Путешествия Дариана Лиски

Наталья Виллануева

Вы всегда уверены в том, что не спите? Или в том, что точно знаете, кем является ваш спутник? Дариан, пребывающий в прекрасной реальности, мог бы утвердительно ответить на эти вопросы – до знакомства с миром смертных людей. После этого его великолепная жизнь становится зыбкой. Однако, как утверждает обменник-водная сущность, плохие ситуации в его мире невозможны. Так кто же его жена? Для чего на планете оказались иные люди? Все тайны открываются перед Дарианом, но совсем не так, как он ожидал.

Глава 2

Через десять минут они наслаждались ароматами сада, пением птиц и изысканной едой. Лиловые употребляли в пищу продукты, которые программировал обменник. Им уже давно не нужно было заботиться ни о животных, ни о растениях, для того чтобы удовлетворить потребность тела в необходимых для него элементах. Обменник воспроизводил белки, жиры, углеводы в форме того, чего хотелось хозяевам его дома.

Двое аморфных накрыли на стол. Милары и Дариан сидели в беседке, по форме напоминавшей шар. Беседка медленно перемещалась по саду, показывая Дариану все уголки этого прекрасного места. Огромные секвойи и эвкалипты, закрывающие собой небо, были посажены вокруг всей земли Миларов. Ближе к дому насаждения становились ниже, возле пирамиды в воздухе висели зеленые тарелки цветов, а по земле стелился мох. Пальмы, кипарисы, эбеновые деревья, баобабы перемежались березками, соснами и липами, а олива и можжевельник не стесняли друг друга. Четыре водяных столба, такой же высоты и толщины, что и эвкалипты, расположились на каждом из углов пирамиды. Внутри столбов цвели светящиеся растения, мимо миниатюрных кубов плавали крупные и мелкие рыбы с пестрыми пышными хвостами. Сад был полон птиц, их голоса звучали в унисон, как оркестр, управляемый невидимым дирижером. Дариан заметил птицу размером с его палец, и птицу, пролетавшую над ними, чуть меньше Сезора, с головой, напоминавшей человеческую, и хвостом, как у рептилии.

После протеинов, по форме напоминавших моллюсков, аморфные принесли материальные программы молока, фруктов, орехов и чая. Дамы почти не ели, лишь отпили молока. Ресэли ел много и с аппетитом, успевая рассказывать о жене и дочерях.

— Возможно, я бы не стал заниматься генетикой, если бы не повстречал Мелонию. А встретились мы при весьма интересных обстоятельствах. Я заблудился. В телепорт, странным образом, были введены другие координаты, и вместо дома моего друга я оказался в незнакомом мне месте. Комната телепорта, разумеется, была отделена и закрыта, я увидел название рода и понял, что ошибся. Хотел вернуться обратно, но услышал, что дверь открывается, а потом увидел ее. Тут я понял, что уже никуда не спешу. Спешила Мелония, и я отправился вместе с ней. С тех пор мы не расстаемся, — Ресэли нежно дотронулся до руки жены, Мелония в ответ ласково посмотрела на мужа.

— А как я был счастлив в те дни, когда на этот свет приходили мои дети! И за чудесных красоток тоже должен благодарить Мелонию. Она проектировала их, вплоть до размеров ушей и формы ногтей. Мару-Эль обладает тонким слухом, все, что поют в саду и на озере, написано ей. А Рене — путешественница, запоминает картины реальности, а после переносит их на полотна. Мозаика в холле — ее работа.

Отец, не скрывая, восхищался и гордился дочерьми.

— Дорогой, Дариан не менее талантлив, — Мелония отчего-то засмущалась. — Как-то вы поместили в обменник семейный ужин, и, просматривая его, мы восхищались вашей семьей и наслаждались беседой, которую вы вели. И желали познакомиться с вами, но Ресэли почему-то было неловко. Я рада, что ты оказался в нашем доме. Надеюсь, ты будешь нашим постоянным гостем.

— Да, буду, — к лицу Дариана прилила кровь. — Такая красота в пирамиде Миларов не может оставить меня равнодушным, и, конечно, я вернусь.

Мелония посмотрела ему в глаза и загадочно улыбнулась.

После обеда Ресэли предложил покататься по озеру. Присутствующие не покинули просторную белую беседку, так как она, сделав последний оборот вокруг сада, полетела к озеру и, опустившись на гладь воды, поплыла по ней. Озеро вновь запело. Дариан увидел необыкновенных рыб. Создания походили на раздутые шары с человеческими ртом и глазами, потом он заметил хвосты длиной в его рост. Рыбы, как ему казалось, не были безобразны и даже как будто улыбались.

— Ты знал об этом озере? — спросил Ресэли.

