Чёрненькое

Наталья Гимон, 2022

В одном дальнем-предальнем лесу есть чёрное-пречёрное озеро. Оно тебя кру-ужит…

Хотите верьте, хотите нет, а дело было так.

Ну, или почти так…

–…В одном чёрном-пречёрном лесу есть чёрная-пречёрная поляна, — замогильным голосом подвывал на весь салон Саня, зажатый с дух сторон крепкими плечами Жеки и Тёмки, которые сидели по бокам от рассказчика и довольно ухмылялись, поглядывая то на сидящих впереди парня с девушкой, то на проплывающие за окном машины широкие пойменный луга. — На этой чёрной-пречёрной поляне есть чёрное-пречёрное озеро. В этом чёрном-пречёрном озере…

–…мы сегодня будем купаться! — перебил друга неумолчный жизнерадостный Жека.

— Нет, — запнулся на мгновенье Саня и снова нагнал жути в голос: — В этом чёрном-пречёрном озере живут чёрные-пречёрные…

–…жирные пиявки! — снова влез в рассказ Жека.

–…и мы сегодня будем там купаться! — внезапно поддержал старшего брата спокойный рассудительный Тёма.

— Это без меня. Я на бережке посижу, — донеслось с переднего сидения.

— Не боись, — сразу же откликнулся на замечание подруги сидящий за рулём парень. — Мы сначала этих троих купаться отправим животинку покормить, а потом, когда она будет уже не голодная, сами поплаваем.

— Да идите вы… — черноголовый Саня, пряча улыбку, откинулся на спинку и замолчал.

— Ну, ладно, ладно. Давай рассказывай, чего там дальше, — подхихикивая, ткнул друга локтем в бок Жека. — Кто там живёт в этом чёрном озере…

— Чёрненьком, — поправил Тёма.

— Сами рассказывайте, — огрызнулся Саня и полез в карман за сигаретами, кивнув сидящему слева Жеке: — Окно открой.

Старенькая красная пятёрка яркой бусиной катилась в редком потоке попутных машин, оставляя позади большой, пыльный, прожаренный июньским солнцем город. Её огненные бока задорно поблёскивали среди важных авто более молодых моделей родного автопрома, обтекаемых форм выдержанных в основном в чёрно-белой гамме иномарок, облезлых от времени пригородных автобусов, стыдливо прикрывающих свой возраст цветастой наружной рекламой, изредка попадающихся громко рычащих и обдающих удушающими выхлопами грузовиков. Все они стремились прочь из каменных джунглей, сворачивали на асфальтовых развилках, уходили на вертлявые белёсые просёлки. Но основная масса мчалась вперёд, к застывшей на горизонте синей полосе леса, в необъятный храм тишины и покоя, в царство чистого воздуха и всеобъемлющей зелени. Здесь, в тени деревьев прятали свои ленты лесные речки, хранили свою чистоту купели нетронутых прозрачных родников, замерли зеркальными осколками маленькие и большие озёра. Здесь же среди зелёного безбрежья люди строили для себя домики, дома, коттеджные посёлки, санатории или просто приезжали побродить среди тёплых могучих великанов, искупаться в непахнущей хлоркой, словно смывающей усталость воде, чтобы хоть на миг забыть о заботах. Чтобы хоть ненадолго снова стать собой.

Лика блаженно щурилась, перебирая взглядом залитые светом просторы: кудрявые перелески на вызолоченных солнечными лучами луговинах, рассыпанные по ним тёмные горошины коровьего стада, светлеющие вдалеке крыши деревень. Она рассеянно слушала шутливую перепалку ребят на заднем сидении, постепенно переходящую в обычный дорожный трёп, и ей было хорошо. Хорошо, что встречный ветер, залетая внутрь, трепал волнистые каштановые пряди её волос; что рядом есть эти ребята, с которыми не бывает скучно; что впереди ждало небольшое, но такое солнечное путешествие с отрывом от повседневной жизни. И ещё хорошо, что рядом был он, её «принц», с которым ничего на свете нестрашно. Надёжный, уверенный, чуть улыбающийся неумолкающим позади разговорам, Влад оторвал взор серо-голубых глаз от дороги и, не глядя переключив скорость, подмигнул девушке. Лика улыбнулась в ответ.

— А правда, а чего мы прёмся сегодня на это Чёрненькое? — чуть помолчав, вдруг спросил Тёма. — Поехали на Не́жино. Оно и ближе, и дорогу искать не нужно.

— Мы там уже были, — не оборачиваясь ответил Влад.

— И что? — не понял парень.

