Дракон для семейного счастья

Наталья Жарова

Однажды под Новый год я загадала желание — обзавестись мужем. Но понятия не имела, что оно исполнится буквально и я окажусь в теле супруги страшного дракона. Он просто ужасный! Надменный, упрямый! А еще умный, заботливый, решительный… Одним словом, мне такой просто необходим. Ну а то, что супругу не любит — не беда. Я готова сделать все возможное, чтобы завоевать суровое драконье сердце!

Глава 3

По зрелому размышлению, я не стала отправляться в исследовательскую экспедицию прямо из столовой. Тут, конечно, натоплено, но кто знает, как обстоят дела в коридорах, особенно там, где обитает прислуга. Господа обычно о комфорте слуг не беспокоились. Это я ещё из школьного курса истории помнила.

Жаль, больше ничего в памяти не отложилось, хоть бы разобралась, в какую эпоху меня занесло.

На этот раз сопровождать было некому, и обратный путь в спальню занял куда больше времени. Но я и не спешила: с интересом осматривалась, внимательно выбирала повороты на развилках, вытаскивая из памяти запомнившиеся мелочи вроде приметной вазы или картины. В общем, делала всё, чтобы не шокировать слуг заблудившейся в собственном доме хозяйкой.

Старание принесло плоды. Хоть и не сразу, но до спальни я добралась, и сделала это совершенно без посторонней помощи. А то, что сначала дверь перепутала и оказалась в какой-то кладовке с мётлами — мелочи. Этого никто не видел, а значит, не считается.

Кстати, мне вообще мало кто встретился. Лишь два раза коричневые платья горничных мелькнули, да и всё. В школе во время уроков и то больше народа по коридорам шастало, а тут дом словно затаился, не зная, чего ждать от обновлённой хозяйки.

Раздумывая над этим феноменом, я внимательно перебирала вешалки в гардеробной. Наконец, среди шуб и подметающих пол плащей, мне попалось что-то подходящее — короткая, едва до середины бедра, накидка, подбитая густым мехом. Если распахнуть — не запаришься, а так можно и во двор ненадолго выйти — от ветра убережёт.

Порадовавшись, что облюбованная одёжка лишена замысловатых застёжек и прочих излишеств, я накинула её на плечи и снова вышла из комнаты.

Загадка невидимых слуг разрешилась просто и одновременно забавно.

Я направилась к широкой парадной лестнице, другого пути вниз, где должна скрываться кухня и прочие хозяйственные помещения, а вместе с ними и слуги, не знала. И вдруг одна из декоративных панелей с тихим шорохом скользнула в сторону, а в открытом тёмном провале завозилось что-то большое и сопящее. Мне почему-то в голову пришла сценка из приключенческого фильма: там как раз из-за такой вот панели вылезла ожившая мумия и чуть не слопала героев. Словно воочию увидев, как становлюсь завтраком какого-нибудь заплесневелого предка Эйнара, я, взвизгнув, отскочила.

Вот только вместо плотоядного рычания в ответ услышала такой же визг. Не найдя ничего лучшего, я осторожно заглянула в страшный провал. Ага… провал, как же! Обычный тесный коридорчик с узким, словно бойница, окошком в торце. А посреди него, озарённая тусклым светом колеблющейся на сквозняке свечи, застыла девушка в коричневом платье горничной.

Обозлившись на собственную трусость, я выдала:

— Вылезай оттуда немедленно!

Девушка, нервно сжимая в руках лохматую швабру, выбралась на свет.

— Да уж… — протянула я, глядя, как она переминается с ноги на ногу, словно надеется спрятаться за тонким древком. — И что ты там делала?

— Так вот же, — ошалевшая с перепугу девица протянула швабру и тут же, охнув, дёрнула её назад. — Ой! Простите, госпожа… Вы же к себе пошли, я не думала, что в коридоре окажетесь. Вот я и… а тут вы…

— Так, погоди, — я резко остановила испуганный лепет. Такие люди с перепугу будут болтать со скоростью пулемёта, но ничего толкового не скажут. — Почему не через дверь?

