Баллады и сказки

Наталья Леонидовна Исупова, 2018

На страницах этой книги оживают герои мифов и легенд. Вот из тумана выныривает Летучий Голландец, русалки увлекают на дно очарованных странников, а потомки пиратов бороздят просторы космоса. О чем думает Шахерезада, рассказывая сказки халифу? О чем плачет Ярославна? Что бурчит по ночам домовой, забытый в старом доме? О чем поет очарованная флейта Крысолова? Здесь живут ведьмы, колдуньи и вампиры, здесь монахи влюбляются в королев, а королевы в шутов. Это территория волшебных снов и жестоких сказок.

Виллиса (сказка)

Хутор-невеличка прямо у реки,

Жили не тужили две родных сестры.

Спорилась работа в сев и сенокос,

Прибраны светлицы в зной да и в мороз.

Настя и Дуняша — на снегу заря,

В девках засидеться не грозит беда.

Девицы-красотки — не разлей-вода,

Старшая бойчее, младшая — нежна…

Зачастил к сестрицам парень из села,

В помощь иль в помеху с утра до темна.

Младшая — Дуняша искоса глядит:

Настя уж на зорьке у окна сидит —

Вышивает, вяжет, шьет или прядет,

Смотрит на дорогу: милый не идет?

До чего же ночки летом хороши.

Спят в саду цветочки, в поле ни души.

Шепчет ей Михайло нежные слова,

Будто бы в дурмане кружит голова…

______

Яблочки румяные в церкви светит Спас,

А Михайло месяц уж не кажет глаз.

Погуляли славно за реку да в лес,

Отчего ж влюбиться вдруг попутал бес?

Вдруг к сестрицам гости — сваха бьет поклон

В красный угол села — весь осмотрен дом:

— Есть у вас товары, а у нас купцы —

Парни загляденье — просто молодцы!

Старшую красотку приглядел вдовец,

А Дуняшу выбрал молодой кузнец…

Дуня, розовея, будто расцвела,

Что ей люб Михайло вид не подала.

Разве ль ждала счастья, хоть кузнец и мил,

Но сестрице старшей все цветы дарил?

Побледнела Настя словно полотно —

Все кругом в тумане и в глазах темно.

Сваха, удаляясь, спешно крестит лоб,

Насте будто выпал не венец, а гроб.

Ходит, как хмельная, Настя целый день,

На чело тревога положила тень.

Дуня вся сияет, весело щебечет.

Погубил голубку быстрокрылый кречет…

______

Уж давно стемнело — Насти не дозваться.

— С кем же ты сестрица пошла миловаться?

На реке стремнина — в омутах темна,

Что ж ты, Настя, бродишь вдоль реки одна?

— Эх, сестра-сестрица, холодна вода,

Доля наша бабья — до чего горька…

Хмель, зачем под ветром стелился ковром?

Может, это было только чудным сном?

Рожь, зачем скрывала, нас от чуждых глаз?

Нет, сестра, не будет счастья и у вас…

Нам зачем светила, полная луна?

Что ж тебе, Михайло, стала не мила?

Ты зачем так клялся мне в любви у ног,

Видно не напрасно, утонул венок…

Девичьи надежды приняла река,

Так пускай и домом будет мне вода…

______

Отложили свадьбу Дуня и Михайло:

В трауре невеста — никому не тайна:

Утонула в речке милая сестрица,

Может, шла купаться, а может, топиться.

Был ли не по нраву суженый-вдовец,

По другой ль причине — не скажет кузнец.

______

Уж весна настала — шел по речке лед.

Пара молодая за рекой живет.

Живут душа в душу, в доме мир и лад,

Старое не помнят, не глядят назад…

Слух прошел по селам, будто неспроста

Завелась виллиса в речке у моста.

С заунывной песней жуткою своей,

Запрягает будто в ладью лебедей.

Рыбаков русалка манит по ночам,

Волосы все в тине по белым плечам.

То как плоть живая, то скользит как тень,

И в тумане тает, лишь наступит день.

Из черемух белых все плетет венок,

И кого-то страстно по ночам зовет.

И нагая пляшет на речном песке,

И венки пускает по рябой воде.

Уморила лаской, пришлого купца,

У купальщиц юных платья увела.

А лишь только выйдет полная луна,

Плещется в стремнине будто вся из льда.

Светится сквозь тело поросль ракит,

Когда та виллиса на мосту сидит…

Шепчутся в деревне, что русалка та —

Вылитая точно Дунина сестра,

Настя, мол с виллисой на одно лицо,

Знать не зря в водице не нашли ее…

Кто-то и Михайле рассказал о том —

Больше не забыться ему сладким сном.

Только ночь наступит, верь или не верь —

Кузнецу приснится, что стучатся в дверь,

То в окошко глянет белое лицо,

Или скрипнет тяжко новое крыльцо.

Хмурится Дуняша — ей покоя нет,

Мужу ночь не спится, он встает чуть свет,

Кузница закрыта уж недели две,

Страх и горе глушит парень в кабаке.

Треснет где-то ветка, ветер ль запоет —

Кузнеца ж морозом сразу дрожь проймет.

Сохнет он и чахнет уж совсем не в мочь,

Старая знахарка не смогла помочь.

И священник долго слушал и кивал —

Над мостом молитвы день и ночь читал.

Наконец, решился молодой кузнец,

Как когда-то сплел он из цветов венец,

Лилии и розы — белы лепестки,

Словно для невесты, нежны и тонки…

Лишь стемнело — сразу он пошел к реке,

Видит: белый призрак кружит вдалеке,

Голос слышен робкий: плачет или поет,

Мертвая невеста милого зовет.

Хладные объятия — поцелуев лед,

Эх напрасно Дуня мужа нынче ждет…

Утро было тихим — туман у реки:

Рыбаки Михайло неживым нашли…

Апрель, 1998 г.