Ложные мечты

Наталья Кочетова, 2021

Жизнь Киры полна планов, целей и перспективных устремлений. Она сильная и уверенная в себе. Но так было не всегда. Не так давно она была несчастной, запуганной девчонкой. И причиной тому был человек, о котором теперь она даже не вспоминает. Но что будет, если вдруг этот человек снова появится в ее жизни? Она снова превратится в трусливую жалкую жертву или же сможет дать отпор? И хватит ли ей сил сопротивляться своим собственным чувствам? Цикл "Во лжи". Книга первая. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

.

Будильник настойчивым визгом вытягивает Киру из сна. С трудом разлепив веки, девушка пялится на экран телефона, тыкает на кнопку отключить, и попадает на нее только с третьей попытки. Сонный, утомленный ночной работой мозг, никак не хочет приходить в состояние трудоспособности. Кира до часу ночи заполняла сайт, а после еще готовилась к семинару. Трех часов сна организму катастрофически не хватало. Теплая постель притягивала словно магнитом, глаза слипались.

Кира быстро села на постели и похлопала себя по щекам. Не время рассиживаться, так и на автобус можно опоздать. А сегодня первой парой философия, опоздаешь и все — пиши пропало. На курсовой преподаватель в щепки разнесет.

Кира училась в ВУЗе, что находился в областном центре, а до него час езды на автобусе. Опаздывать никак нельзя. А прогуливать философию — тем более. Может, зря она отказывается поселиться в общаге? Два часа времени для сна с утра — это же просто мечта… Кира тут же тряхнула головой, едва представила все эти коллективные посиделки, все общее, никакого личного пространства. Бррр. Нет, это не для нее, такая жизнь ей категорически не подходит.

Быстро приняв холодный душ, чтобы взбодриться, и одевшись, Кира идет на кухню. Мама уже готовит завтрак.

— Привет, ма. Ты чего так рано сегодня? — хватая бутерброд и на ходу засовывая его в рот, одновременно наливая в чашку чай, спрашивает Кира.

— А… — устало машет рукой мама, — Сегодня комиссия устраивает срез знаний для девятых классов. И два открытых урока еще хотят посетить. Как будто решили одним днем управиться. Надо морально подготовить коллектив, а то все на ушах стоят.

— Да ладно, мам. Все хорошо будет. Кто вообще не проходит эту аккредитацию? — с полным ртом, активно работая челюстью, пытается успокоить маму Кира.

— Конечно, все проходят. — Фыркает мама и бросает на Киру недовольный взгляд. — Но ты же сама понимаешь, каждый учитель переживает именно за свой предмет. Каждый трясется за свою шкуру.

Кира пожимает плечами, как бы соглашаясь и, прожевав свой бутерброд, запивает его чаем.

— А ты чего так поздно легла? Я в два часа вставала, у тебя свет горел. — Поджав губы в недовольную линию, спрашивает мама. — Опять со своим Андреем по телефону болтала полночи?

— Нет, мама. Я готовилась. Можешь быть спокойна. — С грохотом поставив чашку в мойку, отвечает Кира и выходит из кухни.

— Это правильно. Первый год — самый сложный. Нужно все силы бросить на учебу и ни на что не отвлекаться… — Кричит ей в вдогонку мама, заставляя дочь раздраженно выдохнуть и закатить глаза.

— Все, мам, мне пора. — Перебивает ее Кира, выходя из квартиры и хлопая дверью.

Черт, все-таки опаздывает. Скорей бы уже ее восемнадцатилетие, Кира сразу же пойдет учиться в автошколу, получит права и сможет ездить на папиной машине. Все равно стоит в гараже без дела, пока папа пропадает в длительных командировках на шикарном служебном Ауди.

Кира бежит к остановке и видит подъезжающий автобус. Запрыгивает внутрь перед самым закрытием двери. Фух, успела.

Наконец облегченно вздохнув, Кира берет телефон. Натерпится рассказать бабуле о новостях сайта, а еще лучше показать. После пары гудков бабушка отвечает бодрым голосом:

— Успела? — без лишних приветствий спрашивает бабуля.

— Ага, — Улыбаясь, отвечает Кира, поняв, что бабушка видела спешащую Киру через окно. — А ты, значит, опять с утра пораньше в саду ковыряешься?

— А что мне еще делать, милая? — со вздохом отвечает бабушка.

