Нити вечной любви

Наталья Комисаренко

У Софи все хорошо: служба в армии, квартира и самое главное – любимый человек! Жизнь Софи была полна приключений. Героиня испытала большую любовь с первого взгляда, из-за которой оказалась в растерянности – эта любовь застала ее врасплох. Так как на ее пути оказался еще один человек. Как изменить свою жизнь и «настроиться на любовь» или принять решение, которое превратит ее жизнь в пытку.Более злой шутки судьба не могла с ней сыграть.

Глава 2

Анатолий Максимович погрузил чемоданы в машину. Обернувшись, она смотрела в сторону своего дома. Мысленно прощаясь с тем, что ее связывало здесь с ее Сергеем. Они уехали в Москву.

Софи не теряла надежды на встречу с ним. Как жаль, что она не в силах описать, чувства, владеющие ею в тот момент. Если бы могла выразить те терзания, тот страх и безысходность описать душевную пустоту, сопутствующую грозным зрелищем природы, духовное единение со всеми живыми, которые обитают в стихии, несущие и ее сердце. Ощущение жизни обретает не виданную мощь, которая раскрывается, когда мы выпускаем из своих рук бразды правления и просто реагируем, живем, боремся за свое существование. Она поняла, кончилось все, чем жила, и теперь начнется новая жизнь. Жизнь, в которой много крутых поворотов.

В темноте сверкали разноцветные огни, гудели машины, а Софи сидела, стиснув руки, ее не покидали мысли:

— Господи! — Что она наделала? — Зачем? Зачем прислушалась к словам и советам Риты, зачем? А что если она из-за зависти, или еще какая-то сила неведомая мне, руководила Ритой. А я… а я и моя гордыня… Может это была ее цель? Разлучить нас… Как я могла, как? Как без него буду жить? — Почему ее слова так повлияли на решение Софи и победили ее разум? А сердце… ее сердце, плачет и тоскует уже по любимому. А как же малыш? В чем он виноват? Она лишила его отца. Что же она сможет сказать и как все это объяснить… Ее душа была истерзанной мыслями, которые вереницей плелись в ее сердце, обволакивая его слезами. Ее логика не поддавалась рассудку.

В свою очередь Анатолий, окрыленный любовью в присутствии его любимой девушки, пробивал себе дорогу в двигающемся черепашьими темпами потоке транспорта.

— Не грусти…! Пожалуйста! Все у нас будет хорошо! Я очень постараюсь, сделать тебя самой счастливой женщиной в мире. Ты веришь, мне? — его сердце было не спокойно, он видел, грусть в глазах Софи.

— Верю! Конечно, верю! А разве был повод, тебе не верить? — с трудом выдавив улыбку, сказала она.

— Я очень стараюсь! С тобой все в порядке? Хочу видеть радость в твоих глазах и улыбку на лице. — движение транспорта сумасшедшее.

— Да я знаю и чувствую! Прости! Все хорошо…! — ответила она.

От этого ей было еще хуже. Ей хотелось взвыть от отчаяния. Надо же, все произошло, нежданно-негаданно. Это ее судьба. Теперь, наверное, всю жизнь придется страдать, а могло — бы быть все иначе… — виновато думала она. Это начинается ее новая жизнь.

— Дорога такая, жесть! — подмигнув Софи, сказал он.

— Что правда, то правда! — печально согласилась она.

Они уже неслись по дороге на безумной скорости.

— Мой покорный слуга, — она уверена в нем, доверяет ему. Его поступки идут от души и велению его сердца, это немного успокоило ее.

— Пора бы перекусить! Довольно много времени прошло, когда мы ели. Чай, пирожные, пирожки. — говорил Анатолий.

— Гм… пирожные — это замечательно.

Они с удовольствием пили чай и ели пирожные, которые прихватил с собой Анатолий.

— Чтобы я без тебя делала! — поблагодарила она Анатолия.

— Не волнуйся любимая! Все будет хорошо! Скоро Москва!

Единственная…, неповторимая… вдохновила меня, заставила положить сердце к твоим ногам. Ты лучшая из лучших, которых я встречал. Клянусь в вечной верности!!!

— Ты сравниваешь меня с другими? — укоризненно сказала она.

— С другими…! Нет, нет! Ты несравненна ни с кем! Ты одна такая! Я докажу тебе это! Ты подарок судьбы! Бриллиант в золотой оправе! Предан буду, до конца своей жизни. И судьбу благодарить за золотой подарок. Ты ни когда не пожалеешь о принятом решении. — Анатолий изобразил возмущение.

— Единственная…! Неужели? Ох, ну ладно! Да что тут скажешь! Жить постараемся так, чтобы ни когда не пожалеть о содеянном. — это рассмешило ее и заставило задуматься, но только на мгновение.

Потянувшись к ней, легонько сжал ее плечо. — А теперь, моя дорогая приляг, тебе нужно отдохнуть. А я на крыльях любви доставлю свою королеву до нашего гнезда.

— Ужасно устала, хочу отдохнуть! Ты меня уговорил, слегка коснувшись его руки… — спасибо тебе.

Софи легла на заднем сиденье. Шуршание колес и гул машин убаюкали ее, и она уснула. Проснувшись, казалось, прошло очень много времени, ей ужасно хотелось пить.

— О бог мой! Минеральная водичка есть? Боюсь умереть от жажды… — шутливо спросила его.

— О нет! Моя королева, я этого не допущу! — Повернувшись к ней, — я готов немедленно, утолить вашу жажду! — помолчал, надеясь на ответ.

— Звучит интригующе, спаситель мой! — провозгласила она.

Это был тот мужчина, который целенаправленно стремившейся положить свою жизнь для любимой. Мужчина, о чьих объятиях мечтает любая другая женщина, только не она. Ослепительная улыбка, бездна обаяния. Его мускулистое тело, подтянут, умен, с серьезным, деловым, выражением лица. Профессионал военной дисциплины. Мужчина, опустил на грешную землю, летающую в облаках от любви… Софи. Он заботится о ней, лелеет ее. Всю дорогу пристально наблюдал за ней. — Разбила его сердце…! Да поможет нам бог! — думала она.

— Дорога, длиною в жизнь, это большой спектакль. И каждый из нас актер, играя ту или иную, свою в нем роль. — Образовавшийся блеск, в глазах Софи, имел какой-то особый смысл. Показалось… уголок занавеса, скрывающего ее душу, приоткрылся и спешно упал. Не подпуская к себе ни кого, она хочет спрятаться от всего мира. Она увидела, как Анатолий наблюдает за ней, закрыв глаза, полностью отгородилась от него.

— О чем задумалась? Любовь моя! — непринужденно, спросил он.

— Прошу прощения! Отказываюсь правду признавать правдой! Некоторые люди всю жизнь ждут такой удачи, какая выпала мне. — пробормотала она, открыв глаза.

— Позволь предоставить тебе все радости бытия, чтобы каждый миг нашей жизни, казался последним. Тем самым ощущая остроту и ее вкус.

В его тоне звучали нотки, приближающиеся к запретной территории. Что же будет дальше…? Он хочет, сделать ее жизнь интересной. Ни кто не застрахован от разочарований.

Всю дорогу она поглядывала в окно за мелькающими огнями встречных машин. В его намерениях, нельзя ошибиться. «Что ж, почему-бы и нет?» — решительно подумала она.

Подняв глаза Софи увидела, его взгляд был отстраненным, тревожным, устремленным во тьму. Улыбнувшись, положила на колено ему руку.

— Через пару часов, Москва. — Он нежно обнял ее и поцеловал. — Намерен любить тебя всю жизнь. Ты прелесть. Мне повезло. Найдем секрет счастливого брака.

— Боюсь, это займет какое-то время. — пробормотала она.

— Ни каких проблем. В течение месяца мы зарегистрируем брак и отметим нашу свадьбу.

— Потанцуешь со мной?

Польщенная, она согласилась. Они вспоминали как:

— Софи прекрасно танцевала с ним. Кружась в идеальном темпе, он был настоящим мастером. При быстрых поворотах и движениях, она едва успевала за ним. Под восторженные аплодисменты сослуживцев штаба. Анатолий устраивал ослепительную демонстрацию, с легкостью летая с ней, словно вот-вот споткнуться и упадут, но этого не случалось. Она верила, что именно так он относится и к жизни. Если возникнет неприятность, он протанцует вокруг нее, через нее, или мимо, затем исчезнет. Он потрясающим был партнером в танце.

— Я немного устала от дальней дороги.

Чмокнув ее в щеку, сказал! — Подъезжаем. Готова ли любовь моя, к новой жизни? Неужели на сердце моей превзойденной королевы есть сомнения? — вопросительно посмотрев на Софи.

Она не стала отрицать, ведь от его внимания ей не укрыться. — Ведь мне удалось из лягушки превратиться в прекрасную принцессу? Не так ли…? — сказала, ехидно улыбнувшись ему.

С легкостью переведя разговор снова на него. — На самом деле рана имеется, но не от мужчин, а судьба, любящая меня резко поменяла курс моей жизни.

Видимо она увидела страстно сгорающего от любви мужчину, подарив ему шанс выживания, пылко целовать и страстно любить ее.

Она верила всем его словам. Она верна была своему принципу — идти вперед, никогда не оглядываясь назад.

— Ты должна видеть во мне мужчину, стремящегося производить на тебя хорошее впечатление. Не хочу, что бы ты сравнивала меня с Сергеем.

— С чего ты взял? — устало спросила Софи.

Ему трудно об этом говорить с ней…! Понимая, пока к ней невозможно подобраться ближе, чем на пушечный выстрел. Опытен во всех смыслах, но в сердечных делах, оказался уязвим. Часто наблюдая за коллегами в штабе во время службы, он пришел к такому выводу. Для него эти отношения являются важной неотъемлемой частью в жизни. Если бы его интересовал только секс, он не стал бы разрываться между карьерой и Софи. Он фокусируется только на настоящем и будущем:

— Давай не будем думать о прошлом!

— Дай мне время! Пока не могу! Без прошлого не будет настоящего. — возразила она.

Прошлое мешает двигаться вперед. Она не приближала его к себе и причиной всему он. « Сергей». Как бы ему сейчас хотелось оказаться на его месте. Но, Увы, он не Сергей…! Он готов ждать, взаимности, целую вечность. Он искренне понимал ее, как ни кого — ни когда! Служба, служба и еще раз служба — все ради нее, чтобы получить ее расположение к нему:

— Что ж! Прости! Пожалуйста! — хотел услышать твое мнение.

— Ладно! Прости и ты меня! Все будет хорошо! — спасибо за понимание. — Возможно ли повторение данной ситуации? — думала Софи.

Что он к ней испытывает? Любовь! Она девушка стройная, видная, невероятной красоты. А взгляд! Одного взгляда хватало, что бы Сергей, Анатолий и другие мужчины влюбились…! Была в ней тайна, которую хотелось разгадать, выяснить, каждому мужчине…, почему она была такой неприступной. — Безумие, просто какое-то безумие…

Она так задумалась, глядя в лобовое стекло автомобиля, что не заметила, как доехали. Когда машина остановилась у особняка Анатолия, удивилась.

— Мы приехали! — сказал он, включив автомобильную сигнализацию.

Он сочувствует, утешает, и поможет решить все ее проблемы. Она образована, обладает аналитическим умом. У нее прекрасный мужчина, который любит ее, и у них будет маленький ребенок, ее Софи. Впереди целых девять месяцев.

Анатолий всю дорогу бережно и с любовью, ухаживал за Софи, спрашивал: — не дует ли, не громко ли, удобно ли, проехав сквозь арку к дому, они остановились во внутреннем дворике, окруженном со всех сторон тяжелыми каменными стенами.

— Дом, милый дом! — Анатолий, который произнес эти слова, был великолепен, дом тоже! Но если приглядеться…

Дом построен для большой семьи, роскошно обставлен, его заботливыми руками, запах уюта и радости веял в комнатах.

Анатолий был высок, мускулист, с великолепной фигурой, густыми волосами и огромными глазами. Присутствовали и высокий лоб, и прямой нос, и густые длинные ресницы, и твердый подбородок.

Любая девушка пришла бы от него в нежный восторг.

— Багажом я займусь попозже! — пояснил он, вводя ее в громадный, отделанный камнем холл. — Сначала оглядимся.

Снаружи вовсю, сияло солнце, но его тепло не просачивалось внутрь.

За его спиной что-то шевельнулось, и он резко развернулся.

— Софи?

— Да, Анатолий!

— Я хочу устроить праздник, по случаю нашего приезда, и все должно быть великолепно.

— Что…! — она могла бы сказать многое, но не смогла, он следовал за ней по пятам, потому что влюбился всерьез и решил осчастливить ее. Новые ощущения, впечатления…, и вообще! — Ему хотелось, чтобы Софи испытывала такое же чувство к нему, как и он к ней, потому что любовь рождает вдохновение. Она искренне горевала о своем, Сергее, находясь рядом с благороднейшим и честнейшим человеком.

Показав ей гостевую комнату и душ, сам удалился на кухню.

Она понимала в глубине души и чувствовала, что этот шаг с его стороны много значит. За последние дни отсутствия в ее жизни Сергея, она много копалась в себе и вынуждена была признать, что гордость, это не тот шаг, который она должна была использовать в своей жизни. И пока она не разберется с этой ситуацией, она не сможет спокойно жить. Купаясь в душе, вода стекала по изгибам ее стройного тела, она представляла себе обнаженного Сергея. Ее влекло к нему с невероятной силой, как в ту ночь, единственную ночь… Ее желание было такой силы, она ощущала прилив влечения. Что сделала с ней ее гордыня, зачем? Ей хотелось разрыдаться, она приложила руку к животу и по ее щеке покатилась слеза. Уставилась в потолок в ванной, понимая, что скоро ее живот округлиться. И это ее совсем расстроило. — Я стану матерью, а он отцом… но…

— Пора кушать! — раздался голос Анатолия.

— Иду! Иду! — Набросив халат, завязав пояс на ее тонкой талии, с влажными взъерошенными волосами и босыми ногами, она вышла из душа. — Чем тут кормят? — спрашивала она.

— Омлет! Не против?

— Нет не против! Дареному коню… в зубы не смотрят, так любила говорить моя бабушка. — Очень вкусно! Спасибо! — она подошла к нему и чмокнула его в щечку.

— Давай, давай! Кушай, кушай! Тебе нужно за двоих… — говорил, нежно улыбаясь ей.

Она сделала вид, что сосредоточена на омлете. Анатолий, похоже, приготовился ждать сколько угодно.

Он подошел к ней вплотную, обхватив ее за талию взяв на руки, а теперь спать! Он готов ее всю жизнь носить на руках. Сделав глубокий вдох:

— Мне… мне… — у нее перехватило дыхание.

Он пожелал ей спокойной ночи и ушел в другую комнату. Что бы там не случилось у нее в прошлом, он готов был все исправить так, как не хотел ее потерять. Он знал, что его чувства к ней будут вечными. Прекрасно понимая, что ни чего вечного нет. Но он будет добиваться ее, он не будет сидеть, сложа руки… Сегодня в морозное зимнее утро, судьба дала ему шанс, дала возможность быть рядом с ней. Он понимал, пока он не может заниматься любовью с ней, просто лежать в объятиях друг друга, верить, что ни чего лучшего в мире больше не существует.

— Прекрасно выглядишь! — произнес он, за завтраком.

Софи смущаясь, покачала головой:

— Не подхалимничай, давай! Ешь, ты, наверное, очень голоден…

— Умираю! Изголодался по тебе, — согласился Анатолий и поцеловал ее.

