Тайное место на берегу безымянного озера

Наталья Киндулкина, 2020

Настоящее всегда вытекает из прошлого. Как связаны судьбы трех матросов и немого мальчика Даниэля, странного старика и ветреной девушки Ребекки? Даниэль открыт миру, он видит и чувствует больше, чем обычные подростки. Но как на его жизнь повлияла история любви и предательства, дружбы и разочарования, которая произошла до его рождения?

ГЛАВА 3

Ребекка расчесывала мокрые волосы, внутри нее все сжималось как скрученная пружина. Ей хотелось забыться и прямо сейчас оказаться в другом месте, чтобы в очередной раз не выслушивать порцию нравоучений, которыми он ее одарит. Солнце лениво заглядывало в окно, на хрупких руках резвились солнечные зайчики.

— Можно войти? — с осторожностью сказал Чарли, открыв дверь.

— Конечно, заходи.

Ребекка скиталась по разным квартирам с такой скоростью, что поймать ее было невозможно. Стоило только запомнить один адрес, как она тут же переезжала на другой. Как потом выяснилось, это была квартира ее подруги. Хотелось верить словам девушки, но не было никаких сил, а опыт подсказывал, что делать это не нужно. Общение давалось ей просто, Ребекка могла найти контакт с любым человеком, не прилагая серьезных усилий, это было чем-то дарованным свыше. Еще днем не зная кого-то, вечером она могла оказаться в его квартире или при других обстоятельствах в постели.

— Что случилось на этот раз? Ты опять вляпалась в неприятности?

Чарли преувеличивал, но если Ребекка начинала разговор с фразы «конечно», не добавляя ничего ироничного и смешного — дело было серьезным. И в его памяти яркими красками заиграли воспоминания от последних таких разговоров. Один раз она задолжала крупную сумму денег, в другой раз ее арестовали, когда она на спор украла печенье. В тот день их вызвали на допрос, где они провели несколько часов, а потом она назвала одного мужчину толстым, и они бежали несколько кварталов без перерыва на шаг. И все эти ситуации начинались с незамысловатого «конечно» — конечно, можно; конечно, ведь терять ей было уже нечего.

— Мне нужно будет уехать на несколько дней, большего пока сказать не могу. Встретимся на нашем месте сразу, как я вернусь. И не нужно так на меня смотреть! Мне приятно видеть твою улыбку, Чарли, а этот замученный взгляд тебе не идет.

— Зачем тебе это нужно? Неужели ты совсем не знаешь, когда вернешься?

— Я же сказала — не знаю. Разве это так важно, если на кону мое будущее? Тебе есть чем заняться! — Ребекка начала злиться. — А если нечем — найди, пока окончательно не сошел с ума.

— С ума можно сойти, только если продолжить общение с тобой. — Чарли нахмурился и отвернулся в другую сторону.

— Надеюсь, это был комплимент!

— Даже и не надейся.

— Я устала. Давай скорее закончим этот разговор. Как только я вернусь, ты узнаешь обо всем первым, обещаю.

— Когда тебе нужно уехать? — расстроился он.

— Сейчас приведу себя в порядок, волосы еще мокрые.

На самом деле мокрые волосы не мешали Ребекке, ей мешал Чарли. Как бы он ни старался, у него не получалось самого главного — не докучать ей. Он вечно суетился, попадался под руку, окутывал излишним вниманием и заботой. Он был полной противоположностью пьяным мужикам из кабака, где она в шестнадцать лет пела практически без одежды. Они выкрикивали грязные слова, а она ловила себя на мысли, что ей это нравится, но смена обстановки была необходима как воздух, если оказываешься в замкнутом пространстве надолго. Чарли был совершенно другим, готовым ради нее на все, и это быстро ей надоело, становясь пресным. Он пытался меняться, но видимая внешняя сила не умаляла внутренних эмоций. Его переживания были настолько сильны, что разрывали броню, которую он так долго пытался выстроить вокруг себя. Она боялась его сломать и уничтожить, если будет неаккуратна.

