Жена на замену: Мой огненный лорд

Наталья Мамлеева, 2020

Я боюсь его. Всем сердцем. Лорд-правитель хочет наследника, он уверен, что я – его жена, вот только я попала в чужое тело и теперь мне нужно вернуться домой. Мой муж меня ненавидит, а я все больше понимаю, что тону в его глазах – манящих, притягательных, со всполохами истинного огня. Но ведь не я его Суженая! Или все же?..

Глава 6

Дармиир Ро’армант

Правитель Эордании сидел в своем кабинете и подписывал указы о выдаче средств пострадавшим от дикого дракона. Такая работа в данный момент его устраивала, ведь все его мысли были заняты собственной женой.

Это странно и нелогично. Сейчас, когда в Данских горах поселилась неведомая угроза, которую необходимо устранить в ближайшие сроки, он думает о своей жене, причем, что еще более удивительно, раньше в мыслях о ней не было такого интереса. Что в ней изменилось? Буквально все. Начиная от походки и заканчивая умением выражать свои мысли.

Вирьяна была неразговорчивой и закрытой. Она предпочитала молчать и высказывать все взглядом, а потом делать — ужасные, запрещенные вещи. Они с Дармииром практически не общались, проводя вместе лишь ночи. Их близость нельзя было назвать страстной, её можно было назвать «никакой». Тело Вирьяны было привлекательным, способным возбудить любого мужчину. Но душа, помещенная в этот сосуд, была чернее ночи.

Изменилась она или только притворяется?

Он не знал. Пытался найти ответ на этот вопрос, но он неуловимым образом ускользал от него. Император никак не мог забыть тот образ невинной девушки в библиотеке. Тогда, он готов поклясться, его сердце дрогнуло. Лишь на краткое мгновение, пока он не понял, кто перед ним, — оно дрогнуло.

Да еще и Урмари, обрабатывая его раны, не переставая говорила, как императрица странно ведет себя. Даже пригласила её на ужин. Эти две женщины были абсолютной противоположностью друг другу, как могло случиться, что одна из них пошла на мировую?

«Я спросила у Ормы, как ведет себя императрица. Та ответила, что учтива и мила. Благодарит, когда в этом даже нет необходимости, и улыбается, если работа ей понравилась. Она вроде осталась все той же — ни одного изменения во внешности, но все же это будто другой человек», — говорила целительница.

Император обдумывал её слова, повторял вновь и вновь. Неужели потеря памяти может изменить человека? Да, может, если он не помнит события, предшествующие подобному изменению характера. В жизни Вирьяны было что-то, заставившее её сердце очерстветь. Если это так, если Вирьяна действительно изменилась, нужно сделать все, чтобы она не вспомнила. Быть может, она действительно Суженая и из этого брака что-то да получится?

Лакей доложил о посетителе. Император с удовольствием послал бы сейчас любого, но не своего двоюродного братца. Третий советник и его правая рука вошел, как всегда, бесшумно. С таинственной улыбкой на губах он приблизился к Дармииру и сел в кресло напротив него. Император наклонил голову набок: веселье брата было чем-то продиктовано, вот только чем?

— Что же тебя так веселит? — не выдержав, спросил Дармиир.

— Ваше величество, неужели вам не доложили, что происходит во дворце? Тут поселилась прекрасная леди, я бы сказал — очаровательная.

Император вскинул бровь и усмехнулся. Зармиир всегда был падок на прекрасный пол. Кто же на этот раз привлек рубинового дракона?

— И кто она? — скучающим тоном спросил Дармиир.

— Ваша жена, мой император, — откликнулся рубиновый и усмехнулся, наблюдая за переменами на лице брата. И продолжил он уже неофициально: — Ты ведь тоже заметил те изменения, которые произошли в твоей жене? Ею действительно можно очароваться: она невинна и обворожительна. Почему ты её не приложил чем-нибудь тяжелым раньше?

— Потеря памяти — чистая случайность. Она поскользнулась и упала.

— Интересно, от кого она так бежала, что так нелепо полетела по ступенькам? — задумчиво спросил Зармиир и в упор посмотрел на брата. — Что она сделала? Слуги говорят, что вы поругались.

— Слугам пора отрезать языки.

— Надо же, ты заговорил как прежняя Вирьяна. Неужели успел нахвататься от неё? — весело спросил рубиновый. — Придется тогда и тебя столкнуть с лестницы.

— Звучит как измена, — пригрозил император. — Зачем ты пришел, Зармиир?

