Время надежд…

Наталья Комисаренко

У Татьяны все хорошо: школа, интерес к парню, который перепутав ее с сестрой-близняшкой, привлек свое внимание к ней. Проводы его в армию, затем замужество и несчастные 10 лет семейной жизни. Развод, из-за которого она оказалась в свои 28 лет в растерянности, оставшись с тремя сыновьями. Спустя 10 лет он снова пытался объясняться с сестрой, признаваясь ей в том, что все это время он любил ее. Татьяна понимает, что с тремя сыновьями ей будет тяжело.

Глава 2

Он в очередной раз приходил в полночь. Зачем? Не понятно… Соседка ждала от него ребенка. Татьяна делилась всеми перипетиями семейной жизни с ней в подробностях.

Услышав плач в доме Татьяны, Валентина поспешила в дом. Приставленный нож к горлу тещи ее совсем вывел из себя:

— Убери нож! Не медленно! Бросилась спасать Веру, Валентина. Ты совсем потерял стыд и страх. Что ты делаешь с женой, детьми и ее родителями. Тебе ни когда не будет пощады и прощения. И не прожить тебе без божьего суда. Побойся бога! Ведь за грехи родителей, порой жестоко рассчитываются их дети. — говорила она ему.

Прошло около года…

У Александра с Надеждой родился сын, Александр.

Развод с Татьяной оформили третьего сентября 1987 года. Как сложится ее жизнь, она не знала. Знала только о возрасте своих детей:

Валерию — девять лет, Владимиру — шесть лет, Алексею — два годика.

Александр с Надеждой, создавали Татьяне и детям невыносимую жизнь. Приглашал к себе детей; играть, по их нервам, как, «по струнам» — действуя медленно, но метко на детскую психику. Применяя свои развратные методы — «целуясь и обнимаясь на глазах у детей, при этом, говорить, им, чтобы все рассказали маме. — какие они «с ней счастливые».

— Как можно, таких…, называть словом «папа и мама»… Как их только земля носит. — Детей довели до нервных срывов и заблуждений во всем. Внушая им свои грязные, лживые мысли:

Старший сын в девять лет, захлебываясь от слез, просил Татьяну:

— Хочу жить с папой! — рыдая, говорил он.

— Я согласна! Завтра пойдем к нему! Не оставляя ей выбора и от безысходности. — ответила она, сыну.

На следующий день, как и обещала, привела его к Александру. От безвыходности положения. Сын просит меня отпустить жить его, к тебе. — прошу тебя:

— Ты согласен? Я буду ждать, столько, сколько потребуется времени ему понять обратное. Что бы принять любое другое решение. Я же мать! Я не могу больше видеть его слез, это не выносимо.

— Согласен! — Лицо его благоволило одержимой победой над ней.

А разве был, у него, другой выбор? Ведь это происки их поведения с Надеждой. Татьяна ехала на работу в «Елань» совсем растерянной. Работала она, приемщицей в Бытовом комбинате, от колхоза «Россия». Как всегда, заливаясь слезами не видя дороги, ездила, рейсовым автобусом. На работе ее коллеги поинтересовались:

— Танюша, что случилось? Снова глаза твои на мокром месте! Может мы чем — то сможем помочь? — с сочувствием говорили они.

Рассказав о случившемся с ней, в ее семье и относительно, ее, сына, все коллеги плакали вместе с ней. Вернувшись вечером с работы, она как всегда посетила дом родителей. Когда вошла в дом она увидела спящего Валеру у них на диване.

— Что случилось? — спросила она, маму.

— Иди домой…! Тебе здесь делать нечего! Говорила ему Надежда! И не пустила его, даже, на порог своего дома. Он пришел к нам утром, заливаясь слезами. У него было, такое подавленное, отрешенное состояние… Рассказывала ей мама и от горьких слез не видела дочь перед собой. Господи! Когда же он станет человеком? — говорила она.