— Хорошо, поезжай. Вдруг у тебя и правда что-то получится. Я не могу лишить тебя свободы, — вздохнул Чарли. — Только представь, что я стану виновником твоей несбывшейся мечты. Однажды, через много лет кто-нибудь спросит тебя о том, все ли твои желания осуществились, а ты только и сможешь ответить: «Не все». А на вопрос «почему» прозвучит, как ответ, мое имя.

— Не слишком ли ты много на себя берешь?

— Опять ты за свое?

— Ладно! Ты сильно расстроился? Только отвечай честно!

— Нет. Я привык к тому, что ты внезапно появляешься и внезапно исчезаешь, — соврал он. — Мне кажется, я сумел к этому приспособиться.

— Если и так, то я тебя всегда предупреждаю! — одернула Ребекка.

Изо всех сил он старался делать вид, будто его это не волнует. Их общение было похоже на американские горки — затишье сменялось вулканом обжигающих эмоций. Она исчезала, когда хотела, и появлялась, когда ей что-нибудь было нужно. Деньги ее не интересовали, но отчего-то она делала вид, будто страстно их желает. На самом деле она возвращалась за вниманием и заботой. Раньше, чтобы соскучиться, ей хватало и нескольких дней, но в этот раз она вернулась, когда ждать уже было нечего.

*****

На палубе наступило тихое воскресное утро, ветер сменил штиль. Тишина окутала все видимое пространство.

— Что ты все время пишешь?

— Ты очень внимательный, но это не твое дело, Чарли. Это точно не любовные записки, о которых ты целыми днями мечтаешь, — Джастин хотел как можно скорее сменить тему.

— Не хочешь — не говори.

Он молчал и не обращал на Чарли никакого внимания.

— Скажи хотя бы, где тебе удалось достать такую красивую ручку? Мне она сразу понравилась.

— Этот подарок — самая ценная вещь в моей жизни.

— Значит, не подаришь?

— Нет, я же сказал. Однажды мне уже снилось, что я ее потерял. Проснулся в поту — весь мокрый. Это был плохой сон, а ты предлагаешь мне превратить его в явь, — с досадой в голосе произнес Джастин.

— Да, пожалуй, ты прав. Теперь мне тоже хочется иметь что-то настолько же ценное! — Чарли оживился и начал шарить по карманам, пока не достал оттуда маленький камень.

— Смотри, что я нашел! Это же камень силы!

— И давно он лежит у тебя в штанах? — рассмеялся Джастин. — Будет твоим талисманом.

— Нет! Я хочу подарить его тебе. Кроме писем от Ребекки, у меня ничего нет, но их я не отдам, да и не нужны они тебе, а вот камень силы точно пригодится.

— Чарли, ты — настоящий волшебник, — Джастин улыбнулся и сжал подарок в кулаке.

Вчера ночью компания разошлась, когда Люк начал показывать свой коронный танец, его он выучил благодаря младшей дочери. У него было три дочери, и он этим очень гордился — семи, девяти и пятнадцати лет. Узнав, что у Люка большая семья, люди делятся на две категории. Одни усмехаются и восклицают: «Теперь понятно, почему ты постоянно в отъезде, здесь им до тебя не добраться!», а вторые удивляются, как можно находиться столько времени вдалеке от дома: «Бедная жена — святая женщина!» — восклицают они.

Жена Люка — Валери, на семь лет его младше. Они познакомились случайно в общей компании друзей, Люк поразил ее своей харизмой и непосредственностью. Это у него хорошо получалось, он умел производить впечатление на девушек, хоть специально к этому никогда не стремился. Спустя десять лет после знакомства они поженились. Друзья докучали с вопросами — зачем так долго тянуть со свадьбой, особенно переживали подруги невесты, успокоить их было невозможно. В эти времена Валери и Люк мыслили одинаково и считали свадьбу неважным событием, которое ни на что не влияет. Отсутствие обручальных колец не мешало им наслаждаться жизнью и любить друг друга, но, надо сказать, в итоге они все равно поженились. Свою семейную жизнь Люк считает счастливой, хотя уделять внимание другим девушкам ему нравится и сейчас, он не отказывает себе в этом удовольствии при любом удобном случае.

— Дуглас вчера сказал, что скоро нас ждет один важный заказ, если он сумеет договориться и уладит все вопросы вовремя, а не как обычно.