Я кивнула в сторону высокой двустворчатой двери.

— Господ беспокоить даром не велено, — вполне внятно отозвалась девица, словно выдала намертво заученное правило. Впрочем, скорее всего, так оно и было. — Я в щёлочку гляну: нет никого — иду мыть. Есть кто — не иду. Кто ж знал, что вы тут. Вы ж в комнату пошли… Ой… Простите, госпожа!

— Не ойкай, — поморщилась я. Руки у девушки заметно дрожали, и от этого мне почему-то было стыдно, хотя ничего плохого лично я ей не сделала. — Ничего страшного не случилось.

— Да, госпожа! Простите, госпожа! Больше никогда не буду, госпожа!

— Полы мыть не будешь?

— Не буду, госпожа! То есть буду! То есть… простите, госпожа!

С лица девицы схлынули последние краски. Сейчас как хлопнется в обморок, и что делать?

— Ничего страшного, слышишь? Я не сержусь, — настойчиво повторила я.

— Да, госпожа. Простите, госпожа! — девушку, похоже, окончательно заклинило.

Признав поражение, лишь махнула рукой:

— Ладно, иди.

Горничная рванула прочь, будто за ней и в самом деле гналась плотоядная мумия. Впрочем, я сильно подозревала, что, выбирая между хозяйкой и ожившим покойником, девица предпочла бы покойника. И мне это совсем не понравилось.

Покачав головой, я заглянула в узкий коридорчик — панель девушка, спеша убраться от меня подальше, закрыть и не подумала. Ничего особенного. Разве что пыли побольше, да посредине стоит мятое ведро с мутной водой.

Хорошо ещё, что с перепугу шваброй не ударила. Мне-то ничего, а её бы точно инфаркт хватил.

Приглядевшись, нашла смотровую щель, упомянутую горничной, и рычаг, который открывал такую же панель, только уже в комнате.

Вот же ж… А я-то вчера задвижку задвинула и чувствовала себя в полной безопасности. То-то удивлялась, как ко мне утром служанка попала, если дверь запирала.

Интересные правила, надо запомнить, что одиночеством в этом доме и не пахнет, в любой момент кто-то может оказаться рядом.

Повозившись с минуту, поставила панель на место и пошла дальше. Спустилась вниз, пару раз свернула и неожиданно для себя оказалась перед приоткрытой дверью, из которой тянуло жаром и ароматом свежей выпечки.

— Кухня! Отлично, значит, профессиональный нюх не пропал, — ухмыльнулась я и уже положила ладонь на тяжёлую дубовую створку, намереваясь войти, как услышала голоса. Закусив от напряжения губу, застыла на месте… Разговор был слишком интересным, чтобы его прерывать.

Голоса я всегда запоминала хорошо, в отличие от лиц. В детском доме говорили, это от того, что у меня хороший музыкальный слух. Разумеется, отдать в специализированную студию никому и в голову не приходило, так что насколько правдиво утверждение, проверить не могу. Но вот на слуховую память не жалуюсь.

Сейчас я с легкостью опознала говоривших. Напуганная служанка со шваброй и неприветливая тётка, пригласившая утром на завтрак. Последняя явно была на особом положении. То ли доверенная горничная, то ли престарелая нянюшка. Но она чувствовала себя куда увереннее остальных слуг: от меня не шарахалась, зато губы поджимать не стеснялась.

Это немного удивляло.

— Тебе-то хорошо, тётя Хенрика, — хлюпнула носом девчонка, — за тебя, случись чего, хозяин заступится… А мне…

— Он и за тебя заступится, — грубовато, но с заботой проворчала тётка.

