Горькая брусника 2 Дар ведьмы

Наталья Брониславовна Медведская, 2020

Настя не догадывалась, что, вернувшись спустя два года в Вереево, снова попадёт в самую гущу событий. Опять встретится со странной старушкой, которую все жители села называют ведьмой. Более того, получит от неё необычный дар. Жизнь Насти больше не будет прежней: понятной и простой. Ей придётся справляться сразу со многим: недовольством и ревностью любимого человека, заниматься поисками преступника и наконец разобраться с запутанными отношениями в собственной семье.

Глава 3

Вот и закончилась моя студенческая жизнь, почти месяц, как я работаю в Вереево и живу на турбазе «Серая сова» вместе с Матвеем. Сегодня к вечеру он вернётся с туристами из двухдневного похода к Гуамскому ущелью³. Завтрашний день я жду с предвкушением: Матвей пообещал устроить мне сюрприз. Несмотря на свой романтический облик принца, он вовсе не романтик, впрочем, и я тоже. Не люблю ванны с лепестками роз, может это и красиво, но непрактично, убирай потом эти цветочки, прилипшие к эмали, и отлепляй их с мокрого тела. Пробовали, знаем. Насмеялись вдоволь. Особенно терпеть не могу ароматические свечи, сразу начинаю чихать, а Матвей смешно чесаться. Мне больше по душе посидеть у костра и послушать пение птиц или обычных цикад. Вместо огромных оранжерейных букетов милее лесные колокольчики и ландыши. Но сюрпризы всё-таки люблю, да и креативный подход к обыденному вполне одобряю.

От студии танцев в доме Культуры, где я работаю, до турбазы четыре километра. Иногда я добираюсь туда на велосипеде, иногда пешком. В хорошую погоду пройтись по лесной дороге одно удовольствие. В советское время на месте турбазы ныне, принадлежащей Матвею и его школьному другу Олегу Громову, была контора лесхоза. Во времена перестройки лесхоз закрылся, рабочих и служащих уволили, здания, оставшиеся без присмотра, постепенно стали разрушаться. Ещё кое-как работала конюшня, расположенная в трёхстах метрах от складов. Олег Громов, трудившийся в ней и конюхом, и ветеринаром на собственную мизерную зарплату заготавливал сено, покупал овёс и корма. Но вскоре дошёл черёд и до этих несчастных животных. Начальство, решившее продать опустевшие здания, заодно собиралось избавиться и от лошадей. Олег, холивший и любивший лошадей, чуть с ума не сошёл от горя. Он не понимал, как можно отправить на мясокомбинат этих красивых и вполне здоровых коней. Не зная как их спасти от ножа мясника, Олег обратился за помощью к другу. Матвей как раз окончив институт Физической культуры, вернулся в родное село. Он пребывал в глубокой печали: перед защитой диплома умерла бабушка, растившая его с раннего детства. Громов нашёл его опустошённым и потерянным. Какое время Матвей равнодушно слушал отчаянный рассказ Олега, но потом встрепенулся.

— Говоришь здания леспромхоза и конюшню вместе с лошадьми выставили на торги?

Олег замахал руками и принялся, прихрамывая на больную ногу, когда-то неудачно упал с лошади, ходить вокруг друга, сидящего на маленькой скамеечке.

— Контора, склады, столовая доброго слова не стоят, давно заброшены, а вот за конюшней я присматривал. Так что дороже всего обойдутся лошади с конюшней, остальное пойдёт довеском.

Глаза у Матвея загорелись.

— К лесхозу ведь подводили электричество. Как думаешь, оно сохранилось?

— Понятия не имею. Как заколотили окна и двери, так до сих пор всё и стоит. На столовой в одном месте крышу раскрыло ветром, может там всё до штукатурки осыпалось.

Матвей вскочил с неудобной скамеечки.

— Поехали.

— Куда? — удивился Олег.

Матвей молча выкатил из гаража мотоцикл, завёл его и, перекрикивая шум мотора, указал на сиденье.

— Прыгай. Поедем смотреть будущую покупку.

Огромные дубы и лиственницы образовывали зелёную арку над узкой грунтовой дорогой, идущей от Вереево к лесхозу. Мотоцикл за десять минут доставил седоков к покосившимся воротам.