Кира сочувствующе улыбается. Садом бабуля называет конгломерат горшков и горшочков с разной рассадой и цветами у нее на балконе. Единственная отдушина садовника-любителя, покинувшего любимый огород и переехавшего из поселка в город. Бабушка так и не смогла привыкнуть к жизни в четырех стенах. Ее манила природа, она любила растения, любила ковыряться в земле, рыхлить, поливать, пропалывать. Городская жизнь ее тяготила. Но состояние здоровья не позволяло оставаться одной в поселке. И мама после долгих дискуссий, использовав все известные методы убеждения, от уговоров до угроз, наконец, смогла перевезти бабушку в город.

Кира помнила то лето. Задолго до начала каникул, она стала просить маму не отправлять ее к бабушке. Свежи были еще воспоминания о предыдущих каникулах и их с Игорем стычках. Кире отчаянно не хотелось снова наталкиваться на его злость, и чувствовать себя слабачкой, которая и слова не может вымолвить рядом с этим парнем.

Кира просила, умоляла, требовала дать ей возможность остаться дома. Но мама была тверда в своем решении: «Ты едешь и точка. Я говорила тебе не раз, что маме с папой хоть иногда надо побыть вдвоем». Кира не понимала. Зачем им так долго быть вдвоем? Целое лето. Неужели она так им мешала?

Она могла бы рассказать маме об Игоре и своих страхах. Но тогда пришлось бы рассказать и о своем недостойном поведении. Ей было стыдно за свои слова, брошенные Игорю в приступе ярости. Она чувствовала за них ответственность. Да и кто знает, как отреагирует мама: хорошо, если разрешит ей не ехать, а если захочет вмешаться и поговорить с парнем? Или даже с его мамой. Нет, она ни за что не расскажет об этом. Никому. Если бы она могла вернуться в прошлое, она бы все исправила, молча ушла бы тогда, поревела бы о своих чувствах да забыла. И ничего бы не было. Это ее слова запустили адский механизм жестокости. Превратили молчаливого мальчика в робота, наводящего ужас.

Кира поехала. Ей повезло встретить Игоря лишь дважды. Но даже от этих двух раз сердце разрывалось от боли, от жалости к себе, от унижения, обиды. Сколько ночей после этого она не могла уснуть без слез?

Одному богу известно выдержала ли бы она до конца лета, смогла ли бы так же удачно скрываться, не попадаться к нему на глаза. Вряд ли ее психика выдержала бы еще одну встречу. Но ей помог случай.

Кира помнила, как однажды утром ей позвонили из больницы и сказали, что у бабушки случился инсульт и попросили принести деньги на лекарства. Бабушка была старшей медсестрой в больнице, к ним попал ребенок, искалеченный в ДТП. Весь персонал был задействован в оказании срочной медицинской помощи, но мальчик не выжил. Через час бабушка почувствовала себя плохо, потеряла сознание. Хорошо, что это произошло в больнице, где ей сразу же оказали необходимую помощь.

Кира помнила, как вне себя от волнения, сунув в сумку деньги из бабулиных сбережений, летела к ней, не замечая ничего вокруг.

Не замечая вырастающего на ее пути, словно из ниоткуда, Игоря. Не замечая появляющийся на его лице хищный оскал.

Кира почти проносится мимо него, прижимая сумку к груди, когда сильная рука хватает ее за край кофты:

— Тпру, Птичка. Не спеши. — Громко произносит Игорь, останавливая девушку. — Куда ж ты так торопишься?

— Мне надо… Отпусти… — Запыхавшаяся от быстрого бега, несвязно мямлит Кира.

— Уже не надо. — Самодовольно улыбается Игорь, крепко держа ее за кофту.

Да что ему от нее нужно? В очередной раз поиздеваться? Ей наплевать. Сейчас ей наплевать на себя. Ее снедает беспокойство о бабушке. И даже привычного страха за свою жизнь нет внутри. Ничего нет. Только все сильнее нарастающая тревога за родного человека.

Парень свысока смотрит на нее, видимо, размышляя над тем, как бы поизощреннее над ней пошутить. Но вот взгляд его падает на прижатую к груди сумку. Парень довольно ухмыляется:

— Что тут у нас? — Выдергивает из ее рук сумку почти без усилий. Открывает и начинает в ней копаться. Достает скомканные купюры и присвистывает. — Надо же, а мне как раз не хватало пары тысяч.

Кира в ужасе широко раскрывает глаза. Неужели он отберет деньги?

— Отдай, — вскрикивает Кира, выкидывая вперёд руку, пытаясь отобрать связку смятых купюр, — они мне нужны.

— Мне тоже. — Просто произносит парень, одергивая руку и занося ее за спину.

