Неизвестные переменные

Наталья Бобло-Никитина

Татьяне никогда не снились сны, поэтому, проснувшись однажды на противоположной своему городу в глубине России стороне Земли, в теле очень похожей на неё внешне, но абсолютно другой по сути, успешной и богатой Сьюзен, она была уверена, что наконец-то свершилось, и она также вдруг стала видеть сны. Но она и не подозревала, что невероятным образом она каждый раз попадала в мир роскоши, богатства, знаменитых и успешных людей, и что роль, отведённую ей судьбой, она должна сыграть безукоризненно.

глава шестая

— Ну, слава Богу! — Услышала она знакомый голос Уила, потягиваясь на удобной постели перед тем, как открыть глаза. — Как ты вчера всех напугала!

— А что случилось? — Окончательно проснувшись и открыв глаза, Татьяна увидела, что находится в огромной, уставленной цветами, больничной палате.

— А ты не помнишь? Тебе вчера в клубе плохо стало. Ты сознание потеряла и только сейчас в себя пришла.

— А ты тут что делаешь? — начала вспоминать вчерашний день в мире Сьюзен Таня.

— Сижу… — растерялся Уил, — жду, когда ты в себя придёшь. Врачи сказали, что это у тебя сон. Очень крепкий. Но порекомендовали не будить, а ждать, пока ты сама проснёшься. Вот я и ждал.

— А давай мы отсюда поедем уже! Ведь, если я не ошибаюсь, нам с тобой на работу нужно?

— Ты всё не так поняла. — Решил реабилитироваться в глазах покровительственной любовницы мужчина.

— Не люблю больницы. Поехали, по дороге мне всё расскажешь.

Пройдя необходимые процедуры по выписке из госпиталя, отказавшись от выписной (а с виду просто инвалидной) коляски, Татьяна с Уилом вышли на улицу и сели в припаркованную на больничной стоянке машину Сьюзен.

— Ты уволишь меня? — Первым нарушил тишину Уил.

— Нет.

— А как же…

— Я же сказала, что нет. Хотя, стоило бы. Не понимаю, зачем ты так цепляешься за эту работу?! Она же совсем не мужская! Неужели тебе самому не противно вошкаться в этом пропитанном лестью, ненатуральностью и лицемерием обществе? Ведь вы с Домной любите друг друга! Это чувство нужно хранить, как самую большую драгоценность.

— Я и тебя люблю. — Тихо произнёс собеседник. — Особенно сейчас я это понял, когда ты стала… другой.

— Нет, Уил. Так не бывает. Это как сидеть одной задницей на двух стульях, — один кто-нибудь обязательно выдернет из-под тебя, а на втором сам не удержишься. Ещё долго потом стоять придётся, если поднимешься.

— Ты хочешь, чтобы я съехал от тебя? — Подъехав к огромному многоэтажному зданию, вершина которого упиралась в небо, спросил Уил.

— Как хочешь. — Пожала плечами Таня. — Я тебя не гоню. Ты — мужчина, и сам должен принять решение. — Сказала, как отрезала она, предвкушая новые события и знакомства уже на своей работе, а точнее, в своей компании, хозяйкой которой она являлась. — Правда, я тебя попрошу… — на минуту спустилась с неба на землю она, — побыть моим гидом сегодня. Покажешь, где мой кабинет, немного расскажешь о людях, с которыми я работаю? А я тебя не буду торопить с принятием решения по поводу переезда. Договорились?

— Конечно. — Без лишних вопросов помог выйти из машины ей Уил и, следуя за ней на полшага позади, они вошли в огромные стеклянные двери.

Как оказалось, компания «ОтумХоумСпринг» занимала пять верхних этажей небоскрёба. Минуя рецепцию, пройдя по коридорам, здороваясь с многочисленными сотрудниками, они поднялись на личном лифте на три этажа вверх и оказались в просторной приёмной. В меру симпатичная молоденькая секретарша распахнула перед ними двери её личного кабинета.

Нужно сказать, что вкус у его хозяйки безупречный. Весь кабинет был настолько светлым и просторным, что непроизвольно Татьяне захотелось закружиться в вальсе, так давно она не видела столько свободного пространства. На стенах висели соответствующие модному агентству картины с изображением моделей, в основном мужчин. Вся мебель была также светло-бежевая, бледно-розовая и молочно-белая. Большое количество кожаных кресел, диванчиков и банкеток находились вдоль стен, и возле её рабочего стола, на котором слева стояла ваза с белыми розами, а справа — папки с торчащими из них лоскутами тканей, кожаными полосами и просто яркими листами бумаги.