Олег неловко спрыгнул с сиденья.

— Что ты задумал?

— Давай всё осмотрим, а потом я расскажу о своей задумке. Лады?

Матвей отыскал кусок арматуры возле забора, отодрал доски, перекрестившие двери столовой. Олег испугался.

— Ты что делаешь?

— Хочу посмотреть в каком состоянии бывшая столовка.

Когда они вошли в помещение, на них пахнуло затхлым воздухом и мышами. Однако, внутри всё выглядело значительно лучше, чем снаружи. Пол и стены, облицованные светлым кафелем, смотрелись вполне презентабельно. Пострадала лишь одна комната, бывшая овощная, в дыру на крыше заливал дождь, попадал снег, поэтому на стенах были разводы, плитка на полу вздулась и в нескольких местах отскочила. Контора с кабинетами начальника, бухгалтерии и других служащих тоже выглядела неплохо. В хорошем состоянии находилась пара складов и два гаража. К огромному удивлению Матвея электричество не было отключено, а вот вода не текла из кранов.

— Насосы отключены. Здесь ведь не центральное водоснабжение. Вон там насосная станция, — Олег показал рукой на бетонный квадрат за столовой. — Если насосы в рабочем состоянии, то можно их смазать, заправить соляркой и попробовать включить.

Матвей махнул рукой.

— После проверим. Тут лучше, чем я думал. Мне казалось, тут растащили всё, что плохо лежит.

Олег усмехнулся.

— В принципе одни голые коробки и остались, начальство разрешило работягам забрать, что не привинчено. Но дальше разорять никто не осмелился. Забыл, что лесхоз рядом с Чёртовым логовом. Для жителей Вереево это место табу, а чужие и понятия о нём не имеют. Можешь мне сказать, что ты надумал?

— Выкупим конюшню и здания. Землю под ними возьмём в аренду. Рядом с Вереево пролегают несколько туристических маршрутов к озёрам, водопадам и дольменам. Кроме того неподалёку протекает речка, да и само место красивое: лес, чистый воздух, ягоды, грибы. Устроим здесь турбазу, откроем собственные пешие и конные маршруты.

Олег горько усмехнулся.

— А деньги сами с неба к нам посыпятся?

— Придётся стать бездомными.

— В смысле. Ты хочешь продать дом бабушки и предлагаешь мне тоже лишиться своего?

Матвей кивнул.

— И как можно быстрее. Переберёмся сюда. Будем здесь жить и работать.

Они рискнули, продали дома, взяли кредит и открыли турбазу «Серая сова». В первый год туристов размещали в отремонтированных бывших кабинетах конторы и даже в помещениях столовой. На третий год существования базы были построены пять первых деревянных домиков-коттеджей, появился небольшой пруд, в который запустили золотистых карпов. На полянках между деревьями разбили клумбы и поставили беседки, вдоль песчаных дорожек по вечерам стали зажигаться декоративные цветные фонари. К моменту моего знакомства с Матвеем турбаза уже приобрела нынешний вид. Мне нравится здесь жить, полное ощущение, что находишься в лесу. Строя новые домики, старались сохранять деревья, поэтому «Серая сова» утопает в зелени. Между подрезанных деревьев и красивых кустарников произвольно вьются песчаные дорожки, вдоль них стоят низкие шары фонарей. За столовой имеется крытая площадка со сценой в форме ракушки. Здесь в свободное время я стала давать уроки туристкам, желающим овладеть азами современного танца и несколькими эффектными движениями цыганочки, танго или ламбады. За две недели пребывания женщины успевают кое-чему обучиться, а перед отъездом мы устраиваем гала-концерт, чтобы они показали своё умение. Завтра после ужина как раз и состоится этот концерт. Сегодня после обеда мне предстояло провести репетицию с теми дамами, кто не участвовал в походе. Прошлой ночью мне опять привиделась Марина, девушка долго стояла в дверном проёме, заставляя меня холодеть от своего потустороннего присутствия. После её исчезновения я долго не могла уснуть и задремала лишь перед рассветом. Я не видела Матвея всего сорок восемь часов, но успела жутко соскучиться.