Кира шумно выдыхает. В груди нарастает паника. Что ей делать? ЧТО. ЕЙ. ДЕЛАТЬ? Мозг лихорадочно пытается найти выход. Глаза быстро бегают от лица парня к его руке, занесенной назад, осматривают все вокруг в поисках помощи. Закричать? Позвать кого-нибудь?

Наброситься на него, вцепиться зубами в его шею, забрать свое и бежать прочь? Нет, она слишком труслива. Она — ничто рядом с ним.

Парень, видя ее мечущийся взгляд, склонившись к ней ближе, будто маленькому ребенку говорит:

— Ну-ну, ты же не собираешься кричать? — его рука тянется к ее лицу и нежно заправляет прядь волос за ухо. Эта нежность так неуместна, и так обманчива, что Кира испуганно дергается.

— Прошу тебя, отдай деньги. — Запинаясь, тихо произносит девушка. — Они мне очень нужны… Нужны бабушке… Пожалуйста.

— Хм… — парень с интересом разглядывает ее лицо, — значит, очень нужны? Даже не знаю, что ты можешь сделать, чтобы их вернуть…

Он достает руку из-за спины и разглядывает купюры. Затем взгляд снова возвращается к Кире, и на лице застывает снисходительное выражение:

— Пожалуй, достаточно просто попросить. Эм… на коленях. — Бровь парня приподнимается и во взгляде появляется открытый вызов.

Кира смотрит на него не моргая. Что он сказал? На коленях?

Этого стоило ожидать. Это еще не самое ужасное, что мог придумать его извращенный мозг. Он не отступится, она знает.

Ради бабушки она сейчас готова на все. Умолять, ползать на коленях. От бессилия на глаза наворачиваются слезы. Девушка медленно опускается на колени, потупив взгляд. От обиды и унижения хочется провалиться под землю. А лучше умереть…

Она стоит на коленях перед парнем, кажется, целую вечность, боясь поднять голову и посмотреть на него. Увидеть, как он с отвращением, смешанным с превосходством, разглядывает стоящую у его ног девчонку, как упивается своим величием и контролем над ней. Видимо достаточно насладившись этими чувствами, парень, наконец, произносит:

— Уговорила. Забирай. — Кира, резко дернув головой, поднимает глаза, смотрит на него сверху вниз, протягивая руку словно нищенка-попрошайка. Но парень просто швыряет деньги на землю и те разлетаются, подхваченные порывом ветра.

Бросив на землю и сумку, последний раз брезгливо взглянув на девчонку, ползающую по земле, собирающую разлетевшиеся деньги, Игорь разворачивается и уходит. А Кира, собрав все до последней купюры, сунув как попало их в сумку, глотая слезы, направляется в больницу.

После беспокойство о здоровье бабушки и суета у ее постели вытеснят обиду и злость за ту унизительную сцену, но Кира не забудет. Эта история навсегда отложится в памяти.

Кира вспомнит о ней, когда впопыхах приехавшая обеспокоенная мама, твердо заявит, что бабушка должна переехать в город, чтобы они могли обеспечить ей должный уход. Кира вспомнит эту историю и с облегчением выдохнет: больше она Игоря не увидит, больше подобное не повторится. Кира вспомнит и с ужасом осознает, что рада бабушкиному инсульту и его последствиям. Возненавидит себя за это. Но будет, наконец, свободна.

–… цветут фиалки. Придёшь, посмотришь. Красотища. Заскочишь после учебы? — спрашивает в трубку бабушка, и Кира вздрагивает. Понимает, что не слышала ни слова из бабушкиного рассказа. Она снова задумалась. Снова о нем. Снова его стало слишком много в ее жизни.

— Конечно, заскочу, бабуль. — Задумчиво отвечает Кира и, попрощавшись с бабушкой кладет трубку.

Снова ощущается тяжесть в груди. Все эти воспоминания, ненужные, лишние, мешали, давили и высасывали энергию. Игорь снова появился в ее жизни, и словно запустил спящий механизм в действие, заставляя снова и снова переживать наихудшие моменты, расковыривать эмоциональные раны и испытывать удушающие чувства вины, страха и унижения.

Так нельзя. Так не может продолжаться. С тех пор многое изменилось. ОНИ изменились. Пора простить его. И себя. Простить и отказаться от всякой надежды на лучшее прошлое. Из всей этой истории нужно вынести урок и отпустить то, что нельзя изменить. Прекратить купаться в чувстве обиды и ненависти, рискуя затянуть это сомнительное удовольствие на всю жизнь.

Кира делает глубокий вдох и закрывает глаза. Она может простить его?