Сказки и истории

Наталья Детская

Сохраняя традиции классики, автор создал совершенно новые, ни на что не похожие, самые разные истории – грустные и весёлые, фантастические и невероятно прикольные – и с радостью приглашает маленьких читателей в мир, где живут удивительные существа, каждый день случаются чудеса, а любовь и дружба, честность и доброта помогают справляться с неудачами.

Художник иллюстрации для обложки Елена Завгородняя

© Наталья Детская, 2023

ISBN 978-5-4493-6252-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зимние сказки

Я буду любить тебя всегда!

Снеговичка вылепили в самом начале зимы. Декабрь уже подходил к концу, а его удивляло и радовало всё, что окружает, как в самый первый день: и танцующие в воздухе нежные снежинки, и проказник Зимний ветер, пытавшийся сдуть с его головы ведро и оторвать нос-морковку. Веселила его и тётушка Метелица, своей метлой закручивающая снег в снежные вихри до самого неба. А с каким восторгом вслушивался Снеговичок в звон серебряных звёзд морозными ночами!

И вот однажды утром к одноэтажному дому, возле которого он стоял, подъехала машина. Из неё осторожно вытащили и внесли в дом пушистую, стройную красавицу, ароматно пахнущую зимним лесом.

— Это — Ёлочка! — сообщила сорока, присевшая передохнуть на краешек ведра на его голове. — Её будут наряжать! Ведь скоро Новый год!

— Ах, Ёлочка! — восхитился Снеговичок. Такой красавицы он не видел со дня своего рождения! Его снежное сердце сильно заколотилось и… наш Снеговичок влюбился, и не просто влюбился, а полюбил навсегда!

Снеговичок весь день думал только о красавице. И всё старался заглянуть в окно, чтобы ещё раз увидеть её. И вот ближе к вечеру там загорелся свет и… о счастье! Хозяева не задёрнули занавеску, и Снеговичок увидел, как Ёлочку наряжают. Она стояла у самого окна. Вот надели на её макушку Большую Снежинку. На ветки повесили разноцветные шары. Украсили бусами и ёлочным дождиком и… включили гирлянду с лампочками. Ах, как она заулыбалась, засияла! На улице ещё было довольно светло, и нарядная Ёлочка тотчас заметила, что Снеговичок любуется ею и повернулась к нему своими самыми красивыми игрушками. Снеговик был в восторге! Он поклонился и послал красавице воздушный поцелуй.

Теперь хозяева часто отодвигали занавеску, чтобы и прохожие могли полюбоваться чудесной Ёлочкой, как по ней бегают и мигают огоньки…

С раннего утра Снеговичок ждал, когда отодвинут занавеску, чтобы он мог видеть милую Ёлочку. Он так привязался к красавице, что дальнейшую жизнь уже не представлял без неё. Наконец он набрался храбрости и предложил Ёлочке дружить. Скорее всего, Ёлочка не слышала его, ведь окно зимой наглухо закрыто. Но она всё поняла по выражению глаз влюблённого Снеговичка и кивнула макушкой. Теперь они часами смотрели друг на друга, и им было хорошо и радостно. Они любили всё сильней и, казалось, ничто не сможет разлучить их.

Через несколько дней наступил Новый год. Снеговичок видел, как гости веселились у Ёлочки. Ах, как он радовался вместе с ней, когда детишки срывали мандарины, конфеты и орехи в серебристых бумажках с её пушистых веток и находили под Ёлочкой подарки от Деда Мороза! Он просто сиял от счастья, когда она пела вместе с ними новогодние песенки!

Но праздники пролетели… Ёлочка начала желтеть и чахнуть, её чудесные иголки осыпАлись. Снеговичок любил её по-прежнему и очень за неё переживал. Он думал, что Ёлочка заболела. «Но ведь она поправится и вновь будет весёлой!» — старался успокоить он себя. Однако Ёлочка угасала с каждым днём…

И вот однажды случилось ужасное, от чего сердце Снеговичка сжалось в комок. Он увидел в окно, как с Ёлочки, с его любимой Ёлочки, сняли сначала Большую Снежинку, потом бусы и гирлянду с лампочками. Затем — все шары и игрушки, сложили всё это в коробку и убрали в шкаф…

Ёлочка стояла растерянная, печальная и очень бледная. Потом её вынесли на двор.

Вновь подъехала машина. Он слышал, как хозяин сказал шофёру:

— Отвезём на пустырь, чтобы здесь не захломляться!

— Прощай! — еле слышно прошептала Ёлочка Снеговику. — Вряд ли мы ещё увидимся…

— Я буду любить тебя всегда! — едва успел прошептать вслед любимой Снеговичок.

Ёлочку погрузили в кузов, и машина уехала. Снеговичок стоял ни жив, ни мёртв. Ему казалось, что сердце его сейчас разорвётся на тысячи мелких кусочков… По щекам его катились слезинки. На морозе они тотчас превращались в льдинки и так и оставались на щеках.

…Он погрустнел и теперь не радовался даже, когда ребятишки рядом с ним играли в снежки или прыгали вокруг с задорными зимними песенками. Его глаза-угольки больше не светились восторгом и любопытством, он всё время думал о Ёлочке: как она там, бедная, на пустыре?

И вот пришла весна. Снег начал таять, Снеговик с каждым днём всё больше оседал. Тёплые лучи солнца скоро растопили весь снег и самого Снеговичка. От него осталось лишь ведро, сморщенная морковка и лужа. Солнышко пригрело сильнее, и… испарилась и эта лужа.

Но Снеговичок не исчез, а попал в виде влаги в большую тучу. И сразу попросил её полететь на пустырь к Ёлочке. Ветер как раз дул в ту сторону, и скоро они были уже там.

Смотрит Снеговичок сверху из тучи: лежит Ёлочка, все иголки её уже осыпались, остался только ствол и голые ветки. Дрогнуло сердце Снеговичка, и от невыносимой тоски пролился он на свою Ёлочку дождинками. Дождинки омыли умершую Ёлочку и тихонько прошелестели: «Я буду любить тебя всегда…»

Солнышко испарило эти дождинки, и вновь Снеговичок в виде влаги попал в тучу…

Часто прилетал Снеговичок с тучей на пустырь погрустить над своей Ёлочкой и пролиться на неё дождём… И вдруг однажды увидел, что недалеко от того места, где она умерла, появился росток. Это семечка из чудом сохранившейся на Ёлочке шишки выжила, упала в землю и проросла! Ах, как обрадовался наш Снеговичок! Теперь не с тоской, а с радостью прилетал он на пустырь и помогал маленькой Ёлочке расти: падал частыми дождинками, чтобы корни её пили водичку. Пришла зима. Дождинки в туче превратились в снежинки. И они тоже неустанно заботились о молодой Ёлочке: укутывали её тёплым снежным одеялом, чтобы она не замёрзла.

Так шёл год за годом. Никогда Снеговичок не покидал молодую Ёлочку. То дождём упадёт, то росой, то туманом опустится, то снежинками. Ёлочка выросла, стала большой, красивой, копия Ёлочка-мама. Снеговичок радовался и не мог наглядеться.

А потом на её ветках появилось много шишек. Однажды прилетел ветер-озорник, сорвал их и разнёс по всему пустырю. Семена осыпались, и вырос настоящий еловый лес.

И наш Снеговичок, в кого бы он ни превращался, — в дождинки, снежинки или туман — продолжал беспрестанно прилетать в этот лес и бережно заботиться о Ёлочках. «Я буду любить тебя всегда!» — шелестел он весной, летом и осенью дождинками из тучи, напитывая каждую Ёлочку влагой. «Я буду любить тебя всегда!» — нежно звенел зимой снежинками и укрывал каждую Ёлочку от мороза. «Я буду любить тебя всегда…» — шептал вечерним туманом Снеговичок и пел Ёлочкам тихие колыбельные песни.

Муфточка

Святочный рассказ

Ура! Завтра начинаются зимние каникулы! Вера с подружкой Олей зашла к ней домой посмотреть новое платье для Рождественского бала.

Они учились в 5 «а» и были очень дружны: секретов друг от друга у девочек не было.

Оленька жила в престижном районе. Родители её были какие-то большие начальники, она сама — единственным ребёнком. Но она не была избалованной: хорошо училась, с товарищами ладила, даже давала списывать и никогда не ябедничала.

Верочкина же мама была домохозяйкой: детей в семье было пятеро. А папа работал простым шофёром такси.

Но Вера чувствовала себя у Оли дома комфортно, как своя, и никогда той не завидовала. Подруги всегда радовались успехам друг друга…

…Олина мама как раз вернулась с платьем дочки от портнихи.

Она долго шуршала пакетами, — девчонки в нетерпении вертелись рядом. И вот, наконец, вытащила его…

Вера ахнула от восхищения. Ничего подобного она не видела ни в витринах дорогих магазинов, ни по телевизору. Что это было за платье! Светло-розовое, всё усыпанное голубыми звёздочками и снежинками, с воздушными кружевами и воланами по низу!

Но когда вслед за платьем возникла муфточка, которая к нему прилагалась, Вера от восхищения потеряла дар речи. Белая муфточка была легка и воздушна, будто из лебяжьего пуха. Даже от лёгкого дыхания её ворсинки нежно шевелились.