Сев в белое кресло за рабочим столом, она в мгновение прониклась таким тихим возбуждающим восторгом, от которого все волосы от шеи до затылка стали перешёптываться между собой…

— Уил! Как же здесь здорово! — Не сдержавшись, воскликнула она.

— Ну да. — Пожимая плечами, присел он в кресло чуть слева напротив неё. — Почти полгода ты переделывала здесь всё под себя.

— Какой бы стервой ни была эта Сьюзен, отличный вкус у неё не отнять!

— Опять ты говоришь о себе, как о другом человеке. — На секунду ставший подозрительным взгляд Уила вновь стал прежним. Возможно, он решил, что эта проблема в данный момент должна волновать его меньше всего.

— Сьюзен, к вам Кетрин! — Услышала она голос секретарши из небольшого динамика на столе.

— Отлично. Пусть войдёт. — Ответила она, нажав маленькую кнопочку рядом с ним.

— Мы же обо всём договорились с тобой в пятницу, ты забыла! — Ворвавшаяся в дверь Кетрин была вне себя от злости, но Татьяна даже не подозревала, по какому поводу, поэтому, чтобы иметь возможность во всём разобраться, спокойно произнесла:

— Спасибо. Чувствую себя прекрасно, приятно, что спросила. И тебе доброго утра, надеюсь, спала сегодня хорошо?

— Я не стану перед тобой извиняться! По твоему виду видно, что ты в полном порядке, как всегда. Тебя ничто не возьмёт!

И вдруг какой-то маленький-маленький звоночек прозвонил Татьяне в ухо, и она, скорее интуитивно, чем в результате глубокого анализа, прищурившись, выдала:

— А чем ты меня уже пыталась взять?

— Ой, не цепляйся к словам! — Побледнела Кетрин, и это насторожило Татьяну ещё больше.

— Если тебя не затруднит, всё же напомни, о чём мы с тобой договорились в пятницу.

— Ты шутишь, да? — У Кетрин было такое выражение лица, словно она увидела приведение.

— Я не шучу. — Весь вид Татьяны подтверждал её слова.

— Выйди! — Рявкнула визитёрша Уилу, и Татьяна утвердительно кивнула ему, отвечая на его вопросительный взгляд.

— Мы договорились с тобой, что не откажем Кларку. Он слишком много сделал для нас. Он имеет больше прав, чем Мадлен. — Всё возмущалась она.

— Ну, договорились, и что? Или я сама должна сообщить Кларку эту чудную новость?

— Эта здоровая пуделиха Мелани даже с места не сдвинулась, когда я дала ей распоряжение. А всем известно, что она твоя комнатная собачка…

— У тебя что, проблемы с животными? — Прервала её Таня.

— Нет. Почему ты спросила?

— Ты всех сравниваешь с собаками: пуделиха Мелани, комнатная собачка… тебе что, в детстве запрещали их держать? Скажи, в пятницу… когда ты от меня ушла? — Наобум ляпнула Таня, всё пытаясь понять, что же так, кроме схожести с её русской подругой, настораживает её в Кетрин.

— Около десяти.

— И я проводила тебя до двери?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— У меня какие-то провалы в памяти. Мы что, надрались с тобой?

— Что?!

— В смысле много выпили?

— Да нет… но ты на самом деле быстро опьянела. Возможно, это твоя диета…

— Миндальная?…

— Я не знаю. Тебе видней. Почему ты задаёшь мне все эти вопросы?! — Вдруг напряглась Кетрин.

— Помню странный вкус миндаля во рту в субботу утром… — действительно ощутила она его вкус во рту и сейчас.

— А почему ты впустила Вильяма?

— А не должна была? — Легко согласилась с переменой темы Таня.

— Ты говорила, что в этот раз не простишь ему.

— Выходит, передумала. — Пожала плечами Таня, но желание разобраться во всём до конца не пропало. — К тому же он один со мной в больнице был.

— Так ты только из больницы?! — Изобразила обеспокоенность на лице Кетрин.

— Представь… Открываю глаза, а тут Уил. Обеспокоенный такой. Мне ужасно приятно стало. Ну и как вот его после этого не впустить?… — Представила, что рассуждает действительно с подругой, Таня. — А кто вообще ему сказал, где я?! — не смогла свести в голове некоторые несоответствия она.

— Думаю, Домна. Кто ещё? — Пожала плечами Кетрин.

— Вот видишь! И он примчался… — мечтательно закатила зачем-то глаза Таня, возможно, вжившись в роль женщины, так обласканной мужским вниманием.

