Черновик. Пионерское детство в простых историях

Наталья Каширская

Герои этих историй – обычные дети, у которых есть мечта: повязать красный галстук. Ироничные рассказы о вере в то, что каждый пионер хотел стал частью чего-то большего. Того нерушимого союза, где смелость и дружба, честность и отвага – не просто слова.

КЛЯТВА

Я очень хотела стать пионеркой. Это было настоящее страстное желание. По силе его можно было сравнить только с желанием вообще никогда не ходить в школу

Учительница долго выбирала из тридцати учеников нашего 3Б класса. Под основные требования — быть отличником и хорошо себя вести — подходила добрая половина. А принять нужно было всего-навсего пять человек. Ведь если принимать всех и сразу, пионерская магия исчезнет!

И вот вскоре нам объявили: первую пятёрку примут в пионеры накануне дня 7 ноября, праздника Великой Октябрьской Революции!

С нас собрали по 55 копеек на галстуки, выдали распечатанный на машинке текст пионерской клятвы. Велели выучить к понедельнику.

Строго предупредили, что если кто из первых десяти счастливчиков заболеет или не выучит клятву к назначенной дате, того прибьют сразу. И быть ему октябрёнком до конца его унылых дней.

Все выходные были посвящены подготовке. Сложнее всего мне давалось «вступаяврядывсесоюзнойпионерскойорганизации…» А на словах «перед лицом своих товарищей торжественно клянусь» представлялся полк солдат-товарищей и… казалось — всё… со вторника судьба Родины — в моих слабых пионерских руках! Временами от этого было страшно и хотелось спрятаться куда подальше.

Перед сном в воскресенье семья решила проверить мою клятву. В пижаме, полусонная, я пыталась вспомнить всё. Но слова куда-то затерялись. И в голове кроме «торжественно клянусь» ничего не осталось.

Ближе к полуночи домочадцы бегали по дому, обыскивая все углы. Искали клятву. Бежевый листок с текстом таких важных для пионера слов.

— Это такая жёлтенькая бумажка? — тихо спросила бабушка. Дом замер. — Я вроде как ею печку растопила…

«Торжественно клянусь» запульсировало в голове. Всё! Завтра «перед лицом своих товарищей» я буду с позором изгнана из рядов, в которые так и не вступила. Комок подкатил к горлу.

— Не реви! Мы быстро!

Родители уже стояли в пальто и сапогах. Через час они принесли переписанную от руки клятву, которую тут же в прихожей и зачитали. Текст быстро улёгся на свои места.

Бумага с рукописной клятвой была спрятана под подушку. Для пущей надёжности.

Утром я стояла перед строем своих товарищей. «Торжественно клянусь» врезались в стены концертного зала швейной фабрики, отскакивали от потолка и возвращались немного искаженными.

А в голове метались образы: родители за полночь стучат в двери семьи одноклассника, свеча подрагивает под шёпот и скрип пера, бабушка благословляет на пионерство крестным знамением. И плюёт через левое плечо.

Всё ради большого пути. С красным галстуком на груди.