Игрок

Наталья Бурцефф

Никогда никому не доверяйте, особенно тому, кого вы видите впервые, ибо доверие может привести к разрушению, а увиденное может оказаться иллюзией.

Глава 3

— Детективом работаю, довольно таки не давно, около трех лет. Вообще всю жизнь я проработал в правоохранительных органах, но в один прекрасный момент решил, а почему бы не заняться своим делом, ни кому не подчиняться, делать свою любимую работу и принимать решение всегда самому, а не подчиняться вышестоящим сотрудникам, зная в душе, что они не правы, но все равно нужно выполнять то, что они скажут, тем самым, принимая порой решения удобное, быстрое и неверное. Ошибаться свойственно всем, но не каждый признает свои ошибки.

У своих друзей занял на определенное время небольшое количество денег, так как у меня ещё были свои какие-то сбережения, создал хорошую команду, и вот работа пошла.

Знаете, в наше время очень много людей пользуется нашими услугами, в смысле услугами детективов. Это раньше считалось, что детектив — это агент сыскной полиции, а сейчас — это люди, которым платят и которые выполняют работу нашей доблестной полиции, но при этом качественно, по мере возможности быстро и почти всегда ту работу, которую в большинстве случаев сотрудники полиции не хотят или не могут по тем или иным причинам выполнить.

Сейчас мы «раскрутились» и нашими услугами пользуются довольно влиятельные люди. Вот, например, друг Лаврентия Илларионовича, однажды обратился к нам, чтобы мы выяснили, с кем общается его помощник, в каких кругах любит бывать и может ли он за определенное количество денег продавать информацию, связанную с их фирмой. Довольно типичная история. Думаю, что именно этот человек посоветовал Лаврентию Илларионовичу обратиться к нам.

— Но Вы не уверены, что именно этот человек, который проверял своего сотрудника, посоветовал Лаврентию Илларионовичу обратиться к Вам? — перебивая, произнесла Елизавета.

— Нет, я в этом не уверен, а какое это имеет значение?

— Пока не знаю, но может это в дальнейшем нам чем-то поможет. Извините, что я Вас перебила, продолжайте.

— Так вот, как я уже сказал, сейчас мы «раскрутились» и вот в один прекрасный день, когда у нас и без того работы хватало, звонит Лаврентий Илларионович и просит помочь в розыске его дочери, при этом предлагая любые деньги за работу. Деньги, конечно, нам нужны, но я посоветовал ему обратиться к моему другу, который тоже занимается таким же делом, как и мы. Но к своему большому удивлению он отказался от его услуг.

— Почему к большому удивлению?

— А потому, что когда пропадает дочь, навряд ли будешь отказываться от людей, которые могут тебе помочь, тем более я ему сказал, что в случае, если понадобиться наша помощь, в смысле фирмы, мы обязательно поможем, в любое время, но он все равно настоял на своем. И вот в итоге я согласился. Это дело мы расследуем пару дней и за эти дни со мной происходит что-то необычное, включая как, Вы сказали, пожилую тире молодую женщину, которой не понятно, что нужно от нас.

В этом момент зазвонил телефон.

— Извините — проговорила Елизавета, поднимая трубку — Алло.

— Здравствуй Елизавета.

— Здравствуйте Роман Николаевич.

— У тебя есть для меня новости?

— Есть. Вы как раз вовремя позвонили. Роман Николаевич, мне нужно не надолго уехать из города…

— Да, да понимаю, это как-то связано с книгой, будем надеяться то, что ты пишешь, будет интересное, раз тебе понадобилось куда-то ехать. Но только не надолго, слышишь, Елизавета, время поджимает.

— Обещаю, это много времени не займет.

— Тогда до твоего приезда, пока.

— До свидание, Роман Николаевич.

Елизавета положила трубку и посмотрела на Александра Викторовича.

— Звонил, наверное, редактор.

— Вы угадали.

— Вы куда-то собрались уезжать?

— Пока ни куда, но возможно куда-нибудь съездить понадобиться, ведь мы не может предугадать, что нас ждет впереди.

— Конечно, не возможно, но вы могли бы ему сказать об этом, когда действительно понадобиться куда-то ехать.

— Могла бы, но сказала сейчас, что бы поменьше звонил и надоедал.

— Тогда понятно, почему Вы так сказали.

— Александр Викторович, Вы остановились на том, что с Вами в последние дни что-то происходит необычное, что Вы имеете в виду? — поинтересовалась Елизавета.

— Происходит какая-то мистика.

— А раньше с Вами такого ни когда не было?

— В том-то и дело, что нет.

— А что Вы имеете в виду под мистикой?

— Понимаете Елизавета, мистика под моим понятием понимается то, что происходит со мной впервые, то с чем я ни когда не встречался, и то, что просто не может, происходит всегда, везде и со всеми. Мистика — это то, что происходит вне разума и времени.

— Расскажите об этом поподробнее.