— Прекрати! Прекрати немедленно! Не надо…

— Прости! Прости меня! Я буду сдержаннее! Обещаю! Слово офицера!

— Забудь! Может… — он перебил ее:

— Все хорошо! Мне пора на службу дорогая! У меня много нерешенных вопросов…! До вечера! — он приподнял ее и поцеловал.

Она бросила на него взгляд своих выразительных зеленых глаз, Анатолий почувствовал, окажись в ближайшее время в постели с ней, его просто разорвет от желания. Но еще не время, он готов ждать. Любую другую он давно уже заполучил бы. Но…! Это его Софи. И его задача сделать ее счастливой. Знает, что в ней сейчас срабатывает защитный механизм, а это — «Ее любовь, она еще свежа». С виду она такая уверенная, целеустремленная, но это ее слабое место. Он истомлен ожиданием, но ему оставалось пока только надеяться. Она мило ему улыбалась. У нее превосходно получалось задавать тон, он был в ее руках. Знала бы, чего себя лишает, отвергая его внимание, пытаясь держать дистанцию. Софи задумчиво откинулась на спинку стула. Многие женщины мечтали бы прожить с таким мужчиной, как Анатолий, но для Софи это было похоже на пытку. Ей становилось плохо от одной мысли, что ей придется прикасаться к нему…

Неожиданно зазвонил телефон.

— Привет Софи. Как себя чувствуешь?

— Твоими молитвами! Все хорошо! Не волнуйся! — она сделала короткий вдох.

— Пришло время нам сочетаться законным браком. Едем в ЗАГС? Нас ждут! Я хочу провести остаток жизни с тобой! Лучший ресторан Москвы. Я хочу тратить свое время и деньги, только на тебя любимая моя. Ты согласна? — торжественно объявил Анатолий. — Как ты смотришь на это.

— Я… Конечно! — Софи почувствовала, что сердце ее замерло, словно над пропастью, и тут же забилось стремительно, у самого горла. Она не знала, к чему приведут эти перемены. — Цены нет твоему упрямству.

— Да, я упрям. — Подозреваю, ты тоже. Я не люблю сдаваться, и сделаю все возможное, чтобы ты стала моей женой. Я еду!

Прошло совсем немного времени, и они подъехали к Дворцу бракосочетания. Софи посмотрела ему в глаза. За его строгой внешностью скрывается романтическая натура. Он смотрел на Софи с доброжелательным вниманием.

— Брак — это навсегда. Это обещание всю жизнь любить одного человека. Любовь не всегда длится долго. Вы хорошо подумали? — задавала вопрос красивая женщина, сидящая за столом, держа в руках их заявление.

— Единственная причина, это любовь — сказал Анатолий.

— А вы Софи? Вы любите Анатолия? — спросила секретарь.

— Пройду с ним сквозь огонь и воду!

Взаимной любви вам и счастливой семейной жизни. — что еще можно пожелать молодым. Через месяц вы будете мужем и женой. — Софи лукаво взглянула на Анатолия.

— Все в порядке… — Сегодня был самый лучший день в его жизни. — Еще месяц… целый месяц… — По щекам Софи разлился румянец. Ей было жалко Анатолия.

И вот это произошло, вернее, через месяц произойдет, он не мог поверить, что это правда. — А вдруг она передумает? — чувствуя, как мурашки бегут по его спине, думал он.

Они не заметили, как вышли на улицу Горького и, повернув на право, оказались в Брюсовом переулке. Издалека виднелся купол церкви. Они ни когда не были в церкви, но сегодня им нужно зайти. Они не то что не верили в бога, просто ни о чем таком не думали. Их поразил церковный полумрак — он состоял не из тьмы и света, а из одного только света. Это был, какой то особенный свет, золотой, мерцающий неяркими, живыми огоньками свечей.

— Поставьте деточки, свечку Николаю чудотворцу, — шепотом говорила старушка. — Он и вашу радость услышит и поможет вам.

— А… где свечку взять? — вглядываясь в сморщенное лицо старушки, спросила Софи.

— Да вон там, продается.

Они стояли перед иконой. Она чувствовала, что она ему нужна, она словно влилась во что-то огромное, не состоящее из отдельных частей, а единое целое. Это не было счастьем. Это было что-то другое, чему она не знала названия. Опустив глаза, она боялась взглянуть на икону, вдруг увидит какой-нибудь знак, который ясно будет означать, что зря она просит о несбыточном. И как ей тогда жить? Анатолий отошел, договаривался о дне их венчания. Перекрестилась и поклонилась, и вышла на церковное крыльцо.

— Все будет хорошо, любимая! — Анатолий осторожно коснулся губами ее виска. — Сын исключительно трудных ошибок — как всем известно, это опыт. А сейчас двигаемся дальше, у нас еще очень много не решенных вопросов. Едем по магазинам. Ты готова?

— А у меня, разве есть выбор? Поехали! — они дружно рассмеялись. — Вот такая ты мне, больше нравишься! — сказал он.

Он купил обручальные кольца, ей кольцо с бриллиантом. В день их свадьбы она должна быть самой-самой красивой. В универмаге новобрачные приобрели все необходимое строго по свадебным талонам. Вернувшись, домой, Софи прошла в кухню, с обреченным видом опустилась на табурет.

— Влипла…! — она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Анатолий встал в дверном проеме. С любовью смотрел на суженую. — Софи, успокойся. Совместные хлопоты сближают, любовь и согласие победят обязательно. Остальные хлопоты я беру на себя.

— Ты сказала родным, что беременна?

На глаза Софи навернулись слезы. — Нет… не сказала.

— Будущей маме нельзя плакать и волноваться, успокойся.

— Может я… может мне… лучше сейчас уйти. Зачем тебе эти проблемы? Ты снова останешься свободным. — Софи все понимала, но остановиться не могла:

— Я не затевала всю эту свистопляску со свадьбой. Не вызывала сюда родителей. Ты вообще — то понимаешь, что происходит в моей жизни? Я согласилась быть с тобой, чтобы родить ребенка!

Слова атакующей женщины всегда искренни и служат объектом укоризны. Но Анатолий их выслушивал и готов был бросить на жертвенник любви даже самое невероятное условие, лишь бы все успокоилось и вернулось к мирному состоянию.

На следующий день все прошло более чем удачно. В «Пассаже» Софи выбрала туфли с бантиком, усыпанные стразами.

— Ноги отекают, жуть! — пожаловалась на примерке Анатолию.

— В твоем состоянии это естественно, — присев на соседний пуф сказал он. — Может, взять размером больше?

— Ну что, какие берете? — Продавщица зашуршала книжечкой для выписки чеков.

— Вот эти, от Габора Шамоди, Марин.

— Продавщица протянула чековый листочек Анатолию. — в кассу, пожалуйста.

— Ну, ты даешь, Толя!

— Не даю, а стараюсь…

Последнее время она избегала прогулок и выхода в город. «Не хандри!» — мысленно приказывала она себе. Вот они — плоды жизни молодой и безрассудно самостоятельной.

Зазвонил телефон:

— Софи, дорогая! Как ты! Скоро ли свадьба? — интересовалась Рита.

— Через месяц! Я понимаю, что поступаю подло, но рядом с ним, я чувствую себя уверенной. Мне все про него понятно, и от этого становится надежно и спокойно. Я уверена в его любви.

— Это ни подлость, Софи. Это инстинкт самосохранения. У доктора на приеме была?

— Нет, пока не получилось! Завтра идем к профессору на прием. Причин для беспокойства нет, со мной все хорошо, дорогая моя Рита.

— Береги себя! Будем на связи! — О Сергее она ей ни чего не сказала. Ведь у нее все хорошо…! Софи все-таки мучают сомнения в Рите, почему она так себя ведет? Ведь она прекрасно знает, что Софи страдает, ее сердце не находит покоя, а она молчит. Может просто не хочет расстраивать, может ей что-то известно? Софи принимает решение, ничего сама спрашивать о Сергее, больше не будет.

На следующий же день они с Анатолием посетили профессора, светилу социалистического акушерства. С красным крестом на его белоснежной крахмальной шапочке.

Пока Софи собиралась в смотровой, он весело беседовал с профессором.

— Присаживайтесь. Причин для беспокойства нет. Визуальный прием меня более чем удовлетворил. Вот и славненько. Каждый месяц приходите, понаблюдаю вас. Затем, милости прошу к нам на роды. Жду вас ровно через месяц.

Анатолий ждал Софи за дверью. Улыбающееся и довольное лицо любимой, успокоило его, он расслабился.

— Все хорошо, да?

— Все просто великолепно, — Софи бросилась ему на шею и расцеловала в обе щеки. Ей, несомненно, были приятны и лестны его забота и внимание.

Он глянул на Софи. Достал из своего портфеля коробочку и подал, открывая ее.

— О…! Нет! Невероятной красоты! Ты меня балуешь! Это вещь баснословной стоимости! Ослепительное колье, а еще и сережки! Сколько это стоит…?

— Ну, на пентхаус точно не хватит…! Квартиру еще можем купить, даже и трехкомнатную…! Ты дороже этих безделушек, бесценна!

— Послезавтра у нас свадьба, приедут родители и родственники. — Софи очень волновалась.

— Какие будут указания?

— Ты сможешь, встретить их?

— Ну, не смею отказать, своей королеве! — улыбнулся ей.

— Это было бы здорово! Спасибо!

Софи успокоилась. Утром, попросила отвезти ее в салон красоты, все-таки свадьба…

— За пару часов управишься?

— Боюсь, что нет!

— Хорошо я тогда к родителям поеду.

— Ты золото, милый!

— Я знаю! — улыбнулся ей.

Софи грациозно взбежала по ступенькам, обернулась и помахала ему. До чего ж она все-таки красива. Над Софи колдовали визажист и парикмахер, она поменяла прическу. Из красиво уложенных волос, развивалась длинная, невероятной красоты кафедральная фата, украшенная кружевом и стразами, осталось надеть свадебное платье. Она была невероятно, неправдоподобно хороша…! Ей так все это шло…! Глаза ее блестели, на губах ее играла улыбка. — Совсем другая, моя Софи! — Он задыхался. Он выскочил из машины и бросился к ней. Через час вернулись и, припарковались во дворе. Ей бы чувствовать себя счастливой. Через несколько часов в присутствии родных и друзей она станет его женой. Чего же еще желать? Он любит ее, она нужна ему. Она одела длинное облегающее ее тонкую талию белое платье, броское, отличалось изысканным покроем и очень шло Софи. К платью одела серьги с бриллиантом и колье — подарок ее Анатолия на их свадьбу. Когда Анатолий заехал за ней, она была уже готова, и выглядела великолепно — чувственно и соблазнительно. Софи вертела в руках ленту свадебного букета. Анатолий в новом смокинге от Армони тоже был неотразим. Во всем его облике чувствовался отменный вкус — от белоснежной рубашки с узким воротом и галстуком, до зачесанных назад волос. При виде Софи присвистнул.

— Потрясающе! Пора ехать! Время не терпит!

Сзади ее платья длинным шлейфом тянулась фата, виднелись белые туфли, украшенные стразами. Высокие каблуки делали Софи еще выше и стройнее. — Я веду под венец такую очаровательную спутницу. Я поражен твоей красотой, — вдыхая пьянящий аромат ее духов. В его взгляде светилось искреннее восхищение.

— Ты тоже хорош сегодня, прости, просто я иногда забываю, как ты красив.

— Ты разбила мне сердце! — шутливо добавил — Мне правда нравится, как ты выглядишь. — Она повернулась взять свою маленькую белую сумочку, ее белая застежка была украшена искусственным бриллиантом.

— Ну что едем? — спросила Софи

В облике Софи все было безупречно, и они составляли блестящую пару. Софи сознавала, что сегодня она будет объектом любопытства со стороны приглашенных гостей, обсуждая их семейную жизнь.

На подъездной аллее их поджидал сверкающий лимузин с водителем — согласно текущему контракту их части, ее встретил личный секретарь Анатолия

И вот, наконец, они здесь, сейчас они станут мужем и женой.

— Какая ты красавица! — Мама неслышно подошла сзади, взяв за плечи, с любовью оглядела со всех сторон. — Сегодня самый торжественный день в моей жизни, — заявила она с дрожащей от волнения улыбкой. — У тебя будет хороший муж, и ты с ним будешь очень счастлива, а мы будем скучать по тебе.

— Скучать? — Софи смахнула нежданные слезы. — Спасибо, мама, — целуя ее в щеку, — спасибо за все.

Белый костюм его оттенял его смуглую кожу, лицо с крупными чертами было спокойно.

Анатолий шагнул ей навстречу, их взгляды встретились, ее улыбка вызвала трепет в его сердце. Он протянул ей руку, она вложила в нее свою и ощутила тепло и силу пальцев. Мир вокруг перестал сосуществовать.

Она не помнила, как прошла церемония, но видимо на все вопросы отвечала правильно. Когда она очнулась, Анатолий надевал ей на палец кольцо. Софи взглянула на золотое кольцо, отныне связывающее их жизни воедино: теперь они — муж и жена. Не до конца осознав это, она подняла глаза на Анатолия.

Он взял ее лицо в ладони и склонился, чтобы поцеловать. Ей было безразлично, она не полюбит его так, как он любит ее. Ни чего еще не осознавая, она все же улыбнулась, и весь зал взорвался смехом и одобрительными возгласами.

Софи оглушенная шумом, крепко сжимала в руках букет.

Мать Софи тихо всхлипывала, отец мужественно боролся с перехватившей горло спазмой. Софи подбежала поцеловать их, как волна поздравлений и поцелуев захлестнула ее и Анатолия. Стайка молоденьких девушек завидовали, говорили, как ей, все — таки повезло.

— Вот это мужчина! — с завистью вздыхали они.

Ни капельки, твердила себе Софи, хотя должна быть на седьмом небе от счастья. «7НЕБО»…! «7НЕБО»…! — думала она.

Она уже замужем. Она жена Анатолия. Сейчас они отправятся праздновать их свадьбу в легендарный ресторанный комплекс «7НЕБО», высотой в 328м. Позволив себе оторваться от суеты большого города, окажутся в обстановке спокойствия и умиротворения на высоте, доступной только птицам.

— Послушай, а может, ну его к черту, этот ресторан, махнем вдвоем куда-нибудь на Майами? Ты слишком, великолепно выглядишь, жалко тратить такую красоту на всех эти вояк и других приглашенных гостей.

— Не за что…, будь хорошим мальчиком, пожурила его Софи.

Он поцеловал ее в щечку.

— Видишь, как я исправляюсь? Даже не испортил своей красотке, прическу. У меня были очень хорошие учителя.

Анатолий помог Софи сесть в лимузин и сам сел рядом. Она улыбнулась и снова подумала, что он сегодня особенно красив.

— Знаешь, все женщины согласны пожертвовать правой рукой, а то и обеими, что бы оказаться на моем месте.

— Не говори ерунды, это я счастливчик, ты сегодня сногсшибательна, настоящая красавица, просто умопомрачительная.

Но когда они подъехали к ресторану оба были потрясены. По обе стороны ковровой дорожки, их ждали собравшиеся гости. Анатолий элегантно смотрелся в смокинге, Софи же в платье, подчеркивающем достоинства фигуры и тянувшимся шлейфом от фаты, выглядела обманчиво хрупкой. У матери Софи аж дух перехватило. Каждый дюйм ее великолепной фигуры был выставлен на всеобщее обозрение. Когда Софи повернулась, оказалось, что спины у платья практически нет, и глубокий заканчивающейся ниже талии вырез позволяет любоваться ее гладкой, белой кожей. Красиво уложенные волосы с закрепленной фатой, и весьма изысканного модного белого длинного платья, от чего выглядела она невероятно сексуально.

