Арабский любовник. Дневник женщины, которой хорошо за сорок

Наталья Берязева

Новая книга Натальи Берязевой станет неожиданностью для ее постоянных читателей. Это не привычные «сказки», точнее женские истории. Это российский ответ Элизабет Гилберт, написавшей «Есть. Молиться. Любить». Реальная жизнь женщины, пытающейся найти себя через боль, утраты, разочарования. Это портрет современницы, в котором каждая узнает себя. Книга содержит нецензурную брань.

Мой личный пример. Ахмед

Я такая же, как и многие женщины в России, но секс в мою программу отдыха не входил.

Я прекрасно осознавала, что десять дней — это не срок для создания отношений. И общалась без всякого флирта. Однако моя соседка по отелю залипла на хорошенького ювелира, Ибрагима, скромного и молчаливого. Но он совсем не понимал иностранных языков. Ей надо было как-то помочь. И она попросила меня поехать с ней на фабрику, чтобы забрать заказанный у него браслет.

В какой, простите, жопе мира мы оказались — это песня особая! Я еще умудрилась провалиться в белых брюках в яму. К счастью, она оказалась не с дерьмом, а пустою. Я еще пошутила: «Отлично все начинается, уже почти в говно провалилась».

И — как в воду глядела.

Пока мы ждали изготовления изделия, пригласивший нас сюда араб срочно уехал в аэропорт встречать очередную русскую жену. А на смену ему пришел Ахмед — рослый парень, очень смуглый, с лошадиными зубами и прекрасным спортивным телом.

Занимаясь дайвингом с туристами, он бегло говорил по-английски и по-русски. Стали болтать по-английски. Узнали про его грустную любовь к немке, которая к нему приезжала и готова была оформить отношения, но по ее вызову его в Германию не пустили, потому что писать и читать на иностранных языках он и не умеет. Только любовные эсэмэски на английском. Да, если что, их он пишет за всех своих друзей-арабов.

То есть в визе ему отказали. Полный конфуз и «рефьюз» получился. Потом она сама приехала, они снимали квартиру, чувства становились все более глубокими. А потом она забеременела и сделала аборт. И он не смог ей этого простить. Они расстались. Телефон она ему дорогой на прощание подарила.

— А что делали, когда жили вместе?

— Ну… Я ее брал с собой на корабль. То есть на свою работу. Готовил ей вечером кушать. Просто любили друг друга… Кстати, а как по-русски будет «пусси»? («Пусси», по-немецки, — ласковое обозначение интимной женского места.)

Я засмеялась.

— У нас мужчины говорят «киска». Да много есть слов.

Ахмед повторил: «Киска»…

— Я запомню. Так это можно говорить и девушке, и ее сладкому месту?

Болтал он без умолку. Какие туристки приезжают, и сколько их бывает на корабле в течение дня, и как часто ему предлагают секс, ну и много чего еще.

Главное, что он настоящий рыцарь и ждет свою любовь.

— Ну а разовый секс?

— Нет, я порядочный. Я жду настоящих отношений.

Устав болтать, ожидая пока Ибрагим закончит работу, решили сходить с Ахмедом на местный рынок. Мне в белых брюках там пришлось особенно тяжело. Грязь, ошкурки, рыбные ошметки — то есть настоящая восточная экзотика. Я отметила, что в Хургаде из-за огромного количества туристов цены на несколько порядков выше, чем в других городах Египта. Хотя для местных они одни, для приезжих — другие. Но даже в сопровождении Ахмеда нам скидок делать не стали.

А может, он потом получил «бакшиш»? Кто знает. Их ведь не поймешь.

Один араб, блестяще научившийся говорить по-русски, всегда твердил своему русскому другу-журналисту: «Никогда не верь арабу, с которым ведешь бизнес или вместе работаешь. Он все равно тебя обманет. У вас разные цели. У тебя — получить прибыль, у него — обмануть. Такова наша психология, говорю тебе честно, хоть я и сам араб». В ответ наш журналист улыбался: «А ты никогда не принимай русского пьяного и русского трезвого за одного человека. Это два абсолютно разных субъекта. Они сами друг друга часто не понимают».

Я не знаю, водил нас Ахмед по рынку бескорыстно или зарабатывал на нас деньги. Это останется тайной.

Забрав браслет, а вместе с ним и Ибрагима, мы пошли в кафе.

Тут-то и началось. Ахмед так активно начал за мной ухаживать, что я не успевала уворачиваться от его объятий и поцелуев.

К счастью, у меня были месячные. Иначе, я думаю, меня бы изнасиловали прямо в кафе на глазах у изумленной публики.

Видя, что я упираюсь как могу, Ахмед взмолился:

— Давай снимем квартиру. Половину платим мы, половину вы.

Я аж обомлела. Оказывается, за секс мы должны еще и заплатить! Сбежали мы с моей знакомой, оставив парней в полной растерянности. Теперь я знаю точно: не хочешь проблем — никуда не ходи с арабом, который уже познал радость секса. Уболтает мертвую лошадь.

А у приятельницы другая крайность: попался девственник. Истинно верующий. С этим нужно, как с ребенком. И, если что не дай бог случилось, спасет его только свадьба. И не важно, что ты так серьезно отношения не рассматривала. Переспали — жена перед Аллахом. Так что, девушки, учитывайте и этот вариант.

Но это касается только истинно верующих арабов, для которых харам (грех) — не пустое слово. Вот даже в Хургаде, греша налево и направо, все мужчины ходят на пятничную «гомма прей» (молитву) и требуют от избранной женщины верности и покорности. И желательно — носить платок, прикрывая главный сексуальный символ — волосы.

Вообще, грех в исламе для нас, неверных с их точки зрения, очень интересное явление. Я к нему еще вернусь.