— Хочешь сказать, что это так растрогало тебя? — Недоверчиво скривила лицо в смешной гримасе собеседница? — Ты же всегда получаешь, что хочешь. Зачем же сейчас изображать, что это так умилило тебя? Разве не для этого ты, перед тем как обморок изобразить, с Домной заботливую тётушку разыгрывала?

— Ты действительно так думаешь обо мне? — Ужаснулась нормальному отношению к такому манипулированию людьми Сьюзен, Таня.

— Я слишком долго знаю тебя. И врачи сказали, что у тебя обычный сон. Не исключено, что твоя диета, плюс шампанское, плюс твои антидепрессанты…

— А Уильям беспокоился. — По-детски настаивала на своём Татьяна.

— Ему есть что терять! — Выдала, не задумываясь, Кетрин и лёгкий холодок пробежал по спине Татьяны.

— А всем остальным моё плохое здоровье только на руку, я так понимаю.

— Не говори ерунды. — Кетрин развернулась на каблуках и направилась к двери. — Так я даю распоряжение от твоего имени?

— У тебя плохая привычка уходить от разговора. — Недружелюбно посмотрела вслед уходящей компаньонке Таня, заметив вспыхнувший румянец на её лице за долю секунды, до того, как та от неё отвернулась.

— Ты каждый раз говоришь мне об этом. — Словно огрызнулась Кетрин и закрыла за собой дверь.

Почти сразу после её ухода вошёл Уил.

— Что-то не так с этой Кетрин… — вслух рассуждала Таня. — Как-то я ей совсем не доверяю…

— Она всегда себе на уме. — Пожав плечами и зачем-то повернувшись в сторону двери, произнёс Уильям, присаживаясь на своё прежнее место.

— Скажи, может, я ей где-то дорогу перешла очень сильно? — Не успокоилась таким ответом Татьяна.

— Сьюзен, с каких пор это стало волновать тебя? — Озадачился собеседник, и это отразилось у него на лице.

— Ладно. Проехали. — Не желая вызывать в нём ещё больше подозрений, сменила тему. — Тебе Домна сказала, что я в больнице?

— Да. — Опустил глаза Уил.

— Спасибо. Мне было приятно увидеть тебя в палате. — Улыбнулась ему Таня, чтобы снять его напряжение. — А давай, ты мне устроишь экскурсию по моей компании! — Весело добавила она и встала с удобного кресла. — Lets go!

Они прошлись с Уильямом по всем пяти этажам её империи, и Татьяна получила неизгладимое впечатление от экскурсии. Насколько она возмущалась беспринципностью и потребительским отношением к людям Сьюзен, настолько восхищалась её стилем, вкусом и профессиональным чутьём.

Работа в компании кипела. Все были заняты. В одних залах велась съёмка для каталога, в огромном зале спорили, чуть не дрались ведущие дизайнеры, от спора которых Татьяна получила наслаждение. Оба специалиста были хоть и мужского пола, однако, вели себя как две взбалмошные девицы, бросая друг в друга лёгкие платочки и искренне расстраиваясь, когда те не достигали цели. Ещё они выкрикивали смешные оскорбления, больше похожие на разговор малышей в песочнице.

Небольшой цех с неотрывающимися от своих машинок швеями, которые что-то строчили, а весь пол, столы, шкафы и даже стены были в разноцветных, самой различной фактуры лоскутах, шарфах, платьях, чулках.

Был почти целый отдел менеджеров, которые напомнили ей банковских работников в офисе, куда её один раз привела Лена. Все они были в строгих деловых костюмах, женщины обязательно в чулках. Каждый вёл переговоры и апеллировал большими цифрами…

Там же они наткнулись и на «пуделиху Мелани», и Татьяна не смогла не согласиться с таким сравнением — молодая женщина действительно и причёской, и мелкими чертами лица на небольшой головке, очень напоминала эту милую, но совсем нелюбимую Татьяной породу собак.

— Кетрин подходила ко мне. Два раза подходила. Она давит на меня… — заговорчески зашипела ей в ухо женщина-пудель, подозрительно поглядывая на Уила. — Но я без вашего распоряжения ничего не буду делать, как мы и договаривались. Однако боюсь, она сейчас совсем выйдет из себя, поэтому я неподалёку держу Жоржа.

— Зачем? — Полюбопытствовала Таня, заодно желая узнать, кто такой Жорж.

— Ну как!? Она в прошлый раз по всему этажу бегала за мной красная как рак, кричала: «Я убью тебя!». А вы полицию запретили вызывать.