— Поговорить. Совет беспокоится о том, что у тебя так и не появился наследник, а уж сегодняшнее событие их взволновало еще больше: ты не смог усмирить одного дикого дракона, и он спалил деревеньку у подножья Данских гор.

Дармиир поморщился, вспомнив об этом. Он чувствовал ответственность и не мог себе простить, что допустил ошибку. Совет действительно потребует объяснений, но Дармиир пока не может позволить распространиться панике и рассказать совету, что в горах обитает темная сила, которую даже черный дракон не в силах обнаружить.

Зармиир смотрел на императора испытывающе. Двоюродные братья были ближе, чем кто-либо мог подумать: они держались отстраненно и уважительно на публике, лишь в личном общении позволяли себе вольности. Отец черного дракона и мать Зармиира были родными братом и сестрой, из-за чего их дети проводили много времени вместе. Рубиновый — один из немногих, кто входил в ближний круг.

— В Данских горах что-то поселилось, — признался Дармиир. — Настолько опасное, что это пугает диких драконов, заставляет их бежать из ареала их обитания. Это что-то темное, скрытое завесой, которую даже я не в силах отодвинуть.

— Ты говоришь страшные вещи, Дармиир, — проговорил рубиновый. — Что может быть настолько сильным, что испугало диких драконов?

— Нам предстоит это выяснить.

— Маги из Инквизиции говорят, что грань миров истончается, — заерзав на стуле, протянул Зармиир. — Может, где-то образовалась трещина, которой и воспользовалась темная сила, чтобы проникнуть в наш мир?

— Ничего не происходит просто так, Зармиир, — задумчиво протянул император. — Мне нужно, чтобы ты собрал несколько отрядов из лучших магов, и они обследовали Данские горы. В составе каждого отряда должен быть дракон, а лучше — все. И еще: все должно оставаться в строгой секретности.

— Я понимаю, ваше величество, — серьезно откликнулся Зармиир. — Вы заметили еще что-то странное? Может, чему-то следует уделить особое внимание?

Дармиир отрицательно качнул головой. Если бы он что-то видел!

— Пусть внимательно следят за поведением диких драконов. Они лучше чувствуют магию и этот мир, поэтому могут ощутить и источник опасности.

— Что насчет иномирян? — спросил Зармиир. — Вы выловили еще кого-нибудь? Есть продвижение в этом деле?

— Никакого. Они не помнят, как попали сюда. У меня есть лишь предположение: они умерли в своем мире одновременно с теми, кто погиб в этом. Я уверен в том, что ничего не происходит просто так, у всего есть первопричина, и часто этой первопричиной оказывается человек.

— Ты кого-то подозреваешь?

— Если бы это было так, он давно был бы в казематах тайной канцелярии. К сожалению, я даже не могу предположить, кто бы это мог быть. Этот маг может быть и за пределами Эордании — может, он из другого мира. И он может быть связан с опасностью, заставляющей диких драконов покидать Данские горы.

Зармиир замолчал, обдумывая слова брата. Картина складывалась паршивая. Надвигается опасность, но непонятно, откуда её ожидать и как к ней готовиться. Иномиряне, странное поведение драконов, истончение грани миров — все это предвестники катастрофы.

— Дармиир, ты ведь уже думал, что твоя жена тоже потеряла память и может быть иномирянкой? — внезапно спросил рубиновый, вскинув голову, и в упор посмотрел на брата.

— Я уже проверил эту теорию, Зармиир. К сожалению, она не оправдалась: Вирьяна помнит всё до падения, но не помнит предшествующего дня.

— К сожалению? — зацепился за фразу Зармиир. — Ты бы хотел, чтобы она была иномирянкой? Ты сошел с ума, если так говоришь! Иномиряне опасны: их мозг не выдерживает переноса, ты знаешь, на какие бесчинства они способны. Ведь именно иномирянин убил суженую Рокшира, разве нет?

— Я все понимаю, — прикрыв глаза, ответил император. — Но я действительно отчаялся. Моя магия не взывает к Вирьяне, она её не чувствует и не ощущает. Ларко тоже абсолютно безразличен к императрице, а уж говорить о хранителе суженой и не стоит — они и так появляются редко, и это явно не тот случай.

— Сочувствую, Дармиир. Но нам стоит только ждать. Оракулы указали на Вирьяну — может, после потери памяти все изменится? Если в её памяти было что-то такое, что не давало ей раскрыться?