— Вот это молодожены! — восхищенно кричали все собравшиеся гости. — Вы фантастически красивы.

Анатолий и Софи благодарно улыбались всем.

Все гости радовались за молодых. Специалист отдела ЗАГС пригласила молодых в зал ресторана и сказала:

— Сегодня вы признаны лучшей парой начальником отдела ЗАГС. Вас будут снимать на телевидение, не волнуйтесь, видите себя спокойно. А посмотреть на себя вы сможете через неделю на первом канале, в программе время.

Они улыбались операторам и фотографам, которые кружились вихрем вокруг них.

Полы ресторанного комплекса неторопливо вращались, их столик расположен с лучшим видом на Москву. Софи приятно наслаждалась жизнью, разглядывая город с высоты, понимая, что возможно это и есть ее счастье, которое не так уж и высоко, а совсем рядом. Когда она смотрела вдаль, все было нормально, но когда посмотрела вниз… — Она качнулась из стороны в сторону: — Это была плохая идея. У каждого человека свой путь, возможно у нее такой…! У их столика суетился официант, откупоривавший шампанское. Софи видела, как улыбаются им с Анатолием люди за другими столиками, заметившие, какая чудесная пара, но ей хотелось вскочить и крикнуть, что — это все неправда! Показуха! — Она его не любит! Она смотрела на вверх бегущие пузырьки в высоком бокале, внушала себе счастливую жизнь. Софи мечтала лишь об одном, чтобы свадьба поскорее закончилась. Гости радостно шумели, Софи из последних сил улыбалась. — Он, сильный, умный и надежный рядом с ней! — Софи с ним, с единственной целью: — доставить ему удовольствие, он этого заслуживает, а она его очень уважала.

Вокруг них выстроились оператор, фотограф, и кто — то держа в руках микрофон, и каждый старался улучить момент, что бы сделать интересный снимок или записать несколько важных поздравительных слов молодоженам. Внутри зала царила суматоха, смех, цоканья бокалов и громкие разговоры. Здесь собрались сослуживцы Анатолия, родители, и гости Софи. В зале царило лихорадочное возбуждение, поднимали шум, выкрикивая поздравления молодым.

Наблюдавшие со стороны за молодыми родители, очень волновались.

— Ты в порядке? — Спросила мама ее с материнской заботой.

— Все хорошо! — ответила Софи.

Стемнело, праздник продолжался. Все ждали, когда новобрачные откроют бал: звучала романтическая мелодия…

Теперь они муж и жена… Скоро они попрощаются со всеми гостями и с родителями отправятся к себе домой. — А что потом? — Софи содрогнулась, ей этого не хотелось.

Они молча танцевали, обнявшись как влюбленные. Говоря, они кружились в танце, голова к голове, счастливая жена на показ.

— Спасибо тебе! Я чувствую себя сейчас защищенной.

— Я никогда, ни куда не отпущу тебя. Так бы все время и обнимал, — он поднял на руки Софию и:

— Люблю свою жену, и любить обещаю вечно! Всю свою жизнь положу к ее ногам, обещаю сделать все, чтобы со мной она была счастлива. Пока смерть не разлучит нас.

Софи, и думать не могла ни о чем, кроме предстоящей ночи. Стараясь сконцентрироваться на их свадьбе, не могла избавиться от неприятного чувства, что их брак обречен. Ее охватило иное напряжение, усиливавшееся, как приближалось необходимость остаться им наедине, ее мысли прервала ведущая:

— Теперь влюбленные должны без тени смущения насладиться любимым танцем и бесконечно кружиться по великолепному залу. «Фигурный вальс!», она подошла со сверкающей белой ленточкой украшенной искусственными бриллиантами в руках. Аккуратно подняв длинную фату и поместив ее в ленту, легким движением руки одела ленту на руку Софи — танцуют молодожены. — «Раз-два-три. Раз-два-три» — музыка!

Софи была приятно удивлена, она оживилась, выпрямилась, по всему виду было понятно, что сюрприз приготовленный Анатолием, удался!

— Прошу, любимая!

Одну руку он положил на талию Софи. В свою очередь она, кладет руку ему на плечо. Свободными руками они замыкают фигуру для исполнения вальса. Анатолий притягивает к себе Софи за талию и начинает танцевать с ней под веселую музыку песни. Легкость, воздушность и грациозность, жизнерадостность отражалась в стремительном характере танца и в каждом их движении. Гости стали большим квадратом в круг молодых. Он приковал их взгляд своей энергичностью. Вальс был пропитан романтикой, которая ощущалась в каждом движении Анатолия и Софи. Они многое пережили в этом танце и заслужили статус:

— «Лучшая молодая пара» и «Бриллиантовая невеста в золотой оправе».

Завораживающими глазами смотрели на танец молодоженов гости. В нем соединились романтичность и трагичность — двух главных чувств, сопровождающих невесту.

Вальс буквально связал узами брака, Анатолия и Софи. В белоснежном наряде, белых туфлях со стразами на высоких каблуках, сверкающими бриллиантовыми украшениями, белыми перчатками и миниатюрной сумочкой с искусственными бриллиантами с красиво уложенной прической и белой фатой на голове и открытой шеей. На этот танец Анатолий возлагал большие надежды, поскольку этот танец был любимым у Софи. Он знал, какое впечатление окажет на нее этот танец. Это было положено началом завоевать любовь, которая, пленила всех гостей своей красотой. Подтянутый корпус, легкость и изящество в движениях, создавалось впечатление у гостей, что пара словно парит в воздухе, едва, касаясь пола. Молодожены мягко и одновременно быстро передвигались по залу, очаровывая окружающих их гостей своей грациозностью. Анатолий наслаждался вальсом, отдав тем самым дань, своей любви к Софи. Гости были покорены их танцем. Они создали в танце свой вариант, самый красивый и прекрасный. В конце танца Анатолий встал на одно колено и вращал свою невесту вокруг себя. Тем самым завоевали сердца всех присутствующих гостей. Их жизнь во время танца была наполнена любовью. Ему хотелось сегодня радовать свою любимую жену. В зале царило лихорадочное возбуждение.

Можно ли с помощью вальса обрисовать жизнь молодоженов? Да! Анатолию это удалось. Вальс помог раствориться и позволил насладиться им, кружась в такт музыке. Это и была его задуманная цель. — Первыми выйдите вы, молодожены. — распорядилась ведущая. — Затем гости и уж потом родители. Вы будите идти между объективами камер. — спокойно объяснила ведущая. — Вам нужно пройти зал и дорогу до лимузина. Я буду находиться рядом.

Свадьба получилась блистательной, все гости остались довольны. К парадному входу подъезжал лимузин. Супруги улыбались репортерам. Остановившись, на пороге Останкино Софи пришла в ужас при виде стоящей вдоль ковра толпы гостей со свечами, это было так трогательно…! Ведь, она присутствовала на собственной свадьбе в качестве невесты и понимала, с этого момента свою ответственность, быть женой. Им поднесли голубей, вдоль ковровой дорожки по обе стороны находились гости с зажженными свечками в левой руке, а в правой были живые лепестки роз.

— Раз, два, три… — выпускаем голубей, сказала ведущая.

Голуби, поднявшись вверх соединились, и красивой линией, сравнявшись вместе, полетели прямо. Молодожены направились к лимузину, их обсыпали красивым дождем лепестков, дорога сзади них красовалась усыпанными лепестками роз. Оставляя в душе и сердцах незабываемую память их свадьбы. Сотни вспышек сливались в сплошное зарево, операторы и фотографы кружились вокруг молодоженов.

Анатолий помог войти Софи в лимузин и сам сел рядом. Затем сели родители и гости. Оставшихся гостей развезли другим транспортом.

Машина тронулась.

Возбужденные танцем гости не могли успокоиться.

— Это было великолепно, блистательно, блестящий танец…

— Горько! Горько! Горько! За вас прекрасные, неотразимые наши молодожены. — Улыбаясь друг, другу они целовались.

Поймав себя на созерцании его сильных рук, уверенно держащих ее руку: «Она ощутила его тепло всем сердцем, которое он дарил ей сегодня весь вечер». — Дорогой было шумно. — Все развеселившиеся со свадебной церемонии гости, не умолкая продолжали поздравлять молодоженов. Бросая то и дело Софи комплименты, что она сегодня неотразимо красива.

Лимузин остановился у дома Анатолия. Он помог Софи выйти из машины. Они с родителями Софи направились в дом. Анатолий взял все заботы с ее родителями на себя.

Софи стояла посреди комнаты гостиной и ждала.

— Слава Богу, все позади! — вздохнул Анатолий, падая в кресло, рывком ослабляя галстук.

— Да! — тихо промолвила она.

Она чувствовала отвращение к себе, а также к нему — за то, что согласилась выйти за него замуж.

Софи повернулась и пошла прочь, она слышала, как он окликнул ее, но так и не остановилась.

Не видя ни чего вокруг себя, она кое-как добралась до их спальни, в комнате все было подготовлено, горели свечи, кровать была разобрана.

Когда Софи увидела разбросанные по одеялу душистые лепестки роз, на ее глаза навернулись слезы.

Она села прямо на пол в волне воздушных кружев и зарыдала, наплакавшись, она поднялась, расстегнула молнию на платье, и оно вмиг соскользнуло на пол. Софи перешагнула через него, потом сбросила шелковое нижнее белье, набросив на себя халат, она прошла в ванную и встала под душ, холодные струи воды охладили жар ее тела.

— Ты тоже почувствовала, что тебе необходим холодный душ? — Анатолий жадным взглядом смотрел на ее обнаженное тело в холодных струях, она была похожа на мраморную статую совершенной формы. Ему казалось, что ни один скульптор в мире не способен передать всю красоту ее живой плоти. Может быть, конечно, удалось бы передать внешнюю форму, но не внутреннее содержание, не ее душу, потоки воды придали дивный оттенок ее коже. — У нее стучали зубы — частично от холода, но в основном от перевозбуждения и его неожиданного появления. — Что ты здесь делаешь?

— А где еще должен быть новобрачный, если не рядом со своей женой?

Он взял банное полотенце и протянул ей, но она его не взяла.

— Я менее всего хочу, что бы ты одевалась, но если ты не накинешь что-нибудь на себя, то рискуешь серьезно простудиться. Вижу, тебя раздражает мое присутствие, поэтому я расположусь в другой комнате, — бросив полотенце на кровать, он вышел из комнаты. Выбравшись из ванной, Софи замоталась в полотенце, на ее лице появилось решительное выражение, когда глаза ее привыкли к темноте, она заметила сидящего у окна в кресле Анатолия.

— Толя, ох! — воскликнула она, натыкаясь коленом на угол кресла.

— Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь поговорить со своим мужем, потирая ушибленное место, она выдохнула и потерла щеки, что бы справиться с охватившими ее эмоциями. Если ты не простишь меня за то, что я так отреагировала на нашу свадьбу, значит я…, — он перебил ее и спросил:

— Ты все сказала?

Софи кивнула, она выговорилась без утайки, о чем совершенно не жалеет, осталось ждать, к чему приведет ее откровенность.

Анатолий двинулся с места и подошел к ней, у нее замерло дыхание.

— Конечно, ты нужна мне, любовь моя. Я просто хотел, что бы ты сама это поняла, и любое твое принятое решение, я приму. Ты завоевала мое сердце, без тебя я просто не смогу жить.

— Я не смогу себе этого простить, ведь ты берешь меня такой, какая я есть, по крайней мере, я так понимаю, — вспоминая, сколько она страдала из-за этого. Сегодня она приняла уверенное для себя решение, она должна и обязана выполнять свой супружеский долг. — Но я люблю твою прекрасную душу!

Застонав, Анатолий резко притянул ее к себе и стал целовать ее волосы, шею, кончик носа, потом приник к ее губам, Софи обвила его шею руками и отдалась поцелуям.

— Ведь сегодня наша первая брачная ночь. Кажется, с утра прошла целая вечность, — вздрагивая, пробормотал он — и нам немедленно необходимо заняться любовью…! — сказал Анатолий.

— Ну, если это так необходимо…, — она, смеясь, взвизгнула, когда он подхватил ее на руки и впился в губы жарким поцелуем.

— Ты проснулась? Убирая розовый лепесток с ее волос! — спросил он.

Софи открыла глаза и сладко потянулась.

— А ты, похоже, не сомкнул глаз, верно?

— Я смотрел на тебя, не мог налюбоваться, ведь я так долго и терпеливо ждал этого дня! — Его глаза излучали любовь, и от этого тепло разлилось по всему ее телу. — Я переступила, наконец, через свой установленный сердцем барьер и, выполнила свой супружеский долг. Он, моя семья — и все ее сомнения рассеялись как дым. Он крепко держал ее в своих объятиях, прижав ее к себе, а потом сказал:

— Нам пора кормить гостей, они нас уже заждались Софи! Идем к ним, любимая!

— Да, думаю, ты прав! Мы действительно, задержались, — подмигнув ему, сказала она.

Анатолий посвятил несколько дней ее родителям. Показал им все достопримечательности столицы, побывали на Красной площади у мавзолея Ленина, оставив множество фото, на память. По дороге мама любовалась своей дочерью, как бриллианты и кольца вспыхивали от лучей солнца на ее руках. Она стала совсем самостоятельной. Мать всем сердцем желала им с Анатолием счастья в семейной жизни. Волга остановилась у ресторана. Анатолий повернувшись, плавным движением руки коснулся Софи:

— Пора перекусить! — Предложил всем. Софи покорно кивнула…

Войдя в зал, Анатолий бросил поспешившему к ним навстречу официанту: «Как обычно, на четверых» — и провел всех к его столику.

В моментальном исполнении заказа для нее не было ничего удивительного, у такого человека с положением как он.

Тщательно пережевывая салат, он, не мигая смотрел на Софи. Она вяло ковыряла вилкой в своей тарелке. Это были первые признаки токсикоза.

— Похоже, первый голод утолен… — говорил, продолжая смотреть на нее.

— Он деловой, заботливый… — думал отец Софи, взяв на вилку кусочек хазани, мясо просто растаяло во рту, ему стало легче. Забрезжил лучик надежды на их счастливый брак. Задумался, отпил «Боржоми» из высокого фужера:

— Ты почему не ешь, Софи? Очень приличная кухня!

Софи посмотрела на отца и улыбнулась, взяв на вилку кусочек мяса. Софи, увлекшаяся, сочным и жирным мясом, согласно кивнула… Спросила:

— Так лучше…?

— Да, так лучше. — улыбнувшись, сказал отец.

Самые близкие и родные люди, подумала Софи. С кем еще можно поделиться своей постоянно не утихающей болью и так приятно провести время в кругу дорогих тебе людей.

— Ты наша гордость, родная! Будьте счастливы! Спасибо вам за такое оказанное внимание и тепло вашей души. — Мать всплакнула… Софи, нужно обратить свою любовь на Анатолия, он привез ее в свой дом, думая, только о ней и о ее ребенке, думала мать. — Мы благодарны тебе за все это. Анатолий, ты так добр к нам и мы, уверены, что наша дочь в надежных руках.

Вера Григорьевна встала из-за стола. Софи не торопилась уходить. Глядя на Анатолия, она сказала:

— Кажется, первый раз за все время, мне так сильно захотелось есть, но уже поздно, и нам пора возвращаться домой, все немного устали. — Усмехнулась и, не дожидаясь ответа, тоже встала из-за стола.

— Едем, едем! — сказал Анатолий и поцеловал Софи.

Черная «Волга» остановилась у их дома.