— Оленька, примерь платье! — предложила мама.

Оля надела платье, взяла в руки муфточку и… превратилась в настоящую принцессу!

Верочка в восторге любовалась подружкой. Она заставляла Олю вертеться то в одну сторону, то в другую и никак не могла насладиться её сказочной красотой.

— Тебя обязательно выберут королевой Рождественского бала! — искренно воскликнула она.

— Ну, что ты! — возразила Оля. — Во-первых, твоё платье тоже очень красивое! А потом выбирать будут не только по платью, но и кто лучше прочтёт стихотворение о Рождестве.

Оля была права, но Вера неожиданно для себя почувствовала какую-то щемящую грусть: что это не она в таком настоящем бальном платье с чудесной муфточкой… Ах, если бы она была такая же красивая, как Оля! Тогда Павлик из 6 «б», уж точно, обратил бы на неё внимание!

У неё вдруг так испортилось настроение, что слёзы едва не хлынули из глаз. Вера не могла понять, что с ней происходит и, сказав, что её ждёт мама, спешно попрощалась и ушла.

Девочка шла домой, задумавшись. Было тихо, снег большими хлопьями кружил и медленно падал, — Вера обожала такую погоду. Но сейчас она её не радовала…

Её новогодний наряд тоже был готов. Мама не спала несколько ночей, чтобы успеть сшить дочке к Рождеству. Но сейчас Вере смешно было вспоминать, в каком восторге она была от доморощенного платья, перешитого из маминого. А эти ленточки! Где она их только взяла?! Выбирать королеву будут всё же по красоте! А что это за королева в перешитом платье!

Художник Вера Зенина

Она подошла к витрине дорогого магазина. Манекены в новогодних платьях зазывали покупателей. Ах, какие это были чудесные платья! Но такого, как у Оли, даже здесь не было.

Слезинка скатилась по Верочкиной щеке.

«Ну почему я — не она? Почему я родилась в бедной семье, почему не такая красивая, как Оля, и у меня нет чудесного платья с муфточкой? — При воспоминании об этой муфточке, слёзы покатились быстрее. Нежная, воздушная муфточка не давала ей покоя. — Хоть бы с платьем и муфточкой что-то случилось! Ну, например, Оля разлила бы на них кофе! Или их бульдог Тишка порвал в клочья!», — неожиданно для самой себя вдруг подумала девочка.

И в это же самое мгновение в стекле витрины отразилось лицо какой-то недобро ухмыляющейся старухи. Вера оглянулась, но… за спиной никого не было.

…Девочка шла, ничего не замечая, и вдруг… пакетики из рук старушки, на которую она налетела, посыпались прямо в снег.

— Ой, извините, бабушка! — смутилась Вера, подбирая и подавая старушке пакеты. — Я случайно…

— Случайно, не случайно… Случайностей-то и не бывает! Не-е-ет, не случа-а-айно ты меня встретила… — проскрипела та, пристально вглядываясь в Верочкины глаза. — Так я и знала! Ты позавидовала подружке!

— Никому я и не завидовала! — Вера опустила ресницы. Она так смутилась, что даже не успела удивиться, откуда старухе это известно. — Просто подумала, что она богатая, вот и платье у неё шикарное, одна муфточка чего стоит! А у меня перешитое из маминого!

— Всё равно — позавидовала! Очень люблю завистливых девчонок! И чем больше они завидуют подружкам, тем больше мне нравятся. А ведь я могу помочь, чтобы королевой бала выбрали именно тебя!

Вера усмехнулась.

— Зря усмехаешься! Пойдём-ка со мной, увидишь. Как раз и покупки поможешь донести. Мне самой тяжеловато, неудобно: сумку я, видишь, забыла, всё могу растерять. — Старушка сунула пакеты Вере в руки.

— А это далеко, бабушка? Мама будет волноваться…

— Всего одна остановка на трамвае!

— Но здесь трамваи не ходят…

Сверкнув выпученными глазищами, старуха взмахнула рукой, и, к своему изумлению, Вера увидела, что они стоят на трамвайной остановке, и уже подходит трамвай. Вагон был пуст, водитель сидел в маске оскалившейся обезьяны. Пристально глянув на неё, маска подмигнула. — «Надо же… скоро Новый год, а он в такой противной страшной маске…» — поёжилась девочка.

Вера помогла старушке подняться в вагон.

На следующей остановке они вышли. Девочка удивилась ещё больше: проехали всего одну остановку, а из центра города попали на самую окраину…

Войдя в покосившийся дом с кривой трубой, они сразу же очутились в комнате, всю увешанной сухими пучками трав. От них шёл неприятный удушливый запах…

— Посмотрим, посмотрим, какой товар мне продали сегодня, а то прошлый раз все оказались дохлыми, — пробормотала старуха и стала разворачивать пакет за пакетом.

Вера вскрикнула и отшатнулась: из одного пакета выпрыгнуло десятка три огромных чёрных пауков. В мгновение ока они оказались на потолке и тут же принялись плести чёрную паутину. Из другого выползла змея, и, спустившись по ножке стола, спряталась в углу. А развернув третий, самый большой, пакет, старуха от удовольствия даже засмеялась: три летучих мыши стремглав взлетели и повисли вниз головой на абажуре.

— Хорошие, весёленькие! — любуясь приобретением, радовалась старуха.

Заметив искажённое ужасом лицо девочки и что та пятится к выходу, она злобно захихикала:

— Хи-хи-хи! Не бойся, без моего приказа не укусят! Хи-хи-хи!

Вера толкнула дверь, чтобы выбежать на улицу, но та оказалась накрепко запертой. Старуха схватила девочку за руку и силой подтащила к столу. Вере казалось, что от ужаса она сейчас умрёт.

— Ничего, это с непривычки страшно! Наверное, первый раз позавидовала! Сейчас, сейчас натрём порошочка для усиления зависти, без этого не стать королевой бала! Хи-хи-хи!

Старуха сунула в горшок пучок травы, добавила мышиный помёт, высушенную змеиную шкуру и кусочек чёрной паутины. Зловеще шепча что-то над горшком, натолкла порошок, насыпала его в пакетик и сунула в Верин портфель.

— Как только бал начнётся, высыпь порошок на ёлку, и тебя выберут королевой! Ха-ха-ха! А теперь ступай, устала я, спать лягу.

Повернув ржавый ключ против часовой стрелки, она распахнула перед Верой дверь. Та опрометью выбежала на улицу и… тут же вновь оказалась в центре города.

…Что это было? Может, ей померещилось? Но, заглянув в портфель, девочка увидела, что пакетик там.

Несколько секунд она стояла в раздумье, дрожа от воспоминания о пауках и змеях. Но вдруг успокоилась и зло рассмеялась. «Что ж, раз у меня есть колдовской порошок, я им воспользуюсь! Пусть меня выберут королевой бала! Чем я хуже Оли? Меньше воображать будет!»

И вот, наконец, наступил долгожданный день…

…Когда она вошла в украшенный гирляндами зал и увидела ёлку с шарами и сверкающими снежинками, когда её окружили нарядные, весёлые дети, ей подумалось:

«Ах, как здорово! Как здесь красиво! Настоящая зимняя сказка!». Вера заколебалась: стоит ли применять порошок? Ведь всё так чудесно! Сейчас начнётся Рождественский бал с конкурсами, играми и танцами!

Но тут её взгляд упал на Олю, восхитительную в своём прелестном наряде, и злое чувство вновь вспыхнуло в сердце девочки: «Подумаешь, принцесса с муфточкой!». Она подошла к ёлке и, как наказывала колдунья, высыпала на неё порошок…

Свет в зале тут же приобрёл зловещий фиолетовый оттенок, раздался скрежет, — вместо музыки зазвучала ужасная какофония. Девочка оглянулась и ахнула. Нарядные дети исчезли, — на неё смотрели маски оскалившихся обезьян. Кривляясь и подмигивая, они двигались к Вере и кричали:

— Да здравствует королева зависти, да здравствует наша королева зависти!

Обезьяны прикатили ржавую бочку и, надев Вере на голову корону из консервной банки, поставили девочку на неё. Послышался хохот старухи-колдуньи, её злорадное лицо мелькнуло в огромном зеркале…

Оттолкнув обидчиков, Вера спрыгнула с бочки и горько заплакала. Девочка закрыла лицо руками в надежде, что этот ужас сейчас исчезнет. Но одна из обезьян подставила ей подножку, Вера упала и сильно ушиблась. Однако боли она не чувствовала: её душили рыдания обиды и стыда. А обезьяны неистово захохотали и под какофонию пустились в жуткий пляс вокруг упавшей Веры.

«Ах, что я наделала! Неужели во всём виновата я?! Да… всё произошло из-за того, что я позавидовала Оле! Моей лучшей подруге! Как ужасно, как стыдно! Я так виновата перед ней и… перед всеми! Если бы всё вернулось, как было!». — Слёзы безысходного отчаяния с новой силой хлынули из её глаз.

…В это время над городом пролетал Святочный дух. Иногда он опускался и заглядывал в окна домов: ведь сегодня Рождество, а завтра начинаются Святки! Кто хорошо встретит Рождество, у того и Святки будут весёлыми! И если кому-то сейчас плохо, обязательно нужно помочь!