— Тогда уж лучше на О́ршенку, — внёс свои коррективы его брат и, широко улыбнувшись, посмотрел на Лику. Та немного смутилась, но промолчала. За неё опять ответил Влад:

— И там тоже были.

— А-а, так у нас круиз! — переведя взгляд с одного на другую, понимающе протянул Тёмка. — Так бы сразу и сказали…

Артём прекрасно знал, что этих двоих, познакомившихся всего полгода назад на праздновании Миллениума, связывает далеко не мимолётный интерес. В принципе, он же сам и познакомил друга детства со своей однокурсницей. И теперь никто не сомневался, что эта пара навсегда останется вместе. Влад фактически пылинки сдувал со своей возлюбленной. И все вылазки на природу, которые он устраивал за последние две недели, делались в первую очередь для Лики, выезжавшей до этого в лес всего пару раз в детстве с родителями, и то на автобусе за неимением своей машины. Всё верно: они отдыхали уже и на двух ближних лесных озёрах, — и Оршенское девушке по какой-то причине понравилось больше, — и на дальнее, самое большое среди них, Сине́льневское ездили. А теперь, выходит, настала очередь Чёрненького, самого маленького и самого таинственного. Беда в том, что сами ребята его тоже никогда раньше в глаза не видели и дороги к нему не знали. И хотя у них под рукой был автомобильный атлас с картами здешнего леса, искать заповедную дорожку в такую жару как-то ну совсем не хотелось. По крайней мере Тёмке.

Дорога, наконец, миновала огромный щит с предупреждением о пожарной опасности и серой асфальтовой стрелой нырнула в величественную громаду старого бора, прошивая насквозь неисчислимые ряды его светлого воинства и неудержимо мчась дальше вглубь лесного края. Светлый, чистый, почти без подлеска, звонкий лес принял её в свои объятья. Высоченные прямые сосны, вплотную подступая к дороге, копьями тянулись в небо, раскрывая у самого солнца свои кроны. А высоко-высоко между рваных хвойных"облаков"проглядывало голубое небо.

В салоне машины негромко играла музыка. Ребята в основном молчали, глядя в окна, и иногда перебрасывались случайными фразами. В глубине души все ждали прибытия на место. Хотелось, наконец, увидеть это озерцо, растянуться на травке, окунуться в прозрачную воду. Или непрозрачную, судя по названию.

Лика тоже с нетерпением крутила головой по сторонам, примечая знакомые повороты, маленькие деревеньки. Она плохо представляла, куда именно им нужно ехать, но полностью полагалась на Влада, досконально изучившего перед дорогой карту с маршрутом. Но почему-то девушке упорно казалось, что найти озеро Чёрненькое так просто не удастся. Вспомнился недавний разговор с подругой.

–…Говорят, что там места непростые, — сказала тогда Соня.

— Как это? — озадаченно нахмурилась Лика, внимательно взглянув на невысокую брюнетку, с которой когда-то давно сидела за одной партой.

— Ну… — Соня на мгновение задумалась, собирая воедино всё, что слышала о Чёрненьком озере. — Ходят слухи, что оно путников кружит.

— Кружит?

— Да, то есть найти его не просто. Не всем оно показывается. А ещё там люди пропадают, если ночью там оказываются…

Лика тогда, смеясь, пообещала подруге, что уж ночью туда ни за что не поедет. Но сейчас ей вдруг стало до края любопытно, а как этот маленький своенравный водоём примет её саму.

Леса́ девушка всегда любила. Они виделись ей живыми, каждый со своим характером. Иногда даже казалось, что она их слышит, а они в свою очередь понимают её. По крайней мере, древние исполины никогда её не обижали и не пугали. И без гостинцев, кстати, не оставляли. Но то были знакомые ей с детства, любимые березняк и ельник, что шумели рядом с их дачей. А здесь всё же всё чужое…

Но вот пахнущие смолой и хвоей сосновые боры давно остались далеко позади, и машина катилась по неширокой дороге среди окутанной золотыми кружевами солнечных зайчиков зелени смешанного леса. Вытянутые вперёд ветви подобравшихся вплотную кустарников приветливо махали ладошками широких листьев. Они как дети, протиснувшиеся к самому проезду, радостно встречали приехавших к ним людей. А чуть поодаль, «приглядывая» за своими деточками, переговаривались робкие приземистые осинки, молодые закутанные в плотные игольчатые шали ёлочки, высокие берёзки, похожие на красавиц-матрон в белых платьях и накинутых поверх ажурных накидушках, сотканных из уже набравших силу резных листьев.

Конец ознакомительного фрагмента.