Анатолий ловко выскользнул из машины, быстро обогнул капот и, открыв дверь, подал руку ее матери. Приняв помощь, она покинула салон автомобиля. Софи воспользовавшись моментом, не стала ждать его ухаживания, выскользнула легкой походкой сама. В трех шагах от автомобиля стоял отец и наблюдал за трогательной сценой ухаживания Анатолия, пристально смотрел на всех. Это была не просто гордость за дочь, это была гордость за плоды своего воспитания в ней.

На службе, или «на работе», — так ей больше нравилось, она была авторитетным специалистом и уважаемой личностью. — Сейчас она находилась на распутье двух дорог, «одна относилась к области несбывшихся надежд с любимым, другая касалась отношения рождения ее будущего уже сильно любимого ребенка». Ей было горько признавать тот факт, что рядом ее мужем оказался не тот мужчина, которого она желала всей душой и сердцем, а вынуждено должна играть роль любящей жены. Искренне сожалела о том, что не следовало спешить связывать себя брачными узами, даже имея под боком надежную опору в лице Анатолия. Она видела, что сердце матери подсказывало ее внутреннее состояние души и в этом она себя винила. Получилась некачественная душевная маскировка. Она попала в сети, душа и сердце, окутанные нитями пылкой любви, невольно оказавшись ее заложницей.

Два дня, после отъезда родителей, она ходила словно в тумане. Утром как всегда Анатолий ушел на службу.

Оставшись одна, Софи с остервенением отбросила промокшую от слез подушку, свернулась калачиком и, подтянула колени к животу. Прохладная простыня освежала, горящую от переживаний щеку. Она закрыла глаза, крепко зажмурилась, сразу появился образ Сергея, каким она впервые увидела его на празднике восьмого марта. Но уставшие мышцы не выдержали долго напряжения. Она открыла глаза:

« — Господи! Почему мы такие несчастные, и Сергей, и я, — только вот, она точно видела, что Анатолий светился от счастья. — Нет, этого не должно было быть! Что-то, к чему мы еще были не готовы, застало нас врасплох…! Нельзя, нельзя было сдаваться! Сережа, Сереженька, любимый мой, услышь меня, найди меня. Мне так плохо, плохо, плохо…, я не могу жить без тебя». — Тут последние силы оставили Софи, и она уснула.

Вернувшись со службы Анатолий, тихонько прошел в их спальню.

Он поднял подушку: «Мокрая! Ну и идиот — же, я! Швырнув ее в кресло, тихонько прилег рядом, стараясь не разбудить Софи. «Сережа…» — не просыпаясь, шептала любимая. Он знал, кого сейчас она видит во сне. — смотрел и жалел спящую жену, долго, долго не мог уснуть.

…Под вечер она все же сбилась с дороги. Ей снится один и тот же сон: «Где же, где же этот дом, он здесь же рядом, совсем рядом был и…, куда он исчез? Не понимаю! Все так изменилось, до неузнаваемости…, продолжая искать дом Сергея», — Софи путаясь в дороге, усердно искала, «тот, нет, вот этот…, его дом, нет, это не он…». Неожиданно впереди блеснул огонек, она поспешила к нему. И снова тупик, все безнадежно. Она сбилась с пути…, едва держалась на ногах:

— Ну-ка, признавайся, девка! Кого ищешь? Зачем?

— Сереженьку. Я беременна… Я люблю его.

— Ха-ха! Смех мужчины звучал у нее в ушах.

— Где ты его надеялась найти?

— Но как же! Вот здесь, здесь близко, был его дом…, здесь же он был, я знаю. «Господи, помогите мне!» — Софи с отчаяньем и мольбой просила его помочь. Мечущаяся в равнодушном мраке она видит вдалеке своего Сережу. Радостно улыбалась, приятно наблюдая за тем далеким образом. Софи кричала: — Прошу тебя подожди, подожди…, подожди меня! Его образ вдруг утратил четкость, а затем, совсем исчез». Софи лежала, наблюдая за тем далеким исчезающим силуэтом ее любви. Она пошевелилась, вытянула ноги: — Анатолий обернулся к Софи, и пристальным взглядом смотрел ей в глаза. Софи открыла глаза, и ее пальцы все еще ощущали, тепло его руки. С ней рядом лежал Анатолий и с бесконечной нежностью и любовью наблюдал за ее пробуждением.

— Доброе утро, любимая… — Софи улыбнулась и поцеловала мужа. Она быстро выскользнула из постели и деловито засуетилась на кухне. Бросив мимолетный взгляд на часы, без четверти шесть, временем она еще располагает. На кухне царила гнетущая тишина.

— Так… — короткое «так» Анатолия прозвучало многозначительно. — Сюрпризы продолжаются.

— Надеюсь приятные?

— Никак нет, товарищ майор… — По его расплывшейся улыбке по всему лицу она поняла:

— Говори же, не томи…

— Так… товарищ майор, разрешите…

— Я вам, полковник, один раз уже разрешила. Теперь вместе исправлять будем.

— Согласен! Без вашей визы, товарищ майор у меня не получится.

— Какой еще такой визы…, я тебя не понимаю? Не интригуй, пожалуйста, говори уже!

— Пока я туда, сюда хожу, извожу коллегу, забываю, с кем приходится… — майор — не закончив мысль, сказал:

— Вы приняты в штат нашей части в должности майора финансового отдела, от вас требуется только, ваша виза на бумаге. Что скажите?

— Согласна, я согласна! — Бросившись ему на шею, она расцеловала его. Ему удалось увидеть в глазах Софи неподдельную радость и улыбку на ее лице. Завершив разговор, он улыбнулся и сказал, нас ждут в части.

— Едем, дорогая?

— Я готова!

Открыв дверь к командиру части, Анатолий спросил:

— Разрешите войти?

— Анатолий? Входите…

Он занял дальнее от начальственного стола место. В кабинете командира части царила тишина. Молчание отвлекло Софи от переживаний. И это не смотря на то, что ночь она стопроцентно провела не в лучшем состоянии. Поговорив с Софи командир части, улыбнувшись, ей сказал:

— Анатолий, а вы, собственно, почему еще здесь, а не в отделе кадров? — Он немного смутился, затем резко поднялся и отпарировал:

— Разрешите идти, товарищ командир?

— Выполняйте полковник!

Дистанция между Софи, и Анатолием практически не сокращалась, преследуемая еще сном, не хотела быть настигнутой врасплох. Анатолий, увлеченный трудоустройством Софи, не видел ее мучений.

— Если бы молодость знала… — сокрушенно подумала Софи.

— А теперь, товарищи молодожены, приступим к оформлению.

— Ваши документы! — сказал капитан.

— Вы прекрасно ориентируетесь в данной профессии, сосредоточенно неся, свой долг армии. Конечная цель вашего маршрута находится в вашем кабинете, желаю успехов в службе!

— Разрешите идти?

— Выполняйте свой долг, идите!

— Одну минуту…, — Софи повернулась! — Не волнуйтесь так, милое дитя! Еще раз удачи вам!

— Все эти годы я пунктуально следовала инструкциям, не пренебрегая служебным обязанностям. Мне очень приятно снова оказаться в рядах Советской Армии. — Она приложила немало усилий, чтобы сохранить спокойное выражение лица под пристальным взглядом Анатолия. Горячая волна желания прошла по ее телу, но она предпочла проигнорировать ее. Любая женщина отреагировала бы так же, на этого красивого, сильного, властного мужчину, на его сияющие глаза в военной форме при погонах полковника. От его пристального взгляда колючих глаз, по коже Софи побежали мурашки, сегодня она не боялась попасть в его плен обаяния: притяжение может перерасти в… Боль, которую Софи переживает с разлукой с Сергеем, ее нельзя описать, она никогда не позволит себе вновь пройти через что-то подобное. Даже если речь идет о неотразимом ее муже.

— Ты голодна? — спросил Анатолий.

Софи только сейчас смогла понять, что после такой возбужденности и неожиданности изменений в ее жизни, присутствовало — обостренное чувство голода.

— Голодна! Очень, очень голодна! — утвердительно ответила ему.

Вечером, после трудового дня, Анатолий посадил свою любимую, Софи в шикарное авто «М-20», известная как «Победа». Блестящие покрышки с белыми ободами шуршали по асфальтному покрытию, и вдруг мотор медленно угас, и машина застыла на месте. Он знал, что будущей маме нужны прогулки, он трепетно относился к беременности Софи.

— Прогуляемся по парку?

— С удовольствием! — не заставила его ждать.

Мило взявшись за руки, прошлись по парку, посидели на лавочке.

— Мы едем домой. Немного устала. — сказала Софи.

Машина выскочила на трассу и петляла по дороге. Анатолий притормозил у дома, они немного посидели молча. Софи вышла первой, обошла автораритет, оперлась на капот и устало сказала.

— Во мне все меняется, милый! Идем домой!

— Ни за что. Ты остаешься прежней, как всегда!

— Ну, спасибо тебе! За твою заботу и терпение. — Я думаю, что это еще не все сюрпризы, что приготовила жизнь тебе, мне и не рожденному еще, моему ребенку.

— Ну, ну! Что за разговоры! Не моему, а нашему? Все будет хорошо. Я для этого, приложу максимум усилий, что бы любить и быть любимым.

— Да…, я не сомневаюсь. Думаю, у нас все получится.

— Чего нос повесила? Слушай прекрасное создание…

— Ты это о чем?

— О том, что пора спать, а тебе за двоих! — сказал он, ласково, глядя на нее.

— За что ты меня любишь? — Обескуражила своим вопросом Софи, он прозвучал бесстрастно и серьезно.

— Скажи только, что тебе еще нужно — все сделаю.

Они и сами не заметили, как сблизились.

— Пошли спать! — тихо сказала Софи.

Но ее внутренний мир не готов был к этому внезапному сближению…

Солнышко светило, — субботнее утро — обеспечивало полнейшую тишину и отдых Софи. Довольный и счастливый Анатолий, размял мышцы и отправился на кухню. Ему казалось этой ночью, он развеял все сомнения мечущейся девичьей души, и то, как обладал ею, вселяло уверенность в собственной победе. Через, неполные, четверть часа, к нему присоединилась Софи.

— Я хорошо выспалась! Почему ты меня не разбудил? — поцеловав его в щечку, спросила она.

— Не позволил себе нарушить ваш ангельский сон, ведь он за двоих. Верно?

— Прильнув к нему…, положив голову на плечо! — сказала, спасибо.

Софи понимала, что события последних дней очень сильно изменили ее мировоззрение на жизнь. Она, дала себе несколько установок и еще…, ей было до слез жалко Анатолия.

— Люблю тебя, моя девочка, садись завтракать! — Аккуратно сажая ее на стул.

— Я всего на всего беременна, но не…, — он прервал ее, прикрыв рот пальцем.

— Я обещал беречь тебя и заботиться о тебе! Выполняю лишь обещанные обязательства перед тобой, всего лишь!

Она вновь пыталась привыкнуть к ощущению нового реального мира. Но каким он будет, для нее этот новый, реальный мир…?

Ленивая улыбка смягчила черты ее лица, Софи вспомнила, как несколько месяцев назад, Анатолий смог убедить ее уехать с ним.

— Не волнуйся, я рядом! — Он коснулся рукой ее щеки. Сдерживая его желания, опустила руку Анатолия.

— Спасибо! — сказала она. — В такие моменты Софи делалась капризной, иногда до грубости резка.

Улыбка сошла с лица Софи, — надо посетить профессора. «Это естественное состояние беременных женщин, им свойственны капризность, слезливость, всякие токсикозы», — наедине с собой рассуждал Анатолий. Он очень осторожно задавал вопросы Софи о ее самочувствии, ведь у нее был очень сильный рвотный рефлекс, вызванный любым запахом, от пищи до духов. Он ни разу не услышал, ни одной жалобы, о ее самочувствии. Он научился творить такие кулинарные чудеса, которые супругу приводили в восторг от их вкусовых качеств.

Анатолий сидел за дверью профессора, ожидая супругу.

— Вполне, вполне упитанный бутуз, ощупывая большой округлившийся живот Софи.

Она была совершенно спокойна, она ждала приближение родов и не боялась ни за себя, ни за ребенка. Правда, когда он начал шевелится у нее внутри, это потрясло ее, но только потому, что было каким — то новым, очень сильным знаком того, что Сергей остался в ней, с ней и, будет теперь, до конца ее жизни.

— Она смущалась своего положения. Это будет девочка? — спросила она.

— Судя по формам живота, да!

— Он слишком большой, — показывая глазами на свой шарикообразный живот, — он уменьшится?

Акушер рассмеялся: — Большими бывают арбузы, а у вас милочка, — богом данное дитя, и оно будет таким, каким ему положено быть. И скоро очень скоро попросится на свет божий.

Анатолий накупил ей кучу книг по беременности и родам, записал ее на развлекательные мероприятия. По дороге домой он купил ей в аптеке, кучу витаминов. Набухшая грудь, огромный живот и сильный токсикоз, от которого ее, просто иногда выворачивало наизнанку. — это положение ее очень волновало.

— А что с кормлением, будет?

— Профессор сказал, что, скорее всего молока будет предостаточно, для вскармливания вашего малыша.

В разговоре о ребенке они не заметили, как доехали до дома.

Он ловко вышел из машины и подал руку своей жене.

Подхватив жену на руки, занес ее в дом.

— Не переживай, родная моя, — поставив ее на ноги, погладил по тщательно причесанной голове, — мы справимся вместе. Я буду присутствовать при родах. — Внезапно Софи разрыдалась, положив ему голову на плечо. Потрясенный эмоциональной глубиной ее истерики, Анатолий стоял перед женой.

— Толя, Толичка! — всхлипывая, говорила она, — что бы ни произошло, верь мне, верь…, я не знаю…! Я хочу…! Время покажет… — она поднялась и говорила, глядя в глаза Анатолию.

— Что с тобой? Успокойся! Это вредно для ребенка. — он, взял ее за руку.

— Мне кажется, я рожаю…! — сказала испуганная Софи.

— Садись, потерпи! Я сейчас. — сказал Анатолий.

Взволнованный муж быстро набрал телефонный номер скорой помощи. Он желал этого ребенка. Он не оставит одну Софи, он будет рядом с ней, пока не убедится, что стал отцом. Он будет присутствовать при родах. Скорая помощь мчалась в роддом, Анатолий сел с водителем. Допустимая скорость в пределах городской черты — шестьдесят километров, — машинально, ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил Анатолий.

— Успокойтесь! Успеем, ни одну роженицу доставляли… — сказал водитель.

— Отлично! Благодарю вас! Очень волнуюсь, за жену. — Анатолий усмехнулся и посмотрел на водителя.

Через полчаса акушер готовил Софи к родам. — Он становится настоящим отцом — отчеканил профессор.

Софи лежа на кушетке, прижала руку к животу.

— За ребенка и за вас, отвечаю, я! Все будет хорошо! — сказал профессор.

Анатолий стоял рядом с кушеткой и очень волновался за нее и ребенка.

Софи вцепилась руками за поручни кушетки и улыбнулась мужу.

Профессор снял очки и посмотрел суровым взглядом на нее, сказал:

— Выполнять все мои команды, хорошо?

— Хорошо! — твердо, ответила Софи.

Она смотрела перед собой на акушера, лежа на кушетке, крепко схватившись за ее поручни, ноги ее были раздвинуты и приподняты. Ее золотисто русые волосы, были распущены, несколько прядей падали ей на скулы. Она выглядела ошеломляюще красивой, сексуальной и немного испуганной.

Роды длились почти три часа.

— Еще немного, тужься…! Давай же, давай соберись Софи!