Увидев безутешно рыдающую Веру, он прислушался к её мыслям и сразу всё понял. Дух влетел в открытую форточку и опустился подле девочки. Ласково погладив её по голове, он сказал:

— Не плачь, дитя! Ты поняла свою ошибку и раскаялась всем сердцем, поэтому заслужила прощение! Всё будет хорошо!

Девочка не слышала этих слов, не видела духа и не чувствовала его прикосновения, ведь он был бесплотным, но на сердце у неё сразу потеплело.

Святочный дух дотронулся своей светящейся палочкой до макушки ёлки, и в зале всё преобразилось. Исчезли оскалившиеся обезьяны, вновь зазвучала чудесная музыка, — ребятишки в карнавальных костюмах стали собираться в хоровод. Он поцеловал девочку в лоб, — ей стало совсем легко, слёзы высохли…

Вера поднялась и робко приблизилась к Оленьке.

— Прости меня, Оля! — тихо сказала она.

— За что? — удивилась подруга.

Но Верочка не успела ответить: подошёл Павлик и пригласил её на танец.

— Потом всё расскажу! — шепнула она Оле, и в глазах её вновь сверкнули слезинки. Но это были слезинки счастья!

Васька и гном

У деда Кузьмича рыжий кот Васька живёт. Однажды, под Новый год, Ваське вздумалось в лес сходить, посмотреть, как лесные жители встречают его.

Зима в тот год выдалась суровая. Сугробов высоких намело полным полно, и мороз стоял… аж деревья трещали. У Васьки усы, брови и шуба сразу инеем покрылись. Он даже стал немного на Деда Мороза похож, только пышной бороды и высокой шапки не хватало.

Пробрался кот через сугробы в самую середину леса, а ни одного празднования Нового года ни под одной ёлкой так и не заметил.

«Да… невесело тут у них ночью на Новый год! — думает Васька — Сейчас ещё баба Яга вдруг на метле прилетит, или какой леший от зимней спячки проснётся и начнёт трясти косматой бородой!».

Васька, конечно, кот не трусливый, но всё-таки как-то не по себе. Нет-нет, да и оглянется, не высовывается ли кто неприятный в темноте из-за деревьев?

И вдруг слышит: хлоп-хлоп! скры-скры! хлоп-хлоп! скры-скры! Кто-то хлопает и снегом скрипит, а потом ещё: прыг-прыг! Неужели это такое празднование Нового года, без огней, без хлопушек?! Удивился Васька.

Присмотрелся внимательнее, а это — гномик. Замёрз бедняга, бегает вокруг ёлочки, бьёт себя ручками по бокам и то и дело подпрыгивает, — согреться пытается. И бормочет, вроде как: «раз-два-три, раз-два-три!». И так, не останавливаясь ни на секунду, — бегает, скрипит, хлопает, бормочет и подпрыгивает.

Васька выпучил глаза и на всякий случай по привычке спину изогнул, шерсть дыбом поднял и противно завыл: «Мяу-у-у-у-у-ууууу!!!».

Но гном взглянул на него так жалобно, что Васька тут же выть перестал и даже вежливо поздоровался:

— Мррр, мррр, добрый вечер, уважаемый гном!

Васька был кот догадливый и сразу понял, что перед ним гном не простой, а сказочный. Только в сказках так одеваются: в красной вельветовой курточке с золотыми пуговками, чёрных бархатных штанишках с искрящимися звёздочками, шерстяных полосатых гетрах и ярких оранжевых башмачках с серебряными пряжками. На голове гномика была надета вязаная малиновая шапочка с огромным зелёным помпоном.

— О, доброй ночи, уважаемый кот Василий! — гном поклонился. — Ведь я не ошибся в вашем имени? Рыжих котов почти всегда Василиями зовут.

— Не ошиблись, но можно просто кот Васька, — поспешил ответить скромный кот.

— Позвольте представиться: гном Глорон! Это коротко. Полностью: Глорон-Дрожен-Сиропен-Младший, но это не обязательно. — Ах, ах, я весь дрожу! — пожаловался гном, едва попадая зубом на зуб. — У меня нос стал будто стеклянный! — Он тихонько, чтоб не разбить, щёлкнул по красному, полупрозрачному носу. — Эти лесные морозы… бррр… Охо-хо! — гном задрожал сильнее. — В наших гномских пещерах, куда теплее! Я слишком, слишком замёрз!

Гном запрыгал чаще и выше и, не дожидаясь никаких расспросов, рассказал свою историю.

— Вы же знаете, уважаемый кот Васька, что настоящие старинные гномы, коими мы и являемся, живут под землёй.

Кот с видом знатока кивнул головой и навострил уши.

— Мы охраняем клады земли: особой красоты драгоценные камни, например… золото, конечно, ммм… да и серебро тоже… Охраняем день и ночь! О, это очень трудная работа! Сейчас развелось столько кладоискателей, еле успеваем драгоценности перепрятывать.

Гном вздохнул, укоризненно покачал головой и продолжил:

— Раз в год каждому гному, как и любому старательному работнику, положен отпуск. И вот я целый месяц гостил на Урале у Хозяйки Медной горы.

— У самой Хозяйки Медной горы!? — так и ахнул Васька, изобразив хвостом вопросительный знак. — Уж он-то хорошо знал сказки Бажова. С внучкой хозяина, Анюткой, раз пять перечли.

— Да, да, у неё самой! — продолжал Глорон, утвердительно тряся заиндевелой бородёнкой. — Она не отстаёт от времени, сейчас ведёт деловые переговоры с людьми о добыче руды в её горе…

Васька понимающе кивнул круглой головой. Он был очень подкованным во всех отношениях котом. На кухне, где он больше всего времени и проводил, целый день бубнило радио. А вечером он вместе с Кузьмичом в кресле сидел и по телевизору все новости подряд смотрел. Ничего не пропускал.

— Как же вы туда добрались? — поинтересовался кот. — Неужели… на самолёте? — Васька очень боялся высоты, поэтому у него даже шерсть встала дыбом от страха.

— О, нет, в наших старинных сказках самолёты ещё не изобрели, и потом… это было бы не совсем солидно… да и дороговато для нас. Гномы — народ бережливый, — признался Глорон. — Но под землёй, повсюду, гномами проложены волшебные тоннели, по ним и дошёл.

— Так это ж, сколько топать надо, чтобы до Урала добраться! — посочувствовал Васька.

— Вовсе нет! — Глорон запрыгал и захлопал сильнее, — мороз крепчал. Нос его стал уже не только совершенно прозрачный, но и начал сам по себе тихонько звенеть.

«Это — предел», — сочувственно вздохнув, подумал Васька.

А Глорон, держась из последних сил, продолжил свой рассказ:

— Удивительное, волшебное свойство тоннелей гномов в том, что, если на земле один километр проходишь, за это же время под землёй выходит все сто тысяч! Так что за один день и дотопал!

— Вот это да! — От удивления Васька даже усами пошевелил и затылок задней лапкой почесал. — «А ведь приходится нА слово верить! — подумал он. — Но… как бы то ни было… всё равно, ни за что в эти гномские тоннели не полезу!»

— Таким же образом я возвращался обратно, — всё громче стуча зубами и звеня носом, продолжал свой рассказ бедный Глорон. — Во всех тоннелях у нас есть специальные выходы на поверхность земли. Я лишь на несколько минут вылез, чтобы сфотографировать лес! Он так красив зимой! — Гном в восхищении обвёл ручкой вокруг себя. — А ведь мы, гномы, умеем делать особенные слайды, настоящие живые картинки. Смотришь, а в них всё движется, даже ветки деревьев шевелятся и облака плывут, снежинки на землю падают, а вечером звёзды на небе то зажигаются, то гаснут.

Васька обратил внимание на старинный фотоаппарат, висевший на груди гнома. Такой он видел впервые, — у Анютки был обыкновенный смартфон. Конечно, Анютка показывала ему живые картинки в компьютере, но сами они их делать не умели. И когда девочка снимала Ваську, получались обычные неподвижные фотки.

— Но пока я фотографировал, начался снегопад, и вход в тоннель тут же засыпало снегом, — грустно продолжал посиневший от невыносимого холода гном, — и, сколько его не искал, найти не мог! И теперь… замерзаю! — из его огромных голубых глаз выкатились слезинки, которые тут же на щеках превратились в кругленькие ледышки.

Коты, как известно, народец хоть и с норовом, но очень добрый.

— Да… Мрррр… мрррр — задумчиво протянул Васька, и его кошачье сердце сжалось от нестерпимой жалости к дрожащему гномику. — В такой снегопад искать вход в ваш тоннель — бесполезное дело! — Он махнул лапой. — Теперь до весны ждать придётся! А… пойдём-ка лучше к нам домой, к деду Кузьмичу. Отогреешься, поживёшь у нас. — Васька по простоте душевной уже на «ты» перешёл. — А там видно будет. Кстати, и нам с Анюткой живые слайды сделаешь, у нас такие не получаются.

Замёрзший гном сразу же согласился, и они отправились к деду Кузьмичу.