— Понятно. Ну, тогда, конечно же, пусть Жорж будет рядом… — поняла Таня, что Жорж — охранник. Я вот что думаю… — приостановилась она, обращаясь к собеседнице, а, может, нам действительно поработать с Кларком? Как ты считаешь?

— Ну… я… не знаю. — Забегали глаза Мелани в поисках правильного ответа. — Ну, вы же сами говорили… — решила сослаться она на авторитет слов хозяйки, — у него все ткани искусственные, а у Мадлен натуральные. Вы много раз повторяли, что нам нужно выходить на новый уровень, а не размениваться на ширпотреб…

— Тут мы правы. — Не смогла не согласиться Таня. — И они продолжили путь.

Обход её империи они закончили к обеду. Тот восторг, который Таня получила от увиденного, трудно было описать словами. Ей казалось, что всё это — её стихия. Даже появилось странное ощущение, что именно этим она и занималась всю жизнь, так быстро она вникала в различные нюансы и проблемы, с которыми по ходу экскурсии к ней обращались сотрудники её компании.

— И куда ты отведёшь меня поесть? — Войдя в роль, потягиваясь, как кошечка, получившая огромное удовольствие от процесса, спросила у Уила Таня, но, увидев в его глазах непонимание… или, скорее, недопонимание, она быстро добавила: — Или я тебя… отведу?

— Ты, наверное, забыла… у меня съёмка. Ты обещала, что я буду на обложке. — Как-то виновато, скорее поинтересовался, чем просто сообщил он.

— Оно тебе надо? — Искренне удивилась Таня, однако, быстро поправилась: — Раз обещала, значит, будешь. — И, пресекая дальнейшие рассуждения и неловкие моменты, взяв сумочку, направилась к выходу.

Возле выхода из здания Сьюзен окликнула догоняющая её Кетрин.

— Я не хочу сейчас ничего обсуждать и спорить. — Предугадывая причину её оклика, предупредила о своём нежелании Таня. — Я есть хочу.

— Я и не собиралась с тобой спорить. — Пожала плечами собеседница, и Татьяна ей снова не поверила. — Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

— Конечно. — Легко согласилась она, тем более, куда идти, она совсем не знала.

— Поехали на моей машине.

— Конечно. — Вновь легко согласилась она.

Проехав на белоснежном спортивном Мерседесе совсем недолго, они вошли в роскошный ресторан. По-другому у Тани язык не повернулся бы сказать, так как весь интерьер был выдержан в неповторимом стиле прошлых веков. Во всяком случае, стол и стулья, на которые они присели, были из красного дерева, и, как минимум, им было лет сто, а то и больше…

— Мне всё равно не понять твою странную привязанность к Уильяму. — Начала разговор Кетрин, когда заказ был сделан, и услужливый официант отправился его выполнять. — Ты сама говорила, что мальчик исчерпал себя.

— Когда говорила?

— В пятницу. Кстати, ты действительно ничего не помнишь? — Легко улыбнувшись, отвела взгляд Кетрин.

— Ну как тебе сказать… — осторожно начала Таня, поглядывая на собеседницу. — Помню, мне стало плохо…

«И-и-и-и-иии?!» — Читалось во всём поведении Кетрин, но она молчала. Молчала и Таня. Напряжённую тишину нарушили официанты, подскочившие для сервировки стола.

— И ты действительно поместишь Уила на обложке журнала? — Вновь перевела тему собеседница, когда официанты, сделав свою часть работы, оставили их одних.

— Дался тебе Уил?! Или я что-то не знаю?! — Наслаждаясь игрой во всемогущую хозяйку не только положения, но и целой компании, прищурилась подозрительно Таня.

— Он испортит тебе репутацию! — Возмутилась или сделала вид, что возмутилась, Кетрин.

— А я особенно пекусь о своей репутации? — На самом деле заинтересовалась Таня.

— Твои слова: «Мы выходим на новый уровень и не можем позволить себе компрометировать себя непристойным поведением!» — Изобразила Сьюзен сотрапезница.

— Смешно. — Весело улыбнулась ей Таня. — Не знала, что ты меня цитируешь и так похоже изображаешь.

И они приступили к обеду, принесённому всё теми же ненавязчиво-ловкими и почти незаметными официантами.

— Почему же тогда ты настаиваешь на работе с Кларком, когда всем известно, что все его ткани искусственные и плохого качества? — Продемонстрировала свои познания Таня и на лице Кетрин вспыхнул на мгновение и почти тут же сошёл румянец.

