роспись, мужчина отдал мне бумагу.

— Проверять будете?

— Я привык доверять людям, особенно яне Ладе, — с улыбкой отозвался ян Харош.

— Тогда всего доброго, — пожелала я и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу.

Мельком я заметила богато одетого мужчину, сидящего на скамейке. Что-то в нем было неправильно. Приглядевшись, я поняла, что же меня так смущало. На нем были вещи от известного модельера, даже вензель на кафтане был нашит, вот только он был ненастоящий. Отзеркаленный. Ни один богатый человек не наденет рубашку с пуговицами на рукавах — общество требует исключительно запонки и к этому довольно быстро привыкаешь. Одежда шита исключительно для публики, словно он хотел показать всем свой высокий статус, который является лишь фикцией. Учитывая, что мы находимся в похоронном бюро, это не может быть просто так.

Но все это блекло и меркло по сравнению с тем, что мне казалось, будто мы с ним знакомы и он когда-то обманул меня. Разумеется, этого не могло быть! Вновь мое богатое воображение! Приснится что-то, а я потом проецирую это на реальность. И всё же…

— Ян Харош! — развернувшись, окликнула я мужчину.

— Что-то еще? — спросил хозяин конторы, и я подошла ближе, стрельнув взглядом на подозрительного незнакомца.

— Тот человек приехал сюда ради наследства?

— Нет, что вы! — с улыбкой отозвался ян Харош. — Хотя вероятность того, что обширные земли и титул барона де Конта отойдут именно яну Даришу, велика. Он племянник погибшего, любил его и именно поэтому приехал. Наследства он не желает, так как и своих денег достаточно. Барон не оставил завещания, поэтому разбираться, как правильно разделить имущество, будут адвокаты. Скорее всего, деньги поделят между близкими родственниками, а вот титул и все недвижимое имущество отойдет яну Даришу, как самому умному человеку, способному содержать целое имение и обширные территории, не оставив их в запустении.

— Вот как? — задумчиво перепросила я и наклонилась ниже. — Не верьте его статусу. Даю гарантию, что он вовсе не богат. Конечно, недорогую одежду с поддельным вензелем ему могли продать за большие деньги по незнанию, но все остальное говорит против него. Поверьте, этот человек не тот, за кого себя выдает.

— Очень интересно, — нахмурившись, отозвался ян Харош. — Я подумаю над этим. Джон проводит вас.

Ко мне подошел тот самый скелет. Я сглотнула и нахмурилась. Должно быть, мне просто о нем рассказывал Тошка, а я забыла! Да, все именно так. Я ушла, больше не обернувшись.

Примечания

1

Капор — женская шляпка с широкими полями только спереди, стянутыми с боков лентами.