— В первый день, а точнее когда позвонил Лаврентий Илларионович, и когда я согласился с его предложением, мы приехали к нему домой, чтобы взять у него фотографию дочери, узнать о ней какую-либо информацию, мне показалось, что это дело не совсем такое, с каким мы сталкиваемся обычно, даже не могу объяснить, почему я так подумал. Приехав в офис, мы с моими сотрудниками стали, как это обычно делается, создавать, план поиска Полины. Но не смотря на то, что этот план был на бумаге, у нас не получалось ни чего. Все время какие-то препятствия, даже нельзя сказать, что кто-то специально нам мешает, какой-либо человек, нет этого ни чего не было, но кто-то «водит» нас, сбивает с пути, все время мы топчемся на месте, и знаете, Елизавета со мной такое впервые, я знаю, что делать, но не могу при этом сделать ни чего.

— А ещё что-то происходило с Вами или Вашими сотрудниками, Вы как-то сказали, что с Вами тоже произошло, что и со мной.

— Елизавета, Вас схватил за руку мужчина, который сказал, что Вы все узнаете, а я случайно, как мне тогда казалось, столкнулся с пожилой женщиной, которая мне сказала, что нужно обязательно побывать у человека, который занимается антропософией.

— Антропософией? — хмыкнула Елизавета и подошла к стеллажу с книгами. Достав словарь, Елизавета прочитала:

— Антропософия, это слово происходит от антропо плюс греческое слово Sophia, что означает мудрость. Значит так, антропософия — разновидность теософии — одна из форм мракобесия, смесь религиозной мистики и самых фантастических суеверий. Может, посмотрим, что такое теософия? — предложила Елизавета.

— Давайте посмотрим.

— Теософия — это полная суеверий религиозная мистика, учение старающееся убедить в возможности, путем особого умозрения и всевозможных магических приемов, вступить в непосредственное общение с «потусторонним миром» и достичь «познание божества».

— То, что Вы прочитали, мне это ни о чем не говорит. И что значит вступить в непосредственное общение с «потусторонним миром», с тем, кого уже нет что ли?

— Наверное.

— Ну, уж нет, я должен верить в эти Ваши общения непонятно с кем. Все, ни чего больше, ни читаем, нас это ни к чему хорошему не приведет.

— И что Вы предлагаете Александр Викторович?

— Предлагаю оставить эту тему и никогда к ней больше не возвращаться.

— Но мы не может это так оставить.

— Что это, и что так, Елизавета?

— А Вы не знаете. Вы забыли, что мы видели с Вами вчера вечером у озера, Вы думаете это все просто так что ли? Раз появилась эта женщина, раз с Вами столкнулась старушка, и меня схватил за руку отвратительный тип, значит это все не просто так.

— Просто так это или не просто, я не хочу этого ни чего знать, я буду делать работу, за которую мне платят, и скажу Вам больше, платят не плохие деньги, я не хочу ввязываться в сомнительные и ни кому не нужные истории.

— Александр Викторович, давайте не будем ссориться, и кричать друг на друга, прежде всего нам нужно успокоиться.

— Вы правы, Елизавета, извините, что повысил на Вас голос, я просто запутался, не знаю с чего начать, что делать, кто это все люди и почему именно мы?

— Пойдем те на кухню, выпьем с Вами кофе, я сделаю бутерброды.

Александр молча встал, и они спустились в кухню. Елизавета вскипятила чайник, насыпала в кружки растворимый кофе и налила в них кипяток, затем достала сахар, чайные ложечки, сделала бутерброды и села за стол.

— Елизавета, чтобы начать с чего-то нужно прочитать Вашу книгу, а чтобы на это время много не тратить, Вам необходимо вкратце рассказать мне Вашу придуманную историю, тогда мы будем дальше думать, что делать, только, пожалуйста, ни чего не пропускайте, все, что Вы скажите, может нам помочь.

— Но мы не можем быть уверены в том, что я написала, может оказаться правдой или, по крайней мере, совпадением.

— Не можем, но мы должны с чего-то начать, это будет одна из версий.

— А что у Вас есть ещё какие-то версии по поводу её исчезновения? Вы мне ни чего об этом не говорили.

— Не говорил, потому, что версий никаких нет, кроме Вашей истории.

— Да, не густо и звучит очень глупо.

— Елизавета, может, Вы все-таки, расскажите Вашу историю?

— Раз это нам может помочь, тогда слушайте.

Елизавета некоторое время молчала, не знала с чего начать свой рассказ, чтобы он получился коротенький.

— В общем, Полина живет, как Вы уже смогли в этом убедиться, в состоятельной семье. Учится в университете, много друзей и подруг, которые в случае, если что-нибудь может случиться, не помогут.

— Это Вы называете друзьями?

— Друзьями они числятся в глазах Полины только тогда, когда им что-то нужно. И вообще в моей книге девочку зовут не Полина.

— Но, чтобы нам не запутаться оставим имя Полина — перебил детектив.

Елизавета внимательно посмотрела на Александра и продолжала:

— Так вот, в один прекрасный, солнечный день Полина возвращалась из университета домой через парк. Идя, она загляделась на фокусника, который веселил детей. Полина вспомнила про свое детство, как она ходила с родителями в цирк, и как ей было интересно смотреть на того, кто делает чудеса, ей всегда хотелось быть такой же, чтобы все говорили, она не такая как все, она может делать то, что не могут другие.