— Да будет так, — сказал император и поднялся на ноги. — Время разговоров подошло к концу. Сегодня званый ужин во дворце.

Оба мужчины направились к выходу. Зармиир обратил внимание, что рядом с императором нет его вечного спутника — короля саламандр, сильнейшего из своего рода. Не ко всем черным драконам он приходит, лишь к избранным. И Дармиир Ро’армант оказался в их числе.

— Где Ларко? Я думал, вы с ним неразлучны.

— Иногда даже ему нужен отдых, — пожав плечами, ответил император.

Ларко сегодня помог удерживать дикого дракона и тушить пожары. Если бы не он, жертв было бы больше. Теперь ему требуется время на восстановление сил.

Драконы вышли в холл, когда услышали чей-то крик. Не сговариваясь, они бросились к источнику шума, предполагая самое худшее.

“Самым худшим” вновь оказалась несносная жена Дармиира. На миг ему даже показалось, что настоящая Вирьяна вернулась: взгляд был упрямым, в нем ни капли раскаяния. А ведь она опозорила леди Лау, но не испытывала ни капли стыда!

Признаться, увидев первую красавицу столицы, измазанную тортом, сам император едва удержался от улыбки. Сначала он подумал, что это было недоразумение, но вызов в глазах императрицы, а также слова сапфировой драконицы заставили его величество усомниться в том, что это была случайность. Больше похоже на то, что это подстроила Вирьяна.

Но слова жены его удивили. Она не только с легкостью отмахнулась от его упреков, но еще и посмела упрекнуть его в ответ. Он вновь увидел в ней ту невинную девушку, что встретил в библиотеке. На краткий миг ему показалось, что у них все может получиться.

Ведь вызов в её глазах распалял его огонь. Манящие губы едва ли не просили прикоснуться к ним, смять, подчинить себе. Что с Дармииром? Откуда взялась эта неожиданная страсть к собственной жене? Зачем он подошел так близко — для того ли, чтобы наказать её, или потому, что сам не мог удержаться от близости?

Он не мог найти ответа. Когда она выбежала из гостиной, в которой они разговаривали, он простоял еще минуты две, пытаясь успокоиться и привести мысли и чувства в порядок. С каких пор его жена стала нарушать его душевное равновесие? Что изменилось?

Что?..

Катя

Что же мне делать? Как быть с императором? Держаться от него на расстоянии не получается, но и ненависть — плохой выход. Что, если он прочтет меня ментально? Поймет, что я иномирянка? Тогда мне несдобровать. Он сделает все, чтобы вернуть свою истинную суженую. С иномирянами тут не церемонятся, так что вряд ли он окажет мне услугу и отправит меня домой.

Домой. А ведь способа не существует, как писали в прессе. Что, если все мои надежды вернуться тем же способом, как и попала сюда, не увенчаются успехом? Что делать тогда? Придется привыкать к этой реальности, справляться с трудностями и жить жизнью Вирьяны, так как умирать я не хочу. Я люблю жизнь во всех её проявлениях.

— Ваше величество, все в порядке? — спросил Зармиир. — Если вы расстроились из-за испорченного торта — не стоит, будут еще пирожные.

Я подняла растерянный взгляд на Рубина. В его глазах плескалось веселье. Я улыбнулась. Пожалуй, это хорошая шутка, по крайней мере, она вписывается в нынешние обстоятельства.

— Вы меня успокоили, — ответила я. — Надеюсь, они будут ванильными?

— Мне послать слугу на кухню, чтобы он узнал об этом подробнее? Есть еще время до десерта, думаю, они учтут предпочтения императрицы.

Императрицы. То есть мои, ведь именно я — императрица. Так чего я боюсь? Меня не тронут. Император не испытывает ко мне теплых чувств, впрочем, как и к Вирьяне, ведь он думает, что мы один и тот же человек. Что, если попробовать завоевать его доверие? Моя тактика держаться от него подальше не работает, а мне нужна его защита. Быть может, до того, как он узнает, что в теле его Суженой другая, все изменится и я вернусь домой? А если даже не вернусь (эта мысль кажется убийственной), то он может проникнуться ко мне хотя бы симпатией и попытаться помочь.

Все это проносилось в моей голове достаточно быстро, я пыталась найти логическое оправдание своему поведению, своим словам, прикрыться страхами и боязнью за будущее. Вот только все больше я осознавала одно: мне категорически не нравится ненависть в глазах императора. Она будто убивает меня изнутри.

Конец ознакомительного фрагмента.