С тех пор Валера, прочувствовал, понял и осознал… Какой у них отец! Он больше никогда не плакал. Он научил его рано повзрослеть. Даже, не смотрел больше в его сторону. Для него не сосуществовало отца…

Это повторилось и с меньшим сыном Алексеем. Он не однократно убегал к нему. Его он, приносил назад спящего на руках. Просыпаясь, хватал его за полу брюк и не отпускал, заливаясь слезами просил: — Не уходи! Будь со мной! — кричал ему вслед маленький сыночек. Все соседи, сидящие на улице и слышащие все эти перипетии, плакали навзрыд, от удивления… — и ужасного положения Татьяны.

Сын Алексей, его встречал везде, где только увидит и услышит. Уже понимал гул его мотора, трактора на котором он где то ехал и старался успеть добежать к нему. Он, не останавливаясь, проезжал всегда мимо. До тех пор, пока, накричал себе грыжу. У матери, которая сидела у его постели, кошмар только лишь начинался…

Однажды… — Кудряшов здесь лежит? — спрашивает дежурный врач, открыв дверь реанимации. — «Двенадцать часов ночи».

— Да! — ответила Татьяна.

— Проходите! — приоткрыв дверь, пропуская впереди себя, ответил он.

— Папа! — обрадовавшись, закричал сын.

Александр прошел, сел возле сына. Начал рассказ, поведав их о том, что он лежит в терапии с ангиной о его жизни с Надеждой. Как она за ним ухаживает, какие продукты возит и тому подобное…

— Ты пришел сына навестить? Или мне насолить? И в очередной раз навредить нам обоим? — спросила Татьяна, Александра.

— Уходите! — попросил его доктор. Услышав неприятный разговор между ними.

Татьяна решила помыть его горшочек, и некоторое время отсутствовала в палате.

— Полежи сыночек, я скоро! — просила она сына.

На обратном пути услышала крик Алеши, она забежала в палату:

— Больно! Больно! Мама! — кричал он.

Не видя ничего вокруг себя, она словно одержимая, с обезумевшим взглядом, летела за доктором.

— Готовьте срочно, операционную! — кричал доктор.

Его тут же, увезли в реанимацию и снова прооперировали во второй раз. От того что он не переставая кричал за отцом и ждал его, у него разошлись швы.

Татьяна ждала его перед операционной и все время слезы лились ручьем, она их не вытирала, она их уже просто не чувствовала за перенесенный очередной стресс, благодаря «папе»…

— Отца больше, не пускать!!! И когда он, проснется после наркоза, держите ему ручки! — приказал доктор, нельзя допустить подобного, еще раз.

В палату к ним положили женщину после операции.

— Что случилось? Почему вы так плачете? — спрашивала она.

Вечером Александр снова ворвался в палату без разрешения. Принес сыну конфет и печенья. Татьяна вся, заливаясь слезами, просила его больше не приходить и рассказала ему о случившемся после его посещения, после чего, он, расхохотался…

— Вон! Выйди вон, какой же, ты отец! Негодяй ты, понял! — выставила его разъяренная соседка по палате.

Прошло время…

Алеша играл во дворе, услышав гул его трактора тут же произнес:

— Я не буду больше за ним орать, больно режут! — говорил он маме.

Увидев ехавших дедушку, бабушку, дядю Васю с тетей Надей, дядю Колю с тетей Валей со стороны отца. Дети быстренько сообразили перекрыть им дорогу: «Сели, втроем вдоль дороги перекрестив ножки, ждали, когда они подъедут. Они объехали их и уехали домой».

— Почему, они не остановились?! Почему проехали мимо? Ведь они же и наши, дедушка с бабушкой?.. Что изменилось… Они нас больше не любят, мама?

Они долго не могли успокоить свои детские сердца. Вопрос… вопрос… вопрос… и море детских слез.

— Нет, нет, нет, наверное, они торопились! Они вас также любят! Иначе быть не может, ведь, вы же, их внуки и родные племянники… — Пыталась их успокоить Татьяна, но как можно было ей спокойно смотреть в детские глаза своих маленьких любимых сыновей. Которые захлебываясь слезами от обиды, причиненной им их самыми близкими и родными им людьми, еще до недавнего времени… А сейчас так жестоко, предать их… Как она могла сказать им горькую правду, которую они и сами понимали, не смотря на их детский возраст, детские сердца обмануть нельзя, а вот успокоить и пыталась их любящая мать.