— Да, в обменнике находил информацию. Я интересуюсь водой и сейчас в восторге от того, что вижу!

— Самая интересная часть — это вложение в них интеллекта, что позволяет им петь в хоре, управляемом дирижером. А физиологические особенности — работа пары недель.

— Они обладают интеллектом?

— В большей степени, чем остальные рыбы, они как морские млекопитающие, хотя всего лишь поют.

Дариан заслушался, рыбы пели о любви и гармонии.

— Музыку и слова написала Мару-Эль, — Ресэли улыбнулся старшей дочери.

— Я люблю музыку, и это так восхитительно — делать то, что нравится, — сказала Мару-Эль. — Дариан, ведь тоже ее ценитель.

— Да, но я не пишу. В меня не заложили гены, отвечающие за страсть к музыке. Хотя меня вообще не проектировали, мои составляющие выбраны абсолютно произвольно.

— Мы так привыкли полагаться на обменник и на самих себя, что исключаем действие случая, так называемых неучтенных факторов. И возможно, в каких-то ситуациях это мешает нашему развитию, — произнесла Мелония после недолгого молчания.

— Да, я размышлял над этим. Мы всё и всегда стремимся упорядочить, — Ресэли встал с мягких подушек и принялся подкармливать рыб, — хотя какой прекрасный случай, что мы познакомились. Так и ты у родителей, полагающихся на вероятность, получился таким, будто они сочиняли тебя десятилетиями.

— Вы мне льстите, Ресэли. Во мне нет ничего особенного, иногда я думаю, что если бы в нашем мире существовала конкуренция, то я был бы ни на что не годным. Ни в одном деле я не достиг выдающихся результатов.

— Ты еще не так много прожил на планете. И то, что у тебя получится лучше всего, ждет впереди, я уверен.

— Возможно, Ресэли, однако мы говорим о настоящем, и в сравнениях мне не выжить, — смеясь, ответил Дариан.

Рассмеялись все.

— Думаю, что бояться нет смысла, Дариан. Вряд ли жизнь среди лиловых пойдет по линии конкуренции, — сказала Мару-Эль. — К чему здесь это? Только оранжевые живут по таким законам, но ты же не собираешься переселяться к ним?

— Некоторые лиловые интересуются ими до сих пор, пытаясь усовершенствовать. Но подозреваю, это невозможно, велика пропасть. Хотя удивительно, у нас один и тот же набор генов, — продолжила Рене.

— Я не интересовался оранжевыми. Считаю, что они имеют право на выбор. Хотя не понимаю, зачем они мучают сами себя. Что за причудливое мышление… И почему их развитие остановилось… — ответил девушкам Дариан.

— Мы тоже не интересуемся ими, хотя за нашими землями проходит граница, — сказала Рене, — и как-то один из наших соседей поселил у себя оранжевого. Но потом сожалел, — она покачала головой.

— Да, они всюду вносят хаос. И лиловая раса не может осуждать их за такой выбор. На то он и выбор. Живут, как хотят, — Мелония будто поставила точку в разговоре.

Рыбы продолжали пение. Легкие волны качали беседку. Рене попросила программы фруктовых соков.

— Мы можем поплавать, если хочешь, — Мару-Эль подошла к Дариану и дотронулась до его руки.

— Да, с удовольствием, — не раздумывая, ответил он.

— Милар, одень нас для озера, — обратилась Мару-Эль к обменнику.

Через секунду Дариан оказался в плотном воздухе. Его предыдущее одеяние разлетелось на атомы и вновь собралось, но уже в другом варианте. Он посмотрел на Мару-Эль. Гладкая чешуя покрывала ее от шеи до пяток, а около головы образовалось плотное, молочного цвета, облако. Юноша выглядел так же.

— Вы с нами? — спросил он остальных.

— Нет, плавайте вдвоем, — ответила Мелония, — в нашей семье Мару-Эль сильнее всех любит воду и все, что с ней связано.

— Что ж, пойдем, — Дариан предложил руку девушке в чешуйках, и они спустились на воду.

Синее озеро было прохладным, но Дариан, увлеченный новым местом на планете, не чувствовал холода. Построенный на дне город из полых гладких и шершавых сфер заставил его позабыть о собственном теле. Молодые люди заплыли в одну из них.

— Раньше они находились в саду, — заговорила Мару-Эль. Белое облако вокруг головы не препятствовало передаче звука. — Потом папа решил, что без них вид будет лучше. Теперь сферы здесь. В этой мы можем увидеть прошлое.

Она нажала на рубиновую виртуальную кнопку в самом центре сферы, и перед Дарианом замелькали картинки его детства, родители, первые слова, первые путешествия.

— Ты видишь свое прошлое, потому что находишься ближе к центру, чем я, — заметив удивление Дариана, пояснила спутница.