Тот гостю совсем не удивился. Васька чуть не каждый день кого-нибудь притаскивал. То воробья хромого, то полузадушенного соседским котом мышонка, то пчелу без жала. И всех они выхаживали, выкармливали, а пчеле даже жало на место удалось поставить. И отпускали на свободу: живите, мол, мир большой, всем места хватит!

Гном поклонился хозяину и представился:

— Глорон-Дрожен-Сиропен-Младший, но это не обязательно, можно просто Глорон!

— Ишь ты, имя-то замысловатое, а звучит приятно! — удивился Кузьмич. — А я — дед Кузьмич! Ну, Глорон-Дрожен-Сиропен-Младший, — ласково улыбнулся он, — чувствуй себя как дома, не стесняйся!

Васька сразу же повёл гнома на любимую кухню. И по-простому, без всяких церемоний, со своей миски кусок жареной печёнки взял и на пол, на бумажечку, возле того положил:

— Ешь, Глорон на здоровье, наверное, сильно проголодался на морозе!

— Эх, Васька, Васька! — укорил его дед Кузьмич. — Сколько можно тебя хорошим манерам учить?! Да разве ж так гостей встречают! Тем более, сегодня Новый год! Прошу, гости дорогие!

Он распахнул двери в гостиную. Ах! Новогодний стол так и манил самыми чудесными вкусностями на свете! А пушистая, ещё пахнувшая зимним лесом ёлка сверкала игрушками и переливалась разноцветными огоньками.

Тут и внучка Анютка с подружкой Маринкой с катка вернулись, и все уселись за праздничный стол.

— Очень, очень вкусно! — причмокивая порозовевшими в тепле губами и одобрительно качая головой, приговаривал Глорон и с аппетитом уплетал всё, что подкладывал в его тарелку хлебосольный Васька.

— Это мы с дедом Кузьмичом всё сготовили! — не удержался похвастаться он. — Ну… кроме селёдки под шубой. — Шубу делать у нас Анютка мастерица!

Скоро дед Кузьмич по каким-то делам из комнаты вышел, а в это время пришёл Дед Мороз с большим мешком. Поздравил всех с Новым годом и спросил:

— Чем же вы, ребятишки, меня порадуете в праздник?

Анютка с Маринкой рассказали стихотворения про Зиму и про Новый год. Они очень старались и ни разу даже не запнулись.

Васька, встав на табуретку, чтобы его было лучше видно и слышно, спел песенку про Ёлочку. При этом он то и дело забывал слова и вставлял своё «мурр-мурр, мяу-мяу!». Но всё равно получалось у него очень складно и музыкально.

А Глорон вверх тормашками, на руках, исполнил удивительный танец, который назывался тоже очень удивительно: «гномский вальсорукопляс». Подпевая себе «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!» и дрыгая ногами в воздухе, он провальсировал по комнате.

Дед Мороз был очень доволен всеми выступлениями, он долго хлопал в ладоши и смеялся. А потом раздал подарки: Анюте и Марине — по кукле, Ваське — заводного мышонка, а Глорону достался игрушечный, но очень красивый и вместительный КамАЗ.

Он тут же уселся в кузов, кот завёл машину, и гном пять раз объехал вокруг ёлки. Это было здорово!

Повеселившись с детворой, Дед Мороз попрощался и ушёл. А дед Кузьмич вернулся — почему-то с белыми бровями, как у самого Деда Мороза. И они все вместе продолжили празднование Нового года. В двенадцать ночи по телевизору пробили куранты, и на экране яркими самоцветами рассыпался и засверкал фейерверк. Все за столом три раза прокричали «Ур-ра!!!», и только после этого разошлись по комнатам и легли спать.

Гному всё это так понравилось, что он попросил у Кузьмича разрешение остаться у них навсегда. Кузьмич разрешил: пусть себе живёт! Анютке и Ваське с ним веселее будет!

Так и остался Глорон в деревне у деда. Всех фотографирует своим старинным фотоаппаратом и делает чудесные живые слайды. Ведь сказочные гномы в этом деле большие мастера!

Художник Вера Морозова

Сказки для принцессы Зайки

История первая. Волшебство в новогоднюю ночь

— Эх! — грустно вздохнул Трезорка, глядя в покосившееся окошко дырявой будки. — Другие по домам сидят, чай горячий пьют или косточку грызут, а мы тут мёрзнем голодные.

— Да, урр-мяурр! — согласился кот Мурзик. — Другие у печки ватрушки едят, молоко с пенками пьют…

Он поёжился от холода. В будке были здоровенные щели.

— А один мой старый приятель, Михеич, — вспомнил Мурзик, — живёт в царском дворце, истопником служит. Вот уж, кому повезло: каждый день сметану ест!

Он поскрёб пустой живот и тоже поглядел в окошко. На дворе было уже темно, снег валил, а ветер всё выл.

Незавидная им выпала доля. Хозяева в новый дом переехали, а псу и коту там места не нашлось. Так и бросили их в будке-развалюхе.

Вдруг кто-то поскрёбся в дверь.

— Входите, не заперто! Кого это ещё принесло… — приподняв ухо, насторожился Трезорка.

— А вы меня не съедите? Пип-пи-пи… — спросил плаксивый голосок снаружи.

— Сами горя хлебнули, чтобы кого-то есть! Заходи! — распорядился Мурзик.

Дверка скрипнула, и в будку юркнул мышонок. Он очень замёрз и дрожал так, что слышно было, как стучат его крошечные зубки. Видимо, его тоже недобрые хозяева бросили на произвол судьбы.

— Э-эх, урр-мяурр, бедняга! — Мурзик сочувственно покачал головой. — Не бойся, не тронем! Вот тебе кипяточку! Погрейся! А вот хлеба — даже корочки, даже крошечки — нет, чтобы тебя угостить!

Так сидели в будке и горевали — пёс Трезорка, кот Мурзик и мышонок Пип-Пип. Они прижались друг к дружке, чтобы было теплее.

— Я слышал, — вдруг таинственным голосом поведал мышонок, — на свете есть чёрная Царица зимней ночи. Она ходит в чёрной шубе, а на голове у неё — волшебная чёрная корна. Вся сила её в этой короне и заключается. Зимой по ночам она близко-близко к дому подходит, заглядывает в окно и тихонько стучит. — Пип-Пип показал, как царица стучит в окно. — А потом три раза повернёт свою корону и ка-а-ак дыхнёт на стекло, на стекле чёрный узор нарисуется. А в доме том так все сразу и позамерзают, в чёрные ледышки превратятся…

Трезорка и Мурзик от страха даже поёжились: они тоже слышал про чёрную Царицу зимней ночи. Но пёс, чтобы подбодрить себя и товарищей, сказал:

— А я слышал, что эта корона просто из грязного льда сделана и, если её на печку поставить, она растает и ничего кроме чёрной лужи от неё и не останется!

— Ага… Ага… — из солидарности поддакнули кот и мышонок.

Вдруг в окно тихонько постучали. Горемыки так и вздрогнули.

— Чёрная Царица зимней ночи! — завопили они в один голос и от страха зажмурились.

А в окошке в свете луны и звёзд показалось румяное лицо в белой шапочке с ушками, как у зайчика, приставило ладошки к стеклу и стало рассматривать, кто в будке.

— Эх, вы, трусишки! — ласково сказало лицо. — Никакая я не Царица зимней ночи, я — Принцесса Зайка! Меня мой дедушка, лесной Царь Берендей, так зовёт. А шапочку с ушками мне связала зайчиха Лапушка. Поедемте со мной, во дворце у нас ёлка и бал-маскарад будет, ведь сегодня Новый год придёт!

— Ёлка! Маскарад! Новый год! Я… я никогда не бывал на новогоднем маскараде, а мечтал всю жизнь! — воскликнул потрясённый Трезорка и выскочил первым. За ним — Мурзик и Пип-Пип.

У будки стояла тройка белоснежных коней, впряжённых в хорошенькие белые сани, а рядом — румяная девочка в белой шубке.

— Вы совсем продрогли и, наверное, очень проголодались, — грустно сказала она, но тут же повеселела, — садитесь скорей в сани! У нас во дворце вам будет хорошо, вас там никто не обидит!

Едва все расселись, кони тряхнули белоснежными гривами и помчались галопом. Ими никто не управлял, и наши приятели сначала ужасно перепугались. Но через несколько минут совершенно освоились.

— Пип-пип-пип! Представьте, моя прапрабабушка жила во дворце и каждое утро в дворцовой столовой ела сыр из серебряного блюдечка! — ликовал мышонок. — Пип-пип-пип! Урра! Уж там-то для нас, наверняка, корочка хлеба найдётся!

— А может, и косточка какая-никакая отыщется! — мечтательно предположил Трезорка.

— Да уж! Мурр-мяурр, теперь Михеичу сметаной с нами придётся делиться! — рассудил Мурзик.

А метель вокруг разбушевалась не на шутку. Луна спряталась, и ничего, кроме снежных завихрений, не было видно, даже дорогу. Однако кони, очевидно, прекрасно знали её.

Девочка только время от времени покрикивала:

— Эй, быстрей скачите! Нас домой несите!