— До этого еще далеко, поэтому не обольщайтесь заранее. Вы же знаете Дугласа, он любит преувеличивать, когда еще ничего неизвестно. Пока нет никаких подробностей и договоренностей! Мало трепать языком просто так, — возмутился Люк.

— Давно хотел спросить! Люк, а ты скучаешь по дому?

— Конечно, скучаю, Чарли, но еще больше я скучаю по морю, когда нахожусь дома. Особенно если приходится мыть посуду или делать домашнее задание с детьми.

— Скучать — абсолютно нормально. Я завидую вам, ведь вам есть по кому скучать в своем настоящем. Только сейчас я понимаю, как много это значит и для меня, — вздохнул Джастин.

— А ты скучай по отсутствию скуки! Как я завернул, а? — Чарли расхохотался и уставился на друзей.

— Посмотрите, кто у нас оживился. Чарли, ты неотразим! — поддержал его Джастин.

— Если бы я мог, я бы поменялся с тобой местами. Я бы хотел никогда ни по кому не скучать.

— Так не бывает. Люди всегда скучают по тому, с кем хотят встретиться, и по тому, кого им не хватает. Не удивляйся, если однажды столкнувшись с тем, что так долго желаешь, ты потеряешь интерес в считанные секунды и не испытаешь сильных эмоций.

— Неправда. Всегда, когда я вижу Ребекку, я ощущаю счастье. Оно отзывается трепетом в теле, разливаясь по нему волнением и теплом.

— Чарли, ты правда считаешь, что мы хотим снова тебя выслушивать? — недовольно сказал Люк. — Я уже сыт по горло твоим рассказами.

— А что мне еще остается, вы — мои единственные друзья.

— Пусть говорит, ему нужно выговориться. Мой тебе совет — сначала разберись в себе, а потом думай о ней и, я тебя умоляю, не забегай вперед, — продолжил Джастин. — Тебе нужно время, чтобы суметь это пережить.

— Не знаю, о каком времени идет речь, но точно знаю, что сейчас время обеда! Пошлите на кухню, живот рычит как старый мотор лодки, что десять лет стояла у моего отца в гараже. И ведь работала же!

— И правда — пора. Чарли, поднимайся, в кой-то веки Люк дело говорит.

*****

Миллер ушел от Люси днем, но домой вернулся лишь к вечеру. Все это время он просидел на крыльце и курил одну за другой сигареты, вспоминая своих старых товарищей. Хотелось выпить, но он себе этого не позволял. Эти правила Миллер соблюдал еще и потому, что в их городке считали, чем беднее семья, тем сильнее от нее пахнет спиртным. Ему не хотелось слушать, как местные шепчутся о том, что у них в семье все плохо с деньгами.

В молодости он мог выпить намного больше, чем сейчас могут предположить многие. Походы к друзьям случались нечасто, точнее, не случались никогда. Друзей у него не было, и Миллер бы и рад их не заводить, но когда Даниэль подрос, то начал задавать много вопросов, ответы на которые найти не удавалось. Ради этого отец даже завел знакомство с компанией других мастеров, но по счастливой случайности их встречи проходили в вечернее время, когда Даниэлю нужно было ложиться спать. Он был еще слишком мал для таких посиделок, а оставлять его с Люси совсем не хотелось, поэтому с новыми знакомыми Миллер встречался нечасто, что его, несомненно, радовало.

Когда он вернулся домой, его ботинки по-прежнему блестели, сохраняя товарный вид, и это несмотря на то, что он носит их уже не первый год. Он бережно относился к вещам, и они в благодарность носились долго, несмотря на ежедневную работу в мастерской.

Даниэль сидел на полу и срисовал с плаката бежевый «пежо». Плакат принесла Люси, когда в прошлый раз ездила в город к своей сестре Кристине. Кристина — родная сестра Люси, она вышла замуж в восемнадцать лет, и с тех пор они встречаются на единственный праздник — годовщину свадьбы родителей. Ни годовщина их смерти, ни дни рождения — ничто другое не заставляло сестер видеться и общаться друг с другом чаще. Такой странный выбор сделала Кристина, она свято верила в институт брака и всеми силами старалась его почитать, отрекаясь от других сфер своей жизни. Люси же ничего не оставалось, как смириться и принять этот странный выбор.