Она подплыла ближе, и теперь сфера показывала детство Мару-Эль.

— Как информация о моем прошлом, которая не занесена в обменник, известна сфере? — смутился Дариан.

— Сфера беспристрастна, она читает твои мысли и, не спрашивая разрешения, как делает обменник, показывает их, — Мару-Эль отплыла от центра.

Дариан увидел лишь ее раннее детство. Он хотел попросить показать больше эпизодов, но почему-то смутился.

— А что делают другие сферы? — только спросил он.

— Существует сфера, показывающее будущее. Вернее, одно из наиболее вероятных сгущений событий.

— Мне бы хотелось взглянуть, Мару-Эль, — Дариана интриговали вероятности, у него даже слегка закружилась голова.

— Конечно, Дариан, она соседняя. Поплыли. Но ты зайдешь внутрь один, я не могу сопровождать тебя.

Когда он оказался внутри сферы, в ней зажегся яркий свет, потом наступила темнота, его быстро куда-то понесло, а потом резко остановило. Перед ним, как и в предыдущей сфере, замелькали картинки, и Дариан почувствовал себя их участником. Он ощутил себя в длинном фраке, сидящим на лошади. Рядом находились его друзья. Небо, разукрашенное многоцветным сиянием, как будто отражало пение громкого баса. Он увидел Мару-Эль: она приближалась к нему в огромной летящей корзине благоухающих цветов. На ее голове сверкала корона из белых и фиолетовых кристаллов, тончайшее короткое платье цвета золота и серебра едва скрывало тело девушки.

«Это же брачная церемония», — подумал Дариан, вернувшись в настоящее и почувствовав жар в теле. С тех пор как он увидел Мару-Эль, больше половины его мыслей и ощущений было связано с ней.

— Это вероятное будущее, можешь поменять его, — заговорила сфера, продолжая показывать счастливых молодых людей.

Дариан дотронулся до сферы, и картинки исчезли. Недолго постояв, он вышел наружу. Девушка ждала его и, увидев, опустила глаза. Сквозь облако красота ее лица вырисовывалась так же ярко.

— Увидел интересное, заслуживающее твоего внимания? — спросила она и, не дожидаясь ответа, сказала, почти повторив слова сферы: — Впрочем, ты можешь поменять вероятность сгущений, если они тебе не понравились.

Дариан улыбнулся.

— Сфера показала мне вдохновляющие картины. В будущем я доволен. И нам надлежит познакомиться поближе, я буду твоим частым гостем, Мару-Эль. Не возражаешь?

— Я всегда буду рада видеть тебя, — девушка пристально посмотрела на Дариана.

— Что показывала сфера будущего для тебя? — так же, не отрывая глаз от Мару-Эль, спросил он.

— Я никогда не посещала ее. Не хочу огорчиться при картинах, которые могут меня не устроить.

К ним подплыла поющая рыбка и мягко обвила их длинным хвостом.

— Хочешь поплавать еще? — спросила Мару-Эль.

— Как пожелаешь, — Дариану хотелось находиться рядом с ней, и место не имело значения.

— Тогда наверх, остальные красоты посмотрим позже, — отчего-то заторопилась девушка, как будто ее что-то смущало.

Рыбка, соединив пару в единое целое, вынесла их на поверхность.

В это время родители и Рене, превратив часть озера в ледовый каток, сменив одежду, танцевали на коньках. Ресэли часто падал на лед, дамы смеялись, помогая ему подняться.

— Девочки меня утомили! — охал Ресэли и громко смеялся, отчего на его глазах появились слезы. — А как ты, Дариан? Не утомила тебя моя дочурка?

— Она не может утомить меня. Чудесное озеро. Подозреваю, что не смогу заснуть от полученных впечатлений!

Ресэли сделал один оборот вокруг своей оси и вновь приземлился на лед. Снова все рассмеялись.

— Идемте, идемте, я не позволю бесцеремонно смеяться надо мной, — поднимаясь нарочито медленно и неуклюже, проворчал Ресэли. Дамы старались сдержать смех, но у них ничего не получалось.

— Да, да, папа. Займемся чем-нибудь более спокойным. Милар, в беседку нас, пожалуйста, — произнесла Рене, быстрее всех став серьезнее.

Поменялись их одежды, и Рене в своем голубом прозрачном платье, низко склонившись у воды, спросила:

— Вы присоединитесь к нам? Или будете жить на поверхности воды, окутанные рыбьим хвостом?

Мару-Эль похлопала рыбку и та выпустила их. Дариан, вздохнув, нехотя разомкнул объятия, вспоминая картины будущего, показанного сферой.

После прогулки по озеру они переместились в дом. Когда Ресэли спросил у Дариана, что они видели на дне, тот смутился, но Мару-Эль ответила за него.