Казалось, с детьми все успокоилось и, слава богу. Но Татьяне одной зарплаты было мало, чтобы прокормить и одеть в школу ее троих мальчиков. Она была вынуждена, подать заявление, на взыскание алиментов. Ему присудили алименты, в размере: пятьдесят процентов от заработной платы. Но Надежде показалось это много… — а, чужого мужа из семьи от троих детей увести, это сколько?.. — И она начала писать встречные заявления, мотивируя это тем, что он пьет и денег в семье не хватает. И начались судебные перипетии. Вначале Татьяне выплатили задолженность по алиментам, затем взыскали с ее заработной платы, бухгалтером Иваном Васильевичем.

— На каком основании? — Спросила его Татьяна.

— С кого, мне их, удерживать? Ведь он, пьет и денег у него нет. — объяснил он Татьяне.

И только после неоднократного судебного разбирательства, дошедшего до Москвы, ей все-таки, присудили выплату алиментов в пользу детей «в сумме пятьдесят процентов до их совершеннолетия», без изменения.

Вечером, вернувшись с работы, она пошла за детьми к родителям. Переступив порог по глазам своей бабушки прочитала, что-то произошло…

— Увольняйся и занимайся детьми, — сказала ей Валентина Николаевна.

— Что здесь произошло? Что-то с детьми?.. — спросила она.

— Да! Они себя чуть, чуть не по убивали. Выстроили лестницу; став друг другу на плечи и пытались в антресолях достать шарики. Схватившись за край антресолей, вверху пытались открыть дверцу и вдруг, антресоль резко свалилась вниз… Но только благодаря тому, что она упала в бок к окну, порвав тюль и сбив подоконник, упала и рассыпалась. Мальчики ее собрали, но не осилили поставить обратно. Алеша стоял внизу и наблюдал за ними, страшно подумать только… — рассказала ей бабушка. — Нужно внученька искать другой выход, это очень далеко. Дети неделями без присмотра и должного воспитания.

— Ну-ка рассказывайте! Слушаю вас! Мои армейцы! Как все случилось! Мы обещаем бабушке, что все исправимся, да? А я найду работу в своем колхозе. — улыбнувшись своей бабушке, сказала она.

Обняла их крепко, прижав всех к себе. — Прости… прости… прости… мамочка, — захлебываясь в слезах хором. Мы больше никогда, никогда не будем этого делать! — обещали они своей маме.

— Прощаю! Прощаю! Мои любимые, я верю вам! — глаза ее наполнились слезами, и она позволила им свободно стекать по щекам, позволила разрыдаться, чтобы дать облегчение своей истерзанной душе. Как же она их любит. Обнявшись с ними, вдоволь наревелась. На душе ей стало легче.

Она, взяла их за руки и повела домой. — Говорим бабули: — Спасибо! За помощь! Внимание! Любовь! За совет! До свидания! Они подошли, поцеловали свою любимую бабушку Валю. — попрощавшись с ней, ушли.

Прошло время. Дети подросли.

По всеобщему признанию, дом Татьяны был весьма привлекательным в селе всей округе. Вокруг обсаженный деревьями, цветами и красиво огорожен и ухожен хоздвор, был предметом восхищения и зависти сельчан. Она была абсолютно вольна распоряжаться собой. После ее развода с Александром, который большую часть своей зарплаты получал по ведомости, под чужими фамилиями, например, как: Кожушко, Борисевский, Пуриков и другие… делал это для того, как будто нарочно предоставив ей возможность делать все, что пожелает, для того, чтобы выжить… Она все бы отдала, лишь бы ее дети, ни в чем не были ущемлены. Вот и пришлось Татьяне взвалить на свои хрупкие плечи хозяйство: две коровы, коз, кур, утят, кроликов, гусей и одну свиноматку, которая ей позже дала приплод, десять маленьких поросят.