И кони уверенно набирали скорость. Но вот пурга стала утихать, кони перешли на рысцу, и Принцесса Зайка приказала:

— Вот и дом мой! Тройка, стой!

Послушная тройка остановилась как вкопанная.

Ошарашенные Трезорка, Мурзик и Пип-Пип прижались друг к дружке: что-то с ними дальше будет? Из саней видны были только их настороженные ушки.

А девочка спрыгнула на землю и рассмеялась:

— Ушки, ушки, на макушке! Ну, вылезайте же скорей! У нас здесь даже вечером очень красиво!

Пёс, кот и мышонок осторожно вылезли из саней и ахнули. Перед ними предстал чудесный, сверкающий разноцветными огнями дворец в лесу…

— Михеич! — позвала Принцесса, едва они ступили в широкий коридор.

— Да, слушаю вас, Принцесса, мяу-мурр-мурр-мяурр! — промурлыкал огромный рыжий кот, будто из-под земли выросший перед ними.

— Вот наши новые товарищи! Позаботься о них! Да не забудь: сегодня новогодний бал-маскарад!

— Всё сделаю, как положено, Принцесса Зайка! А Мурзика я давно знаю, мяу-мурр-мурр-мяурр! Когда-то по соседству жили! — обрадовался Михеич, подавая старому приятелю лапу.

Он вежливо поздоровался с Трезоркой, погладил по головке Пип-Пипа и незамедлительно выполнил указание Принцессы. Накормил — вот уж сметаны не пожалел! — напоил и отогрел друзей.

Но вздремнуть даже пол часика не дал: во дворце вовсю шла подготовка к новогоднему балу-маскараду! Принцесса Зайка с дедушкой Берендеем и зайчихой Лапушкой наряжали ёлку.

Псу и коту тут же поручили развешивать разноцветные гирлянды и ёлочный дождик. А мышонок, как самый внимательный и юркий, должен был следить, чтобы какая-нибудь игрушка случайно не упала и не разбилась.

Все очень старались. Ведь на бал было приглашено много гостей! Но больше всех волновался и суетился сам Царь Берендей. Он то и дело спрашивал внучку и зайчиху Лапушку какую игрушку на какую ветку повесить, чтобы ёлка выглядела наряднее.

— Шары лучше пониже, они ведь очень крупные! — советовала Лапушка.

— Дедушка, Лапушка верно говорит, а то они другие игрушки заслонять будут! — соглашалась Принцесса Зайка.

И Царь Берендей послушно перевешивал огромные блестящие шары на нижнюю ветку.

Бал-маскарад должен был начаться ровно в двенадцать ночи, как только пробьют Большие дворцовые часы…

…Тем временем на далёком севере в своих снежных чертогах затаила злобу чёрная Царица зимней ночи. Она ходила из угла в угол Ледяного дворца и кипела ненавистью и негодованием к Царю Берендею и его внучке.

— Как посмели без спросу у меня, самой Царицы зимней ночи, устраивать новогодний бал-маскарад?! Ровно в двенадцать пробьёт мой час, и только я смогу позволить веселиться!

От возмущения её чёрная корона съехала на ухо.

— Ну, вы у меня попляшете у новогодней ёлочки, я вам всем покажу! — поправляя корону и потрясая в воздухе кулаком, воскликнула разгневанная Царица и кликнула своих верных слуг — Зимнюю метель и Студёный ветер…

…Ссорясь, толкаясь и наступая друг другу на ноги, расселись они в свои чёрные сани, впряжённые в тройку вороных коней. Царица изо всей силы хлестнула по ним кнутом. Кони взвились на дыбы, взмыли в чёрное небо и через несколько минут приземлились у дворца Берендея.

Со злобой глянула чёрная Царица зимней ночи на ярко горящие окна дворца и в ярости бросила в них огромный снежок.

Зимней метели и Студёному ветру она приказала:

— Как только приоткроются двери, ворвитесь, разбейте Большие дворцовые часы и все лампочки, затопчите гирлянды! А я своим ледяным дыханием заморожу ёлку с новогодними игрушками и всех, кто пляшет возле неё! На веки вечные превращу в чёрные ледышки! И в первую очередь — Трезорку, Мурзика и Пип-Пипа за то, что в своей будке насмехались над моей короной! У-у-у-у-у-у-у!

…А гости в новогодних костюмах уже собрались во дворце и с нетерпением ждали, когда Большие дворцовые часы пробьют двенадцать. Ведь тогда придёт Новый год и бал-маскарад начнётся! Гостей было очень много, на ёлку не пригласили лишь тех, кто бросил Трезорку, Мурзика и Пип-Пипа в беде.

Но вдруг Принцесса Зайка и зайчиха Лапушка заметили, что нет уважаемой всеми вороны Карр-Карр! А ведь и она приглашена на бал-маскарад!

«Может, Карр-Карр не удалось подобрать новогодний костюм? — беспокоились они. — Или ветер сбил ворону на лету, она попала в сугроб и не может выбраться из него?». Они видели, что метель разбушевалась уже не на шутку и намела у дворца огромные сугробы, а ветер так завывал, дул и бился в стены, будто желал их разрушить.

И поручили они Трезорке, Мурзику и Пип-Пипу встретить запоздавшую гостью. А если необходимо, помочь ей выбраться из сугроба.

Но едва те вышли на улицу, как нос к носу столкнулись с Зимней метелью и Студёным ветром, сзади которых кралась сама чёрная Царица зимней ночи.

— О! На новогодний бал новые гости пожаловали! — обрадовался крошка Пип-Пип. — Да ещё какие: в костюмах чёрной Царицы зимней ночи и её верных слуг! Ха-ха-ха!!! Вот здорово придумали! — Теперь, во дворце Берендея, он, конечно, ничего не боялся.

— Нет, это не маскарадные костюмы… — принюхиваясь, сразу определил Трезорка. — Это сама чёрная Царица зимней ночи с настоящей Зимней метелью и Студёным ветром явились, меня-то не проведёшь! То-то пахнуло Вечными снегами и льдами! Но… если вы к нам с добром, что ж, милости просим на ёлку, ведь сегодня Новый год!

— Как бы не так! — злорадно усмехнулась Царица. — Вот, голубчики, вы и попались! Всё слышала в своём Ледяном дворце, всё знаю, что говорили вы обо мне! Наконец я расправлюсь с вами, превращу в чёрные ледышки!

Три раза повернула она чёрную корону, сделала глубокий вдох, чтобы потом выдохнуть и ледяным воздухом всех троих заморозить, но… Как раз в это время над ней пролетала запоздавшая на бал ворона Карр-Карр. Она подхватила корону с головы Царицы, надела на свою и радостно закаркала:

— Карр! Карр! Вот и я в маскарадном костюме! А то чуть Принцессу Зайку не подвела! Теперь я — злобная Царица зимней ночи! Понарошку-у-у! Карр! Карр!

— Ах, моя волшебная корона! Сто-о-ой!!! — хватаясь за голову, закричала чёрная Царица и запрыгала за похитительницей по сугробам.

Да, где там! Та показала Царице «нос», помахала крылышком и залетела в форточку дворца. Форточка за вороной захлопнулась, и в этот момент Большие дворцовые часы пробили двенадцать. В небе над дворцом засверкали ослепительные огни праздничного фейерверка. Новый год пришёл! Бал-маскарад начался!

Мурзик поднял хвост трубой и на всю округу в восторге завопил:

— Урр-а-а-а-а-а-а!!! Мяу-у-у-у-р-р-а-а-а-а!!! Новый го-о-о-од!!!

— Гав-гав!!! Ав-ав!!! Пип-пип!!! Ур-ра-а-а-а-а!!! — на радостях подхватили Трезорка с Пип-Пипом.

А, нужно сказать, Зимняя метель и Студёный ветер больше всего на свете не выносили кошачьего крика, собачьего гавканья и мышиного писка. К тому же, увидев, что хозяйка их осталась без своей волшебной короны, ужасно испугались, задрожали, вскочили в чёрные сани, хлестнули вороных коней и… были таковы! Бросили свою Царицу, не пожалели её!

Тут же вокруг дворца ветер утих, улеглась метель. Только крупные снежинки сыпались и сыпались с неба.

Царица погрозила кулаком стащившей корону вороне, посмотрела вслед улепётывающим слугам и… заплакала от жалости к себе и от обиды, что её бросили даже верные слуги.

Она рыдала и горестно приговаривала:

— Двенадцать часов, а я не в короне! Корону свою проморгала вороне! Какая ж Царица я без короны? Царицей стала простая ворона!

И она зарыдала пуще прежнего. Слёзы в два ручья катились и катились из огромных чёрных глаз. Снежинки, падающие из снежного облачка, тут же превратились в дождинки, и полил дождь. Снег начал таять, появились грязные лужи.

Тут Зайка с Лапушкой вышли на крыльцо и сразу всё поняли. Принцесса поманила к себе одну из звёздочек, сиявших в зимнем небе. Та мягко опустилась на тёплую ладошку девочки. Полюбовавшись ею, подружки тихонько ей что-то шепнули.