— Не могу, устала! У меня нет сил. — Она не могла уснуть всю ночь, и сейчас у нее не было сил.

— Можешь! Слышишь, можешь! У тебя все получится, давай!

Она собрала все силы в кулак и с помощью доктора, который помогал, надавливая простыней в области живота, еще раз потужилась и громко закричала…

— Молодец! Умница! Я же говорил тебе, все получится! — акушер произнес: — Поздравляю, папаша! С ювелирной работой! С блаженной улыбкой поднес ребенка и приложил ее к груди Софи. Он радостно прокричал о рождении дочери и благодарил за ее рождение доктора и жену. «Девочка, вес — три пятьсот, рост пятьдесят» — позже сообщил доктор.

Софи, одарив взглядом Анатолия, благодарила за то, что он был рядом с ней. Ее эмоциональный порыв оказался совсем неожиданным. Эта женщина родила ему ребенка, у нее по щекам текли слезы, это были слезы радости. Он обязуется защищать ее и дочь. Он построит отношения и с ней и с ребенком.

Она понимала, что в душе у нее, навсегда останется пустота, которую не кому не заполнить, кроме Сергея. Она не позволит, что бы кто-нибудь видел ее слабой. Она не хотела сейчас думать о том, желании, которое пока невозможно исполнить, что теперь их объединяет нечто большее, их дочь. Анатолий за их дочь, возьмет на себя обязанности. Анатолий может рассчитывать на Софи, но между ними всегда будет стоять ее прошлое.

Счастливо улыбаясь, перевозбужденный и утомленный за Софи, он радостно кинулся к ней, быстро справившись с эмоциями, нагнулся, поцеловал ее в губы и обнял их обоих. Она видела его восторженный и ласковый взгляд, вот ребенок родился, все их поздравляют. Она и сейчас не понимала, зачем произошло это чудо, какой в нем был неведомый смысл. Теперь больше всего она хотела увидеть её отца. Когда ее положили рядом с нею к груди, ее вид поразил Софи, что она застыла, дочь не плакала. Эти глазки внимательно не по — детски, серьезно, смотрели на нее. Еще бросилось в глаза — гармоничное сходство с Сергеем. Она была так похожа на Сергея, и не только чертами, но всем своим удивительным, совершенно не младенческим выражением, что сердце у Софи остановилось от невозможности такого сходства. И так же стремительно забилось, и полетели у нее в голове мысли. «Не судьба…! Да, какая разница! Вот она, девочка! Моя малышка…!».

— Ваша миссия окончена, папочка! Жену поздравили и поблагодарили, прошу покинуть род зал… — вы отлично справились со своими обязанностями. Теперь в вашу обязанность войдет воспитание вашей дочери и уход за ней.

Еще раз поблагодарил всех присутствующих медработников. Безропотно и спокойно обещал им взять практически все обязанности по уходу, и воспитанию за дочерью на себя, и поспешил домой.

— До завтра, любимые мои девочки! Я вас люблю! — сказал он.

Весь оставшийся день Софи пролежала в постели. К вечеру, в присутствии доктора, попыталась встать, у нее полилась кровь, потому, что роды были сложные и она была еще очень слаба. Доктор помогла прилечь, осмотрела и сказала ей, нужно лежать, не поднимаясь до самого утра.

Ввалившись в дом, Анатолий еще раз радостно прокричал о рождении дочери и повалился на диван. Всецело поглощенный заботами с самого утра сосредоточил все свое внимание на дочери. Целиком ушел к подготовке предстоящей выписки ее из роддома. Все заботы возложил на себя.

Утром принесли девочку на кормление.

— Что мамаша, поздравляю! Говорят, ты герой у нас?

— Как и все роженицы. — улыбаясь, говорила Софи.

— Да нет ни как все, ты оказалась особенная…! Наслышана… за тебя, говорила детская медсестра, которая принесла девочку. На ручки возьми потетешкай ее. Молока у тебя много будет, — показала, как нужно разрабатывать груди. Девочка была очень тихой и спокойной. Носик, цвет глаз и губки…, торжествующие знаки сходства своей дочери с ее отцом. Софи заплакала. Слезы текли по ее щекам не каплями, а потоками, и в этих потоках еще яснее, еще… ярче, она видела необъяснимое сходство с Сергеем, это было одно лицо. Софи знала, что он хотел остаться с ней, а она с ним, как и в то единственное свидание их в его квартире. Но видно так судьбе было угодно… Это были последние слезы Софи. Больше она не будет плакать ни когда и ни о чем. Она будет рядом с ней, и смотреть, как ее девочка растет.

Она с самого рождения знала, как ей расти, как жить, в своем очень глубоком смысле. Софи чувствовала, что именно таким был ее отец. Она вспоминала взгляд Сергея, когда он, смотрел на нее, и понимала, что дочь в этом похожа на него. Через пять дней Софи, и дочь выписали из роддома.

Анатолий подготовил детскую комнату для ребенка. Каждое утро у молодого отца начиналось одинаково: сосредоточенный он спешил в молочную кухню за питанием для дочери, в семь часов утра он уже уезжал на службу.

Анатолий встал рано, Софи еще спала. Будить ее он, конечно, не стал, бесшумно переложил девочку с кроватки в коляску и прошел с ней на кухню. Он так увлечен был ребенком, и завтраком для любимой жены, что не слышал, как Софи заходила в ванную. Но на пороге кухни она появилась до ошеломления прекрасная. Как обычно.

— Доброе утро, мои дорогие! — сказала она, зевая. — Ты когда ушел? А я спала ну просто как убитая! Устала, доченька долго не могла уснуть, плакала, потом успокоилась, я расслабилась и уснула. Ты чаек пьешь? Как хорошо, предсказывания акушерского светила по поводу грудного молока были верными, его малышке полностью хватает. Да еще и сцеживаться приходится, — улыбнувшись мужу, сказала она.

— Завтрак готов, прошу к столу! — сказал он.

— Почти в постель, — улыбаясь, заметила она. — Хоть мужчин хвалить не рекомендуется, но ты у меня необычный. Ты делаешь все от сердца, без предварительных условий.

— Да какие условия, чтобы для любимой жены завтрак приготовить? Ведь забота о вас, мне приносит, только дополнительное удовольствие. Не говоря уже о более существенных вещах. Я для вас готов «Луну с неба достать!» — улыбаясь, сказал он.

— Софи, ты сообщила родителям о рождении дочери?

— Еще нет! Не успела! Давай после регистрации, сообщим! — сказала она.

Анатолий подошел, поцеловал Софи в губы и сказал:

— Хорошо! У нас все будет в порядке! День регистрации в Загсе через два дня, ни о чем не беспокойся.

— Спасибо!

Только поздним вечером, когда вымотанный нагрузками выходил из ванной Анатолий, а дочь безмятежно посапывала во сне, молодые супруги усаживались на кухне, а Софи обстоятельно, до мельчайших подробностей, излагала все перипетии прошедшего дня.

У молодой мамы была естественная и повышенная потребность всецело поглощенная вниманию и уходу за своей малышкой. Естественная и повышенная потребность Анатолия в сексуальной разрядке наталкивалась: — На ставшую бледной и бедноватой активностью усталой жены, не бывало быстро, достигала удовлетворения и тут же проваливалась в глубокий сон. Чувственные картины видимых ею сновидений, о которых она не рассказывала ему.

Супруг устраивал ее во всех отношениях.

Анатолий поцеловал дочь в щеку, подхватил ее на руки и сказал:

— Поехали получать документ, доченька!

Войдя в ЗАГС, прошли в кабинет, что бы выписать свидетельство о рождении. Софи посмотрела на дочь. Она лежала в сумке-переноске, посасывая розовую соску. Взгляд больших карих глаз встретился с ее собственным, и грудь Софи сдавила боль. Боже, она отдаст все за каждый день ее жизни и каждый вздох, за то, чтобы касаться, к темненьким кудрям ее дочери.

Дочь разворочалась в своей сумке и начала плакать.

— Не плачь, моя радость, — успокаивая ее розовой погремушкой — тут же заворковал Анатолий, осторожно ставя сумку — переноску на диван и сел рядом. Регистраторша спросила:

— Какое имя записывать ребенку? — И сама предложила Виктория. — Ей очень идет это имя, она такая маленькая и пушистенькая как снег. Это имя означает «Победа». Пусть у нее в жизни будет во всем одна победа — и улыбнулась счастливым родителям.

— Пишите… Виктория, — сказала Софи.

Имя было ничье, как обещание небесной защиты для ее ребенка. В графе «Отец» — записали Анатолия.

— Отчество, какое писать?

— Анатольевна, как у отца.

— Фамилию не спрашиваю она у вас одна.

Видимо, забота о ребенке похожа на плавание: раз научившись, ты никогда не забудешь, как это делать. Софи уже знакомы были первые ее дни с дочерью. Как в первый день, оказавшись дома, у нее были колики, беспокоил животик, и она плакала всю ночь, до самого утра, как купает ее, укладывает спать, любит ее.

Виктория заплакала, Софи осторожно достала малышку из сумки и прижала к груди. Она пахла детским молочком, была такой мягкой, словно пух из крыльев ангела. Она смотрела на малышку и строила с ней планы на будущее.

Маленькая девочка внимательно смотрела на лицо мамы. Они с Анатолием позаботятся о ней, будут любить ее, но каждое прикосновение к ребенку, будило в ней воспоминание о Сергее и ужасающее чувство вины, с которым она едва справляется. Софи быстро поменяла Виктории подгузник. Ей хотелось заниматься с ней прямо в машине держащую на коленях сумку-переноску с мирно спящей Викторией. Но она, похоже, просыпаться не собиралась, а значит игры пока, придется отложить.

Машина подъехала к воротам огромного особняка, окруженного деревьями, сгибающимися под порывом теплого летнего ветра. Софи передала вышедшему Анатолию сумку-переноску и последовала за ним к главному входу. Поднимаясь по лестнице, Софи заглянула в почтовый ящик, письмо от мамы, они вошли в большой дом и прошли в гостиную. Она мягко улыбнулась, присела в кресло и сказала:

— Я прочту?

— Конечно любимая! А я займусь малышкой.

Ему очень понравились родители Софи, он их полюбил всем сердцем, как и они его.

Письмо от мамы…

Софи вздохнула и стерла текущие слезы по ее щекам. Письмо было коротким, и содержала простую материнскую просьбу — любить ее зятя.

Она взглянула на Анатолия, который с интересом и отцовской любовью занимался с Викторией, пока она читала письмо. Ее жизнь обязательно войдет в нормальное русло, а отношения станут стабильными. Она должна стать частью жизни не только малышки, но и мужа, будет заботиться о них и любить. Сердце Софи снова болезненно сжалось. Она позволила себе еще пару минут просто сидеть, закрыв глаза и собираясь с мыслями сказала:

— Любимые мои, пора кушать! И кому — то, спать!

— Вот это потом, позволь сделать мне! Мне очень приятно убаюкивать нашу дочь.

— Ты чудесный отец и… муж!

Анатолий вновь почувствовал возбуждение и сейчас готов сделать все, что она скажет.

У малышки есть своя детская комната, но она чувствовала бы, себя отделенной от Виктории, поэтому Анатолий все пред учёл заранее и поставил ее кроватку в своей спальне рядом с ними. Он делал это искренне с большой любовью к ним. Анатолий был не только с отличным послужным списком в армии, но и сногсшибательно красивым, и сексуальным мужем, и отличным отцом.

Оглядевшись, она не увидела пеленальный столик.

— Сейчас его принесу!

Софи быстро положила Викторию, но замешкалась, пытаясь выпутать из рукава распашонки маленькую ручку дочери.

— Осторожнее, будь с ней нежнее.

— Хорошо! — кивнула она и улыбнулась. — У нее такая шелковистая кожа.

— Теперь поменяй памперс, она мокрая.

— Какой ты заботливый отец! — рассмеялась Софи.

— Следую инструкциям, изложенным в книге! — с обаятельной улыбкой, сказал он.

Он много, слишком сильно много уделял внимания и ей и дочери, все больше и больше производил на нее невероятное впечатление.

— Удивительно, что ты научился все это делать не хуже меня — осторожно заметила она.

Он ответил ей прямым, открытым взглядом его очаровательных глаз.

— Виктория член нашей семьи.

— И у тебя проснулся отцовский инстинкт? — Софи не смогла скрыть сарказма в голосе, но ее можно было понять:

Военный богатый мужчина, вдруг загоревшийся желанием позаботиться о чужом, в сущности, ребенке, — это аномалия.

— Мой отец всегда уделял мне много внимания, и я хочу подарить его столько же нашей дочери. Я должен заменить ей отца, я сделаю все от меня зависящее, чтобы она была счастлива.

— Значит, ты собираешься научиться делать все?

— Непременно! — рассмеялся Анатолий.

Анатолий поднял Викторию на руки и ласково поцеловал ее в пухлую щечку.

— Всем пора уже спать, — и передал ее Софи.

Пахнущая детским мылом малышка в мягкой розовой пижамке оказалась в объятиях, матери. Ощущение прижавшегося к ее груди маленького тельца разрывало ей душу.

— Спокойной ночи, Виктория! Она осторожно положила ее в кроватку. И оба любовались, своей спящей принцессой.

— Пойдем ужинать, фаршированный перец и салат «Оливье»!

— Фаршированный перец и салат «Оливье»? — изумленно переспросила она, следуя за ним.

Как он узнал, что это ее любимые блюда? — подумала Софи.

— Пока ты разбирала вещи, я позвонил маме, и уточнил у нее, что ты любишь. Это меньшее, что я мог сделать как муж и отец.

— Спасибо! — растерянно улыбнулась она.

— А вот и наша комната. — Анатолий повернулся к ней, и уголки ее губ поползли вверх в медленной милой улыбке. Предвкушение этого момента, ни чего хорошего не обещало, очень давно ее тело не реагировало на мужчину подобным образом, и Софи совсем забыла это приятное томление. Анатолий нажал на ручку двери и первым вошел в спальню, где уже давно спала их крошка, Виктория.

Было видно, что он приложил максиму усилий, чтобы сделать пребывание малышки и жены в комнате приятным, предугадать ее желания.

Ее лицо оставалось серьезным, а внимательный взгляд скользил по маленькой кроватки стоящей рядом с их огромной кроватью.

Их взгляды встретились, и Софи показалось, что у него внутри началось извержение вулкана — жаркие потоки лавы заструились по его телу, наполняя огнем каждую клеточку. Такой же огонь она испытывала в карих глазах Сергея. Софи давно решила, что больше никогда не позволит себе влюбиться, не даст другому человеку такую власть над собой. Софи притворяется, что он интересен ей, чтобы усыпить его бдительность.

Эти выходные они посвятят Виктории. Они вместе будут заботиться о ней, и растить ее…

Ближе к утру раздался детский плач. Анатолий подскочил на кровати и бросился к Виктории, и поднес ее Софи.

— Она кушать хочет! Покорми ее!

Софи глядя на него, рассмеялась и покачала головой. — Это не случайность, она будет будить так нас каждую ночь, чтобы покормить ее. — Софи, заменила грудь ее соской, одновременно вытирая платком белые капельки молока с губ малышки.

— Сейчас она еще младенец, но скоро подрастет, и начнут резаться зубки, будет учиться сидеть, потом ползать…

В груди Софи появилось неведомое желание оберегать свою маленькую, хрупкую девочку. Она осторожно положила спящую малышку в кроватку.

— Возвращайся в постель, — посоветовала мужу. — Утро наступает так быстро, а ведь тебе еще на службу.

Анатолий поставил будильник на шесть часов. По утрам он любил наблюдать за спящей Викторией.