Когда Полине было 10 лет, она с родителями собиралась на праздник города. Этот праздник устраивался ежегодно.

— Полина, сегодня на празднике будет очень много артистов — говорил ей папа, подавая Полине верхнюю одежду.

— А представления там будут?

— Будут Полина, будут.

Идя по дороге и засмотревшись на фокусника, Полина сталкивается с пожилым человеком, небольшого роста, чуть сутулым, с открытыми светлыми глазами и улыбкой на устах. У него из рук падает пакет и небольшое количество фруктов и овощей катятся в разные стороны.

— Извините, пожалуйста, я сейчас все соберу — проговорила Полина, смотря на молчаливого и слегка улыбающегося старикашку.

Собрав все фрукты и овощи в пакет, Полина ещё раз извинилась и направилась в сторону своего дома.

— Девушка — вдруг вслед крикнул пожилой человек.

Полина обернулась и увидела, что он машет ей рукой, чтобы она подошла к нему.

« — Наверное, собрала не все — подумала Полина».

— Вы не могли бы мне помочь дойти вон до той лавочки — проговорил он, показывая рукой — уже ноги не те, что в молодости.

— Да, да конечно я Вам помогу.

— Вы так загляделись на фокусника, наверное, тоже хотели научиться секретам фокуса?

— Хотела, но только учиться было не у кого.

— Вы очень хотите даже сейчас научиться этому ремеслу?

— Очень.

— И что, уж совсем не у кого научиться?

— Совсем не у кого, по крайней мере, я не знаю таких людей, хотя с другой стороны я специально таких людей и не искала, а почему Вы меня об этом спрашиваете?

— Я бы мог Вас этому обучить, в прошлом я профессиональный фокусник.

— Вы серьезно?

— А почем бы и нет.

— У Вас, наверное, очень много учеников.

— Нет, Вы ошибаетесь, учеников у меня совсем нет, так же как нет и детей, которым я мог бы что-нибудь передать.

Они подошли к лавочке, стоявшей под деревом, от которого исходила большая тень. Медленно садившись, пожилой человек продолжил:

— Садитесь пожалуйста.

— Спасибо.

— Вы знаете, что такое настоящий фокус — это фантастика, это иллюзия, трюк, поражающий зрителей своим кажущимся волшебством, который основан на кропотливом труде, усилий и ловкости рук или специальных приспособлениях фокусника, а иногда на малоизвестных зрителям физических и химических явлений, и всему этому я могу Вас научить.

— Вы, знаете, для меня это все как-то неожиданно.

— Я вас не тороплю, Вы, конечно, можете подумать. Кстати как Вас зовут, ведь я не знаю Вашего имени?

— Полина.

— Красивое имя, а я Петр Афанасьевич Трубецкой.

— Очень приятно — с улыбкой ответила Полина.

Наступило небольшое молчание, которое прервал Петр Афанасьевич.

— Полина, я Вас, наверное, задерживаю?

— Нет, Вы меня совсем не задерживаете, у меня с утра были лекции, а сейчас я возвращаюсь домой. Можно я задам Вам один личный вопрос?

— Конечно, задавайте.

— Неужели у Вас ни когда не было учеников, которым Вы бы могли передать свое знание и навыки.

— Почему же не было, были, но это было довольно давно.

— А Вы сейчас показываете где-нибудь свои фокусы?

— Раньше показывал очень часто и много, ездил по городам, давал представления, зрителей всегда было очень много. Как правило, взрослые приводили своих маленьких детишек посмотреть на моё шоу, но видя сами взрослые то, что я делаю, они сами превращались в детей, которые смотрели на все ни как на фокус, а как на волшебство. А сейчас я практически перестал показывать то, что я умею. Только иногда, когда собираемся с друзьями по какому-либо поводу. Вот, кстати, у меня скоро юбилей, и Вы могли бы прийти на мой праздник и посмотреть на магическое шоу.

— Прям так уж взять и прийти?

— Конечно. А почему бы и нет?

— Но я Вас совсем не знаю.

— Ничего страшного, Вы увидите, чем я занимаюсь, познакомлю со своими гостями. Если Вы боитесь приходить одна, пожалуйста, приходите с кем хотите — другом, подружкой, родителями, я совсем не против. Вы придете ни как к пожилому человеку, которого встретили случайно на улице, а как к фокуснику на его представление.

— Вы знаете, мне нужно подумать.

— Подумайте. Если надумаете, я каждый вечер в одно и тоже время прогуливаюсь по парку и, как правило, сижу вот на этой самой скамейке.

— Хорошо. Если надумаю, то к Вам подойду. Спасибо за предложение, но мне уже пора идти — с этими словами Полина встала и с улыбкой посмотрела на Петра Афанасьевича.

— Не буду Вас больше задерживать, спасибо за компанию.

— Не за что, ну до свидание.

Конец ознакомительного фрагмента.