— Ага… Держи карман шире, — отмахнулась горничная. — И ведь не сделала ничего. Просто вошла. А она как выскочит! Как заорёт! Я чуть в помойном ведре не утопилась.

— А кому говорили не соваться в комнату, коли она там?

— Так я и не сунулась, — оскорбилась девушка. — Всё как велено, заглянула, присмотрелась, токмо потом зашла. Помыла всё хорошенечко и вышла. А тут она!

— Где? — с недоумением уточнила тётка.

— Дык в коридоре же! Как выскочит, как заорёт! У-у… Ведьма…

— Язык придержи, — без гнева, как-то даже машинально одёрнула разболтавшуюся девицу Хенрика. — Она же вроде к себе отправилась?

— Как отправилась, так и выправилась, — фыркнула девица. — Кто ей указ? Разве хозяин. Да тот ей слова поперёк не скажет. Будто полтину должен, да отдать не с чего. Деревенский бы уже давно жёнку осадил, а то и по хребтине…

— Совсем сдурела?! — спохватилась тётка. — Сама сейчас по хребтине получишь!

— Ну, тётя Хенрика, — мигом сменила тон нахалка. — Я ж не со зла и только тебе. Больно дивно, чего он так с ней носится.

«Да, действительно, очень интересно, — мысленно поддакнула я. — Хотя тебе, наглая паршивка, точно не помешало бы по хребтине. Вот что я тебе сделала? А ты меня уже каким-то монстром описала! Если тут есть ещё парочка таких языкатых, то неудивительно, что от хозяйки народ шарахается».

— Не твоего ума дело, чего носится, — к моему разочарованию, раскрывать тайны хозяев тётка не спешила. — Твоя забота — ведро и тряпка. Вот ими и занимайся.

— Так я ж не из дурного любопытства, тетушка! — залебезила девица. — Как услужить, коли не знаешь, что к чему. Так по незнанию ляпнешь чего и доброго хозяина расстроишь. А мне работа нравится, век бы те коридоры оттирала: тепло, светло, ешь досыта, спишь вволю… Эх… Тётушка Хенрика, будь милостива, помоги, а?

— Чем я тебе помогу? — ворчливо огрызнулась женщина. — К хозяйке за тебя просить не пойду, не надейся. Не потому что не хочу, а потому что только хуже сделаю. Не любит леди Фрейа просителей. А не напоминать, так, глядишь, и забудет, на что взбеленилась. Госпожа — дама учёная. Не тебе, деревенщине, чета. Для неё слуги все на одно лицо, что мошка какая. Делают своё дело, на глаза не лезут, она про них и не вспоминает. И это к лучшему.

«Так, так… — информация откладывалась в голове большими кусками. — Сколько всего интересного можно почерпнуть из болтовни слуг. Кто бы мог подумать, оказывается, я дама учёная. Знать бы ещё, по какому предмету учёная… А то никаких новых знаний в себе не замечаю. Но всё равно приятно. Правда, к тому же я — злобная стерва и зазнайка. Это уже хуже. Но ладно, послушаем, что ещё скажут…»

А служанки тем временем, обсудив злобную хозяйку и похвалив доброго господина, перешли к ещё более интересной теме.

— А чего ж они сюда перебрались из столиц-то? — с плохо скрытым любопытством протянула горничная. — Столичный дворец-то, небось, получше нашей дыры будет.

— Ох и дура же ты, — я почти воочию увидела, как качает головой пожилая женщина, и мысленно с ней согласилась: действительно, дура.

— А чего это дура? Коли бы я с амператором задружилась, то…

— Таких друзей как раз а-амператору и надо, — усмехнулась Хенрика. — Император, дурья твоя башка. Им-пе-ра-тор!

— Хоть «а», хоть «и» — велика разница…

— Велика не велика, а есть. Господин Эйнар с императором дружил. И дурь твою терпеть не будет.

— Что, взаправду дружил?!