— Я был у Люси, она чувствует себя гораздо лучше, отдал ей суп — сказал, что мы вместе его готовили. Ей было приятно, и, кажется, она удивилась и даже несколько раз улыбнулась. Мы здорово провели время — много шутили и смеялись. В конце недели я еще раз загляну, если ей не станет лучше.

Миллер не любил и не умел врать, но ему казалось, что добрые отношения с Люси сделают мальчика счастливее.

— В детстве я тоже любил рисовать, но у меня получалось плохо, тогда друзья научили меня раскладывать карты. Помнишь, я обещал тебя научить? Сыграем вместе, когда вырастешь, если еще захочешь проводить время со своим стариком.

Отец редко шутил, и его шутки звучали так, будто их зачитывал монотонный голос переводчика на аудиокассете: смысл понятен, но эмоции уловить сложно. Раньше его голос был звонким, пропитанным иронией, но с годами она исчезла, и ее сменили другие, куда более спокойные эмоции. За все годы ему удалось сохранить одно — свою стойкость. Остальные чувства шли в строю ровным шагом, словно к их ногам привязали тяжелые гири, которые не позволяли им вырваться и разбежаться в разные стороны. Жизнь заставила его связать себя в толстый пучок проводов, их обесточили, но благодаря воле и сдержанности он сумел сохранить себя.

Иногда мне нравится проводить время с Люси, правда, она девчонка, хоть и большая, и ее игры напоминают девчачьи. Вместе мы ни разу никуда не ходили, я даже не помню, когда был последний раз у нее в гостях, она всегда приходит к нам, и раньше я думал, что ей это нравится. Совсем недавно я увидел, как она плачет. Может быть, у нее что-то случилось. Я удивился. Отца не было дома, а Люси пришла забрать свои вещи, и еще она купила мне шоколад. Я сидел на полу в гостиной, перебирал коллекцию монет, которые нашел у отца, потом услышал странные звуки в комнате. Когда я пошел посмотреть, что там происходит, то увидел Люси: она сидела на полу, поджав колени к груди, рядом с ней лежала коробка. Мне показалось, что в ней книга с рецептом яблочного пирога, потому что на коробке были нарисованы яблоки, а на следующий день мы ели яблочный пирог. На Люси была синяя юбка и кофта, а на плечах висел платок, тоже синий. Еще один платок был у нее на голове, хотя раньше она носила там заколки. Странные они — девчонки.

*****

Ребекка вернулась, когда Чарли уже не надеялся, но продолжал ждать. С их последней встречи прошло ровно два месяца. Девушка пришла на их место, как всегда в четверг, но этот четверг был не обычным четвергом, он был четвергом возвращения. В отличие от Ребекки, Чарли приходил сюда каждый раз, хотя в пору было заниматься другими вещами, которые в этом возрасте интересовали молодых людей. Он сидел на берегу и как ни в чем не бывало кидал в воду камни. Его спина все еще казалась хрупкой, а руки — тощими. Ребекка подошла сзади, закрыла ладонями глаза и вскрикнула необычно высоким голосом:

— Соскучился? Это тебе!

Из-за спины она достала цветок, сорванный с клумбы, и осторожно провела по его загорелым рукам.

— Смотри, какой красивый! Наткнулась на него по дороге.

Девушка нарочно делала вид, будто ничего не происходит. И в самом деле — для нее ничего особенного не происходило. Она была созвучна себе и действовала в своем репертуаре.

— Ребекка!

Он вскочил и обнял ее за плечи. Было слышно, как колотится его сердце. На минуту ей показалось, что оно использует свои последние ресурсы и вот-вот остановится.

— Я бесконечно рад! Где же ты пропадала? С тобой все хорошо?

Было тяжело, но Чарли старался быть сдержанным. В конце концов, нет ничего необычного в том, что девушка, которую он бесконечно любит, пропала на два месяца, а потом вернулась и как ни в чем не бывало маячит у него перед глазами сорванным цветком. Он часто задавал себе вопрос: «Почему она бросила все и уехала?», а потом сам же отвечал на него: «Потому что она хотела этого больше всего на свете». От ненужного понимания его губы сжались, а руки, не слушаясь, начали перебирать камни.