Звёздочка сверкнула особенно ярко, взлетела к самому месяцу и молвила:

— Месяц-батюшка, нельзя без снега в новогоднюю ночь! Пожалей ты малых детушек: из чего завтра они снеговиков и снежки лепить будут, как им с горки снежной кататься?! Отдай Царице зимней ночи свою серебряную волшебную корону! Ведь через месяц ты родишься с новой! Корона твоя сплетена из лучей всех звёздочек на небе! Может, превратит она Царицу из чёрной и злобной в сине-звёздную, добрую и ласковую!

Внял месяц-батюшка просьбе дочки-звёздочки и сбросил свою волшебную корону. Ночное облачко подхватило её и мягко опустило на голову рыдающей Царицы зимней ночи.

— Ах, эта корона мне больше нравится, чем прежняя! — обрадовалась та.

Она вытерла слёзы, поправила новую серебряную корону и просияла, и сразу же засияло всё вокруг, месяц-батюшка улыбнулся. Тут шуба Царицы из чёрной сделалась синей, синей, а самые яркие звёзды, нежно звеня, спустились с неба и вплелись в её длинные тёмные косы.

Дождинки-слезинки, что из ночной тучи на землю падали, вновь превратились в весёлые снежинки, закружились в воздухе и медленно опустились на землю белоснежным пушистым покрывалом.

Сине-звёздная Царица зимней ночи счастливо вздохнула и… дохнула на всё вокруг свежим морозным воздухом. Окна дворца тут же покрылись дивными белоснежными узорами. А на них — вот так чудо! — сидели бабочки, точь в точь настоящие, только ослепительно белые, и шевелили крылышками.

— Это, чтобы детишки повсюду Новому году и зиме радовались! — молвила Царица зимней ночи.

Поклонилась она сначала месяцу-батюшке, потом — на все четыре стороны, села на снежное облачко и улетела в свой Ледяной дворец. Пора было розовощёкому утру дорогу уступать!

Как только первые лучи яркого зимнего солнышка коснулись белоснежных бабочек на ледяных узорах, те взлетели и превратились в огромные кружевные снежинки. Запорхав, исполнили они свой новогодний чудесный танец и улетели в загадочный Зимний сад, где рождаются волшебные зимние сны и сказки.

С тех пор сине-звёздная Царица зимней ночи никогда больше ни с кем не ссорилась, а с Трезоркой, Мурзиком, Пип-Пипом, Зайкой, Лапушкой и Берендеем даже подружилась.

Поэтому всякий раз, просыпаясь в новогоднее утро и подбегая к окнам, детишки видят сказочные белоснежные узоры и удивительных снежинок-бабочек на них…

Снежная метель и Студёный ветер вернулись к своей хозяйке, очень уж по душе им пришлась её новая корона. И никогда больше не покидали её! Какая ж настоящая зимняя ночь без них!

…А любопытная ворона Кар-Кар после новогоднего бала забрала чёрную корону домой. Уж очень хотелось ей узнать, из чего она всё-таки сделана. Тщательно разглядывала ворона её со всех сторон, но так ничего и не поняла. Тогда для окончательной проверки поставила её на печь, корона растаяла и растеклась чёрной лужицей.

— Вот те на! — изумилась ворона. — Значит, Трезорка был прав, что из грязного льда она сделана! А все говорили — волшебная! Вот и верь после этого слухам! Карр! Карр!

История вторая. Серебряная дудочка, или Страшный сон дракона

Хорошо жилось Трезорке, Мурзику и Пип-Пипу у Берендея во дворце! Что ни день, то новые игры с Принцессой Зайкой и доброй зайчихой Лапушкой. Даже солидный кот Михеич иногда принимал участие в этих забавах. А Царь Берендей частенько катался с ними со снежной горки и играл в снежки. Царство его процветало, и все его любили.

Одно только омрачало их жизнь. Соседним королевством правил дракон Завистливая Головушка. И всё бы ничего, да была у дракона черта, которая очень портила его отношения с соседями. И вот что это за черта: как только ему что-нибудь нравилось, он тут же начинал кричать:

— И я такое хочу! — И отнимал понравившееся.

…Однажды играли наши друзья в снежки, а дракон Завистливая Головушка из-за забора своего королевства в щёлочку за ними наблюдал. Кстати, это тоже не очень-то хорошая черта — за соседями подглядывать. Так вот, увидел он, какой большой снежок Принцесса Зайка слепила, и кричит:

— И я такой снежок хочу!

Зайка и Лапушка ему говорят:

— Что ты, дракон Завистливая Головушка! Снега и в твоём королевстве полно, лепи любые снежки!

— Любые, да не те, — отвечает Завистливая Головушка, — а я хочу тот, который Принцесса вылепила!

Протянул свою когтистую лапу через забор и… хвать! Снежок у Зайки из рук вырвал. И спрятался опять за своим забором.

Ну, да ладно, что ж с такой Завистливой Головушкой поделаешь?! Зайка и её друзья налепили другие снежки и до самого обеда играли, а потом ещё и Снеговика вылепили. Увидел дракон Завистливая Головушка этого Снеговика, высунулся из-за забора и опять кричит:

— И я хочу такого Снеговика!

Да так раскричался, подавайте ему, мол, Снеговика, и всё тут! Лапу огромную протянул, чтобы его схватить, а Снеговик своим острым носом-морковкой взял и ткнул его в эту лапу, да ещё и снежком залепил рот Завистливой Головушке.

Трезорка тоже сильно рассердился — лаять громко стал. А Мурзик спину изогнул, да как фыркнет на дракона! У того от неожиданности даже ирокез на голове дыбом встал.

Тут и Пип-Пип свой норов показал: через дырочку в заборе юркнул в драконово королевство, бегает вокруг Завистливой Головушки (тот ведь на коленках стоит и продолжает в дырочку в заборе подглядывать) и пятки ему щекочет. А нужно признаться, все драконы очень боятся щекотки.

Испугался дракон, не стал больше кричать: «И я хочу такого Снеговика!». Но характер его всё же не переменился, и на следующий день он принялся за своё.

Но вот однажды произошёл случай, который всё изменил и характер дракона Завистливой Головушки совершенно исправил…

…Как-то утром вышли Зайка, Лапушка, Трезорка и Пип-Пип во двор погулять да снежинками полюбоваться. Очень уж в то утро снежинки большие и красивые из пушистого Облачка на землю падали. Причём сначала попляшут, попляшут, в воздушном хороводе покружатся, а потом только плавно на землю опускаются.

Вдруг одна самая большая Снежинка — с белоснежными кружевными крылышками — подлетела к ним, взмахнула ледяными ресничками и тоненько зазвенела:

— Летим со мной в Волшебный зимний сад! Ах, там очень красиво!

— Какая чудесная Снежинка с крылышками! — восхитилась Зайка, ловя её на варежку.

А Снежинка вдруг засветилась изнутри, стала почти прозрачной, и повторила нежным голоском:

— Летим, летим со мной в Волшебный зимний сад! Вам там понравится!

— Но у нас нет крылышек, как у тебя, — огорчилась Лапушка, — мы не умеем летать!

— Вас донесёт снежное Облачко! Облачко, — обратилось она к Облачку, из которого недавно выпорхнула, — давай возьмём Принцессу Зайку и её друзей в Волшебный зимний сад! Пусть порадуются с нами вместе!

Снежинка взмыла в небо и тут же опустилась на пушистом Облачке.

— Садитесь, — ласково пригласило оно. — Мне пора домой в зимний сад возвращаться! Вместе веселее!

Друзья взобрались на него и полетели за большой Снежинкой. По дороге и ворона Кар-Кар увязалась за ними…

…То и дело мимо путешественников проносились птицы, зимовавшие в тех краях. А вот и Зимняя метель со Студёным ветром, помахав снежным шлейфом-хвостом, промелькнули.

Но никто не заметил, как дракон Завистливая Головушка, спрятавшись за снежной Тучей, незаметно полетел следом…

***

Скоро впереди блеснули ажурные ледяные ворота. Нежно зазвенели ледяные колокольчики, — ворота приветливо распахнулись. Большая Снежинка с Облачком и запыхавшейся, но счастливой, что ничего не пропустит, вороной Кар-Кар влетели в Волшебный зимний сад.

А дракон, тайком последовавший за ними, спрятался там на дереве…

…Ох, и красиво было в зимнем саду! Весь усыпанный голубыми и серебряными звёздочками, снег нежно искрился и переливался под утренним солнышком. На кружевных, сотканных из тысяч снежинок, качелях беззаботно качались бельчата. Их мама — белочка Пушистый Хвостик — сидела на таком же белоснежном кружевном стульчике, вязала рукавички и ласково поглядывала на них. Но когда бельчата чересчур расшумелись, Пушистый Хвостик сделала им замечание, и они тут же угомонились.

А посреди сада… само Зимнее Утро… играло на Серебряной дудочке! В светло-голубом кафтане и розовой шапочке, отороченной пушистым снежком, в голубых атласных штанах и таких же сапожках. Лицо у Зимнего Утра — свежее, румяное, улыбающееся. И такую нежную мелодию Утро наигрывает, что наши друзья заслушались.

Со всех сторон слетелись птички-зимовички, что в Волшебном саду круглый год живут. Уселись на заснеженные веточки и сначала робко, а потом веселее и дружнее стали подпевать дивной мелодии. С неба опустились белоснежные облака, покружили, покружили над садом, стали розовыми, потом голубыми, а потом бирюзовым и снова — белыми-белыми.