— Доброе утро! У тебя уставший вид! — улыбнувшись, сказала ему.

— Вот подрастет наша девочка, тогда будем отдыхать. Похоже, мне еще многому предстоит научиться! — ответил Анатолий.

За прошедшие месяцы Анатолий уже успел привыкнуть к Виктории и полюбить ее так, что испытывал к ней все более сильные чувства, желание защищать и оберегать малышку переполняло его. С появлением Виктории, которую он должен растить, ответственность за которую простиралась куда дальше денег. Эта малышка потребует времени, внимания, изменит его утренние ритуалы, займет собой его вечера.

Софи посадила Викторию в манеж. Удивительно, как одна женщина могла быть то такой невероятно страстной и притягательной, то обжигающе холодной.

Завтрак Софи подала на залитой солнцем террасе, по центру которой стоял изящный стол в окружении плетеных кресел. Анатолий посадил Викторию на стульчик и застегнул ремешок.

— Готовы…! — улыбнулся он.

На подносе лежали блинчики. Анатолий любил их со сметаной, а малышке дала — бублик, у нее резались зубки. Через минуту Софи вернулась с маленькой цветастой тарелочкой и пластиковой ложечкой. Они уже ее начинают кормить смесями. Виктория радостно улыбалась и хлопала в ладоши. Анатолий взял у Софи тарелку и сел поближе к Виктории.

— Ну что ты готова, принцесса моя?

Судя потому, как Виктория оживленно смотрела на свою тарелочку, понятно было, что готова.

Раз мы пускаем пузыри, значит, уже не голодны. — ставя тарелку на стол, сказал он.

— Здесь очень красиво, — улыбалась, смотря на них Софи.

— Вообще-то я хочу как можно больше времени проводить с Викторией.

— Так, значит, ты и правда хочешь стать для нее хорошим отцом?

— Самым лучшим! — с уверенностью сказал он.

— А какие у вас планы на день?

— Прогулки и отдых с Викторией! — ответила она.

— Веселых прогулок и хорошего отдыха вам. Я убегаю! Служба зовет! До вечера, мои девочки! — поцеловав обеих в щечки, он ушел на работу.

Вечером он уже сидел во главе стола.

— Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню?

— С твоих рук я люблю все кухни! — Он смотрел на нее и улыбался.

Взгляд его скользил по изгибам ее тела, он любовался ее фигурой. Было желание ответить ему, почувствовать себя нормальной женщиной, живой.

Прошло больше года с тех пор как, она последний раз флиртовала с Сергеем, применяя рискованные эксперименты…

Все — таки именно такой мужчина ей сейчас и нужен.

— Устали? Я за вас очень волновался.

Воспоминание о прошлом, ее тоска все еще были с ней, таились в глубине ее подсознания.

— Ты прав! Не много!

— По-моему, у нее режутся зубки? — сказала Софи.

— Конечно! Я понимаю, как ты волнуешься, когда видишь слезки нашей крошки. Я тоже очень волнуюсь. У нас все будет в порядке. Верь мне, — сказал он.

Софи выдавила немного геля и намазала им распухшие десенки малышки, не позволяя себе прикоснуться к Анатолию и тихо запела:

Спи моя радость усни

Сладкий сон к себе мани

Пока твой папа купит тебе канареечку…

У нее был очень звонкий и красивый голос. Виктория с интересом слушала ее, хотя уже ее веки начали тяжелеть.

Если птичка петь не станет,

Папа купит, золотую рыбку.

Она тебе со дна достанет

Все что пожелаешь…

Дыхание Виктории стало ровным и глубоким, словно по волшебству, глазки закрылись и она уснула. Анатолий продолжал сидеть, покачивая дочь, словно завороженный ее голосом и милым выражением лица.

— Она уснула! — Поднимаясь и укладывая малышку в кроватку. Сказал он. Он видел, какой замечательной матерью была Софи. Сейчас думал он о ее пении, о нежном, любящем материнском выражении, которое видел постоянно, на ее лице. Таким же и он будет для нее настоящим отцом. Он представлял себе маленькую Викторию, катающуюся на маленьком, новеньком, розовом трехколесном велосипедике. Он знал, что будет любить ее, заботится о ней, уделять ей все свое свободное время.

— Доброе утро!

— Доброе утро! — улыбнулась София.

— Она только проснулась, я немного поиграю с ней.

— Поиграть? Позволь это сделать мне. — Он прекрасно справлялся с ней, переодевал и кормил ее.

Когда уложил Викторию спать, они вместе устроились на террасе для небольшого ланча.

— Я подумала, что нас ждет в ближайшие месяцы и представила, когда Виктория научится смотреть на нас жалобным, умоляющим взглядом, от которого тает каждый родитель. Это происходит так быстро.

— Да, это я уже понял и продумал всю жизнь дочери на над… ть лет вперед: детский сад, школа, университет, замужество… — Они явно относились к тому типу людей, которые предпочитали строить планы, а потом их реализовывать. Немного помолчав, добавил: — Суп просто замечательный! — Поднялся и поцеловал ее!

В воскресенье утром они вместе поехали в город, взяв с собой свою малышку, Викторию. Он хотел, чтобы Софи чувствовала себя счастливой. Они прекрасно прогулялись по центральным улицам Москвы, по скверам, показывали маленькой дочери «Зоо-дворики», ей было очень интересно, а им занятно за ней наблюдать.

— Я очень рада, за прекрасно проведенное время вместе с тобой. Похоже, Виктории тоже было хорошо, она не капризничала, это была хорошая идея. — Она со вздохом присела на диван и улыбнулась своей девочке, у него на руках.

— Согласен! Наверное, тебе нужно переодеться? А мы еще пару минут тут поиграем, хорошо?

— Ясно! Я мигом!

— Ух ты, как наша мама быстро справилась!

— Просто я очень, хочу, есть! Сегодня на ужин китайская кухня. — с улыбкой сообщила она.

— Ух, ты! С удовольствием буду! Но сначала, — посмотрел на малышку, давая понять, принцессу, кормить первой!

Они сидели на террасе окруженной зеленью и ждали мамин ужин. Виктория, сидевшая на своем стульчике, с улыбкой протянула к Анатолию пухлые ручки.

— Как это мило! Ты хочешь ко мне? — Он подошел к стульчику и взял радостно улыбающуюся ему малышку на руки.

Вернувшись с подносом Софи, увидела, как он играет с девочкой, ее сердце сжалось от переполняющих чувств, это было счастье. Теперь она понимала, что хоть ей и не слишком нравиться оставаться наедине с Анатолием, Виктории с ним хорошо.

Она поставила поднос, оторвав влюбленный взгляд от своей дочери и, ласково посмотрела на мужа своими зелеными глазами:

— Ей явно нравится играть с тобой. — сказала с улыбкой.

— Прости! Но сейчас, определенно нравишься ей больше ты, она протянула ручки к тебе.

Материнский инстинкт, вновь и вновь увеличивался с каждым днем, она взяла ее на руки и осторожно прижала к себе, любовь мамы, нужна малышке.

Воспоминание о Сергее все еще были с ней, светлые и счастливые, разрывающие ее сердце на части. Все что происходит, кажется ей новым и неизведанным, а ведь скоро она научится говорить, ходить и это ей обязательно понравится. Они оба любят ее, а она уже успела полюбить их.

— Ты красивая, яркая, умная попробуй воплотить свои надежды, мечты в твою маленькую кареглазую девочку, которая нуждается в нас.

— Я как раз этим и занимаюсь! — согласилась она, ответив ему улыбкой.

Он смотрел ей в глаза, и желал, сгореть на костре страсти…, — ты заботишься и оберегаешь ее, так, как обычно делают любящие отцы — с улыбкой сказала Софи.

С этими словами она пошла в дом, Анатолий смотрел ей вслед, не упустив ни одного плавного движения ее бедер и прекрасного движения ее ног. Он шел на поводу своего желания, но ему показалось, что она только что признала, что ни чего не имеет против его любви.

Это вошло в привычку, с самого утра в субботу Анатолий, закончив кормить Викторию, посадил ее на ковер у своих ног в ее детской комнате. Малышка, оглядевшись, радостно поползла в сторону, где аккуратно сложены ее игрушки: белый кухонный гарнитурчик, пианино, детская спальня с шифонерчиком, в какой она любила что-то складывать, много разных дорогих кукл и ее любимая кукла…, а неподалеку лежал кубик-рубик, который забыли убрать в ящик. Софи сидела рядом, наслаждаясь и любуясь за их игрой с папой, периодически включаясь играть вместе с ними.

— Господи, она поползла! Смотри, смотри…, так умело! — воскликнула, рядом сидящая Софи. Она вскочила, взяла камеру и направила ее на Викторию, сидящую у своих игрушек и с радостным лепетом, в одной ручке держа ее любимую куклу «Барби», а в другой кубик. Анатолий подошел и опустился на колени рядом с ней, малышка протянула к нему ручку с кубиком и радостно залепетала, она с большим интересом наблюдала за процессом его собирания и всегда делала удивленные глазки, когда одна сторона кубика становилась одного цвета. Софи достала ярко зеленого резинового лягушонка с длинной резиновой нитью, накачивая его грушей, лягушонок высоко попрыгал в сторону малышки, восторженная Виктория резво пополза к ней, подползая поближе, резко остановилась и заплакала. Софи бросилась к ней, но Анатолий остановил ее жестом руки и направился к малышке, она протянула к нему ручки и крепко обняла его за шею, он прижал ее к себе к груди и начал играть, постепенно приближаясь к лягушонку. Она смотрела на него и, отворачиваясь от него, плакала, Анатолий взял лягушонка в другую руку и сказал:

— Посмотри, какой он зелененький, как травка! Потрогай его! Потихоньку дотронулся, до ее ручки поглаживая лягушонка. Она осторожно потянула ручку к лягушонку и начала его тискать, затем развеселившись, стала с ним играть.

На лице Софи сияла улыбка.

— Я все засняла! Боже, как это здорово!

— Умница! Здорово! Ты прекрасно владеешь камерой! Думаю, мы вырастим замечательную «принцессу» и она будет такой же умной, разносторонне развитой во всем как ты.

Анатолий поднялся с ковра подошел к Виктории и посадил ее в детские качельки, которые тут же автоматически пришли в движение. Софи быстро включила им веселую музыку, он любил проводить с малышкой как можно больше времени. Софи чувствовала, что ей хорошо рядом с ним и с ребенком, она была расслаблена и спокойна. Она была почти… счастлива. Что же ей теперь с этим делать? Что из этого получится? Ее не тянет к нему, но они достаточно хорошо уже узнали друг, друга. Они флиртовали, разговаривали, работали вместе и через несколько месяцев, она снова планирует выйти на работу в его часть. Но она ни как не может перешагнуть через барьер, за установленные ею границы.

Когда в ее жизни появился Анатолий, она думала, все что с ней происходит не случайно, что так должно быть. Они взрослые люди и понимают, чего хотят. Разрыв с Сергеем ранил ее сердце, она прекрасно понимала и осознавала, ради чего согласилась на брак с Анатолием.

Софи кормила Викторию по расписанию, утверждая, что ребенку гораздо спокойнее, когда все происходит в определенное время. Перед сном купала и переодевала, в чистую пижамку.

Когда ванна наполнялась, она посадила в нее радостно хлопающую в ладоши Викторию. — Ой, как нам нравится водичка! — говорил Анатолий, направляясь к ванной.

Виктория радостно захлопала ладошками по поверхности воды, от чего во все стороны полетели брызги. — Дай мне, пожалуйста, мыло, мочалку и шампунь. — попросил он Софи. Софи подала все необходимое, они вместе принимали деятельное участие в купании. Развеселившиеся Виктория, которой нравился процесс купания, слишком энергично бултыхалась, не возможно было удержать в ванной, чтобы мыть ее.

— Держи ее! — улыбаясь, говорила Софи.

Анатолий положил руки на животик, не давая ей, крутится, Виктории стало щекотно, она рассмеялась и зашлепала ладошками по воде, окатив его водой. Купание занимало около получаса, Анатолий, успел вымокнуть насквозь. Софи выглядела подозрительно сухой.

Анатолий весело наблюдал, как Софи заворачивала в полотенце Викторию, затем, он нес ее в спальню, где надевали ей пижамку, готовясь ко сну.

— Ты можешь идти переодеваться, я сама уложу свою принцессу! — все еще улыбаясь, говорила ему.

— Ты прекрасна, Софи. Твои глаза пленят меня, возможно дело в их цвете — еще ни у кого я не встречал такого зеленого, насыщенного зеленого оттенка, как молодая трава. Но твои губы привлекают меня еще больше, они такие нежные и мягкие, созданы для того, чтобы их целовали.

— Ты льстишь мне?

— Нет! Это я так их чувствую, когда целую тебя!

Софи казалось, что все это происходит ни с ней, она парила где-то в облаках. Они вместе заботились о Виктории. Время шло так быстро, что они и не заметили, как Виктория встала на ножки в свои десять месяцев, начала ходить, к одиннадцати месяцам она уже уверенно бегала. Софи чувствовала себя уверенно, она стала неотъемлемой частью в жизни Анатолия.

Когда Софи спустилась к ужину, Анатолий первым оказался около ее стула, чтобы помочь ей сесть. Долгие два года она вообще не способна была чувствовать, Анатолий оказался ее спасителем. Он доказал ей, что есть доброта и нежность. Но она не давала повода любить ее. За ужином они говорили, о том, что скоро малышку оформят в садик, она выйдет на прежнее место в штаб его части и ни разу разговор не коснулся ее прошлого. Софи это не удивило, он всегда избегал разговора щекотливых тем.

— Ну как здоровье родителей? — спросил Анатолий, улыбаясь. — Я так привык разговаривать по телефону с твоей мамой…! Как ее давление…! Ладно, до отпуска осталось, совсем немного. Поедим, навестим их, да и Виктории будет полезно познакомиться с бабушкой и дедушкой, ведь она уже у нас «невеста» самостоятельный ребенок, скоро пойдет в садик, совсем повзрослеет, не заметим, как.

— Определенно, подарками займусь, я. — сказал Анатолий.

— Дом, милый дом! Софи вздохнула и загрустила. — Дом был построен для большой семьи, последние два года ее заботливые руки не касались его.

— Через две недели я хочу устроить праздник в доме твоих родителей по случаю нашего приезда — и все должно пройти великолепно.

— Восхитительно, здорово, придумал! Это будет неожиданно, но приятно!

Анатолий появился в магазине через три дня после их разговора, с кучей пакетов с подарками родителям и заодно…

— Принимай! Как у меня получилось, я все угадал? Оцени! — улыбаясь, сказал он.

Вкус у него был совершенно потрясающий, Софи в тот момент пришла в восторг. Будучи замужем за весьма успешным, богатым и, к тому же, покладистым человеком. Все складывалось как нельзя лучше, он хорош и сам по себе и как ступенька в ее карьерной лестнице, но не более того.

— Моя любимая сумочка! Ведь она стоит бешеных денег! — Софи пришла в восторг. — Господи! Да ты обновил весь, мой гардероб! А Виктории…? Зачем, ей столько всего, ведь она еще маленькая? Ты у меня, ты у нас… золото! Мы тебя любим! — она подошла, нежно его обняла и поцеловала.

На лице его было написано удовлетворение, он взял руку Софи, и совершенно спокойно произнес:

— Спасибо дорогая! Вы ни в чем не будете нуждаться! Весь мир у меня это ты и Виктория, всегда будете на первом месте.

Вера Григорьевна уже души не чаяла в Анатолии, а за дочерью и внучкой сильно соскучилась. Хотя Софи стала реже бывать дома, но мать чувствовала всегда, что она была нежной, внимательной, заботливой с матерью и отцом.