— Вечерние туалеты всё равно предполагают наличие синтетических тканей, а у нас в коллекции их больше чем дневных и даже коктейльных, к тому же, мы договорились, помнишь?

— Послушай! — Не очень вежливо прервала её Таня. — Я тебе уже сказала, что не помню. И не будем больше возвращаться к этому вопросу. — Удивляясь самой себе, она была настойчива, как никогда в обычной своей жизни.

Наслаждалась необыкновенно вкусными блюдами Татьяна уже в полной тишине. В ней же они вернулись обратно в офис. Остаток рабочего дня прошёл спокойно, без эксцессов. Уильям был доволен фотосессией, отчего пребывал в необыкновенно приподнятом настроении, которое… очень хотелось испортить. Ну не понимала Таня, как может мужчина, а внешне Уильям был мужчиной, казалось, до мозга костей: мужественный взгляд, фигура, движения гепарда перед прыжком…, вести себя, как глупая девчонка, радующаяся тому, как хорошо она получилась на фотографиях.

Ближе к вечеру было два интересных звонка. Мадлен, та самая, к контракту с которой склонялась как Сьюзен, так и сама Татьяна, сказала, что уезжает в Нью-Йорк, но условия их сотрудничества готовят её юристы, а непосредственно на подписание приедет её поверенный из Европы, который и будет в дальнейшем вести все дела от её имени.

Второй звонок был от менеджера того самого актёра, с которым она познакомилась в ресторане в первый день её пребывания здесь. От его имени менеджер проинформировал секретаршу Сьюзен о начале съёмок в начале следующего месяца нового фильма, в котором Большой моде уделялось достаточно внимания, в связи с чем он хотел бы встретиться для возможного сотрудничества на обоюдовыгодных условиях.

К такому предложению Татьяна отнеслась, как к новому приключению. Здесь она жила полноценной второй жизнью, и весь свой неизрасходованный на другой половине полушария потенциал она расходовала в мире Сьюзен по полной, получая небывалое удовольствие от самого процесса. Так что, договорившись на завтра на встречу после обеда, Таня уже решала, стоит ли ей пойти на встречу одной или же взять с собой специалиста или менеджера компании.

«Ну уж точно это будет не Кетрин». — Решила для себя она и засобиралась домой, решив поехать на автомобиле самостоятельно. В своей обычной жизни Таня никогда этого не делала, да и машины у них в семье не было, но и английский, на котором она общалась сейчас абсолютно спокойно, учила она в далёкой юности в школе и в институте. И пусть и на «отлично» она его знала, но этого «отлично», как показывала практика, совсем недостаточно было для свободного общения в англоязычной среде. А здесь она общалась легко, даже без какого-либо малейшего акцента, свободно используя речевые обороты и отлично понимала собеседника.

Исходя из всего этого, имея свой автомобиль, она решила, а почему бы и нет, поехать домой самостоятельно. И каково же было её удивление, когда ноги послушно нажимали на нужные педали, руки безо всякого умственного напряжения знали, что делать, и даже голова, когда она выезжала с парковки, знала, куда поворачиваться. Наслаждение от вождения она получила неописуемое.

Поднявшись в апартаменты Сьюзен, как к себе домой, она приготовила из найденных в холодильнике и шкафчике продуктов лёгкий ужин, откупорила бутылку найденного там же белого калифорнийского вина и приступила к трапезе, прислушиваясь и принюхиваясь, пробуя на вкус в прямом и переносном смысле эту, другую её, а, может, и не её, жизнь. Собравшись было подумать о том, какие всё же причины могли вызвать подобную аномалию, какие законы жизни работают в этой её конкретной ситуации, она почти тут же решила отложить это занятие на потом. Зачем тратить драгоценные минуты на какой-то анализ в поисках причин, когда можно просто наслаждаться тем, что есть, в полной мере.

Подойдя к окну, она любовалась закатом с бокалом вина в руке. Город, такой чужой и как будто родной… такой незнакомый и… словно задевал всё же какие-то струнки её памяти… а, может, и души. И вдруг она очень остро ощутила жуткую тоску. Словно, несмотря на все радости и приятные неожиданности этой, другой жизни, у неё что-то отняли. И она поняла, что больше всего на свете хотела бы, чтобы её Милана очутилась здесь, рядом с ней. Что она очень скучает по ней. Что никакие радости жизни не смогут заменить родного ребёнка. И ей страшно захотелось назад, в свой привычный, такой серый и однообразный мир. И пусть из окна её маленькой квартирки совсем не тот вид, о котором можно мечтать, но там есть дочка, а это гораздо больше, чем все сокровища мира…