Море и музыка

Наталья Макарова, 2021

Случайная встреча на курорте. Море, солнце, отдых от каждодневной рутины расслабляют и располагают к появлению новых чувств. Только вот люди, которых судьба свела вместе, совершенно не подходят друг другу. Они из разных слоев общества, у них разный материальный достаток, да и взгляды на жизнь существенно различаются. Их отношений не понимают и не поддерживают даже близкие. Смогут ли они преодолеть встающие на их пути препятствия, чтобы несмотря ни на что быть вместе? Или общественные предрассудки окажутся сильнее, и их зарождающаяся симпатия не выдержит проверки на прочность? О непростом выборе между велением сердца и требованием разума – эта камерная повесть.

VII

— Ну и что это было? — Мария, едва зайдя в номер, пренебрежительно поджала губы и сложила руки на груди.

— Где? — небрежно спросила Элеонора, сразу же садясь за инструмент.

Выглядела она очень довольной, беспрестанно улыбалась и даже принялась вполголоса напевать наигрываемую мелодию. Время, когда Эля играла, было неприкосновенным, никто не имел права ее отвлекать, Маша давно это усвоила, поэтому с ответом на свой вопрос ей пришлось подождать. Она терпеливо присела на диван, не меняя положения рук и выражения лица.

Невзирая на накопившуюся за насыщенный день усталость, Эля чувствовала прилив вдохновения. Фортепианные пьесы и арии лились из-под ее пальцев непрерывно, улетая в морскую даль и смешиваясь с шумом ветра. Маша чуть было не задремала, поддавшись почти непреодолимому желанию отдыха, когда пианистка наконец взяла последний аккорд и прислушалась к его затихающим звукам.

— Все, я спать! — заявила Элеонора, вставая из-за синтезатора.

— Подожди! — Мария вскинула голову, стряхивая с себя сонливость, — может, ты все-таки объяснишь мне, с какой целью мы провели сегодняшний день в столь неподходящей компании?

— А что тут объяснять? — беззаботно пожала плечами Эля. — В незнакомом городе с местным жителем всегда проще, чем в одиночку.

— И это все? — в голосе Маши звучало недоверие. — Раньше мы как-то спокойно обходились картами и навигаторами.

— Раньше никто не изъявлял такого активного желания нам помочь. Но раз это случилось, то почему бы не воспользоваться!

— То есть, ты утверждаешь, что тобой двигало исключительно желание не потеряться на местных улицах?

— Я ничего не утверждаю, Маша. Что это вообще за допрос? Я взрослый человек, и, кроме того, я в отпуске, так что могу развлекаться так, как хочу.

— И, как я понимаю, это развлечение еще не закончено. Ты ведь взяла его номер!

— Ну и что?

— А то, что, судя по всему, мне и самой придется попроситься в отпуск, потому что еще одного такого же дня я не выдержу!

— Разве он тебя чем-то обидел? Вел себя некорректно? По-моему, это как раз ты всю дорогу недовольно фыркала и строила пренебрежительные гримасы. Если уж кому и обижаться, то это ему на тебя, но никак не наоборот.

Маша решила больше не ходить вокруг да около.

— Эль, ну что это за приятель! Где — ты, и где — он! Он же работяга, человек ручного труда: раз кирпич, два кирпич. Что у тебя с ним может быть общего?

— По-твоему, как ты выражаешься, «работяги» — люди второго сорта?

— Нет, конечно, я не об этом. Пусть они ничем не хуже нас. Но они другие! По-другому мыслят, по-другому живут, по-другому общаются. Неужели тебе понравится, если рано или поздно он пошлет тебя матом?

— Нет. Но пока такого не случилось, и не факт, что вообще когда-нибудь случится. Так что не торопись выдавать желаемое за действительное.

— Эль, ну, в самом деле! Что ты в нем нашла?

— А он мне нравится, нравится, нравится! — напела Элеонора строчку из известной песни.

— Какой кошмар! — Маша в смятении схватилась за голову. — Ты вспомни, какие личности за тобой ухаживали! Люди искусства, эрудиты, интеллектуалы. А тут вдруг какой-то Вася с пилорамы.

— То, что у него нет искусствоведческого образования, не означает, что он дурак.

— Не означает. Уверена, что он прекрасно разбирается в своих цементных растворах и штукатурках. Но вот об ариях и сонатах ты с ним точно не поговоришь.

— Жизнь не вращается только вокруг арий и сонат. Иногда нужно и переключаться.

— Твоя — да, именно вокруг них и вращается! И даже если ты переключишься на дрели и перфораторы, тебе это очень быстро надоест.

— Вот если надоест, тогда и будем думать, что делать дальше. Сейчас-то зачем об этом говорить?

— А зачем делать то, что заведомо не твое? Зачем тратить на это время и эмоции, если все равно в конечном итоге разочарование неизбежно?

— Скажи конкретно, что ты от меня хочешь? — в голосе Элеоноры прозвучало раздражение.

— Хочу, чтобы ты вспомнила о собственных интересах и своем статусе в обществе! Вот почему ты того виолончелиста отшила? Чтобы теперь гулять здесь с отделочником? Потрясающая логика!

— Потому что тот виолончелист был самодовольным типом, любящим только себя. А этот парень очень искренний. И он заботился как раз таки о моих интересах, и ни разу ничего не сделал из эгоизма. Многим интеллигентам стоило бы этому у него поучиться!

— Да откуда ты знаешь, искренний он или нет! Ты познакомилась с ним несколько часов назад!

— Все, Маш, я устала. Ты — тоже. Давай закончим этот бесполезный разговор. Твое мнение я услышала, переубеждать тебя не стану. Но и ты не трать зря время. В следующий раз, когда мы с ним решим увидеться, я тебя с собой не возьму. Останешься разбирать дела, которых у нас с тобой всегда немало.

И в подтверждение своих слов Элеонора направилась в ванную, плотно закрыв за собой дверь.