Тут солнышко поднялось выше, и из-за заснеженных деревьев вышел… Зимний День — в белой шубе, серебряной шапке, с серебряной волнистой бородой ниже пояса.

Зимнее Утро передало Зимнему Дню Серебряную дудочку, село на Облачко и улетело.

Не сразу Зимний День заиграл. Взглянул сначала голубыми глазами на гостей, на белочку и её детишек, на птичек-зимовичек, вытащил из кармана серебряный гребень и начал свою серебряную бороду расчёсывать…

Расчёсывает, а сам всё поглядывает кругом. Как несколько раз провёл гребешком по бороде, так все облачка на небе сразу и растаяли. Сделалось небо чистым-чистым, голубым и ясным.

Взял Зимний День Серебряную дудочку в руки, — птички ближе ещё порхнули. Поднёс Зимний День дудочку к губам, — набежали звери разные, что в Волшебном саду живут. Расселись полукругом под заснеженными деревьями и приготовились слушать.

Заиграл Зимний День на Серебряной дудочке! Волшебная музыка полилась, полилась и заполнила весь сад, достигла солнышка. Солнышко широко улыбнулось, протянуло лучи-руки. С его ладошек спрыгнули солнечные зайчики и весело поскакали по сугробам.

Деревья вдруг раздвинулись, из-за них вышли девицы-красавицы в расшитых платках и телогреечках, в разноцветных пышных юбках. Поклонились они Зимнему Дню, поклонились гостям и поплыли друг за дружкой в хороводе. Тут прилетели ещё большие Снежинки и закружились над девичьим хороводом.

Смотрел, смотрел с завистью на всю эту дивную зимнюю красоту дракон Завистливая Головушка, да вдруг как закричит со своего дерева:

— И я такую дудочку хочу!

Протянул когтистую лапу и выхватил Серебряную дудочку из рук Зимнего Дня:

— Не вам одним играть на ней и зимней красотой любоваться, я тоже хочу! — И улетел в своё королевство.

Тут же исчезли девицы-красавицы, разлетелись птички, разбежались звери, солнышко спряталось за тучу. Пасмурно стало кругом. Закручинился Зимний День:

— Придётся вам к сине-звёздной Царице ночи отправиться! — обратился он к нашим друзьям. — Не могу я покинуть Волшебный зимний сад, пока она не придёт мне на смену! Она вам и расскажет, как вернуть Серебряную дудочку. Ведь ей ночью на ней играть: волшебные сны-сказки призывать! А ты, большая Снежинка, проводи-ка гостей к Царице, им самим не разыскать!

Сели друзья на снежное Облачко и отправились к сине-звёздной Царице зимней ночи…

Вот они пролетели над Вечными снегами и льдами, смотрят: впереди невиданной красоты голубой дворец сверкает, будто усыпанный весь синими бриллиантами. На крылечке сама сине-звёздная Царица в серебряной короне и в синей шубе с золотыми звёздами стоит, их поджидает.

Спешились наши герои, поклонились царице.

— Я всё уже знаю! — певучим голосом говорит она. — Не волнуйтесь! Дракон Завистливая Головушка сам принесёт мне волшебную Серебряную дудочку!

— Как же так?

— А так, — отвечает царица. — Летите в королевство драконово, там всё своими глазами и увидите!

Полетели к дракону. Ворона Кар-Кар от нетерпения то и дело Облачко обгоняет да каркает:

— Карр! Карр! Чую, потеха будет!

И не ошиблась ворона!

Прилетели к замку Дракона, тихонько заглянули в окно.

А там дракон сидит на троне своём высоком, вертит Серебряную дудочку в лапах, разглядывает её со всех сторон:

— Что за штука такая, как они из неё такую красивую музыку извлекают? Я тоже хочу!

То к уху дудочку приставит, то к глазу и смотрит через неё. Наконец решил всё-таки на ней поиграть.

— Я лучше них сейчас играть буду!

Поднёс ко рту, дунул, — какой-то хрип получился.

— Наверное, нужно с противоположной стороны дуть!

Перевернул дудочку и дунул с другого конца. Послышалась тихая таинственная музыка. Дракону она очень понравилась:

— Говорил же, что лучше них смогу на Серебряной дудочке играть!

Дунул в дудочку второй раз, уже посильнее. Музыка зазвучала громче, в ней послышались какие-то вздохи и стоны…

Дракону стало интересно: какая же музыка дальше будет? Дунул третий раз — изо всей силы. Явственно донёсся стук костей, стоны стали громче…

Дверь заскрипела, приоткрылась и… в зал медленно вплыло чёрное облако.

А дракон не видит ничего, продолжает играть на дудочке. От удовольствия — как он хорошо играет! — даже глаза закрыл.

А чёрное облако вдруг задрожало, растаяло, и… на его месте возник… скелет в чёрном плаще и капюшоне. Поднял он костлявые руки со скрюченными пальцами, оскалился и страшным голосом простонал:

— Наконец-то! Тысячу лет меня никто не вызывал! У-у-у-у-у-у-у-ууууу!!! Ох-хо-хо-о-о-о-оооо!!!

От неожиданности дракон открыл глаза и… затрясся от страха.

— Ты кто? — еле слышно спрашивает у скелета в капюшоне.

— Я — твой Страшный сон!

— Но откуда ж ты взялся? Я ведь не спал, а на дудочке играл! — Дракон задрожал сильнее, потому что скелет стал к нему приближаться.

— Вот то-то и оно-о-о-ооо! Ты играл на волшебной дудочке с противоположного конца, а ведь именно так играет сине-звёздная Царица ночи, когда хочет послать не слишком красивый сон непослушному ребёнку. Правда, меня она никогда не вызывала даже для самых капризных детей, чтобы не напугать. Но ты дунул в дудочку три раза, а только так и можно вызвать меня, самый Страшный сон на свете! И теперь ты — мой! Мо-о-о-ой… — захрипел скелет, оскаливаясь всё больше и всё ближе подступая к дракону.

— Я боюсь! Мамочки-и-и-и-и! Убирайся!!! — завопил дракон, собрав последние силы.

— Не-е-е-е-е-т! Не так-то легко от меня избавиться, я — приставучий!!! Ох-хо-хо-о-о-ооо! — всё страшнее стонал скелет. — Только сама сине-звёздная Царица знает, как со мной справиться! Но её здесь нет!!! Ха-ха-ха! — зловеще захохотал он, поднял выше скрюченные руки и уже совсем близко подошёл к Завистливой Головушке.

Он начал быстро расти и через секунду стал в несколько раз больше самого дракона.

— А-а-а-а-а-а-а!!! — заорал тот и бросился к дверям — Помогите-е-е-е-е-е!!!

Выбежав из замка, он вскочил на первую подвернувшуюся Тучу и полетел к Царице. Лететь сам дракон не мог: его огромные крылья дрожали от страха, и он боялся рухнуть на землю.

А скелет, не отставая, гнался за ним и всё страшнее выл ему в ухо:

— У-у-у-у-у-у-у-ууууу!!! Ты — мой! Никто тебе не поможет! У-у-у-у-у-у-у-у-ууууууу!!!

Наши друзья бросились за ними в погоню. В мгновение ока прилетели они к дворцу царицы. А дракон уж там.

— Спаси меня царица! — рухнул он перед ней на колени. — Не могу больше терпеть этот Страшный сон! Забери свою дудочку!

Протянул он дудочку царице, но… скелет своей костлявой рукой выхватил её и… чуть было не заиграл… И если б ему это удалось, могло случиться такое… что сама сине-звёздная Царица не в силах была помочь!

Но в этот самый момент ловкая Кар-Кар подлетела к скелету и… клюнула его в чёрную глазницу!

— А-а-а-а-а-а-а-а-аааааааааа!!! — завопил от неожиданности и боли Страшный сон и выронил дудочку.

— Ах!!! — Та полетела вниз в огромный сугроб, а в таком сугробе — ищи-свищи потом маленькую дудочку!

Однако Кар-Кар успела её подхватить и отдала царице.

— Спасибо Кар-Карушка! — Царица ласково погладила ворону и заиграла на Серебряной дудочке.

Полилась дивная нежная музыка. На небе тут же ярко вспыхнули звёзды, — настала звёздная синяя ночь!

Страшный сон заткнул уши, чтобы не слышать чудесную музыку, задрожал, затрясся и… растаял!

А Царица заиграла на Серебряной дудочке громче, и издалека по звёздному небу тут же примчалась оленья упряжка с серебряными бубенцами. Олени были впряжены в серебряные сани, а в санях лежал сверкающий мешок с волшебными зимними снами и сказками для всех детишек на свете!

— Ну что ж, пора спать! И пусть никогда больше не прилетят к вам страшные сны! — Царица лукаво глянула на дракона добрыми чёрными глазами и ласково добавила: — Но для этого нужно хорошо себя вести!

Большая Снежинка полетела домой в Волшебный зимний сад. Дракон — в свой замок. А друзья на снежном Облачке в сопровождении вороны Кар-Кар благополучно добрались до дворца.

Царь Берендей и кот Михеич уж заждались их.