И вот однажды Бреусов вызвался оказать ей помощь в корме для поросят, мотивируя это тем, что его отец работает заведующим фермой. Сам он работал на грузовой машине в колхозе «Россия». Татьяна на весах «весовщицей».

Однажды вечером он подъехал к дому на машине и сказал:

— Поехали!

— Нет, нет, не надо ни куда ехать, мамочка!.. Они тебя убьют! — кричал, обеспокоенный средний сын, Вова.

— Сыночек, я скоро приеду! Так нужно! — уговаривала его Татьяна.

— Нет… нет… не отпущу… кричал настойчиво сын. Тогда его старший брат Валера уговорил. Она, поехала.

Подъехали к весовой, там их ждал Логвинов. Он остановился:

— Я ни куда не поеду! — сказала она, настороженно.

— Что с тобой! Не бойся! Мы наберем зерна и привезем тебя обратно. — сказали они, не отпуская ее…

Подъехав к котельной, остановились. Ключей у них не было. Принялись срывать замки ломом. У Татьяны на нервной почве со страху, началась сразу же, диарея, лилось с нее рекой… Зашли в котельную, открыв все краны, обнаружили. Нет холодной воды…

— Мойся! Мойся! Мойся! — кричал Логвинов, заставляя мыться ее кипятком.

— Нет! — вырвался у нее дикий вопль, приведя в смятение Бреусова и испугав ее саму.

— Я не могу! Не могу! Не могу!

— Ты с ума сошел! У нее ведь трое детей! Она же обварится!.. — говорил ему Бреусов.

— Разрешите мне, в «туалет?»… — просила Татьяна.

Дрожа всем телом, она отступила назад, развернулась и бросилась прочь, не видя ничего вокруг себя, шагая словно одержимая, она направилась в туалет. Они наблюдали за ней.

— Попробуй только сбежать! Переедем на машине! — грозили они вслед.

Прошло время. Они немного протрезвели.

— Найдешь нам, водки?

— Конечно! Конечно! У Валентины Ивановны, есть! — дрожащим голосом ответила она. В страхе подняла взгляд и, глядя им в лицо, — это мое спасение… — подумала она.

Подъехав ко двору держа в руках свои грязные портки, стала стучать им в окно, они остались ждать за двором. Вышел муж Александр и Валентина, только сейчас она могла дать волю своему горю. Татьяна потеряла сознание. Александр бросился за ними, они прыгнули в машину и бежать… Привстав на колени и глядя на Татьяну, она запричитала, задыхаясь от рыданий:

— Таня, Танечка, как же ты могла… Ты ведь могла… Очнись! Приди в себя, пожалуйста! Как же они могли так поступить с тобой? У тебя ведь трое деток… — причитала Валя.

Вздрогнув, Татьяна очнулась. Она услышала знакомые голоса Александра и Валентины. Открыв глаза, увидела склоненную в слезах, Валентину, перед нею.

— Где ты была? У нас такое впечатление, что тебя…

— Я действительно была в колхозной котельной: Я думала о корме… И чувствуя, что из ее глаз вот-вот хлынут слезы, Татьяна порывисто обняла свою сестру.

— Мне стыдно! Кто же мог подумать…! Что они… они… на это способны? Ведь им по восемнадцать лет! Я с ними работаю. Хорошо знала, по крайней мере, так думала…

Валентина с Александром внимательно смотрели на нее. Не могло быть ни какого сомнения в том, что Татьяна сказала им чистую правду. Ее лицо, выражало тревогу и унижение, а губы, печально сжатые… «Бог, ты, мой! Ты, могла бы!… Не доведи…! Господи! — Подумала, потрясенная Валентина.

Чувствуя смущение и неясную тревогу, Татьяна заставила себя улыбнуться и попыталась сосредоточиться. Дай-ка, я тебе помогу встать. И взяв свою сестру под руки, Валентина и Александр помогли дойти ей домой. Она, взяла руку Валентины и почувствовала ее тепло. Валентина всегда была так добра к ней — еще с тех пор, когда она была замужем. Как же ей повезло, что у нее есть такая замечательная сестра! Внезапно ее осенило:

Конец ознакомительного фрагмента.