Я осталась довольна репетицией, туристки неплохо плясали цыганочку и польку, их неумелость искупалась искренностью и энтузиазмом. На базе имелся небольшой комплект нарядов разных размеров для танцев, я собиралась пополнить запас, поэтому заказала в Апшеронске в ателье пару-тройку русских сарафанов и штук шесть костюмов для восточных танцев, сегодня мне предстояло забрать готовый заказ.

К моей радости Олегу тоже понадобилось поехать в город, мне не пришлось самой таскать сумку с нарядами по маршруткам. Заодно я прикупила большой торт, фрукты и несколько бутылок шампанского к своему дню рождения. Я не знаю, какой сюрприз собирался мне устроить Матвей, но это явно связано с именинами. Возвращались на турбазу мы уже в седьмом часу вечера, солнце ещё светило ярко, его лучи, проникая через ветви деревьев, делали дорогу пятнистой от светотени. Вдруг чётко и ясно я услышала уже подзабытый голос бабки Феодоры.

— Ты должна ко мне придти. И как можно скорее.

Я громко вскрикнула и стала оглядываться: откуда раздался этот повелевающий зов? Олег нажал на тормоз, «Газель» дёрнулась, я чуть не врезалась головой в лобовое стекло.

— Чего орёшь? Что-то забыла в магазине? — поинтересовался Олег.

Я прислушалась — тишина.

— Олег, подожди немного.

Выбравшись из автомобиля, я как Большой ух из мультика, прислушалась к звучанию леса. Может, старуха, собирая травы где-то поблизости, заметила меня в кабине машины и позвала. Я огляделась вокруг — никого. Почудилось? И тут снова раздался голос Феодоры.

— Выполни мою просьбу. Повидай меня в последний раз.

— Больше похоже на приказ, — огрызнувшись, замерла, до меня дошло: голос звучал внутри головы, словно я принимала от старухи телепатические сообщения.

Я забралась обратно в кабину, бросила взгляд на растерянного Олега.

— Прости, показалось что-то. Наверно, грибники по лесу ходят.

Он ничего не ответил, но усмешка на его тонких губах всё сказала за него. После истории с поимкой маньяка Олег считал меня чуточку ненормальной.

Чёрт, чёрт, чёрт! Вернее, чур меня. До встречи с бабкой Феодорой я не верила ни в ведьм, ни в колдунов, ни в призраков, ни в прочую мистическую чепуху. Знакомство с ней перевернуло моё мировоззрение, пришлось признать, кое-что необъяснимое обычной наукой всё же существует. В первый раз я повстречалась со старухой на лугу, она собирала травы. Меня поразила её внешность типичной ведьмы из детских сказок: нос крючком, почти касающийся впалого рта, острый подбородок, задранный вверх, жёсткие космы, выбивающиеся из-под чёрного платка и глубоко посаженные глаза со странным блеском. Но при этом бабка могла похвастаться ровной, не согнутой спиной и некоторой статью.

Эта старуха с первой встречи поняла кто я, откуда, и чем занимаюсь. Правда, чуть позже она призналась, что выведала обо мне у посетительницы из Вереево и у моей сестры. Но это никак не объясняло её знаний, касающихся лично меня. Она никак не могла узнать, что я влюбилась в Матвея: сама тогда эти чувства ещё не осознавала. Но Феодора, столкнувшись со мной, сразу заявила:

— Иш ты, каким цветком любовь в тебе проклюнулась, как пышно расцветает. И почему именно вашей семье достался дар истинной любви? Чем вы заслужили? Я так и не смогла с ним справиться. Знала бы, что бесполезно сражаться, не начинала бы. Но что сделано, то сделано.

Её слова показались мне полной бессмыслицей. Спустя время эта необычная старуха, как паучиха собирающая сведения о жителях и гостях Вереево, приоткрыла завесу над тайной моей семьи.

— Ничего в этом мире не случается просто так, всё взаимосвязано. Кому суждено встретиться, тот встретится. Кого ожидает награда, тот её получит, а кому пришёл срок расплатиться за грехи, тому не избежать этого. Я всегда знала, что увижу потомков Степана. Услышав от посетительницы фамилию Зима, поняла: пришло и моё время.

Я удивилась.

— Хотите сказать, вы знакомы с моей семьёй?

Феодора хмыкнула.