— А ты как думала? Его величество у нас в доме бывал. Я его сама, вот как тебя, видала. И не раз! Важный да глазливый. Мелкого человека, а примечает. Меня вот раз и вовсе по имени назвал. Вот сама подумай, на что ему моё имя? А гляди — помнит. Одно слово — император.

— А чего ж он тогда друга в нашу глушь загнал, коли такой хороший?

Хенрика молчала, видимо, раздумывая, стоит ли посвящать дуреху в подробности. А я буквально прилипла к приоткрытой створке: «Ещё один хороший вопрос. Вопрос на сто миллионов, что называется».

— Ладно, расскажу, — проворчала наконец Хенрика, и я с трудом сдержала восторженный возглас: хоть что-то узнаю! — Но болтать не смей. Я и тебе-то поведаю, чтобы ты по дури своей природной чего похуже не придумала.

— Да я никогда…

— Молчи и слушай! Император лорда Эйнара от себя прогнал, это верно. Не отдыхать лорд-дракон сюда прибыл, а в ссылку. Дурная история. Кому другому за такое голову бы с плеч снесли. А нашего господина всего-то сюда отправили. В назидание, стало быть.

— Да чего он такое сделал-то? — нетерпеливо проговорила горничная.

— Дело было так. Император наш жениться надумал. Как водится, ему привезли портреты невест достойных. Открывает он ящик, а там… Там рожи девиц из местного дома терпимости.

— Дракон-первородок! Это как?!

— А вот так. Понятное дело, император осерчал. Кто это такие шутки со своим владетелем шутить вздумал? Стали разбираться и выяснили, что ящик тот проклятый с невестами только у нас в доме и побывал. Решили, что это Эйнар пошутил.

— Ой-ой-ой… Так чего господин Эйнар живой-то до сей поры?

— Да потому и живой, что друг императорский, дура-девка! — рассердилась Хенрика. — А ещё потому, что из слуг старых, ещё столичных, никто не верит, что хозяину такая пакость в голову бы пришла. А император, чай, не дурнее нас.

— Тогда почему сослал, коли не верит?

— А чтоб другим неповадно было. И всё! Хватит болтать! То дела хозяйские, не про твою голову. Твоя забота — полы. Всё уже помыла?

— Да где ж всё-то?! Я как раз мыла, а тут она! Как выскочит!

— Как выскочит, и до сей поры там стоит?

— Н-нет…

— Так чего расселась? — прикрикнула тётка. — Иди работай. А то погонят тебя со двора, а я и слова поперёк не скажу за лентяйку такую.

Вот тут, признаюсь, момент я упустила. Пока переваривала бредовую историю с портретами бордельных красоток, дверь уже распахнулась. К счастью, открывалась она внутрь, и створкой по растяпистой физиономии я не получила. В остальном же…

Шуганутая тёткой горничная вылетела из кухни со скоростью курьерского поезда. И, как тот поезд, врезалась прямо в меня. Законы физики никто не отменял: я, ухватившись за косяк, устояла, а вот тощая служанка отлетела назад, плюхнувшись на задницу.

— Ой! — пискнула она и, беззвучно открывая рот, ткнула в мою сторону не слишком чистым пальцем. — Тут… Тут…

— Ну что теперь? — стоявшая у большой плиты Хенрика медленно вытирала руки мокрым полотенцем, всем своим видом демонстрируя, насколько ей надоела глупость родственницы. — Опять злая ведьма ка-ак выскочила и тебя, бедную, ка-ак напу… — тут она наконец обернулась.

Проняло и эту, казалось, непробиваемую скалу. Она осеклась на полуслове и, икнув, уставилась на меня. Пауза затягивалась до полного неприличия.

— Здравствуйте, — ляпнула я, натянуто улыбнувшись, просто ради того, чтобы сказать хоть что-нибудь. — А я тут мимо проходила, дай, думаю, зайду…

Весёлый тон никто не поддержал. Мало того, горничная принялась медленно отползать назад, а у Хенрики, которая нервно выкручивала полотенце, не замечая, что намочила себе весь передник, аж губы побледнели.