— Конечно! А ты что себе выдумал? Лучше бы ты верил, что мои дела пошли в гору, и мне просто нужно больше времени, чтобы уладить все возникшие вопросы!

— Я так и думал, а потом мысли сами потеряли ход.

Ребекка ничего не говорила. Она никогда не отчитывалась, куда она поехала и зачем. Ждать ее — это как ждать, что море вернет сережку, сорвавшуюся с уха во время купания. Однако Чарли смотрел ей в глаза, и ему все еще казалось, что в ее густых кудрявых волосах можно укрыться от самого сильного шторма. Это всего лишь непогода, которую нужно переждать.

— И вообще, у меня для тебя сюрприз! Ты же хотел песню? Будет тебе песня, точнее, не песня, а танец! Я тебе такой танец станцую, ты будешь сражен наповал!

— Какой еще танец? — Чарли был удивлен. — Ты же говорила, что не умеешь танцевать?

— Я и сама так думала, но, оказывается, мне нужно просто больше времени.

— Больше времени на что?

— Больше времени для тренировок, — Ребекка начала злиться. — На одном из смотров мне сказали, что танцую я хорошо. Понимаешь? Мной на самом деле заинтересовались! Это мой шанс, это наш с тобой шанс!

— Я не хочу быть известным. Публичность — это не для меня, — буркнул парень.

— А каким ты хочешь быть?

— Об этом я не думал, но я знаю точно — слава и деньги портят людей.

— Где ты этого понабрался? Неужели твоя матушка так говорила?!

— Об этом все говорят. И я заметил это, когда твоя бабуля прислала вторую открытку подряд. Значит, ты не писала ей все время, пока была в отъезде.

Чарли не хотелось обсуждать это, и он почти вошел в поворот, обходя эту тему, но она снова его зацепила. Он винил себя за то, что придирался к ней. Эмоции переполняли, и пульс отбивал такт у виска.

— У меня было много дел! А ты мог бы и ответить, ей вредно волноваться.

— Я ответил — написал, что все хорошо и предыдущая открытка, вероятно, затерялась на почте, поэтому не дошла.

— Ты такой внимательный! Люблю тебя! — Ребекка небрежно поцеловала его в щеку.

Она сказала о любви, не подумав, но тогда она не врала. Она действительно любила его — как брата, друга, помощника и самого близкого человека, который всегда был рядом, когда ей этого хотелось. Они любили друг друга, но каждый своей непонятной другому любовью. Он не придавал ее словам никакого значения, изо всех сил старался не придавать, но тепло разливалось внутри с бешеной скоростью.

— Я устал здесь сидеть, пока ждал тебя. Может, немного пройдемся?

— Ты что, так и сидел здесь все это время? — Девушка провела острыми ногтями по плечу Чарли.

— Это совсем не смешно! — он одернул руку. — Иногда мне кажется, что ты только и делаешь, что пытаешься меня задеть.

— Я думала, ты поможешь мне собрать сумку. Мне снова нужно будет уехать.

— Но ты только что вернулась! — парень не мог поверить своим ушам.

— Это для нашего будущего, сколько можно повторять? Не будь таким занудой!

— Я не такой безответственный, в отличие от тебя.

— Не собираюсь спорить. Хочу тебя попросить, пока меня не будет, отправлять открытки моей бабуле. Меньше всего я хочу, чтобы она расстраивалась по пустякам.

— Обещаю, но с одним условием.

— Где ты этого понабрался? — рассмеялась Ребекка. — Если они меня устроят — я согласна, а если нет — придется попросить Робби, пусть он возьмет это на себя. Не люблю, когда на меня давят и шантажируют!

— Расскажи лучше, что это за работа и куда ты уезжаешь. Я хочу знать все!

— Я же сказала, что буду танцевать! Завтра у меня важный день, я поеду с Жераром, он заедет за мной через пару часов. А куда — я пока не представляю, мне ничего не сказали. Это известная компания, знаю только, что у них много баров и клубов в разных странах и городах, как только буду на месте — сразу дам знать.