— Что ты знаешь о своём прадеде Степане?

— Совсем немного. Его история грустная и поучительная. После окончания учёбы в тридцать четвёртом году прадеда направили фельдшером в колхоз, в захудалый лесной посёлок, где толком не имелось дорог и благ цивилизации. Туда он прибыл с молодой женой. Спустя время, она вернулась домой одна, почерневшая от горя и переживаний. Родным объяснила: Степан, бросив её, ушёл к другой женщине.

Глаза Феодоры заблестели, но голос прозвучал твёрдо.

— Та женщина я. Всё сделала, чтобы их разлучить. Присушила его, сделав приворот на крови. Стёпа даже жену беременную бросил, вот какой силы я навела приворот. Но когда она ребеночка скинула, Степа стал чахнуть и болеть. Присушить-то я присушила, да видать сильно он жену любил, поэтому его душа с телом не в ладах находилась. Его жена пожила здесь ещё несколько месяцев одна и уехала домой к родителям. Я обрадовалась: теперь всё у нас наладится. Но Степан по-прежнему ходил как в воду опущенный. Кто ж знал, что вашей семейке дан дар любить лишь единожды и до самой смерти. Я не собиралась сдаваться, хотела ещё кое-что предпринять, но тут ему кто-то сообщил, что жена умерла. Степан как узнал об этом, с ума сошёл. Я сама вынула из петли его хладный труп, а спустя три месяца мои детки родились мёртвыми. Жизнь отомстила мне за чужую исковерканную судьбу. Всех родных схоронила, осталась последней в роду, почитай уже лет пятьдесят бобылкой живу. Я ездила на родину Степана покаяться и прощения у твоей семьи попросить. Знаешь, что меня добило? Жена Стёпы уже дома родила второго ребенка мальчика и умерла родами. Значит, они как-то преодолели мои чары и сумели увидеться без моего ведома.

Во вторую нашу встречу Феодора, увидев, как я кошусь на её лицо, огорошила меня:

— Неизвестно как ты сама будешь выглядеть в старости. Облик в юности дарует нам Бог. То как мы выглядим потом, зависит от нас. Человек, сделавший много зла, жадный, сварливый получает уродливую внешность, а весёлый, добрый, открытый, не помнящий обид — красив и в глубокой старости. Я поздно отвернулась от колдовства и долго не могла изжить обиду на весь мир. Вот и заполучила этот облик. Он мне в наказание. Правда, мои односельчане не позволяют позабыть прежние способности, то и дело просят «помочь». Кто, по-твоему, более виноват, человек, что просит приворот или тот, кто его делает?

Я возразила:

— Оба. А насчёт внешности чепуху городите. Наука доказала: каждая эмоция нагружает определенную группу лицевых мышц. С возрастом те мышцы, что работали сильнее всего и формируют внешность. — Довольная таким выводом я гордо посмотрела на Феодору, но она лишь покачала головой, что, мол, с дуры взять.

— Не веришь в чары?

— Не верю. Что если прадед поддался не вашим чарам, а обычному любовному искушению? Мало ли мужиков бросают жён, и не всегда потом происходят такие катастрофические последствия.

Старуха улыбнулась жутковатой улыбкой, похожей на оскал собаки, собирающейся напасть на человека.

— Говорю с тобой, потому что меня заинтересовали потомки Степана. Захотелось на вас посмотреть. А моё заклятье оказалось очень сильным, и через три поколения его отголосок звенит в вас. Чай с брусникой обожаешь и варенье из неё любишь. Самый любимый у тебя цвет — зеленый. Запах листьев герани для тебя лучше духов. Всё правильно назвала? — ехидно произнесла Феодора.

— Откуда вы знаете? — у меня неприятно засосало под ложечкой.

— Приворот на любовь включает в себя привязку человека не только на крови, но и с помощью цвета, вкуса, запаха. Сейчас говорят изменение ауры, а раньше это называли изменением сущности. Это я люблю бруснику и запах герани, — усмехнулась старуха. — Удивительно, Степа сумел кровь перебороть, а такие мелочи, как любовь к определенным ягодам и цветочкам передалась даже его потомкам. — Я вижу человеческую суть. Одни люди носят в себе свет, другие тьму. Я могла бы и без рассказов людишек многое им поведать.