«Вот только инфаркта не хватало. Кто потом поверит, что я её не чёрным колдовством в могилу свела?» — мелькнула в голове дурацкая мысль, и я в свою очередь тоже попятилась.

— Ну раз вы заняты, то, пожалуй, позже зайду.

Я поспешно ретировалась обратно в коридор и, резво развернувшись на каблуках, зашагала обратно к лестнице. Из кухни донёсся громкий влажный шлепок и глухой вопль: Хенрика нашла применение мокрому полотенцу. Я злорадно улыбнулась — это вам за ведьму!

Впрочем, весёлость быстро сошла на нет. Такими темпами обзаведусь ещё более гадкой славой, чем моя предшественница. Глядишь, и муж наслушается прислуги да как «осадит жёнку» сразу за всё хорошее. Мало не покажется.

Нервно поёжившись, я решила от греха подальше спрятаться в спальне. Туда уж точно никто не ввалится, чтобы опять поставить меня в идиотскую ситуацию.

Но кто же знал, что и там я не найду покоя.

* * *

Стоило лишь закрыть за собой дверь, как осознала, что заняться мне решительно нечем. Хотя пищи для размышлений хватало. Одна история с портретами проституток чего стоила! Я знала хозяина местного великолепия всего сутки, но и то сомневалась, что он способен устроить такую идиотскую шутку. А вот в то, что его красиво подставили, верилось куда легче. Однако это дело прошлое, и повлиять на результат возможности уже нет.

Конечно, любая из героинь моих любимых книг наверняка затеяла бы расследование и к эпилогу преподнесла бы дарованному магией супругу не только парочку наследников, но и злодея на блюдечке. Но я о таком даже задумываться всерьёз не стала. Тут биографию собственного мужа выясняешь, слуг подслушивая. Какие, в баню, расследования?

От безделья снова обшарила комнату. Нашла сдвижную панель, ведущую в узкий коридор, как две капли воды похожий на тот, где я спугнула злополучную поломойку. Сунула туда нос, чихнула и закрыла вновь — ничего интересного.

Зато за другой панелью вместо коридора обнаружился небольшой уютный кабинет. Или мастерская. Это в какую сторону посмотреть. Слева от двери тянулся длинный верстак, заваленный странными инструментами и мусором вроде поломанных свечей, разнокалиберных листьев и каких-то палочек. Справа у окна пристроился письменный стол, где порядка было куда больше.

К верстаку даже не подошла. Мигом вспомнилось, что оказаться в чужом теле без магии невозможно, а раз я всё-таки здесь, значит, и колдовство имело место быть. Обзавестись ослиными ушами или поросячьим хвостом, просто схватив то, что трогать не стоило, не желала категорически.

А вот письменный стол заинтересовал не на шутку. Правда, в первый момент я здорово испугалась. Стоило взяться за ручку выдвижного ящика, как вокруг кисти полыхнуло голубое сияние, а пальцы словно прилипли к медному завитку. Но секунду спустя всё прошло, будто и не было. Не обнаружив никаких изменений, я успокоилась. А вот о магии задумалась уже всерьёз.

Раз заполучила от настоящей Фрейи умение говорить на местном языке и читать, то наверняка и магию унаследовала!

Я неуверенно огляделась в поисках волшебной палочки или какого-нибудь магического посоха, но ничего подходящего не заметила. Точнее, на верстаке всякого рода палок хватало, но так далеко моя внезапно проснувшаяся храбрость не заходила. Да и в любимых книжках героини тоже не разыскивали всякий магический инвентарь. Просто колдовали, и всё.

Хмыкнув, я взмахнула рукой:

— Трахти-бидохти-бидох!

Ничего не произошло.

— Сим-сала-бим!