— Итак, номер телефона у меня есть, надо что-то придумать…

— Алло! — откликнулась Софи. — Добрый день!

— Добрый день, Софи, детка! Как я рада тебя слышать! Как там моя Викуша! Ей скоро годик исполнится, она уже большая! Я так за вами соскучилась! Софьюшка у вас все нормально? — спрашивала мама Софи.

— Да, мамочка! А у вас с папой? Как во время ты позвонила! Мы скоро приедем! У нас все замечательно! Викуша уже бегает, ты ее совсем не узнаешь, она такая взрослая стала, как ее…! — Дату, сообщу дополнительно, — сказала Софи.

— Вот спасибо! Боже мой, Софи, вы представить себе не можете, какую радостную весть я скажу твоему папе, как он обрадуется. Мы будем ждать вас с нетерпением. Дай вам бог здоровья и счастья! Ах, какой муж! — подумала мать Софии, она очень была довольна их приезду.

— Может, наконец, она его полюбит…! Придраться не к чему. Великолепный хозяин, умный, заботливый. И прекрасный любящий отец.

Ясные глаза Софи стали такими тоскливыми, что — то царапнуло по сердцу, она была сейчас такой беззащитной…! Задумавшись, Софи не заметила, как его джип въехал во двор. Она спохватилась, увидев, что Анатолий уже входит в дом, и отпрянула от окна. Софи всегда дежурила у окна и не могла уснуть, если его не было дома, затем расспрашивала, как прошел его день. К этому она была приучена в ее семье, это был их семейный уклад. Виктория тоже его ждала, когда она слышала скрежет замка, и шаги в прихожей, она выбегала Анатолию навстречу, и это были самые прекрасные минуты ее дня. Радость вспыхивала и в его глазах, когда он брал ее на руки, крепко прижимая себе к груди, это была настоящая радость, безобманная.

Сегодня он был особенно веселым.

— Ты тоже еще не спишь? Ну и хорошо! Я соскучился по своей малышке, ну иди ко мне, иди…! — Он брал ее на руки и целовал ее в щечку, а потом гладил ее по голове, по-особенному, по — отцовски, ворошил ее темненькие волосики, как травку. Он играл с ней, а она ежилась и хохотала, он не скрывал к ней своей любви, и называл ее любимой малышкой. Он был мужчиной и хорошим отцом, все в нем говорило об этом.

— У тебя что-то хорошее случилось, да? — спросил у Софи, когда поставил дочь на пол.

— Почему случилось? Так и есть! — хохотнула она. Ну, все, все, малышка, дай папе раздеться.

— Разбери пока там, пакеты! Я всяких вкусностей принес и подарки. Отметим мой отпуск.

А сейчас ей предстоит разобраться с едой, если он заезжал в супермаркет, то всегда покупал все самое дорогое. Черную икру в большой стеклянной банке, мясо — нежно-розовое, без единой прожилки, осетрину, замысловатые пирожные, коньяк, «Мартини»… Софи уже не удивлялась дорогим продуктам и дорогим вещам. А сейчас тем более, не повезет же он ее родителям макароны с тушенкой…! Все что покупал Анатолий, было какое-то разное…, она понимала, что он покупает все самое красивое, чтобы ее удивить.

Софи накрыла на стол быстро, пока Анатолий переодевался из полковничьей формы в домашние спортивные штаны. Он вошел на кухню неслышно и обнял Софи сзади так крепко и сказал:

— Дочь уснула! Все любимая, время твое вышло, — оттесняя ее от плиты! — Садись, давай, выпьем и закусим, за мой отпуск, чем Бог послал. — Анатолий одной рукой обнял ее, а другой налил себе коньяк, а ей «Мартини».

— Так что же у тебя случилось? — напомнил Софи. — Хорошая ты жена у меня! — Он несколькими глотками выпил коньяк и на закуску поцеловал Софи.

— Да так, ни чего особенного! Кроме того, что нас уже ждут родители. Мама звонила, просила тебе передать пламенный привет. Ведь ты ее любимый зять. Не так ли? — она снова засмеялась.

— Эх, любимая моя, ты у меня только в бриллиантах ходить будешь и черную икру, половником кушать будешь!

— Я и так в бриллиантах хожу! Ты же мне только что еще одни серьги подарил, избалуешь!

Его широта натуры, внимание к мелочам — это все было заложено в нем, он был настоящим мужчиной и по-мужски выполнял свой обещанный долг, мужа.

— И я их люблю, очень! Через пару дней мы поедем к ним. Я люблю проводить время с твоими родителями. И с котеночком нашим, ягодкой моей, она как наливное яблочко…! — Ему было хорошо с ними, а все остальное не имело значения.

— Знаешь, я, наверное…! — начал было Анатолий.

И тут в дверь позвонили — раз, другой, третий.

— Неожиданные ночные звонки…! Кого еще несет? — сказала Софи.

Анатолий неторопливо прошлепал в прихожую.

— Кто там? — спросил он.

— Свои…! — весело раздалось за дверью.

— Свои все дома, — отшутился Анатолий и тут же щелкнул, открываясь, замок.

Гостиная наполнилась мужскими голосами, топотом тяжелых ног.

— Принимайте гостей хозяева! Вы вообще-то принимаете старых друзей или…?

— Принимаем, принимаем! — добродушно ответила Софи.

— Могли — бы и позвонить, предупредить, руки б не отсохли? — серьезно сказал Анатолий.

— Да ладно, товарищ начальник, че… крутой босс стал? Мы все с собой принесли…!

Гостей, было трое. Это были Толины сослуживцы, она их видела на свадьбе, все они были пьяные. Анатолий обрадовался появлению гостей вполне искренне. Анатолий всегда становился душой хорошей компании.

— Что ж ты командир, нас даме не представляешь? — засмеялся Виктор. — А как зовут твою леди, мы знаем!

— Она у меня ни леди, а Софьюшка, любимая жена! Это я так, для порядка. Пошли на кухню, мужики, закусим, чем Бог послал! — сказал Виктор.

— Мы тут тихонько посидим и разбежимся! Нам шуметь запрещено, малышка спит! А ты милая, отдыхай! — мило сказал Анатолий.

К полуночи веселье шло своим чередом, тихо пели песни, про родное спецподразделение, сменяясь на другую, про костер и мокрую палатку, в которой спят друзья. Потом песни стихли, они только пили. Вспоминали, как они пуд соли съели, смерти в лицо смотрели… Софи так и уснула, не дождавшись Анатолия.

— Доброе утро! Ну и зажигали мы, вчера! Не сильно, шумели? Перебрал я немного! — извиняясь, говорил он, Софи.

— Ну, ну! Немного…! Вика сладко спала, думаю, не слышала! Об таких, мужчин и обжечься не жалко! Улыбнувшись, провела рукой по лицу. — Ей достаточно было одного его взгляда, что бы понять его раскаяния за прошедшую ночь.

— Ну что в ночь едем, что ли? Вам там будет веселей! — спрашивал он Софи.

— Ой, мамочки! Едем, едем! Какой там воздух, Толь! А днем, такая красота невероятная, я люблю свой родной, уютный городок. — Потом задорно глянула на Анатолия. — Спасибо! — И улыбнулась. — Он широко улыбнулся в ответ.

Весь день Анатолий пребывал в прекрасном расположении духа, сам себе удивляясь. — Неужели дело в ее родителях? — Вспоминал, встречу и приятное знакомство с ними на их свадьбе, он их сразу полюбил. Несколько раз проверил, все ли взял, ни чего не упустил ли, для него это было очень важно.

— Анатолий! — позвала жена. — Мы готовы! Можно ехать!

— Прекрасно! Я тоже готов! Подарки и продукты все сложены и все необходимое для нас тоже. Едем! Что, в таком случае говорят…? Тогда, в добрый путь! Бог в помощь! — Он взял на руки Викторию и пошли к машине.

Помог им сесть в машину, а сам сел за руль. Обычно по этой дороге Анатолий проезжал без всяких затруднений, а сегодня, что-то случилось — машины практически не двигались.

— Тьфу ты черт! Нам бы поскорее…, а тут… — Выругался он.

— Не волнуйся, так! Это вредно! Тише едешь, дальше будешь! — ведь так пословица гласит?

— Так — то, оно так! Но ведь хочется быстрее! А тебе, что нет? — со смехом заметил, он.

Она скорчила милую гримасу, мол…

— Обижаешь…! Ты лучший в мире муж!

Ночь мягко обнимала их плечи, лаская, скрадывая, связывала их тенями. Почти два года, именно столько они в браке с Анатолием, за этот срок она привыкла к нему. Особенно если учесть, что по роду их службы она чувствовала себя с ним, комфортно. И по понятной причине сейчас у нее на душе праздник она всегда одержима одним месяцем в году, встреча с родителями, там прошло ее детство.

— Удовольствие, именно это, ты сейчас испытываешь? — спросил он.

— Да, я всегда получаю большое удовольствие, что связано с домом и семьей. Я очень ценю своих родителей.

— Именно поэтому мы едем к тебе домой, там, я хочу устроить для всех вас веселый праздник. Он хотел сказать больше, но нечто более личное прозвучало бы фальшиво.

— Полагаю, это происходит как раз в день рождения, Викуши. Это было неожиданно, но приятно, главное вовремя! — сказала Софи.

Ему хотелось поцеловать ее, нежно, в знак утешения, но он этого не сделает. Во — первых из-за Виктории, она спит и еще потому, что он захочет чего то большего, а, они в дороге. Она именно та женщина, которая нужна ему, он всегда стремился, чтобы часы, а, не минута оставались бы на чувства.

— Не дурмань мне голову своими сладкими речами. Оставь свои уловки для родителей. — Она похлопала его по щеке. Она провела рукой ему по волосам и сменила тему:

— У тебя все готово для сегодняшнего праздника?

— Да! Но мне нужно обсудить с тобой некоторые моменты. Ты ведь мне в этом поможешь?

Дома она всегда сама накрывала праздничный стол, дополняя его фруктами, соками, пирожными и шоколадом…

— Хорошо! — Если ты клянешься, что мне в этом поможешь!

В глазах Софи он разглядел озорной блеск.

— Конечно! — Он всегда ей во всем помогал и она это прекрасно знала.

— Какая славная погода, мы все ближе и ближе приближаемся к твоему городку. Он выпрямился… и сказал, немного подустал!

— И я тоже! Хорошо, что Виктория спит всю дорогу, за исключением, промежутков ее перекусов.

— Да! Да! Значит, перекусы пошли ей на пользу. Это даже, более чем хорошо! Ведь ни чего нет лучше грудного молока мамы.

— Ты как всегда прав! Наверняка, ведь она водичку выплевывает, не хочет пить ее, даже после купания.

Она посмотрела на него, затем через плечо, снова в его лицо и чмокнула его в шею. — Он не спускал с нее глаз в зеркало заднего вида.

— Странно, но я проголодалась! — улыбнулась, сказала она. Посмотрев в зеркало на него.

— Почему странно! Ни чего удивительного, ведь, сколько уже калорий ты отдала за дорогу своей дочурке, а?

— Это уж точно моя обязанность, кормить свою прелесть! И я готова, дать ей столько калорий, сколько ей потребуется! И больше…

— Господи! Разумеется, ты чудесная, любящая и заботливая, мама. Учитывая, что мы проехали московские пробки и нам предстоит еще довольно долгий путь, тебя пора покормить — остановив машину прижавшись к обочине, сказал он.

— Слава тебе господи! Дождалась! Ох уж, они эти Московские пробки…

— Я мясо приготовил, по новому рецепту. — Они ели, пили чай с пирожными, болтали обо всем на свете, им было хорошо.

— Завтра будем отмечать день рождения, один годик нашей, принцессе! Мама такой стол накроет! Она у меня мастерица. Пироги, салаты, поросенок жареный, все по высшему классу! Заодно и наш приезд обмоем.

— Это очень, здорово! А я, ей в этом помогу и дополню ее меню. Договорились?

— Повезло ей с зятем! А тебе с тещей!

— Вот это правда! Редкое везение, такая теща клевая, я ее просто обожаю!

— И она тебя тоже, ценит!

— Я ей подарок приготовил, надеюсь, понравится!

— Здорово! А какой?

— Это сюрприз! Естественно, не скажу!

— Я знаю, что ты любишь делать сюрпризы. И у тебя это, неплохо, получается…! Надо только одеться как-то, понаряднее…!

— Я и об этом позаботился, ведь вы у меня должны выглядеть как королевы!

Глаза Софи горели любопытством. Ты ни чем не отличаешься от олигархов!

— Я ж не сними, дело имею, а отдаю долг своей родине, и своей семье. Я же добросовестный человек, тебе ли этого не знать, Софи! — Она вздохнула: — Ой, прости меня, прости! А давай сейчас заедем, в какое-нибудь кафе, съедим чего-нибудь сладенького, достойные пирожные.

В маленьком уютном кафе народу в этот час было совсем мало. Пирожные и впрямь оказались хороши.

— Ой, Толенька, я так тебе благодарна!

— Софьюшка, не ерунди! Чего ты, дуреха, нашла, за что благодарить!

А она смотрит на него и не понимает, почему не может его полюбить… Он такой красивый, стройный, подтянутый, загорелый, а глаза, они такие добрые… Ей с ним так легко и уютно…, засмеялась, потрепала его волосы и сказала:

— Знаешь, Толь, правду говорят — нет худа без добра. Вот, кажется, ситуация у меня хуже некуда, и вдруг судьба посылает мне тебя…, когда я нуждалась в поддержке.

— Правду говорят! Только помни — ты всегда можешь рассчитывать на меня!

Она с трудом проглотила подступивший к горлу комок. — Долгая ночь…! Просто утомительная! — и замолчала.

— В дороге действительно тяжело, это закономерность! К сожалению! — Да еще с маленьким ребенком, голубка моя! — продолжил Анатолий.

Сейчас он был единственным человеком, который называл ее — «Голубка моя!».

Уже наступает рассвет, и они приближаются к ее родному городу. Город, такой родной и привычный город с его появлением приоткроет совсем другие свои двери, за которыми…

Впервые же часы они наметили отмечать день рождение Виктории. Со смиренным недоумением наблюдала новый поворот в ее жизни и думала…

— Софи, оторвись от своих мыслей и посмотри на Анатолия. Он дает тебе все самое лучшее, что имеет за душой; и учти, вопреки всему… «Иди-ка сюда, «сказал бог!», я укажу тебе дверь в другие, пленительные сны…! Вот это-король! Подумай…! Все объяснил…? А ты — королева…! — Словом, в голове у нее сложилась хорошая шахматная игра, с изумительной красотой их фигур. А главное, душа ее зашлась от восторга…, и стало с этого момента любимой «Фантазией — экспромт». Потом, она будет всегда вспоминать ее нотки в такой вольно-раздельной истоме…, как ей пришла в голову эта фантазия! Софи улыбалась…

— Чему мы так радуемся? Расскажи! — отозвался Анатолий.

— Смотрю на твои сильные мужские руки, так приятно лицезреть… Непонятно — как ты выдержал, такой длинный путь без отдыха? А выглядишь, как огурчик! — мне на душе, так спокойно стало…

— Ты святая женщина…, а, это и есть моя жена! Ради вас с моей маленькой королевой, еще такой же путь готов преодолеть! Уже подъезжаем, осталось меньше часа. — сказал он, радостно улыбаясь.

— Родители уже ждут нас, здесь тепло и много фруктов. Обрати внимание, как красиво — она заскучала за своим семейным старым альбомом, полным старых фотографий, над которым они с мамой проводили ни по одному зачарованному часу.