Слушая о прошлом семьи, в моей душе возникла острая неприязнь к этой старухе. В её спокойном размеренном голосе не чувствовалось раскаяния, если оно и было, то совсем чуть-чуть. Следующие слова Феодоры подтвердили мои мысли.

— Вижу, ты тряпка, как и твой прадед, — заявила она. — Степан тоже не мог подняться над обыденностью. Всё болтал о совести. Мол, нельзя использовать людей в своих целях. Глупости! Можно, если от природы дано больше. И не вам, мелким людишкам, меня судить. Я жалею, что колебалась и не пошла до конца, нужно было уничтожить даже память Степана о жене. Пусть бы стёрлась его личность, зато появилась бы новая, и он остался бы жив.

Вот так моя вера в физические законы мира была поколеблена Феодорой. Может, это и к лучшему, когда я встретилась с призрачными созданиями, то не упала в обморок, не стала биться в истерике, а восприняла их более или менее спокойно.

Местные жители боялись и называли Феодору ведьмой, но при этом ходили к ней за травами от различных болезней, погадать, найти пропажу, снять или навести порчу. Тропинка к её дому, стоящему, как и положено колдуньям, за околицей села, не зарастала.

За два года, что я приезжала в Вереево на летние и зимние каникулы, мне ни разу не пришло в голову проведать Феодору. В своё время своим зельем она помогла мне справиться с маньяком, за это я её поблагодарила. Изумрудного цвета смесь, пахнущая молодыми веточками акации, оказалась чем-то наподобие энергетика. После приёма зелья одолевал сон, но потом тело на несколько часов наливалось силой, убыстрялась реакция и ускорялась мозговая деятельность. Потом за это приходилось расплачиваться упадком сил и неодолимой сонливостью. Жаль: Феодора не желала поделиться составом препарата, он бы пригодился спецназовцам. Раз старухе захотелось сделать каплю добра потомкам Степана, то я это добро приняла, больше нам незачем встречаться. Почему теперь в моей голове зазвучал её призыв, не понимаю. Удивительнее другое, как она это сделала? Я ведь не приёмник, она не ретранслятор. Не собралась ли старая карга окочуриться? Я слышала: ведьма не может умереть, пока не передаст свой проклятый дар. Уж не надумала ли она наградить меня этим даром? Я потёрла виски пальцами. Не нужен мне этот дар. Не пойду к ней.

«Газель» въехала в открытые ворота турбазы, остановилась у столовой. Тотчас дверца авто с моей стороны распахнулась, Матвей подхватил меня на руки.

— Я уже сорок минут дома, а меня никто не встречает, — возмутился он.

От него пахло дымом костра и печёной картошкой. Я сморщила нос и притворно возмутилась:

— Фу! Душ не принял, а уже тискаешь незамужнюю девушку.

На самом деле я обожаю эти запахи, уткнувшись носом в распахнутый ворот его рубашки, с наслаждением вдохнула.

Матвей прижал меня к груди и прошептал:

— Разве это тиски, уже успела подзабыть

— Успела. Ничего не помню, ничего не знаю.

— Не провоцируй, — улыбнулся он.

Олег, глядя на нас, проворчал:

— Забирайте свои покупки, мне нужно разгрузиться на конюшне.

Матвей вытащил сумку с костюмами, взял пакет с продуктами. Я подхватила торт, и мы направились к своему дому.

***

Утро выдалось суматошным. Матвей, поздравив меня с днём рождения, вручил подарок и помчался провожать туристов, уезжающих домой, а затем отправился в Апшеронск встречать новую группу. Я достала из большого пакета две коробки. В одной лежало белое платье из тонкого воздушного шелка с атласной подкладкой. Я разложила платье на кровати: узкий лиф, широкая юбка-солнце, круглый вырез горловины. Платье напоминало наряд в стиле шестидесятых, в таком модницы танцевали на дискотеке твист. Во второй коробке находились танцевальные туфли из натуральной светло-кремовой кожи. На столе я заметила записку.

С днём рождения, милая. Ты ведь танцуешь после номеров своих учениц, в этот раз я прошу заменить цыганочку на мой любимый номер со стульями. Для этого я приготовил платье и туфли. Надеюсь, всё будет тебе в пору. Не откажи в просьбе: это очень важно для моего сюрприза.