Ребекка не хотела сама отправлять открытки домой — ей было стыдно. Девушка прекрасно понимала, что работа, о которой она рассказывала Чарли, совершенно не та, о которой она мечтала. Она не была наивной, но рассчитывала, что это первый шаг на пути к ее цели. Цели стать знаменитой? Нет. Цели стать желанной, и если не всеми, то многими.

*****

В кают-компании пахло так вкусно, что после тяжелого разговора снова проснулся аппетит.

— До чего вкусно! — Люк гладил свой круглый живот.

— Приятного аппетита, ребята!

Вот уже десять лет Дэвид готовит здесь пищу. Эту работу парень выбрал не случайно — с раннего детства он помогал старшему брату, а после пошел по его стопам. Из самых простых продуктов он мог приготовить вкуснейшее блюдо.

В дверях появился Дуглас, но, заглянув, исчез так быстро, что ложка не успела и рта коснуться. Обычно он выходил на запах одним их первых и, несмотря на возможные привилегии, любил есть вместе со всеми, не отделяясь от коллектива.

— Неужели не в настроении? — засуетился Чарли.

— Может, что-то случилось?

— Слушай, Чарли, ты просто король драмы! — Люк похлопал парня по плечу. — Ничего не случилось, ты что, Дугласа не знаешь? Не досчитался денег в своем кармане, теперь ищет виновного! А сам проиграл их в карты или потратил, да сам забыл на что.

— Я думал, ты лучшего мнения о людях.

— Если бы это было впервые, я бы еще поверил!

— Смотрю на вас и думаю — Люк, а ты бы мог стать для Чарли хорошим отцом, — с усмешкой заметил Джастин.

— Чего-чего?

— А что? Сына у тебя еще нет!

— Придержи язык за зубами!

Дуглас вновь заглянул и, подмигнув, прошептал:

— Люк, Чарли, Джастин, зайдите ко мне через пару минут, есть разговор.

— Так точно, капитан!

— Интересно, чего ему надо? — едва слышно спросил Чарли.

— Кончайте этот ненужный треп, надо идти!

— Люк-Люк, не нервничай!

Когда дело касалось серьезных разговоров, Люк начинал волноваться, при этом пытаясь убедить всех совершенно в обратном. Он делал вид, что происходящее мало его волнует, хотя всей душой переживал, что очередной раз станет для него последним. На его счету было слишком много проблем.

— Хочу поговорить о нашей поездке, — сообщил капитан, когда друзья явились к нему. — У меня появилась новая информация — я окончательно договорился. Будем работать на лайнере одной известной европейской компании. Там будет закрытая вечеринка, подробности не разглашаются.

— Что еще за закрытая вечеринка? У меня жена, дети! Ты же знаешь, что мне не нужны неприятности!

— Люк, ты либо работаешь, либо нет. Я сам не до конца понимаю, что там будет происходить, но не могу отказать таким серьезным людям. Вы говорили, вам нужны деньги, а мне нужны вы. Со своей стороны, я возьму вас и еще несколько человек — мне нужна команда, которой я доверяю.

— Я готов, мне терять нечего.

— Вот ты, Джастин, и поедешь!

— Уверен, все будет в порядке.

— Боюсь, одного Джастина будет мало. Если вы откажитесь, у меня есть резервный штат, с ними я еще не разговаривал. Думаю, там точно найдутся желающие.

Чарли серьезно задумался. Он не любил, когда нет четкого плана и действовать нужно спонтанно, особенно в экстренной ситуации. Он вообще не любил ситуации, в которых нужно было быстро принимать решения, но, восхищаясь непоколебимостью и уверенностью Джастина, выронил едва уловимое «да».

— Я тоже готов поехать.

— Ну, а ты что думаешь, Люк? Решайся, иначе я возьму кого-нибудь другого. Могу дать тебе время до завтра — не дольше. Понимаю, что для тебя это решение непростое, ведь ты не сможешь уделить много времени своей семье.

— Была не была, я согласен! Иначе они без меня совсем заскучают. Гляньте на них, стоят столбняком! Хоть бы улыбнулись! Деньги, деньги, денежки, скоро вы будете у меня в кармане!