— Я показала Дариану всего лишь две сферы. Сферы событий прошлого и будущего. Но не будем говорить об этом. И даже я не знаю, что Дариан увидел в сфере будущего, и выбираю не знать.

— Хорошо. Я очень любопытен, но в данном случае умерю свой интерес, — не огорчаясь, сказал Ресэли. — Предлагаю посмотреть фильм-реальность, что пожелает наш гость.

Дариан же предоставил выбор Мару-Эль. И они слушали музыку ручья и птиц. Потом Дариан с Мелонией играли в шары на трех параллельных плоскостях. И так, по-семейному, подкрался вечер. Все вновь спустились в сад, и на этот раз стол расположился на одной из тарелок, висевшей в воздухе. Светило медленно скатывалось за горизонт, оставляя за собой красно-оранжевые полосы. На небосклоне уже появились яркие звезды. Рене заказала теплый ветер, и мягкие волны воздуха нежно забегали по лицам и волосам сидящих. На ужин подали материальные программы лосося с баклажанами и лимоном, сливочный крем и ягодный сок.

— Одно из моих любимых блюд, — Дариан расцвел в улыбке. — Вы вспомнили семейный фильм?

— Да. Все сделано верно? — спросила Мелония.

— Все безупречно! Я в восторге! Мои родители путешествуют, а когда я один, то забываю о том, чего бы мне хотелось поесть. И, конечно, обменник материализует только то, что необходимо моему организму, не задумываясь о моих вкусах.

— Забота о здоровье входит в основные функции обменника, все остальное вторично, включая предпочтения в еде.

— Вы правы, Мелония, — Дариан с удовольствием принялся за ужин, вспоминая вечера с родителями, не забывая при этом бросать взгляды в сторону Мару-Эль.

Тарелка, и снизу, и сверху заросшая мягкой зеленой травой, по кругу которой росли маленькие деревца с широкой кроной, едва достигавшие колен Дариана, медленно кружилась, огибая пирамиду Миларов, постепенно поднимаясь все выше и выше. Потом, достигнув пика строения, она, так же медленно кружась, опускалась вниз. Дариан заметил свой дом, еще две соседские пирамиды, и здесь, наверху, в бледном свете звезд, уже был заметен луч, рассекающий небо вдоль. Юноша видел его впервые, так как путешествовал на Сезоре только днем, но по виртуальным картинам он знал, что это след невидимой стены, разделяющей жизнь лиловых и оранжевых.

Время пролетело незаметно, и приятный ужин, проведенный в обсуждении новых книг, появившихся в обменнике, закончился. Пассажиры покинули летающую зеленую тарелку.

— Оставайтесь у нас ночевать, Дариан, мы будем рады, — предложила Мелония.

— Да, просторная комната в твоем распоряжении, — поддержал супругу Ресэли.

— Благодарю вас. Но мне пора, хотя кроме лошадей и птицы меня никто не ждет, я все же отправлюсь в пирамиду Лиски.

Дарианом овладели смешанные чувства. Ему хотелось находиться рядом с Мару-Эль так сильно, что щемило в груди, но в то же время не терпелось поговорить с обменником, а в доме Миларов этот разговор не представлялся ему уместным.

— Как пожелаешь, Дариан. Но мы ждем тебя завтра. А твоя лошадь пусть останется у нас, — улыбаясь, сказал Ресэли.

— Я давно не проводил время так прекрасно, и нахожусь под впечатлением от сегодняшнего дня, — Дариан говорил это всем, но смотрел только на Мару-Эль. — Я приду к вам завтра, не сомневайтесь. Возможно, я еще вам надоем, и вы перестанете меня пускать.

Милары дружно рассмеялись.

— Очень и очень маловероятно, — ответила за всех Мару-Эль. — Я провожу тебя к телепорту.

Дариан пожелал всем оставшимся доброй ночи, и пара направилась в комнату для перемещений, которая, как и у всех лиловых, располагалась под пирамидой. Вдыхая свежий ночной воздух, они медленно спустились по черной мраморной лестнице. Мару-Эль открыла дверь, комната осветилась фиолетовым светом.

— Я буду ждать тебя завтра, — Мару-Эль коснулась губами его щеки, Дариан поймал ее маленькую ладонь и поцеловал.

— А я буду здесь с первыми лучами. Ммм… Хотя все-таки спрошу у обменника. Предупреди Милара о том, чтобы он сообщил мне время, когда вы пробудитесь.

— Ты будешь знать минуту, когда все поднимутся, — с улыбкой заверила Мару-Эль.

Дариан встал в овал небольшой кабинки, набрал координаты на треугольном выступе и почти в то же самое мгновение оказался в такой же комнате.