— Вот так потеха была! Карр! Карр! — сообщила им, усмехаясь, ворона. — Завтра всё подробно расскажем! Карр!!! А сейчас пора спать! Спокойной ночи, мои лучшие друзья! — И Кар-Кар улетела спать в своё гнездо.

В эту ночь все — и даже дракон в своём королевском замке — спали особенно сладко и видели чудесные сны-сказки.

…Характер дракона после этого удивительного случая совершенно изменился. Теперь, когда ему что-то очень нравилось, и он хотел по привычке крикнуть: «Я тоже такое хочу!», тут же вспоминал свой Страшный сон. Так эта нехорошая привычка у него и прошла.

И за соседями в щёлочку своего королевского забора он никогда больше не подглядывал. Зайка с друзьями теперь всегда играли в снежки вместе с ним и называли его не Завистливая Головушка, а ласково — наш Драконушка!

История третья. Летучий корабль Царя Берендея

После примирения с Драконушкой жизнь в царстве Берендея совершенно наладилась и стала ещё лучше, чем прежде: со всеми соседями мир да лад, войны нигде нет…

Но вдруг откуда-ниоткуда — напасть: объявился в царстве Богач. Ничего, конечно, удивительного в этом не было. Весь народ жил здесь не бедно, и это хорошо!

Однако Богач был какой-то нечестный: налоги в царскую казну не платил, если и давал кому взаймы, то потом не только долг силой забирал, но и всё имущество у должника отнимал.

Богат он был так, что сам Царь Берендей с ним сравниться не мог. Да Царь и не желал сравниваться, только бы тот вёл себя, как положено.

Однако скоро дошло до того, что Богач четверть царства Берендея скупил, а ещё четверть обманом и хитростью захватил. И столько понастроил себе дворцов, бассейнов, дач, столько накупил яхт и самолётов, что царёвы казначеи и со счёту сбились. Но и всего этого ему было мало…

И вот однажды заманил он к себе заморских строителей, посулил, что хорошо заплатит. Построили они ему… золотой замок. Да не просто золотой, а был он ещё и летающий. Какое уж устройство заморское приспособили к тому замку, никому было не ведомо, да только летал он не хуже любого самолёта, правда, с меньшей скоростью. Обещанных денег жадный Богач строителям не заплатил и выгнал восвояси. Так и уехали они, не солоно хлебавши…

Поселился Богач в замке. Летает на нём вокруг Земли и всем сверху громко сообщает, что скоро и вся Земля его будет.

…Как-то пролетал он над шатрами Шемаханской царицы. Пригляделась ему очень царица. Послал к ней сватов. Та, как увидела замок, — какой он большой да золотой — так сразу и согласилась стать женой Богача. А как стала, больше и больше всего требует. Богач выполняет. Накупил он и ей яхт, самолётов, домов, бассейнов, дач разных, а Шемаханская царица и этим недовольна, всё ей ещё чего-то подавай…

Берендей пока на всё сквозь пальцы смотрел, добрый он Царь был. Только ночами думал, как же заставить Богача исправно платить налоги да сделать так, чтобы людей не обижал.

И вот созвал царь боярскую Думу. Стали Главные бояре решать: как приструнить этого нечестного Богача, чтобы жил он по закону в их царстве принятом. Целый день думали, до самого позднего вечера, но так ничего и не придумали и отложили решение этого вопроса на завтрашний день.

— Завтра утром пораньше соберёмся и уж тогда вопрос решим окончательно! — сказали бояре и стали расходиться по домам.

Вышли на улицу, а там — темень тёмная. Ничего не видно. Глянули на небо, а в небе ни одной Звёздочки, лишь тусклый Месяц слабо мерцает.

«Наверное, тучи Звёзды закрыли!», — подумали бояре и отправились к Главному царскому звездочёту Котофлею Котофлеичу (он у них и погодой заведовал), чтобы спросить: когда будет дождь и нужно ли завтра утром надевать калоши и брать зонтики?

Пришли в его астрономическую обсерваторию. А тот посмотрел в свой телескоп и говорит:

— На небе нет ни тучки, ни облачка, никакой дождь не намечается, но и Звёзд тоже не видно. Все куда-то исчезли!

— Как так? Ну-ка смотри хорошенько в свой телескоп! Не может такого быть, чтобы Звёзды исчезли! Куда ж они подевались?

Котофлей Котофлеич посмотрел ещё раз в телескоп и даже некоторым боярам дал одним глазом взглянуть. Те глянули и ахнули: на небе, действительно, нет ни тучи, ни облачка, но и ни одной Звезды тоже не видно.

Пошли бояре к Царю и всё ему рассказали. Удивился Берендей. Вышел на улицу. Всё так и есть. Обратился он тогда к Месяцу:

— Месяц-батюшка, что же это происходит? На небе ни одной Звёздочки, хотя ни туч, ни облаков нет! И ты такой печальный, совсем бледный, еле светишь!

Не сразу ответил Месяц, собрал последние силы, чуть ярче вспыхнул и говорит:

— Беда к нам пришла общая! Пока Главные бояре думу думали, украл Богач волшебный ларец, в котором Звёздочки ночуют. Ларец тот на самой вершине горы Высокой стоял — выше самих облаков. Утром, когда Солнце просыпается, все Звёзды в ларец прячутся и спят до вечера. А вечером вылетают из ларца и рассыпаются по небу. Простой человек добраться до ларца не может. А вот Богач на своём летающем замке добрался!

Вздохнул горестно Месяц-батюшка и поник головой:

— Ах, что я буду один на небе делать без моих любимых дочек Звёздочек?! Наверное, от тоски и я погасну! — И Месяц, действительно, стал тускнеть.

— Нет, нет! Месяц-батюшка, если и ты светить перестанешь, как же мы здесь, на Земле, жить будем? Вечером на улицу не выйдешь из-за темноты непроглядной. Нужно что-то придумать!

— Есть только один выход! — воскликнул Месяц-батюшка. — Лететь за Звёздами на моём лунном летучем корабле!

— А куда ж лететь-то? — удивился Берендей.

— Известно мне, что Богач с Шемаханской царицей отправились на своём золотом замке далеко от Земли, туда, где кончается Млечный путь. Там, мол, никто им не помешает сосчитать украденные Звёзды, даже казначеи твои не увидят. Сейчас Шемаханская царица выбирает Звёзды себе на серьги. Остальные же, не пригодившиеся, они в монеты собираются переплавить.

— В монеты?! — вскричал разгневанный Берендей. — Так он ещё и фальшивомонетчик?! Монеты лишь на царском дворе чеканить можно!

— Так поспеши же, Царь! — Месяц протянул луч-руку.

На ладони его сверкал волшебный корабль.

— Вот мой корабль! Он домчит вас в любой конец света!

В это время на крыльцо вышел кот Михеич, он шёл как раз за дровами, чтобы подтопить во дворце. А Зайка, Лапушка, Трезорка, Мурзик и Пип-Пип взялись ему помогать. Увидели они летучий корабль и ахнули, такое хрустальное лунное сияние исходило во все стороны от него.

— Ах, какой красивый корабль! Дедушка, чей же это? — спросила восхищённая Принцесса Зайка

Рассказал Берендей обо всём внучке и её товарищам.

— Возьми нас с собой, дедушка, — попросила Зайка. — Трудно тебе одному будет в далёком путешествии! А мы поможем, чем можем!

Так и решили. Только Михеич и зайчиха Лапушка дома остались. Нельзя было бросить царский дворец без присмотра своих, верных товарищей!

— Капитаном назначаю Берендея! — распорядился Месяц.

Что ж, нужно было спешить! Сели они на корабль и полетели.

— Держитесь Млечного пути! Там тоже Звёзды живут, если что, они вам помогут! — напутствовал Месяц.

— Всё выполним Месяц-батюшка! И наши Звёзды вернём! — отвечал Берендей, быстро удаляясь на чудесном корабле.

Надвинул он пониже на лоб царскую корону, чтобы какой-нибудь метеорит случайно её не сбил, и встал с биноклем на носу корабля: он ведь был капитаном, и вся ответственность за полёт лежала на нём.

…Ох, и красиво была на Млечном пути! Сколько на Земле не живи, а такого не увидишь! Хрустальный корабль летел, словно по коридору: Звёзды раздвигались, освобождая путь. И такие они были огромные и яркие, да так близко, что казалось, протянешь руку и дотронешься до них!

Долго ли, коротко ли летели, вдруг видят: впереди что-то сверкает, ярче, чем Звёзды вокруг. Посмотрел Царь Берендей в бинокль, а это в конце Млечного пути золотой замок Богача блистает: все башни бриллиантами обсыпаны, так и искрятся в свете Звёзд.

Подлетели они поближе. Смотрят, а Млечный путь тут и заканчивается: за замком кроме темноты уже ничего нет, только еле видны маленькие Звёздочки где-то вдалеке.

Спешились путники, — Звёзды под ноги им тут же рассыпались. Перескакивая с одной на другую, зашли они во двор замка. Смотрят, у золотой будки пёс лохматый лежит. Но не лает на них, а грустно смотрит на золотую косточку в золотой миске, что рядом стоит.

Конец ознакомительного фрагмента.