Утром ровно в девять машина уже стояла у их двора, было душно и дул сильный горячий ветер. Анатолий взял на руки Викторию и помог Софи выйти из машины. Она молча шла следом за ним и думала о странной избирательности ветра, который переносит человеческие жизни с места на место…! И не могла до конца додумать этой мысли…

Домик выглядел прелестно. При свете яркого утреннего солнца, трава казалась ярко зеленой, переливалась на ветру, отсвечивая каплями оставшейся на ней росы. На сверкающих чистотой окнах стояли цветы. Этот дом напоминал, просторное строение, в котором Софи провела все свое счастливое детство. У нее защемило сердце, потянуло к привычным, формам, родного дома.

На крыльцо выскочила мама.

— Софьюшка!

— Мама! — крикнула она от машины и бегом бросилась к ней. — Здравствуй, мамочка!

— Толенька, ты с Викушей?

— Конечно! Маму нужно жалеть!

— Правильно! Папа уже ждет нас…, ему вздумалось, быстрее накрыть стол. Дай мне внученьку, — она протянула руки взять ее, но Вика начала капризничать и крепко обняла Анатолия за шею.

— Все, все…! Какая папина дочка! — улыбаясь, пригласила их в дом.

— Какой домик милый! — сказал Анатолий.

— Толя! Вы приехали? — раздался голос отца. — Идите, идите же скорее ко мне, я вас уже заждался! — весело пригласил всех отец.

Они обнялись.

— Ну, чего это я вдруг…, идемте, — он ввел их в гостиную. — Садитесь! Немного пока отдохните с дороги, ведь устали — же?

— Да нет, если только, самую… малость! — улыбнувшись ему, сказал Анатолий.

— Начну без предисловий, разговор будет долгим, но за столом. Потом вы должны отдохнуть с дороги. А вечером будем праздновать день рождение Виктории! — сказал Алексей Петрович.

— Конечно! Роскошная мысль! — несказанно обрадовался Анатолий.

— Пришло время, доставать и дарить, подарки. Я же говорил тебе, что позабочусь об этом сам. Идем? — Протянул руку к ней и повел в ближайшую комнату. Несколько платьев разных цветов лежали на кровати Софи. К каждому из них были подобраны туфли. Она прикоснулась к ближайшему из платьев, оно было ярко — голубого цвета, было дороже и изысканнее всех ее вещей.

— Я не уверена, что все это мне здесь понадобится. Ведь мы пробудем здесь всего, на всего месяц.

Вдруг кто-то покашлял у них за спиной, они повернулись, и увидели, что в комнату вошли мать и отец Софи.

— Прямо «красотка»! — вздохнув, пробормотала она. — Он наряжает ее как куклу!

Все платья были выполнены в разных стилях, но среди них было, одно ярко-зеленого цвета, прямо как глаза Софи. — Он достал подарки родителям и сказал: — Открывая коробочки, одну с колье, а в другой серьги. Он протянул руки к теще, — это вам «мама»!, — следующую, с печаткой, повернувшись к отцу, — а это вам «папа»! — Обнял их и произнес:

— Я люблю вас и вы мне дороги!

Мать Софи от подарка и такого внимания зятя, растрогалась до слез, восторгаясь его красотой.

Софи взяла еще одно платье, оно было ярким, как цветы за окном и подарила его маме. Оно подошло идеально, словно было сшито для нее. А папе костюм и рубашку под цвет маминого платья.

Это был небольшой шаг, но для Анатолия было очень важно заслужить доверие родителей Софи.

— Пора все подарки обмыть! — искренне, сказал отец и улыбнулся.

— Как ты догадался, что им подарить? — спросила Софи, идя рядом с Анатолием.

— Папа в моем возрасте делал именно так.

Когда они сделали полный круг, дойдя до кухни, Анатолий поднял Викторию вверх и немного покружил ее в воздухе. Судя по веселому смеху малышки, ей это доставляло удовольствие. Затем он посадил ее на свой детский стульчик, рядом с Софи, тем временем открыл корзину и начал доставать из нее еду. При виде миски, из которой кормили Викторию, шел пар, она радостно взвизгнула, открыла крышку и начала искать ложку.

Софи придвинулась ближе и заглянула в миску:

— Манная каша? Это же любимое блюдо Виктории.

— Да, я знал! — И принялся доставать фрукты, соки, мясо коньяк, вино и многое другое, а удивленные родители, наблюдали за ним. А затем, наткнулся на кукол Виктории, достал, их было целых три. Одна из них была в платье принцессы, как и их Виктория. Рассмеявшись, Софи взяла светловолосую Барби, одна из любимых кукол Виктории.

— Ты не забыл и их?

— Разумеется, ведь малышке нравится играть с этими куклами.

Они встретились с ним взглядом. На мгновение ему показалось, что она говорила, об их отношениях.

— Какое твое первое воспоминание Софи?

Его вопрос застиг ее врасплох.

— Как с мамой и папой ездили в отпуск к дедушке и бабушке. С огромным количеством чемоданов. — Она улыбнулась. — Вот мое первое отчетливое воспоминание.

— Сколько лет тебе было?

— Думаю с трех лет, я осознавала все в подробностях.

Софи посмотрела на Викторию.

— Согласно научным исследованиям, три года — это важнейший этап в развитии мозга ребенка. Ведь у детей со временем, старые воспоминания сменяются новыми. Детский мозг, как губка, он очень восприимчив. Развитие ребенка зависит от его взаимоотношений с близкими и родными людьми.

— У нас так оно и будет! — сказал Анатолий.

Они все, так весело смеялись. Два года назад родители видели свою дочь, такой же счастливой. — думали они.

— Анатолий подмигнул Софи.

Вытянув перед собой ноги, Софи потягивала молоко. Ей скоро грудью, кормить малышку. В компании своих родителей она чувствовала себя непринужденно. Анатолий был этому рад. Родители говорили, что собираются уйти на пенсию.

— Я должна вас покинуть, малышка проснулась! Пора ее кормить! — Софи улыбнулась всем и ушла. Она хотела, чтобы это чудесное мгновение не заканчивалось.

— Тебе пора отдохнуть, Толя, перед предстоящим праздником! — сказала теща.

— Пожалуй, вы правы! Немного нужно отдохнуть! Спасибо за угощение! Но я должен вам помочь вечером, договорились?

Приняв его помощь, они с самого начала знали кто он! Он взял на себя всю ответственность за нашу Софи, и Викторию, не перекладывая заботу о них на чьи-то другие плечи. Они собрались провести этот прекрасный вечер в обществе близких им людей вместе с их детьми.

— Слышишь, вставай, Толюшка, живо!

Она открыла глаза и одновременно вскочила, — мы все проспали…! Наверное, уже гости скоро начнут приходить.

— Думаешь? Посмотрел на часы, не паникуй, мы еще все успеем!

— Толька, ты лучший в мире муж!

— Но я пошел?

— Ладно, иди, Бог в помощь!

— Вот спасибо! — поблагодарил он жену. — Софи рассмеялась.

У родителей был большой шикарный дом с роскошной, светлой и уютной террасой, внутри которой, были живые красивые цветы, а снаружи вся окутана зеленью и свисавшими с веток большими гроздьями виноград. Отец часто говорил, что, уйдя на пенсию, приведет дом и территорию в порядок и займется, наконец, серьезно семьей. Он надеялся, что с помощью Софи, она к тому времени удвоится или утроится. Алексей Петрович мечтал собирать всех вместе за большим обеденным столом. Гости стояли перед этим домом, словно перед строгим родителем. Народу было много, и все предпраздничные приготовления совершались гораздо быстрее, чем предполагалось, и дом наполнился теплом родных людей.

Терраса сегодня благоухала в праздничном наряде. Яркие украшения в розовых тонах с огромным количеством шаров в честь дня рождения Виктории.

Первые тосты за новорожденную произнесли родители, громко и беспорядочно разговаривали гости за столом. Наконец, до всех присутствующих дошло, что никого из них не слышно, и никто никого уже не слушает. Анатолий включил кассетник, и он заглушил всех говорящих. В центре гостиной танцевала Софи, ее танец был удивителен для их глаз и непостижим для их тел. Она вращалась в других плоскостях, ее шаги были запредельно высоки и воздушны. Едва касаясь грешной земли, она поднималась в воздух, вытягивалась в шпагате над невидимой пропастью. В этот момент гости чувствовали весь ужас возможного падения ее в бездну, и у всех одновременно замирали сердца. А Софи уже с ожесточением вонзала острые каблуки в пол, и тело ее содрогалось от вполне земных удовольствий, но преисполненных небесной красотой, которой она успела научиться за время ее службы в армии.

— Танцуют все! — крикнула Софи, и вся компания сорвалась с места и задергалась в танце вокруг нее.

Анатолий остался сидеть за столом, держа на руках Викторию. Он внимательно смотрел на зеленый туфель, взлетавший выше головы, на гордо посаженную головку своей жены, которая даже во время исполнения всех элементов и танца живота не теряла королевского величия. Любуясь танцем Софи, он точно знал, что ни когда и ни за что, не поменяет свою Софи на любую другую девушку в мире. А еще танец Софи ему показался настолько красноречивым, словно ему передавалась определенная информация, ключа к которой, он, к сожалению, не знал.

Кто-то дотронулся до его плеча.

— А, Толя! Ты почему не танцуешь? Софи удивительная девчонка. Такие, как она! Встречаются, вообще-то… один раз в жизни! — тяжко вздохнул…, Владимир.

— У нас все еще впереди, наш коронный бальный фигурный вальс.

— Спасибо вам за праздник, за мою заветную мечту, как лекарство для души принесли в коробочке, но не подарили…

— Не понимаю? О чем это вы? — спросил его Анатолий.

Вера Григорьевна заметила разговор зятя с Владимиром, подошла и пригласила его потанцевать. Строго на строго предупредила не предпринимать ни чего лишнего, тем более что Софи не давала ему на это ни какого повода. Это был их с отцом порыв сблизить их и поженить, и только…!

Все гости завидовали ее счастью, живи, да радуйся…, думали они.

За столом Анатолий спросил Владимира:

— А ты не влюблен ли часом в мою жену?

— Еще четыре года назад, я безответно влюбился в Софи, впервые увидев ее на дне рождении ее подруги.

— Вот оно что? — удивился Анатолий. — Это он прочувствовал на собственном опыте и поэтому, прочитал все, по его глазам…

— Так что ты счастливее меня…! — сказал ему Владимир.

— Это я и сам знаю! — ответил Анатолий.

— Ты не обижайся на меня, если любишь должен меня понять…, он поднялся на ноги и пошел к выходу.

Мать Софи решила его не останавливать, только взглянула на закрывшуюся дверь, соображая, что сказать гостям, чтобы не испортить праздник, а главное, чтобы Анатолий…, все правильно понял! Ведь влюблен Владимир в Софи, а не она в него. Тогда, их поступок был большой ошибкой, это она сейчас так тонко прочувствовала.

Ближе к утру все гости разошлись, уставшие родители уже уснули.

Софи с Анатолием навели порядок на террасе, после праздника.

Она плеснула в бокал рома и пепси и протянула его Анатолию, а себе плеснула молока.

— За нашу дочь! — радостно произнесла тост.

— За ее здоровье! — сказал Анатолий.

Потом они вернулись на кухню, долго обменивались своими впечатлениями о прошедшем празднике и пошли спать. Еще некоторое время лежали, слушая равномерное дыхание своей дочери, и пытались точнее охарактеризовать свои ощущения от новой жизни. Он обнял ее за плечи и говорил ей ласковые слова, испытывая при этом свою любовь и нежность к ней.

— Очень захотелось жареного мяса, а ты не хочешь? — смеясь, шутливо произнес он.

— Прямо сейчас? Хватит дурачиться! Нет, столько есть невозможно…! Еще праздничная пища не переварилась…! А ты, что уже голоден? — спросила она.

— Я серьезен, как ни когда! Только я уже, честно говоря, про утро думаю.

— Так мы еще не спали! Какое утро…, а если честно, то днем не откажусь! — поцеловала его руку. — Давай попробуем немного поспать, хорошо?

— Приятных снов, любимая!

— Приятно слушать такой твой голосок, нежный и покорный. Можешь еще раз?

— Люблю. Но…

— Никаких больше «но», что хотела то уже услышала. — Спокойного утра…

— Спасибо! Я очень рад, что праздник удался, самый шикарный и очень веселый, срочно делаем двоих детей… — Он обнял ее крепче, чувствовал ее тело, но она уже проваливалась в сон. — Вряд ли конечно, но мечтать, так мечтать…! Любовь с первого взгляда и тому подобное…! Теперь началась совсем другая жизнь. — В этой жизни у него ни чего не было, кроме его, Софи, и Виктории! Им обоим нравилась военизированная жизнь и по возвращению их в Москву, она снова пойдет служить на свое рабочее место. Они вместе будут проводить больше времени, так — как, он постоянно заступал на дежурства, и часто выезжал на учения, а Викторию оформят в престижный детский сад. — думал он.

Анатолий очень любил тещу и тестя, всегда находил с ними общий язык, восхищался их жизненной энергией, заряжался ею и сам.

— Какой тут воздух! А днем невероятная красота, а какой уютный большой и ухоженный двор! Дай — то Бог! Ведь они же не старые еще, скоро и им юбилей, будем отмечать… — проснувшись, он вышел во двор.

Утром Вера Григорьевна уже стояла у плиты, увидев его с окна, вышла к нему:

— Добрый день! Толя, ты уже проснулся? Выглядишь неплохо! — сказав, улыбнулась она.

— И вам добрый день! — засмеялся он. — Отбивные буду жарить, я Софи обещал! Это ее любимое блюдо, да еще с картошечкой фри… с салатиком!

— Тогда в добрый час! Я тебе помогу с картошечкой, только вот наши девочки пускай поспят, понежатся еще немножко, договорились? — Толенька, ты может, позавтракаешь немного?

— Конечно! Перекусить слегка не против!

— Правильно! Завтрак уже ждет вас с папой…, зови его!

Софи с малышкой проснулись ближе к обеду. Анатолий с тещей, вместе, готовили обед.

— Привет, трудовому народу! Ты просто симулянт, почему не разбудил меня? — Она подошла к ним и обняла Веру Григорьевну, прижавшись крепко к маме, поцеловала ее в щечку. Затем повернулась к мужу и поцеловала его в губы.

— Это точно! Мне жаль было вас будить, вы так сладко спали! А где наша виновница торжества? — спросил он.

— Еще досматривает сны! — улыбаясь им, сказала она.

— Все правильно, ей положено по закону…! — подтвердил, отец.

— А ты что там, готовишь жареное мясо? — расхохоталась Софи.

— Что делать, обещал ведь! — ласково улыбаясь ей, кивнул головой.

— Какие у нас на сегодня планы? — спрашивала она его.

— Просто в тишине, в такой чудесной красоте, где легко и спокойно дышится, хочу пообщаться с родителями и все!

— Прекрасная идея, я согласна! — Пошла посмотрю на нашу принцессу…, — через полчаса она вышла к ним с Викторией.

Анатолий всегда придавал большое значение таким ритуалам.

— Поздравляю, еще раз тебе уже второй годик, почти невеста у нас! Поцеловал ее в пухленькую щечку, он вложил в этот поцелуй многое: и радость, и свое отцовство, и привязанность к ней, и любовь…

— А мне разреши моя красавица, тебя поцеловать! — Вера Григорьевна подошла к Софи с внучкой, обняла их обоих и чмокнула внучку в щечку, затем погладив ее по головке, сказала:

Конец ознакомительного фрагмента.