Твой Матвей.

Что он задумал? Я села на кровати и погладила шелковую ткань ладонью. Номер со стульями был моим финальным выступлением на защите диплома. Под пронзительную мелодию из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь» я танцевала с двумя невидимыми партнерами, якобы сидящими неподалёку друг от друга на стульях. Я приглашала их одного за другим и никак не могла выбрать, с кем же остаться в итоге. Белое платье и вальс… романтично получается. Не иначе собрался делать мне предложение. Мы договорились, что поженимся сразу после окончания моей учёбы, но прошёл месяц, Матвей молчал, я решила: ждёт подходящего момента. Я не боялась, что он передумал на мне жениться, брак для него стал идеей фикс. За два года не проходило и месяца, чтобы он не упоминал об этом. Почему-то Матвей решил, что перестанет ревновать, если я буду принадлежать ему официально. Будто штамп в паспорте кого-то останавливал от расставания. Сначала я боролась с его необоснованной ревностью, приносящей боль и муку прежде всего ему. Уверяла: никто кроме него мне не нужен. Но чем больше я старалась, тем мрачнее он становился. В итоге я предоставила ему самому справляться с этой напастью. Мы редко ссорились, но именно его комплекс Отелло становился поводом для размолвок. Матвей терпеть не мог никого из мужчин, появляющихся рядом со мной, но особенно плохо переносил моего партнёра по танцам Дмитрия или Митьку, как я его называла. Последний раз поругавшись, мы не разговаривали неделю. Я не стала оправдываться, не стала останавливать Матвея от немедленного возвращения на турбазу, предоставила ему возможность подумать. Понимала, если он не осознает, что всё дело в его недоверии ко мне, то дальше в жизни нам будет ещё труднее. Сходить с ума от ревности, осыпать меня упрёками, а на Митьку бросаться с кулаками лишь потому, что показалось, будто его девушку слишком интимно прижали во время танца — верх глупости. Я предполагала: у Матвея это скорее не ревность, а боязнь потери, и она родом из детства. Как-то скрупулёзно подсчитала, за два года отношений на расстоянии мы провели вместе сто семьдесят суток, за это время ни разу не случилось, чтобы он спал, не прикасаясь ко мне. Бессознательно он постоянно проверял, нахожусь ли я рядом с ним. Как-то встав ночью попить воды, я наблюдала смешную картину: спящий Матвей, будто зомби, шарил рукой по кровати. Если я задерживалась дольше, то он просыпался и отправлялся на поиски. Я не понимала, как вылечить его страх потери, надеялась, что со временем он пройдёт. Мне трудно осуждать его родителей, они современные люди, хотели реализовать себя в профессии, но не стоило им оставлять ребёнка в столь юном возрасте бабушке. Подсознательно Матвей решил, что его бросили. А когда я узнала, что его бабушка часто болела и лежала в больнице, поняла: с раннего детства он оставался дома в одиночестве. Представляю, как было страшно и сиротливо маленькому ребёнку. Матвей не любил говорить о прошлом, а мне хотелось знать о любимом всё, поэтому я аккуратно и потихоньку выпытывала о школьных и студенческих годах у его друзей. Удивительно, но никто не догадывался о ранимости Матвея, все отзывались о нём как о спокойном, рациональном и довольно холодном человеке. Получалось, только я знала его настоящего. Я штудировала книги о психологии, выискивая, как залечить душевные раны, нанесённые ему в детстве, голова пухла от противоположных методик, но выяснила лишь одно: это довольно сложно. Оставалось надеяться, ему поможет моя любовь. Во время той недельной размолвки я не звонила ему, упорно выжидая, чем всё закончится, но сама находилась на грани нервного срыва от страха, что можем расстаться. Я плохо спала ночами и едва дожила до субботы. А когда ранним утром отворилась дверь в мою комнату и зашёл Матвей, бросилась ему на шею.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Гуамское ущелье — узкое глубокое ущелье, в верховьях реки Курджипс. Ущелье расположено между хребтами Гуама и Лаго-Наки, резко обрываясь четырёхсотметровыми скалами к долине реки Курджипс. Находится на территории Апшеронского района Краснодарского края.