Опять мимо. Я попыталась действовать конкретнее и указала пальцем на стул:

— Взлети!

Ничего.

— Упади!

Как бы не так.

— Ну хоть что-нибудь сделай! — взмолилась я и на этот раз достигла грандиозного результата.

Правда, к магии он имел не самое прямое отношение. Просто я слишком сильно размахалась руками и снесла с полки невзрачную шкатулку. Та грохнулась на пол, открылась, и комнату мгновенно заволокло густым дымом.

Кашляя и чихая, я кое-как нащупала вредоносный ящик и захлопнула крышку. Непроглядное марево исчезло как по волшебству.

«Хотя почему как? — поправилась я, опасливо отодвигаясь в сторону от хлипкой этажерки. — Волшебство и есть. И я, попаданка обыкновенная, ничегошеньки в нём не смыслю. А значит, нечего и руки распускать».

В сомнениях покосившись на стол, помотала головой и шагнула назад: «Нет-нет. Не так уж сильно мне надо знать, что тут творила настоящая Фрейа. Вернётся, пусть дальше творит. А пока её нет, мне и так найдётся занятие. И без этой сказочной магии!»

В том, то настоящая хозяйка особняка рано или поздно вернётся, я почти не сомневалась. Сумела же она затянуть меня сюда? Значит, и выгнать при необходимости тоже сумеет. Да и вообще… Сказочная внешность, красавец-муж, особняк, слуги… Несмотря на все особенности, это было слишком хорошо. А всё хорошее рано или поздно заканчивается. Это я за свою не слишком долгую жизнь уже успела усвоить.

Конечно, оставалась вероятность, что всё это большая случайность и Фрейя никакая не ведьма, а глупая кукла, ставшая жертвой чьего-то злого розыгрыша. Но рисковать своей шкурой, разбираясь с принципом действия дымной шкатулки, я не желала. И в нашей насквозь нормальной вселенной существовали совершенно не магические предметы, способные оторвать загребущие ручонки, что уж говорить о мире чужом, незнакомом.

Сунешь пальцы в местную розетку по незнанию, и гадать, что же тебя спалило — магия или электричество? — будет некому!

Оставив магический кабинет в покое, я вышла и, плотно закрыв замаскированную под панель дверь, подтянула к ней тяжёлое кресло. Ничего опасного больше на глаза не попадалось, хотя не особо присматривалась. Так что… бережного Бог бережёт.

Четверть часа спустя, окончательно озверев от скуки, я взяла со столика в спальне небольшой блокнот и карандаш: «Раз она там, в моей жизни, развлекается, то и я не буду скучать. И для начала душу отведу, поиграю в принцессу! Да вот хоть шторы повешу. Глядишь, и вспомнит потом добрым словом кто».

О том, что может натворить такая, как Фрейа, в моей настоящей жизни, я сознательно старалась не думать. Вот вернусь, тогда и подумаю, а пока поработаю с тем, что есть. Хоть слугами научусь командовать! Умение управлять людьми никогда лишним не будет.

Вдруг повысят меня когда-нибудь до заведующей школьной столовкой. Тут оно и пригодится.

Усмехнувшись собственным оправданиям, я направилась обратно на кухню. Раз уж муженёк не появляется, возьмём в оборот его доверенных людей. Всё больше уверенности, чем пальцем в небо тыкать.

А супруг, кстати, оказался куда ближе, чем мне казалось. Не успела про него вспомнить, как с улицы донеслись какой-то шум и приглушённые крики. Я опрометью бросилась к окну. А там…

Там мой якобы спокойный и сдержанный муж как тряпку тряс какого-то тщедушного мужичка, вздёрнув его над мостовой на добрых полметра.

— Вот тебе и хороший хозяин, — пробормотала я, холодея от ужаса. — Недаром драконом прозвали. Зверюга, как есть зверюга. Разве что огнём не плюётся.